Текст книги "Большой ливняк (СИ)"

Автор книги: Эдуард Ларин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

  – Я его никогда не видел! – Борец снова смотрел на небо.

  – Значит утонул? – Спросил Седой.

  – Официально – да! А неофициально – застрелен. Вот почему есть предпосылки считать его артистом, хотя...

  – Все еще сомневаешься? – Спросил Седой. – Думаешь его Монтана укокошил?

  – Выстрел прямо в сердце, так он только стрелял. – Шеф обхватил правой рукой гладковыбритый подбородок и поскреб его.

  – А тогда в чем сомнения? – Не отрывая взгляда от неба, спросил борец.

  – Я его отучил от ношения оружия... И его тела до сих пор не нашли...

  – Значит взял у кого-то из ребят! А самого жмурика фото есть?

  – Там смотреть нечего! – Махнул рукой шеф, – весь разбухший, объеденный... В общем, кто бы это не был, мы его выдает за киллера и предъявляем местным, «хирург» он или «ювелир», пусть сами разбираются! – Шеф повернулся к юристу, остановился взглядом на пятне от сока и кивнул. Тот начал докладывать.

  – Пошла первая продукция, а значит и прибыль!

  – Как мы ждали этого! – Шеф закрыл ноутбук. – Все свободны! Нет, нет! – Увидев, что и юрист поднялся со всеми, жестом опустил его на место шеф. Борец и Седой ушли с островка. Седой сразу уехал, а громила зашел в дом.

  – Давай по цифрам пробежимся! – Снова открыл ноутбук шеф.

  – Поскольку сейчас лето, то мы выпускаем жидкости для чистки ковров, стекол, мебели. Прибыль три рубля с флакона. Оптовая цена ниже, чем у всех в регионе. Поэтому забрали девяносто тысяч штук, прибыль двести семьдесят тысяч рублей, это примерно девять тысяч долларов за две недели, до уплаты налога.

  – Ладно, это нас не интересует, давай про настоящие деньги! – Шеф вызвал на экран компьютера калькулятор.

  – В третью смену разливают водку и переправляют за забор, на склад. Как вы знаете, склад как бы не наш. К утру на заводе никаких следов ни от стеклянной тары, ни от картона, ни от акцизных марок, даже приспособления не типичные для официального техпроцесса переносятся в соседний дом, где ночная смена и отдыхает.

  – Это я знаю, сам все видел! – Не отрывая глаз от монитора, буркнул шеф.

  – За две недели продано двести сорок тысяч бутылок – чистая прибыль – восемнадцать рублей с бутылки или сто сорок четыре тысячи долларов. Продажа через нашу розничную сеть принесла еще сорок две тысячи. Итого за две недели сто восемьдесят шесть тысяч баксов. Шеф, у меня есть предложение.

  – Ну? – Повернул к нему голову шеф, оторвавшись от проверяющих подсчетов.

  – Тут я нарвался на одну разоряющуюся фирмочку, они пытались влезть на рынок разливного пива, но с монстрами конкуренции не выдержали. Они пива уже сорок тонн заготовили, чтобы не прокисло – пастеризовали, все равно никто не берет.

  – Ты что предлагаешь их купить? – Усмехнулся шеф.

  – Зачем купить? Помещение охраняется двумя сторожами, которым почти не платят, поэтому они там пивом наливаются. Тридцать тысяч коричневых бутылок у меня на примете есть, с этикетками и пробками я договорился. Дозаторы берем водочные. Все делаем на месте: разливаем, упаковываем. Никакой пены при разливе, мне надо шесть человек и два дня. Прибыль с каждой бутылки девять рублей с копейками. Всего миллион за пару дней. Это делать надо завтра, компаньоны на два дня уезжают в Сызрань.

  – Скажи ему, – шеф кивнул на дом, – пусть поможет! Вынужден констатировать, что молодая смена лучше ветеранов.

