Текст книги "Марсианские рыцари (Сборник)"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 44 страниц)

Медленно и вяло создания поднялись на ноги, подтягиваемые спереди и подгоняемые сзади, и кошмарная группа скрылась в крепости. Тара не могла прийти в себя от изумления. Что это были за создания?

Внезапно наступила ночь. Барсумский день кончился, период сумерек между днем и ночью короток и обрывается так же, как гаснет электрическая лампочка, а Тара еще не нашла убежища. Возможно, здесь не было зверей, которых нужно бояться или, скорее, избегать – Таре не нравилось слово «бояться». Она была бы рада, если бы здесь было какое-нибудь помещение, хотя бы размером с кабину ее аэроплана, но никакого помещения не было. Корпус аэроплана был занят воздушными баками. О, у нее есть выход! Как глупо, что она не подумала об этом раньше. Она может причалить аэроплан к вершине дерева, под которым сейчас находится, и дать ему подняться на длину веревки. Забравшись в него по веревочной лестнице, она будет в безопасности от всех рыщущих в поисках добычи зверей. Утром она спустится на землю и вновь спрячет его.

Когда Тара начала спускаться по холму в долину, ее скрывала от случайного взгляда из амбразуры крепости темнота ночи. Хлорус, дальняя луна, еще только поднимался над горизонтом, начиная свое неторопливое путешествие по небу. Восемь ходов спустя (примерно девятнадцать с половиной часов) он сядет, а за это время Турия, его стремительная супруга, обойдет планету дважды и сделает более половины третьего круга. Она только что села. Пройдет не менее трех с половиной часов, прежде чем она поднимется с противоположной стороны горизонта и быстро понесется над самым ликом спящей планеты. За это время Тара надеялась найти пищу и воду и вернуться к своему аэроплану.

Она двигалась в темноте, обходя крепости как можно дальше. Иногда она спотыкалась, так как в длинных тенях, отбрасываемых восходящим Хлорусом, предметы казались причудливо искаженными, а света луны было недостаточно, чтобы помочь ей ориентироваться. Но она не хотела, чтобы света было больше. Она решила достичь ручья в темноте, пользуясь простым приемом: идти по долине, пока она не окажется в воде. Разыскивая ручей, она заметила, что в долине много фруктовых деревьев, а на поле посажены технические культуры, так что пищу она отыскала до того, как наткнулась на ручей. Если бы луна светила ярче, она, конечно, помогла бы ей избежать падений, но в то же время могла осветить ее для наблюдателей из крепости, а этого нельзя было допустить. Следует ли ей дождаться, пока еще более стемнеет, когда с неба исчезнет Хлорус, а Турия еще не взойдет? Однако она больше не могла выносить голода и жажды и решила рискнуть – набрать пищи и напиться.

Благополучно миновав ближайшую крепость, она двинулась вперед так быстро, как только позволяла осторожность, прокладывая путь в тени деревьев, росших с неравными интервалами и в то же время осматривая эти деревья в поисках фруктовых. В этих поисках она достигла немедленного успеха, ибо каждое третье дерево, у которого она останавливалась, было усеяно спелыми плодами. Никогда, подумала Тара, не приходилось ей пробовать такой вкусной еды, хотя то, что она съела, было довольно-таки безвкусным плодом, его обычно варили и приправляли различными специями.

Это дерево не требовало тщательного ухода и поэтому встречалось в изобилии. Его плоды составляют, благодаря своей дешевизне и распространенности, основную пищу марсианской армии и флота и называются «собриост», что можно перевести как «картофель войны», или «воюющий картофель».

Девушка была достаточно благоразумна, чтобы есть умеренно, но она наполнила карманы фруктами и затем продолжила свой путь.

Миновав еще две крепости, она наконец достигла ручья и здесь опять проявила благоразумие, выпив немного воды и сделав это осторожно, предварительно прополоскав рот и умывшись. И хотя ночь была далеко не теплой, как обычно на Марсе, впечатление свежести полностью компенсировало неприятный холод. Вновь надев сандалии, она поискала, нет ли поблизости посадок овощей или съедобных клубней, и нашла два-три сорта, которые можно было есть сырыми. Немного поев, она и их набрала в карманы – не потому, что стремилась разнообразить свою еду, а потому что они были вкуснее. Несколько раз она возвращалась к ручью, но пила понемногу. Она все время была настороже в ожидании малейшего сигнала опасности, но ничего тревожного не видела и не слышала. Наконец наступило время возвращения к аэроплану, если она не хотела попасть под свет низко летящей Турии. Страшно было уходить от воды, она знала, что испытает сильную жажду, прежде чем снова сможет вернуться к ручью. Если бы у нее был хотя бы небольшой сосуд, она продержалась бы до рейса к ручью в следующую ночь. Но у нее ничего не было, и пришлось ограничиться собранными фруктами и клубнями.

