Текст книги "Рассказы и сказки"
Автор книги: Эдуард Шим
Жанры:
Природа и животные
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
– А ты, Заяц, попробуй летать вроде нас, птичек.
– Не умею.
– А ты поучись! Подпрыгни, лапы растопырь – и порхай, и порхай! Очень просто! Вот так… Вот так… Хи-хи!
– Сейчас попробую… Ай!
– Хи-хи!
– Ну тебя, советчика!.. Порхать-то ещё хуже. Раньше хоть маленькие следочки оставались, а теперь вон какой след – и от мордочки, и от пузечка… Да и больно ещё вдобавок!
ЛИСИЦА И СОРОКА
– Лисица, Лисица, вон охотник идёт! Он тебя увидит.
– А я за кустичек, за пригорочек.
– А он тебя по следам найдёт.
– А я след запутаю, петельками завяжу.
– А он распутает.
– А я по заячьему следу побегу, по волчьему, по дороге наезженной, по тропинке утоптанной. Моих следов и не останется.
А я ему тогда закричу, где ты спряталась!
– А он понапрасну поищет-поищет, устанет да со злости в тебя, Сороку, и выпалит. Будешь знать, как ябедничать!
КОТ И ГОРНОСТАЙ
– Никак мышь в сарай пробежала? Сейчас я её схвачу!
– Вот глупый Кот! Я тебе не мышь.
– А кто же ты?
– Я зверь Горностай. Сам мышей ловлю. Да получше тебя!
– Куда тебе, недомерочку!
– Это я недомерочек?! Уноси ноги, покуда цел, а то и тебя не помилую!
– Мяу-у!!.
КТО РАБОТАЕТ ЗИМОЙ
Росли на огороде злые сорняки – мохнатый Чертополох, серая Лебеда и жгучая Крапива. Росли и воевали с огородными овощами. Расталкивают всех, лучшие места себе захватывают, соки из земли тянут. Совсем забили овощь огородную!
Пришли колхозники, стали грядки пропалывать. А сорняки хитрые – их сразу не выведешь!
Чертополох говорит:
– Меня с грядки сгонят, а я – под забор! Там и схоронюсь. Лебеда говорит:
– Меня с грядки сгонят, а я – в канаву. Там и уцелею.
Крапива говорит:
– Меня с грядки сгонят, а я в кусты! Там и продержусь.
Много раз пропалывали огород колхозники, осенью лопатами перекопали, всю землю перевернули. А сорняки-то – вон они! Выжили. Кто в придорожной канаве сидит, кто под забором схоронился, кто в кустах спрятался. А одна серая Лебеда аж на крышу сарая забралась. Растёт-цветёт, посмеивается: «Всех вокруг листика обвела».
Осенью созрели у сорняков семена – многое множество. У Чертополоха, наверно, тыщи, у Крапивы, наверное, тыщи тыщ, а у Лебеды и вовсе тьма-тьмущая!
Обрадовались сорняки, загордились.
Чертополох говорит:
– Весной рассею семена, все грядки заполоню! Уж тогда-то со мною никто не справится!
Крапива говорит:
– Весной рассею семена, все огороды заполоню. Уж тогда-то со мною никто не справится!
Лебеда говорит:
– Весной рассею семена, все поля, дороги и тропки заполоню! Уж тогда-то со мною никто не справится!
Да только – не вышло.
Едва первый снег землю укрыл, появились на огородах новые работники. И ну пропалывать сорняки! Ни одного не пропускают. Повыдёргивали семена и у Чертополоха, который под забором сидел, и у Крапивы, что в кустах пряталась. И даже Лебеду, что на крыше росла, – и ту обчистили до зёрнышка.
Не расти теперь сорнякам, не засорять землю! Добрый будет в новом году урожай.
А кто помог?
Да птички-невелички: щеглы, снегири, подорожнички. Ведь они и зимой на полях трудятся.
ТОЛСТЫЙ МЕДВЕДЬ И ТОНКАЯ БЕРЁЗА
Была у меня, Медведя, ха-арошая берлога на острове. Очень я удобно устроился – в яме, под корнями ёлки, в самой что ни на есть чаще…
Зиму спокойно отоспал, никто не потревожил.
Весной вылез я, побрёл пропитания искать. Захотел с острова на речной берег перебраться, да гляжу – вода мутная, холодная, боязно в неё лезть.
Пошатался я по острову и сыскал мостик. Через речку берёза поваленная лежит. Хоть и тонкая, прогибается, но пройти можно.
Топ-топ-топ! – прошагал я по берёзе. Вылез на берег и радуюсь: даже когтей не замочил!
