Текст книги "Большой ливняк (СИ)"

Автор книги: Эдуард Ларин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

  – Не это ли ты ищешь? – Артист показал маленький револьвер и прицелился в него.

  – Ты чего, он же газовый! – Закрыл лицо рукавом упавший. Михаил клацнул механизмом, барабан револьвера отошел в сторону, и из него посыпались мелкие желтые патрончики. После этого артист кинул револьвер подальше.

  – Вас сюда никто не приглашал, но мы люди демократичные, поэтому проголосуем. Кто за то, чтобы слуги народа, переждали дождь вместе с хозяевами под одной крышей? – Обернулся Михаил к окружающим.

  – Я против них! – Поднял руку Серега. Маруська, обидевшись на него, за то, что она опять не оказалась первой, стукнула его локтем по спине и тоже подняла руку. – Я присоединяюсь!

   В это время подошел и чиновник. Заграничный костюмчик утратил чистоту, поблек и не казался таким уж неродным. Белоснежная сорочка напоминала рубашку тракториста после ремонта, и только часы красовались первосозданной красотой.

  – Ну в чем дело? – Как ни бывало поинтересовался он.

  – Тише! – Прижал палец поперек губ Михаил. – Идет голосование!

  – Да я с ними срать рядом не сяду! – Поднял руку седовласый водитель.

  – Пусть укроются! – Поднял руку дедок. – Они тоже создания божьи!

  – Исчадья ада! Вся мерзость от них! – Выпалила сектантка, но руку не подняла.

  – Кончай балаган! – Махнул рукой сержант. Михаил посторонился. Власть вошла в последнее прибежище людей.

  – Подвиньтесь, красавицы! – Нисколько не смущаясь, деловито попросил облдепутат.

  – Может еще место уступить? – Фыркнула Маруся.

  – Вот она бы, могла подвинуться! – Показал он на беременную.

  – Она же беременная! – Возмутился сержант.

  – Постоишь, не барин! – Тряхнул бороденкой дед.

  – И на том спасибо! – Он хотел усесться на порог, но его пододвинул артист. – Дай пройти человеку!

   Громила прошел в противоположный угол и замер, ожидая распоряжений от хозяина. Никаких эмоций его лицо не выражало. Хозяин новой жизни огляделся и хлопнул по плечу седоватого, так что тот вздрогнул.

  – Вы уж нас простите! Вы ни в чем не виноваты! Я за джип шестьдесят тысяч баксов выложил, а его раз и смыло! – Было видно, что он расстроился и говорит искренне.

  – Может еще и не смоет! – Поспешил успокоить его водитель. – Он же только передними колесами в воду ушел, дождь кончается, вода на спад пойдет! Я эту степь знаю! Лишь бы мост не смыло!

  – И что тогда? – Поинтересовался облдепутат.

  – Тогда километров тридцать по степи пилить, чтобы объехать эту балку! – Пояснил сержант, подбрасывая очередную порцию плетня.

  – Слышь! – Тронул за руку Ивана Серега. – Расскажи как магазин ломанули, может и мы чего подскажем?

  – Гангстер – друг милиции! – Ухмыльнулся сержант.

  – Молодой человек правильно говорит! – махнул на Серегу депутат рукой с «Ролексом». – Раз мы собрались в одном месте в одно время...

  – Не положено! – Угрюмо ответил сержант.

  – Я щас Егор Иванычу позвоню! – Депутат вытряхнул из кармана телефончик, уместившийся на ладони. – Мы с вашим начем старые кореша! Прошу прощения – промок! – Он убрал телефон обратно в промокший карман. – Но мы просим вас!

  – А чего рассказывать? – Сержант встал и оглядел всех. – Вошел человек в камуфляже, в волчьей маске, ну что на Новый год, пригрозил пистолетом, уложил продавца на пол забрал выручку, бутылку водки, продукты, сыр, колбасу копченую, шоколад. Судя по фигуре и голосу пацан какой-то.

   Все думали окунуться в вихрь приключений, но все оказалось до банальности просто, обыденно и скучно. Никто ничего не сказал.

