Текст книги "Время контакта (СИ)"

Автор книги: Эдуард Мочалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Пришел он в себя только, когда мелькавший в открытой форточке кузова унылый пейзаж разнообразили небольшие округлые домики.

– Куда это мы приехали? – спросил младший солдат.

– Сейчас узнаем, – пожилой стволом оружия включил транслятор.

Перед Леном и другими пассажирами машины развернулась картинка длинной замощенной песчаником дороги. По бокам дороги на небольшом расстоянии друг от друга стояли дома. Некоторые были в два и даже три этажа. В большинстве своем все из того же песчаника. Нижние этажи многих домов были заняты различными лавками и трактирами, над которыми висели вывески, иногда, по мнению будущих защитников Империи, весьма заманчивые: «Мясо», «Пивная «У Ольбрехта», «Сыры», «Кондитерская». Двери многих из них то и дело открывались, пропуская выходящих или входящих людей.

Увидев вывеску «Трактир «Радость погонщика», Дик, ни к кому не обращаясь, рассудительно произнес:

– Я знаю где мы. Мы в городе. В этом трактире всегда наш бургомистр с капралом любят останавливаться, когда в уездный департамент по делам приезжают. Они здесь кружечку другую пропускают. Ждут, пока Курт будет возвращаться с городской ярмарки и заберет их домой на своем пикапе.

– А ты откуда знаешь? Тебя, что ли с собой брали? Еще скажи, что и наливали, – зло спросил Лен.

– Нет, не наливали. Но с собой пару раз в департамент брали, чтобы я бургомистру бумаги помог оформить. Потом я их ждал у трактира и помогал Курту грузить их в машину, когда они с капралом сильно уставали ждать его с ярмарки.

Представив, как «уставших» бургомистра и Айсмана, Дик с Куртом грузят в машину, все засмеялись, а Дик только улыбнулся и поправил очки.

– Ты я смотрю, парень смышленый, – обратился к Дику пожилой солдат, – и бургомистру помогаешь в канцелярском деле, и травишь складно, – молодец, что солдатом записался. Если правильно вести себя будешь – можешь в люди выбиться. Не знаю, как офицер, а унтер из тебя точно получится. Интересно только вот откуда такой умный выискался среди пастухов. У верблюдов многому не научишься. А?

– Да у него отец ветеринаром был, пока его верблюдиха из Куртова стада на рога не подняла, – пояснил Том, – а у этого ветеринара книжек было целый шкаф, а еще комп Дику достался. Ясень пень умным станешь.

Ну ладно, – чему – то своему покивал солдат.

– Да и вообще ребята молодцы, что пошли служить, – продолжил солдат, почесывая под шлемом седую голову, – Миры посмотрите, себя покажете, жить научитесь. У вас тут разве чему научишься. Разве что верблюдов пасти. У вас тут на планете не одной полной школы, поди нет, – одни начальные.

– Почему же нет. Здесь в городе есть, – я поступать хотел, – веско сказал Дик.

– А че не поступил?

– Да здесь жить негде, а до дома далеко. Караван неделю идет.

Ну и чем тут гордиться? – усмехнулся солдат, – одна школа в городе из пяти улиц. Это не город, – это деревня. Да и такой плевый городишко один на неделю пути. Так что ребята служите как следует. Армия на пользу только тому, кто честно служит. А иначе в армии нельзя, мигом в жандармы слетите.

– Так они ж погонщики, их не в армию, их говорят и так всех в жандармы определят, – заметил молодой солдат.

– Ах да, я и забыл, – опечалился пожилой. – Ну, ничего ребятки, служат и там. Я слышал, в жандармах люди тоже ничего встречаются. Все от вас зависит – как себя поставите. А то, что я вас сбродом раньше назвал, так это я не со зла. Люди людьми становятся только после школы или армии, а до этого они сброд. А сброд, он и есть сброд.

Джон положил подбородок на руки, держащие оружие и его глаза стали следить за картинкой транслятора.

– Ну, вот кажись, подъезжаем, – через несколько минут произнес он и сладко потянулся.

В это время обе машины с лейтенантом и новобранцами миновали заставленную какими-то навесами площадь и около мрачного трехэтажного здания из темного камня повернули на выезд из города.