Миновало лето, осень вернулась. Опять пора мне в берлогу заваливаться. Иду я по речному берегу, попалась мне поваленная берёза – и вспомнил я про жильё на острове. Снова, – думаю, – надо туда вернуться, лучше места не сыщешь.
Топ-топ-топ! – зашагал я по берёзе. Уже смело шагаю, второй-то раз привычно идти.
До середины не дошёл ещё, а берёза – хрусь! – и напополам. Обломки – в речку, я – в речку, только брызги поднялись!..
Не рассчитал я… Весной-то был тощий, лёгкий, берёза и выдержала. А за лето я откормился, одного сала пуда три на себе нёс. Вот и провалился на мостике…
Но и то сказать: как рассчитаешь? Взвешиваться-то мне негде было!
МЫШОНОК И ЛЕТО КРАСНОЕ
С каждым днём в лесу холоднее. Дуют ветры-листодёры, тёмные тучи по небу ползут, крупа снежная сыплется, на озёрках да речках ледок звенит.
Хоть не зима ещё, только зазимье, – а всё равно житьишко не сладкое!
Плачет малый Мышонок на моховой кочке:
– Ай, зябко, ай, дрожь пробирает! Лапки холодные, шубка мокрая, голый хвостик совсем застыл… Хочу опять лета красного!
– Глупый! – смеётся Белка с берёзы. – Откуда же взяться лету? Оно далеко-далеко теперь, за синими морями, за высокими горами. Только птицы и могут до него долететь, а нам с тобой не добраться.
– Всё равно хочу! – говорит Мышонок. – И сейчас же пойду лето красное искать!
– Куда тебе! Ты же маленький, слабенький!
– А я попутчика большого да сильного возьму!
Спустился Мышонок с кочки, побежал по лесу. Лежит в чащобе ёлка вывороченная, под корнями у неё – медвежья берлога. Подбежал Мышонок, кричит:
– Эй, Медведь!
– Раздаётся из берлоги:
– Х-р-р-р-п-п-х-х-х!..
– Проснись, Медведь, – кричит Мышонок, – а то за нос кусну!
– Хр-р-р-п-х-х-х!.. Чего тебе?
– Ты большой да сильный, пойдём со мной лето красное искать!
– Тьфу ты, – Медведь говорит, – стоило меня будить из-за этого… Кыш отсюда! Берлога у меня глубокая, еловые лапы мягкие, мне и так хорошо.
Поворотился, половчее улёгся и опять глаза сожмурил.
Нет, не сговоришься с Медведем, – побежал Мышонок дальше.
Растут на песчаном бугре сосенки, под ними ход чернеет – барсучья нора. Из норы слышно посапыванье:
– Туф-туф-пссс…
– Эй, Барсук, – Мышонок кричит, – проснись! Сейчас же проснись, а то укушу!
– Туф-туф-пссс… Ну, чего там ещё?
– Барсук, ты большой да сильный, пойдём со мной лето красное искать!
– Ишь ты, – Барсук говорит, – чего выдумал… Да как ты смел меня беспокоить?! Лето ему понадобилось… У меня в бока не дует, надо мной не каплет, мне и так хорошо. Брысь!
Нет, не сговоришься с Барсуком, – побежал Мышонок дальше. Стоит на краю поляны высокий клён, меж корней у него ямка. Натасканы в ямку листики, листики. – Ёж себе спаленку состроил.
– Эй, Ёж! – Мышонок кричит. – Проснись! Сию минуту проснись, а то покусаю!
Зашевелились листики, ежиная мордочка показалась.
– В чём дело, что за писк?
– Ёж, ты всё-таки большой, ты всё-таки сильный, идём со мной лето красное искать!
– Эх, кабы не лень подниматься, – Ёж говорит, – какую бы я тебе трёпку задал! Уж как бы я тебя напугал-настращал, прямо – до смерти! У меня в ямке славненько, в листиках – тёпленько, а ты меня будить вздумал… Скройся с глаз, пока цел!
Нет, не сговоришься с Ежом, – побежал Мышонок дальше. «Ничего, – думает, – лес велик, жителей в нём ещё много, авось подберу себе попутчика…»
Да не удалось.
Вдруг небо совсем потемнело, нахмурилось, – повалил на землю лохматый снег.
Тропинки-дорожки укрыл, болотца выбелил, на кочки платочки надел, на пни – малахаи.
Да так-то быстро!
Бежит Мышонок, торопится, а с каждым шагом труднее бежать. Глубже снег и глубже. Вот уже коротенькие ножки до земли не достают, прыгнул Мышонок что есть сил – и совсем увязнул.
