Текст книги "Милые лжецы"

Автор книги: Эдна Мир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Эдна Мир
Милые лжецы

1

По натуре Кармен была оптимисткой и без причины не плакала. Но если уж была причина, она могла рыдать часами.

Кармен распласталась на видавшей виды кушетке и всхлипывала так, что пружины скрипели.

– Я его ненавижу, – подвывала она. – Ненавижу его самого и все его пыльные моральные устои. Этого не делай, того не делай! Делай это, делай то, как будто я ему солдат-новобранец. Но я больше терпеть не собираюсь. Ты слышишь, Дэви? С сегодняшнего дня я буду делать только то, что хочу, и никто меня не остановит!

Дэвина терпеливо кивнула, задумчиво покачиваясь в старом кресле-качалке.

– Иногда мне кажется, что папа живет совсем в другом мире. – Кармен еще раз всхлипнула и выпрямилась. – Да, он остался где-то в девятнадцатом веке и просто не хочет понять, что мы стремительно приближаемся к двухтысячному году.

– Он всего лишь волнуется за свою маленькую дочурку, – вырвалось у Дэвины.

В ту же секунду она готова была дать себе пощечину за непродуманный эпитет «маленькая», потому что Кармен меньше всего хотела, чтобы его применяли по отношению к ней. И точно, Кармен вскочила как ошпаренная, села, вытянувшись в струнку, и подбоченилась.

– Мне восемнадцать! – возмущенно крикнула она, и по щекам от ярости покатились крупные, каждая с горошину, слезы. – Восемнадцать, ты что, забыла? Я совершеннолетняя и имею право на самостоятельную жизнь. Если захочу, могу открыть сеть гостиниц, купить Монблан или отправиться в Гренландию. Но я ведь не к этому стремлюсь. Я только хочу поехать с Питером в Майами, а мой твердолобый отец пытается мне запретить.

Кармен вытерла ладонями лицо. При этом тушь с ресниц равномерно размазалась по щекам, и она стала похожа на маленького енота.

– Он говорит, что Питер слишком стар для меня, – гневно шмыгнула она носом. – Подумаешь, как будто десять лет разницы в возрасте делают погоду. Мне даже нравится общаться с мужчинами постарше. Они, по крайней мере, не такие поверхностные и глупые, как мои сверстники.

– Кармен, – Дэвина остановила качалку и наклонилась, чтобы осторожно дотронуться до плеча подруги, – возможно, ты должна дать отцу немного времени, чтобы он привык к мысли, что его дочь действительно выросла.

Кармен отбросила руку Дэвины и встала.

– Нет! – упрямо заявила она. – Папочку надо поставить перед свершившимся фактом. Я уеду с Питером в Майами, и точка! Мой отец ничего уже не сможет изменить.

Дэвина со вздохом кивнула. В принципе, Кармен права. Взгляды и представления Клеменса Вентуры были на самом деле слишком строгими, когда дело касалось его дочери.

Дэвина даже удивлялась про себя, как это он вообще разрешил Кармен одной переехать в Джениву, чтобы изучать здесь юриспруденцию.

Это была единственная вольность, которую он ей позволил. Но зато он почти ежедневно звонил в Джениву и на каждый уик-энд вызывал Кармен к себе в Кобурн, чтобы лично следить за ее самочувствием.

Согласие Клеменса Вентуры на эту квартиру объяснялось, видимо, не в последнюю очередь тем, что Кармен поселилась вместе с Дэвиной. Дэвине было тогда двадцать три, и ее возраст показался ему достаточно солидным, чтобы она могла присматривать за его дочерью.

За тринадцать месяцев, которые Кармен прожила в Джениве, он только один раз был у нее в гостях. Дэвина в это время ездила в турне по Вирджинии, поэтому они не встретились. Но это и к лучшему, потому что Кармен расписала Дэвину как приятную секретаршу, работающую в университете, – серая мышь, никакого постоянного друга, никаких любовных похождений и, главное, никакого авантюризма.

Если бы Клеменс Вентура увидел красивое лицо и отличную фигуру Дэвины, он бы, конечно, в этом усомнился. А если бы он еще узнал, что она является профессиональной исполнительницей песен в стиле «кантри», то просто запретил бы Кармен с ней общаться.

