Текст книги "Дом с Привидениями и другие Президентские ужасы (ЛП)"

Автор книги: Эдвард Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Успокойся! Возьми себя в руки! Президент помассировал переносицу, затем посмотрел на своих «эсэсовцев».^[70]

– Прошу прощения, парни. Черт возьми, Президент, и говорит такие ужасные слова! Э-э-э, вы же не побежите рассказывать газетчикам, что я тут ругался матом, правда?

– Конечно нет, господин Президент, – сказал один из мужчин. – Если Bам что-то понадобится, мы будем прямо за дверью. Глава Aдминистрации должен прибыть с минуту на минуту. А пока, почему бы Bам немного не расслабиться, сэр?

Президент хлопнул в ладоши.

– Прекрасная идея, сынок! Пожалуй, я так и сделаю.

Отряд покинул Овальный Kабинет. Как только дверь за ними закрылась, щелкнув замком, до Бернета тут же дошло всё торжественное величие его положения. Наконец, после стольких усилий, после всей этой предвыборной возни… Я -… Президент. Господь был на его стороне. Да, Бернет рассматривал это как Божий промысел: теперь он был Светом Правды Hового Tысячелетия. Люди сами вчера так сказали, выбрав его. Бернет стал не просто лидером их страны. Он стал их символом. Воплощением всех их надежд и мечтаний. После восьми лет отмывания денег, подковёрных интриг и стрижек за десять штук баксов, пришло время, наконец, вернуть себе уважение этой страны.

И я это сделаю, – гордо подумал Бернет.

Недовольное выражение омрачило его лицо, когда он заметил сегодняшний выпуск «Вашингтон Пост», лежащий на краешке Президентского стола, и не заголовки были тому виной:

ИНДЕКС “ДОУ ДЖОНС” ПАДАЕТ ТРЕТИЙ ДЕНЬ ПОДРЯД…

“Американский Cоюз Защиты Гражданских Cвобод” заявляет: ПОДСЧЕТ ГОЛОСОВ ВО ФЛОРИДЕ СФАЛЬСИФИЦИРОВАН!

и ДИКОЕ ЖИВОТНОЕ РАЗОРВАЛО ШЕСТЕРЫХ НА ЮГО-ВОСТОКЕ ОКРУГА КОЛУМБИЯ…

Нет. Это была САМА газета. Бернет скомкал ее и бросил в свою Президентскую корзину для мусора. Вот так. С этого дня только «Таймс». Никаких ебаных «Вашингтон Пост» больше никогда не будет в МОЕМ Белом Доме. Либеральные жополизы. Могу поспорить, МОЮ жопу вы лизать точно не станете.

Он заставил себя подавить раздражение. Нельзя позволить, чтобы какая-то хрень омрачила ему этот великий день, его первый день в роли лидера самой главной страны на Земле.

Да. На хуй их всех. Либеральную прессу, с ее язвительными нападками, самую мерзкую и лживую газету в западном полушарии, даже гнусные подлянки его предшественника. Сегодня – лучший день в его жизни, и он собирается насладиться им по-полной.

Что ж, думаю, пришло время устроить мою первую сидячую забастовку на самом влиятельном Стуле Америки, – сказал он сам себе. Потом выдвинул из-за стола роскошное кресло и плюхнулся в него.

ЧВАК!

Лицо Бернета застыло как маска. КАКОГО ХЕРА? Что-то теплое и мягкое растеклось под его ягодицам.

А потом пришел запах.

Бернет выпрыгнул из кресла и, уставившись на мягкое уютное сиденье, завизжал так громко и пронзительно, что заболела грудь:

– ДА ЧТО ЗА ХУЙНЯ ЗДЕСЬ ТВОРИТСЯ, ЁБ ВАШУ МАТЬ!

Кто-то оставил в кресле свежую кучу человеческих экскрементов, и он сел прямо в нее.

* * *

Ночью Бернет ворочался в кровати, не в силах заснуть. Фактически заснуть мешал зверский стояк, но Ленор не была склонна к сексу в последние дни – гормональные изменения – сказала она. Херня, прорвемся, – думал Бернет, тоскливо уставившись на вздыбившиеся палаткой трусы. Быть самым влиятельным человеком на поверхности этой Земли – уже достаточно. Теперь, я – Луч Света, – напомнил он себе. Он находился в этом величественном здании со 130-ю комнатами по личной протекции Бога. Да, Бога. Даже у духовного мира были свои месячные, свои сдержки и противовесы. Восемь лет в этом месте царило корыстное безбожное зло, – подумал он, – но теперь, все встало на круги своя. Господь, твой верный раб вернулся в Белый Дом. Я.