– Ну, – говорит, – видно, смерть пришла. Сейчас замёрзну в снегу.
Съёжился, сжался, не шевелится.
А снег всё падает, падает, с головой Мышонка укрыл. Пухнет и пухнет над ним белое одеяло.
И вдруг – что за чудеса? – кажется Мышонку, что теплее стало. Открыл он глаза, огляделся. Видит – от дыхания снежок вокруг него подтаивает, вроде как пещерка получается. Светло в ней. И не поддувает. И мороз не леденит. Да ещё и не страшно: никто не увидит, никто не схватит…
– Э-э!.. – Мышонок говорит. – Да тут жить-поживать вполне можно. И впрямь – стоит ли мучаться, лето красное искать, когда и без него обойдёмся?
Угнездился, лапкой за ухом почесал – и уснул.
ВЫДРА И ВОРОНА
– Удивляюсь я тебе, Выдра, очень удивляюсь! И чего ты здесь, на мельнице, жить надумала?!
– А чем же тут худо?
– Да ведь и шумно, и людно, и покою нет! То ли дело в лесу…
– Хе-хе, Воронушка… Недогадлива ты. В лесу речка льдом покрывается, ни одной полыньи нет. Как за рыбкой нырять? А на мельнице вода круглый год живая, захотелось рыбки – пожалуйста… А что шумно, – так и это хорошо.
– Чем же?
– А тем, что среди шума никто меня, тихонькую, не услышит, среди многих людей никто меня, пугливую, искать не будет… Здесь я лучше всех проживу!
БЕЛЯК И РУСАК
– Ты, Русак, в полях живёшь, на раздольных местах. Должен бегать лучше меня, лесного зайца.
– Я и так лучше бегаю. Тебе, Беляку, за мной не угнаться!
– А давай во-он до того дерева пробежим. Кто скорей?
– Давай!
…………………………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………………………
– Ну, что, Русак? Обогнал я тебя?
– Обогнал… Уффф!..
– Так-то! Не хвались, что лучше меня, лесного зайца, бегаешь. У вас в полях снег всегда крепкий, его ветром обдувает, настом прикрывает. А у нас в лесу снег всегда рыхлый лежит, и чтоб по нему бегать, – надо вот такие лапы иметь!
– Это какие же?
– А вот глянь: пальцы врастопырочку, между пальцев – шёрстка. Что твоя лыжа! Где тебе, необутому, за мной угнаться!
МЫШЬ И СОРОКА
– Р-расступись, народ! Р-разбегись! Это я, Лесная Мышь, по лесу иду!
– Чегой-то ты грозная такая?
– А я у Медведя в берлоге живу!
ЛОСЬ И СОРОКА
– Вот не везёт, вот не везёт!
– Почему тебе, Лось, не везёт?
– Думал, снегу в лесу насыплет повыше, буду до сосенок доставать, макушки обкусывать…
– А снегу-то высоко насыпало!
– Да что толку, если я в него проваливаюсь?!
ВЕСЁЛЫЙ ДЕНЁК
Стояли зимние дни, хмурые, тоскливые: рассветает поздно, темнеет рано, света белого не видать. Будто тянутся сплошные, долгие сумерки…
И вдруг улыбнулась погодка: выпал чистый мягкий снежок, с неба тучи ушли, солнышко проглянуло. И так-то сделалось славно в лесу! Сахарный снег блестит-переливается, все деревья цветными сделались: ёлки – с коричневой шкуркой, сосны – с жёлтенькой, осинки – с зелёненькой, берёзки – с пёстренькой, будто в родимых пятнышках. И над всем лесом голубое небо сияет!
Развеселились лесные жители, игры затеяли. «Хоть на денёк, – думают, – зимнюю скуку стряхнём!»
Одному лишь старому Ворону нет охоты веселиться. Какое старику веселье? На белый снег посмотрит – глазам больно. На голубое небо взглянет – голова кружится.
– Экая дрянь, – говорит, – кругом! Пестро, шумно… Спокойно подремать не дадут!
Снялся с берёзы и полетел местечко потемней да поглуше искать.
У лесного ручья присел в первый раз отдохнуть.
А вдоль ручья Енотик бежит, да как-то странно бежит: и подпрыгивает, и приплясывает, и лапами притопывает.
– Ты куда? – спрашивает Ворон.
– Да никуда, – Енотик отвечает. – Так просто. Бегу, и всё.
– А зачем?
– Да ни за чем. Я вот на следочки гляжу… Наступлю лапой – и вот следочек. Отсюда поглядеть – голубенький. А отсюда – розовенький. Интересно!
– Экой дурень, – Ворон бормочет. – Погоди, сейчас накаркаю на твою голову… Чтоб не дурил. Кар-р-р-р!.. – И говорит: – А ты поближе к берегу ступай. Там следочки ещё интересней будут!
Повернул Енотик к берегу, бежит-подпрыгивает.
А у берега ледок тоненький, слабый. И снежком присыпан. И если наступить – тотчас проломится.
Захрустело у Енотика под лапами, забулькало. Еле успел на берег выскочить. Пузечко замочил. Но повернулся к Ворону да как заулыбается:
– Ой, и верно! Ой, и верно!
– Чего верно?
– Следочки другие стали! Были голубенькие, были розовенькие, а под берегом – чёрненькие! Вот интересно-то!
Каркнул Ворон со злости, взмахнул крыльями, полетел прочь. В частом осиннике присел отдохнуть во второй раз.
А по частому осиннику бредёт молодой Лосёнок и что-то непонятное делает: то боднёт осинку, то за веточку потянет.
– Ты это чего? – спрашивает Ворон.
– Да так, – Лосёнок отвечает. – Вот деревья трясу.
– Зачем?
– Ас них снежок сыплется… То струйками течёт. То комочками падает. И щекотно так!
– Опять дурень попался… – бормочет Ворон. – Видали дурня? Погоди, накаркаю на твою голову… Кар-р-р-р!.. – И говорит: —Ты большую осину тряхни. На ней снега уйма!
Подбежал Лосёнок к большой осине. Лбом нацелился. А у этой осины макушка гнилая.
Тронь её – вниз обрушится, зашибёт!
Боднул её Лосёнок и еле увернуться успел. Ахнула вниз макушка, только треск пошёл!
Но не испугался Лосёнок. Смеётся:
– Ой, как здорово! Не струйками снег, не комочками – целым облаком! Уй, до чего щекотно!..
Разозлился Ворон ещё пуще, поднялся над осинником, прочь полетел.
В третий раз на вырубке сел отдохнуть.
А по вырубке через пеньки Заяц скачет. Уши приложил, наподдаёт ходу изо всех сил.
– Эй, далеко ли бежишь?
– Да вот, – кричит Заяц, – хочу от своей тени убежать! Мы с ней в догонялки играем!
– Этот всем дурням дурень! – бормочет Ворон. – Погоди, уж тебе-то я беду накаркаю… Кар-р-р-р… – И говорит: – А ты с горки попробуй бежать. С горки-то быстрей!
Выскочил Заяц на горку – да вниз. А у Зайца передние лапы коротенькие, и если по склону бежать, кувырнёшься…
Перекатился Заяц через голову да потом кубарем, кубарем, в сугроб – у-ух! – и пропал.
– Вот тебе! – Ворон говорит. – Вот тебе кара! Не дури, не дури!
А Зайчишка голову из сугроба высунул, хохочет:
– Обогнал! Обогнал!!
– Кого?
– Тень свою обогнал! Не было её в сугробе, не было, значит, сзади осталась! Вот ловко-то!
И до того счастливая рожица у Зайца была, что не стерпел Ворон – сам улыбнулся.
А как улыбнулся – и глаза перестали болеть.
И голова больше не кружится.
И на душе веселей.
Поднялся Ворон повыше над лесом да и кувыркаться в воздухе начал. Турманом, турманом!
– Кар-р! Хар-роший денёк!
МОРОЗКИНА РУКАВИЦА
Морозно в лесу рукавицу обронил. До того жалко: рукавица новая, почти не ношенная, ни разу не чиненная. И на тебе – потерялась!
– Пойду искать! – Морозко говорит. – Не иначе, как звери-птицы её нашли, чужим добром пользуются… Отниму да за уши оттреплю!
Скачет Морозко по ельничкам, по березничкам, по глухим боркам, по сухим лескам. Туда глянет, сюда глянет – не видать рукавицы.
У Волка Морозко спрашивает:
– Эй, Серый, не ты мою рукавицу подобрал? Коли ты, отдавай мигом!
– Рукавица-то тёплая? – спрашивает Волк, а сам зубами ляскает.
– То-то и оно, что не тёплая? – говорит Морозко. – Хорошая рукавица, холодная! Из белых снегов прядена, метелью вязана, ледяной иглой вышита!
– Тьфу! – сердится Волк. – Я и без твоей рукавицы продрог, зуб на зуб не попадает. Нашёл бы – не взял!
Скачет Морозко по кустикам, по опушечкам, по крутым бережкам, по низиночкам. Туда глянет, сюда глянет – не видать рукавицы.
У Зайца спрашивает Морозко:
– Эй, Косой, не ты мою рукавицу подобрал?