  – Ну? – Насмешливо оглядел всех сержант. – Кто что видел или знает? – Все молчали, пока Михаил, не выглянувший наружу вдруг не воскликнул. – А дождь-то закончился!

   Костер доедал последние остатки плетня и, в хижине становилось темнее, чем на улице. Все стали выходить наружу, а Михаил, как джентльмен, помог встать и выйти беременной. Светлая полоска на западе все ширилась, и чем ближе к ней, облака превращали свой тяжелый угрожающий фиолетово-грязный цвет в легкий серенький.

  – А ведь она вернется! – Пробормотал дедок, задрав острую бородку к небу и почесав ее у шеи.

  – Откуда ты знаешь? – Удивился седовласый водитель «Газели».

  – А в прошлый раз тоже так было! – Повернулся к нему дед, – первый ливняк все наверху переждали, светлеть начало, все вниз спустились, скот загнали, а ночью, как хлынуло – ни один не спасся.

  – А ты? – Подозрительно покосился на него сержант.

  – А что я? Я в город пошел. Раньше моста здесь не было. Здесь и дороги в город не было, все через балку в пяти километрах отсюда повыше ездили – там подъемы пологие. А здесь мостик висячий, для тех, кто пешком. Вот как дождь стих, я по нему и перебрался, а потом и его смыло. Меня уговаривали остаться, а я ни в какую, хоть и дел особенных нет, а вот гнало! Стинкт называется!

  – Это что же, получается... – обратился ко всем депутат, – если дождь опять пойдет...

  – Да тут до воды полтора метра! – Посмотрел под ноги сержант.

  – Святое место! – Опять подал голос дедок. – Ничего не будет!

  – Так будет или не будет? – Повернулся к нему водитель и тут все заметили, что стены у хижины стали расползаться в стороны, как ноги у коровы на льду. Трухлявая солома, куски железа стали проваливаться вовнутрь, а сам каркас, задумавшись на мгновение и зависнув над пустотой рухнул вниз.

  – Сматываться надо! – Зябко поежился Серега. На его глазах кусок земли на котором стоял сарай подполз к воде и заворачиваясь в воду исчез. В безвольном жесте мелькнули жерди и скрылись уносимые тягучей массой. Казалось, весь мир застыл в безмолвии, а не только люди.

  – Ну, какие предложения? – Теперь спросил всех Михаил.

  – Валить надо отсюда! – Сергей был настроен решительно.

  – И чем быстрее, тем лучше! – Оглянулся на него седоватый.– Проклятое место.

  – Теперь и место не спасет! – Согласился с ним дедок.

  – А на чем? Мой везде пройдет, да увяз! – Показал депутат на здоровенний «Патроль».

  – Только трактором! – Согласился с ним сержант. – моя колымага пройдет, но та м с электрикой промокшей проблема.

  – В мою мы все не поместимся, да и по такой степи... – Серега указал на размокшую землю.

  – Давайте поедем на «Газели». – Предложил седоватый.– Опасные места протолкаем, а колея вдоль балки идет, часа через два в городе будем, а там и трактор можно послать.

  – Действительно! – Надел фуражку на голову сержант. – Чего железо охранять – степь кругом!

  – Ну, тогда пошли! – Скомандовал депутат и возглавил процессию, которая гуськом потянулась из балки. Ее замыкал его телохранитель.

   Казалось, что из-за своей огромной неуклюжести он замешкался, поэтому и пришлось идти последним. На самом деле он так сделал специально: идя сзади, он смог контролировать всех. Он единственный кто не смотрел себе под ноги. Актер придерживал беременную, которая поддерживала свой живот. Микроавтобус вытолкали в степь, в угол загнали женщин, мужчины сели у дверей и «Газель», не торопясь, запрыгала по степи.

   Она не раз и не два буксовала, тогда все вылезали и налегали, даже женщины символически подталкивали ее одним пальцем, стараясь не испачкаться, даже беременная. Так продолжалось до тех пор, пока они не подъехали к поперечной рытвине, которая впадала в балку, а начиналась неизвестно где. В ней все еще журчала вода. Можно было поискать и переезд через нее, но, сколько бы этот поиск занял бы времени, никто не знал, поэтому приняли решение форсировать по месту.