Последний раз глотнув воды, она направилась к холму. Вдруг в ней шевельнулось неясное опасение Что это? Она могла поклясться, что видела какое-то движение в тени под деревом не очень далеко. Долгое время она не двигалась, затаив дыхание. Ее взгляд был по-прежнему прикован к густым теням под деревом. Тара прислушивалась к каждому шороху ночи. Низкий рев раздался со стороны холма, на котором был спрятан ее аэроплан… Она узнала его – рокочущий голос охотящегося бенса. Огромный хищник находился прямо на ее пути. А поблизости скрывалось другое существо – она заметила его движение. Кто это был? Больше всего угнетала неизвестность. Если бы знать, какое именно животное скрывается здесь. Она быстро обдумывала положение в поисках выхода.

Вновь со стороны холма раздалось рычание, но на этот раз ближе. Немедленно донеслось ответное рычание из долины – за нею, затем, отдаленное, уже справа от нее и дважды – слева. Она взглядом отыскала ближайшее дерево. Медленно, не отрывая глаз от тени под ним, где она заметила движение, девушка двинулась к свисающим ветвям, которые могли предоставить ей убежище в случае необходимости. При первом шаге с того места, за которым она следила, послышался низкий рев и шум движения большого тела. Одновременно животное прыгнуло в свет луны: хвост его был выпрямлен, маленькие уши прижаты к голове, пасть, полная острых и сильных зубов, раскрыта в поисках добычи, десять ног несли его быстрыми прыжками, а из горла хищника раздавался грозный рев, парализующий жертву.

Это был бенс – огромный гривастый лев Барсума. Тара увидела его приближение и бросилась к ближайшему дереву, но бенс понял ее намерение и удвоил скорость. Его рев разбудил эхо на холмах и в долине. На самом деле это были ответные крики других бенсов, и девушка поняла, что судьба забросила ее в страну, где эти свирепые твари водятся во множестве.

Скорость чудовищного бенса была невероятной, к счастью девушка не выходила на открытые места. Иначе ее шансы на спасение были бы ничтожны: она едва успела вскарабкаться на дерево, как преследователь мощным ударом лапы сорвал листву с его нижних ветвей. Только соединение удачи и проворства спасло ее. Толстая ветвь обломилась под тяжестью хищника, но он был так близок, что успел оцарапать Тару когтями, прежде чем она взобралась наверх.

Сбитый с толку бенс выразил свой гнев и разочарование серией ужасных криков, от которых дрожала земля. В ответ раздалось рычание, рев и крики других бенсов, приближавшихся отовсюду. Чудовища спешили сюда в надежде разделить добычу. Первый зверь повернулся к остальным, окружавшим дерево, а девушка, съежившаяся на развилке, смотрела вниз на длинных рыжих чудовищ, рыскавших вокруг дерева, на котором она сидела. Теперь она удивлялась, как ей удалось пройти ночью через долину и не столкнуться ни с одним зверем. Задумалась она и над тем, как ей вернуться к аэроплану. Она знала, что больше не осмелится двигаться ночью, и опасалась, что днем столкнется с еще большими трудностями. Она видела теперь, что добывать пищу и воду будет гораздо труднее, чем она надеялась: ночью путь ей преграждают свирепые бенсы, а днем то же самое будут делать жители странных крепостей. Оставалось единственное решение: как-нибудь добраться до аэроплана и отдаться на волю ветра, который может перенести ее в другие земли. Но как вернуться к аэроплану? Бенсы, казалось, не оставляли надежды схватить ее, и даже если они скроются из вида сейчас, рискнет ли она слезть с дерева? Она сомневалась в этом.

Положение ее казалось безнадежным. Оно и в самом деле было безнадежным.