– Что это? – спросил Лен, указывая на изображение с транслятора.

– Ярмарочная площадь и уездный департамент, – пояснил Дик.

– Да нет, тупой умник! – раздраженно рявкнул Лен. – Я не про город. Я про то, что над ним или за ним. Вон смотрите что-то огромное и серебряное. Выше всех домов. Похожее на огурец. В той стороне, куда мы едем.

– Это не огурец – это транспортно-десантный челнок военно-космического флота Империи, – сказал солдат Джон. – К нему мы и едем.

Когда последний дом города остался позади, новобранцам открылся вид на огромную тушу челнока. Копошащиеся рядом с ним люди выглядели как мыши – пустынники рядом с верблюдом.

Челнок был, развернут к городу правым бортом, и стоял в метрах двухстах от указателя городской черты, но его крыло не дотягивало до крайнего дома каких-то метров пятнадцать. Перед носом челнока стояло два десятка машин подобно той, в которой приехал Лен. Все они были окружены цепочкой жандармов с оружием наперевес.

А вокруг самого челнока на расстоянии пяти метров друг от друга стояли солдаты, мимо которых по кругу двигался патрульный броневик.

Фургон, в которой ехал Лен, проследовал мимо жандармов, въехал внутрь солдатского оцепления и пристроился в хвост колонны стоящей у челнока.

Дверь в кузов открылась и на фоне начинающего сереть вечернего неба появился профиль лейтенанта:

– Прибыли, – сообщил лейтенант. – Можно выйти и оправится, а также справить нужду. Не выходя за оцепление, – добавил он.

– Господин лейтенант, разрешите обратиться! – натужно прокричал солдат Джон, еле сдерживая спиной уже намерившихся было выскочить из машины новобранцев.

– Разрешаю, рядовой.

– Господин лейтенант, а с этим, что делать? – спросил он, указывая на связанного Лена.

– C этим? – лейтенант несколько раз нервно хлопнул металлическим прутом по высокому голенищу ботинка,

– Скажи – ка, ты проспался? – обратился он к Осборну.

– Угу.

– Не «угу», а «так точно господин лейтенант», пора привыкать, ты сейчас не верблюдов гонишь, а с офицером разговариваешь.

– Так точно, господин лейтенант.

– Дебоширить не будешь.

– Не буду.

– Не «не буду», а «никак нет господин лейтенант».

– Никак нет господин лейтенант.

– То-то же. Ладно, Джон, развяжи его, пусть идет со всеми.

Но Осборн не пошел со всеми в сторону вырытой почти тут же рядом с колонной ямой с суетившимися вокруг новобранцами из других фургонов.

Он зашел за машину и принялся справлять нужду прямо на переднее колесо, благо водителя в кабине не было.

Лен уже собирался вернуться в кузов, но тут до него донеслись слова:

– Ну что Томас? Как успехи? Скольких привез? – спросил хрипловатый голос.

– Двадцать три головы, господин капитан, – ответил голос лейтенанта.

– Ну что ж отлично. Теперь ты можешь гордиться. Ты рекрутировал для Императора целых двадцать три солдата в самой труднодоступной деревне самого глухого уезда на самой дальней планете самого удаленного сектора Империи. Звучит как представление к поощрению. Не находишь?

– Рад стараться, господин капитан!

– Ну – ну Томас. Мы сейчас с тобой одни, так что называй меня просто Генри, ведь я еще под началом твоего отца служил.

– Есть господин капитан, то есть я хотел сказать, – хорошо Генри.

– Вот и отлично. Так, о чем это я. Ах, да. Похоже, Томас тебе удалось сделать то, что многим более опытным вербовщикам оказалось бы не по плечу.

– Да помилуйте Генри, чего же тут сложного: приехал, раздал приглашения Его Величества, провел собрание, прощальный ужин, забрал новобранцев, – уехал. Все как обычно.

– Не скажи Томас. Одно то, что ты сумел по пустыне туда и обратно по 800 километров отмахать – многого стоит. И это без спутниковой навигации, по одним реперам. Да еще дело сделал один, среди полутора сотен пастухов только с пятью солдатами. Молодец.

