Текст книги "Американский плохиш (ЛП)"
Автор книги: Эдди Кливленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Глава 12
Лорен
2014
– Подумаешь, мам, – Крис резко плюхается на пассажирское сидение, и пристёгивается ремнём безопасности. – Мистер Вон – настоящий говнюк. Я имею в виду, он весь год точил на меня зуб всего лишь за то, что засткукал нас с Ханной когда мы целовались. Он настоящее чмо.
Не могу не согласиться.
Но это остается в моей голове. Нет ни единого шанса, что я поделюсь этим со своим сыном. То, что лично я думаю о его директоре, не меняет того факта, что моего сына исключили из школы, и мне некуда его пристроить.
Ему девять лет. Он кажется слишком взрослым для опеки и слишком молодым, чтобы самому присматривать за собой. Осталось всего лишь несколько месяцев учебного года, и я просто не смогу отдать его в другую школу. Мы в абсолютной заднице. Я в заднице касательно заботы о своём ребенке. Крис в заднице, потому что шансов, что он окончит четвёртый класс, нет. Ну и херня.
Ебаный Вон – настоящее чмо.
– Послушай, я не хочу этого слышать. И не смей говорить о своём директоре такие слова.
– Бывшем директоре, – поправляет меня Крис.
Боже, дай мне силы удержать руки на руле вместо того, чтоб врезать своему девятилетнему ребёнку. Я знаю, что за все девять лет я ни разу не ударила его, но клянусь, я теряю терпение.
– Ты думаешь, это смешно, Крис? Ты хоть имеешь малейшее представление, как сильно ты облажался на этот раз? Тебя исключили, Кристофер. Это означает, что мне придётся искать способ, как я смогу вернуть тебя назад в школу. И если ты не заметил, у меня есть работа, которую мне нужно выполнять каждый день, чтобы я могла тебя накормить, но сейчас мне придется использовать свои перерывы, для звонков, чтобы тебя вернуть в школу. И если ничего не выйдет, то в следующем году ты будешь самым взрослым ребёнком в четвёртом классе! – кожу на пальцах покалывает, когда я усиливаю хватку на руле.
Я смотрю на Криса, на его бесстрастность, а он просто сидит и пялится в окно. Мне хочется потрясти его и обнять одновременно. Хочется приласкать его, и сказать ему, что я знаю, как тяжело ему с тех пор, как он потерял отца.
Ну, Джоел не был его биологическим отцом, но Крис этого не знал. Ему было только два года, когда мы с Джоелом начали встречаться. До этого Джоел пытался добиться меня своим странным образом. Свой первый год программы подготовки медсестёр, я провела будучи с огромным животом, в котором рос ребёнок, и я не спешила искать себе мужчину.
Пока остальные девочки из моей программы гуляли и встречались на «пьяные уикенды», я жила с мамой и старшей сестрой, учась по книгам двух видов. «Медсестринство» и «Чего ждать, когда ждёшь ребёнка».
Тяжёлый труд и жертвы были оправданы, потому что я выпустилась с высшим баллом, и мой маленький мальчик подбадривал меня на выпускном.
Когда Джоел и я после колледжа получили свою первую работу в том же госпитале, я увидела его в другом свете. И я не имею в виду яркие флуоресцентные лампы больницы. Он был не самым возбуждающим парнем, и самым красивым, но он был добрым, и его хотелось уважать. Он знал, что Крис – сын Мака, но всегда относился к нему, как к своему.
Когда Крису исполнилось три года, мы устроили небольшую свадьбу. Джоел усыновил Криса, и тогда всё показалось идеальным. Конечно, шесть лет назад я не знала, что Джоел погибнет в аварии, а Мак вернётся в Колорадо.
