Текст книги "Узник Марса (сборник)"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 58 страниц)

– Прямо вниз, на центральную площадь, Маклин, – сказал я. – Главнокомандующий будет там.

Маклин уже замедлил скорость нашего корабля. Мы снижались рядом со зданиями, окружающими Центральную площадь с высящейся в ее центре Главной Электростатической Силовой башней, поглощающей из воздуха статическое электричество и собирающей космические лучи для антигравитатора. Теперь он переключил всю мощность двигателей с горизонтальных импеллеров на вертикальные, которые держали нас неподвижно в воздухе. Затем, по мере плавного снижения, он уменьшал обороты, пока мы мягко, как перышко, не опустились среди примерно сотни других крейсеров. Они выстроились огромным кольцом по краю площади, а в центре этого кольца, рядом с Силовой башней, нас ожидала группа военных, главнокомандующий Восточной Воздушной армией Ярнолл и командиры экипажей его эскадрильи.

Как только наш крейсер совершил посадку и винты импеллеров остановились, я открыл люк мостика и, шагнув на металл площади, направился к этой группе. Вокруг, на большой площади, как я отметил, собрались огромные, кипящие толпы, тысячи тысяч жителей города. Тысячи других глядели вниз из окон небоскребов, которые сверкали в лучах полуденного солнца. Эти люди, глядя на нас и наш могучий флот, мрачно нависший над городом, молчали, но из-за их спин до моих ушей доносился рев миллионов голосов и непрекращающиеся возбужденные крики. Затем я достиг места, где стояли главнокомандующий и группа офицеров. Моя рука взлетела к козырьку, отдавая честь, Ярнолл молча, отдал мне честь в ответ. И затем, не сводя с нас пристального взгляда, обратился к нам.

– Вы, командиры эскадрилий сил нашей Восточной Воздушной армии, должны знать, почему вы были вызваны, почему я по приказу Центрального Совета Федерации вызвал вас и все корабли сюда. Огромный флот Европейской Федерации, в два раза больший, чем наши силы, движется на запад через Атлантический океан к нам, и в течение часа мы должны сразиться с ним и уничтожить его. – Он замолчал, и в тишине, что упала на нас подобно каменной плите, рев толп жителей великого города, казалось, звучал где-то бесконечно далеко. Затем командующий продолжил: – В течение часа мы должны выиграть эту битву. В это время наша Западная армия из Сан-Франциско под командованием Второго главкома ВВС встретится с флотом Азиатской Федерации. И эти два сражения решат судьбу нашей нации. Если они будут проиграны, если любой из враждебных флотов прорвется, в течение нескольких дней наша нация будет уничтожена, наши города разрушены. Если мы одержим победу, но не уничтожим врага, а лишь заставим отступить, мы выиграем для себя передышку, во время которой мы должны будем подготовиться к решающей битве. Поэтому я говорю вам, Верховный Совет говорит вам, что этот бой мы не должны проиграть! Флот, который мы должны остановить, имеет крейсеров в два раза больше, чем у нас. Мы можем рассчитывать, помимо себя, только на воздушные форты этого города, которые оборудованы новым оружием. Я приказал им передислоцироваться к востоку от города, чтобы оказаться между ним и противником. Этот город, когда мы вылетим из него, направится вглубь страны, на самой высокой скорости уходя от битвы, так же как Бостон и Чарльстон, Майами, Сан-Франциско, Лос-Анджелес и все наши большие города севера и юга. Наш флот и форты – единственная надежда страны в этой битве… Но при всем численном превосходстве противника, это сражение не должно быть проиграно! Мы являемся сыновьями американцев, сражавшихся в первой и второй, и третьей воздушных войнах, людей, которые отстояли свою страну в тысячах воздушных боев, и теперь под контролем наших ста городов – треть мира. И теперь, когда остальная часть мира идет против нас, начинается последняя Воздушная война. Я говорю вам: бейтесь, как ваши отцы и деды сражались, и тогда флот Европейской Федерации будет разбит – иначе нам всем конец!