   Михаил на все эти выталкивания выходил босиком и в трусах, сквозь прорехи, в которых просвечивалось бледное тело. Местные смущались раздеваться, но, увидев, как непринужденно ведет себя столичная штучка, стали следовать его примеру. Но потом непременно одевались. И только депутат и его охранник соблюдали свой статус, хотя были выпачканы грязью с ног до головы и больше напоминали космонавтов плюхнувшихся из атмосферы в грязную лужу.

   Машину протащили зигзагом, загрузились и снова поехали. Через полкилометра гребень балки разрезала плоская проплешина, которая, змеясь, скрывалась на дне балки.

  – Интересно, а где она на той стороне взбирается? – Вслух удивился депутат, глядя на все еще мощный поток воды.

  – Нигде! – Пояснил сержант. – Там, за поворотом, к этой балке примыкает Сорочья, а она тянется до самого города, все по ней раньше в город и ездили. Собственно вся вода сейчас из города по ней и идет, асфальт! Земля в городе не впитывает. Поехали!

   Маруську поташнивало. Сектантка взяла ее за руку, потом погладила по животу.

   – Да ты беременная девочка! – Неожиданно сказала она. Говорила она тихо, но поскольку все молчали, эти слова прогремели как гром среди ясного неба. Все машинально посмотрели на нее.

  – Вот еще! – Дернулась от сектантки Маруська. – Почему вы так думаете?

  – Я не думаю, я знаю, сама два раза рожала! Срок у тебя небольшой, месяц-два. – Но Маруська ее уже не слушала. Она вцепилась обеими руками в Серегу. Если бы у него на голове были волосы, она бы их вырвала, но и ушам тоже пришлось несладко.

  – Ах ты сука, ах ты поганец! Я-то дура думаю, одну пачку купил... да ты ее за один день должен был израсходовать! Вместо того, чтобы школу кончать, рожать придется?

  – А чего, ну и родишь, мама моя к тебе хорошо относиться, папа...

  – Ты сам папой будешь урод! – Маруська отпустила его, отвернулась и заплакала.

   Таким макаром с рыданиями, с уговорами, с примерами из личной жизни, советами они проехали еще километров пятнадцать. Балка совсем измельчала, но зато к ней, как к матери, потянулось много мелких овражков, в которых, вода если и передвигалась, то уже нехотя. Ее узкий конец начал поворачивать в сторону города, когда они заметили в самом глубоком овражке, группу людей, выталкивавших здоровенный джип, при том, что другой такой же «сарай» пытался с помощью троса выдернуть его на гребень. Увидев, вновь подъехавших, люди внизу обрадовались. Они тоже были заляпаны грязью, поэтому чтобы не испачкать волосы они увязали их платками. Один из них, подошел к ним, а остальные собрались у первого джипа, всего их было одиннадцать человек. Подошедший спросил:

  – А что, дальше я вижу, дорога нормальная, раз такая колымага проехала. До Максимовки километров двадцать будет? – Водитель микроавтобуса кивнул и начал поднимать руки вверх. Люди от джипа шли, взяв автоматы и пистолеты на изготовку. Депутат тоже это заметил.

  – Что это такое? – Строго спросил он.

  – Как что? – Усмехаясь, ответил первый. – Вы теперь заложники, рабы наши!

   Они выстроили людей вокруг «Газели» и обыскали. У сержанта забрали из кобуры пистолет, а у женщин, что-то долго искали между грудей.

  – Раз мы заложники, давайте вести переговоры, я депутат... – но ему заехали прикладом по спине, и оставшиеся слова он проглотил, громко клацнув зубами.

  – Выбора у вас нет. – Тот, кто подошел первым, был, по-видимому, главарем. – Вытолкаете, машину отпустим, даже мента. Все вниз, толкать.

  – Она же беременная! – Показал на нее сержант.

  – Не надорвется! А если и надорвется, одним русским ублюдком будет меньше! – Пленников погнали вниз.

   Джип, проложив на противоположном краю колею, на подъеме на другую сторону, увяз крепко. Уже половиной кенгурятника зарылся в землю. И бандиты и люди надрывались, но машина не сдвинулась и на дециметр. Главарь махнул рукой. Все попадали прямо на склон.