Может, мама сможет присмотреть за Крисом, пока я буду разбираться со всем этим дерьмом в школе? Я морщусь от мысли о том, что придётся просить свою шестидесятипятилетнюю маму присмотреть за моим ребёнком, который истощает меня в мои двадцать с хвостиком. Хотя, моя сестра до сих пор живёт с ней, так что это не будет выглядеть так, будто я бросаю её на съедение волкам. Кроме того, Крису может помочь строгое воспитание, которое помогло вырасти мне.
Так. Стоп!
– Кто такая Ханна? – имя, которое мой сын обронил ранее, теперь плавает на поверхности моих бурлящих мыслей.
Крис смотрит перед собой на машину, и улыбка а-ля Мак проявляется на его лице.
– Она, эм… дочь мистера Вона, – признаётся он, глядя вверх на меня из-под козырька своей кепки.
Я проглатываю улыбку. Не хочу поощрять его, но я знаю, что уже слишком поздно. Я прыскаю со смеху, и хохот вырывается из моего горла, пока я трясу головой. Если я не посмеюсь над этой смехотворной сделкой, которую заключила, я умру.
Каков отец, таков и сын.
Господи, помоги мне.
Глава 13
Мак
2014
– Ладно, не забывай, что ты ещё не можешь на нём ровно стоять, и я также не хочу, чтобы ты пускался в полноценный бег, – Лорен до сих вычитывает мне мораль. Она всё утро притворяется, что между нами ничего нет, кроме отношений пациент-медсестра.
Вот чего мисс Профи не понимает, так это того, что я видел, как её взгляд облизывает каждый дюйм моего тела. Также я заметил, как её глаза были прикованы к выпуклости в области моего паха. Может ей, своим маленьким шоу и удается одурачить персонал, но я потерял ногу, а не зрение. Ей придётся лучше стараться, чтобы пустить пыль в мои бледно-голубые глаза.
– Просто трусца, я понял, – перебиваю я, и она дерзко смотрит на меня. Я знаю, что она ненавидит, когда я вот так отшиваю её, но я чертовски долго ждал, чтобы получить этот опорный протез из углеволокна, чтобы плестись в заднице и слушать инструкции о том, как бегать.
Я знаю, как бегать.
– Да, просто трусца, – упрямо отвечает она, завязывая двойным узлом ярко-голубые шнурки на своих кроссовках. – И я помогу тебе сделать первый прыжок, чтобы ты мог сказать мне, есть ли у тебя с этим проблемы, ладно?
Я спрыгиваю в лавочки, и меня удивляет пружинящее свойство протеза. От такого маленького движения я уже чувствую себя легче и быстрее, а я ещё даже шагу не сделал.
– Понял, – прикладываю три пальца к брови, и лениво салютую, когда у нее на носу появляются эти мелкие морщинки отвращения, пока она, глядя на меня хмурится. Её нижняя губа покрыта блеском для губ, и из-за чего она кажется слегка выпяченной.
Боже, как же я хочу потянуть эту губу зубами и слегка прикусить её. Я хочу почувствовать жар её дыхания на своей коже, когда заставлю её выкрикивать моё имя. Мне кое-как удаётся оторвать от нее взгляд, вернуть его к беговой дорожке и решить, что я пущу эту накопленную энергию на небольшую пробежку вместо того, чтобы думать о круглой сексуальной попке Лорен, которую она нарочно выставляет в своих штанах для йоги. Или её полные торчащие сиськи, которые едва ли помещаются в её коротком топе.
Как я уже говорил, она не одурачит меня своим притворством.
Даже если я дождаться не могу своего первого забега на протезе, я отстаю от Лорен всего на чуть-чуть. То есть, нет ведь смысла в том, чтобы выпускать такой сладкий вид из поля зрения? Когда я ушёл в армию, ей оставалось лишь несколько месяцев до совершеннолетия. Я помню её восемнадцатилетней – она была неописуемо красивой, даже когда её тело ещё было вытянутым и немного странным.