Клеменс Вентура был, как предполагала Дэвина, простым фермером из Кобурна, находящегося в штате Нью-Йорк на самой границе с Канадой.

Рано овдовев, он всю свою любовь сконцентрировал на единственной дочери – самоотверженность, которая хороша для ребенка, но в тягость почти взрослой девушке.

– Лучше подумай обо всем еще раз, – посоветовала Дэвина, откинувшись назад в своей качалке.

Она закрыла глаза и снова стала размеренно покачиваться вперед-назад, а Кармен продолжала чертыхаться.

– Даже не подумаю! Мы с Питером полетим на рождественские каникулы в Майами, а не к папочке в деревню. И будь что будет!

– Хотя бы дождись Рождества, – сонно пробормотала Дэвина.

У нее был напряженный день. Каникулы, на которые Кармен строила планы, казались ей далекими и нереальными, как полет на Марс. В конце концов, сейчас стоял прекрасный летний месяц июль, и до Рождества оставалась целая вечность.

Но Кармен опережала время, как все «водолеи».

– Лучше подумай о своей работе в качестве… – Речь ее прервало жужжание телефона. Дэвина со вздохом поднялась и подошла к красивому старинному секретеру, доставшемуся ей в наследство от бабушки.

– Дэви, дорогая, это ты? – зазвучал взволнованный голос Мэди Рэндолф.

Только этого не хватало! Звонок ее сумасшедшей матери лишь усиливал сумятицу, которой после возвращения Кармен из Кобурна было и так предостаточно.

– Чего ты хочешь? – весьма невежливо, в соответствии с настроением, спросила Дэвина, но Мэди это нисколько не смутило.

– Сокровище мое, мне срочно нужна твоя помощь! У тебя есть какие-нибудь планы на уик-энд?

– Откуда мне знать? – нервно отозвалась Дэвина. – Сегодня воскресенье, точнее, сейчас воскресный вечер. Элмонд собирался на следующую пятницу…

– Ах, Элмонд! – Мэди Рэндолф рассмеялась. – Пустая трата времени! Пока он устроит тебе ангажемент, ты умрешь с голоду. Я, по крайней мере, могу организовать тебе роскошный ужин.

– Каким образом? – В Дэвине все же проснулось любопытство.

Мэди на другом конце провода хихикнула.

– Благодаря свиданию с симпатичным, будем надеяться, мужчиной. – Ее голос задрожал от волнения. – А если он окажется никудышным, ты съешь двойную порцию.

Дэвине захотелось положить трубку, но она знала свою мать. Мэди способна сесть в автомобиль и примчаться в Джениву, чтобы добиться своего.

– Мама, – Дэвина постаралась вложить в голос достаточно строгости, чтобы отрезвить Мэди, – ты не могла бы объяснить поподробнее, о чем идет речь?

Дэвина услышала, как Мэди на другом конце провода резко втянула воздух, но, когда она заговорила, голос звучал спокойно, почти холодно.

– Ты знаешь, что я уже около двух месяцев занимаюсь компьютерным подбором партнеров. – Мэди сделала паузу, словно ожидая возражений. Но Дэвина молчала, и она продолжила вполне трезвым тоном: – Несколько дней назад агентство прислало мне четыре предложения, все они, на первый взгляд, очень многообещающие. Я договорилась со всеми четырьмя мужчинами.

– И что? – Дэвина тряхнула головой. – Ты теперь переживаешь из-за своей дурной репутации или неприличного поведения?

– Не говори глупости! – Голос Мэди прозвучал рассерженно. – Ты же знаешь, что я всегда несколько… э-э… нервозна. И поэтому совершила большую ошибку. – Голос снова легкомысленно зазвенел. – Сокровище мое, я условилась встретиться в пятницу сразу с тремя мужчинами.

Дэвина начала догадываться, в чем дело.

– Ну и? – нетерпеливо подтолкнула она.

– Ну, с двумя я управлюсь, – быстро сказала Мэди. – Одна встреча назначена на вторую половину дня, но две другие – на вечер. Обе точно на девять часов и к тому же в разных концах Рочестера. Дорогая, я никак не успею.

– Почему бы тебе не отменить одну из них? – логично предложила Дэвина.

– Ни в коем случае! – взвизгнула Мэди.

Дэвина уставилась прямо перед собой, одной рукой прижимая к уху трубку, а другой открывая пакетик с бумажными носовыми платками.