Воцарилась тишина. Затем на нас обрушился гром приветствий миллионов жителей столицы, которые, провожая нас в бой, желали нам удачи. Тогда мы все вернулись к нашим крейсерам, главком поднялся на борт флагмана, и через минуту его крейсер, с его тремя параллельными полосками серебра, от носа до кормы, отличающими его от всех остальных, поднялся вертикально вверх, после чего взлетели остальные наши корабли. Мы взмыли ввысь над ревущим городом. Теперь сотни боевых кораблей строились в боевой порядок, с флагманом во главе строя. Мы ненадолго зависли над мегаполисом, и затем, как только приказ прозвучал по громкой связи на всех кораблях флота, мы двинулись вперед, на восток, над серыми просторами Атлантического океана.

Маклин и Хиллиард стояли снова рядом со мной, крейсер шел вперед во главе эскадрильи, а мы задумчиво смотрели назад. Мы видели Нью-Йорк, его могучие башни, великолепные на фоне заходящего солнца, которые удалялись от нас. Не только мы улетали от города, сам город удалялся в глубь страны, уходя от грядущей битвы. Теперь мы увидели выше большие форты, которые сосредоточились в большой двойной линии в десятке миль от побережья высоко над водами. Мы промчались над их строем, постоянно наращивая скорость. Выли моторы, экипажи кораблей и фортов кричали друг другу приветствия, канониры готовили к бою термопушки, ветры пронзительно завывали вокруг нас. Вскоре наш великий флот достиг максимальной скорости, стремясь навстречу битве, в которой наша Федерация должна была победить или пасть.

Глава II

Битва за Атлантику

Маклин, Хиллиард и я стоял вместе на мостике нашего крейсера. Эскадрилья, которой мы командовали, возглавляла одну из двух колонн нашего флота. Далеко позади нас протянулась линия кораблей, строго соблюдающих равный интервал между собой. Аппарат громкой связи сообщил голосом Ярнолла:

– Авиаотряды 1–6, занять позиции для разведки!

Мгновенно первые шесть эскадрилий, наша – одна из первых, выдвинулись вперед из общего построения. Наша и другие эскадрильи двигались прямо, мимо флагмана, отмеченного серебряными полосками, до тех пор, пока наши двести кораблей не образовали широкую, тонкую сеть на несколько миль впереди основной массы флота. Две из четырех эскадрилий разместились по правому и левому флангам, остальные четыре заняли позиции сверху и снизу, спереди и сзади. Наш флот двинулся на восток над серой и бесконечной равниной Атлантики, двигаясь, по приказу Ярнолла, со скоростью более восьми сотен миль в час. Разведчики патрулировали пространство вокруг, ограждая основную массу флота от любых неожиданностей.

За нами догорал малиновый закат. Бесконечный серый океан протянулся под нами. Мы спешили на битву через пустыню моря и неба. Хиллиард ушел вниз, чтобы занять свое место с экипажем, Маклин и я по-прежнему наблюдали за пустынным пространством впереди. Наши корабли гудели моторами, словно рой гигантских серебристых пчел. На борту крейсера царило напряженное молчание. Но перед нами по-прежнему не было никаких признаков врага, и казалось, что, несмотря на точные данные относительно его курса, мы пропустили его. Затем внезапно я затаил дыхание, но в следующий момент уже орал по громкой связи:

– Эскадрилья один – флоту. Разведчики Европейской Федерации находятся в поле зрения и идут к нам!

Линия темных точек впереди внезапно перечеркнула пустое небо длинная нить темных точек, несущаяся навстречу! С каждой минутой они становились больше, до тех пор пока не превратились в грозные торпеды аэрокрейсеров. Они отличались от наших только тем, что их мостики не были вынесены под выступающий прозрачный фонарь, а размещались прямо в корпусе, имевшем прозрачный нос. Это были разведчики европейского флота. Мы поняли, что они заметили нас, поскольку изменили свой курс. Их было пятьсот – нас двести. И они приближались, а позади них клубилось смертоносное облако других крейсеров, могучий европейский флот. Я едва успел сообщить информацию нашему флоту, и в следующий момент крейсеры противника ворвались в построение нашей линии!