   Юриста звали Максим Круглый. Хотя и пытались его фамилию привязывать к различным существительным типа дурак или отличник в школе, бублик – в институте, но они так к нему и не пристали. Характер у него был действительно круглый, так что все сваливалось с круглой поверхности, ничего к Максиму не прилипало. Что он на самом деле из себя представляет никто не знал. Его худощавое, а отнюдь не круглое лицо в любой ситуации было безэмоционально. Он не краснел, не бледнел, руками не махал, голос всегда его был ровным и бесцветным. Таких не берут в адвокаты, но зато он был скрупулезен и мог по долгу размышлять над каждой мелочью. Он никогда и никуда не торопился. Признак волнения проявлялся через руки – они потели, но в это время его никто за руки не держал. При его, почти, что двух метрах роста он казался незаметным.

   Кем стать он решил еще в школе. Он проанализировал ситуацию в стране. И пошел в юристы, взяв за основу хозяйственное право. Корпеть в какой либо конторе или гнить на предприятии его не прельщало. В каких либо правоохранительных структурах молодому можно было быть только на побегушках, а дополнительное материальное стимулирование было связано с огромным риском. Свои могли и сдать и подставить.

   Поэтому он занялся недвижимостью, параллельно учась на курсах по банкротству предприятий. С местным криминалом он решил не связываться, а ждал заезжих, которым бы понадобился грамотный человек знавший местные реалии, и при этом остававшийся как бы независимым. Одни приехали-уехали, другие, а он на месте ведет их дела. Поэтому, когда шеф решил приобрести особнячок и обратился к Круглому, тот постарался разузнать о нем все. Максим понял, вот он этот момент и им воспользовался.

   Его статус был не ясен, вроде бы и с шефом, но сам по себе. Денег много не просит, но если что-то предлагает, то свою долю имеет. Так и с пивом, свою четверть он получал.

   Около арочного, полукруглого ангара, остановился длинный трейлер с пустыми бутылками. То, что в ящиках были бутылки и именно пустые, они передавали из кузова своим мелодичным звоном. Зачуханный водитель в замусоленных красных трусах и кожаных сандалях, на нем больше ничего не было, вывалился из кабины и забарабанил по двери ангара.

   Через некоторое время дверь железно заскрипела и оттуда высунулась опухшая от пива физиономия. По ней можно было только понять, что если она и умывается, то только пивом. Редкие волосы слиплись и торчали в разные стороны, передавая при этом определенный дизайнерский шарм а-ля Зверев.

  – Ты не Толик! – Сказала физиономия водиле.

  – Я не Толик! – Согласился с ней водила.

  – Тогда тебе сюда нельзя! Это охраняемый объект! – Еле произнесла физиономия слишком длинную для себя фразу.

  – А я сюда и не иду, я спросить хотел, где тут мясокомбинат! – Присел на корточки водитель.

  – У...у..у – Задумался сторож. – Тебе надо не сюда. Это... Знаешь что, как проехать я не знаю, но он вон там! – Махнул сторож за спину водителю.

  – Ты чего не туда показываешь? – Вывернулась из-за кабины МАЗа, уже темная в сумерках фигура.

  – Толик! – Обрадовался сторож. – Есть принес?

  – Молоденькой картошки подкопал, но она такая мелкая! Из-за жары не растет! – Тряхнул пакетом Толик. – А мясокомбинат – там! – Он махнул рукой наискось. Тебе надо будет выехать на трассу, через переезд, потом через город, мост... Не, – заблудишься, тебе показывать надо. Вот было бы светло. Ты бы сразу понял. А так на такой махине по улицам...

  – Да у меня и соляра на исходе! – Обескуражено произнес водила. – Может вы за машиной приглядите, а я дорогу погляжу.

  – Не! – Махнул пакетом Толик. – Раскурочат, а возникнешь, ломиком по башке! Ты ночь в кабине. А утром поедешь!

  – А по башке мне не дадут? – Водила поднялся с корточек и боязливо огляделся.

  – Это как повезет! – Уверенно сообщил словоохотливый Толик.

  – А откупиться нельзя? – Голос водителя дрогнул. – Денег у меня не особо, но зато пол ящика водки. Как думаете, водку возьмут?

   Толик осмотрел машину, потом повернулся к напарнику и подмигнул, но в сумерках тот толикова мигания не заметил. Глаз – не фара, далеко не светит!

  – У тебя вон какая махина, пол ящика это за «Газель»!