– Но я же, как положено согласно инструкции, включил во время вербовки реперы на симуляцию парада: ну как положено, оркестр там, марширующий под развернутыми знаменами полк, и все такое.

– Это-то все понятно, – перебил капитан Томаса. Ты мне лучше вот что скажи, только не спеши, – прежде чем скажешь, подумай хорошо. Вот когда ты там был, не ходило ли, среди пастухов там каких – то разговоров, слухов, брожений?

Лейтенант задумался: Нет, Генри ничего такого я не слышал. А почему вы собственно интересуетесь? Что-нибудь случилось?

– Да в том-то и дело что нет. Хотя кое-кто там наверху, по-видимому, считает, что должно было случиться. Иначе стали бы гонять за парой тысяч неграмотных рекрутов с окраины большой десантный транспорт. Похоже, подчистую выбирают весь мобресурс.

– Нет, ничего такого там не было, если не считать перепившего новобранца, который хотел взять с собой на службу любимого верблюда. Вот уж он набуянился. Наорался по самое не хочу. Ну, пришлось его, конечно, связать, пока не проспится. Зато верблюд у него верным зверем оказался, полдороги за нами бежал, пока не сдох. … А что должно было произойти?

– Не знаю, одни догадки. Понимаешь последний раз, мы набирали здесь рекрутов, еще семнадцать лет назад, с твоим отцом. Ты знаешь, что здесь происходило в то время?

– Откуда мне знать, что было на этой планете столько лет назад. У нее даже имени нет, один номер в «Навигации пограничных миров»

– Ну, допустим имя у нее, все – таки есть. Местные называют ее Камель, что приблизительно значит «Земля верблюдов». Но я не про планету, я про сектор Тау – Кита и Центавра.

– Это я знаю, – лейтенант напрягся что-то вспоминая. – Нам про пограничные войны Последней экспансии в училище рассказывали. Тогда, кажется в 415 году Великий сатрап Тау – Кита Адонис Брад выгнал сепаратистов Альфы Центавра на Бету Центавра. А тех там поддержали местные марги, и они объединенными силами напали на Тау – Кита и Альфа Центавра. Адонис Брад вынужден был просить помощи у нашего Императора. Император естественно помог подвергшимся нападению мирам Сатрапии. Имперский флот поддержал штурм Беты Центавра войсками Сатрапии. Потом был заключен союз между нашей Центральной галактической Империей и Великой Сатрапией Тау – Кита названым впоследствии Центральным галактическим Союзом. Этот Союз считается главным достижением человечества в Последней экспансии. Значение его столь велико, что в него вошла, и Бета Центавра и еще около двадцати пограничных миров. Цифра не окончательная, потому что процесс присоединения продолжается до сих пор.

– Эка вы лейтенант как по писаному отбарабанили: «Помог подвергшимся нападению» …, «считается главным достижением» …, «значение столь велико» … Фразы прямо из учебника, – усмехнулся пожилой капитан.

– Ну, так я с отличием закончил, – чуть обиженно произнес лейтенант.

– С отличием это хорошо, а что ты сам Томас помнишь о том времени?

– Что я могу помнить, мне тогда лет восемь было.

– Странно, что тебе отец не рассказывал. Ведь именно тогда Томас мы с твоим отцом подружились и впервые от имени Империи набирали здесь рекрутов. Тогда мы тоже прибыли за ними на большом десантном транспорте. А спустя неделю начался штурм Бета Центавра войсками Сатрапии при поддержке нашего флота. А еще пару месяцев спустя, начались волнения и на Альфе Центавра и на самой Тау – Кита. И длились потом семь лет. Тогда – то я и понял слова Адониса Брада: «Пусть сами марги побьют маргов».

– Вы слышали самого Сатрапа?

– Да нет, эту фразу Брада слышал полковник жандармерии Кеплер, когда он был на совещании по мобилизации. Во всяком случае, так Кеплер рассказывал нам с твоим отцом, когда напился по случаю нашего знакомства. Перед той, – первой вербовкой.

– То есть Генри, вы хотите сказать, что здесь в Пограничье готовится какая-то заварушка, и именно для нее мы набираем местных маргов?

