Текст книги "Кодекс Защитника (СИ)"

Автор книги: Эдуард Семенов

Глава 2
Площадь трех президентов

…Данила сидел на голове третьего президента России. Рядом валялось его туловище, руки и ноги. В одной руке была зажата погнутая лыжная палка. Президент загадочно улыбался, но ничего не имел против того, чтобы на нем кто-то сидел, потому что был памятником, причем памятником, разрушенным и свергнутым с пьедестала. Пьедестал памятника находился на перекрестке двух дорог, но и его взрывом раскололо на мелкие куски и разбросало в разные стороны.

Данила смотрел, как его товарищи возятся возле своих мотоциклов. Ребятишки были рядом с ними. Они притихли и смотрели на все происходящее с нескрываемым интересом. Не удержалась от соблазна посмотреть, что же собираются делать три странных богатыря, и Валентина. Она, накинув на плечи цветастую шаль, которую, наверное, носила еще ее бабка, какая-нибудь статная казачка, вышла на порог подъезда и наблюдала оттуда за странными манипуляциями мужчин. Алексей и Илья аккуратно сцепили рули своих боевых машин таким образом, что фары всех мотоциклов были направлены вверх и сходились в одной точке, а зеркала заднего вида повернуты так, чтобы они могли отражаться друг в друге, и если бы в них был бы направлен пучок света, он бы отразился в каждом зеркале и в конечном итоге слился бы в один поток со светом фар. Получился некий воображаемый треугольник или пирамида с усеченным верхом. В основании этой пирамиды братья положили мини-проектор, который подключили к генератору одного из мотоциклов. Завели мотор. Отрегулировали. Как оказалось, на холостом ходу он работал еле слышно. Алексей повернулся к Даниле и крикнул:

– Мы готовы!

Данила посмотрел на небо. Оно было темно-синего цвета, и кое-где на нем уже проступали звезды. Окинув небо взглядом, он удовлетворенно кивнул и махнул рукой:

– Включайте!

Илья щелкнул тумблером проектора. Вспыхнул яркий свет. Яркость его троекратно усиленная и сфокусированная тремя зеркалами, была такова, что все, кроме братьев, зажмурились, а когда открыли глаза, увидели огромный столб концентрированного огня, который уходил в небо и терялся в его глубине, казалось, соединяясь со светом всех звезд ночного неба. Все были настолько поражены зрелищем, что потеряли дар речи и смотрели на свет, открыв от удивления рот. Одна лишь Мария не удивилась. Она с интересом посмотрела на Данилу и, как будто знала ответ, спросила:

– Теперь надо будет ждать?

Данила погладил ее по голове.

– Правильно. Теперь мы будем просто ждать.

– Кого? – переспросил Анвар. Он успел прийти в себя от увиденного и расслышать слова девочки.

– Обидчика, – спокойно ответил рыжебородый богатырь. – Рано или поздно он придет сам.

Анвар топнул головой:

– Ерунда. Он не придет! Он пришлет сюда своих солдат, и они нас всех убьют. Немедленно выключите этот свет! Он нас демаскирует!

Данила усмехнулся:

– Если ты боишься, то можешь уйти и спрятаться. Но по-другому войну не остановить.

Анвар надул губы. Нет ничего обиднее, чем услышать в свой адрес обвинения в трусости.

Он с силой сжал кулаки и нахмурил брови.

– Ничего я не боюсь. Просто это глупо! Вот и все. Нас всех убьют и сюда придут грузины.

Данила пожал плечами:

– Посмотрим.

Он прислушался к звукам ночи и не услышал ничего кроме стрекотания цикад и тихого рокота мотоцикла. Алексей и Илья подошли к Даниле:

– Бензина хватит до утра, плюс аккумуляторы есть. Так что все нормально.

– Отлично, – ответил Данила. – Что с радиосигналом?

– Не проходит, – ответил ему Алексей, – все глушится.

– Понятно. Пока нам он и не требуется.

Алексей и Илья согласно кивнули. Потом Илья добавил:

– Думаю, что светового послания достаточно. Нас услышат.