  – Мужики, ну придумайте что-нибудь, я завтра мясом затоварюсь, на обратном пути вам скину. – Водила оглядел обоих сторожей.

  – Ладно! – Махнул рукой Толик. – Выручим мы тебя! Давай водку сюда, а машину в ангар. Ну и полсотни, хотя бы на закусь дай!

  – Да у меня еды, полсумки! – Обрадовался водила. – В дорогу взял, а ни разу из-за жары не укусил!

  – С утра и поедешь! – Обрадовался Толик. – Садись за руль!

  – Как я его развел? – Повернулся Толик к сослуживцу. – Пиво до чертиков надоело. Настоящей водочкой побалуемся, да еще закусь! Праздник Витюха! Ворота раскрывай!

   Толик очнулся от того, что кто-то его тряс за плечо. Перед собой он увидел двух мужчин. Хотя он принял их за одного, но посчитал, что у него двоиться в глазах.

  – Совсем от пива опухли! – Сказал, тот, кто ближе.

  – Хоть бы заперлись! – Тот, кто стоял дальше, был помоложе.

  – А вы чего, не уезжали? – Не ответил на упрек Толик.

  – Мы сегодня вернулись, все, ваша вахта закончилась, завтра пиво вывозим, и рассчитываемся с вами!

  – Когда... вы вчера... отчалили... – Не раскрывая глаз пробормотал Витек.

  – Очнись алкаш, четверг сегодня! – Брезгливо выкрикнул молодой.

  – Как это четверг? – Удивился Толик.– Мы же вчера водку пили!

  – Какую водку? – Начал что-то подозревать старший. – Иди танки проверь! – Попросил он младшего, тот из каморки прошел в ангар.

  – Я память себе еще не пропил! – Возмутился Толик. – Вчера понедельник был, водила за мясом приехал, выпили, сегодня с утра за колбасой уехал.

  – Почему?

  – Машины же нет! – Привел веский аргумент Толик.

  – И пива нет! – Сказал вошедший молодой. – Плещется на дне только.

  – Михалыч, клянусь, не могли столько выпить! – Ударил себя в грудь Толик.

  – Смотри, я чего нашел! – Протянул пару пробок от пива молодой. – Нулевые, Михалыч!

   Допрос сторожей продолжался уже третий час. Причем допрос пришлось вести самому начальнику УГРО подполковнику Коршунову Анатолию Николаевичу. Никого из рядовых сотрудников под рукой не оказалось.

   Собственно допрашивал он чисто формально, и притом только своего тезку Толика. Витек же, как первый свидетель, отмокал в корыте, куда его сгоряча засунули хозяева пива. Да и толку от него было мало. Все существительные мужского рода Витек обзывал местоимением «он», а женского – «она». Когда же он пытался перейти в этих местоимениях с единственного числа на множественное, то сам окончательно запутывался.

   Это дело было очередным висяком. Ангар стоял на дороге, которая соединяла два шоссе. Вряд ли кто из проезжавших что либо видел, а если и видел, то запомнил. Судя по всему, ребята заехали в ангар с пустыми бутылками, что подтверждали осколки, заметенные под баки, разлили прямо на месте и уехали. Работали в перчатках. Единственные улики это капли масла из двигателя и две пробки известной фирмы. При том Коршунов не исключал, что пробки подброшены специально. Так что могли пиво перекачать. Висяк не висяк, а он скрупулезно записывал, хотя сами хозяева понимали, что пива не вернешь, а о том что много пива, знали чуть ли не все, его пытались всучить чуть ли не первому встречному.

   Коршунов сразу разослал ориентировку, что если будут предлагать пиво в розлив или в бутылках большой партией, сразу бы реагировали. Но он сильно сомневался, что пиво где-то всплывет. Следователем по этому делу Колобовский, начальник следственного управления, назначил друга Коршунова – Петю Ехно. Тот еще в первую чеченскую войну ногу потерял, поэтому и Коршунов работал без следователя.

   Максим Круглый жил в деревне, которая фактически стала частью города. Дом был старый, деревянный, но он его сознательно снаружи не улучшал. Зависть вызывает интерес. А интерес может создать проблемы, а Максим себе проблемы создавать не любил. Поэтому он жил тихо и скромно, ездил на девяностодевятой.