4. В плену

Когда Турия, быстрый ночной бегун, взошла вновь, сцена изменилась. Как по волшебству, появились новые виды на лоне природы. Впечатление было такое, будто испытываешь древнее и всегда новое чувство: чудо марсианских ночей, удивительное даже для марсиан, – две луны, сверкающие в небе и догоняющие одна другую. Изменяющиеся и перекрещивающиеся тени изменили вид холмов. Далекий Хлорус – постоянный, чудесный, малоподвижный, лил свой свет на планету внизу. Турия, большой и сверкающий шар, неслась по своду черно-синего неба так низко, что, казалось, слегка касается вершин холмов, – великолепный спектакль, очаровавший девушку, как он очаровывал ее всегда.

– О Турия, безумная богиня неба! – пробормотала Тара. – Холмы проходят перед тобой чередой со склоненными вершинами, деревья почтительно окружают тебя, травы склоняют свои сплетенные арки – когда проходит Турия в легком, волшебном и бесшумном движении.

Девушка вздохнула и вновь посмотрела на суровую действительность внизу. В отвратительных бенсах не было волшебства. Тот, который первым погнался за ней, голодным взглядом глядел на нее. Большинство остальных ушли прочь в поисках другой добычи, но несколько остались, надеясь погрузить свои зубы в мягкое тело жертвы.

Ночь продолжалась. Вновь Турия взошла на небе к своему господину и торопясь на встречу с Солнцем в другом небе. Но одинокий бенс продолжал терпеливо ждать под деревом, на котором скорчилась Тара из Гелиума. Остальные ушли, но их рев, рычание и вой доносились до нее издали и с близкого расстояния. Какую добычу находят они на этой маленькой земле? Здесь должно быть что-то встречающееся часто, поэтому так много здесь бенсов. Девушка задумалась: а что бы это могло быть?

Как долго тянется ночь! Оцепеневшая, замерзшая и истощенная Тара прижималась к дереву, и отчаяние ее росло: она боялась дрогнуть и упасть. Надежда почти покинула ее маленькое храброе сердце.

Сколько времени она еще выдержит? Она задала себе этот вопрос, но затем бодро тряхнув головой, пожала плечами.

– Я еще жива! – сказала она вслух.

Бенс взглянул вверх и зарычал.

Вновь взошла Турия, а вслед за нею Солнце – пламенный любовник, преследующий свою возлюбленную. А Хлорус, этот холодный муж, продолжал свой путь так же безмятежно, как и до того, как в его дом вторгся горячий Лотар. И теперь Солнце и обе луны двигались по небу вместе, возвещая марсианский рассвет.

Тара взглянула на прекрасную долину, во все стороны расстилавшуюся под ней. Она была богатой и красивой, но при одном только взгляде на нее девушка вздрогнула от отвращения, так как вспомнила о безголовых существах, которых скрывали эти крепости и стены. Эти существа днем, а бенсы ночью! Было ли удивительно, что она вздрагивала?

С восходом Солнца огромный басурманский лев встал на лапы. Он посмотрел голодными глазами на девушку над ним, издал глухое разочарованное рычание и затрусил к холмам. Девушка следила за ним и заметила, что он огибал крепости как можно дальше и при этом, проходя мимо, не отрывал от них глаз. Очевидно, жители крепостей заставили свирепого хищника уважать себя. Вскоре бенс исчез в узком дефиле между холмами, и нигде не было видно других зверей. Девушка задумалась: стоит ли рискнуть и попытаться сейчас достичь холмов и своего аэроплана? Она опасалась, что вновь придется увидеть эти отвратительные безголовые тела, и в то же время ей было любопытно, могут ли они работать на полях. Она взглянула по направлению к ближайшей крепости. Там по-прежнему никто не проявлял признаков жизни. Долина оставалась пустынной. Девушка заставила себя спуститься на землю. Мускулы сводило судорогой, и каждое движение причиняло боль. Сделав небольшую остановку, чтобы напиться, и почувствовав себя освеженной, она без дальнейших отлагательств направилась к холмам. Единственный путь к спасению заключался в том, чтобы пройти расстояние до холмов как можно быстрее.

Деревья больше не представлялись ей убежищами, и она не старалась идти рядом с ними. Холмы казались очень далекими. Девушка даже не думала, что ночью прошла такое расстояние. На самом деле было не так уж далеко. Когда предстоял трехчасовой путь при дневном свете, расстояние, казалось, возросло.