  – А ты чего в трусах? – Спросил он Михаила.

  – Одежду не хочу пачкать! – Спокойно ответил актер.

  – А-а! – Как бы согласился старший с ним и, дав сигарету, щелкнул зажигалкой, подождав пока Михаил прикурит.

  – Значит так! – Выкурив полсигареты встал старший. – Давайте груз в «Газель».

   Пленники стали перетаскивать тяжеленные челночьи сумки и узлы из застрявшей машины в микроавтобус. Только тут, Михаил понял, что среди бандитов есть и женщины, просто они были одеты в мужскую одежду, волосы, по спецназовски были повязаны платками, а лица заляпаны грязью.

  – Толкайте джип обратно! – Приказал пленникам главарь. – Потом отвезете их в степь подальше, чтобы они два дня пешком топали, там отпустите.

  – Э, а моя одежда? – Спросил Михаил.

  – Считай, что ты на курорте, загораешь! – Усмехнулся главарь и задвинул за собой дверь «Газели».

   У застрявшей машины осталось двое молодых парней с автоматами. Один из них сел за руль. Обратно машину они вытолкали за полчаса. Джигиты, нарочито громко, при всех, стали принимать решения.

  – Чего их в такую даль везти, заблудимся еще, обратно сколько ехать? – Как-то лукаво улыбаясь, начал говорить первый, но второй ответил на полном серьезе:

  – Давай их здесь прикончим, трупы в колею покидаем...

  – Девушка не узнает, что такое настоящий мужчина! – Оба посмотрели на Маруську.

   Серега было дернулся, но острый локоток девчонки умело заехал в солнечное сплетение. Он согнулся, а она, поигрывая бедрами и, снимая на ходу топик, пошла к бандитам.

  – А можно, я сама? – Томно и протяжно, как на Тверской спросила она.

   Оба бандита не отводили от нее глаз, а она, опустившись на колени перед ближним, принялась медленно расстегивать ему ширинку. Актер повернулся к ним спиной, загородив беременную, прижал ее голову к своему плечу и что-то стал шептать на ухо, как бы уговаривая. Маруська запустила изящную ручку в ширинку и с трудом выдернула оттуда твердый корень. Она сделала лижущее движение, но этого не выдержал Серега и с криком бросился вперед. Автоматная очередь откинула его назад, но автомат бил, уже не переставая, расстреливая пленников. Сухой щелчок прервал автоматные трели. Казалось, что закончились патроны. Автомат воткнулся стволом в комок грязи, а вместо глаза у боевика растекалось кровавое пятно. Маруська валялась на траве, в боку у ней торчал здоровенный кинжал, а первый, зажимая одной рукой промежность, второй рукой пытался что-то из нее вытрясти, потом бросил на траву и открыв ей рот пытался что-то там нащупать. Он даже не заметил, как голый человек встал, подобрал его автомат, автомат его партнера, после чего удар приклада, выбив джигиту зубы, откинул его в сторону. Тот просто лежал и завывал.

   Михаил подтянул трусы и принялся осматривать людей. Дедок, вытянувшись, лежал, задрав бороденку вверх, при этом он успел даже сложить руки на груди, хотя достаточно неуклюже, взгляд его был спокоен. Сектантка лежала но коленях, уткнувшись головой в землю. Михаил перевернул ее. К груди она прижимала библию, растерзанную пулями. Она так и не поняла, что у каждого свой апокалипсис, у кого большой, у кого маленький, но свой. И ты всегда будешь свидетелем своего апокалипсиса, даже если не будешь знать, что он и свершился. Для нее он наступил, когда ее затащили в свидетели Иеговы.

   У беременной вздутие помещалось уже не на животе, а между ног. Водителя «Газели» выстрелы отбросили к джипу, и он заляпал своей простецкой кровью дорогостоящую машину. Рот его, при этом, был открыт. Громила-охранник лежал на своем хозяине, его тело кровоточило в нескольких местах и он еще дышал. Депутату же хватило одной пули в шею. Он успел спросить «зачем?» и успокоился.