   Вот и сегодня барыш от реализации пива лежал в кармане, дома он деньги не хранил, но банк, в сейфе которого он держал деньги, был уже закрыт. Он въехал во двор, закрыл ворота из штакетника и присел на крыльцо, словно наслаждаясь вечерком. Нудное солнце закатилось, и без его палящего внимания было гораздо лучше.

  – Артист, выходи! – Позвал Максим, обернувшись к двери. – Я знаю, что ты там! Разговор есть!

   Щелкнул замок и на крыльцо вышел Сергей Скобелев. Он знал, что группировка от него не отстанет, и то, что его посчитали мертвым – временно. Он присел на перила.

  – А где оружие? – Оглядев его, спросил Максим.

  – Зачем? – В свою очередь спросил Сергей.

  – Чем ты меня убивать собирался?

  – Так в сенях колун стоит! – Добродушно усмехнулся Сергей. – Как ты меня вычислил?

  – Домик вводит в заблуждение, скромный, невзрачный, но хорошо технически оснащенный. Ты вчера прошел мимо его и очень внимательно разглядывал, но это заметила только аппаратура. Так что, когда я подъезжал к дому, я знал, что ты в нем и где находишься! – Поднялся с крыльца Максим. – Давай в дом зайдем, не надо, чтобы нас видели вместе!

   В гостиной стоял обыкновенный полированный стол, на котором скосилась набок стока газет.

  – Чай, кофе? – Предложил Максим. Сергей отрицательно мотнул головой. – Правильно, уже привычка следов не оставлять! У меня просто больше ничего нет, здесь я не питаюсь. Сразу видно хирурга и ювелира.

  – Почему ювелир? – Поднял на Максима глаза Сергей. – С хирургом понятно, меня здесь местный опер срисовал, но причем здесь ювелир?

  – Хватит шарить артист! Сейчас время информационных технологий. Я все про тебя знаю, начинал ты как Игорь Басалаев, про тебя у меня целая дискета. Все это стоило мне денег, но я не жалею. Есть такая штука как системный анализ, а некоторые люди, хорошо изучив его, обладают системным мышлением, хотя у некоторых это от природы. Все вы трое: артист, хирург и ювелир в целом на друг друга не похожи, но в мелочах, которые на уровне навыка -близнецы. Оставалось найти эти мелочи и сравнить. Не то, что в милиции этого не знают, может времени нет, а может желания. А у меня было желание и было время. Это ты же Монтану кокнул и свой паспорт подбросил? Монтана это такой, с помятым лицом, на море! Тоже как ты начинал, умный мужик. Теперь вокруг шефа таких нет.

  – Ты умница. – Кивнул Сергей. – Что ты предлагаешь?

  – То же, что ты и собирался сделать, но только за деньги! – Максим отхлебнул из чашки ароматного чая. – Убираешь Седого, Качка и Шефа.

  – А кто такой качок? – Спросил Сергей.

  – Он такой здоровый на Шварцнеггера похож! – Пояснил Максим.

  – А, а я думал он борец! – Не постеснялся признаться в своей ошибке Сергей.

  – Многие так ошибались, он начальник охраны шефа. Я опасался, что ты начнешь убирать с самого трудного – с шефа, слава богу, ты начал с меня! – Максим перекрестился.

  – Религия – это прибежище усталых людей, а ты только свой разгон начинаешь! – Увидев такую набожность, заметил Сергей. – Там все расписано, предсказано, надо только выполнять каноны и ни о чем не думать, так что не надо фальшивить! Только что ты мне доказал, что умный человек, а теперь пытаешься показать свою ограниченность.

  – Извини! Исправлюсь, чуть было все дело не сорвал! – Покаялся Максим. – Принимаешь мое предложение?

  – Оно выгодно уже в любом случае, лучше за деньги, чем бесплатно, но на каких условиях? – Сергей сжал руки в замок, показывая этим жестом, что все еще не доверяет хозяину.

   Максим вытащил из кармана деньги, отсчитал маленькую толику и убрал ее обратно. Остальную пачку положил на стол.