Он слез с кровати и облачился в свой Президентский халат. Ему понравилось, как он на нем сидит. Президентские покои занимали весь второй этаж Белого Дома. Бернет выглянул в коридор, один конец которого вел прямо к балкону с видом на южную лужайку, коридор был безлюден и тих, хотя он и знал – в здании дежурит просто хренова туча “гоблинов” из СС. Ему настоятельно рекомендовали, чтобы несколько из них расположились и здесь, но Президент Бернет одной короткой фразой: "Хуй вам!" пресек эту инициативу на корню. Он не желал, чтобы толпа этих мордоворотов всю ночь шарахалась по этажу, тревожа его сон.

Бернет застыл в дверном проеме, уставившись в темный коридор.

– Ну, хоть больше не придется слушать, как всю ночь колотят настольной лампой об стену, – донесся до него голос одного из “эсэсовцев”, стоящего на посту этажом ниже. – И вывозить трупы из парка Форт-Марси…^[71]

– Будем надеяться, – ответил ему другой голос. – Сейчас мне больше всего интересно, как Малыш Джош отреагирует, когда узнает про сделку.

Малыш Джош. Так его здесь прозвали? Это ведь обо мне они сейчас говорят? – Бертон нахмурил брови. Потом шагнул в коридор и прокрался к лестничной площадке, чтобы лучше слышать. – Когда я узнаю про сделку?

– Сначала они все упираются. Рейган держался до последнего, а Картер не поверил даже после того, как в Тегеране захватили наше посольство. А всего-то надо было сказать "да", и скрепить договор.

О чем, еб их мать, они говорят? – растерянно подумал Бернет.

– Я бы согласился. Черт! Да, чтобы стать Президентом?!

– Я бы тоже.

– Кэнтон ведь еще с ним не говорил?

– Не думаю. Тогда бы Джош не расхаживал здесь как маленький, хренов Наполеон.

Кровь прилила к лицу Бернета.

– Я думаю, ему скажут завтра. Обычно они с этим не тянут. Да и Кэнтон не желает долго околачиваться в этом месте. Слышал, он собрался обосноваться в Гарлеме.

– В Гарлеме?

– Ага. Сказал, хочет стать там белым Фрэнком Лукасом.^[72]

Оба охранника тихо заржали. Но Бертону почему-то было не до смеха. – Кэнтон с ним еще не говорил…? Говорил?!! Что за ХУЙНЮ они тут несут?

И тут же на ум пришел самый логичный вопрос: почему бы мне просто не спуститься и не спросить у этих тупоголовых? Я же – долбанный Президент.

Бернет уже было собрался сбежать вниз по лестнице и потребовать объяснений, но…

Холодный порыв ветра вдруг пощекотал его затылок. Что это? Сквозняк? Надеюсь, что нет. Только, блядь, не в моём Белом Доме!

Он резко обернулся.

И замер.

В конце коридора стоял пузатый, лысый мужик…

…поправочка: пузатый, лысый, ГОЛЫЙ мужик.

Было слишком темно, и Бернет не мог разглядеть его лицо. Пузатый, лысый, голый мужик стоит в коридоре, – вдруг пронеслась у него в голове абсолютно безумная мысль. – В Белом Доме! Он хотел подойти к нему, но почему-то никак не мог собраться с духом, и сделать первый шаг.

Тогда фигура начала двигаться сама.

Бернет завизжал что было сил, взывая о помощи к стоящим внизу “эсэсовцам”, но…

…из его рта не вышло ни звука.

Вообще.

Пузатый, лысый, ГОЛЫЙ мужик приближался, но делал это каким-то странным образом – его ноги не касались пола. Он дрейфовал по воздуху к Президенту Бернету. Бледное, как мел, лицо, ввалившиеся глаза, торчащее здоровенное брюхо.

Именно тогда Бернет признал его. Это был 36-й президент Соединенных Штатов, Линдон Бэйнс Джонсон.

Я ебанулся?

Голос Джонсона шелестел, как крылышки насекомых. Его губы едва двигались.

– Где барбекю? – oн пошарил у себя под брюхом рукой и извлек член, вялый, но, тем не менее, просто какой-то нереально огромный, и покрутил им перед Бернетом. – Зацени-ка. Ничё так у меня "малыш", а?