– То, что я хотел сказать Томас, я уже сказал. И единственное что могу посоветовать, – если ты хочешь стать хорошим офицером, то больше думай о том, что происходит. Это тебе поможет лучше исполнять и отдавать приказы. И может быть повысит твои шансы не превратить себя и своих людей в пушечное мясо. И еще один совет не называй местных маргами. Они обижаются. Здесь это еще пройдет, но на более развитых планетах можешь нарваться на неприятности. Тебе было бы приятно, если бы тебя называли маргиналом?

– А как же мне их называть?

– Не знаю, я их называю местными. Можно называть, так, как жители каждой планеты называют себя сами. Например, здесь они себя называют народом погонщиков.

– Понятно.

– Но все чаще все они себя называют людьми Пограничья или пограничниками. В отличие от нас, которых они зовут людьми Империи или людьми Метрополии, или просто имперцами. В общем, не знаю, – думай. Все пора грузиться. Пошли собирать народ.

Капитан и лейтенант направились в сторону толпы рекрутов, а Лен выдохнув, обошел машину с другой стороны, занял свое место в кузове и стал думать. Из разговора офицеров он понял, что их набрали для участия, в каких, то событиях. А раз так, то может быть ему, Лену удастся проявить себя в них с лучшей стороны. Тогда он сможет заработать кучу денег, и будет летать куда хочет. От звезды к звезде. И увидит много разных миров.

– А что для этого надо? – думал Лен – Для этого, наверное, надо делать, так как говорят знающие люди. Осталось только найти этих знающих людей. Подумав еще немного Лен, решил, что лейтенант, и в особенности капитан, похожи на знающих людей. Значит, их он и будет слушать. И делать то, что они говорят. Правда, что ему делать капитан не говорил ничего. Зато лейтенант там еще в деревне, говорил, что-то про то, что все будет хорошо, если они станут хорошими солдатами. Лен решил, во, что бы то ни стало стать хорошим солдатом. С этой мыслью Лен, развернул плечи и, смотрясь в зеркальную стенку кузова, тщательно пригладил нечесаные со вчерашнего дня волосы. Пока он все это проделывал в кузов вернулись земляки и фургон стал медленно заползать внутрь челнока.

Чуть позже солдат Джон не к кому, не обращаясь, произнес:

– Всем пристегнуться, стартуем.

Почти сразу же на Лена навалилась неимоверная тяжесть. А через несколько минут все внутренности будто сорвались со своих мест и пустились в свободное плавание внутри тела. Самому телу, тоже не сиделось на месте и, если бы не ремни, оно бы с удовольствием попутешествовало бы по кузову. Похоже, точно так же вели себя тела остальных рекрутов, потому что Джон, глядя то ли на Дика, то ли на кого-то еще весело сказал:

– Ну что пацаны – плохо вам. Поздравляю с первой невесомостью. В ближайшее время часто такое испытывать будете, – привыкните. Сказал и надолго замолчал.

И только спустя пару часов произнес:

– Все подлетаем.

– Куда? – спросил Том.

– Смотри, Джон опять включил транслятор, и кузов наполнила звездная бездна, посреди которой весело огромное сияющее нечто. Лен даже не сразу смог понять, что он увидел. Это больше всего напоминало брусок для заточки ножей. Но с закругленными углами и гранями, и скошенным торцом. Брусок постоянно менял цвет: то он был похож на окружающую его звездную пустоту, то сверкал режущим глаз белым светом.

– Что это? – выдавил из себя Лен.

– Это? – усмехнулся Джон – это большой галактический десантный транспорт, сокращенно БГДТ. Этот называется «Атлант».

– Большой? – переспросил кто-то из ребят, – да он просто огромный. Посмотрите, на нем есть такие же корабли как наш. Выглядят как блохи на собаке.

Лен пригляделся и вправду увидел в задней части бруска, то есть транспорта несколько рядов пазов. В них лежали маленькие серебряные огурцы с крыльями, похожие на тот, в котором они сейчас летели.