  – Здесь двести пятьдесят тысяч. Это аванс. Только не думай, что я и деньги специально принес, в банк не успел положить, да и то, что ты здесь только на подъезде узнал. Это еще не все. Твои гонорары я знаю, но своих денег у меня нет, но зато, они есть у шефа. Послезавтра качок поедет за спиртом. Две тонны он берет легально для всяких протирочных жидкостей и двенадцать нелегально, для водки. Денег там мало – тысяч семь-восемь, но перед этим ему выручку свезут от розничной сети, от продажи водки и там будет тысяч семьдесят, может сто, как повезет. Качок отложит мелочь на спирт, остальное отвезет шефу. Это твои деньги. Перехватывать его я думаю, надо вот здесь, на его машине въезжать в усадьбу и мочить шефа, в это время он обычно в бассейне. Это единственный раз, когда машине, кроме шефской, разрешается въезжать на территорию. Это правило сам качок установил. Охраны три человека. Два на участке и один в доме, на мониторе. Стрелки отменные – их покойник Монтана дрессировал. По конкурсу из уволенных спецназовцев отобрал. Потом Седой. Он торчит в Москве в казино, в банях, в медицинских центрах, чем он там занимается, я не знаю. Говорит здоровье поправляет. Отследить его слишком сложно. Лучше его выманим к шефу, разговорец один у меня записан. Дорога из Москвы одна, вот где-то тут. Как ты сам выбирай, но всех надо делать в один день. Итого шесть человек – триста тысяч. Аванс и что возьмешь не в счет – это премия. Эти триста тонн ты получишь на следующий день. Деньги и бумаги шеф в сейфе хранит день -два. Для того, чтобы мне вступить в наследство мне и нужен этот день. Так что ты мне нужен больше, чем я тебе. И сейчас и на будущее. Когда ты мне будешь нужен я буду вывешивать объявление на электронную доску. Вот возьми адреса, схемы, маршруты, только так будем общаться. Захватить власть мало, главное ее удержать, желающих будет предостаточно. Ну, как?

  – Я согласен! – Встал Сергей. Взял деньги и пакет и с информацией.

  – А подумать? – Улыбнулся Максим.

  – Времени нет, а во вторых, я бы это сделал за бесплатно. Только с тремя сотнями торопиться не будем. Я хочу войти в долю. Пусть лучше каждый месяц мне по десять штук, а отдельное задание – отдельная цена. Для того, чтобы удержать власть надо много денег и людей.

  – По рукам, партнер! – Протянул руку Максим.

   Глава шестая.

   Послезавтра наступило быстро. Деньги свозились на оптовый склад, который был за забором предприятия по розливу легальных жидкостей для очистки ковров и нелегальной водки. Качок отложил нужное количество денег на спирт и запер их в сейфе. Потом сел в свою оцинкованную со всех сторон Вольву S– 70 и поехал по давно знакомому маршруту.

   Коттеджный поселок, где располагался шеф, стоял недалеко от основной магистрали. По обеим сторонам дороги возвышались сосны, березы, елок было сравнительно мало. Этот лес напоминал больше парк. В самом углу поворота, огромный ковшовый погрузчик, перегородив дорогу, выкопав яму прямо в полотне дороги, искал место, куда бы высыпать грунт.

   Качок посигналил. Погрузчик развернулся и приподнял ковш, под которым «шведка» смогла бы проехать, качок чертыхнулся и машина осторожно начала проезжать под ковшом, но тот резко упал на кабину. Из погрузчика выскочил человек в черной спецовке, через разбитое боковое стекло вытащил дипломат с деньгами. После чего погрузчик скинул машину в яму и высыпал на нее землю из ковша. Потом и с обочины столкнул землю. Только кусок накрышной антенны сиротливо торчал из песка. Погрузчик, задрав ковш, поехал в сторону поселка.