  – Это моя работа, я обязан! – Булькал охранник, заслонивший даже в такой безвыходной ситуации свой объект. Изо рта пошла кровавая пена, и он тоже затих. Сержант был прострелен в двух местах. Михаил слазил в джип и перевязал его.

  – Сколько мне? – Спросил он.

  – Ты выживешь! – Похлопал его по плечу артист.

  – Где пистолет взял? – Михаил помог ему усесться поудобнее.

  – У беременной! – Кивнул Михаил в ее сторону.

  – Так это она магазин ломанула? – Удивился сержант. Михаил встал и, приподняв подол ее платья, вытащил матерчатую сумку.

  – Так вот почему она все время за живот держалась! – Догадался страж порядка. – А как ты ее раскусил?

  – Какая теперь разница, главное, что пистолет вовремя выпросил, а в нем всего один патрон был. Держи! – Михаил отдал пистолет Ивану и, вытряхнув из сумки одежду, волчью маску, бутылку водки, колбасу, сыр, комок шоколада в обертке принялся одеваться.

  – А этот чего скулит? – Показал пистолетом сержант на раненого противника.

  – Девчонка ему полчлена откусила и проглотила! – Пояснил Михаил. – Что делать будем? Хоронить?

  – Водить умеешь? – Спросил сержант.

  – Как-то! – Неопределенно пожал плечами Михаил.

  – Этих сволочей надо догнать! Они взрывать едут! В сумках шашки тротиловые!

  – Оставайся, тебя трясти нельзя! Доскочу до телефона, сообщу! Их перехватят! – Взялся за автомат Михаил.

  – Ага! Перехватят! Здесь степь! А в степи надо не дороги знать, а направления, а кроме меня, их никто не знает! – Михаил помог ему встать, поднес и загрузил на заднее сиденье. – Добей! – попросил сержант. Пукнул выстрел и надсадный стон прекратился. – Давай вдоль канавы!

   Джип радостно заурчал двигателем и с каждой секундой все быстрее и быстрее стал набирать ход. Сержант скрежетал зубами, но терпел, потом захлопал ладонью по подголовнику. Михаил остановился и обернулся. – Совсем не в мочь?

  – Терпимо! – Еле вымолвил милиционер. – Переезжай канаву, и жми на запад, только чтобы заходящее солнце било тебе в левый угол левого глаза. А поскольку солнца нет, то ориентируйся на середину того просвета. – Махнул на запад Иван. -Выскочишь на грунтовку, поворачивай направо, потом будет шоссе, на нем налево и на перекрестке засаду устроишь. Как бы они не ехали его не минуют. Извини... – Сержант откинулся на спинку и тяжело задышал, закрыв глаза.

   Михаил гнал, выжимая из джипа все, что можно, но на перекресток он выскочил когда в степи все стемнело и наступила южная ночь. Слева, покачивались две пары фар.

  – Ты как? – Обернулся Михаил. Тот вяло махнул рукой и выставил в открытое окно свой автомат.

  – Отсеки их сзади! – Он снял автомат с предохранителя. Михаил выскочил и отбежал метров на тридцать.

   Это оказались они. Впереди трудилась «Газель», за ней темной разбойничьей тенью перемещался «Сарай» -вездеход. Фары осветили не только, автомобиль, перегородивший им дорогу, но и автомат, торчавший из окна. Автоматные очереди вспороли кузов джипа, но когда из «Газели» попробовали выскочить, то водитель и человек, сидевший рядом с ним, были обстреляны из машины перегородившей дорогу.

  – Выходим по одному! – Крикнули пассажирам микроавтобуса. Дверь сдвинулась и оттуда, зажимая бок, вышел главарь. В свете фар с уродливой тенью он казался гораздо больше, чем был на самом деле.

  – Лежать! – Раздалась команда и он послушно, сначала опустился на колени, а потом и прилег на теплый асфальт. – Следующий! Руки за голову!

   Но следующий, держал руки за спиной, поэтому одиночный выстрел, отбросил его голову, на угол двери, а тело рухнуло прямо в ноги уже лежащему. Следующие двое, сделали все, как им велели, но последний выходящий повернул голову, пытаясь рассмотреть приказывавшего, но тут же поплатился. Два коротких выстрела и вместо глаз две кровавые дырки. Михаил подходил к ним. Сначала к расстрелянному первым джипу. Он рывком открыл боковые двери и дополнительно выстрелил в находившихся там. Живых за своей спиной он оставлять не хотел. Только после этого он подошел к лежащим.