Теперь, когда ей двадцать восемь, она напоминает богиню. Её телосложение обрело изгибы, из-за которых даже пастор готов сломать себе шею, лишь бы посмотреть на неё ещё раз. Тяжело сконцентрироваться, когда всё, о чём я могу думать, это насколько нам лучше будет в постели теперь, когда у обоих есть немного опыта за плечами.
Пока мы стоим рядом на беговой дорожке, Лорен вытягивает руки позади себя для самой ненужной растяжки. Знаете, мышцы и так неплохо расслабляются после бега. И что дальше? Йога в позе собачки? Это ведь самый практичный способ растянуть её ноги, разве нет? Несмотря на это, я впитываю её шоу с выставленными сиськами, которые она суёт мне, когда выгибает спину.
Я не до конца уверен, в чём состоит её игра. Мне предельно ясно, что она хочет, чтобы я её заметил. И, ну, это в своём списке она может отметить галочкой как «сделано». Сделано, и ещё раз сделано! С другой стороны, она отстранённая и холодная со мной. Я не могу решить, хочет ли она насладиться случаем, или ей всё ещё нужно пространство после того, как она год назад потеряла своего мужа.
Хватит парить себе этим мозг. Если она хочет, чтобы я бегал вокруг неё кругами, пока она получает из этого какой-то извращённый кайф, я просто здесь на дорожке дам ей почувствовать привкус ее же пилюли.
– На старт, внимание, вперёд! – выкрикиваю я, и срываюсь в бег широким шагом.
– Мак! Я сказала «трусцой» – кричит она позади меня, и раздражение сочится в каждом ее слове. Я слышу топот её ног по дорожке, пока она пытается меня догнать. Моя биологическая нога и протез отрываются от дорожки, соревнуясь с биением моего сердца, чтобы понять, что может работать быстрее. Сладковатый запах ветхости доносится до моего обоняния, и я вдыхаю полной грудью. Это напоминает мне о том, что не каждая смерть – болезненна и ужасна, иногда она может быть прекрасной.
Внезапно Лорен вырывается вперед, вырывая меня из мыслей и давая мне новый стимул – победить.
Прижимаю локти к бокам, чувствую, как мышцы на моих бедрах подёргиваются, как и пульс, когда я начал развивать скорость, чтобы догнать её. Прохладный весенний воздух клубится вокруг меня облачками пара, когда я уже почти наступаю ей на пятки. Нет ни единого шанса, чтобы я так легко проиграл ей.
Я скучал по бегу. Мне нравится фокусироваться на единой миссии. Война, мои люди, моя нога… Всё это отходит на самый дальний план, когда моё внимание сосредотачивается на одной-единственной вещи – беге. Он напоминает мне те дни, когда будучи детьми, мы с Лорен по утрам последние двести ярдов нашей дороги в начальную школу бежали. Рюкзаки хлопали нас по спинам, несмотря на предупреждения наших матерей не испачкаться. Тогда моя жизнь была простой, украшенной яркими цветами и узорами эмоций, которые, как оказалось, смываются с годами.
Её обтянутая спандексом попка подпрыгивает, когда ноги касаются земли. Это гипнотизирует. Я наслаждаюсь видом ещё с минуту прежде, чем поравняться с ней. Она через плечо бросает на меня взгляд, и я у меня перехватывает дыхание. Не потому, что я выдохся, а потому что после того, как мы снова увиделись, она впервые улыбнулась. Как я вообще ушёл от этой улыбки? Одна вещь понятна наверняка: я не сделаю эту ошибку дважды.
Внимание Лорен возвращается к дорожке, и я концентрируюсь на том, чтобы её опередить. Я набираю в лёгкие побольше воздуха, и вырываюсь вперёд. Мы идём плечо к плечу, и я могу в потоках воздуха почувствовать её запах.
– БУМ!!!
Звук самодельной бомбы наполняет воздух, и ужас сковывает моё сердце.
– Берегись!
Инстинктивно, я набрасываюсь на Лорен, толкая её на землю, и, словно одеялом накрываю её тело своим.