Воздух вокруг нас превратился в безумный хаос сражающихся машин. В тот первый момент линия наших крейсеров была порвана и смята. Затем Маклин бросил штурвал вверх, под мой хриплый крик, поскольку наш корабль нырнул вниз с тошнотворным ускорением, чтобы увернуться от двух европейских крейсеров, мчавшихся прямо к нам. Их пушки извергли поток термических снарядов. В тот же миг Маклин вывел нас из пике, мы оказались над ними, и теперь наши кормовые пушки запели свою песню. Один из крейсеров врага увернулся, но второму досталось три снаряда.

Мгновенно три ослепительны вспышки озарили корпус вражеского корабля – снаряды высвободили заключенную в них чистую тепловую энергию. Это было наиболее смертоносное оружие современной воздушной войны, блестящие снаряды, в которых путем специальных процессов вибрации тепловых лучей были сосредоточены и «законсервированы». Снаряды, которые превратили грозный аэрокрейсер европейцев в дождь расплавленного металла, пролившийся в холодные воды серой Атлантики!

Но теперь наши собственные крейсеры, беспорядочно кружась, попали под обстрел линии врага. Словно ястреб, наш корабль метался в хаосе схватки, заходя над кораблями противника и поливая их горячей смертью из килевых пушек. За несколько мгновений этого ада десятки кораблей рухнули в океан глыбами расплавленного металла. Но мы были хороши, уничтожив примерно вдвое больше машин врага, чем потеряли сами. Грозной стаей яростных соколов мы устремились за отступавшим врагом, но приказ, переданный по радио, остановил нас.

– Главный корпус Европейских сил приближается! Всем эскадрильям разведки – присоединиться к флоту!

В ловушке!

Маклин развернул крейсер, остальная часть наших разведчиков выстроилась за нами. Мы успели увидеть, что побитая Европейская разведка также отступает назад к собственному основному флоту. Этот могучий флот приближался с востока сейчас, его пять тысяч огромных крейсеров неспешно выстраивались в излюбленное европейцами боевое построение – кольцо. Разведчики заняли свои места в этом кольце. Тогда мы тоже встали обратно, на место во главе наших колонн, с флагманом главнокомандующего Восточной Воздушной армией перед нами. Медленно, с десятками миль воздуха между ними, две гигантские армады надвигались навстречу друг другу.

Стоя на мостике с Маклином, пытаясь заставить сердце стучать спокойно, я настороженно смотрел вперед, наблюдая, как наш флот и флот противника подкрадываются друг к другу. Мы еще не вышли на расстояние, пригодное для ведения огня, так как термопушки имеют малую дальность стрельбы. Несмотря на численное превосходство два к одному, мы неуклонно двигались навстречу гигантскому кругу противника. Затем внезапно корабли европейского флота, все еще держа круговое формирование, взмыли отвесно, чтобы накрыть нас!

Когда они сделали это, по радио был передан приказ, и две огромные колонны нашего флота тоже ринулись вверх, едва не врезавшись в кольцо противника. Воздух был заполнен блестящими кораблями, аэрокрейсеры европейцев молниями метнулись нам навстречу. Был отдан новый приказ, Маклин бросил наш крейсер вправо, и весь наш великий флот разделился: две колонны зашли – одна слева, другая справа от неприятеля, зажимая его в клещи. Прежде чем наши противники успели нырнуть вниз, мы обрушили на них ураган огня.

Небеса над Атлантикой наполнились зловещим пламенем взрывов. Десятки, сотни, кораблей противника, а также, к сожалению, и наших, вспыхивали под ураганным огнем, плавились от адского жара, рушились в воды огненными колесницами поверженных богов.

