Текст книги "Свердлов"

Автор книги: Ефим Городецкий

Соавторы: Юрий Шарапов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Е. Городецкий, Ю. Шарапов
Свердлов

Вступление

Есть люди, чья жизнь подобна молнии, – столь же обжигающе-пламенна и мгновенна. Человек не прожил и половины отведенных ему лет, а сделать успел за этот срок, казалось бы, невозможное, на что другому не хватило бы и двух жизней.

Революция породила немало ослепительных молний, осветивших мир. Деяния сподвижников Ленина, тех, кто был рядом с ним, давно уже вошли в историю. И все же каждый раз, когда соприкасаешься с биографией этих необыкновенных людей, испытываешь непреходящее изумление подвигом их жизни.

Одним из тех, кто бок о бок работал с Лениным, был Свердлов. Всего два года (из неполных тридцати четырех лет жизни Якова Михайловича) длилось их непосредственное сотрудничество, но даже этот кратчайший срок убедил потомков – взаимопонимание их было полным, действия – едины.

А ведь до апреля 1917 года Владимир Ильич со Свердловым даже не встречался. Не виделся, но хорошо знал о «товарище Андрее» по отзывам друзей и единомышленников.

Ленин высоко ценил необыкновенный организационный талант Свердлова. Свердлов сберег для партии, для народа, для истории драгоценные дни и часы, столь нужные ленинскому гению в бешеном круговороте событий первых лет Советской власти, – дни и часы, которые посвятил Ленин развитию марксистской теории, напряженнейшей работе мысли.

Феноменальная свердловская память, подкрепленная скупыми пометками в его знаменитой записной книжке, заменяла Центральному Комитету партии работу десятков людей. Память о тех, кого надо было ставить на большие и малые посты управления страной, защиты завоеваний Октября. Но эта память не была простой суммой информации, анкетных данных. Надо было досконально знать и понимать людей, их способности, их вкусы, предвидеть все плоды и последствия их деятельности.

Свердлов владел научным методом организации любого дела, начиная с малого, кончая великим, историческим. На первом месте в этом методе стояла экономия времени. Знаменитое свердловское «уже», которое чаще всего слышал Владимир Ильич в ответ на то, что надо сделать то-то и то-то, было лучшим показателем того, как ценил Свердлов время, как умел он делать все вовремя, ко времени, с наибольшим результатом для дела революции.

Организационный дар Свердлова был определяющей чертой его характера, но проявиться эта блестящая способность Якова Михайловича не смогла бы столь полно и глубоко, не будь он всесторонне образован, не владей он марксистской диалектикой познания, проникновения в самую суть общественных явлений и процессов.

Все, кто сталкивался с первым советским президентом, никак не могли представить себе, что начинал он, сын гравера, учеником аптекаря. Перед ними был человек, прошедший тюремные университеты, школу марксистской закалки и самообразования в подполье, человек, владевший высотами современной науки.

Природный ум, образованность, культура профессионального революционера приумножали силу Свердлова, его неуязвимость. Но было еще одно, решающее качество, столь необходимое таким людям, – вернее, сплав многих качеств. Назовем его одним словом – вдохновение.

Накал свердловского горения был ровным. Казалось, Яков Михайлович не знал минут уныния. «„Веньгать“ не люблю» – было его любимым выражением. Это не означает, конечно, что все трудности и испытания, какие выпадали на долю Свердлова, он переживал легко, с улыбкой на устах. Он сам признавался, что были у него в сибирской ссылке дни, когда он впадал в какую-то спячку… Но могучий интеллект и жизнелюбие революционера брали верх.

Оптимизм, боевое состояние духа были органическим свойством натуры Якова Михайловича.

Трудно представить себе Свердлова в одиночестве. Он всегда был среди людей, в гуще жизни, с товарищами, в спорах, деловых разговорах, шутках, отдыхе. Таким был он и в тюрьмах – заводилой, вожаком политических заключенных, таким остался и на посту председателя ВЦИКа. Слитность с массами, умение выразить то, о чем говорят, думают, на что надеются люди труда, были отличительными чертами Свердлова.