Данила ответил ему так же, как и Анвару.

– Посмотрим, – сказал он и продолжил: «Пока давайте договоримся. Ты, Илья, ждешь рассвета вон там, за стеной, в одной из комнат на верхних этажах». Он показал рукой на полуразвалившееся здание на краю площади:

– Вон там! Постарайся занять помещение, откуда меня будет видно лучше всего.

– Ясно, – ответил Илья.

– А ты, Алексей, можешь спуститься в подвал.

– А потом? – перепросил его Илья.

– Как известно, Суд Божий скорый. Если нас услышат, то к полудню все уже должно будет закончиться.

Алексей нахмурился:

– Что же это такое получается? Я буду спать всю ночь?

Данила улыбнулся:

– И что ты предлагаешь?

– Мы с Илюхой будем меняться.

Данила покачал головой:

– Не пойдет. К утру ты можешь мне понадобиться. Причем нужно, чтобы ты был достаточно бодрым. Кто знает, как там дело пойдет. Так что не спорь!

Алексей поджал губы, но спорить не стал.

– Хорошо. Ты – старший, тебе виднее!

– Вот именно!

Данила погладил по головке Марию, которая, слушая их спор, рефлекторно вцепилась в его штанину и, видимо, ущипнула за кожу.

– Теперь давайте расходится!

Данила подтолкнул Марию к своим послухам.

– Иди с Алексеем и Ильей. Все будет хорошо!

Марии явно не хотелось уходить, но она видела, что ее Защитнику подчинялись даже взрослые дяди, поэтому она тяжело вздохнула и отошла от Данилы. Алексей взял ее на руки и, больше ничего не сказав, пошел к подъезду дома. Все потянулись за ним, и вскоре Данила остался один на небольшом освещенном пятачке, который очень скоро погрузился во тьму, было хорошо видно его крепкую фигуру с широко расставленными ногами, освещенную ярким пронизывающим светом. Он стоял спиной к яркой пирамиде на границе между светом и тьмой и смотрел в темноту.

* * *

Валентина уложила детей спать, склонившись над ними, принялась тихонько напевать им колыбельную песню. Алексей аккуратно присел на ящик. Под ним предательски заскрипели доски, он приподнялся и пересел на холодный пол, чтобы ему тоже было слышна песня казачки:

 
Ну-ка дай мне козырную карту
И колоду всю в масть разложи.
Я не верю в гаданья, цыганка!
Но ты мне, так и быть, расскажи!
Что же будет со мной за широкой рекой?
И удачным ли будет набег?
Много ль крови пролью? Много ль злата набью
В переметную сумку свою.
Отвечает старуха, на воду глядя,
Зря не веришь в судьбу, зря не слышишь меня,
Но ведь карты не врут и сейчас говорят:
Не ходи ты в набег, зря не мучай коня!
Будет все у тебя – и любовь и казна.
Ну, а нет – то коснешься холодного дна.
Рассердился джигит И ударил ножом
– Зря не будешь, колдунья, трепать языком!
Что задумал, – сегодня я в ночь совершу
и казачку младую в петлю посажу.
Так сказал он и волком к реке полетел,
Но на том берегу уж охотник сидел.
Затаившись в кустах, он в засаде не спал
И с мечтами о милой свирель вырезал.
Слышит, где-то вдали конь с испугом заржал.
– Что за черт! Я такого еще не видал.
В полуночной тиши звук летит далеко
От злодейки-судьбы убежать нелегко.
Грянул с берега гром и молния вдруг
И разбойника злого ударила в грудь.
Зря не верил старухе джигит удалой
И за это расплата своей головой!
А кругов на воде видел никто.
Камнем тело бандита упало на дно.
Предрассветный туман ветерок разогнал,
И охотник лихой домой поскакал.
Никому ничего он не стал говорить,
Ни к чему понапрасну народ теребить…
 

Алексей засмотрелся на огонек горелки и не заметил, как задремал. Проснулся он оттого, что Валентина толкнула его в плечо:

– Эй, казак, иди ложись. Я в углу тебе постелила.