Вторая крепость лежала прямо на ее пути.

Обход не уменьшал шансов быть обнаруженной, а увеличивал опасный путь, поэтому она пошла прямо к холмам, где был ее аэроплан, вдоль крепости. Проходя первую ограду, она услышала какой-то шум внутри, но ворота были закрыты. Она с облегчением перевела дыхание, миновав огороженное место. Вскоре она подошла к другому огороженному месту, стену которого она должна была обогнуть, так как та лежала на ее пути. Приблизившись, она различила не только шум, но и голоса. На языке, известном всему Барсуму, кто-то отдавал распоряжения: столько-то возделывать фрукты, столько-то орошать поля, столько-то обрабатывать их и так далее. Так обычно фермер отдает приказания своим работникам.

Тара как раз достигла ворот во внешней стене. Без предупреждения они стали открываться. Девушка поняла, что еще мгновение – и она будет обнаружена. В тот же момент она повернулась и побежала вдоль стены. Скрывшись за поворотом, остановилась у противоположной стороны ограды. Здесь, тяжело дыша и все еще дрожа от усилий, она спряталась среди высокой травы, росшей у подножия стены. Так она лежала, не осмеливаясь даже поднять голову и оглядеться. Никогда раньше не испытывала Тара Гелиума парализующего воздействия страха.

Она была зла на себя. Как, она, дочь Джона Картера, Главнокомандующего Барсума, испытывает страх?! Даже тот факт, что нет ни одного свидетеля, не уменьшал ее стыда и гнева, а худшее заключалось в том, что теперь она знала: в этих обстоятельствах она опять малодушничала. Это не был страх смерти – она знала это. Нет, одна мысль о том, что здесь эти безголовые тела, что она может увидеть их, а они могут дотронуться до нее, положить на нее свои ладони, – одна эта мысль заставляла ее содрогаться. Немного успокоившись, она решительно приказала себе поднять голову и оглядеться. К своему ужасу, она обнаружила повсюду людей, работавших на полях или готовящихся к работе. Маленькие отряды проходили по полям тут и там. Несколько человек работали в тридцати адсах (примерно сто ярдов) от нее. В ближайшей к ней группе было где-то десять человек, мужчин и женщин, с прекрасными телами и причудливо гротескными чертами лица. Их одежда была такой скромной, что практически они были нагие. У каждого был кожаный пояс, к которому крепились короткий меч и сумка. Кожа была старой и потертой, что свидетельствовало о долгой и трудной службе, совершенно лишенной украшений и рисунков, кроме единственного герба над левым плечом. Головы, напротив, были в изобилии украшены драгоценными металлами и каменьями, так что видны были лишь глаза, нос и рот, они были широко расставлены и сильно выдавались вперед. Нос представлял собой две тонкие вертикальные щели над круглым отверстием – ртом. Головы были отвратительны настолько, что девушка поразилась – какую противоположность они являли гармоничным и прекрасным телам их владельцев.

Тара была так потрясена этим зрелищем, что с трудом отвела взгляд от странных созданий. Внезапно, к своему огромному ужасу, она заметила, что одно из них прекратило работу и смотрит прямо на нее. Она не осмеливалась пошевелиться, думая, что, возможно, оно не видит ее или же только подозревает, что кто-то скрывается в высокой траве. Если она развеет это подозрение, оставаясь неподвижной, то, может быть, существо подумает, что ошиблось, и вернется к своей работе. Но, увы, она заблуждалась. Она увидела, что оно показывает на нее другим, и тут же четверо или пятеро направились к ней.

Скрываться дальше было бессмысленно. Ее единственная надежда – в бегстве. Если она ускользнет от них и добежит до аэроплана раньше, она может спастись. Надо действовать немедленно и быстро. Вскочив на ноги, она побежала вдоль крепости, чтобы добраться до противоположной стены.

Существа при ее появлении издали какие-то странные свистящие звуки. Бросив взгляд через плечо, она увидела, что они преследуют ее.