– Какого хера? – кричит она, когда падает на дорожку.
Я прижимаю свою голову рядом с её, пряча подбородок над её плечом, и крепко удерживаю её. Дорожка трансформируясь исчезает, и вокруг меня появляется песок. Я вижу, как металлические обломки, грязь и части тела взлетают в воздух вокруг нас, пока я закрываю гудящие уши.
– Мак? Мак! Мак!!! Какого хера ты делаешь?!
Я медленно моргаю, и сцена превращается в весну в Колорадо. Гудение постепенно растворяется и исчезает, и вместо него я слышу щебет птиц на ветках деревьев. Лорен подо мной выглядит так, будто не может понять, напугана она или в ярости. Её рот искривлен, а глаза широко распахнуты.
– Мак, что ты делаешь? – снова спрашивает она, но в этот раз страх уходит из её голоса, и вместо него я слышу в нём острые ноты злости.
Я понимаю, что лежу на ней, а её ноги обхватывают мои. Грудь вздымается под моей грудью. Своим членом я чувствую жар её киски. Внезапно, Афганистан кажется сценой из прошлой жизни.
– Прости, я сорвался, – лгу я. – Думаю, я пока не готов ко всем этим гонкам на такой штуковине, – указываю я на свой углеродный протез.
Лорен прикусывает губу и, медленно кивая, мрачно смотрит мне в глаза. Я не уверен, попадётся ли она на извинение, но прямо сейчас она немного занята. Я чувствую, как бешено бьётся её сердце под ребрами. Она изучает моё лицо, будто хочет поцеловать.
– Всё в порядке, – бурчит она. Я чувствую, как она скользит бедрами вверх по моим. Движение едва заметное, но бесконтрольное. Мой член, когда к нему приливает кровь, пульсирует. Она до сих пор не сделала ни одной попытки сбросить меня и не сказала ни единого слова, чтобы я сдвинулся.
Я наклоняю голову, намереваясь губами прикоснуться к её губам, пока чуть сильнее прижимаюсь к ней своим членом. Она издаёт мягкий стон, и закрывает глаза. Для меня это слишком. Я набрасываюсь на её губы жарким поцелуем. Мягко лизнув ее по нижней губе, быстро нахожу её собственный. Нам едва ли удаётся прервать поцелуй, когда на уровне талии её штанов для йоги я рёбрами чувствую вибрацию.
Я отстраняюсь назад. Её телефон. Нахер её телефон. Я хочу спустить эту майку и облизать эти идеальные сиськи, пока она содрогается для меня, умоляя сделать её своей. Я хочу трахнуть её маленькую узкую киску и прижать этот вибрирующий телефон к её клитору, пока она не кончит.
– Мак, мне нужно ответить. Тебе нужно слезть. – Ни одно слово не прозвучало убедительно, будто она спрашивает вместо того, что бы потребовать.
– Ты уверена?
Глава 14
Лорен
2014
Я не уверена.
Ни в чём.
Не уверена, почему лежу на земле, с диким желанием, чтобы Мак сорвал с меня одежду и отымел при свете дня. Не уверена, почему я вообще здесь оказалась. Я слышала, как на дороге затормозила машины, а потом Мак прижал меня к траве на обочине беговой дорожки.
Он сказал что-то о потере контроля над своим протезом, но мне на самом деле хочется, чтобы он потерял еще больше контроля. Я хочу почувствовать мягкий жар его рта каждым дюймом своего тела. Хочу, чтобы его губы вернулись назад к моим. Хочу, чтобы мои пальцы переплетались с его, пока его наливающаяся эрекция, которую я чувствую местом между ног, напоминает мне, что это за чувство – быть как следует оттраханной.
Его глаза заставляют меня замереть на месте. Я бы не сдвинулась, даже если бы он не лежал на мне. Даже Джоел никогда так на меня не смотрел. Мак – единственный мужчина, который был способен заставить мою кожу гореть от желания, чтобы он к ней прикоснулся.