Всего полтора года возглавлял Свердлов ВЦИК. Первые полтора года советского строительства. Многогранная деятельность Якова Михайловича на этом посту лучше всего опровергает нелепую басню, что большевики якобы были мастерами разрушения старого и ничего не могли создать нового. Организация аппарата Советской власти в центре и на местах, создание Красной Армии, первая Советская Конституция – во все это вложил Свердлов всю свою душу, знания, опыт, вдохновение. А ведь любое из этих свершений могло украсить жизнь человека.

Судьба Свердлова необычна.

Полтора десятка лет до Октября 1917 года он работал в России. Ему не довелось побывать ни на одном партийном съезде, хотя и был он работником всероссийского масштаба. Работа его до революции была незримой, по меткому определению Луначарского. Это был именно тот повседневный, будничный, но героический труд, который исподволь, последовательно готовил революцию в России.

В то же время Яков Михайлович никогда не ограничивал свою деятельность российскими рамками. Верный ленинец, он был пламенным, последовательным интернационалистом. Он внимательно следит за пролетарской борьбой на Западе и еще до Октября пишет свои «Очерки по истории международного рабочего движения». За год до создания Коммунистического Интернационала Свердлов организует в Москве Центральное бюро иностранных коммунистических групп, ведет подготовку к объединению коммунистических партий в III Интернационал.

А когда разразилась революция в Германии, Свердлов был одним из тех, кто направил в Берлин людей и черные сухари – все, что могла дать тогда Советская Россия.

Было время, когда большевиков-ленинцев на Западе рисовали не иначе как бородачами, в шапке набекрень, с ножом в зубах. На европейского обывателя это поначалу действовало. Давно уже историей большевистской партии наши идейные враги занимаются всерьез. Но стоит только зарубежным фальсификаторам коснуться личности ленинских соратников, как снова появляется штамп – кожаная тужурка, маузер, металл в голосе, неулыбчивое, каменное лицо…

Яков Михайлович Свердлов словно бы нарочно подходил внешне под этот стандарт – у него был могучий бас, перекрывавший митинговую разноголосицу, он носил неизменную кожаную тужурку, решимость во взоре его не оставляла никаких сомнений. И в то же самое время Свердлов всем своим существом начисто опровергал мещанское представление о революционере.

Он был добрым, чутким товарищем, нежным, заботливым мужем и отцом. Письма его к жене наполнены огромной теплотой. А жили они в условиях, когда «мало вместе, больше вдали, радость – день, печаль, тоска – месяцы» [1]1
  Здесь и далее речи, статьи, письма Я. М. Свердлова даются по: Я. М. Свердлов, Избранные произведения в трех томах. Тт. 1–3. М., Гослитиздат, 1957–1960.


[Закрыть].

Ничто так не свидетельствует о подлинной культуре человека, о его душе, как письма настоящего человека, лишенного других способов общения с людьми.

Письма Свердлова к товарищам по партии, к юной Кире Бессер (дочери уральского инженера, с которым сдружился Яков Михайлович) – целые трактаты: о месте революционера в строю, о понимании товарищества, о литературе и искусстве, страницы, полные тонких наблюдений, высокого вкуса, точного анализа. Все это пришло не сразу. В письме к жене Яков Михайлович признавался: «Когда мы с тобой встретились, я был достаточно примитивен. Ты сумела возбудить во мне целую гамму новых, порой сложных, переживаний. Ты во многом способствовала моему „довоспитанию“, если можно так выразиться. И вот если бы пришлось подводить итоги моему росту, я должен бы был отметить прежде всего свое более разностороннее развитие. Я научился интересоваться всеми проявлениями жизни, все ее стороны привлекают мое внимание. Я научился любить изящное, красивое…»

Широта интересов его была безгранична. «Интересуюсь по-прежнему всеми сторонами жизни. Наибольший интерес – общественные науки. Литература, искусство сильно занимают. Они помогают понимать теоретически познанное развитие человечества», – писал Свердлов жене в начале 1914 года из Сибири.