– Видишь ли, дорогая, один из них постоянно находится в деловых поездках. Он частный предприниматель. – В голос Мэди вкралась некая благоговейность. – Вчера мы разговаривали по телефону, и он сказал, что уже сегодня во второй половине дня должен лететь в Лос-Анджелес. А второй дал мне телефонный номер друга. Сам он живет где-то… дорогая, я забыла где – но неважно, все равно я не могу достать ни друга, ни его самого. Пожалуйста, Дэвина, дорогая, сделай мне одолжение, займись им.

– Кем? – Дэвина снова в который раз удивилась своей способности сохранять полное спокойствие, когда на нее обрушивают поток глупостей.

– Тем, что с другом, – крикнула в трубку Мэди. – Мы договорились поужинать в отеле «Глэдстоун». Красная гвоздика в петлице, и еще он будет читать – подожди…

– Лучше назови его имя, – устало попросила Дэвина.

– Мэтт, Мэтт Трустоун, – довольно шумно перевела дух Мэди. – Он фермер, вдовец. Просто скажешь ему, что ты моя подруга и хотела бы сообщить, что я внезапно заболела.

Очень типично для Мэди. Ни за что не признается, что у нее дочь на выданье. Вероятно, она надеялась с помощью этой лжи показаться моложе, но факт оставался фактом, и от своих сорока четырех никуда не денешься.

– А сколько ему лет? – из чистого любопытства поинтересовалась Дэвина.

– Сорок один, – невнятно буркнула Мэди.

– Выходит, он на три года моложе тебя, – громко подсчитала Дэвина. – У него есть хобби?

– Ничего особенного. Ищет хозяйственную жизнерадостную женщину, которая любит природу, охотно слушает музыку и умеет обращаться с животными. – Мэди на мгновение умолкла, затем Дэвина услышала хихиканье. – Знаешь, все это на слух не слишком вдохновляет, но этот Мэтт все-таки мужчина. А я не хочу навечно остаться в одиночестве.

– Да, мама. – Дэвина вздохнула. – Ладно, я сделаю это, но ничего не могу тебе обещать.

– Спасибо, сладкая моя! – В голосе Мэди послышалось облегчение. – Ах, тут есть еще один нюанс. – Она набрала в легкие воздуха и решилась. – Я сказала Мэтту, что мне на пять лет меньше, чем на самом деле. Не забудь об этом, когда будете говорить обо мне.

– А сама я вообще-то существую? – осведомилась Дэвина не без основательной дозы сарказма, которого ее мать, впрочем, даже не заметила.

– Да. – Голос Мэди был едва слышен. – Но ты пока еще ходишь в школу, договорились?

– Да, мама! – раздраженно ответила Дэвина.

С момента развода ее мать и впрямь с каждым месяцем все больше теряла рассудок. Нет бы этой женщине найти интересную работу, а мужчину своей мечты искать по выходным или во время отпуска… Где там, Мэди всю свою энергию посвятила поискам брачного партнера и до сих пор вытягивала только пустые билеты.

– Дорогая, ты же хочешь, чтобы я была счастлива, – подлизнулась к ней Мэди, чтобы вырвать согласие.

«Кто бы обо мне побеспокоился», – с легкой досадой подумала Дэвина, но вслух ничего не сказала.

– Хорошо, хорошо, – буркнула она без особой уверенности. – Я сделаю это. Но в следующий раз будь, пожалуйста, повнимательнее.

– Разумеется, сладкая моя, обязательно. – Мэди Рэндолф чмокнула воздух перед трубкой и отключилась.

Это тоже было типично для матери Дэвины. Когда она шла к цели, все остальное было ей абсолютно безразлично. «Быть выше мелочей» – вот ее девиз.

Теперь Дэвина понимала, почему в свое время сбежал ее отец. Она даже удивлялась, каким образом он так долго выдерживал жизнь бок о бок с подобной женщиной.

Сама она, родная дочь Мэди, ушла из родительского дома в нежном семнадцатилетнем возрасте, чтобы обрести наконец покой. В какой-то степени ее уход послужил Джеймсу Рэндолфу стартовым выстрелом для расторжения брака.