   Сидевший у мониторов охранник особого внимания на проезжавший за кирпичным забором ковшовый погрузчик внимания не обратил. Здесь все время кто-то строился. И красивый, целебный среднеевропейский лес исчезал. Когда строили поселок, то протесты местных жителей во внимание не приняли, но теперь вынуждены были протестовать сами, они хоть и первые начали осваивать прелестное местечко, но закончить на себе не смогли. Ковш болтало из стороны в сторону, так что он снес кусок стены вместе с видеокамерой наблюдения. Техника остановилась. Охранник глянул на другой монитор: шеф купался, а к месту происшествия бежали другие охранники: один от ворот, другой от гаража. Малочисленность охраны объяснялась тем, что в поселке была и своя охрана. Все скучали.

   Он подошел к окну, чтобы посмотреть, как охрана врежет работяге, но это было за углом дома, поэтому он ничего не увидел. Тогда он вернулся к монитору. Шеф загорал прямо в воде, широко раскинув руки. Охранник вздохнул и закурил. Правилами было запрещено покидать это помещение.

   Если бы он вышел на крыльцо то увидел бы, что ковш висит прямо над внутренним ограждением, которое охраняют собаки. Сейчас, в жару, они находились в своих будках. Он не видел, что на крыше погрузчика стоит человек в черном и расстреливает подбегавших к нему ребят из автомата с глушителем. Одного, вывернувшего из-за угла он уложил с ходу, второй же, доставая пистолет из кобуры метался по газону, но прожил он на десяток секунд больше. Ему надо было бежать к бассейну, а он уводил от шефа автоматные очереди убийцы.

   Всего этого он не видел, но, уставившись в монитор, отметил про себя, что шеф уж чрезвычайно долго загорает в воде, при этом лицом вниз. Да и прозрачная голубизна вокруг него начала понемногу мутнеть. Он еще до конца не осознал, но выкованное в спецподразделении чутье, заставило его встать и выйти. Пистолет моментально очутился в руке. Тут он вспомнил, что надо бы ребят сначала по радио расспросить и повернул назад. Поэтому он не заметил, как его убили. Выстрел в спину, сделай он шаг вперед и еще неизвестно, кто бы праздновал победу. Навыки рукопашного боя были на уровне инстинкта.

   Погрузчик проломил стену и, огромными колесами переминаясь на груде кирпича, неторопясь прошествовал по участку. Поднятым ковшом въехал в высокое и широкое окно кабинета шефа на втором этаже. Водитель перебрался в кабинет. Сейф был напольный, средней величины. Артист накинул на него цепь, соединив ее крайние звенья здоровым болтом с гайкой. Сама же цепь тянулась от гидравлических стоек. Он никуда не торопился, хотя знал, что может привлечь внимание поселковой охраны. Весь расчет был на то, что жара сморила и их, а на звук работы здоровенного дизеля внимания никто не обратит. Мало ли кто работает!

   Он залез обратно в кабину и ковш, сдирая паркет, начал пододвигаться к сейфу. Цепь начала натягиваться и он стал крениться. Получилось удачно, он рухнул прямо в ковш. Огромная машина по своим следам выбралась назад. Собаки молчали, в первых: жара, во вторых – заперты, в третьих они привыкли к шуму стройки и разрушения. Они понимали, что что-то на улице происходит, беспокоились, поскуливали, но лаем выражать свои сомнения их не учили.

   Погрузчик по лесной дороге проехал в лес. Около огромной кучи песка стоял пятьдесят третий сельскохозяйственный «газон» со сваливанием из кузова на три стороны. Он вывалил туда сейф и присыпал песочком.

   Седого звонок застал в дороге, шеф попросил срочно приехать и сразу оборвал связь. Такого никогда не было. Обычно шеф объяснял причину, спрашивал возможность, а тут позвонил и все. Подозрительно очень. Седой забеспокоился. Это со стороны казалось, что шеф независим. Вся его независимость была ширмой. За ширмой стоял Седой и приглядывал, как работает шеф. Несмотря на неудачи, вверху все были довольны. При том, что эти верхи к настоящему криминалу никакого отношения не имели, они руководили им тихо, скромно, стоя в густой тени, занимая вполне определенные государственные должности.

   О том, что Седой наблюдает за делом, знал только шеф, а сейчас, с ним, с Седым, как с пацаном-юристом разговаривал. Подозрительно все это.