Яков Михайлович был одним из самых человечных людей, поднявшихся в начале нашего века на борьбу с социальным злом.

«Не бить челом веку своему, а быть челом века своего – быть Человеком» – так писала русская поэтесса.

Именно таким был Свердлов.

Часть I
1885–1917

Глава I
Волгарь

Аптека в Канавине

Еще лет тридцать назад на стенке волжского причала в городе Горьком можно было разобрать слова: «Чаль… коль… сайся»… Восстановить эту надпись было просто, достаточно было обратиться к старому нижегородцу: «Чаль за кольца, стены не касайся!» Большими буквами чернели эти слова поверх металлических колец, вделанных в причальные стенки. С парохода или баржи бросали чалку, на берегу ее продевали сквозь кольцо и возвращали на борт судна, которое подтягивалось к берегу. А чтоб не портить стенку, вдоль парохода висели бревна или длинные толстые веники, смягчавшие удар плавучей махины о стенку.

Ныне на волжских водах – быстрокрылые корабли-кометы. Перемены на Волге произошли за годы жизни одного-двух поколений. Люди, родившиеся в прошлом столетии, не узнают реку.

Едва ли не ярче других городов отразил своеобразие Поволжья Нижний Новгород, основанный 750 лет назад при слиянии Волги и Оки. В конце XIX века это был один из крупнейших промышленных и торговых центров России; в пореформенные годы Нижний рос стремительно – строились заводы и фабрики, была проложена железная дорога Нижний – Москва, увеличивались обороты знаменитой Нижегородской ярмарки. 23 процента полуторамиллионного населения Нижегородской губернии было занято в промышленности и торговле, на железнодорожном и водном транспорте. По другим губерниям России это число не превышало 17 процентов. К концу XIX века на одном лишь Сормовском заводе работало свыше 10 тысяч рабочих. Число же фабрично-заводских предприятий в Нижегородской губернии к этому времени перевалило за 500. На них работало до 40 тысяч человек.

Умножали свои капиталы волжские купцы-миллионщики, владельцы фабрик, помещики, князья церкви.

Нищала нижегородская деревня, ежегодно отряжавшая в города новые отряды будущих пролетариев. Более двух третей крестьян губернии были однолошадными и безлошадными. По 12–15 часов трудился на фабриканта рабочий. Его обсчитывали и обкрадывали, притесняли штрафами, а во время кризисов просто выбрасывали за ворота. В 1901 году в городе было зарегистрировано 4 тысячи босяков.

Нижний Новгород конца XIX века – это многоязычный и пыльный город купеческих лабазов и рабочих бараков, разросшихся пристаней на Волге и Оке, мещанских домиков на немощеных улицах. Хозяева города – фабриканты и дворяне, чиновники и духовенство – нимало о нем не заботились.

Нижегородским губернатором был в ту нору генерал Баранов – один из знаменитых российских помпадуров, по определению Ленина.

Свои весьма скромные заслуги в русско-турецкой войне 1877–1878 годов Баранов, будучи командиром корабля «Веста», сумел приукрасить так, что это вызвало подозрение даже царских властей. Разобрались – уволили из флота. Послали губернатором в Петербург. Но когда новоиспеченный губернатор окружил столицу рогатками, чтобы в нее не проникали «подозрительные» лица, его отправили в Архангельск, а оттуда – в Нижний Новгород.

Здесь он отличился особым самодурством во время голода 1891 года. Короленко запечатлел деяния Баранова в известных своих очерках.

Но ни царские губернаторы, ни купцы миллионщики, никто не мог убить таланты народа. Они пробивались сквозь толщу социального неравенства и сословной несправедливости. Поволжье дало миру двух гениальных волгарей – Горького и Шаляпина. Нижегородский пролетариат выдвинул из своей среды Петра Заломова, Александра Скороходова, Дмитрия Павлова, Ивана Чугурина, все они вошли в историю русской революции. Уже заявлял свои права будущий хозяин Нижнего Новгорода – рабочий.