Он переселился в Вайоминг, купил там маленькую ферму и добился развода. С тех пор отец с дочерью виделись лишь раз в год на день рождения Джеймса, а в целом папа Рэндолф вел спокойный, созерцательный образ жизни, нисколько не интересуясь остальным миром.

– В чем дело? – спросила Кармен, когда Дэвина вернулась к своей качалке.

– Мама. – Дэвина нахмурилась. – Она хочет, чтобы я встретилась с ее виртуальным кавалером, так как перепутала свидания.

Эта новость вызвала у Кармен взрыв смеха.

– О, замечательно! – Она так развеселилась, что хлопнула себя по ляжкам. – Ох уж твоя мама и ее свидания! Она и впрямь вносит во все неразбериху. Как бы мне хотелось, чтобы мой закоснелый пожилой джентльмен хоть немножко походил на твою мать, – добавила Кармен, посерьезнев. – Он только и может, что пересчитывать своих коров да следить за мной. А я ему сто раз говорила, что он должен найти себе женщину. Такую милую подружку, которая отвлечет его от меня. К сожалению, он вообще ни в грош не ставит компьютерные знакомства.

– И он абсолютно прав. – Дэвина улыбнулась, усаживаясь в кресло. – Если представить себе Мэди…

Округлая фигурка Кармен сотряслась от нового приступа смеха.

– Случилась бы катастрофа. Папа получил бы смертельный шок.

– Вот видишь. – Дэвина оперлась ладонями о подлокотники и встала. – Давай покончим с темой «родители». Сейчас я приготовлю нам вкусный ужин, а потом мы заглянем в погребок Пэтти, узнаем, чем занимаются наши старые друзья.

– Отличная идея. – Кармен начисто забыла свой гнев. – Я присмотрю за тобой, чтобы еда не получилась слишком калорийной. Уикэнд с папой и тетей Tea прибавил моим бедрам как минимум два килограмма лишнего веса.

Отель «Глэдстоун» располагался в одном из лучших зданий Рочестера.

Следуя за официантом к своему столику, Дэвина наслаждалась аристократической атмосферой ресторана, о котором знала только понаслышке.

Милли Джонс, подруга ее матери, имела обыкновение справлять здесь свои свадьбы, но всякий раз, когда приходило приглашение на очередное торжество, Дэвина находилась в турне.

Дженнифер, школьная подруга Дэвины, праздновала свою помолвку тоже в «Глэдстоуне». Ее жених работал в дирекции компании «Кодак», и Дэвина твердо решила пойти на прием. Но тут поступило потрясающее предложение от «Баклиз», крупнейшего английского банка, и в тот момент, когда Дженнифер и Лэй клялись друг другу в верности, Дэвина качалась по морским волнам на роскошном лайнере, выступая с номером, предваряющим основную программу.

Сегодня, наконец, посещение «Глэдстоуна» состоялось, но забавным в этом приглашении было то, что предназначалось оно не ей, а Мэди Рэндолф, которая в то же самое время в таком же шикарном ресторане на другом конце города встречалась с другим потенциальным женихом.

До последнего момента Дэвина боролась с желанием подложить матери свинью и одеться по-молодежному броско, но потом влезла в маленькое черное платье, зачесала назад длинные черные волосы и наложила неброский макияж.

Дэвина ощущала себя в этом, скорее дамском, облике не то чтобы безупречно красивой, но очень женственной, что вполне соответствовало задаче сгладить возрастную разницу между собой и Мэди.

Этот Мэтт Трустоун – ну и имечко, – звучит, как название моющего средства, – должен поверить в то, что она действительно подруга.

Как и предупреждала Мэди, на лацкане элегантного костюма Мэтта красовалась яркая гвоздика. Он вежливо поднялся, когда Дэвина в сопровождении официанта подошла к столу, и предупредительно пододвинул ей стул.

Дэвину настолько поразил его вид, что она шлепнулась на сиденье, словно мешок с мукой.

– Мистер Трустоун? – Ее голос задрожал от волнения и удивления.

– Да. – Мэтт слегка поклонился, прежде чем сесть. – Мэтт Трустоун. Очень рад с вами познакомиться.

Разве мужчина имеет право так потрясающе выглядеть?

Темные, почти черные волосы, глаза, горящие, как угли, губы, которые хотелось целовать.