Нам удалось ошеломить врага, они потеряли сотни кораблей, в то время как их снаряды нашли не больше десятка американских крейсеров. Наша эскадрилья обрушила на противника такой плотный шквал огня, что не только передовые суда европейского флота обратились в сгустки пламени, но и шедшие им на подмогу аэрокрейсеры второго эшелона, не успевшие погасить скорость и влетевшие в это облако огня, превратились в дождь раскаленных обломков. Глядя на то, как вражеский флот превращается в пылающие капли расплавленного металла, я торжествующе прокричал:

– Мы побили их! Еще один удар, и…

Крик второго помощника прервал мои восторги, я обернулся назад на кольцо европейского флота. Наши две колонны сходились после смертельного удара, когда европейский флот разомкнул свое кольцевое построение. Один из их рядов охватил двойным кольцом наши колонны, а другой вклинился между ними! И затем, прежде чем мы смогли осознать суть и масштаб угрозы, прежде чем мы получили приказ, отданный Ярноллом по радио, враг обрушился на нас, прижимая колонны друг к другу и давя на них с обеих сторон.

Мой крейсер вошел в безумный вираж: это Маклин пытался уклониться от выстрела, направленного в упор с одного из европейских кораблей. Термоснаряд взорвался впритирку к нам, обдав наш крейсер невыносимым жаром. И пока корабль выписывал в небесах безумные пируэты, канониры с остервенением вели ураганный огонь из всех пушек. Наш флот был раздроблен и окружен, мы попали в безжалостную мясорубку, и теперь каждый американский аэрокрейсер попал под огонь сразу с двух сторон!

Смерть и разрушение воцарились в равнодушных небесах над свинцовыми водами. Враг был со всех сторон. Одна из наших колонн сумела перестроиться, сформировав плотный шар. Воздух вокруг нас стал багровым от вспышек слепящего света, термоснаряды непрерывно рвались вокруг, в грохоте и реве пушек растворились все другие звуки во Вселенной.

Недолго мы смогли выстоять против этих масс крейсеров, которые копошились вокруг, и выше и ниже нас. Наш флот, разбитый на две части, отчаянно огрызался изо всех пушек, но это была агония. Если мы не смогли бы вырваться из роковой ловушки, мы неизбежно должны были быть уничтожены. В этот момент из динамиков громкой связи прогремел приказ главкома.

– Формируем треугольник! На полной скорости уходим на север!

Мгновенно корабли позади и вокруг нас, маневрируя быстро под дождем снарядов, выстроились клином, с флагманом на острие, ринулись на подмогу окруженной части флота. На полной скорости наш клин рванулся навстречу врагу. Наш собственный крейсер шел вслед за флагманом. Казалось, мы таранили сплошную стену судов противника.

Наш крейсер потряс чудовищный удар. Это наш сверхпрочный корпус содрогнулся, когда мы протаранили на полной скорости европейский крейсер, огрызнувшийся залпом в попытке бежать от нас. Обломки врага падали в океан, как и обломки множества других воздушных кораблей – вражеских и наших. Наш клин промчался сквозь ряды противника косой смертью, затем развернулся и пошел на второй заход. Десятки, даже сотни наших крейсеров и кораблей противника рушились вниз, обломки металла и куски окровавленной плоти, дождь смерти с кроваво-багровых небес!

Теперь, когда флот воссоединился и у нас вновь стало почти две тысячи судов, мы выстроились в один длинный прямоугольник с нашим флагманом во главе и двинулись в сторону рассеянной стаи европейских аэрокрейсеров, которых было почти четыре тысячи до сих пор, но и они образовали аналогичный строй. И вновь загремели термопушки, вновь два флота маневрировали, поливая друг друга огнем. Вновь в небесах закипела яростная битва. Наш крейсер, казалось, был заколдован, поскольку, проносясь через град сияющей смерти рядом с машиной главкома, мы всегда умудрялись уцелеть. И вновь Маклин, с холодным пламенем в глазах, швырял наш корабль в пекло боя – в пекло, неуклонно снижавшееся к холодным водам Атлантического океана далеко внизу!