Послышались крики: требовали, чтобы она остановилась. Она не обращала на них внимания. Не обогнув и половины стены, она поняла, что ее шансы на спасение очень велики: преследователи намного уступали ей в скорости. Надежда на спасение возросла, когда она увидела вдали холмы, но тут же она бросила взгляд на поля между ней и холмами: там были сотни таких же созданий, как ее преследователи. Все они прекратили работу, встревоженные криками и командами. Приказы и распоряжения зазвучали повсюду, в результате перед нею вырос широкий полукруг из существ. Она повернула направо, надеясь обогнуть их, но и там с полей бежало множество работников. То же самое было и слева. Но Тара из Гелиума не признавала своего поражения. Без промедления она побежала прямо в центр преградившей ей дорогу цепочки, и, приблизившись, выхватила свой длинный острый кинжал. Как и ее доблестный отец, она предпочитала погибнуть в борьбе. В тонкой цепи, преграждавшей ей дорогу, были щели, к самой широкой из них она и направилась. Существа с обеих сторон цепи разгадали ее намерения и устремились друг к другу, чтобы закрыть щель. Это увеличило промежутки в других местах, и когда казалось, что девушка уже у них в руках, она резко повернула, пробежала несколько ярдов вправо и вновь устремилась к холмам. Теперь лишь единственный воин, находившийся в середине широкого промежутка, преграждал ей путь к свободе, а остальные бежали к ней изо всех сил. Если она сумеет миновать этого воина, не задержавшись, она спасена – в этом она была уверена. В этом единственная ее надежда. Воин, казалось, понимал это, ибо двигался хотя и быстро, но осторожно.

Вначале Тара надеялась увернуться от него. Она думала, что не только быстрее, но и проворнее, но вскоре поняла, что потеряла слишком много времени, пытаясь избежать его рук, так как еще несколько воинов уже были рядом с нею, делая спасение почти невозможным. Тогда она решила броситься прямо на своего противника. Он понял ее намерение и поджидал, наклонившись вперед и широко расставив руки, с мечом в одной из них. Но прозвучал голос, решительно скомандовавший:

– Взять живой! Не пораньте ее!

Воин немедленно вложил меч в ножны, а в следующее мгновение Тара была рядом с ним. Она прыгнула вперед и, когда воин попытался ухватить ее обеими руками, глубоко вонзила острый кинжал в обнаженную грудь. От толчка оба упали на землю, и когда Тара вновь поднялась на ноги, она, к своему ужасу, увидела, что отвратительная голова скатилась с тела и убегала прочь на шести коротких паучьих ногах. Тело содрогнулось в агонии и замерло. Все это заняло несколько мгновений, но и их оказалось достаточно для того, чтобы два других преследователя оказались рядом с девушкой, а вскоре она была окружена со всех сторон. Лезвие ее кинжала еще раз вонзилось в чью-то грудь, и еще одна голова отбежала прочь. Затем преследователи одолели ее, она была окружена сотней этих существ, причем все они стремились потрогать ее. Вначале она подумала, что они хотят разорвать ее на части в отместку за смерть двух своих товарищей, но неожиданно заметила, что они руководствуются скорее любопытством, чем более зловещими мотивами.

– Идем, – сказал один из тех двоих, что первыми схватили ее. Говоря это, он попытался увести ее к ближайшей крепости.

– Она принадлежит мне! – закричал другой. – Разве не я захватил ее? Она пойдет со мной к крепости Моака.

– Никогда! – настаивал первый. – Она Лууда. Я отведу ее к Лууду, а тот, кто против, ощутит остроту моего меча на своей голове! – Последнее слово он выкрикнул особенно громко.

– Пошли, достаточно споров, – сказал на это один из окружавших, который, казалось, обладал властью над другими. – Она поймана на полях Лууда – она пойдет к Лууду.

– Ее обнаружили на полях Моака, в нескольких шагах от крепости Моака, – продолжал спорить тот, кто пытался доказать, что она принадлежит Моаку.

– Ты слышал, что сказал Волах? – воскликнул его собеседник. – Будет так, как он сказал!