Алексей потер глаза:

– Нет, спасибо. Все равно не усну.

Валентина улыбнулась, рассматривая его молодое лицо с пушком редких волос над верхней губой.

– Ну-ну, а под мою колыбельную засопел, как младенец.

– Под хорошую колыбельную можно и задремать, – ответил ей в тон Алексей и чуть смутившись, добавил, – но ведь вы не будете петь мне ее всю ночь.

Она тихонько засмеялись своей шутке и, махнув рукой, продолжала:

– И как сладко ты во сне улыбался. Небось, девушка приснилась?

Алексей смущенно потупился, и Валентина не стала настаивать:

– Ладно, тогда давай кофе попьем. Я тоже спать не могу, надо будет проверить аптечку. Чует мое сердце, скоро шумно здесь будет.

Алексей согласно кивнул:

– Будет, но Данила знает, что делает!

Валентина, возясь в ящике со съестными припасами, ответила:

– Надеюсь! И откуда вы только взялись на нашу голову!

– Из Китеж-града!

Посмотрев краем глаза на Алексея, Валентина вздохнула, покачала головой и ничего не ответила.

* * *

Илья поднялся на верхний этаж полуразрушенного дома и прошелся по длинному гулкому коридору, заглядывая по очереди в каждую квартиру. Вернее, в то, что от них осталось. Приходилось ступать очень осторожно, перешагивать через выбитые двери, сломанные стулья, разбросанные книги, вещи. Под ногами постоянно что-то скрипело, хрустело или трещало. «Это хорошо» – подумал Илья, – значит, если кто-то захочет подняться за ним сюда, ему не удастся сделать это бесшумно. Наконец Илья выбрал одну комнату, из окна которой была отлично видна площадь и одинокая фигура его старшего побратима, все так же неподвижно стоящая возле столба света.

– Ну вот, брат, я уже и на месте, – прошептал еле слышно Илья, устраиваясь поудобнее в своем наблюдательном пункте. – Если что, я – рядом!

Он мысленно послал сигнал Даниле, и тот будто почувствовав это, посмотрел в его сторону.

* * *

Черный охотник не выходил из полуразрушенного здания уже больше недели, питаясь сухим пайком и водой из крана, тоненькой струйкой стекающей в подставленную дырявую кастрюлю. Воду он обеззараживал специальными таблетками. Днем спал, укрывшись с головой старым ковром, а ночью занимался охотой на последних жителей Цхинвала, тех, кто рассчитывал, что они хотя бы под покровом ночи смогут спокойно передвигаться по улицам своего родного города. Точные выстрелы Черного охотника наводили на них ужас, ввергали отчаяние и подводили к мысли, что им все же придется оставить свой родной город.

В магазине его винтореза оставалось еще три патрона, и он планировал этой ночью избавиться от них, а также от самого винтореза, чтобы утром спокойно выйти на улицу и влиться в толпу новых хозяев города, которые начнут заходить в город через южные ворота.

Но на самом деле не это было его основным заданием. Он не сомневался, что именно сегодня произойдет то, ради чего он, собственно, и сидел проклятые семь дней в этой дыре. Сегодня ночью или самое позднее, утром Ибрагим Султанов должен будет достать из своего тайника вещь, которая ему не принадлежала, но которую он скрывал от ее законных владельцев вот уже более двадцати лет. Султанов должен будет это сделать, чтобы вынести ее из города через северные ворота. Если ему удастся заполучить ее, подумал Черный охотник, – то он обеспечит себя средствами на всю оставшуюся жизнь и больше никогда не будет заниматься этим грязным ремеслом. Десять миллионов евро. Именно такую сумму назвал его заказчик. Настоящих хрустящих бумажек с водяными знаками и всеми степенями защиты. И все это за какую-то блестящую шкуру старого барана.

И зачем она им только нужна, эта шкура? Впрочем, Черному охотнику на это было наплевать. Кто платит, тот и заказывает музыку. Он перевернулся на другой бок, переложил винторез в другую руку и осторожно выглянул в пролом стены. Приезд мотоциклистов, естественно, не остался им незамеченным. Эти придурки в черных кожаных одеяниях сразу не понравились ему, и Черный охотник уже про себя решил, что было бы неплохо последние три патрона подарить именно им. Через пролом в стене ему было хорошо видно, как они вышли из подъезда, окруженные детворой. Выкатили мотоциклы на середину перекрестка и составили их в непонятную пирамиду. Черный охотник посмотрел на свои потенциальные жертвы через прицел снайперской винтовки. Он выбрал свою первую жертву – парня с черными волосами – и начал следить за его передвижениями через окуляр прицела.

* * *

Яркая вспышка света оказалась для Черного охотника полной неожиданностью. Она буквально взорвалась в его мозгу, и ему показалось, что свет выжег ему глаз дотла. Он с трудом удержался, чтобы не закричать от боли. Вцепился зубами в руку, прокусил кожу до крови, почувствовал ее сладковатый вкус и затих, поскуливая в темноте. Несколько таблеток анальгетика успокоили боль, пульсирующую в голове, но зрения так и не вернули. Черное пятно застилало ему обзор, мешало прицеливаться. Черному охотнику пришлось лечь на спину, оторвать кусок бинта и намотать его на голову, перевязав пострадавший глаз. Повязка была белой и демаскировала его в ночи, но об этом он уже не думал.

Когда он снова вернулся к наблюдению, на перекрестке стоял только один мужчина, рыжебородый, а источник излучал яркий направленный луч в сторону неба. Черный охотник поймал в прицел рыжебородого и именно в этот момент услышал, что по коридору в его сторону кто-то крадется. Ему пришлось отложить винторез и взять в руки нож. Тот, кто скрывался в темноте, был очень осторожен и двигался практически бесшумно. Черный охотник скорее почувствовал его, чем услышал. Он приготовился драться, но человек не дошел до его лежки буквально одну стенку. Он прошел в соседнюю комнату и, заняв там позицию, затих.

* * *

…Когда ушел американский патруль, Данила устало облокотился на мотоцикл и долго смотрел им вслед, каждую секунду ожидая, что они вернутся и начнут стрелять. Он закрыл глаза, и загадал: «Если успею досчитать до десяти, значит – все нормально. Они не вернутся». Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Открыл глаза. Никого. Он попытался восстановить в памяти то, о чем он говорил с этими двумя солдатами, но ничего кроме «Хелло! Здравствуйте!» вспомнить не смог. Единственно, что он помнил достаточно отчетливо, – их глаза! Сначала тупо смотревшие на него, как на приготовленную жертву, потом так, будто перед ними было пустое место, а в конце – смягченные, хрупкие, просящие, детские! В общем-то, ничего удивительного. Перепрограммировать солдат с подавленной психикой, психикой, готовой подчиняться любым приказам, было несложно. Этому их учили в тренировочном лагере. Методика называется «Вольф Мессинг» по имени известного психолога и иллюзиониста. И все равно, каждый раз, когда Даниле приходилось ее применять, он чувствовал себя не совсем хорошо. Каждый раз внутри остро вставал этический вопрос: имел он право на такие действия или нет?

Данила снова прикрыл глаза и попытался вызвать на суд Божий свою совесть. Ответ из глубины души пришел незамедлительно: «Если ты собираешься сегодня вызвать на поединок главного обидчика, то твоя вина за это – несомненно грязное дело – растворится в твоем поступке! Да, но ведь люди пострадают из-за меня. Они сами выбрали свою судьбу, взяв в руки оружие за деньги! Но они ведь считают, что несут людям свободу и счастье. На кончиках штыков счастья нет. И можешь считать, что ты просто защищал слова Бога. Ты никого не убил, и если их накажут за невыполнение приказа, то это будет уже на совести их начальников…»

Данила открыл глаза. Становилось прохладно. Он сделал несколько разогревающих движений и пробежался вокруг мотоциклов, как на тренировке. Снова отчетливо поймал себя на мысли, что продолжает думать о тех солдатах. Совесть успокоить не удавалось.

И в этот момент неожиданно в кармане пикнул мобильный телефон. С того момента, как они въехали в зону конфликта, телефон перестал принимать какие-либо сигналы. И вот уже несколько часов этот кусок пластмассы лежал у него в кармане бесполезным грузом. Данила достал из внутреннего кармана куртки свой телефон и посмотрел сообщение в папке «доставленное». Сообщение гласило, что с ноля часов сегодняшнего дня город Цхинвали – в конце названия города специально была добавлена и выделена буква «и», и оно уже звучало по-грузински – находится в зоне грузинского оператора мобильной связи. В связи с этим владельцев всех мобильных телефонов в течение ближайшего месяца просили прийти в центральный офис компании для перезаключения договоров и выбора более удобного тарифа. Сообщение было написано на русском и грузинском языках. Данила закрыл сообщение и посмотрел на шкалу уровня приема сигнала. Она была полной, но буквально на глазах сошла на нет. Телефон снова превратился в бесполезный груз.

* * *

Барон фон Клюге вышел из здания своего департамента и направился к услужливо открытой водителем двери автомобиля. Опустившись на заднее сиденье лимузина, он дождался, когда бронированная дверь закроется, и бросился к дверце мини-бара, вмонтированного в спинку переднего кресла. Он выдернул оттуда маленькую бутылочку с виски и жадно присосался к горлышку. Н-да, вчера была бурная вечеринка! Водитель, черный как смоль негр, дождался, когда барон покончит с содержимым бутылочки и спросил:

– Куда едем, сэр?

Барон назвал адрес гольф-клуба на окраине Нью-Йорка. Водитель закрыл переговорное окошко, и машина мягко качнувшись на рессорах, как линкор на волнах, отошла от обочины и влилась в общий поток спешащих куда-то нью-йоркцев. Ехать было минут тридцать-сорок. Барон после опустошенной бутылочки пришел в себя, поэтому решил включить Интернет и посмотреть последние новости, проверить почту. Он положил себе на колени ноутбук, подключился к сети, ввел пароль в свой почтовый ящик, просмотрел корреспонденцию. Несколько отчетов от подчиненных. Приглашение на благотворительный вечер. Письмо от Люси с прикрепленным файлом. Он раскрыл файл. Это был рисунок его пятилетнего сына с подписью «Я люблю тебя, папа!» Барон улыбнулся. Написал короткое сообщение жене, что обязательно заедет к ним сегодня вечером. И закрыл почтовый ящик. Повернул голову, посмотрел в окно. Они проезжали мимо небоскребов, и они бесстрастно заглядывали в салон, подмигивали ему окнами, а на стеклах самого большого здания отражалось одно большое голубое небо. Барон набрал в поисковике «Цхинвал новости», и компьютер выдал ему список всех сообщений на эту тему. В первой десятке текстов была информация, которую готовил его департамент: выхолощенные слова, общие фразы, отредактированные картинки, в основном с улыбающимся Кисингером в центре. Все как всегда, но барон знал, что самое интересное обычно начинается после первой десятки. Шлейфы многочисленных форумов, мелкие новостные сайты, блоги очевидцев. Вот что ему нужно было просмотреть в первую очередь, чтобы понять, как докладывать о происшествии своему боссу, имя которого он боялся даже произнести вслух.

Сразу на одиннадцатой странице барон фон Клюге увидел ссылку на сайт «Свободная Колхида» и открыл нее. На первой странице висела огромная фотография светового столба с огненными знаками, которые отчетливо читались. Чуть ниже был помещен комментарий корреспондента о том, как и когда появился этот столб света, что происходит в штабе объединенных войск ООН, а также комментарий профессора славянской словесности по фамилии Чуринов, который рассмотрел в огненных знаках древнее славянское слоговое письмо – руницу. Комментарий сопровождался переводом текста Основных постулатов Суда Божьего и Кодекса Защитника. Форум сайта пестрел многочисленными сообщениями о том, что такое уже однажды было несколько лет назад в одном из подмосковных городов, имелись ссылки на старые новости. В основном они уже были удалены. Также на форуме развернулась дискуссия о том, кто такие Защитники, откуда они приходят и чего хотят.

Фон Клюге злорадно улыбнулся. Вот оно – слабое место свободного Интернета. Все хотят просто поболтать. Ему не составит труда направить русло всех этих дискуссий в нужном ему направлении. Он облегченно вздохнул и откинулся на сиденье. Теперь можно было спокойно рассказать обо всех новостях боссу.

* * *

Когда барон фон Клюге подъехал к своему боссу на электрокаре, тот стоял на пятой лунке, широко расставив ноги, и сосредоточенно готовился ударить по шару. Босс был одет в зауженные клетчатые брюки, жилетку, подобранную к ним в тон, белую хлопковую рубашку. Он был высокого роста, с аккуратно постриженными бакенбардами, на прямом носу сидели очки в тонкой оправе. На первый взгляд, он был похож на рантье со средним, может быть, чуть выше среднего, достатком. И только небольшие и не заметные стороннему наблюдателю детали одежды – запонки из панциря морской черепахи, часы из черного палисандра, ботинки из кожи комодского варана – выдавали в нем того, кто мог позволить себе чуть больше, чем просто человек с солидным счетом в банке.

О том, что он обладал – нет, не несметными богатствами, а неограниченной и беспрекословной властью над сильными мира сего – знали вообще лишь несколько человек на планете. И одним из них был как раз барон фон Клюге.

Барон дождался, когда босс ударит наконец по шару и только после этого обратился к нему с приветствием:

– Добрый день, советник! – произнес барон и подобострастно добавил. – Хороший удар!

Неофициально босс барона фон Клюге занимал пост советника президента. Официально же он был Великим магистром одной из самых древних и тайных организаций в мире, символ которой, «всевидящее око», был изображен на всех однодолларовых купюрах, а также в том или ином виде на многих купюрах других государств мира, в том числе и на тысячной купюре банка России. Никто не знал, как его зовут по-настоящему, поэтому обращение «советник» в его адрес было единственно возможным.

Услышав слова барона, Советник легким кивком ответил ему на приветствие и ухмыльнулся:

– Не говорите раньше времени, барон, – босс закинул клюшку на плечо и зашагал в сторону шестой лунки. – Сейчас проверим, насколько был хорош удар!

Барон поехал на электрокаре рядом с ним и чуть позади.

– Сегодня у меня юбилей, – произнес Советник, не оборачиваясь, и отлично понимая, что барон внимает любому его слову, – руководство гольф-клуба сообщило, что я стал самым старым его членом. Советник засмеялся:

– Звучит не очень красиво! Но это – правда.

Барон засмеялся вслед за Советником. Он служил при Советнике вот уже более сорока лет, а до этого его приказы выполняли отец барона и его дед. Все это время Советник выглядел одинаково. Всегда моложаво и подтянуто. Приблизительно на пятьдесят. И, казалось, время было не властно над ним.

Советник подошел к шестой лунке. Шарик лежал на дне. Барон соскочил с электрокара и поставил в лунку флажок. Советник достал из кармана новый шарик и принялся устанавливать его на подставку, готовя новый удар. Одновременно он разговаривал с бароном:

– Именно поэтому сегодня я решил пройтись по всем лункам с закрытыми глазами. Вы очень рисковали, барон, когда поздравляли меня с хорошим ударом. Если бы я не попал, то вы лишились бы работы.

Барон сглотнул слюну и промолчал. Сказать ему было нечего. Советник продолжал:

– Но вам повезло. Ваша семья вообще в этом плане везунчики. Недаром я так долго работал с вашими предками.

Барон с облегчением выдохнул через нос, широко раздувая ноздри. Советник наконец установил шарик, посмотрел в сторону седьмой лунки – ее не было видно за небольшим пригорком – потом закрыл глаза, прошептал что-то губами и взмахнул клюшкой. Шарик, словно заговоренный, прочертил в воздухе белую дугу и скрылся за холмиком.

Советник улыбнулся и спросил у барона:

– Ну, а что сейчас скажете по поводу удара. Каковы шансы?

– Пятьдесят на пятьдесят, – ответил фон Клюге. – Не меньше.

– Но и не больше, – выговорил Советник, поправляя очки. – А все почему?

Он снова зашагал вперед, а барон, вскочив за руль электрокара, поехал за ним следом.

– А потому, что человек может видеть только то, что видит. Здесь и сейчас. Все остальное – это только его догадки и домыслы. Никто из вас, людей, не может знать, что будет наперед. В этом ваша слабость и в этом же ваша сила.

Барон удивленно посмотрел в спину своему боссу. «Никто из вас, людей». Он никогда не слышал от него таких откровений. Что это могло значить? Барону было понятно, что ответа на его вопрос не будет. Советник никогда не давал ответов. Поэтому он прикусил губу и приготовился слушать монолог босса дальше, но Советник нарушил его планы.

Когда они подошли к седьмой лунке, Советник произнес:

– Я вот все жду, барон, когда вы начнете мне рассказывать, как там у нас дела?

Он не сказал, где, но барону и так было понятно, что речь шла о небольшом городке на берегу Черного моря, который находился за многие тысячи километров от того места, где они сейчас находились. Причем по тому, как Советник произнес свою фразу, барону стало понятно, что ему уже все известно и что он ждет от фон Клюге не просто доклада, а доклада с конкретным планом действия.

«Дьявол, – промелькнуло в мозгу у барона, – откуда он все знает? И что ему докладывать?»

– Докладывайте как есть, барон, – будто прочитав его мысли, сказал Советник, – чего уж там скрывать-то…

Барон подробно изложил боссу ситуацию на Кавказе и вкратце набросал план дальнейших действий по контролю за ней. Особенно он постарался обратить внимание Советника на то, что уже в ближайшее время через южные ворота должны будут войти новые жители, которые за миллион долларов перероют весь город. Они сами найдут и сдадут новым властям вероятных зачинщиков всех беспорядков и последних оставшихся в городе.

– Ну, допустим, – Советник нагнулся и установил очередной шар на подставку, – а почему вы ничего не говорите мне о том, что в городе появились Защитники? Произнося эти слова, Советник скривился как от зубной боли. Барон пожал плечами, сделав вид, что этот эпизод является совершенно незначительным в череде произошедших событий, причем настолько незначительным, что он посчитал возможным не говорить о нем.

– Не уверен, что эти люди смогут каким-то образом помещать нашим планам, – произнес фон Клюге, – их всего трое, они безоружны и не имеют никакой постоянной связи с внешним миром. Я уже дал распоряжение нанести один ракетный удар по источнику света, а после произвести зачистку территории силами спецназа. Не скрою, о них каким-то образом уже стало известно на некоторых сайтах в сети, но все эти ресурсы мало просматриваемы и не популярны. В тоже время мной даны все распоряжения по подготовке кампании в СМИ и Всемирной сети о дискредитации их действий. Грузины войдут в город и под нашим чутким руководством станут в нем полновластными хозяевами.

Советник закрыл глаза, прошептал несколько слов и нанес удар по шару. Барон проводил летящий шар взглядом и увидел, что тот полетел не по дуге, а по кривой, чуть сдуваемый легким порывом ветра, и упал буквально в метре от восьмой лунки. Советник открыл глаза и тоже увидел белую точку на зеленом поле.

– Вот так всегда бывает, – произнес он отрешенно. – Ты считаешь, что все ходы просчитаны, что дело уже в шляпе, но вдруг в дело вмешивается легкий ветерок и … все идет прахом.

– Почему вы так уверены, что одна ракета и спецназ смогут зачистить территорию без остатка, – как бы невзначай спросил Советник, – и каким образом вы собираетесь их дискредитировать?

Барон нахмурил брови и отчитался:

– Ну, мы будем действовать по стандартной схеме, которая еще не давала сбоев. Действия армии контролирует Кисенгер. Он вполне компетентен и, думаю, справится с задачей. А действия в СМИ контролировать буду лично я. Поднимем на смех, забьем все форумы и чаты ненужной информацией, вбросим пару-тройку пикантных подробностей о личной жизни, создадим несколько десятков сайтов-паразитов, нарисуем несколько карикатур и …

– Не порите ерунды, барон! Вы не хуже меня знаете, что есть только один способ дискредитировать их, – вдруг неожиданно громко прорычал Советник в ухо фон Клюге, прерывая его речь. – Один-единственный! Найти и уничтожить Золотое руно, которое прячет где-то в развалинах тот самый полусумасшедший хранитель музея. И знаете, почему? Потому что именно на нем начертан самый древний Закон нашей цивилизации, закон Суда Божьего. Тот, который сегодня, сейчас, сию минуту уже высвечивается Защитниками и, несмотря на ваши уверения, виден за сотни километров. Его уже зафиксировали фото– и кинокамеры, и он уже переведен на все языки мира. Сейчас еще можно сказать, что этот закон – их личная выдумка, не имеющая под собой исторической основы, что они просто клоуны, а тот первый случай в России был грязной инсценировкой или просто спектаклем, но если миру будет предъявлено подлинное Золотое руно с подлинным текстом главного Закона человечества, то тогда станет понятно, что все наши последующие законы и подзаконные акты, все конвенции и прочие судебные крючки, которыми мы опутали и связали мир и при помощи которых держим его в подчинении, ничего не стоят. Это будет полный коллапс нашей системы, нашей цивилизации, которую мы строили веками, тысячелетиями. Будет конец всему нашему благополучию. Вы это хотите допустить?

Советник взглянул в глаза фон Клюге, и барон с ужасом увидел, что на него смотрят глаза не человека, а страшного дракона, холодные и безжалостные, как клинки, с прорезями вместо глазниц, а между губ шевелится язык с раздвоенным, как у змеи, жалом. Советник сомкнул губы, и жало исчезло. Барон заморгал, не веря своим глазам, и в ужасе отшатнулся.

– Нет, конечно, сэр! Ни в коем случае! – пролепетал он, делая несколько шагов назад.

– Тогда почему Вы до сих пор действуете по стандартной схеме? Уже давно пора действовать нестандартно и предъявить мне шкуру этого барана. Почему вы до сих пор этого не сделали?

* * *

Колокол звал к заутрене. Медный звон ровными волнами растекался по прохладным кельям монастыря, будил монахов и послушников. Они медленно поднимались со своих постелей, зевали, почесывались, нехотя крестились на иконы и выходили в коридор, где сливались в один общий поток и неспешно брели в сторону центрального храма.

В келье митрополита колокольный звон был отчетливо слышен, причем даже лучше, чем в других местах. Одно из окон выходило как раз в сторону колокольни, и митрополит даже видел, как звонарь поднимался по лестнице. Впрочем, он не спешил выходить к общей молитве вслед за своей братией. Его сан позволял делать это в уединении. Однако не это было причиной того, что митрополит оставался в своей комнате. Когда было возможно, он всегда предпочитал молиться вместе со всеми.

В общем хоре молитва звучала сильнее да и глубин души достигала быстрее. Сегодня он просто не мог покинуть свое жилище. Он ждал сообщения, которое должно было прийти на электронную почту или его мобильный телефон. Но телефон и Интернет молчали, и это начинало его немного беспокоить.

Вот уже несколько часов назад независимый информационный сайт «Свободная Колхида» опубликовал на своих страницах фотографии яркого столба света, который исходил откуда-то из центра города Цхинвал. Фотографии сопровождались подробными комментариями известного американского обозревателя Пола Ньюмана и описаниями событий корреспондентки Анны Сирош. Несмотря на то, что фотографии появились поздно ночью, а на распространение это информации по Интернету были поставлены мощные блокираторы, тем не менее по форумам и чатам по цепочке прокатилась весть о том, что внутри этого света проступают буквы основных постулатов Суда Божьего. И это означало только одно – что кто-то из Защитников приступил к выполнению своей главной миссии – к восстановлению Божественной Справедливости. Однако кто это был, кого он защищал, кого вызывал на поединок – об этом не было ни строчки.