Текст книги "Барометр падает"

Автор книги: Эдриан Маккинти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Две девочки, тридцать лет?

– Это она.

– Когда уехала?

– В среду.

Два дня назад… Теперь ищи-свищи.

– Она не говорила куда?

– Ты легавый?

– Нет.

– А кто? – спросил мужик, ухмыляясь.

Киллиан протянул ему визитку. Мужчина подошел еще ближе. От него несло перегаром, а пожелтевшие белки могли быть первыми признаками проблем с печенью.

– Она сказала, куда направилась? – повторил Киллиан.

– А сколько заплатишь? – хитро прищурился незнакомец.

– Может, войдем в дом? – предложил Киллиан.

Внутри творилось что-то невообразимое: вспухшие доски пола, протекающая крыша, в старинных рамах виднелось то, что осталось от картин, изъеденных влажностью, телевизор был накрыт клеенкой.

Киллиан присел на краешек вонючего кресла. К нему подошла старая слепая дворняжка и начала обнюхивать его ноги.

– Простите уж за бардак, мне, наверное, стоит переехать в тот домик, а тут… тут… – замялся мужчина, как будто впервые за много лет увидел истинный облик своего жилища.

– Вернемся к Рейчел Коултер.

– Сначала деньги.

Они поторговались, и пьяница получил на жизнь пятьдесят фунтов.

– Она сказала Ризу, что поедет в Ферману… в Эннискиллен.

– Это все? – Киллиан понимал, что этот пьяный пройдоха что-то недоговаривает.

– Она сказала Ризу, что едет в Ферману. Ты заплатил. Но это не все, что я знаю…

– Хорошо, что еще? – кивнув, спросил Киллиан.

Мужчина вышел в заднюю комнату и вернулся, держа в руке распечатанное письмо. Письмо, адресованное Рейчел Коултер, было с обратным адресом. Киллиан без труда мог заполучить конверт: легкий толчок – и этот тип свалится на пол.

– Плохи у нее дела. Риз сказал, что она его чуть не изнасиловала, да и ко мне клеилась, но я бы ее трахать не стал, не дай бог подхватишь гадость какую-нибудь.

– Короче, сколько? – перебил его Киллиан.

– Сто евро, – протянул пятерню мужик.

– Теперь всё? – спросил Киллиан, отсчитав деньги.

– Всё.

Киллиан вышел и в машине прочитал письмо.

Всего несколько строчек:

Дорогая, надеюсь, ты и девочки в порядке. У нас все отлично. Знай, я буду поддерживать тебя во всем. Уверен, у тебя были веские причины для такого поступка. Я никогда не доверял этому человеку. Держи меня в курсе дел и помни, что я люблю тебя. Думаю, пятьдесят фунтов тебе пригодятся. Не давай скучать девочкам.

Папа.

Как и всякий добропорядочный гражданин, отец Рейчел написал на конверте обратный адрес. Это был адрес отделения масонской ложи – Королевского ордена Буйволов в Баллимене. Она ему писала на этот адрес – так они обманули полицию и частных сыщиков.

Письмо получено два дня назад.

Скорее всего, ее отец уже получил от нее открытку с новым адресом.

Н-да, приятель, поиски затягиваются.

Отогнав мрачные мысли, Киллиан позвонил Шону:

– Есть новости.

– Выкладывай.

– По телефону все не скажу, но я раздобыл письмо, которое может направить нас к финишной прямой.

– Ты знаешь, где она?

– Я знаю человека, который это знает, и он живет недалеко отсюда.

– Отлично. Что там с твоим преследователем?

– Да псих какой-то. Давно что-то его не вижу.

– Рад слышать, что дело продвигается. Будешь просить Мэри заказать тебе номер в каком-нибудь отеле?

– He-а, отправлюсь домой и завтра с утра продолжу.

– Ты где сейчас? В Леттеркенни? До Каррика-то обратный путь неблизкий. Может, все-таки номер?

– Спасибо, Шон, все в порядке.

Чтобы доехать до Каррикфергюса, Киллиану потребовалось четыре часа.

Маркову – три с половиной.

Город ему понравился: замок, парусные яхты, приятная влажность и прохлада воздуха. Марине тоже понравилось бы. Он занял номер в «Коуст-Роуд-отель» и позвонил Марине – на случай непредвиденных обстоятельств.