– Но… но… но…– заикался Бернет. – Ты же мёртв. Умер в 1973-ем.

– Да-а, но мне все же удалось протолкнуть в жизнь "Медикэр"^[73]. И «Дженерал Динамикс»^[74] все еще в деле. Ты в курсе, что когда я впервые баллотировался в сенат, за меня проголосовало 800 «мертвых душ»?

Безжизненный шепот Джонсона, казалось, звучал со всех сторон.

– Чёта я заплутал, – растягивая слова протянул он. – Ебанный Хрущев. Хотел показать нам “Кузькину Mать”. Мы ведь надрали жопу этому коммуняке, верно?

Я просто сплю и вижу кошмарный сон, - пробовал убедить себя Бернет. – Мертвый Президент Джонсон НЕ может стоять здесь и крутить передо мной своим хером.

Джонсон снова покрутил хером, словно это была палка ливерной колбасы.

– Где Меделин?^[75] Хочу утрамбовать говно в жопе этой змеюки. Интересно, залетит она после такого снова? В какой стороне мое ранчо?

Он обильно поссал Бернету на ногу. Моча пахла виски и говяжьим барбекю. Бернет стоял как замороженный.

– Что ж, желаю тебе весело провести время в Hовом Доме, – фигура Джонсона, все так же, не касаясь ногами пола, подрейфовала прочь. – Да, и не доверяй Путину – он рвал жопки маленьким зверушкам, когда был ребенком.

Джонсон доплыл до конца коридора и исчез за дверью. Не открыл ее, и вошел. Просто растворился в ней.

Да, да, я сплю и вижу кошмарный сон, – продолжал убеждать себя Бернет, пытаясь сохранить хоть какие-то остатки самообладания. Потом укусил себя за руку и чуть не заорал от боли. Ну, хорошо, HE сплю, тогда какого хрена…

Призрак!

Точно! А почему бы и нет? Все знают, что в Белом Доме водятся призраки. Линкольн, Ратерфорд Хейс^[76], любовница-лесбиянка Элиноры Рузвельт (та еще страшила!). Говорят, их часто видят здесь, бродящих по тёмным коридорам. Просто надо будет привыкнуть.

Но потом он провел пальцами по бедру и поднес их к лицу. Пальцы были мокрыми и пахли… мочой с примесью виски и говяжьего барбекю.

Разве призраки могут ссать?

На двери, за которой исчез Джонсон, висела табличка ВХОД ВОСПРЕЩЕН, ЧАСТНЫЕ АРХИВЫ. Бернет подергал ручку.

Заперто.

– Бога ради, я же – долбанный Президент! – зло прошипел он.

Частные архивы, еб вашу мать! Но, у кого он мог взять ключ? У тех “гоблинов” из Секретной Cлужбы внизу? Бернет покачал головой. Что, я им скажу? Призрак Линдона Джонсона покрутил передо мной хером, обоссал мне ногу, а потом прошел сквозь эту дверь?

Идея казалась ему не очень хорошей.

Глоток свежего воздуха – вот что сейчас нужно! Он быстро прошагал по коридору и вышел на балкон, с видом на южную лужайку. Да, да, вот так! Уже лучше! Самообладание медленно возвращалось к нему, но… вопросы все еще оставались. Если это был не призрак и не сон, тогда остается только одно – галлюцинация, а Президенты, как предполагалось, не должны страдать от галлюцинаций. Это плохо.

Может я и правда сошел с ума? Но это же, блядь, смешно!

Успокойся, просто успокойся, – сказал он сам себе, и даже слабо хихикнул. – С кем не бывает! Ну, расшалились чуток нервишки. Парень, да ты почти год вел предвыборную компанию – ты имеешь право на маленький стресс. Это пройдет.

Должно пройти.

Он обвел взглядом, погруженный в сумерки двор – его двор. Было холодно, по-прежнему моросил тот ледяной дождь, и, как он слышал, погода официально была признана самой паршивой за всю историю президентских инаугураций. Но Бернет не унывал. Хреновая погода только напомнила ему, что жизнь полна препятствий и невзгод – так и должно было быть – и все великие мужи, с улыбкой на лице, приветствовали их, спеша преодолеть. Ему предстоит свершить так много дел, и он свершит их, несмотря ни на что. “Черного нала” уже собрано достаточно, чтобы начать финансировать разработку нового бомбардировщика Б-3, с этим проблем не будет. А вот проект школьных ваучеров может стать охрененной проблемой. Все это женоподобное, бесхребетное стадо гарвардских социал-либералов в конгрессе – Бернет поморщился – проще будет раздвинуть руками воды блядского Красного моря, чем протолкнуть этот законопроект. А его предвыборное обещание снизить налоги? Это будет сделать еще труднее. А…

Будь сильным. Господь с тобой.