– А что вы хотели, – важно пояснил Джон, – Транспорт предназначен для перевозки по галактике десяти тысяч солдат в полном оснащении с внутрисистемными и планетарными средствами доставки, а также пятисот единиц средств поддержки. А еще эскадрильи прикрытия истребителей – перехватчиков. Понятно, что и размеры для такой кучи народа и машин нужны немаленькие. В общем, он почти 3 километра в длину, больше 900 метров в высоту и около полутора километров в ширину.

– А че он так цвета меняет, – спросил Лен.

– Неужели непонятно дурья твоя башка. Для маскировки. Чтоб ни с планеты, ни с космоса враг не заметил.

– А что у нас на планете есть враги, – открыл рот Лен.

Джон задумался, а потом несколько неуверенно изрек:

– Ну, на вашей планете не знаю. Нет, наверное. Но на других планетах маргов, врагов достаточно, – решительно закончил он.

– А что такое «внутрисистемные и планетарные средства доставки», и что такое «средства поддержки»? – поинтересовался Дик.

– Нууу, – протянул Джон внутрисистемные средства доставки – это как раз такие вот транспортно-десантные челноки, в котором мы летим. Каждый рассчитан на двадцать грузовиков или четыре планетолета, а также четыреста солдат. Всего таких челноков на транспорте двадцать пять. Грузовики и планетолеты и есть планетарные средства доставки. А средства поддержки – это танки и артиллерия, нужные, для того чтобы вы не сразу полегли после высадки на вражескую планету, а смогли если не выполнить боевую задачу, то хотя бы отправить на тот свет нескольких врагов. Ясно?

Пока Джон продолжал трепаться о преимуществах имперского десанта, Лен увидел, что челнок опустился в свободный паз десантного транспорта и транслятор переключился на другую картинку.

Стало видно, как после посадки на транспорт, дно челнока вдруг исчезло, а вместо него появился какой-то провал тревожно красного цвета. Лишенный всякой опоры фургон с Леном и товарищами стал медленно опускаться.

– Как в гиену огненную, – пробормотал Дик.

– Че? – не понял Осборн.

– Как в пекло! – громче проговорил Дик.

– Не дрейфите, все нормально, – успокаивающе бросил рядовой Джон.

И как только он это произнес, грузовик перестал опускаться, а в шлеме, лежащем у него на коленках, раздался голос капитана:

– Строиться.

Джон тут же открыл дверь фургона, проорал: «Выходи строиться!» – и выпрыгнул в красную неизвестность.

Когда Лен одним из последних выбрался из фургона, то почувствовал, что стоит на чем-то гулком, по звуку похожим на металл, но отчего-то мягком. Рядом в красном полумраке мелькали силуэты товарищей и слышались голоса лейтенанта и капитана, пытавшихся выстроить в две шеренги сотни жмущихся друг к другу новобранцев.

Как только все более или менее выровнялись, откуда-то из красноватой мглы пришла волна света, и Лен увидел, что они стоят в огромном зале. В нем легко могли разместиться пара тройка его родных деревень. Высота его была такова, что штуки три огурца-шаттла могли легко встать друг на друга и еще место вверху, наверное, осталось бы.

Пока Лен разглядывал помещение с той стороны, откуда пришел свет, в сопровождении грузовика приехал джип.

Из грузовика выскочили полтора десятка парней в черных беретах и в черной с серебром форме. Самый маленький из них был на полголовы выше Лена и заметно шире в плечах. Парни в черном, трусцой оббежали машину и построились в шагах двадцати, напротив прибывшего пополнения.

Как только из джипа вылез седой офицер и пошел вдоль строя новобранцев, кто-то, ни то лейтенант, ни, то капитан прокричали: «Смирно, равнение на середину!». Парни в черном вытянулись и замерли, солдаты, которые прилетели вместе с новобранцами взяли свое оружие вертикально перед собой и тоже вытянулись, а капитан и лейтенант надели шлемы и приложили правые руки к вискам.

Седой неспешно прошел к середине строя повернулся к новобранцам и произнес:

– Меня зовут полковник Эвиред, я командую Его Императорского величества отдельным корпусом жандармерии Альфа – Центавра. И я рад приветствовать вас в наших рядах – рядах лучших защитников Империи от внутренних врагов.