– Нет, до тех пор, пока у меня в руках меч, я не отступлю – ответил первый. – Лучше я разрублю ее пополам и отнесу свою половину к Моаку, а оставшаяся часть пусть достанется Лууду. – И он положил руку на рукоять меча с угрожающим жестом. Но прежде чем он успел его вытащить, воин Лууда выхватил свой и с силой ударил своего противника по голове. Немедленно большая круглая голова лопнула, как большой надувной воздушный шарик, и сероватое полужидкое вещество брызнуло из нее. Маленькие глазки, по-видимому, лишенные век, продолжали таращиться, сфинктерная мышца открывала и закрывала рот, затем голова свалилась на землю. Тело мгновение стояло неподвижно, затем медленно, вяло и бесцельно двинулось прочь, пока остальные не схватили его за руки.

Одна из двух голов, отбежавших в сторону, теперь приблизилась.

– Этот рикорпринадлежит Моаку, – сказала она. – Я из крепости Моака. Я забираю его. – И без дальнейших рассуждений начала карабкаться вверх по безголовому телу, используя свои шесть коротких паучьих ножек и две крепкие клешни земных раков, только росшие с одной стороны. Тело в это время стояло в абсолютном равнодушии, руки его безвольно свисали по сторонам. Голова вскарабкалась на плечи и уселась в кожаный воротник, который скрыл ее клешни и лапы. Тело немедленно проявило признаки разумного оживления. Оно подняло руки и принялось поправлять воротник, затем взяло голову в ладони и устроило ее поудобнее.

Теперь, когда оно двигалось, его движения не казались бесцельными, напротив, шаги были твердыми и направленными к определенной цели. Девушка следила за этими превращениями с растущим удивлением. Вслед за тем, поскольку, никто из людей Моака не претендовал больше на нее, ее повели к ближайшей крепости. Несколько человек сопровождали ее, один из них нес в руках свободную голову, которая, разговаривала с головой, что сидела у него на плечах. Тара из Гелиума содрогнулась… Это было ужасно! Все, что она видела в этих отвратительных существах, было ужасно! И теперь она пленница, полностью в их власти! О, тень ее первого предка! Чем она заслужила такую судьбу?

У стены, окружавшей крепость, существа подождали, пока один из них открыл ворота, затем прошли через них в огороженное пространство, которое, к ужасу девушки, было заполнено безголовыми телами. Создание, несшее голову, положило свою ношу на землю. Голова немедленно побежала к ближайшему безголовому телу. Несколько таких тел тупо бродили взад и вперед, и лишь одно лежало неподвижно. Это было женское тело. Голова взобралась на него, доползла до плеч и уселась между ними. Тело сразу встало. Другой сопровождающий подал доспехи и кожаный воротник, снятые с тела, которое прежде увенчивала эта голова. Новое тело унаследовало одежду, а его руки принялись надевать и поправлять ее. Создание было вновь таким же, как и перед тем, как Тара вонзила свой кинжал ему в грудь. Было только одно различие: до этого оно было мужчиной, а теперь стало женщиной. Казалось, однако, что голове это безразлично. В самом деле, Тара из Гелиума заметила во время бегства и борьбы, что половые различия не имели особого значения для ее преследователей. Они все как мужчины, так и женщины, обнажали оружие в момент ссоры.

У девушки, однако, было мало времени для дальнейших размышлений и наблюдений, так как отвратительное создание, командовавшее остальными, приказало им вернуться на поле, а само повело девушку в крепость. Они оказались в помещении в десять футов шириной и двадцать длиной. В одном углу его была лестница на верхний этаж, в другом – такая же лестница, которая вела вниз. Комната, находившаяся на одном уровне с землей, была ярко освещена: свет проходил через окна и шел из внутреннего двора в центре крепости. Стены этого внутреннего двора были выложены гладкими белыми изразцами, и все внутреннее помещение наполнялось ослепительным светом. Это объясняло девушке назначение стеклянных призм, которыми была покрыта внешняя поверхность крепостей. Лестницы сами по себе наводили на размышления, так как повсеместно в барсумской архитектуре для сообщения между разными этажами используются наклонные плоскости, и только в таких отдаленных районах, по-видимому, сохранились лестницы как наследие древних веков.

Сопровождающий повел Тару из Гелиума. Они спускались ниже и ниже, проходя через комнаты, освещенные тем же способом. Им все время встречались другие существа, шедшие в разных направлениях. Многие из них останавливались, оглядывали девушку и расспрашивали ее проводника.

– Я ничего не знаю. Она найдена в полях – там я и схватил ее, причем она убила двух рикоров, а я – воина Моака, теперь я веду ее к Лууду, которому она принадлежит. Дело Лууда решать – что делать с ней, – так он отвечал любопытным.