  – Женщин пожалей! – Попросил главарь, увидев рядом босые ноги.

  – Они не женщины, они бойцы или террористки! – Спокойно ответили ему и подняли пистолет, лежавший у его ног.

  – Тогда беременную отпусти! – Снова попросил старший.

  – А помнишь, что ты сказал, когда тебя об этом же попросили? Одним русским ублюдком будет меньше! Наш ребенок неизвестно кем бы стал, может воевал бы с вами, а может нет, но у такой мамаши, он точно будет террористом! – Раздалось два пистолетных выстрела. Потом старшего подняли и прислонили к теплому радиатору «Газели».

  – Приоделся, я вижу! – Усмехнулся боевик. – Обувь с мертвецов не подошла?

  – Потом поговорим! – Михаил подошел, к своей машине, открыл заднюю дверь и бережно опустил сержанта, прислонив его к колесу. В свободную руку ему он вложил и свой автомат. Потом залез в «Газель», нашел там свою одежду и кроссовки и стал переодеваться.

  – Ты же артист! Зачем тебе все это? – Спросил боевик.

  – В первую очередь, я русский – гражданин России! Если вас власть не может или не хочет остановить, значит, это делать должен сам народ, если не хочет быть вашим рабом или заложником! – Сказал Михаил, натягивая свои брюки и убирая в карман пакет с документами.

  – Мы хотим быть свободными! Вы же боролись с монголо-татарским игом! – Посмотрел прямо в глаза Михаилу боевик.

  – Так то иго было! А вы были равноправными гражданами. Дудаев – генерал. Масхадов – полковник. Чего ж вам сукам не хватало? Все, кого я знал, были приличные интеллигентные люди. Потом какие-то дикари спустились с гор и все завертелось. Вы воинственный народ. Вы могли стать костяком российской армии, как сикхи в Индии. Часть из них это элита индийской армии, а другие, как вы – бандюганы. – Михаил оделся и присел рядом. – У вас был один великий человек – Махмуд Эсамбаев, а ведь таких могло быть много.

  – А ты откуда знаешь? – С интересом повернул голову боевик.

  – Я сам из Караганды. Там много было ваших. Я там учился играть на скрипке. У того же учителя учился другой мальчик – Асланбек. Если мне прочили консерваторию, то он был на порядок лучше меня. Чеченский Ростропович. Отец, братья, даже мать считали скрипку недостойной чеченца. Но он очень хотел играть и добился своего, а они стыдились его. Как-то раз братья вытащили его на массовую драку. Его один раз стукнули, он ударился о бордюр. Его братья подняли снова погнали в драку, где он и умер от следующего удара. Его ударил русский паренек. Но кто был виноват? Русские? Нет! Те, кто на бойню нас гонят! А Асланбека убили его братья! Которые поклялись отомстить. Только когда вся музыкальная школа пришла на похороны, его отцу объяснили, и он плакал. А сейчас чечен снова стало синонимом бандит, разбойник, боевик, а когда-то вы царя охраняли!

  – Хватит на мозги капать! Отпустишь, так отпускай. Убьешь, так убивай! – Отвернулся от Михаила боевик. – Мы за веру воюем! За идею!

  – За идею коммунисты полстраны истребили, а мусульманам Россия всегда помогала! Вот за эту помощь, они взрывами России помогают. Кто-то или вас дурит или ты меня! Ислам стал последним прибежищем террористов, это единственная религия, которая живет в феодализме, а поскольку современная западная цивилизация проникает всюду и перед ней трудно устоять, то как сохранить паству? Объявив войну всем! Чтобы вы сплотились вокруг единственного и верного учения. Тебе это ничего из нашей истории не напоминает? ...еще теснее сплотили ряды вокруг партии и дали пламенный отпор международному империализму...– Михаил что-то нараспев произнес на незнакомом боевику языке.