Впрочем, черты, пожалуй, несколько резковаты, чтобы назвать лицо безупречно красивым, но этот Мэтт Трустоун так похож на настоящего мужчину, что ни одна женщина не осталась бы равнодушной.

«Боже, что же я рассиживаюсь как бессловесное чучело! – ужаснулась вдруг Дэвина, засмотревшаяся в темные глаза Мэтта. – Он меня примет за слабоумную, если я немедленно не произнесу что-нибудь интеллигентное». Но в голову ничего не шло.

– Вы не миссис Рэндолф, я правильно понял? – вежливо спросил Мэтт, с интересом разглядывая Дэвину.

– Нет, – очнулась она наконец. – Я… – «Да, черт побери, кто же она? Ведь нельзя же назвать свое настоящее имя, присутствуя здесь под видом подруги Мэди». – Я… э-э-э… Рита Мэйсон. – Отлично получилось, это имя она запомнит, потому что так зовут сестру Элмонда. – Мы с Мэди Рэндолф подруги.

– Ах так. – Взгляд стал недоверчивым. – А почему миссис Рэндолф сама не пришла?

– Ну… – Дэвина пыталась держаться естественно, хотя дрожала всем телом. – Она заболела. Грипп, знаете ли. Температура, насморк…

– Я понимаю. – Мэтт, похоже, понемногу терял терпение.

«Соберись, старая коза! – приказала себе Дэвина. – Если ты продолжишь этот жалкий лепет, этот тип вышвырнет тебя из ресторана».

– Извините, мистер Трустоун. – Дэвине наконец удалось сложить первую разумную фразу. – Я немного не в себе. Мэди позвонила мне сегодня утром и попросила, чтобы я срочно к ней приехала. Я живу в Джениве и смогла примчаться к ней только после работы. И тут вдруг эта странная просьба Мэди, чтобы я встретилась с вами. Мне необходимо сначала привести в порядок свои мысли.

Недоверие исчезло с загорелого лица Мэтта, уступив место дружелюбию.

– Лучше всего приводит мысли в порядок первая рюмка, – заявил он, слегка усмехнувшись. – Меня тоже сюрпризы всегда выбивают из колеи.

Мэтт поднял руку, и у стола немедленно возник одетый в черное официант.

– Что вы позволите для вас заказать? – с улыбкой осведомился Мэтт.

Дэвина сглотнула.

– Виски, – еле выдавила она из себя, а затем напряженно, с неуверенной улыбкой обратилась к официанту, который, наморщив лоб, смотрел на нее. – Двойной чистый виски безо льда.

Мужчины переглянулись, как они обычно делают в подобных ситуациях, потом Мэтт едва заметно пожал плечами и сделал заказ.

– Итак, один двойной виски без добавок, а для меня джин с тоником и много лимона.

– Слушаюсь, сэр. – Еще один легкий поклон, и официант удалился.

– Так вы живете в Джениве, – подхватил Мэтт нить разговора, когда они остались одни.

Дэвина откинулась на спинку стула и попробовала расслабиться. Ничего страшного. Этот Мэтт Трустоун хорошо выглядит, очень приветливо и культурно держится. Не похоже, чтобы он нацелился на пикантную постельную интрижку. Зачем же нервничать и смущаться?

– Да, – кивнула Дэвина. – Я журналистка.

Это в общем-то соответствовало истине, поскольку настоящая Рита Мэйсон вела рубрику «Дом и мир» в газете «Хроника Дженивы».

– Я мечтала об уик-энде. – И это тоже было правдой, так как Дэвина уже несколько месяцев почти ежедневно находилась в разъездах. – Но Мэди внесла свои коррективы. Она упросила меня поехать в Рочестер и встретиться с вами, поскольку не могла дозвониться до вас по тем номерам, что у нее были. Мэди не хотела заставлять вас напрасно ждать ее здесь, пока сама лечит дома свой насморк. По ее мнению, это произвело бы плохое впечатление. Поэтому я и пришла. – Дэвина улыбнулась, пожав плечами. – Вот и вся история.

– А как дела у Мэди? – сочувственно спросил Мэтт.

– Ну-у, из дома выходить она не может. – Дэвина избегала его внимательных карих глаз. – Но думаю, что через день-другой она придет в себя и позвонит вам.

Официант прервал их разговор.

– Господа желают посмотреть меню? – вежливо произнес он, подав напитки.