Мой пояс до сих вибрирует, будто у меня там сумка со злыми шершнями, которых нельзя проигнорировать. Туман моей мечты рассеивается, когда на меня вновь обрушивается реальность. Мне нужно встать. Нужно ответить на звонок. Нужно вернуться назад на беговую дорожку.
– Он снова звонит. Мне на самом деле нужно ответить, Мак, – в этот раз, когда я снова обретаю способность чувствовать, мой голос чёткий. Он не пытается убедить меня в обратном. Он бы этого и не сделал. Вместо этого, Мак скатывается набок и встаёт рядом, протягивая руку, чтобы помочь мне встать на ноги.
Такой джентльмен.
Типа.
Я стряхиваю грязь и травинки с задницы, и смотрю вверх на больницу. Надеюсь, никто из других сотрудников не видел наш маленький инцидент. Не уверенна, смогу ли я объяснить это кому-то. Не уверена даже, как объяснить это самой себе.
Мак ухмыляется мне, и пытается собраться:
– Не переживай, Лорен. Никто ничего не видел, – отвечает он на мой немой вопрос. Даже спустя все эти годы, он будто может читать мои мысли. – Кроме того, даже если бы и видел, просто скажи им, что я сорвался и мне тяжело вернуться в реальность. Невелика беда, – он равнодушно пожимает плечами.
Моё сердце пропускает удар от такого равнодушия. Я не ожидала, что Мак встанет и открыто признает, что он любит меня или что-то в этом роде, но я думала, что наш поцелуй был большим, чем «невелика беда».
Настойчивая вибрация моего телефона у моего живота снова напоминает мне о том, что у меня нет времени, чтобы оставаться здесь и анализировать то, что происходит между мной и Маком. Я вытаскиваю телефон из-под резинки своих штанов и вижу номер сестры Челси. До того как я успеваю провести пальцем по экрану, вибрация прекращается и её номер исчезает.
Внезапно выскакивает история пропущенных звонков, и я вижу, что она уже пыталась дозвониться до меня пять раз за последние пятнадцать минут. Ого. Как я это пропустила? Вот оно воздействие, которое Мак на меня оказывает. Когда он смотрит на меня, время перестает существовать. Когда он прикасается ко мне, даже если споткнулся на своём протезе, всё в мире исчезает.
С тех пор, как мы были маленькими и невинными детьми, меня тянуло к Маку, как волны океана тянутся к луне. Теперь, когда мы повзрослели, эти волны быстро превращаются в цунами, и меня гигантской волной либо накроет с головой, либо смоет в океан.
Бзззззззз. Моя рука дрожит, когда телефон снова начинает звонить, возвращая меня в реальность. Это снова Челси. Происходит что-то серьёзное. Надеюсь, с мамой всё в порядке! Веду пальцем по экрану, и затыкаю ухо пальцем другой руки, чтоб чётче слышать. Не то, чтобы от Мака было много шума. Он не издал ни слова. Отвлекает само его присутствие, так что мне нужно приводить в порядок свои чувства.
– Алло?
– Лорен? О, слава Богу, я до тебя дозвонилась. Я звоню тебе уже двадцать минут! – она звучит запыхавшейся.
– Прости, не могла ответить прежде, – лгу я. – Что происходит? С мамой всё в порядке?
– С мамой? Да, она в порядке. Нет, дело не в маме. Слушай, тебе нужно приехать сюда прямо сейчас! Это Крис. Нет, не приезжай домой. Это глупо, просто езжай и забери его…
– Крис? – я почти забыла, что мне нужно потратить свой обеденный перерыв на поиск другой школы, в которую он может походить до конца года. – Вам с ним тяжело? Скажи ему, что я размещу объявление на Крейглист о продаже его велосипеда, если он не будет вести себя прилично. Я устала от его бреда.