Да-а. Теперь он чувствовал себя намного лучше. За оградой он мог разглядеть прекрасные воды реки Анакостии, и когда посмотрел налево, то увидел улицу, на которой теперь официально жил:

Пенсильвания-авеню.

А потом заметил…

КАКОГО ХЕРА?

Какой-то тип, бежал прямо по южной лужайке, приближаясь к дому. И он…

КАКОГО, БЛЯДЬ, ХЕРА?!

…он был одет в просторный черный балахон, носил тюрбан, и у него была густая борода. Террорист! Прямо на пороге Белого Дома! Что за жертва аборта проектировала здесь систему безопасности! Бернет завизжал что было сил, зовя на помощь, но …

…из его рта не вышло ни звука.

Вообще.

Где Секретная Cлужба? Где снайперы, где эта вся хваленая оборона периметра, где вообще хоть кто-нибудь?!! Психованный экстремист с тюрбаном на башке просто перелез через забор и спокойно шагает к Белому Дому!

Но мгновение спустя, кто-то все же появился. Еще одна фигура выбежала во двор. Не обращая внимания на дождь, этот кто-то, похоже, был одет только в темный двубортный костюм и галстук. Лицо незнакомца было белым как кость, такими же белыми были и его волосы, и, судя по ним, лет ему должно было быть где-то за шестьдесят. Несмотря на это, он прыгнул на террориста с изяществом пумы, настигающей лесного сурка.

Как он собирается его остановить?

Этот парень слишком стар, чтобы быть сотрудником Секретной Службы, – подумал Бернет, но тем не менее, мужчине за пару секунд удалось подмять под себя нарушителя, и теперь он…

Бернет моргнул.

…впился зубами террористу в горло и сосал его кровь. Все закончилось довольно быстро. Террорист вскоре обмяк и забился на траве в конвульсиях. Седой мужчина все сосал и сосал. Наконец он оторвал от его шеи измазанные кровью губы и усмехнулся стоящему на балконе Бернету. Два длинных клыка, торчащие изо рта, выглядели как-то очень по-настоящему. Потом он помахал белой, как смерть, рукой Бернету и исчез во тьме.

Я… я… я просто не мог такого видеть.

Это все стресс. Нервы. Переутомление. Он зажмурился и произнес про себя: Нет никакого вампира, сосущего кровь. Призрак Линдона Джонсона не бродит голым по Белому Дому. И когда я открою глаза, обескровленный террорист не будет лежать на южной лужайке.

Президент Бернет открыл глаза.

Обескровленный террорист лежал на южной лужайке, но теперь еще двое сотрудников Секретной Cлужбы стояли возле него и подсвечивали фонариками третьему, который быстро и ловко вбил деревянный кол в сердце нарушителя. Минуту спустя тело унесли.

Бернет похлопал себя по щекам. Я же выпил всего три бокала шампанского на балу. Да, был еще стаканчик водки с тоником после ужина, но… Этого просто недостаточно, чтобы я начал видеть такого рода вещи.

Или достаточно?

Хм-м-м-м.

Он посмотрел на небо, как будто ожидая, что Бог взглянет на него сверху и даст объяснение происходящему. Мгновение спустя ледяной дождь прекратился, и облака начали расступаться.

Вот! Видишь? Все налаживается!

Там, где облака разошлись, Бернет узрел полную луну.

Блядь, поздно-то как, – подумал он. – Пора возвращаться в постель...

Но, когда он обернулся:

Твою мать!

В конце коридора снова виднелась чья-то фигура. На этот раз, кто-то сидел на корточках: были видны торчащие колени и раздвинутые ягодицы. И это был точно не Линдон Джонсон – фигура выглядела стройнее и смуглее.

И она гадила прямо на ковровую дорожку.

Это та сволочь, что насрала в мое Президентское кресло!

Бернет уже был не сильно удивлен тем фактом, что когда он завизжал, из его рта не вышло ни звука. Он бросился в коридор. Кто бы там ни был, сейчас он узнает, что за хрень здесь творится.