Мэтт бросил на Дэвину короткий взгляд, затем по его лицу скользнула озорная улыбка.

– Я согласен, но, может быть, вы должны вернуться к больной подруге?

– Нет-нет! Ни в коем случае.

Разумеется, нет! В конце концов, «больная подруга» тоже ведь сейчас сидит над «шатобрианом» – двойным филейным стейком, названным в честь французского писателя, – либо форелью и думать не думает о том, чтобы позаботиться об ужине для Дэвины.

– Мэди наверняка уже спит. У нее слабость от температуры.

«Ты врешь, как уличный мальчишка», – мысленно пожурила себя Дэвина, но эта игра начала ее забавлять.

– Тогда, пожалуйста, меню и для начала бутылку шампанского, – распорядился довольный Мэтт, потирая в предвкушении ладони. – Должны же мы отметить нашу встречу.

– Почему? – спросила Дэвина, но не получила ответа. Вместо этого Мэтт Трустоун удобно откинулся на своем стуле и с улыбкой посмотрел на нее.

– Расскажите мне немного о вашей профессии, – доброжелательно предложил он. – Видите ли, я читаю газету каждый день, но о том, что за этим стоит, я имею в виду организационную сторону дела и прочее, не имею ни малейшего представления.

– Работа очень суматошная, – расплывчато пояснила она. – Начало между десятью и одиннадцатью часами утра, но рабочий день ненормированный, иногда приходится засиживаться до утра. В промежутке – стресс, суета, много разъездов и постоянное общение с правоохранительными органами.

– Вы живете одна?

С точки зрения Дэвины, вопрос был несколько щекотливым. Лучше твердо придерживаться избранной версии, предусмотрительно решила она и начала вспоминать подробности жизни Риты Мэйсон.

– Нет, я живу вместе с братом.

Появление официанта с шампанским на некоторое время избавило Дэвину от дальнейших расспросов.

– Что же это я только и говорю о себе, мистер Трустоун, – поспешила взять инициативу в свои руки Дэвина, когда они выпили. – А мне ужасно любопытно, чем вы занимаетесь. Мэди сказала, что вы очень заняты работой и живете вообще не в Рочестере, это правда?

– Да. – Мэтт поднес к губам бокал и начал смаковать шампанское.

У него были сильные руки с длинными нервными пальцами. Дэвина невольно представила себе, как, наверное, приятно, когда такие пальцы касаются твоей кожи. Эта картина так взволновала ее, что она чуть не опрокинула свой бокал.

– Ой! – Она быстро подхватила его на лету и смущенно улыбнулась. – Я действительно сегодня что-то не в себе.

– Вам явно нужно немного отдохнуть. – Голос Мэтта зазвучал вдруг тоном ниже. С нарастающим волнением Дэвина смотрела, как он перегнулся к ней и протянул руку. Через секунду кончики его пальцев легли на ее запястья.

– Расслабьтесь, мисс Мэйсон. – От его шепота у нее по коже побежали мурашки. – У вас впереди прекрасный уик-энд, и поблизости нет ни одной ротационной машины. Наслаждайтесь этими часами, радуйтесь еде, которую мы сейчас закажем. Вкусная еда в приятном обществе способна сотворить чудеса с издерганными нервами. – Он чуть сжал ее руки и отпустил их.

«Надеюсь, – дрожа, подумала Дэвина, – иначе к концу вечера я превращусь просто в сгусток нервных окончаний».

– А теперь посмотрим, чем мы можем здесь себя побаловать, – предложил Мэтт с довольным видом, совершенно непонятным для Дэвины в ее взвинченном состоянии.

Он протянул ей меню и в радостном предвкушении углубился в свою карту.

Дэвина тупо перелистывала страницы и ничего не видела. В голове у нее стоял шум, словно туда влетел целый рой шершней, а руки тряслись, и она ничего не могла с ними поделать.

«Да что же со мной, черт возьми, случилось?» Даже такой великолепный мужчина, как Мэтт Трустоун, не мог столь сокрушительно воздействовать на самостоятельную, разумную девушку, какой она себя считала!

«Может, я и впрямь всего лишь проголодалась, – размышляла Дэвина, прикрывшись меню. – Боже, что же заказать? У меня совсем нет аппетита. Черт, Мэди, это тебя я должна благодарить, тебя и твои аферы!»