В этом городе 23 мая [2]2
  До февраля 1918 года все даты даются по старому стилю, далее – по новому.


[Закрыть]1885 года родился Яков Свердлов. Отец его был владельцем небольшой гравёрной мастерской, окна ее выходили на центральную улицу города – Большую Покровку. Мать вела нехитрое домашнее хозяйство. Семья Свердловых была типичной трудовой семьей мелкого ремесленника. Братья и сестры Якова так же, как и он сам, с детства приучались помогать друг другу. Маленький Яша жил в дружной семье.

Вот как брат и сестры Свердлова вспоминали о детстве:

«Яков прекрасно плавал, умел грести и вместе с друзьями в летнее время целыми днями пропадал на Волге. Особенно нравилось им качаться в лодке на волне проходящего парохода. Как-то, когда ему было лет двенадцать, младшая сестра с подругой напросилась вместе с Яковом кататься на лодке. Это было большим испытанием для девочек. Сильные волны от проходящего парохода непрерывно угрожали захлестнуть утлое суденышко. Девочки трусили, но, помня основное условие Якова: „Трусишь – высажу на берег“, – старались не хныкать. Знали: брат непременно выполнит обещание.

В зимнее время Яков был завсегдатаем катка на Черном пруду. Ежедневно он упражнялся с гирями. Но особенно любил Яков лазить на деревья, крыши домов, заборы и проделывал это артистически, демонстрируя незаурядную ловкость. Отец говорил, что нет такой крыши в городе, на которой не побывал бы Яков. Выработанная им в детстве ловкость впоследствии ему пригодилась, когда нужно было уходить от преследования шпиков».

Детство Свердлова пришлось на годы, когда после разгрома царизмом народовольческого движения, по выражению Александра Блока, «Победоносцев над Россией простер совиные крыла». Вскоре наступил, однако, новый подъем революционного движения. Нижний Новгород стал одним из мест высылки «под надзор полиции». В городе появились «политически неблагонадежные» из Москвы, Петербурга, Казани, среди них писатель Короленко.

В самом Нижнем Новгороде тон общественной жизни задавала прогрессивная местная интеллигенция. В городе издавалось две газеты, во время работы ярмарки выходила третья. В «Нижегородском листке» сотрудничал М. Горький, к тому времени автор «Песни о Соколе» и «Песни о Буревестнике», «Челкаша» и «Фомы Гордеева». Вокруг Горького группировались журналисты, среди них С. И. Гриневицкий – двоюродный брат народовольца-бомбометателя, сразившего Александра II, Е. К. Малиновская – будущий комиссар московских театров в первые годы Октября, писатель С. Г. Скиталец. В Нижнем Новгороде жили и трудились видный впоследствии большевик М. Ф. Владимирский, деятели Нижегородской социал-демократической организации А. И. Пискунов и О. И. Чачина.

Нижегородские контрасты со всех сторон обступали мальчика. На дутых шинах по Большой Покровке мчались в пролетках те, кто владел пристанями и пароходами, а те, кто таскал на своих плечах мешки и ящики, кто обливался потом в кочегарке, угрюмо смотрели им вслед. Яков невольно впитывал в себя и говор улицы, судачившей обо всем, и разговоры взрослых о посещении всероссийской ярмарки новым царем.

Яков рано научился читать, причем самостоятельно. Он увлекается такими авторами, как Степняк-Кравчинский, Войнич, Джованьоли.

Нелегко давалось семье Свердловых образование детей, но родители экономили на всем ради этого. Когда Яков окончил городское начальное училище, его отдали в гимназию.

В ту пору подружились Яков Свердлов и Владимир Лубоцкий. Суждено им было прожить короткие, яркие жизни и умереть почти одновременно, в 1919 году, одному от «испанки», поразившей тогда пол-Европы, другому – от вражеской бомбы (секретарь МК РКП(б) Владимир Загорский, погибший при взрыве в Леонтьевском переулке, и был тем самым Володей Лубоцким – другом юного Свердлова). Друзьям не исполнилось и пятнадцати лет, когда на чердаке дома Лубоцких они впервые познакомились с «запретными» книгами – произведениями Белинского, Герцена, Чернышевского, революционными прокламациями, распространявшимися среди гимназистов.