– Привет, – ответила она.

Марков улыбнулся. В отличие от него, Марина отвечала по телефону по-английски. Она читала английские книги, смотрела американское ТВ. По-русски говорила уже с акцентом. Он ее встретил на уроке английского в общинном колледже Норт-Лас-Вегаса. Марина и тогда неплохо знала язык и получала хорошие отметки, а теперь и он мог изъясняться по-английски вполне прилично.

– Это я, – ответил он.

– О, дорогой, ты где?

– Я все еще в Ирландии.

– А я никогда там не была. Хорошее место?

– Отличное. Намного лучше Мексики.

– Я скучаю по тебе… – произнесла по-русски срывающимся возбужденным шепотом Марина.

Марков усмехнулся и тоже перешел на русский:

– И я тоже… Скоро приеду.

– Тебе чек прислали.

– Ого! Кто?

– Налоговая.

– Хорошее дело! И сколько?

– Пятнадцать тысяч.

– Отлично.

– Когда ты вернешься? – спросила Марина.

– Точно не знаю. У меня важное задание. Мы получим кучу денег.

Марина промолчала – переживала за него.

– Я не ожидал этих пятнадцать тысяч… Почему бы тебе не погулять по магазинам? Купи себе что-нибудь, развлекись.

– Я могла бы купить что-нибудь для детской… – предложила вдруг Марина.

– Не надо пока, купи что-нибудь для себя. Я люблю тебя!

После неоднократных взаимных заверений в любви он нехотя повесил трубку. В приподнятом настроении зашел в местный паб «Джорданстаун армс», плотно поел и выпил.

Когда вернулся в номер, проверил снаряжение. Он не очень-то поверил продавцу «Крим-Кон» в Вегасе, но тот оказался прав. Пластиковые наручники были похожи на крепления для багажа, баллончик со слезоточивым газом замаскирован под дезодорант, стеклорезка – под ручку, минифонарик казался простой безделушкой. Всё это он раз двадцать проносил через таможню, и никто внимания не обратил. Отлично!

Биту, правда, пришлось покупать в Белфасте, что было не так-то просто: в Ирландии не играют в бейсбол. Кольт Марков раздобыл у какого-то любителя пострелять.

Посмотрев телевизор до часу ночи, Марков разложил свое снаряжение по карманам, приладил биту под мышкой, надел куртку, застегнулся на все пуговицы и вышел из отеля.

В час ночи Каррикфергюс был похож на город-призрак. Ни одного человека. Мелкий дождик. Фонари, освещающие электростанцию на берегу слева и старинный замок справа.

Марков вынул из кармана красный резиновый мячик, десять раз ударил о тротуар, подхватил, убрал в карман и направился к дому Киллиана.

Свет выключен, не слышно ни единого звука. У Маркова во рту пересохло. Рукавом он вытер пот со лба. Не исключено, что Киллиан сегодня не принял снотворное или он с проституткой. Да что угодно может быть. Когда преследуешь кого-нибудь в одиночку, неизбежно сталкиваешься с подобными случайностями. Чтобы полностью обезопасить себя, нужна команда. Но тогда и деньги придется делить.

Марков расстегнул куртку, прошел по дорожке и приложил ухо к двери.

Тишина.

Тогда он зашел в сад, завернул за угол и аккуратно вырезал отверстие в стекле над ручкой. Повернул ее, отворил дверь и вошел в гостиную. Включил мини-фонарик и направился наверх.

В первой спальне никого.

Во второй спальне на кровати спал человек.

Теперь Маркову надо было действовать быстро. Он закрыл за собой дверь, осторожно снял куртку. Некоторых людей проще всего сковать наручниками, когда они спят, особенно если находятся под действием снотворного. Но Киллиан был опасен даже во сне. Надо бы хорошенько его прессануть.

Марков снял крышку с баллончика и, отойдя на фут, в течение пяти секунд распылял слезоточивый газ, направив струю в лицо спящему.

Киллиан завопил от неожиданности, и, едва он попробовал вдохнуть, Марков обрушил бейсбольную биту на его ребра и лодыжки. Схватил Киллиана за волосы, стащил с кровати, снова обрызгал газом и врезал со всего маху в пах. Киллиан перегнулся пополам от боли, а Марков снова и снова наносил удары битой.