– Ну как, вы выбрали? – пробился сквозь ее раздумья низкий голос Мэтта Трустоуна. Она бессильно опустила меню и растерянно покачала головой.

– Тогда разрешите мне заказать для вас?

– Да, конечно. – Дэвина поблагодарила его улыбкой, радуясь, что Мэтт взял решение на себя.

Еда в «Глэдстоуне» была не менее изысканной, чем благородный интерьер.

Как и предсказывал Мэтт, Дэвина пришла в себя, отведав вкуснейшего петушка по-бургундски, гарнированного свежими грибами и хрустящими крокетами.

Мэтт рассказывал о своем конезаводе, созданном за многие годы напряженного труда.

На Дэвину, вообще ничего не понимавшую в лошадях, обрушились такие термины, как «жеребость», «выездка», «смешанные корма», которые ей ни о чем не говорили, но все же заставляли слушать с интересом.

Мысленно она видела Мэтта, в шикарном костюме для верховой езды, галопирующего на высоком коне по изумрудным, как на красочной почтовой открытке, лугам. Черный лак сапог сверкает в красных лучах солнца, медленно опускающегося за горы. Конь откидывает голову назад и ржет. Грива стелется по ветру, когда Мэтт пришпоривает коня. Вместе они летят по лугам в сторону гор…

– Рита, эй, Рита! – Настойчивый голос Мэтта вернул Дэвину из грез в реальность.

Она вздрогнула и повернула к нему лицо, на котором огромные глаза блестели, как колдовские озера.

– Знаете, о чем я все время себя спрашиваю? – сгоряча выпалила она. – Почему такой привлекательный мужчина, как вы, обращается к помощи компьютера, чтобы завести знакомство? Я не могу себе представить, чтобы для вас было проблемой… Я хотела сказать, что женщины должны из-за вас драться – или – ах… – Дэвина запнулась и смущенно уставилась в вазочку с фруктовым салатом. – Извините, я снова оказалась слишком импульсивной.

– Ничего страшного, – с улыбкой успокоил ее Мэтт. Он отложил ложку и дотронулся до руки Дэвины, дрожавшей рядом с десертной вазочкой. – Во-первых, я с удовольствием выслушиваю подобные комплименты – какому мужчине они бы не понравились, а во-вторых, мои друзья тоже спрашивают меня об этом. – Он негромко рассмеялся и ласково пожал руку Дэвины. – Обычно я им отвечаю, что в течение многих лет мне некогда было интересоваться женщинами. Тем временем я почти вышел из брачного возраста. Мои сверстницы все давно замужем, а незамужних не встретишь запросто в таких местах, как кино, театр, ресторан и так далее. Они либо выходят с коллегами или знакомыми, либо с вечера пятницы запирают себя в четырех стенах, не решаясь куда-нибудь пойти в одиночку. Поэтому для людей моего возраста эти заочные знакомства представляют большой интерес. Иначе как бы мы нашли друг друга?

– Гм-м. – Дэвина задумчиво водила ложкой в десерте. – Забавно, но я никогда об этом не задумывалась. Мэди тоже никуда не выходит одна. Говорит, что ненавидит случайные знакомства. Что, мол, одинокую женщину до сих пор воспринимают как своего рода дичь.

– Вот видите. – Мэтт отпустил ее руку и снова взял ложку. – Именно по этой причине ваша подруга прибегает к помощи компьютера, и мужчины вроде меня делают то же самое.

– А вы что, непременно хотите жениться? – вырвалось против воли у Дэвины.

Мэтт поднял глаза.

– Ну да. – Его улыбка показалась Дэвине чуть смущенной. – В общем, да. Да, я очень хотел бы жениться. Самое время, иначе дети, которые, надеюсь, появятся, станут называть меня дедушкой.

Тогда держись подальше от Мэди, чуть было не ляпнула Дэвина, но вовремя прикусила язык.

Вместо этого она спряталась за дежурной улыбкой и быстро расправилась с десертом.

– А вы? Какие у вас планы? – поинтересовался Мэтт.

– Я? – Дэвина чуть не поперхнулась кусочком ананаса, только что положенным в рот. – О, я живу так… – Она слабо махнула рукой. – Без определенных целей в личной жизни. Сейчас у меня все крутится вокруг профессии и карьеры.