Битва бушевала всего в нескольких ярдах от поверхности вод! Но по-прежнему, неуклонно поливая друг друга огнем, флоты снижались, пока воздушное сражение не стало подводным! Современный военный воздушный корабль – это также и боевая субмарина. Корпус герметичен, воздух подается из резервуара, где он хранится в сжиженной форме, а импеллеры под водой работают не хуже, чем в воздухе, разве что скорость существенно меньше, но все равно больше, чем у подводных лодок XX века, – так что не было ничего удивительного в том, что битва, начавшаяся на высоте пяти миль, перенеслась в воды Атлантики.

– Так держать! – скомандовал я, и Маклин отвесно бросил наш корабль к поверхности океана. – Следуем за главнокомандующим!

Руки Маклина прочно сжали штурвал, и волны понеслись нам навстречу, хотя даже теперь наши пушки продолжали поливать противника смертоносным дождем термоснарядов. Вниз, вниз – и затем наш крейсер раскаленной стрелой вошел в воду, и мгновенно исчез свет заката, сменившись зеленым сумраком морских глубин. И тут же этот сумрак пронзили могучие лучи включенных мной прожекторов. Со всех судов, перед нами и позади нас, водную бездну пронзили такие же лучи. И теперь в глубинах загрохотали термопушки, и два флота накинулись друг на друга стаями безжалостных акул! Великая битва за Атлантику бушевала в глубинах Атлантики!

Глава III

В глубинах океана

Зеленая бездна глубин, которая поглотила нас, режущие ее лучи прожекторов, гул моторов, грохот пушек и крики смешались в единую фантасмагорию. Я погружался в глубины океана на моем крейсере уже много раз, но никогда принимал участия в подводном бою. И сейчас, когда два огромных флота сражались, в этих мирных глубинах, это казалось мне странным сном. Потом я увидел крейсер главкома, рядом с ним шли другие наши суда темные длинные громады, сверкавшие в глубинах под нами, желтые лучи их прожекторов пронизывали зеленый сумрак.

Склонившись над штурвалом, Маклин вел крейсер вперед и на глубину. Теперь, глядя на право, я мог разглядеть в темноте длинные тени – корабли врага. И между двумя флотами в холодных глубинах бушевала огненная буря – тысячи смертоносных термоснарядов кипятили глубины Атлантики. А когда эти снаряды поражали цель, превращая грозный боевой корабль в ком расплавленного металла, чудовищные пузыри пара устремлялись к поверхности.

Битва продолжалась на все большей и большей глубине. В желтых лучах прожекторов и в ослепительных вспышках взрывов метались обезумевшие косяки рыб. Они отчаянно пытались вырваться из рукотворного ада. Но два флота упорно стремились вниз, осыпая друг друга тучами термоснарядов!

Наконец, Хиллиард прокричал по внутренней связи:

– Нам не выдержать больше! Крейсеру не выдержать такой скорости и температуры!

– Отставить панику! Держаться, пока держится главком! – прокричал я сквозь гул моторов и гром пушек. – Если погибнут оба флота – пусть так и будет!

Но я видел, что Хиллиард прав. Стены и прозрачный металл иллюминаторов обжигали на ощупь. Не только жар взрывов и кипение воды были тому причиной, но наша собственная огромная скорость: трение о воду выделяло тепло, которое едва ли не плавило корпус. Но наш флагман упрямо шел на глубину… Два флота по-прежнему погружались в бездну, но холодный покой океана был бесповоротно нарушен яростным кипением схватки.

Я видел, что крейсеры Европейской армады страдают гораздо больше, чем наши этой ужасной подводной битве. В зеленой глубине они едва могли видеть друг друга, их орудийный огонь был хаотичен, а их численный перевес перестал быть преимуществом. Наши артиллеристы по приказу главнокомандующего сконцентрировали огонь на европейских судах, находившихся во главе колонны. Крейсеры противника, шедшие следом, натыкались на расплавленные обломки своего же авангарда – и гибли десятками. Этот маневр, разработанный специально на случай подводной войны, оказался высокоэффективным, значительно сократив численность кораблей противника.