Киллиан очнулся с невыносимой болью во всем теле, руки скованы наручниками. Он лежал голым в ванне.

Марков всунул Киллиану в рот кляп из двух галстуков и поливал его водой из душа.

– Просыпайся, – скомандовал Марков жестким и угрожающе ровным голосом.

От кляпа Киллиан запаниковал.

Если вам нужно получить информацию от человека, вы не будете затыкать ему рот. А вот если вы собираетесь пытать его или убивать – это другое дело.

Киллиан попробовал открыть глаза, но все расплывалось, кружилась голова.

– Ты меня слышишь? – задал вопрос Марков.

Пытаясь не поддаться панике, Киллиан замычал.

– Я хочу, чтобы ты знал, кто я такой. Кто именно тебя избил.

Если бы Киллиан мог говорить, он бы попытался убедить скинхеда, что тот обознался, но мог издать только мычание.

– Я Старшина. И я действительно был ротным старшиной, командовал солдатами и сержантами, тебе и не снилось такое. Я мог бы тебя убить, но ты старый, и мне тебя жалко. Я позволю тебе жить. Ты меня слышишь? Это работа, ничего личного. Понимаешь? У меня теперь есть письмо от отца Рейчел Коултер. Я первым доберусь и до него, и до нее. Я не убью тебя, ты будешь жить. Мы же цивилизованные люди. Мы переиграли тебя. Ты старик, а я уважаю старость. Не буду ломать ноги, кастрировать… Я мог бы убить тебя, если б захотел. Зарезать, как свинью. Да… Тебе повезло, очень повезло.

Киллиан почувствовал, как изолента залепляет ему глаза и рот.

Русский наклонился ближе, и Киллиан почувствовал его дыхание на щеке. Он парня пахло тем же лосьоном после бритья, что и в «форде» накануне утром.

– Неплохо для человечьего очистка, а? – глумливо произнес парень.

Смех. Удаляющиеся шаги.

Киллиан услышал, как хлопает входная дверь, и потерял сознание.

Очнулся от позывов рвоты.

Подумал, что, если его сейчас вырвет, он задохнется.

Болела каждая клеточка тела. Нервные окончания вопили в его мозгу о боли и увечье.

Как же он выследил его? Кажется, догадался…

Этот тип взломал его телефон или электронную почту, первым добрался до конторы проката автомобилей. Он чертовски быстро перемещался. Подсадил жучок в «форд» и дал взятку дежурному.

Ему даже не надо было приближаться к Киллиану.

Он установил у себя навигатор и включил передатчик.

Может быть, он намеренно дал Киллиану заметить себя. Может быть, он желал быть замеченным. Да, наверное, этот парень был прав и Киллиан слишком стар для подобной работы.

Киллиан отчаянно пытался подавить тошноту.

Почувствовал, что лицо коснулось холодной и мокрой стенки ванной. Второй раз за день и за все последние годы он подумал о Кейти. Вспомнил ее бледное лицо, красивые карие глаза. Киллиан знал, после того, как он с ней расстался, у нее родилось не то шестеро, не то семеро детей. Возможно, она счастлива, живя той единственной жизнью, которая ей известна.

Было тихо. Только ветер играл снастями яхт на причале.

Звуковые спирали. Атональные вариации одной и той же пары нот. Ирландская «Рамаяна».

Спирали и лабиринты.

Лодки, вплывающие в пустоту и выплывающие из нее.

Каждая лодка – это человеческая душа, заблудившаяся в безбрежной тьме.

Каждая лодка затеряна в океане.

В месте удара над ухом стремительно пульсирует кровь.

Мир вращается перед глазами все быстрее и быстрее.

Звон в ушах прекратился, и он понял, что от боли теряет сознание.

Попытался выкарабкаться из темноты, но все без толку.

Последним усилием воли Киллиан уловил, как хлопает дверца машины, и сознание окончательно покинуло его. Да, едва успел он подумать, для человечьего очистка этот тип отметелил его вполне неплохо.

8. Остров среди стремнины

Домики располагались на острове Лох-Эрн, которое и озером-то можно было назвать с натяжкой, скорее, это была запруда одноименной реки. Аренда была высокой, потому что ты получал во временное пользование не только сам домик, но и весь остров. Даже в пик сезона здесь бывало немноголюдно, туристы начинали здесь появляться только в июле.