Фигура, закончив испражняться, выпрямилась и отступила на шаг назад. На ковре поблескивала, светло-коричневая, похожая на карамель, куча дерьма, размером с торт ко дню рождения; ее производитель, казалось, остался доволен результатом. Бернет остановился так резко, словно сходу налетел на невидимую кирпичную стену и выпучил глаза.

Существо, стоящее перед ним, с ног до головы покрывала густая спутанная шерсть, его лицо было вытянутым и напоминало волчью морду. Оно ехидно усмехнулось, подняло вверх когтистую лапу и показало Бернету средний палец.

Оборотень.

Да. Оборотень только что жестом послал Президента Соединенных Штатов Америки на хер… предварительно, отложив здоровенную кучу дерьма на полу.

Бернет зажмурил глаза, и когда открыл их, оборотень исчез. Но, его фекалии так и осталась лежать на ковровой дорожке.

– Джош! Ты что там делаешь? Вернись в кроватку, Тигренок.

Тигренок!? Слова принадлежали его жене Ленор, то есть, Первой Леди страны. Она стояла в полуоткрытой двери спальни. Ленор никогда прежде не называла его «тигренком». Кроме того, тон, которым она сейчас произнесла эти слова, звучал, э-э-э… похотливо. Голос Ленор никогда не звучал похотливо. И сколько он ее знал, она никогда не стояла в дверном проеме спальни абсолютно голой.

Бернет моргнул.

Ленор абсолютно голая стояла в дверном проеме спальни.

– Вернись в кроватку …

Бернет, несмотря на то, что минуту назад стал свидетелем акта дефекации оборотня на втором этаже Белого Дома, был не на шутку озадачен. Да, что за хуйня твориться в этом Доме, – подумал он, глядя на нее. Он уже не помнил, когда в последний раз видел свою жену такой откровенно голой. – А старушка еще ничего. Боже святый, более чем! – Большие тяжелые груди с торчащими сосками, идеальные по своей форме и без малейших следов провисания. Живот, такой плоский и упругий, что на нем можно было играть в домино, и ноги, такие длинные, что казалось, без труда могли шагнуть в завтрашний день. Да… и еще один сюрприз: она… ну… скосила там, внизу, свою “лужайку”.

Ёбушки-воробушки!

Одна маленькая, горячая ладошка протянулась к нему и схватила за руку. Другая маленькая, горячая ладошка скользнула вниз и сжала его гениталии через ткань халата. Президентский флагшток тут же подскочил вверх. Ленор потянула его в спальню.

Но тут Бернет снова вспомнил о том, что видел в коридоре. Он попятился назад, и высунул голову в дверной проем.

– Ну же, Презик. Куда ты все время смотришь? В том коридоре что-то интереснее, чем я?

Что он ей мог сказать? Любимая, ты не поверишь, какой-то оборотень только что насрал там во-о-от такую кучу говна? В конце концов, он сдался на милость странностям этого вечера… но, не раньше, чем обернулся и еще раз выглянул в коридор.

Мужчина из Секретной Службы куском картонки сгребал кучу экскрементов в совок, а две горничные с ведрами и щетками, молча стояли у него за спиной, готовые замыть пятно на ковровой дорожке.

Ленор втянула Бернета обратно в спальню и закрыла дверь. Потом сдернула с него халат и прежде, чем он успел залезть на высокую кровать под балдахином, в которой проводили ночь все Президенты, начиная с Франклина Рузвельта, Ленор принялась за дело. Она удержала его, опустилась позади на колени, и…

О-о-о!

Самой последней вещью, какую когда-либо мог ожидать от своей жены Президент Бернет, был очень возбуждающий половой акт, известный как анилингус^[77], но…

О-о-о! О-о-о!

…Бернет понимал, что это всего лишь прелюдия, но уже не в силах был контролировать свои яички. И когда Ленор не прекращая работать язычком, протянула руку и мягко сжала его Президентскую Мышцу Любви, от одного этого сжатия лицо Бернета сморщилось как у комика Шемпа Ховарда, и он расстрелял запас своей Президентской спермы по всей длине кровати.

Ну, просто супер! Он столько времени ждал этот свой первый Президентский Трах, и, нате вам, обкончал простыни, едва только все началось.

– Не бери в голову, Тигренок, – ее горячий шепот обжог мочку его уха. – Это был только первый слой. Я буду ебать тебя до утра…

– Мамочки, – только и мог прошептать Бернет.