Но успех был недолог, европейцы почуяли неладное, и их флот начал перестроение, развернувшись и устремившись к поверхности. Мгновенно наш главнокомандующий отдал приказ. Наш флот бросился в погоню, стаей огнедышащих акул преследуя флот агрессора. Теперь, когда мы устремились вверх, воды вновь стали зелеными и полупрозрачными. Затем мы вынырнули из зеленых сумерек океана, грохот пушек опять прогремел над волнами, и подводное сражение снова превратилось в воздушное!

В облаках

Конечно, это странное сражение то в небесах, то под водой было изнурительным кошмаром. Маклин, и Хиллиард, и я почувствовали себя увереннее, теперь, когда битва вновь перенеслась на высоту нескольких миль, – здесь можно было хотя бы отчетливо видеть цель. Неожиданно оба флота замерли в воздухе. Замерли, но не прекратили огня. Два чудовищных металлических облака, мечущих друг в друга смертоносные молнии!

Схватка была ужасна. Оба флота не жалели снарядов, стремясь полностью уничтожить друг друга. Я пережил странное раздвоение личности, наблюдая, как зритель, как я же кричу хриплым голосом в микрофон, отдавая приказы канонирам, ведущим безудержный огонь. Я видел термоснаряды, которые непрерывно рвались вокруг нас, превратив окружающее пространство в один чудовищный пожар, в котором каждую секунду гибли сотни аэрокрейсеров.

Я знаю теперь, что эта битва, жуткая и странная, продолжалась считанные минуты. Но тогда они казались вечностью. Смутно я осознавал, что наши корабли гибнут быстрее, чем европейцы, которым вновь помогало их численное превосходство, нас осталось чуть больше тысячи, не более чем половина нашего первоначального числа. И, более чем в два раза превосходя нас количеством, европейские захватчики методично поджаривали нас! Затем внезапно отмеченный серебряной полосой флагман повернул на запад, и в тот же момент из динамика прогремел голос Ярнолла:

– Отступление! Всем кораблям отступить на запад на полной скорости!

– Отступить! – Мой крик был исполнен недоверия, безумного гнева. Отступление! Значит, мы были разбиты, мы проиграли. Я видел, как Маклин вцепился в штурвал, а Хиллиард почти рыдает от ярости.

Несмотря на нашу ярость, дисциплина была нерушима, и с кораблем главкома во главе наши суда развернулись, сформировав Т-образный строй, длинную линию крейсеров, прикрытую сзади короткой линией, расположенной к длинной под прямым углом. Это построение защищало нас от европейских флота, который теперь торжествующе преследовал нас. Наши пушки все еще лупили по ним, но они уже шли на полной скорости по нашему следу. И вот даже гром пушек утих на какой то миг, мертвая тишина затопила наш корабль, Маклин и Хиллиард молчали рядом со мной, как и я, поддавшись апатии, глубокому разочарованию и отчаянию. Никогда, конечно, прежде американский флот не бежал домой, преследуемый торжествующим врагом.

Мы бежали, превратившись в набор мишеней для термопушек противника. Но, даже отступая, мы огрызались. Теряя корабль за кораблем, мы продолжали прореживать ряды небесных дредноутов врага. И вот впереди должна уже была замаячить линия могучих воздушных фортов – последний рубеж обороны Америки. Теперь остатки нашего флота имели шанс спастись, получить убежище за этими гигантскими фортами. И теперь стало ясно, что именно эти форты были целью нашего отступления. Но фортов на месте не оказалось! Не было ничего, кроме гряды густых и плотных облаков!

– Форты ушли! Наш последний шанс пропал! – в отчаянии закричал я.

– Но это очень странные облака! – воскликнул Маклин. – Главком ведет нас в самую их гущу!