Эндрю скидки для нее не сделал, хотя ни одного отдыхающего сейчас не имелось; женские чары на него не действовали: он был убежденным геем. Друзьями они никогда не были. По правде говоря, в школе Рейчел его недолюбливала. О том, что он здесь работает, она узнала случайно, из информационной рассылки. Эндрю к ней вполне дружелюбно настроен, но она знала, что на поблажки рассчитывать бесполезно.

Уединенный, чистенький домик, который предложил Эндрю, выходил окнами на озеро. Был тут и пляж, на котором играли дети.

Они уже привыкли к суровым условиям: лепили под вечным дождиком замки из песка. Выносливые! Сью успокоилась, ведет себя сейчас гораздо лучше. Если бы Рейчел могла сообщить об этом Ричарду, он, наверно, был бы доволен.

Она наблюдала из открытого окна за детьми и пересчитывала деньги. Две тысячи евро и тысяча фунтов. Сумма довольно приличная, но с ее помощью можно лишь оттянуть неизбежное. Они продержатся месяца два – самое большее, хотя, если отец по-прежнему будет присылать деньги, можно выиграть еще немного времени.

Дом с верандой был достаточно большим: две спальни, ванная и кухня с гостиной. Из больших окон виден пляж, а дальше – лебеди, плавающие в тумане. Истинная ирландская Ирландия со страниц проспектов министерства туризма.

– Мое! – крикнула Сью.

– Нет, мое! – ответила Клэр.

Рейчел закрыла окно, чтобы не слышать перепалки.

Она рассматривала охотящихся чаек, парящих над водой, волны, разбивающиеся о берег в белую пену.

Припомнила свои ошибки: брошенная учеба, героин, замужество, побег с детьми, упоминание о ноутбуке в разговоре с Томом.

Так можно изводить себя целыми днями.

Но есть и кое-что хорошее – она целую неделю обходилась без наркотиков.

Когда-то Рейчел уже пробовала завязать – раза четыре пыталась, – но на сей раз она ощущала себя иначе. Может быть потому, что теперь она поняла, что причина всех неурядиц и несчастий не только в ней.

Она обдумывала свои дальнейшие действия.

Можно покончить жизнь самоубийством. Она разом избавится от всех бед, девочки, возможно, будут в безопасности. Но Рейчел еще раз убедилась, что ей недостает мужества.

Последовать предложению Тома – отдать ноутбук, оставить девочек, вызвать пилеров и попытаться исчезнуть. Но теперь Том наверняка ее разыщет. Как она могла проболтаться? На нее устроят настоящую охоту, она будет в полном одиночестве, Ричард может даже показания девочек использовать против нее. Том уж точно так и поступит.

Можно обратиться в полицию и прессу. Это, пожалуй, наилучший вариант. Ричарда разоблачат, он никогда не получит детей, таблоиды будут ее защищать… Но Том может рассказать о ее прошлом, наркоманке вряд ли оставят девочек. Нельзя забывать и о Макканне. В рядах ИРА начнутся разброд и шатание, Рейчел превратится в объект ненависти, и какая-нибудь группировка постарается ее ликвидировать. Мысль об этом вселяла в нее ужас. В этом случае она, вероятно, окажется в центре чудовищного медиаскандала. Хуже не придумаешь. Возможно, со временем, когда деньги будут на исходе, она и выберет этот вариант, но пока…

Оставлю все как есть, решила Рейчел. Поживем тут, отдохнем. Еще есть время поразмыслить.

Какое прекрасное место! Здесь Европа заканчивается озерами, морскими брызгами, пустынными пляжами, густыми лесами.

В дверь постучали.

На долю секунды Рейчел в страхе замерла, но быстро сообразила, что это может быть только Эндрю. Люди Ричарда не стучали бы, а пилеры едва ли появились здесь в дождливый мартовский день.

– Войдите! – сказала она.

На пороге возник Эндрю. Он был совершенно лыс, на лунообразном лице самым примечательным были полукруглые очки. Красный галстук-аскот и твидовый костюм в желтую клетку добавляли его облику эксцентричности. В деревеньке наверняка только и судачили об этом оплывшем педике с английским акцентом.

Ему стоило бы явиться на прослушивание для передач о мистике на Би-би-си, он отлично бы вписался в компанию, изображая любопытного приходского священника или отставного полковника.