Такая перспектива ему даже и не снилась.

Она и правда ебала его до утра, и даже немного дольше. Бернет не кончал столько раз за ночь со времен колледжа. Но, в комнате было темно и, надо сказать, имела место какая-то непонятная сверхъестественная хрень, так вот, эта самая непонятная сверхъестественная хрень и была причиной того, что Бернет так и не заметил, как его Ленор, на протяжении всей продолжительной секс-эпопеи, крепко спала на другой стороне кровати.

Но, если его Ленор крепко спала на другой стороне кровати, кем тогда была эта женщина, точь-в-точь выглядевшая как она, и, словно безумная, скачущая на нем, как на необъезженном муле?

* * *

На следующий день Президент Бернет выступил перед Палатой представителей, Сенатом и Объединенном Kомитетом Hачальников Штабов. Каждый раз, когда он заканчивал речь, в больших залах Вашингтона, Округ Колумбия, гремели аплодисменты. Бернет ликовал. Чуть позже он встретился с директором ЦРУ и госсекретарем Совета Национальной Безопасности. Все прошло гладко, как попкa младенца. Но, несмотря на это, весь день у Бернета на душе скребли кошки.

Должен ли я сказать кому-то из этих парней, что вчера вечером видел вампира на южной лужайке? Надо ли упомянуть о том, как призрак Линдона Джонсона обоссал мне ногу, а оборотень насрал прямо у дверей моей спальни? Наверное, нет. Бернет все еще терялся в догадках, чем могло быть все увиденное прошлой ночью, но если он и правда начал страдать от галлюцинаций, такое вряд ли стоило афишировать. Ему не хотелось войти в историю, как первый Президент, отправленный в отставку в связи с тем, что у него поехала крыша. Будем считать, что это и правда был сон, – решил он, даже не смотря на то, что сам в это не верил. Да, и что касается того бешенного секс-марафона с Ленор прошлой ночью. Надо признать, на утро она вела себя очень странно.

– Любимая, вчера ты была просто великолепна, – едва проснувшись, прошептал он и смачно поцеловал ее в щеку.

– Чё? – буркнула она и зарылась головой в подушку.

Бернет задумался. Неужели и это ему приснилось? Но если так… откуда тогда взялись все те пятна на простынях? Много чего и много откуда выплеснулось прошлой ночью, и Бернет был уверен, что это не случайно пролитая «Кока-кола».

Он заставил своего нового шеф-повара рвать жопу, готовя ужин, на который пригласил почти весь Кабинет Министров с их женами, плюс нескольких высокопоставленных сенаторов (но, не Теда Кеннеди. На хуй его, – решил Бернет. – Кто потом поедет с НИМ через мост?^[78]). Всякий раз, когда Бернет сыпал остротами и шутками, гости за столами оглушительно смеялись. Бернет ликовал. Позже, перед тем как лечь спать, Президент зашел на кухню, чтобы лично поблагодарить шеф-повара, но кухня была чистой и пустой. Черт. А ему так понравились те многослойные канапе с нежными ломтиками лосося и васаби. Где они держат остатки в Белом Доме? – задумался Бернет. Он уже собрался было выйти и расспросить парней из Секретной Cлужбы, как вдруг…

Что там за шум?

Похоже на чавканье…

Бернет, одетый лишь в Президентский халат и шлепанцы, пошаркал на звук. Обогнув нескольких углов, он оказался в большом подсобном помещении, по всей длине которого с одной стороны были установлены объемные холодильники. И…

Ебать!

Дверца одного холодильника была открыта, и перед ним стоял просто нереально тучный мужчина с занятыми усами. Он горстями сгребал с подноса закуски, кидал их в рот и громко чавкал.

– А ты, блядь, кто еще такой? – вопросил Президент, бросаясь к нему.

Мужчина был огромным, и он… вонял.

Бернет остановился так резко, словно сходу налетел на невидимую кирпичную стену.

Иисусe! Вонь была так ужасна, что он едва сдерживался, чтобы не блевануть, но теперь, смог разглядеть незваного гостя получше.

Еба-а-ать…

Перед ним стоял 200-килограммовый труп в полуистлевшем длиннополом пиджаке, и, изъеденных могильными червями, брюках.

– Вечер добрый, – пробулькал труп. – И, мои поздравления по случаю твоей победы на выборах.