Глава 4

Полковник Эвиред погрузился в джип и уехал куда-то вглубь корабля. Огромные парни в чёрной форме остались. Самый огромный, как показалось Осборну, подошёл к их группе, о чём-то переговорил с лейтенантом, взял у него планшет и замер рядом. Лейтенант скомандовал: «Стройся». Все вновь прибывшие после минутного толкания выстроились в подобие шеренги. Лейтенант подождал пока строй выровняется и подал следующую команду:

‒ Равняйсь! Смирно! ‒ и заговорил, ‒ Господа новобранцы, вы прибыли на большой галактический десантный транспорт «Атлант». На нём вы будете доставлены в расположение вашей учебной части. Туда вы прибудете примерно через месяц, а точнее через двадцать девять стандартных суток и четыре часа. На время движения к расположению, командиром вашего отделения назначен мастер‒сержант Олаф Йоханссон.

Громила в чёрном вышел вперёд и в свою очередь зычным голосом проорал: "Равняйсь! Смирно!"

Строй ещё больше выровнялся и стал внимательно смотреть на сержанта.

‒ Ваш взвод будет находиться в моём подчинении до окончания прохождение курса молодого жандарма Вы сейчас в армии и обязаны строго подчиняться уставу Корпуса жандармов Великой Сатрапии. Что это значит кто знает? ‒ пророкотал сержант и уставился на новобранцев. Те, под его немигающим взором, съёжились и замерли как кролики перед удавом. И каждый делал все, чтобы не встретиться с ним взглядом.

‒ Ну мы же ещё не изучали устав, мы первый день тут, ‒‒ раздался голос из строя.

‒ Кто сказал? Два шага вперёд! ‒ рыкнул Йоханссон.

Из строя вышел невзрачный щуплый парень. Настолько маленький что он едва доставал сержанту до середины груди.

‒ Фамилия новобранец! ‒‒ рявкнул сержант.

‒ Клинт Вачовски, ‒ едва слышно произнес парень, потупив взгляд.

‒ Я разве интересовался твоим именем. Твое имя тебе не понадобиться до конца твоей службы! Ясно?

‒ Ясно господин Йоханссон, ‒ потупился парень.

‒ Ты что Вачовски, издеваешься надо мной или тебе доставляет удовольствие нарушать устав! ‒ от рева сержанта казалось обрушится потолок ангара.

‒ Ноо…

‒ Никаких «но» Вачовски ‒ незнание устава не освобождает от его исполнения, Вачовски, а ты его только что нарушил как минимум дважды. Поэтому упал отжался сорок раз. А пока ты отжимаешься, я кое-что тебе поясню. Тебе и всем остальным смелым остолопам решившим, что жандармерия Великой Сатрапии без них развалится, и пришедшим сюда служить.

‒ Так мы и не в жандармы записывались, а в армию, ‒ раздался ещё один голос из строя.

‒ Кто сказал? Фамилия?!

‒ Пётр Демьянов, ‒ и строю вышел крепкий невысокий парень.

‒ Упал отжался сто раз!

‒ А почему сто? ‒ опускаясь на колени и принимая упор лёжа, спросил Пётр.

‒ Сто двадцать, ‒ взревел Йоханссон, ‒ до тех, до кого ещё не дошло ‒ сообщаю: первый пункт устава Корпуса жандармерии гласит: «Командир всегда прав!»

‒ Знаем знаем, а второй пункт ‒ «если командир неправ ‒ смотри пункт первый», ‒ ещё один голос вылетел из строя.

‒ Выйти из строя! ‒ сержант подлетел к взводу и пристально вглядываясь в лица новобранцев, пошёл вдоль шеренги новобранцев. Строй не шелохнулся.

‒ взвод упал отжался. Сто двадцать раз. Вачовски и Демьянов, плюсом сто двадцать. А пока вы отжимаетесь, умники трусливые, я вам поясню основные положения устава. Объясняю один раз. Кто не спрятался ‒ я не виноват. Запомните, у нас один за всех и всё за одного. Если один олень струсил ‒ отвечает весь взвод. Это второй пункт устава. А третий пункт гласит, что открывать рот можно только с разрешения командира и отвечать на непосредственно заданные рядовому вопросы. На вопросы командира отвечать кратко либо положительно, либо отрицательно: «Так точно, сэр», «Никак нет, сэр». Если мне нужны подробности я сам у вас их спрошу. Если вам что-то неясно, то вы прежде чем обратиться с вопросом к командиру, должны спросить у него на это разрешение фразой: «Разрешите обратиться, сэр?». Вам все ясно?