О эти чердаки детства! Или укромные места в зарослях лопухов, где можно всласть наговориться с другом, прочитать заветную книгу. Именно там вынашиваются мечты, которые потом воплощаются в жизнь. Яков и Владимир занимались не одними разговорами, вскоре на чердаке появилось и оружие.

В 1900 году умерла мать Якова. Ему пришлось бросить гимназию. В пригороде Нижнего Новгорода – Канавине появился новый ученик аптекаря Яков Свердлов.

В Канавине его ждала встреча, предопределившая всю жизнь. Юный Яков Свердлов встретился с нижегородскими рабочими, узнал их жизнь и быт.

«Каждый день над рабочей слободкой, в дымном, масляном воздухе, дрожал и ревел фабричный гудок, и, послушные зову, из маленьких серых домов выбегали на улицу, точно испуганные тараканы, угрюмые люди, не успевшие освежить сном свои мускулы. В холодном сумраке они шли по немощеной улице к высоким каменным клеткам фабрики, она с равнодушной уверенностью ждала их, освещая дорогу десятками жирных, квадратных глаз. Грязь чмокала под ногами. Раздавались хриплые восклицания сонных голосов, грубая ругань рвала воздух, навстречу людям плыли иные звуки – тяжелая возня машин, ворчание пара. Угрюмо и строго маячили высокие черные трубы, поднимаясь над слободкой, как толстые палки». Каждый день наблюдал Яков Свердлов эту картину, запечатленную в начале повести М. Горького «Мать».

Близ Канавина находились лесные предприятия. Сначала Свердлов познакомился с тамошними рабочими, а потом уже вошел в среду сормовичей. Случилось так, что первыми нелегальными брошюрами, которые попали в руки Якова, были эсеровские издания. Но пытливый ум юноши не нашел в них ответа на свои вопросы. Их мог разрешить только марксизм. Пролетарское Сормово было центром нижегородского рабочего движения. Сормовские рабочие помогли пятнадцатилетнему Свердлову избавиться от влияния эсеровских брошюрок. Победит Лишь борющийся пролетариат – к этому выводу Якова Свердлова подвела сама жизнь.

Начало XX века – годы революционного подъем; в России. Первые марксистские кружки в Нижнем Новгороде появились еще в начале 90-х годов прошлого столетия, они вели пропагандистскую и организационных работу среди рабочих. Нижегородские марксисты довольно быстро восстановили свои ряды после разгрома, учиненного жандармами по случаю приезда царя на ярмар ку в 1896 году. В разные годы здесь работали А. А. Ванеев, М. А. Сильвин (до 1893 года), А. В. Десницкий, Л. Б. Красин, С. И. Мицкевич, сестры 3. П. и С. П. Невзоровы, Н. А. Семашко.

Владимир Ильич Ленин придавал немалое значение революционной борьбе пролетариев Нижнего Новгорода и развернувшейся работе нижегородских марксистов. Владимир Ильич пять раз (в августе 1893 года, январе и июне 1894 года, весной и в июне 1900 года) на протяжении небольшого, но ответственного в жизни рабочего класса периода приезжал в Нижний. В 1900 году этот приезд был непосредственно связан с организацией «Искры». В первом номере «Искры» отмечалась годовщина сормовских волнений 1899 года.

В сентябре 1901 года был создан первый Нижегородский комитет РСДРП. Не сразу стал он на твердые искровские позиции. Весь год в комитете шла острая борьба между искровцами и рабочедельцами. Перед II съездом партии Ленин относил два голоса Нижегородского комитета к сомнительным, и это точно отражало положение в организации. Но влияние искровцев неуклонно росло. В марте 1902 года комитет принял решение отчислять «Искре» половину своих средств, заявив, что считает ее «лучшей выразительницей взглядов русской социал-демократии».