   Седой перезвонил шефу, но тот уже на звонок не ответил. Тогда он позвонил качку, тот тоже молчал. Юристика он за своего не считал, поэтому и не позвонил. Все знали, что звонить шефу на мобильный можно в экстренных ситуациях, но он не знал, что Максим воспользовался этим, и при расчете за украденное пиво, подменил мобильник.

   Седой вызвал дополнительных бойцов и на трех машинах они поехали в Подмосковье. Круглый же хмыкнул, когда на табло телефона, высветился номер Седого, подождал, когда закончатся трели «Травиаты», шеф любил эту оперу, и соорудил звонок себе. Шеф просил приехать и его. Только после этого он двинулся в путь. Он специально сделал так, чтобы, примерно в это время, должен был осматривать предлагаемую к продаже недвижимость. Поэтому он заехал к хозяину и попросил перенести встречу на час. На участок он попал через пролом в стене, хотя с артистом он договаривался, что тот откроет дверь.

   Такое развитие событий его обеспокоило, но делать было нечего. Он прошел на островок и заменил мобильный. Теперь все было как надо. Тело шефа отдрейфовапо к мраморной лестнице, с широкими ступеньками, плавно скрывавшимися под прозрачной водой. Со стороны даже казалось, что человек утомился и прилег отдохнуть.

   Круглый прошел в дом, позвонил в милицию и прошел в кабинет шефа, только в кабинете он понял, почему проломили ограждение, большое окно, почти во всю стену тоже было выломано. Для него это оказалось неожиданностью, он потратил уйму времени, чтобы раскрыть секрет сейфа, но раскрыть сейф было невозможно, поскольку самого сейфа не было. Он вернулся во двор, поэтому, когда приехала милиция, возглавляемая местным прокурором, то они увидели совершенно растерянного человека, и, причем Максим эту растерянность не играл, такое с ним было впервые. Он придумал великолепный план, но артист, поступил по своему, он не поверил Максиму и был прав, для него Максим тоже припас ловушку. Прикончит ли он Седого? Жизнь Максима зависела от смерти Седого.

   Он что-то рассказывал, показывал, а сам ждал, ждал сообщения...

   Недалеко от дома, прямо на дороге, лежали кучи песку. Их высыпали, для расширения дороги. Кавалькада машин Седого, затормозила перед ними. Зоркоглазый водитель заметил у ворот особняка, скопление милицейских машин и сообщил Седому. Тот приказал остальным уехать, а его джип, наезжая на края куч песка, поехал вперед. Средняя куча рванула так, что в домах коттеджного поселка выбило стеклопакеты. Все повернулись на взрыв, и только Максим в этот момент, облегченно вздохнул, он знал, кто с таким грохотом взлетел, и это был не космонавт. Правда, не в том месте, где он хотел, но это уже детали. Теперь живым остался только сам артист.

   Все выбежали на улицу. Примчалась и охрана поселка. Коттедж шефа был угловой, первоначально в него можно было попасть только через центральный вход, но для соблюдения конфиденциальности, шеф сделал себе отдельный въезд.

   И опять для Максима потянулись вопросы, ответы на них, опознания, вспоминания. Неожиданно все это оборвалось и Максим остался один. Он даже не знал, что ему делать, оставаться или уехать. Тут, увидев, Круглого в одиночестве, подошел здоровенный подполковник, хоть ему и было за сорок, но выглядел он молодцевато. Роста они были одинакового, но Максим рядом, сам себе показался меньше ростом. Милиционер представился.

  – Начальник УГРО подполковник Коршунов Анатолий Николаевич! Господин адвокат, могу я задать несколько вопросов не по теме?

  – Ну, в первых не адвокат, а юрист, вы должны понимать подобные вещи. А во вторых – спрашивайте.

  – Вы правы. Слушайте, у нас есть сведения, что вы через посредников скупили большое количество пустых пивных бутылок, причем не в нашем районе. Зачем вам столько?

  – Понимаете Анатолий Николаевич, – посмотрел на погон Коршунова Круглый, при том его взгляд остановился на том месте, где дополнительная звезда убирает приставку в звании, – я никакой работой не гнушаюсь. Меня попросили добыть пятьдесят тысяч штук вот я до сих пор и занимаюсь этим. Конечно не сам, лично.