Засада в небе

Глядя недоверчиво вперед, я увидел, что это было так: наш флагман шел к большой гряде облаков, ведя наш флот в их ворсистую белую массу. Пока я смотрел, не понимая, что к чему, крейсер с серебряной полосой на борту нырнул в облако и исчез в нем, а следом – мы и те, кто за нами, и весь наш флот! Маневр показался мне верхом идиотизма. Европейцам было достаточно окружить облако – и спокойно ждать, пока оно рассеется. Тем не менее я успел заметить, что даже уходя в облако, наши корабли продолжали отстреливаться от преследователей. Затем все утонуло в густой массе белого пара!

Я отчаянно пытался понять, что происходит, по отдаленному грому пушек понимая, что разгоряченные преследованием враги тоже нырнули в облако. Затем стремительный приказ:

– Всем кораблям стоять! – разорвал он тишину. А потом снова насупила тишина, нарушаемая лишь бормотанием моторов и лязгом металла – это сталкивались друг с другом ослепшие в облаке корабли. Оба флота беспомощно повисли в тумане, соприкасаясь бортами, но не способные вести бой, не видя друг друга.

– Всем кораблям американской Федерации – перейти в свободное падение!

Прежде чем утихло эхо приказа, Маклин дернул рычаг, и наш крейсер упал вниз, как камень, вынырнув из облака, в котором остались недоумевающие европейцы. И в тот момент, когда наши крейсеры вновь загудели моторами, прекратив свое стремительное падение, раздался громкий шипящий звук, подобный шипению мощной струи сжатого воздуха, и в то же мгновение мы увидели, как могучие облака рвутся в клочья, сдуваемые таинственным ветром. На месте облаков висел сбившийся в кучу европейский флот. И по обе стороны этой запутанной массы судов выстроились двойной линией наши гигантские воздушные форты!

– Воздушные форты! – Мой ликующий крик поддержали Маклин, Хиллиард и сотни голосов офицеров и рядовых на всех аэрокрейсерах Америки.

Воздушные форты! По обе стороны дезорганизованного Европейского флота висели они могучей двойной линией, и вражеский флот, потрясенный их появлением, повис в растерянности. Затем заговорили могучие орудия небесных крепостей! Чудовищный ураган огня сконцентрировался на беспомощных судах неприятеля.

Воздушные форты! Мы заманили врага в эту хитроумную западню. Новое военное изобретение, о котором вскользь упоминал главком на совещании, было устройством, позволявшим фортам создавать плотные искусственные облака. И главнокомандующий, делая ставку на это устройство, привел Европейский флот в это странное облако, в эту небесную засаду, а затем вывел наш флот оттуда. Когда гарнизоны фортов разогнали облако при помощи гигантских форсунок, европейский флот оказался перед их канонирами как на ладони!

Сейчас европейские корабли бесцельно метались и сыпались вниз, точно перезрелые яблоки! Их собственные снаряды бессильно разбивались о могучую броню небесных крепостей. И в тот момент, когда европейские корабли сбились вместе, пытаясь сбежать из этой смертельной ловушки в воздухе, наш флагман рванулся к ним, и нам не нужно было даже отдавать приказа, чтобы последовать за ним. Наш флот стремился вверх, и наши снаряды добавляли жару в огненном аду тотального уничтожения, в который угодили захватчики.

– Они повернули! – воскликнул Хиллиард. – Они бегут!

Домой

Враг бежал! Как только наш флот накрыл огнем своих орудий европейские корабли, которых осталось чуть больше двух тысяч, они оказались не в состоянии вынести ураганный огонь сразу с трех направлений, и, не соблюдая боевого строя, беспорядочно рванулись вверх и на восток. И наш флот преследовал их, выметая огненной метлой с американских небес. В итоге сломленный и дезорганизованный, не способный к дальнейшему сопротивлению, европейский флот сбежал от нас, так как последовал приказ главнокомандующего остановить преследование. Ошеломленный противник все еще превосходил нас численно более чем в два раза, и мы не могли рисковать, удаляясь от линии фортов.