Именно в ту пору – в 1901 году – Свердлов и вступил в ряды Нижегородской социал-демократической организации.

Дома не раз слышал он имена Карла Маркса и Фридриха Энгельса: о них говорили студенты, друзья старшего брата. Теперь Яков сам читает ленинскую «Искру», делает выписки из статьи Ленина «Насущные задачи нашего движения», знакомится с «Манифестом Коммунистической партии». Когда в Нижнем Новгороде появилась книга Ленина «Что делать?», Яков засел за нее.

Свердлов не мог знать в ту пору, что всего год назад автор брошюры, которую он так внимательно изучал, приезжал в Нижний Новгород. Трудно сказать, каким представлял себе Ленина шестнадцатилетний Свердлов, но, что он знал, слышал о Владимире Ильиче уже тогда, можно считать бесспорным.

В нижегородском Всесословном клубе с 1901 года стала работать новая библиотекарша – Ольга Ивановна Чачина. Нижний Новгород не был для нее незнакомым городом. Здесь она, дочь крестьянина из Сергачского уезда Нижегородской губернии, училась в гимназии. Затем – Бестужевские высшие женские курсы в Петербурге, участие в «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса», ссылка в Казань и Уфу.

В Уфе Ольга Чачина познакомилась с другой ссыльной, только что приехавшей из Сибири, – Надеждой Константиновной Крупской. А летом 1900 года Чачина встретилась с Владимиром Ильичем, который побывал у Надежды Константиновны перед отъездом за границу. Встреча с Лениным стала поворотной вехой для Чачиной. Она вернулась в Нижний Новгород, вошла в состав первого Нижегородского комитета РСДРП, была его секретарем и в этом качестве вела всю переписку с редакцией «Искры». Кржижановский в письме к Крупской предложил называть Чачину и ее товарищей в целяхконспирации «трудолюбцами». Подсказано было это определение отнюдь не только соображениями конспирации…

«Верные друзья» – так называла в переписке Чачину и чету Пискуновых (сестру Чачиной и ее мужа) Надежда Константиновна Крупская.

Именно Ольга Ивановна Чачина, будучи опытнее, умудреннее Свердлова, и стала его старшим товарищем по борьбе, который столь необходим вступающему на путь политической деятельности юноше. Нередко Чачиной приходилось выговаривать Якову Свердлову за мальчишество при выполнении поручений, за излишнюю браваду перед полицией.

Юного Свердлова окружали, направляли опытные революционеры – М. Ф. Владимирский, Н. А. Семашко, А. И. Пискунов. Ученик оказался достойным своих учителей.

В ноябре 1901 года царские власти выслали Алексея Максимовича Горького из Нижнего Новгорода. Признанный, знаменитый на всю Россию писатель, он уже тогда тесно связал свое творчество с революцией.

В вину Горькому вменялось то, что он помог нижегородским социал-демократам организовать и провести 7 апреля 1901 года во Всесословном клубе легальное собрание интеллигенции, осудившее избиение киевских студентов за их отказ от службы в царской армии.

Горький и Свердлов. Эти два имени впервые стали рядом именно в ту пору. Алексей Максимович хорошо знал семью Свердловых, бывал у старого гравера дома, давал ему заказы, видел, как подрастает младший, неугомонный Яша.

7 ноября 1901 года состоялись проводы Горького. Они вылились в значительную политическую демонстрацию. В ней участвовало свыше 200 человек. Среди них был и Яков Свердлов. «Я пришел на вокзал около пяти часов вечера, – писал в „Искре“ один из демонстрантов, – Горький шел в вагон, за ним плотная толпа с песнями и напутствиями. До отхода поезда оставалось не менее получаса. Провожавшие пели песни: „Отречемся от старого мира“, „Смело, друзья, не теряйте бодрость в неравном бою“, „Дубинушку“, „Депутатам от сословий“, „Вы жертвою пали в борьбе роковой“, „Назови мне такую обитель“, „Из страны, страны далекой“ и др. Слышались возгласы: „Да здравствует М. Горький! Да здравствует свободное слово! Да погибнет деспотизм! Проклятие темным силам!“ – и многое другое в этом роде… Горький со многими целуется… „До свиданья, господа!“ – „До свиданья! Вы вернетесь!!“ Он вернется на заре новой жизни…»