– Привет, – поздоровалась Рейчел.

Эндрю вынул платок и промокнул затылок. Проделал он это левой рукой, а в правой что-то прятал за спиной. Убрал платок в карман, поправил пиджак и только потом положил на стол письмо, тоже левой рукой.

– О, спасибо тебе большое! – поблагодарила она. Это было письмо от отца, вчерашнее.

– Я и не знала, что по воскресеньям тоже привозят почту.

– Привозят, если считают, что это оправданно. В противном случае – на неделе. Не возражаешь, если я присяду?

Рейчел улыбнулась. Даже через конверт она нащупала деньги. Не стоило бы ему, конечно, отрывать от себя, эти деньги не решат ее проблем. А вот его поддержка и любовь ей жизненно необходимы.

– Можно присесть? – повторил Эндрю громче.

– Ой, прости, конечно, можно!

– Спасибо.

Эндрю сел, изобразил на лице улыбку, но ничего не сказал.

Дверь он не закрыл, и Рейчел слышала, как смеются девочки – их спор разрешился сам собой.

– Эндрю, в чем дело?

Он откашлялся и отвернулся.

– У тебя неприятности? – нехотя выговорил он.

– Нет, а что?

– Понимаешь ли… такое дело… в общем, мне бы не хотелось, знаешь ли… Короче, проблема в том, что я не плачу налогов. Никаких. В налоговой не знают, что я снова принимаю туристов. Пока никто меня не заложил. Но, как ты догадываешься, положение у меня незавидное. Мне до зарезу нужен каждый пенни. Я не могу платить по десять тысяч налога, это угробит меня. И что тогда? Возвращаться обратно в Баллимену? Не могу. Они намалевали на моем гараже: «Убей пидора!», хотя и с ошибкой – «а» вместо «о».

Если бы Эндрю был натуралом, Рейчел обняла бы его, но она не знала, как он к этому отнесется, поэтому сдержалась, только спросила:

– Эндрю, что случилось?

По-прежнему избегая смотреть в глаза, Эндрю продолжил:

– Рейчел, я не могу допустить, чтобы здесь появилась полиция.

– Я не понимаю, о чем ты…

– Во время экономического кризиса, когда безработица достигла наивысшего уровня за двадцать пять лет, а количество туристов снизилось на семьдесят процентов, мое благополучие, да и жизнь, балансирует на лезвии бритвы. Если они решат, что я замешан в этом, и заглянут в мои ведомости, мне конец, – произнес Эндрю с театральным надрывом.

– «Замешан»… В чем?

Немного картинным жестом Эндрю наконец-то показал, что он прятал за спиной, и положил на стол «Санди уорлд» со словами:

– Смотри на четвертой странице.

Рейчел развернула газету, увидела заголовок: «КУДА ПРОПАЛА РЕЙЧЕЛ КОУЛТЕР?» – и пробежала глазами статью.

Как стало известно нашей газете из достоверных источников, у Ричарда Коултера, всем известного владельца «Коултер Эйр», проблемы с женой. С какой по счету, спросите вы? Закономерный вопрос, ибо сэр Ричард (он просил себя именовать именно так) был женат три раза. Речь не о первой его жене, миллионерше Энни Бакстер, которая укрылась в своем поместье в Брайтоне за каменной стеной, и не о третьей, знойной итальянской телеведущей Хелен Висконти (говорят, она беременна… или так на нее действует ирландская стряпня ее муженька?). Нет! Проблемы со второй женой, Рейчел Андерсон, которая не выполняет предписанные судом обязательства относительно детей. Она сбежала в неизвестном направлении, чем привела мистера К. в ярость (мы имели возможность узнать, что это такое). Какая муха укусила Рейч на сей раз? Уже несколько лет ходят слухи, что она водит знакомство с сомнительными личностями, в прессе намекали на некие темные секреты. Поскольку это лишь слухи, мы до поры до времени не будем их комментировать. Но у нас есть проверенные сведения, что ирландская полиция расследует «возможное нарушение соглашения об опеке над детьми» и что Ричард Коултер нанял частного сыщика для розысков своей жены. Бедняга Дик… Возможно, ему удастся ее найти в следующем году, когда он будет осматривать Землю из иллюминатора космического челнока, принадлежащего его другу, сэру (это уж несомненно!) Ричарду Брэнсону.