Когда мы прекратили преследование, то увидели, как европейские корабли, сбившиеся в рой, уменьшаясь, исчезают на востоке. Затем, собрав остатки нашего флота, мы отправились обратно на запад, к багровому закату, пока мы не поравнялись с линией воздушных фортов. Там каждый крейсер нашего флота огласили крики ликования, экипажи флота и гарнизоны фортов, не сдерживая себя, торжествовали победу. А затем, когда первая волна радости улеглась, из динамиков прозвучал голос Ярнолла.

– Офицеры и бойцы Восточной Воздушной армии, – сказал он, – мы сумели отразить первое нападение флота Европейской Федерации, и я получил сообщение от главнокомандующего Западной армией из Сан-Франциско. Он сообщает, что его собственный флот, вылетевший для отражения атаки флота Азиатской Федерации, смог после битвы, столь же тяжелой, как эта, отразить атаку с помощью той же тактики, используя облачную западню. Таким образом, в этот день, и на западе, и на востоке мы добились невозможного, – он сделал паузу, и вновь крики ликования и торжества разорвали тишину закатных небес. Но вот вновь зазвучал его голос. – Мы выиграли сегодня, на востоке и западе, но то, что мы выиграли, это не больше, чем передышка. Могучие Европейская и Азиатская Федерации собрали все свои силы, чтобы уничтожить Американскую Федерацию. Их огромные флоты были уничтожены наполовину в этих двух сражениях, но и наши флоты тоже. И они не только превосходят нас еще вдвое, но могут построить новые корабли быстрее, чем мы. Несомненно, в течение недели, или даже меньше, последует новая атака, с запада и с востока, натиск, для которого они готовили и готовят некий колоссальный и страшный план, или оружие, о котором мы ничего не знаем. Это неизвестное устройство, по слухам, может дать им гигантское преимущество. Мы должны выступать против них, и мы уже не можем надеяться удивить их облачной засадой, подарившей нам победу сегодня. Тем не менее, независимо от силы, которую они направят против нас, независимо от гигантских возможностей нового оружия и угрозы нападения, независимо от грядущего исхода последней воздушной войны, начавшийся сегодня, вы, флот Американской Федерации, можете гордиться: это первое сражение выиграно. Вы боролись и победили!

Наступила тишина, затем последовал еще один потрясающий взрыв ликования. Вскоре ровным и правильным строем, наш флот двинулся на запад к закату, и к Нью-Йорку. Мы летели, сохраняя бдительность – на север и на юг вылетели патрули. Солнце скрылось за горизонтом. Костер заката догорел. Угли вечерней зари начали покрываться золой ночного сумрака. И к тому времени, когда наш флот приблизился к столице, Нью-Йорк превратился в сияющую пригоршню бриллиантов, плывущих в ночном небе. Могучий город, как мы узнали, начал двигаться на Восток, чтобы встретиться с нами, узнав результаты сражения, и теперь сверкал перед нами рукотворным созвездием, озаряя тьму ночи сиянием могучих прожекторов.

Вперед и вниз к могучему городу лежал курс нашего флота, и когда Маклин, Хиллиард и я смотрели вниз, мы увидели, как экипажи кораблей, которые приземлились на белой площади огромного воздушного города, сразу оказались в окружении ликующей толпы радостных горожан, подхвативших своих усталых защитников на руки и посадивших их себе на плечи. Весь великий город ликовал, хотя радость смешивалась с тревогой, поскольку все знали, что новое нападение не за горами. Так что, хотя город сверкал огнями праздничной иллюминации, когда наш флот опускался вниз к его башням и пирамидам, кажущимся волшебными дворцами, в сиянии плывущими сквозь ночь, его мощные прожекторы внимательно ощупывали небеса в поисках угрозы, и патрульные корабли висели над городом, бдительно отслеживая каждый воздушный корабль, приближающийся к столице.