Голос звучал так, будто он говорил и одновременно полоскал горло, но даже несмотря на раздувшееся, зеленое от гнили лицо, Бернет признал его:

Уильям Говард Тафт, 27-й президент Соединенных Штатов Америки.

– Ты… ты…– начал Бернет, но так и не смог закончить.

– Да, зомби, – ответил военный секретарь Тедди Рузвельта. – А что? Идеальный выбор.

Тафт сгрёб со стоящего в холодильнике серебряного блюда оранжево-розовые кусочки лосося и сунул их в рот, кишащий белыми личинками.

– То есть, я хотел сказать, идеальный выбор лично для меня. Зомби едят.

И надо заметить, нихуево так едят, – подумал Бернет. Пока он стоял и смотрел, Тафт не только опустошил все блюда с закусками, но и сожрал практически все, что было в холодильнике.

– Видишь ли, на самом деле зомби не едят человеческую плоть и мозги, – пояснил бывший Президент и Главный Cудья Верховного Cуда Соединенных Штатов Америки. – Киношники все перепутали. Упыри – вот кто ест мертвую плоть и мозги. – Тафт сунул очередную порцию закусок в рот с двойным подбородком. – Кстати, довольно недурственно на вкус. Иди, попробуй.

– Я не собираюсь это есть, после того как какой-то ебанный зомби облапал тут все своими пальцами!

Ясное дело, Бернет снова было хотел завизжать, но потом подумал: Черт, ну этот зомби хотя бы республиканец. И парень из Йеля.

– Что ты делаешь в Белом Доме?

– Это – часть сделки.

– Сделки?

– Общеизвестный факт, что Президенты призваны, чтобы вершить судьбу этого мира. Когда придет время, ты все узнаешь.

– Я ни хрена не понимаю, о чем ты говоришь! – заорал Бернет.

Снова раздалось чавканье.

– Ты в курсе, что меня похоронили в ящике из-под фортепиано? И вот еще что. Я – единственный из всех Президентов, которого потом назначили Председателем Верховного Cуда. Как тебе такое?

Я все-таки сошел с ума, – подумал Бернет. – У меня правда поехала крыша.

– Ну, желаю удачи с твоим законопроектом по налогам…

Тафт уходил, в животе у зомби булькало, словно в полупустом бочонке с пивом.

Зомби, оборотень, вампир, призрак… кого он встретит здесь в следующий раз?

Я просто никому ничего не скажу, – успокаивал себя Бернет, плетясь обратно к выходу. – Ну и что? Да, я немного с чудинкой. Линкольн тоже был немного с чудинкой, но он отлично справлялся, управляя страной. Говорят, даже Джеймс Нокс Полк^[79] был с чудинкой, тем не менее, это не помешало ему заполучить Панамский Kанал и принять Тарифный закон Уолкера.

Да. Но видели ли они всех этих монстров, бродящих по Белому Дому?

Бернету было даже страшно думать об этом.

Голос диктора новостного канала донесся до его ушей.

–…заявил представитель полицейского управления Вашингтона, вскоре после того, как свидетель умер в больнице Джорджтауна. По другим источникам СNN…

Бернет нахмурил брови. Сотрудник Секретной Службы сидел за столом на лестничной площадке и смотрел новости по портативному телевизору.

– Какого хера это ты смотришь СNN, сынок? Я же еще вчера дал ясно понять, чтобы больше никто и никогда не смотрел СNN в моем Белом Доме. Тед, сука, Тернер^[80]. Кучка либеральных пидарасов!

Мужчина вскочил со стула.

– Прошу прощения, господин Президент.

– Переключи-ка, блядь, этот канал на FOX News, и побыстрей, если не хочешь, чтобы твоя жопа завтра же, в это время, сидела на крыльце нашего посольства в каком-нибудь ебанном Чаде!

– Сию секунду, господин Президент, – с показным рвением охранник потянулся к кнопкам на телевизоре. Но прежде чем он успел переключить канал, Бернет мог поклясться, что услышал, как диктор СNN произнес:

–…предположительно волк…

Он правда сказал «волк»?

–…отказался давать комментарии, когда его спросили, как выглядело это животное "похожее на волка", замеченное в районе Адамс Морган, на северо-западе Вашингтона, округ Колумбия, – продолжил корреспондент FOX News, когда канал был переключен.

– Он что, правда сказал…– Бернет не договорив, замолчал.