Наконец они достигли комнаты, из которой шел длинный и круглый туннель. Они вступили в него. Туннель был около семи футов в диаметре, на дне его была дорога. На протяжении ста футов он был выложен такими же изразцами и хорошо освещен отраженным светом со двора. Дальше он был выложен камнями разной формы и вида, аккуратно вырубленными, – прекрасная мозаика без рисунка. От туннеля отходили ответвления, с ними пересекались другие туннели, где и встречались отверстия не более фута в диаметре – все они находились на уровне пола. Над каждым таким маленьким отверстием были нарисованы различные гербы, тогда как на стенах больших туннелей на всех пересечения заметны были какие-то иероглифы. Девушка не могла прочесть их, хотя и предположила, что это названия туннелей или указатели пути. Она пыталась распознать их, однако значки были ей не знакомы. Это показалось ей странным, так как хотя письменность у многочисленных народностей Барсума различна, в ней встречается много общих знаков и слов.

Вначале она пыталась разговаривать со своим конвоиром, но он не был склонен беседовать с ней, и она прекратила свои попытки. Но она заметила, что он не оскорблял ее и вообще не был с нею грубым. То обстоятельство, что она своим кинжалом уничтожила два тела, казалось, не вызвало вражды или жажды мести у этих голов, увенчивающих тела, – даже у той, чье тело она убила. Она не пыталась понять этого, так как не могла разобраться в странных отношениях между головами и телами. До сих пор их обращение с нею не давало ей повода для опасений. Возможно, ей в конце концов повезло, и эти странные существа не только не причинят ей вреда, но и помогут добраться до Гелиума.

Она не могла забыть, что они отвратительны, но поскольку они не представляют для нее опасности, она преодолеет свое отвращение. Возрожденная надежда вернула ей бодрость, и она весело повернулась к своему таинственному спутнику и даже начала без слов напевать веселую песенку, популярную в Гелиуме. Спутник удивленно взглянул на нее.

– Что за шум ты издаешь? – спросил он.

– Напеваю, – ответила она.

– Напеваешь? – повторил он. – Я не знаю, что это такое, но продолжай: мне это нравится.

Она запела, на этот раз со словами, а сопровождающий внимательно слушал. По лицу было не понять, что у него на уме. Оно было совершенно лишено выражения, так же, скажем, как у паука.

Когда она закончила, он вновь повернулся к ней:

– В чем разница? Это мне нравится больше, чем прежде. Как ты это делаешь?

– Я пою, – ответила Тара. – Разве ты не знаешь, что такое «петь»?

– Нет, – сказал он. – Расскажи, как это делается.

– Это трудно объяснить, так как для этого нужно иметь хотя бы представление о мелодии и музыке, а по твоим вопросам я вижу, что ты об этом ничего не знаешь.

– Да, – ответил он. Я не знаю, о чем ты говоришь. Но все же расскажи, как ты это делаешь.

– Это всего лишь мелодические модуляции моего голоса, – объяснила она. – Слушай! – И она вновь запела.

– Я не понимаю, – настаивал он, – но мне это нравится. Можешь ли ты научить меня делать так?

– Не знаю, но была бы рада попробовать.

– Посмотрим, что сделает с тобой Лууд, – сказал он. – Если он не возьмет тебя, то возьму я, и ты будешь учить меня производить такие звуки.

По его просьбе она опять запела, и они продолжали свой путь по туннелю, который был теперь освещен редкими шарами, знакомыми Таре из Гелиума. Такие шары использовались на Барсуме повсеместно и так давно, что время их изобретения терялось в веках. Они состояли из сферической чаши из толстого стекла, наполненного веществом, которое Джон Картер называл радием, и давали свет неопределенно долго. Шар цементировался в металлической плите, которая крепилась к стенам и потолку в соответствии с композицией помещения.

Продвигаясь дальше, они встретили множество обитателей подземелья. Девушка заметила, что их доспехи были украшены богаче, чем у работавших на полях. Головы и тела, однако, были такие же. Ни один не причинил ей вреда, и она испытывала чувство облегчения, близкое к счастью, когда ее конвоир внезапно свернул в отверстие в правой стороне туннеля, и она оказалась в большой, хорошо освещенной комнате.