Ответом ему было молчаливое натужное сопение отжимающегося взвода.

‒ Не слышу, взвод, вам все ясно?

‒ Так точно сэр, ‒ нестройно просипело тридцать уставших глоток.

‒ То-то же! Ну и чтобы закрепилось всем еще по двадцать отжиманий.

Лен видел, кто выпендрился своим остроумием перед сержантом, а потом испугался выйти из строя. Этот долговязый парень стоял через одного от Лена, и он пообещал себе, что языкастый трусливый дрыщ обязательно поплатится за свою трусость. Судя по взглядам в сторону дрыща еще пары ‒ тройки парней ‒ не только Осборн собирался отблагодарить того за физкультуру.

Когда взвод Лена закончил отжиматься, ангар уже опустел. Все другие подразделения уже куда-то рассосались.

‒ Взвод, стройся! Рааавняйсь! Смирно! На лево! За мной шагом марш! – сержант подождал пока его подчинённые уже более-менее синхронно выполнят команды и повел их в дальний конец ангара.

На грузовом лифте они поднялись на другую палубу. Здесь, под огромной надписью: «Санобработка и дезинфекция» сгрудилась огромная толпа новобранцев. Все они гомонили, смеялись, ругались, толкали друг друга, играли в какие-то игры, что-то жевали и медленно, но неотвратимо продвигались к дверям с надписью: «Начало процедуры». Высокие двери были широко распахнуты, и все-же казались узкой щелью едва-едва пропускающей сквозь себя людское море. Лен глядя на двери почему-то представил себе песочные часы. Такие он видел в детстве, в школе на физике. Они его так поразили, что весь урок Лен с открытым ртом наблюдал как песок тонкой струйкой падает вниз. И схлопотал пару. Вот и сейчас…

‒ Взвод равняйсь! Смирно! – зычный голос сержанта вырвал Лена из воспоминаний, ‒ слушай мою команду! Сейчас вы все пройдете санобработку. Вас избавят от всей той гадости, что вы притащили на себе со своих зачуханных комков грязи, где вы по чьему-то недосмотру появились на свет и теперь отравляете жизнь мне и всей Сатрапии. Следуйте указаниям информационных табло и запомните: вы из четвертого взвода второй учебной роты Отдельного полка жандармерии. Вольно! Выполнять! Встретимся на той стороне чистилища, ‒ сержант исчез за закрывшимися дверьми грузового лифта.

Как только сержант ушел, юркий парень из его взвода и по совместительству земляк Лена, Том Беренджер, ввернулся в толпу и скрылся среди плотно стоящих новобранцев, ‒ пойду разузнаю, что да как, ‒ донеслось до Лена.

Впрочем, не успел Лен оглядеться, как Том уже вынырнул из толпы. Подскочил к Демьянову и со всей дури дернул за нагрудный карман его рубашки.

Раздался громкий треск и карман вместе с частью рубашки повис на поясе Петра. Демьянов моментально выбросил руку вперёд и Том схватившись за глаз полетел на пол. Кое-как поднявшись и опираясь на плечо Лена, он заверещал:

‒ Ты чего дерёшься!

‒ А ты чего напал и рубашку мне рвёшь! ‒ Пётр, придерживая одной рукой, оторванный лоскут, другой стал собирать рассыпавшиеся по полу мелкие вещи.

‒ Так это обычай такой.

‒ Кто тебе про этот обычай рассказал? ‒ Демьянов уставился на Тома и стал демонстративно медленно разминать кулаки. Том, увидев это, спрятался за Лена:

‒ Лен чего он. Это обычай такой ‒ мне пацаны в начале очереди рассказали. Всё равно всю одежду утилизируют, во всяком случае так говорят санинструктора. А так оно на самом деле или нет, то знает? Но чтобы она кому-нибудь случайно не досталась, вот и принято её рвать! Но…‒ Том поднял вверх указательный палец, ‒ на соседе, потому что свою жалко, рука не поднимается. А он сразу драться!