– Тёплая небось? – спрашивает Заяц, а сам дрожьмя-дрожит.
– Кабы тёплая, не жаль! – говорит Морозко. – Замечательная рукавица, хо-олодная! Из белых снегов прядена, метелью вяза…
Не дослушал Заяц.
– Тьфу ты! – сердится. – Я без твоей рукавицы до смерти озяб! Она мне с придачей не надобна!
Скачет Морозко по тропкам, по дорогам, по чистым лугам, по широким полям. Туда глянет, сюда глянет – не видать рукавицы.
У Воробья спрашивает Морозко:
– Эй, Кургузой, не ты мою рукавицу подобрал да запрятал?
– А тёплая рукавичка-то?
– Говорю вам: холодная! Кому тёплая нужна?! Самая лучшая у меня рукавица была – из снегов прядена, метелью вя…
Не дослушал Воробей.
– Тьфу ты! – взъерошился. – Я без твоей рукавицы чуть жив! И нашёл бы, так выбросил!
Удивляется Морозко: что такое? Никто, оказывается, рукавицу не брал. Никто ей не пользуется. Где ж она есть?!
А она – вот.
Лежит у всех на виду, на речном льду, искрами холодными переливается. Прекрасная рукавица – из белых снегов прядена, метелью вязана, ледяной иглой вышита…
И никому не нужна.
КАК ПРИБАВЛЯЕТСЯ ДЕНЬ
В самую глухую пору Зима вошла. Самые короткие дни настали. Короче некуда.
Хорошо тем, кто по норам да по берлогам спит, долгие сны видит. А каково тем, кто не может спать, кто кормиться должен?
Воробей в городе терпел, терпел да не удержался:
– Зима, надо бы и совесть знать! За ночь-то я проголодаюсь – просто сил нет, поутру на дорогу слечу, стану пропитания искать. А быстро ли зобик набьёшь? Много ли добра на дороге валяется? Глянь – тут и смеркаться начинает… Не могу я голодным сидеть! Не желаю раньше смерти помирать! Что хочешь, Зима, делай, а день прибавляй! Хоть на воробьиный скок!
– Так и быть, – согласилась Зима. – Прибавлю тебе день на воробьиный скок. Благодари меня, добрую!
Вот и вправду: чуть раньше солнышко встаёт, чуть позже садится. Прибавился День на воробьиный скок.
Но только не все довольны.
Лесная Мышь сидит на пеньке, обижается:
– Зима, где у тебя совесть? Поначалу ещё можно было терпеть, семян много было в лесу. А теперь всё подобрано, всё съедено-сгрызено. Попробуй-ка прокормись! Что хочешь делай, а пусть день прибавится! Хоть на мышиный зубок!
– Ладно, – сказала Зима. – Прибавлю. Благодари меня, добрую.
И впрямь: ещё раньше солнышко всходит, ещё поздней садится. На мышиный зубок прибавился день. А недовольные опять нашлись.
– Экая ты, Зима! – Синица на ветке говорит. – Никакого с тобой сладу! Ну, потереблю я в бурьяне метёлки, зёрнышек поклюю. А на то, чтобы носок почистить, дня не хватает! Что же, всю зиму с грязным носом летать?! Что хочешь делай, а изволь – прибавляй день. Хоть на синичий носок!
– Ну, – Зима говорит, – куда ни шло! Прибавлю, прибавлю. Благодарите меня, добрую!
Вот и ещё пораньше солнышко встаёт, попоздней садится. Прибавился день на синичий носок.
Осмотрелась Зима и видит: воробьи-то весь светлый день трещат, дерутся, друг дружку за вихры таскают; мыши-то, ни много ни мало – гнёзда вить надумали, мышат выводить собираются; синицы на ветках поют без умолку, звенят, цвинькают, и песня у них – весенняя!
– Вот тебе и на! – Зима говорит. – Я-то стараюсь, я-то угождаю привередам! А они вместо благодарности о весне думают!
* * *
– Ох, да что же это в лесу делается! Это не весна, это зима лютая, холода январские!
– Нет, это всё-таки весна! Весна-красна!
– Да глянь – птицы мёрзнут, звери зябнут, деревья обледенели!
– Да это Мороз, голова дурная, на прощанье балуется!
* * *
– Солнышко, солнышко, выгляни в окошечко! Тут мои детки бегают по ветке!
– Чьи это детки бегают по ветке?
– Мои, мои, белкины!
* * *
– Людей не видать, зверей не видать, птиц не видать, а в лесу шум, в лесу голосов звонких полно!
– Это ручейки под снегом разговаривают!