Она отшвырнула газету:

– Не могу поверить, что ты купился на эту чушь!

– Я хочу, чтобы ты уехала. Хорошо бы сегодня. Завтра – крайний срок.

– Эндрю, я заплатила за неделю.

Мужчина положил на стол двести евро:

– Забери, Рейчел, мне не нужны проблемы.

– Я не могу уехать с детьми так быстро, им тут нравится.

– Если ты к завтрашнему дню по-прежнему будешь тут, то я… то я… – Энди встал из-за стола и пытался подобрать слова.

– Что ты сделаешь? Вызовешь полицию? Как ты можешь!

Эндрю покачал головой, он заметно нервничал, щеки покрылись красными пятнами.

– Я вынужден.

– Если ты только осмелишься, я всем расскажу о твоих уловках с налогами, – пригрозила Рейчел.

Эндрю закрыл от страха глаза, прошептал:

– Ты не сделаешь этого! Я тебе одной рассказал, потому что доверяю…

– Да нет, запросто сделаю, приятель.

Эндрю прошиб пот. Рейчел трясло от напряжения. Тут ее некстати посетило воспоминание о том, как в школе над Эндрю издевались все кому не лень, а нередко и поколачивали. Никто тогда еще и не думал, что он гомосексуалист, быть голубым и жить в Баллимене – вещи несовместимые, но дети чувствовали, что он «какой-то не такой».

Рейчел стало неловко, но уступать она не собиралась.

– Я не хочу неприятностей. Если тут появятся газетчики или полиция – мне крышка. Ты можешь представить, что здесь начнется?

– Может, ты дашь мне хотя бы неделю? Эндрю, я не могу так быстро сняться с места, надо дать девочкам возможность отдохнуть и успокоиться. Я же немногого прошу…

– Ищейки будут тут со дня на день. Они обшарят все закоулки. Старик Макконки, паромщик, давно выжил из ума. Ты вообразить не можешь, что он рассказывает про нас в пабе!

– Я не могу…

– Ну хорошо, два дня.

– Не могу!

Эндрю улыбнулся:

– Рейчел, ты мне нравишься, точно тебе говорю, ну сделай это ради меня. И не стоит мне угрожать, ты же знаешь, угрозы – это палка о двух концах.

Рейчел отрицательно покачала головой:

– Да и ты, Эндрю, думаю, вряд ли сдашь меня полиции.

– Да я ничего такого и не имел в виду, – быстро произнес он.

Рейчел чувствовала, что Энди колеблется, видела отчаяние в его глазах.

– Я до четверга уеду к маме. Этого времени тебе хватит? До моего приезда?

Рейчел вздохнула:

– Хорошо, до четверга.

– К тому времени тебя тут быть не должно, – напомнил он.

– Мы к тому времени исчезнем, Эндрю, и будем… не знаю, где мы будем.

Он вышел из домика. Позже в тот же день Эндрю на пароме покинул остров, оставив Рейчел с детьми единственными обитателями острова. Рейчел накормила девочек томатным супом «Хайнц» с белым хлебом, из домика Эндрю взяла бутылку джина «Гордонс». Когда уложила детей спать, выпила джина с тоником.

В голове зашумело. Вдруг она услышала странные звуки. Это пришлепала босыми ногами Сью. Девочка попыталась отпереть замок и выйти.

– Дорогая, ты куда это? – спросила Рейчел.

– На уточек поглядеть, – сонно протянула Сью.

– Нельзя выходить из дома ночью, это опасно.

– А что такое «опасно»?

– «Опасно» – значит очень и очень плохо, милая.

– Ой!

Рейчел подхватила на руки Сью, прижала к груди и поглаживала по голове, пока девочка не заснула. Уложив дочь, Рейчел долго ворочалась в постели, пока не провалилась в сон.

Шепот волн навевал приятные сны.

Откуда-то доносился крик лебедя. Старая песня на древнем языке. Печаль…

Вдруг Рейчел проснулась с тревожным ощущением: что-то не так. Она проверила дом и детей. Дом заперт, дети спят.

Однако она по-прежнему не находила покоя. Попыталась оживить мобильник, но это было бесполезно. Из груди рвался предостерегающий крик… однако она не знала, кого и от чего предостерегать.