Он любит этот велосипед. Я всегда использую его, как свой щит, когда он слишком выходит из-под контроля.
– Лорен! Послушай меня! Крис недавно ушёл с двумя ребятами. Я сказала маме не отпускать его из дома, но ты знаешь, какая она. Как только я ушла в душ, она его отпустила.
Конечно, она отпустила. Где была эта мягкотелость, когда она растила нас с Челси? У этой женщины не было проблем с тем, чтобы посадить мою задницу на расческу, когда я ей дерзила, но теперь она отпускает моего исключенного из школы сына с его друзьями.
– Хорошо. Ты знаешь, где он? Я позвоню и скажу ему, чтоб он тащил свою задницу обратно. Он хорошо знает, что так лучше не хитрить. – И что я с ним сделаю? Кажется, он с каждым днём всё больше выходит из-под контроля.
– Да, знаю. Лорен, тебе лучше отпроситься с работы и поехать за ним. Его забрали копы! Крис в тюрьме, – хрипит её голос, пока мой мозг распадается на кусочки.
– В тюрьме? – слова едва ли слышно слетает с моих губ, но Мак всё равно наклоняет голову, и его внимание полностью на мне. – Что значит в тюрьме? Ему девять лет! Что нахер происходит? – теперь я чувствую, как теряю равновесие.
– Лорен, я не знаю, что происходит. Я знаю только то, что Крис ушёл отсюда с группой ребят несколько часов назад. После позвонили копы, и сказали, что родитель должен его забрать. Его оставили в тюрьме, и они выдвигают обвинение.
Обвинения? Тюрьма? Крис не только вышел из-под контроля. Он слетел с катушек.
– Я сейчас туда приеду. Уже еду.
Дерьмо.
Глава 15
Лорен
2014
Челси ошиблась с его местом нахождения. Крис не мотает срок в тюрьме. По крайней мере, пока. Хотя, она не ошиблась в том, что его забрали в полицию. Я останавливаюсь возле полицейского участка Авроры и два раза проверяю наличие кошелька, ключей и телефона в сумке прежде, чем набраться смелости и выйти из машины.
Офицер не захотела обсуждать по телефону то, что меня ждало. Она всего лишь сказала мне приехать и забрать его. По её тону я могу сказать, что она, наверное, думала, что я – стереотип. Всего лишь ещё одна цветная женщина, которая забирает своего сына из участка. Мне интересно, если бы мой сын был чистокровным белым, мне бы всё равно пришлось пережить такое. Мне кажется, сейчас я узнаю, что такого ужасного сделал Крис, что они держат под стражей девятилетнего мальчика. Часть меня уже закипает от негодующей ярости, но вторая продолжает шептать: что если дело не в цвете его рук, а в том, что он ими сделал?
Я нервно открываю большую двойную дверь, ведущую в здание, и иду к офицеру в приёмной. Она не выглядит удивлённой, когда я подхожу к её столу, и приветствует меня с выгнутой бровью.
– Здравствуйте. Я мама Криса Брикмэна. Я здесь, чтобы забрать его. Пожалуйста, – я придерживаю ремень от сумки через плечо, чтобы чем-то занять руки.
Офицер устремляет свои голубые глаза на меня, и уголки её губ опускаются вниз.
– Я поняла.
Она что-то печатает на компьютере, и потом поднимает трубку телефона, не сказав мне больше ни слова.
– Эй, да, мисс Брикмэн здесь, чтоб забрать своего мальчика. Ладно, спасибо, – она кладёт трубку, и продолжает печатать на компьютере, даже не посмотрев на меня. – Вы можете присесть. Лейтенант Роджерс придёт через секунду, – она машет рукой с наманикюренными ногтями в сторону главного выхода, на ряд стульев позади меня.
Я поворачиваюсь и помещение этаж. Если эта леди является показателем того, какие на самом деле в этом участке копы, тогда, может, теория того, почему Криса забрали, верна. Прежде чем я успеваю устать от голубых сидений и выглядывания в окно, дверь в холл открывается.
Там стоит чёрный мужчина с выбритой головой и мощной челюстью. Ему едва за тридцать. Он улыбается мне:
– Мисс Брикмэн? Пройдите со мной, пожалуйста. Сюда, – указывает он мне.
Может, и нет.
Офицер Роджерс придерживает для меня дверь, пока я прохожу, и осторожно закрывает её за мной.
– Прямо сюда, – он вытягивает свою руку, будто указатель. – Сейчас Крис сидит с моим партнёром в другом офисе, – он немного опережает меня, и открывает для меня ещё одну дверь. Эта ведёт в маленький офис, в котором есть немного больше мебели, чем просто стол и стулья. – Но, прежде чем мы вам его отдадим, я хотел бы поговорить с вами наедине о том, что сегодня случилось. – И снова, и он вытягивает руку, направляя меня к креслу у стола.
– Конечно. Эммм… он в порядке? Я даже не знаю толком, что сегодня случилось, – я опускаюсь в кресло и наблюдаю за тем, как садится лейтенант Роджерс. Он выглядит таким расслабленным, откидываясь в своём кресле, опустив руки себе на колени. Я могу почувствовать, как моя тревога понемногу тает.
– О, с ним всё в порядке. На нём ни царапины, об этом не волнуйтесь. Теперь я вижу, что вы спешили сюда с работы, – он кивает, видя моё волнение, – так что я не отниму у вас много времени. Причина, по которой мы сегодня задержали Криса, состоит в том, что он и его друзья решили прогулять школу и посвятить день вандализму в магазине «Seven-Eleven» на Гавана Стрит.
Я не говорю ему, что Крис не прогуливал школу, потому что его уже исключили. Не думаю, что это чему-то поможет.
– Что они сделали? – я цепляюсь за надежду, что «вандализм» означает для офицера то же, что и для Криса в принципе. У моего сына одержимость «вишнёвыми бомбами» в общественных уборных?
– Они пробрались в магазин сегодня утром примерно в 10.50. Крис и семеро других ребят. Они начали рвать пакеты с молоком и соком из холодильников, бросая их на пол. Крис пробегал по рядам, и рвал пакеты с чипсами, разбрасывая их по полу. После, когда остальные ребята начали удирать, Крис перевернул стойку с газетами на витрину магазина, разбивая её.
Ладно, это не «вишнёвая бомба». Святое дерьмо. Что с ним происходит? Я открываю рот, но в горле, словно в пустыне, и всё что мне удаётся издать, это щёлкающий звук.
Офицер Роджерс смотрит на меня с сожалением.
– Я вижу, что вы расстроены. Вероятно, это тяжело осознать. Дело в том, что мы поймали всех мальчиков, и допросили их. Очевидно, что в этот раз Крис непросто следовал за толпой, мисс Брикмэн. Из тех сведений, которые мы собрали, этот дебош был его идеей, а другие ребята следовали за ним. Даже работник магазина упомянул о том, что именно ваш сын испортил большую часть имущества и также сам решил разбить окно.
Я пытаюсь представить Криса таким жестоким. Пытаюсь представить, как он не только следует по тропе саморазрушения, он ещё и ведёт за собой свору. Вместо этого я могу думать лишь о том, как два года назад у меня был милый семилетний малыш, который говорил мне, что он меня любит, когда я поправляла его одеяло на ночь. Теперь, очевидно, у меня девятилетний уголовник, который ведёт себя, как двадцатилетний.
– Я не знаю, что сказать. Это, ну… Я знала, что он выходит из-под контроля, но это просто шокирует, – слёзы собираются в уголках моих глаз, и зрение затмевает прозрачным туманом. Я не хочу ломаться прямо сейчас, но моё горло горит, пока я пытаюсь сдержать их.