– Что Bы сказали, господин Президент?

– Ничего.

Бернет поплелся вверх по лестнице. Волк? Вроде он видел похожий заголовок в газете? Вчера? Что-то про волка…

Сейчас ему просто необходимо было чем-то отвлечься, и когда он забрался в кровать, то уже знал, чем. Ленор тихо посапывала рядом. Бернет словил самый быстрый стояк в своей жизни, от одного только воспоминания того шведского стола порно-закусок, который она предложила ему прошлой ночью. Да-а, – подумал он. – Неплохо бы повторить…

Но, когда он подлез к ней, сюсюкая:

– Сладенькая? Ути-пути? Твой Презик снова хочет немного чпоки-чпоки.

Ленор вздрогнула и сонно пробормотала:

– Ну, так иди, подрочи.

Президент Бернет еще никогда не чувствовал себя таким униженным.

Мне что, теперь выигрывать на выборах, каждый раз, когда я захочу потрахаться?

Какой облом…

– Неблагодарная сука, – проворчал он себе под нос.

Однако, ее предложение не оставляло ему особого выбора, но Бернету неловко было заниматься этим в постели со своей женой. Даже у Президентов была гордость. Поэтому, он встал и прошагал в свою Президентскую ванну, которая размерами была больше, чем, ну, к примеру, квартира средней руки писателя романов ужасов, и сел на Президентский унитаз. Немного поразмыслив на тему "правда ли, что стульчак этого унитаза стоит $600?", Бернет обнял ладонью своего Капитана и начал дрочить.

В голове тут же замелькали сцены прошлой ночи: шаловливый язычок Ленор, вылизывающий его яйца, сочные сиськи Ленор, тыкающиеся в его лицо, горячие бедра Ленор сжимающие его словно в тисках. Боже, – он зажмурил глаза и принялся дрочить сильнее. – Это не должно занять много времени…

Бернет заерзал ягодицами по мягкой обивке стульчака, и вот-вот уже был готов кончить, как вдруг чей-то голос прервал его.

– Решил завести своего "малыша" с ручняка?

Бернет завизжал и повалился с унитаза на пол, все еще сжимая член в руке. Кто-то все это время был здесь, в ванной! Он забился в угол, отчаянно пытаясь прикрыть халатом свою наготу. Потом его глаза метнулись на голос. В сторону душевой кабинки.

В кабинке стоял мужчина, и не просто там какой-то мужчина. Это был его предшественник и заклятый враг, экс-Президент Уоллес Джексон Кэнтон.

– Ты! – взревел Бернет. – Я же выставил твою жопу отсюда еще вчера вечером! Теперь это МОЙ Дом! Какого хрена ты тут делаешь?

– Смотрю как Президент Соединенных Штатов Америки "гоняет лысого", – Кэнтон шагнул к нему из душевой. На нем были простые потертые джинсы и фланелевая рубашка. – Но, хочу предупредить тебя, Джош, став Президентом, дрочить следует очень осторожно. Эти тупоголовые из Cлужбы Безопасности натыкали видеокамер повсюду…

– СЪЕБИ НА ХУЙ ИЗ…– Бернет захлопал глазами. – Ты… сказал… камеры?

– Да, черт возьми. Уроды из СС следят за всем, что происходит в этом доме – это ведь их работа, – Кэнтон указал на крохотное отверстие в стене. – Видишь? Вон там одна, – oн помахал в камеру рукой.

Бернет чувствовал себя на грани инсульта.

– Хочешь сказать, они видели…

– Как ты душишь своего “удавчика”? Боюсь, что да. Но, не убивайся ты так. Это же Белый Дом? Те парни видели тут вещи и похуже.

Бернет вскочил, пытаясь взять себя в руки. Что за безумие здесь творится!

– К тому же есть кое-что куда более важное, о чем тебе сейчас стоит задуматься, – Кэнтон раскурил сигару, потом предложил одну Бернету. – “Монте-Кристо”. Кубинские. Угощайся.

Бернета передернуло. Кончик сигары выглядел темным, как будто его обмакнули во что-то нехорошее.

– Эй, держи эту дрянь от меня подальше! И вообще, какого хрена ты тут забыл? Я думал, ты уже давно в ебаном Гарлеме!

– О, я буду заглядывать сюда время от времени. Мы все так делаем. Это – часть привилегии, – Кэнтон пыхнул сигарой. – Ты ведь уже успел познакомиться с некоторыми из нас?