  – А для кого? – Тот тоже посмотрел на узкое плечо Максима, при этом можно было подумать, что подполковник увидел, нет, конечно, не дырку. Неопрятность к элегантному Круглому не прилипала. Больше походило на подарок от птички. Максим тоже посмотрел на свое плечо, но ничего не обнаружил.

   Максим чуть было не кивнул в сторону шефа, которого начали доставать из воды, но вовремя опомнился, такой человек не может давать такие задания.

  – Меня Борисов попросил. – Посмотрел в глаза Коршунову Круглый, он знал, в таких вещах, спрятанный взгляд скажет больше, чем заранее заготовленная речь. К допросам он подготовился.

  – Кто из них? – Посмотрел Коршунов в сторону бассейна.

  – Никто. – Недоуменно пожал плечами Круглый.

  – Так что он живой? – Проявился интерес у Коршунова.

  – Откуда мне знать? – Удивился Максим. – Машины его здесь нет.

  – А тот, который... – Коршунов кивнул за забор, из-за которого все еще шел дым.

  – А я не знаю его фамилии! – Максим снова посмотрел в глаза Коршунову, Он на самом деле не знал, поэтому не боялся таких взглядов. – Я видел его несколько раз здесь. Вернее я видел, того, кто ездил на этой машине, может быть это и не он. Я еще раз напомню, я здесь наемный работник, мне за определенную плату, поручали определенную работу. Этот дом, кстати, им я нашел и сдал в аренду. Вот с бутылками....– Максим специально вернул разговор к бутылкам, в деле кражи пива никто бы не доказал его участия. Даже исполнители, которые провели вместе с ним двое суток в ангаре, не узнали бы его. Он был широкополой шляпе, больших очках, во рту неизменный «бычок» Беломора, руки, как и у всех, в перчатках. Да контракт у них закончился и они пару дней назад должны были уехать в Молдавию.

  – Значит Борисов жив. – Констатировал Коршунов. – А где его найти?

  – На заводе! Он же директор его! Он если и не выше вас ростом, но гораздо крупнее! Качок такой! Его так все за глаза и звали! Наверное, он там! Позвонить ему? – Максим достал свой сотовый. Коршунов махнул рукой.

  – Не надо, без вас! Дело темное, разбираться будут долго, а вы пока что единственный свидетель. Будьте осторожны и выбирайте себе партнеров более тщательно, ни мы, ни другие вас в покое не оставят.

  – В каком смысле? – Максим переложил из руки в руку мобильник.

  – Вы же не дурак, и не зачем им прикидываться, а то, можно подумать, что вы что-то скрываете! Если и не знали, то догадывались, чем они занимаются, но, тем не менее, продолжали работать на них. Все, если понадобитесь, – вызовем! – Коршунов пошел к группе людей, которые скопились у прокурора.

   Максим сидел в машине и размышлял. Впереди копошились взрывотехники, которые просеивали песок, разметанный взрывом. Взрыв был устроен так, что ушел в одну сторону, на машину, его порыв в остальные стороны погасили кучи песка. Артист все перекроил по своему. Борисов, оказывается живой и где-то болтается, а значит, надзирать за хозяйством будет он, а не Максим. Конечно и он в субтильном Максиме соперника не видит, но он его и не ценит, как ценил шеф. Получается, что все напрасно? Все дела были в сейфе и в ноутбуке шефа, а переносной компьютер, тоже был в сейфе. Об этих делах знали покойный Седой, и живой, неизвестно где пребывающий Борисов, но не он, Максим. Весь его расчет и был в получении этой информации. Сейчас, кто владеет информацией – владеет миром. Только теперь Максим стал понимать, что находится в такой жизни, или в таких отношениях жизни, в которых сам ни черта не понимает, а все что он думал – сплошные иллюзии.

   Круглый считал, что все будут поступать, как он рассчитал, а они, и в первую очередь артист, поступали исходя из собственных расчетов. И этот ментяра, тут столько людей наколотили, а он пустыми бутылками интересуется, как будто у него нет дел поважнее.