Участники демонстрации с пением «Марсельезы» прошли по главной улице города. Впереди шел молодой рабочий, как флагом, размахивал он своим шарфом. У театра состоялся митинг. Разбрасывались прокламации.

Эта демонстрация прогремела на всю Россию. Ленин отозвался на нее: «В Нижнем небольшая, но удачно сошедшая демонстрация 7-го ноября была вызвана проводами Максима Горького» – писал Владимир Ильич в статье «Начало демонстраций», подчеркивая, что растущее против царского самодержавия всеобщее возбуждение надо объединить в один поток. Прокламацию Нижегородского комитета, посвященную проводам Горького, напечатала «Искра».

«Яков Михайлович много работал, – вспоминает В. В. Савина, которую Свердлов привлек к революционной работе, – но успевал отдавать дань и юности. Часто мы ходили компанией на знаменитый нижегородский „Откос“ встречать восход солнца, а когда разливалась Волга, ездили всей компанией кататься на лодках.

Яков Михайлович демонстрировал „достоинства своих сапог“, опуская их в воду; под общий хохот выяснялось, что они протекают.

Он всегда был душой компании. Одевался более чем просто: черная сатиновая косоворотка, брюки навыпуск и русские сапоги.

Очень любили мы ходить компанией в театр, где выступал тогда Шаляпин. Ходили, конечно, зайцем, без билета. В один из последних спектаклей Шаляпина мы преподнесли ему серебряную карточку с выгравированной надписью, в которой выражали восхищение великим талантом, и подписались: „От благодарных зайцев“. Шаляпин прочел, рассмеялся и весело помахал рукой галерке».

Наступила весна. В апреле 1902 года передовую молодежь Нижнего Новгорода поразила печальная весть – умер студент Казанского ветеринарного института социал-демократ Борис Рюриков. Он только что вышел из тюрьмы, где содержался в очень тяжелых условиях, и сердце его не выдержало. Похороны Рюрикова превратились в новую демонстрацию.

Активным участником ее был Свердлов. Нижегородский полицмейстер подполковник барон Таубе писал, что Яков Свердлов загородил собою Лидию Соколову – дочь чиновника, которая приколола прокламацию к церковной двери во время выноса тела. Яков Свердлов, по показаниям полицейских, выделялся среди толпы на кладбище, он «упорно не исполнял требования полиции о том, чтобы расходились».

На гроб Рюрикова были возложены венки с лентами: «Ты не щадил в борьбе усилий честных, мы не забудем твоей гибели, товарищ». С кладбища молодежь направилась в город с пением «Марсельезы».

«За буйное поведение и неподчинение требованиям полиции на похоронах Рюрикова» Яков Свердлов попал на две недели в нижегородскую тюрьму. Это был уже второй арест Свердлова. Впервые Яков попал в тюрьму в декабре 1901 года, но за отсутствием улик был вскоре выпущен.

Старшие товарищи стали давать вдумчивому пареньку из канавинской аптеки более серьезные поручения. Его направляют в уезды губернии, он организует социал-демократическую группу в Городце. Во второй половине 1902 года Свердлов полностью перешел на положение профессионального революционера.

Один из старых нижегородских коммунистов, М. Ф. Владимирский, писал впоследствии о том, что в то время все больше и больше усиливалась роль Сормова Как «пролетарской крепости», а его социал-демократическая организация становилась главной большевистской базой нижегородской организации. «Накануне революции 1905–1907 годов, – пишет он. – Сормово стало тем центральным пунктом, вокруг которого группировалась вся деятельность Нижегородского комитета – пропагандистская, агитационная и организационная».