‒ Вот так что ли? ‒ Лен засунул пальцы в задние карманы брюк Тома и как следует дёрнул. Брюки с треском упали на пол. Раздался дружный гогот множества здоровых парней.

‒ Тогда понятно. Сразу бы так и сказал, ‒ Дёмин схватился за воротник рубашки Тома и как следует рванул. Рубашка упала на пол. Том остался в одни кальсонах. Кругом продолжало ржать несколько взводов.

‒ Хватит! Хватит! ‒ Том подхватил остатки своей одежды и куда-то скрылся.

Где-то через час их взвод наконец-то добрался до заветной двери. Когда Лен подошёл к ней, путь преградил турникет и справа зажглась надпись: " Сложите все личные вещи и документы сюда". Под надписью зажглась стрелка, указывающая на отверстие. У Лена из личных вещей был только идентификатор и зуб любимого верблюда. Приняв в себя эти ценности, ниша закрылась и появилась новая надпись: «Приложите руку к сканеру». Осборн приложил после чего турникет наконец открылся. За турникетом был ещё один огромный зал, набитый новобранцами. Перед Леном возникла очередная надпись: " Займите квадрат номер 1117". Приглядевшись, Лена обнаружил, что весь пол поделён на одинаковые зелёные квадраты с номерами. Как только в такой квадрат становился новобранец, квадрат менял свой цвет на красный. Лен нашёл свой квадрат и тоже встал в него. Почти сразу же подлетела какая-то странная полукруглая штука и приземлилась на голову. Тут же появилась новая надпись: " Назовите себя, номер взвода роты полк". Как только Лен послушно выполнил требования перед глазами что‒то вспыхнуло, а голову стало приятно покалывать.

Через минуту появилась новая надпись: «Пройдите на выход». Лен глазами отыскал выход и вместе с другими парнями направился туда прямо с металлической шапкой на голове.

Соседнее помещение оказалось таким же здоровым, как и предыдущее. И также под завязку забито новобранцами. Только голыми. Металлическая шапка ещё раз пощекотала голову, оторвалась и улетела. После неё перед глазами Лена всплыла надпись: "Здоров. Годен без ограничений". И ещё как-то холодно стало голове. Лен провёл рукой по макушке и обнаружил, что его роскошные волосы исчезли. Однако огорчаться по этому поводу было поздно, да и некогда, перед глазами появилась новая надпись: "Сложите всю одежду, включая бельё ‒ туда" и стрелка, показывающая на левую стену зала. В ней, то и дело появлялось огромное отверстие, над которым горела надпись: "утилизатор". К отверстию то и дело подходил рекруты и бросали туда свои шмотки, кто с сожалением, кто равнодушно, а некоторые и с радостью. Лен вместе с Томом и Петром быстро разделись и выбросили свою одежду. Как только зев утилизатора закрылся, перед глазами Осборна опять появилась надпись информирующая его о том, что ему снова надо занять квадрат под номером 1117. Лен босыми ногами прошлёпал в центр зала и занял свой квадрат. «Руки вверх, ноги на ширине плеч!» ‒ потребовала очередная надпись. И тут же по ногам снизу-вверх поползла едкая, но приятно пахнущая пена. Она покрывала каждый сантиметр тела Осборна, лезла в уши, в нос, в глаза. Через минуту Лен напоминал огромное пенное облако. Как только пена покрыла макушку, в зале раздался голос: «Не шевелиться». Все замерли с расставленными ногами и поднятыми руками, а через минуту пошёл дождь. Прямо с потолка обрушились потоки воды, очень быстро смывшие всю пену. Потом подул тёплый ветер, который высушил и до красна разогрел тело. Следуя за очередной надписью Лен прошёл к шкафчику со своим именем. Внутри висел армейский комбинезон лежала пара белья, стояли армейские ботинки. Но большую часть шкафчика занимал огромный баул на экране которого светилась фамилия Лена с номером роты и взвода. Не успел Лена одеться и взять в руки баул, как над ухом раздался уже такой привычный сержанта Йоханссона: