Текст книги "Забытая королева (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Эдриенн Вудс

Забытая королева

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: The Forgotten Queen

Автор: Эдриенн Вудс / Adrienne Woods

Серия: Драконианцы (приквел) / Dragonian Series

Переводчик: Дарина Ларина

Редактор: Евгения Волкова

ЧАСТЬ

I

Глава 1

ГВИНЕВРА

– Гвен, милая, поторопись, – позвала мама из столовой, пока Аннабет утягивала мой корсет.

Я терпеть не могла эти проклятые чаепития, которые так любила посещать моя мать.

Как бы нежно я не любила мою матушку, однажды ей придется об этом пожалеть.

Скрывать нашу истинную сущность было нелегко. Если король Александр или его королева прознают, что мы скрываем под нашим людским обличьем, они отправят нас прямиком на виселицу. Или ещё хуже – на пытки в подземелья.

– Глубокий вдох, миледи, – Аннабет затянула корсет ещё туже. Казалось, еще немного, и у меня треснут ребра.

Но она наконец-то завязала шнурки.

– Гвиневра, Элизабет, Хорстед, – в комнату вплыла мама. Она оглядела меня с головы до ног. – Ты совершенно не готова. Я так опоздаю на чаепитие к королеве, юная леди.

– Прости, мамочка, но я едва могу дышать в этой проклятой штуковине.

– Следи за языком. Леди так не говорят.

Я закатила глаза, пока она не видела.

Мне было далеко до леди. Я была драконом. Настоящим ревущим драконом. Если бы я могла дышать огнем, я бы так и делала, но, увы – я могла только исцелять.

Быть драконом плохо, так что мои мама и папа буквально ходили по лезвию ножа – если королевская семья обнаружит, кем мы являемся… я не хотела об этом даже думать. Но настало время очередного приема у королевы, и я не могла думать ни о чем другом.

Аннабет помогла мне с нарядом, быстро справившись со шнуровкой. Платье мягко облегло мои плечи.

Пока мама не видела, она воспользовалась драконьей магией, чтобы собрать мои волосы в прическу, и уже пару мгновений спустя я обула атласные туфельки.

Я ненавидела все эти бесчисленные слои одежды и хотела чувствовать лишь солнце на моей чешуе и ветер под моими крыльями.

Мама всегда говорила, что мой вид любил небеса и скорость, и если я не буду осторожной, эта любовь меня погубит.

Поблизости всегда были охотники.

Кронпринц Чарльз уже дважды пытался меня подстрелить.

Мама об этом не знала, иначе сама бы меня прибила, если бы эта новость дошла до ее ушей.

Я вышла из моей комнаты, где меня ожидали родители.

Отец был влиятельным человеком среди людей, но добился этого страшной ценой.

Он велел нам скрывать наш истинный облик, а то, что он делал с драконами, не ставшими прятаться, было отвратительным.

Он помогал королю выгонять их из укрытий, устраивать за ними погони… Неудивительно, что нас уже давным-давно изгнали из колонии.

Также он входил в придворный совет короля Александра, поэтому я старалась посещать дворец как можно реже.

Кронпринц был таким же жестоким, как и его отец. Он всегда охотился, выискивая драконов, чтобы потешить своего отца в их жестоких забавах.

Ещё у него был младший брат, Луи. Я плохо его знала, поскольку он учился в школе-пансионе. Но я не сомневалась, что он был таким же жестоким, как и остальные Мэлоуны.

Сегодня настал очередной день королевского чаепития, которое королева устраивала каждую вторую неделю, в то время как отец заседал на королевском совете.

Там они обсуждали жестокие реалии и новые способы уничтожения драконов. Я содрогалась от мысли, на что могли пойти король со своими людьми, если бы они узнали, что драконы могут принимать человеческий облик.

Отличить дракона от человека было практически невозможно. Даже скрывшие свою чешую драконы не могли отличить своих собратьев, когда те были в своей человеческой форме.

У многих драконов доверие не было сильной стороной. Слишком дорогой ценой далось нам осознание того, что нашей чешуе никогда не будут рады. Никогда нас не будут видеть как драгоценных существ, созданных тем же Творцом, что и люди. Я не знала, как отец мог сидеть на всех этих бесконечных совещаниях, посвященных избавлению Пейи от драконов.

– ГВИНЕВРА! – воздух снова прорезал мамин крик, и я поспешила обуть туфли и сбежать вниз ко входной двери, где она меня ожидала.

– Прости, мамочка, – тихо сказала я, проходя мимо нее.

Ее веер так и трепетал, показывая, что терпение на исходе.

Губы папы чуть изогнулись в улыбке. Если бы мама заметила, что ее замечание показалось ему смешным, отцу пришлось бы спать на полу на матрасе следующие пару недель.

Едва карета тронулась, как мама с папой тут же принялись обсуждать сегодняшние мероприятия.

Вздохнув, я прильнула к окну, глядя на небо и желая, чтобы я по-прежнему была частью колонии.

С момента изгнания прошло уже столько времени, но все еще казалось, будто это было вчера.

В нашей колонии я была свободна – вольна рассекать небеса и чувствовать ветер под моими крыльями.

Отец всегда говорил, что наш вид никогда не будет свободен. Не с проклятием короля, которое перейдет к его сыну, Чарльзу.

Я вздрагивала каждый раз, когда упоминали его имя.

Мне было не по себе от того, как он похотливо смотрел на меня с садистской, глумливой улыбкой.

Ходили слухи, что его любовницам тоже приходилось несладко – то, как он их связывал и пытал, было настоящим садизмом.

Но никто из них не смел жаловаться.

Папа рассказывал мне, что ходили слухи, будто он и меня хотел сделать своей любовницей, но его отец сказал «нет». Хвала небесам, что папа был в королевском совете, иначе не быть мне той леди, что я была сейчас.

– Гвен, – тихо обратился ко мне отец, и я уже знала, что он скажет. – Помни: веди себя тихо, говори с королевой, только когда она сама к тебе обратится и всегда, всегда скрывай чешую, какие бы гадости они о нас не говорили.

– Да, отец.

Отец повторял это мне уже тысячу раз.

Я не могла себе даже представить, что сделал бы король Александр, если бы узнал, что отец был драконом.

Это было бы расценено как самое ужасное предательство.

Экипаж проехал в огромные ворота замка.

Я ненавидела замок с его подземельями. Я множество раз мучилась бессонницей и кошмарами из-за доносившихся оттуда криков.

Наконец, карета остановилась. Я всегда сперва проверяла, нет ли поблизости Чарльза, но его нигде не было видно, поэтому я вышла из кареты сразу же за мамой.

Отец тут же удалился широким шагом в замок, в то время как мы с мамой отправились в сад, где вся женская часть пейской элиты собиралась составить компанию королеве за чаепитием.

Сплетни и перемывание костей были одной из радостей в ее жизни, а приемы только и устраивались из-за возможности посудачить.

Мама, как и я, ненавидела сплетни, но нам обеим приходилось принимать в них участие, чтобы нас не рассекретили.

– Ваше высочество, – мы обе присели перед королевой в реверансе, а затем отправились занять место у одного из расставленных в саду столов.

Здесь было очень красиво, но я не переставала чувствовать зло, исходившее от темницы.

Королева поприветствовала нас обеих, а затем нас провели к нашим местам, находившимся всего через несколько стульев от королевы. Она любила мою мать, особенно благодаря ее лечебным снадобьям. На самом деле, маме они не особо давались. Она была такой же, как я – серебристым драконом, способным исцелить, успокоить или же усыпить кого-либо с помощью прикосновения.

Мама всегда ждала, пока королева выпьет свой тоник, прежде чем осенить ее утешающим, нежным пожатием руки или касанием, позволяющим начать исцеление.

Моя бабушка Делила рассказывала мне, насколько могущественны были наши прикосновения. Мы были способны исцелять чуму, раны и шрамы, и даже исцелять того, кто был на грани смерти.

Но это могло открыть наш секрет – что все драконы имеют человеческий облик.

Гости королевы принялись болтать, и я изо всех сил постаралась отключиться от окружающего шума, пока он не превратился в легкое жужжание, подобное жужжанию пчел, опыляющих сад.

Я оглянулась через плечо, глядя на серые стены замка и фундамент, на котором он был построен. Я навострила слух и изо всех сил прислушалась, прекрасно зная, что это лишь пустая трата времени. Драконов держали глубоко в подземелье, подвергая их изощренным пыткам.

Мама с силой ткнула меня в бок, и я отвернулась, опустив взгляд на салфетку.

Она ненавидела, когда я пялилась по сторонам.

Мне бы хотелось отвлечься и не обращать внимания на то, что происходило внизу, но я не могла.

Все мое существо ощущало присутствие драконов, заключенных в стенах замка.

К счастью, королева расценила мой взгляд как страх, ведь многие люди боялись этих подземелий. Боялись, что стены не смогут сдержать плененных в них существ и те вырвутся на волю, и уничтожат приближенных королевы.

Но это был не страх. Это было зло, причиненное тем созданиям в клетках, причиненное моему виду.

Зло, что будет преследовать меня до конца моих дней.

Когда же этому придет конец?

Сегодня чаепитие было другим. Королева представила нас Магдель Гонсалес. Ее семья жила на другой стороне, а она сама была обручена с Чарльзом Мэлоуном, кронпринцем. Она была королевских кровей и была из королевства Испании. Я знала, что король Александр долгое время желал перемирия с Испанией. В нынешнем положении, если бы Пейя подверглась нападению, только Франция пришла бы нам на помощь. Даже при том, что они никогда не смогли бы покинуть пределов магической стены, однажды переступив за нее.

Драконы были единственными, кто мог бы уйти, но отец отказывался оставлять Пейю. Даже если это означало, что ему приходилось скрываться под видом человека.

Я скучала по своему драконьему обличью.

Магдель была красива. У нее были добрые глаза, и я видела скрывавшийся в них страх.

Боязнь нашего мира.

Боязнь драконов.

Половина из нас были безвредными. Наш вид назывался Металлическим. Многие Металлические драконы служили людям тысячелетиями, улучшая их жизни, исцеляя людей, даже говорилось, что давным-давно именно драконы научили людей говорить, читать и писать.

Но посмотрите, к чему это привело.

Нас вырезали.

Беспокоиться же королю стоило из-за Хроматических.

Хроматические были темнее, чем мы, Металлические. Их огонь, кислота и молнии порождали хаос, и они ненавидели людей так же сильно, как люди ненавидели драконов.

Но они просто защищали себя и свои колонии.

Если бы охота прекратилась, они бы увидели, что перемирие между людьми и драконами может существовать.

Я в бесчисленный раз посмотрела на Магдель, в то время как королева рассказывала о ее семье так, словно те были простолюдинами.

Мне стало ее жаль, и я подумала, понимает ли она хоть слово из того, что говорила королева.

Она была красивой, со светлыми волосами – мама говорила, что это было редкостью среди девушек ее страны. У людей из Испании были красивые темные волосы и смуглая кожа.

Девушка была очень красива.

К тому же казалась доброй. Принцесса могла бы хорошо повлиять на Чарльза, но опять-таки, в их паре он был бы главным.

Он изменил бы ее до того, как она смогла изменить его.

Королевам следовало быть жесткими, непреклонными и способными помогать своим мужьям в принятии решений.

Но у людей все работало иначе.

У женщин не было права голоса, даже у королев.

Мужчины, наконец, вышли из замка, и в глазах отца я увидела тьму, окутавшую его. Собрания у короля Александра всегда были мрачными и злыми.

К чаепитию присоединился Чарльз, и его мать расплылась в широкой улыбке.

Она не могла нахвастаться, как много драконов он убил за последнее время, или сколько изловил для своего отца и его людей, чтобы те поизмывались над ними.

Я почувствовала на себе его взгляд и отвернулась.

– Гвиневра, – поздоровался Чарльз.

Я мягко склонила голову в его сторону.

– Милорд, – моя улыбка была натянутой, но мне приходилось притворяться, будто я благосклонна к моему кронпринцу.

– Я давно тебя здесь не видел.

Мне стало жаль Магдель. Принц говорил со мной так, словно я была его милой.

Я бы ни за что не хотела оказаться в его компании.

– Прошу прощения, я была занята.

Он снова улыбнулся и медленно обратил свой взгляд на Магдель. Его улыбка постепенно угасла.

Она высоко держала голову, и я надеялась, что принцесса не выместит свой гнев на мне.

У него напрочь отсутствовали манеры. И неважно, кронпринц он или нет.

– А вот и Луи, – сказала королева, и я посмотрела на нее.

Ее взгляд был обращён в сторону младшего сына, направлявшегося к месту чаепития.

Он совсем не походил на Чарльза – более стройный и светловолосый, в то время как Чарльз был темноволосым и темноглазым. Глаза Луи казались добрыми, будучи прекрасного голубого цвета.

– Леди, – поприветствовал он всех нас, и его мать мягко улыбнулась.

Безусловно, он был очень красив.

– Ох, что случилось?

Он улыбнулся.

– Почему ты решила, что что-то случилось, матушка? – ласково обратился он к ней.

– Твои глаза тебя выдают, дорогой.

Он хмыкнул, но в уголках его губ все еще осталась мягкая улыбка.

– Сказанное в зале совещаний отца, остается в зале совещаний. Вам бы стоило посещать собрания время от времени. – Луи поклонился матери, мягко поцеловал протянутую ему руку и с нежностью ее отпустил.

Он добротой относился к своей матери, в отличие от Чарльза.

– Слабак, – поддел его Чарльз.

– Называй это, как хочешь, брат. Но я не вижу ничего забавного в пытках кого-то, кто даже не может себя защитить, – фыркнул он и ушел прочь, предварительно со всеми попрощавшись.

Я посмотрела на маму. Принц, которому не нравится убивать драконов.

У нас все еще может быть надежда.

– Ты бы запел по-другому, если бы они поджарили тебя до корочки! – крикнул ему вслед Чарльз.

– Брось, дорогой, оставь его в покое.

– Чему его учат в той школе? В следующий раз еще окажется, что он любит чудовищ, – Чарльз фыркнул. – Попомните мои слова, это только вопрос времени, когда они восстанут и сожгут весь этот мир до тла.

Он ушел прочь.

Никто не посмел спросить у королевы о ее младшем сыне. Любой намек на любопытство, когда дело касалось драконов, мог быть расценен как предательство. Но я не могла не испытать восхищения к младшему принцу.

Возможно, все еще есть надежда.

ЛУИ

Я ненавидел возвращаться обратно. Я ненавидел дворец, ненавидел, во что превращался отец. Он начал выживать из ума из-за драконов.

Понятное дело, что их нельзя было образумить, но не пытать же их таким образом, да и с какой целью? В этом не было никакого смысла, но судя по всему, он вселил эту же ненависть и в Чарльза.

Что случилось с Чарльзом?

Когда мы были молоды, он не был таким. Он был предприимчивым, добрым, даже забавным. Теперь же он превратился в идиота. Ему не терпелось угодить отцу, показать ему, каким великим королем он станет однажды.

Он страстно этого желал.

Один из моих учителей спросил меня, не завидовал ли я своему брату, а я рассмеялся в ответ. Это было очень смешно, вот только смеялся я один.

Я никогда не хотел быть королем.

Да, брат получал больше внимания от отца, поскольку должен был научиться управлению королевством, что было нелегко, но чем старше я становился, тем больше я начал замечать вещей вокруг, которые никто из них не хотел видеть.

У меня была свобода.

Я мог жениться на ком захочу, лишь бы она была благородных кровей.

Чарльз же был вынужден жениться на принцессе с другой стороны.

Она была милой и доброй, и Чарльз понятия не имел, каким идиотом он был, обращаясь с ней подобным образом с момента ее приезда.

Из нее получилась бы отличная королева, но все, что видел Чарльз – что ее красота ему не соответствовала.

Он был таким тщеславным.

Нет, он уже положил глаз на кое-кого другого и уже долгое время умолял отца пересмотреть его решение.

Она была сегодня на королевском чаепитии. Мне удалось мельком увидеть его Гвиневру, но она явно не была заинтересована в нем так, как ему бы хотелось. Мне даже показалось, что она его скорее недолюбливала.

Она была красивой – высокая, с белокурыми кудрями, точеной фигуркой и большими голубыми глазами.

Моя мать не ошиблась, когда спросила меня, что случилось сегодня. Мои глаза меня выдавали.

Они меняли цвет в зависимости от погоды и моего настроения.

В дождливые дни они становились серыми, когда шел снег – ярко-голубыми, летом и весной – зелеными, будто трава. Когда я был счастлив, они тоже были зелеными, а когда очень расстроен – ярко-голубыми.

Сегодня были все причины, чтобы они были ярко-голубыми. Собрание было отвратительным. Речи моего отца были чистым злом.

Пейя была не только миром людей. Она принадлежала всем существам.

Именно поэтому была возведена стена, усиленная магией для защиты ее обитателей. В наши дни все перевернулось с ног на голову.

Отец уже избавился от магии, теперь он хотел избавиться и от драконов.

Я был в заключении своей комнаты, глядя вниз на развернувшееся в саду чаепитие.

Я наблюдал, как дамы гонялись за поросенком, на шею которому мать повесила рубин.

Ее вечернее развлечение.

Мой взгляд упал на одну из девушек, Гвиневру, которая не участвовала в маминой маленькой игре. Она разговаривала с Магдель.

Она была очень красивой и доброй – по крайней мере, именно такой она казалась при взгляде на нее из окна замка.

Я не мог оторвать от нее глаз.

Создавалось впечатление, будто она сама по себе была магией. Пожалуй, теперь у меня есть причина почаще возвращаться домой. Если я смогу поговорить с ней, выяснить, кто она такая на самом деле… Есть шанс, что с ней дворец уже не будет казаться таким мрачным, как сейчас.

Глава 2

ГВИНЕВРА

Королевское чаепитие наконец-то закончилось, и поездка домой прошла в тишине. Я знала, что позже отец расскажет матери о собрании.

– Как вел себя Чарльз? – спросил отец, и я закрыла глаза.

– Прости, папа, но он – настоящая свинья.

– Я слышал о случившемся, – вздохнул он.

– Что случилось? – встрепенулась мама.

– Да ничего такого. Его брат пришел мне на помощь.

– Что случилось? – тихо шепнула она.

– То же, что и всегда. Я не могу нигде побыть одна в этом замке. У него нет никакого уважения к женщине, если она ему приглянулась. – На глаза навернулись слезы.

– Я поговорю с королём, – предложил папа.

– Не нужно. Я же сказала, его брат пришел мне на помощь.

– Я запомню, чтобы поблагодарить его в следующий раз, – просто сказал отец.

Я не хотела об этом даже думать. Если бы его брат не оказался поблизости…

– Так что расстроило тебя сегодня на собрании?

– Позже, – ответил отец.

– Я не знаю, почему мы просто не уедем, Филипп. Король все больше и больше сходит с ума. Его ненависть – это чистое зло.

– Его поглощает проклятие. Долго он не протянет.

– Ты так говоришь, будто это сулит что-то хорошее. Его место займет Чарльз, но кажется, что с каждой передачей трона они становятся только хуже.

Отец не ответил, а просто выглянул в окно кареты.

Интересно, скучал ли он по своей другой форме так же сильно, как и я.

Я пыталась выветрить зловоние Чарльза, но стоило только закрыть глаза, как всплывали воспоминания.

Он снова приставал ко мне, когда я отправилась на поиски уборной, чтобы облегчиться.

Он зажал меня в угол и принялся нашептывать мне на ухо всякие скабрезности.

От того, как его руки шарили по моему телу, меня едва не вырвало. Я безумно боялась дать ему отпор, но, благодаря его брату Луи, всё закончилось быстро.

Чарльзу это не понравилось.

После этого моя симпатия к принцу Луи только возросла. Я всё думала: может, он не такой, как они. Было ли это единичным случаем, или он и вправду презирает сказанное его отцом (о чём бы там ни шла речь) на собрании?

Даже знать не хочу, что расскажет папа маме наедине в их комнате.

Мне просто нужно сосредоточиться на своих занятиях, и, возможно, есть шанс, что он позволит мне побывать на той стороне.

Там не может быть всё так же плохо, как здесь.

Я скучала по ночному небу. Скучала по ветру под моими крыльями. Но это было небезопасно. Не с Чарльзом, так любящим убивать.

Мы приехали в поместье, и я отправилась в свою комнату.

Мне хотелось поскорей взять в руки любимую книгу, потеряться на её страницах и, забывая этот день, как страшный сон, забыть Чарльза… Но я не могла.

В этот раз мои мысли занимал не Чарльз. Это был Луи.

Моё любопытство нарастало. С поразительной скоростью.

Вот бы я умела читать мысли – тогда бы я смогла понять, какой он на самом деле.

Я понимала, что это всё неправильно, что это только прибавит хлопот родителям, если мой интерес выльется во что-то большее.

Мне следовало просто забыть о нем, и сосредоточиться на учебе.

Два дня спустя прибыл королевский посыльный.

Одна леди вручила отцу сообщение. Ему необходимо уехать через две недели по поручению короля.

Мне так и не сказали, в чём заключается это поручение, но отец ещё никогда не был таким притихшим, так что могу только предположить, что ему не хочется даже говорить об этом.

Едва он только вскрыл письмо, как его лицо окаменело. Его глаза были широко распахнуты, когда он поднял взгляд после прочтения и передал пергамент маме.

Она пробежалась глазами по строчкам письма.

Я умирала от любопытства узнать, о чем в нем говорилось.

Она посмотрела на меня. Тот же страх в глазах, что и у отца.

– Почему вы так на меня смотрите? – спросила я.

Мой взгляд переключился на отца. Он даже не хотел смотреть на меня.

– Тебя вызывают во дворец.

– Нет, ты же знаешь, как я отношусь к Чарльзу. Мама, пожалуйста, – я посмотрела на отца. – Вы не можете меня туда отправить.

– Это королевский вызов, Гвен, и он не от Чарльза.

Я посмотрела на маму.

– Что значит «не от Чарльза»?

– Он женится, – сказал отец. – Король бы никогда не позволил подобного, Гвен. Это его брат, Луи.

Что? Теперь я понимала опасения отца. Луи заинтересовался мной так же, как и я им.

– Это печать короля, а не принца. Он поговорил с Александром, а значит, тот одобрил его выбор для ухаживания.

– Ухаживания? Отец!

– У тебя нет выбора, Гвен. Как и у нас с матерью. Ты должна заставить принца разочароваться в тебе, и как можно скорее, милая.

Мне стало трудно дышать. Черт бы побрал мою внешность. Так много молодых людей пытались заигрывать со мной, но отец всегда говорил нет. Если бы они обнаружили, кем мы были, они бы отправили в подземелья не только меня, но и отца с матерью. Не говоря уже о Делиле.

Нас уже давно изгнали из колонии. Я только недавно обрела человеческое воплощение.

Моя бабушка, Делила, много лет работает во дворце няней для Луи и Чарльза. Она пытается скрывать свою истинную сущность, но всё же становится заметно, что она выглядит существенно младше своих лет.

Я могла бы расспросить её о Луи. Может, это помогло бы успокоить маму с папой: она знает его, как никто другой.

– Поговори с Делилой и выясни, каковы истинные намерения Луи. Что он из себя представляет. Она должна помочь тебе в этом вопросе.

Мама кивнула.

– Всё будет хорошо, – папа попытался успокоить меня, но это не помогало, потому что часть меня до смерти боялась встречи с ним, но в то же время другая часть хотела выяснить, верны ли мои предположения насчёт него.

Вопрос только, чем это обернётся для меня: смертью или счастьем.

ЛУИ

– Как ты мог, отец. Ты же знаешь, что я чувствую к Гвен. Только не она, пожалуйста, – услышал я мольбы брата из тронного зала.

– Ты женишься на Магдель. Это давно уже решено, Чарльз.

– Я никогда не полюблю Магдель.

– Придется. Нам нужен этот союз с Испанией.

– Вам недостаточно Франции? Девчонке здесь не место.

– Я принял решение. Договор остается в силе.

– Только не Гвен, пожалуйста. Есть множество других женщин, способных удовлетворить потребности Луи.

– Ох, Чарльз, Гвен даже не рассматривает тебя в этом плане, – мать начала уставать от его причитаний.

– Я кронпринц, и у нее не останется другого выбора, если отец изменит свое решение, – он говорил с матерью так, словно она была служанкой. У него не было ни капли уважения к женщинам.

– Не изменю. Ты женишься на Магдель и точка! – рявкнул отец.

Чарльз рассмеялся.

– Да зачем ему Гвен?

– Твой брат увидел ее на чаепитии и проявил к ней интерес, вот и все. Если от этого он станет чаще бывать дома, я буду только рада, – призналась матушка.

– Ох, матушка, да Луи даже не знает, что с ней делать! К тому же…

– Довольно, – прикрикнул отец. – Это не твое дело, Чарльз. Твой брат ясно выразил свои доводы, и я не вижу в них ничего дурного. Ты не станешь вмешиваться.

– Как пожелаете, ваше величество, – процедил он сквозь сжатые зубы и направился к двери.

Он толкнул дверь и замер, увидев меня.

Его глаза метали молнии, прожигая меня взглядом.

– Почему она?

– Ты сам сказал, что она идеал красоты.

– Прекрати, пожалуйста.

– Чарльз, ты женишься на Магдель, – попытался урезонить его я.

– Она – моя.

– Она отвечает тебе взаимностью?

– У нее нет выбора. Я – кронпринц, – самодовольно заявил он.

– Нет, ты испорченный ублюдок. Ты ей даже не нравишься, Чарльз. Это не любовь.

Он рассмеялся.

– О, а ты все знаешь про любовь. Ты даже не знаешь, что делать наедине с девушкой.

– Я буду добр, тебе этому как раз не помешало бы научиться, – возразил я и прошел мимо брата в тронный зал.

Он фыркнул и отправился дальше по коридору.

– Луи, – матушка одарила меня широкой улыбкой.

– Вы желали меня видеть, – я поклонился отцу и поцеловал руки матери.

– Филипп ответил на твое письмо. Они приедут на чай завтра.

– Он одобрил, – я слегка улыбнулся.

– Ты же принц.

Я улыбнулся.

– Спасибо, матушка, отец, – я развернулся на каблуках и обнаружил Чарльза с мечом в руке.

– Дуэль, – объявил Чарльз.

– Чарльз, довольно, – вздохнула матушка.

– Нет, у меня есть право. Если хочешь, чтобы я женился на Магдель, тогда мне нужна эта дуэль. Ставка очень простая, братишка. Сразись со мной, и если я выиграю, то ты должен отступить. Она сюда не приедет.

– А если выиграю я?

Чарльз рассмеялся.

– Ты не выиграешь. Не в этом мире.

Я ожидал серьезного ответа. Молчание затянулось.

– Ты серьезно? – поддел меня Чарльз.

Я пожал плечами.

– Ладно, если выиграешь, можешь за ней ухаживать.

Я посмотрел на отца, с интересом наблюдавшего за нами. Ему нравилось видеть соперничество между нами. Он считал это здоровым противостоянием. Матушка же это ненавидела.

– Александр, – возмутилась мать.

– Хорошо, – отец поднял руку, давая матери знак умолкнуть. – Если ты победишь Чарльза, я отправлю Артуру письмо, что просьба об ухаживании была недоразумением.

Я ненавидел капризы брата, но вот только он не знал, что у меня были учителя по фехтованию в школе, и сам я здорово в нем преуспел.

Чарльз принялся размахивать мечом направо и налево, кружа вокруг меня.

– Дайте ему меч! – приказал брат.

– Ты хочешь сразиться сейчас?

– Ты же слышал матушку, завтра они приезжают на чаепитие.

Я повернулся и один из прислуживающих в замке мужчин вручил мне меч.

– Это глупо, Чарльз. Драться из-за женщины, которая даже никогда не была твоей.

– Драться из-за женщины, которая и твоей никогда не станет, – рыкнул тот.

– Ладно, – сказал я.

Я блокировал хитрые атаки брата одну за одной. Этого он не ожидал, как и того, что я уклонялся от всех его выпадов, ударов в колено и пинков. Мой меч задел его руку и он начал сохранять дистанцию, прикрывая свою руку, где ее плоть рассек тонкий порез.

– Ты еще не передумал? Я уже не тот жалкий маленький Луи. У меня было столько же учителей фехтования как и у тебя, брат.

Он зарычал и снова бросился в атаку.

Я просто отступил с дороги и задел его по спине. Это привело его в ярость.

Но он продолжил нападать на меня. Вот и первая его ошибка. Никогда не атакуй в ярости.

Это был легкий бой, не такой, как другие, и он, наконец, подошел к концу, когда я заехал коленом ему в пах. Брат согнулся пополам от боли, меч оказался на земле, и я отбросил его в сторону.

Я указал мечом на брата.

– Похоже, чаепитие остается в силе.

– Браво, Луи, – отец захлопал в ладоши, одарив меня самой широкой улыбкой, какую я когда-либо получал от него.

Какому отцу понравится смотреть, как его сыновья ожесточенно дерутся друг с другом? У него точно были проблемы с головой.

С равнодушным видом я бросил меч на пол, развернулся и покинул тронный зал, направившись обратно в свою комнату.

На следующий день отец не присоединился к нам с матерью за чаем. Чарльза тоже нигде не было видно.

– Ты взволнован? – спросила матушка, пока мы сидели за столиком в её саду, специально подготовленному к первой встрече.

– Да. Она правда умопомрачительная, мам.

– Так и есть, Луи. Если бы я решила посчитать, сколько мужчин умоляли Филиппа вывести Гвиневру в свет, список бы получился бесконечным.

– Тогда, полагаю, мне стоит поблагодарить судьбу, что я родился принцем.

Мама рассмеялась.

– Используй это преимущество с умом, Луи. Сколько видела Гвиневру – должна признать, на неё не так-то легко произвести впечатление. Единственное только, у неё чрезвычайно сильный страх перед подземельями. Твой брат однажды пытался помочь ей преодолеть этот страх, но это оказалось его главной ошибкой. Покажи ей, что мы, члены королевской семьи, бываем не только жестоки, но и добры.

Я бросил на неё взгляд, на её губах играла мягкая улыбка.

– Если тебе это настолько ненавистно, почему ты ничего не скажешь, мам?

Она рассмеялась.

– Неужели ты всерьез считаешь, что отец стал бы меня слушать, когда дело касается драконов? Он испытывает к ним такую же жгучую ненависть, как и его отец.

– Почему Уильям так сильно их ненавидел?

– Не знаю. Некоторые говорят, что когда он убил альфу, в него вселилась беспробудная тьма. Тьма, что была чистой ненавистью, и он направил всю её против драконов. В этой ненависти он воспитал твоего отца, и каким-то образом проклятье перешло и к твоему брату тоже. Пообещай мне, что один из моих сыновей остановит это проклятье, Луи.

– Мама, – вздохнул я. – Я прекрасно знаю эту историю. Мы не прокляты.

– Нет, прокляты, – она горько рассмеялась. – Иногда мне кажется, что я больше не знаю человека, которого называю своим мужем. Он совсем не тот принц, за которого я вышла много лет назад.

Я посмотрел на нее.

– Будь добр к ней, у неё тоже есть голова на плечах.

Я кивнул.

– Они уже идут, – шепнула мама и сделала вид, будто их не видит. Я рассмеялся.

– Что?

– Ничего, – поддразнил я ее, и она закатила глаза.

– Миледи, ваше высочество, – Филипп поклонился первым. Ее мать присела в реверансе.

– Позвольте представить мою дочь, Гвиневру, – сказал Артур, и я поднялся со своего места, когда Гвиневра присела в реверансе. Чёрт, она такая завораживающая. Я просто не мог оторвать от неё глаз.

– Ваши величества, – тихо поприветствовала она, поднимаясь.

Я взял её за руку и мягко поцеловал.

– Миледи, – поднял глаза на неё и затем отвёл к столику, за который она села, и слуга подвинул стул.

Я снова сел на свое место и чаепитие началось.

– Прошу прощения за отсутствие отца, возникли обязанности, о которых ему нужно было позаботиться.

– У короля есть куда более важные дела, требующие его внимания. Мы все понимаем, – сказал Филипп.