Сормовичи часто бывали в доме Свердлова. Близко сошелся Свердлов с Дмитрием Павловым – членом первого Нижегородского комитета РСДРП. Достаточно Павлову было сказать о Свердлове «наш», как Якову открывались все двери в Сормове. Стал помощником Свердлова молодой сормовский рабочий Семен Баранов.

В канун нового, 1903 года Нижегородский комитет РСДРП поручает Свердлову организовать в Сормове подпольную типографию.

Задание было ответственным.

Яков Михайлович был подготовлен к такому поручению, у него накопился достаточный опыт. Он не раз распространял нелегальную литературу, выступал перед рабочими в качестве пропагандиста. Когда весной 1902 года Яков Свердлов вместе со своим братом Вениамином снова попал в тюрьму (на этот раз он был арестован за хранение нелегальной литературы), А. М. Горький иронизировал по адресу царского правительства. «В Нижнем, – писал он в одном из писем из Арзамаса, – ужасные творятся вещи! Страшные дела! Пойманы и посажены в тюрьму отвратительные преступники, политические агитаторы, рррреволюционеры, числом двое, сыновья гравера Свердлова – наконец-то! Теперь порядок восторжествует и – Россия спасена».

Значение сормовской типографии возрастало в свете того, какую большую роль в распространении «Искры» отводил Ленин местным подпольным типографиям. Не раз ставил он вопрос о том, чтобы такая типография была создана и в Нижнем Новгороде. Нижегородские искровцы пытались сделать это. Типографии проваливались, их создавали вновь и ликвидировали в виду угрозы провала. Материальную поддержку Нижегородскому комитету оказывал А. М. Горький Листовки, прокламации, перепечатка «Искры», брошюры – вся эта продукция нижегородской искровской подпольной типографии распространялась не только по Нижнему Новгороду, но и по всему Поволжью от Ярославля до Астрахани.

В начале 1903 года и в Сормове была создана подпольная типография параллельно основной нижегородской. «В селе Сормово, – доносил 30 марта 1903 года нижегородский полицмейстер начальнику губернского жандармского управления, – в помещении завода устроена рабочими типография и так помещена скрыто что об этом только известно участникам, даже отделения и цех не знают».

Первой заботой Свердлова было типографское оборудование. Он собирался даже поехать за ним в Пензу, о чем пронюхала охранка. «Яков Свердлов, – говорится в донесении нижегородского охранного отделения в департамент полиции, – принимал деятельное участие в гектографировании преступных изданий, в преступной пропаганде и был озабочен собиранием денег – на выписку каучуковой типографии для преступных целей и собирал на таковую деньги, затем собирался ехать лично, по егословам, в город Пензу, что не состоялось, причем, по агентурным сведениям, в Пензе должны были что-то приготовить…»

Типографские шрифты Яков Михайлович доставал у рабочих. Один из них, А. Прокофьев, вспоминал: в 1902 году по поручению Свердлова он поступал в различные типографии Нижнего Новгорода, чтобы доставать шрифты и доставлять их Якову Михайловичу, который прятал их дома, а затем отправлял по назначению. Прокофьев говорил впоследствии о Свердлове, что его в рабочем нелегальном мире вообще знали как организатора типографий.

Как-то на митинге в типографии «Нижегородского листка» Свердлову во время его речи насыпали в карман шрифт…

Яков Свердлов в то же время стал заправским типографским рабочим, нередко сам набирал и печатал листовки.

Первые шаги революционной деятельности Свердлова не могли быть не замечены охранкой. В ночь с 13 на 14 февраля 1903 года на квартире Якова и Вениамина Свердловых, живших к тому времени отдельно от отца, был произведен обыск. У Якова Михайловича нашли 24 экземпляра воззваний Нижегородского комитета РСДРП, в том числе прокламации под названием «Ростовская стачка». Ко всему этому уже в ту пору Яков Свердлов был известен охранке как «деятельный участник гектографирования преступных воззваний и организации тайной типографии».