– Вы хотите стать главным редактором какого-нибудь солидного издания? – спросил Мэтт, не спуская с Дэвины глаз.

– Что-о-о? Ах да, что-то в этом роде. – «Дэвина, возьми себя в руки! Сначала думай, потом говори». – Да, главным редактором или свободной журналисткой, я еще не знаю.

Еще бы! Она встречала Риту не чаще двух-трех раз в год, откуда же ей знать, чего хочет эта женщина.

– Ну что ж, вы так восхитительно молоды. – Мэтт улыбнулся с легкой горчинкой в углах губ и опять занялся своим тортом-мороженым. – Перед вами открыт весь мир. Но будьте осторожны, часто за работой забывают жизнь, а в один прекрасный день, проснувшись, осознают свое одиночество. – Он пожал плечами, улыбка стала печальной. – Со мной, во всяком случае, получилось именно так. Но я не хочу говорить с вами назидательным отцовским тоном. Эта роль, я думаю, не очень мне идет. Гораздо приятнее было бы с вами потанцевать. Разрешите вас пригласить?

– С удовольствием. – Дэвина бросила ложку в десерт и встала.

Постепенно обстановка в «Глэдстоуне» несколько изменилась. Рядом с длинным подковообразным баром появилась площадка, на которой скрытый пальмами и фикусами ансамбль играл шлягеры сезона.

В данный момент по залу разносились нежные звуки «Синих глаз» – песни, которую Дэвина особенно любила.

Когда она оказалась в объятиях Мэтта, ощутила совсем рядом его крепкое мускулистое тело, все остальное было мгновенно забыто.

«Мэди, ты хоть и моя мать, но это нисколько не помешает мне флиртовать с этим потрясающим мужчиной. Тебе следовало бы внимательнее планировать свидания», – строптиво подумала она.

Музыканты перешли к более быстрым ритмам.

Дэвине все казалось безумным сном, в котором она скользила по блестящему паркету, а ее сердце выбивало свой собственный бешеный ритм.

Мэтт легко вел ее. Его рука на ее обнаженной спине будила в Дэвине тысячи желаний, роящихся в мозгу, а может, дело было в шампанском, которое она выпила перед ужином.

Так или иначе, но чувствовала она себя на седьмом небе. Подобную благодать она испытывала только на сцене, когда ощущала признание публики и слышала аплодисменты. Но то, что происходило сейчас, было во много раз лучше.

Даже в тысячу раз лучше, чем успех, за которым Дэвина гонялась годами.

Каждый раз, когда Мэтт случайно прижимался к ней, Дэвину словно ударяло током.

К сожалению, Мэтт почти не нарушал расстояния между ними, как будто боялся ее разбить. Но ее соблазнительные формы явно не остались незамеченными, о чем свидетельствовало легкое подрагивание рук, лежащих у нее на спине.

Дэвина постепенно набиралась храбрости.

«Кто сказал, что инициатива обязательно должна исходить от мужчины», – подумала она и теснее прижалась к Мэтту.

Ансамбль исполнял «Оставь меня», и солисту удавалось вполне успешно имитировать ужимки Майкла Джексона.

Похоже, Мэтт знал современные танцы, поскольку, чуть поколебавшись, он приспособился к несколько фривольному стилю, которому самозабвенно отдалась Дэвина. Они кружились вместе, словно много лет танцевали друг с другом.

Для сорокалетнего Мэтт находился в превосходной физической форме. После пяти энергичных танцев пощады пришлось попросить не ему, а Дэвине.

– Чудесно, – вздохнул Мэтт, когда они снова сели за свой столик. – Я целую вечность столько не танцевал. Теперь я знаю, чем можно заниматься по субботним вечерам, кроме покера.

– А я уж решила, что ты годами только и делал, что танцевал, – засмеялась Дэвина, потянувшись к своему бокалу. – О, пусто, – разочарованно констатировала она и в доказательство опрокинула бокал вверх дном. – Должно быть, кто-то сидел под столом и потихоньку прикончил наши напитки.

Мэтт сделал знак официанту, который немедленно принес новую бутылку.

– За этот необыкновенный вечер, – искренне произнес Мэтт, когда шампанское заиграло перед ними в бокалах на высоких ножках. – Надеюсь, что он еще долго не кончится.