  – Чего ты там бормочешь? – Боевик старался осмотреть вокруг себя и примеривал дистанцию к противнику, он, увидев два нацеленных на себя автомата, которые держал Иван, понял, что рыпаться бесполезно.

  – ...Или ты просишь у них платы, а они отягчены долгами?

   Или у них есть тайное, и они записывают?

   Или они желают хитрости? – но тех, которые не верны, самих перехитрили!

   Или у них бог другой, кроме Аллаха? – Хвала Аллаху, превыше он того, что они придают Ему, в соучастники?

   И если они увидят клочья неба падающими. Скажут они: «Нагроможденные облака!»

   Оставь же их, пока они не встретят своего дня, когда будут поражены грозой, – в тот день, когда не поможет им их коварство ни в чем не найдут они помощи.

   И, поистине, для тех, кто был тираном, наказание еще и до этого, но большая часть их не знает!..

   Между прочим, ислам другой, он много взял и из иудейства и из христианства, против которых воюет. – Сура пятьдесят вторая. Гора называется. Так что свой бандитизм верой не прикрывай. Аллах этого не приемлет, хотя авторитетные богословы и натравляют вас на других! Не всем дано читать Коран в оригинале!

  – Что тебе от меня надо? – Скривил лицо боевик. Ему было больно, он умирал.

  – Я хочу, чтобы ты понял, что ты жил, сражался, убивал и умер за иллюзии. Которые тебе, или сам себе внушил. – Михаил сходил к своей машине и вытащил кусок колбасы. – А чтобы вы не думали, что станете шахидами, я каждому из вас, в рот запихну по куску свиной колбасы.

  – Конечно, под дулами тех автоматов! – Боевик кивнул на Ивана. – Ты смелый!

  – Это не я смелый, а ты трус, иначе ты бы попробовал геройски умереть, а ты надеялся. Я когда его вытащил – он был уже мертв. Оставь я его на месте, в степи – он бы жил. Просто он выполнял свой долг. Я не хотел, но помог ему выполнить его милицейский долг. Понимаешь в чем разница между нами? У вас – горская месть, а у русских долг. Вот и Иван был должен: себе, своей семье, своей Родине, плохой или хорошей – не важно и богу, хотя он в него и не верил. Бог его примет, а вас – нет.

  – Да кто ты такой? – Из последних сил крикнул боевик.

  – Воевал в Афгане. Попал в плен. Был телохранителем Ахмад-Шах Масуда!

  – Тогда ты...

  – Нет, я тот, кто я был! Масуду по барабану, которой ты веры, главное какой боец! А выучил я потому, что там это была единственная книга. – Гулким эхом по степи раздался выстрел. Он забрал у мертвого свои документы, часть денег, сотовый телефон. Собственно отсутствие денег его и занесло в эти степи. Позвонил по телефону и положил на колени сержанту. Сел в джип и уехал. Иван так и остался охранять место боя. Это был его бой, и он его выиграл и хотя бы посмертные почести он заслужил, хотя и был простым участковым. Третьим.

   Глава вторая.

   За ночь джип с Михаилом отмотал шестьсот километров до Светлогорска. Михаил утопил его в камышах какой-то старицы и сел на ставропольский автобус, который шел через Элисту на Волгоград. Милиция собирала улики в обоих местах, где произошел бой. Михаил знал, что так будет, но он уже переключился на другое. Его ждали в Волгограде.

   Волгоград удивительный город – он протянулся вдоль правого берега Волги на семьдесят километров узкой полоской. Он начинался от плотины, образовывавшей водохранилище и заканчивавшийся, теперь, уже за каналом Волга-Дон.

   В 1569 году турецкий султан Селим вместе с янычарами и крымскими татарами, решил отбить Астрахань у русского царя. На самом деле он решил зайти в тыл Персии, с которой воевал, через Каспийское море. Для этого он и решил прорыть канал между Волгой и Доном. Русских пленников было мало, янычары лопатами махать не умели, татары не хотели, поэтому поход закончился ничем. Так впервые это место оказалось стратегически важным. А с учетом того, что несколько ниже, на Ахтубе располагалась столица самой грандиозной империи древности – Золотой Орды – Сарай, это место что-то значило и тогда.

   Через двадцать лет после нашествия турок, на правом, московском берегу и была построена крепостица названная Царицыном. Теперь из Азиатских степей налететь на Русь было не просто – вся Волга оказалась под замком. Да и вольное передвижение ватаг казаков находилось под контролем, а значит и не таким вольным.

   Всегда этот город приобретал ключевое значение и во время казачьих восстаний и войн, которые подкатывались к его стенам: Гражданская, Отечественная. Поэтому были и Царицынская оборона, и оборона Сталинграда. Третью же битву на Волге – Волгоградскую страна проигрывала. Она проигрывала браконьерам, наркодельцам, исламским террористам, которые пользовались теми же методами, что и человек которому коммунисты снова хотели вернуть имя города.

   Встреча проходила в местечке со странным именем Сарепта на балконе девятого этажа, с которого был виден канал, в чьих шлюзах неповоротливыми жуками копошились баржи.

   Хозяином был сухощавый, даже, можно сказать, костлявый, с седыми залысинами мужчина. Именно мужчина, а не дед, хотя ему и перевалило за шестьдесят. В нем чувствовалась не только внутренняя, но и физическая сила. Он открыл холодильник и жестом предложил содержимое его внутренностей. Михаил тоже жестом отказался. Они облокотились на перила.

  – Вы опоздали! – Впервые промолвил он, после того как пришел Михаил.

  – Я проверял. – Спокойно ответил на это Михаил. – В том числе и вас.

  – Я знаю это вне ваших правил устраивать такие встречи, но и вне наших. Но здесь мы хотим обойтись без череды посредников. – Он прикурил «беломорину». – Дело очень сложное. Как только уберут клиента, все стрелки будут направлены на нас. Но другого выхода нет, иначе мы потеряем лицо, и с нами никто считаться не будет, а воевать со всеми это непрактично, хотя сил хватит. Поэтому нам выгоднее этот вариант. В чем дело... нет, нет – увидев протестующий жест Михаила, поспешил успокоить его хозяин, – вам это необходимо знать, поскольку пристрелить или взорвать мы можем и сами. Задача не столько в том, чтобы кого-то прихлопнуть, а в том, чтобы на нас стрелки не перевели. И в этом мы можем полагаться только на ваш опыт. Слушайте и не перебивайте. Если не договоримся, забудьте. – Михаил кивнул.

  – В одном из районов Подмосковья мы договорились вложить деньги в одно легальное дело. Чрезвычайно выгодное. Непаханое поле. Проплатили всем кому надо, договорились со всеми и вдруг начались необъяснимые задержки. То землеустроитель в командировке, то еще кто-то болеет. То согласование надо пересогласовать. За это денег дополнительных не взяли, но понадобился новый проект, поскольку электричество должно уже быть с другой подстанции. Обычные рабочие моменты. А это время совершенно случайно узнаем, что в соседнем районе начинают разворачивать тоже самое. Мы не против конкуренции, но чтобы так по наглому! За всем стоит зятек нашего главы района. Проблема лежит на поверхности. Они все точно рассчитали. Не учли случайность, что мы раньше времени узнаем. Но и это ничего не меняет, если мы кого трогаем, все укажет на нас, а с учетом того, что мы не местные... Делайте выводы. Все. – Он выбросил вниз потухший окурок, курнув всего два раза. Две затяжки, но очень глубокие. Сильный человек.

  – Как вы знаете, я всего лишь посредник. Кто будет выполнять, как, если будут выполнять, я не знаю. У нас связь чисто виртуальная. Сами понимаете и для них и для меня лишнее знание опасно. Как уже с этим?

  – Вот поэтому мы и хотим, чтобы этим делом занялся «Хирург»! – Хозяин пристально посмотрел в глаза Михаилу, но он выдержал этот взгляд.

  – Это невозможно, у меня нет выходов, а разыскивать – светиться. Тем более «Хирург» это высший класс, это не наш уровень. Они и берут в несколько раз больше.

  – Почему они?

  – Ну не думаете же вы, что все это он проделывает один! Поэтому и цена высокая. И еще я знаю, даже разработанный сценарий он переделывает по своему. Он никому не доверяет. Я вынужден отказаться, вы обратились не по адресу.