– Я это понимаю, – лейтенант достаёт салфетку из упаковки «Клинекс» на столе, и передаёт мне. Я едва ли моргаю, шмыгая носом. – Во время нашей беседы Крис упомянул, что его отец умер в прошлом году. Это единственный раз, когда он проявил эмоцию. Я бы хотел предложить Крису походить на сеансы групповой терапии здесь, в городе, которые проводятся специально для мальчиков, которые потеряли одного из родителей. Думаю, это изрядно поможет ему справиться с эмоциями с помощью умозаключений, и увидеть, что он не единственный, кто скорбит о потере.
– Это дорого? Я имею в виду, я постараюсь организовать это, но сейчас я не уверена… – мои мысли начинают кружиться по спирали, когда я начинаю подсчитывать, как сильно я залезла в кредит.
– Нет, это бесплатно. Я свяжусь с координатором программы и порекомендую Криса по общественной программе. Таким образом вам это ничего не будет стоить. Также, если вы согласны на это, я могу использовать эту сделку, чтоб предотвратить выдвижение личного обвинения владельца магазина против вас.
– Меня? О, боже мой, у меня явно нет таких денег. – Сама идея быть вовлечённой в судебный процесс раскалывала мою голову надвое. – Нет, конечно, я хочу, чтоб он пошёл. Даже если бы это не касалось возмещения убытков. Я просто хочу ему помочь, – слёзы скатываются по моим щекам, и я быстро поднимаю руку, чтоб смахнуть их салфеткой.
– Я вижу это, мисс Брикмэн. Я думаю, вы почувствуете большую разницу. Крис молод, и у него проблемы, но у него также есть мама, которая очень беспокоится о нём. Я думаю, после групповой терапии вы увидите, как скоро он вернётся. После всей это истории с вандализмом его ждёт большее, чем любого другого ребёнка из их шайки.
– Спасибо вам, это на самом деле для меня очень важно, – хриплю я своим голосом. – Он – мой мир. Я сделаю всё, чтобы вернуть его обратно. Я вам клянусь, до того, как умер его отец, Крис никогда бы и не подумал о том, чтобы сделать подобное. А теперь спорт – единственное, на что ему не наплевать, – я смотрю вверх на него, но офицер Роджерс просто улыбается в ответ. – Единственное, что его волнует, это футбол, а всё остальное – до лампочки. Я всего лишь хочу, чтобы мой прежний ребёнок вернулся, – я снова давлюсь своими словами, когда слёзы снова текут, но в этот раз я не могу их удержать. Дамбу прорывает, и поток отчаяния и тревоги потоками скатывается по моему лицу.
Лейтенант Роджерс терпеливо ждёт, пока я возьму себя под контроль, передавая мне еще салфеток. Слава Богу, после нескольких долгих вдохов, мне удаётся перестать плакать.
– Спасибо, – бурчу я в пригоршню скомканных салфеток.
– Конечно, – отвечает он с дружеской улыбкой. – Если с вами всё в порядке, я могу отвезти вас в другой участок, чтобы вы могли забрать Криса. – Он не встаёт и не пытается выдворить меня из своего офиса, даже если – я уверена – у него есть другие дела. Вместо этого, он ждет моего ответа.
– Да, спасибо. Я бы хотела забрать его домой, – я сморкаюсь и выбрасываю горсть салфеток в мусорное ведро возле его стола.
– Отлично, ладно. Следуйте за мной, и помните, мисс Брикмэн, ваш сын столкнулся с очень многим, но ваш маленький мальчик всё ещё там. Не сдавайтесь, и думаю, вы найдёте того ребёнка, по которому скучаете. – Он с нежностью смотрит на меня, и я проглатываю ком в горле прежде, чем встать, и снова взорваться слезами.
– Спасибо, офицер. Я не сдамся.
* * *
– И ты пойдёшь в дом своей бабушки и извинишься перед ней и своей тётей за то, через что заставил их пройти сегодня. Ты понимаешь меня, Кристофер?
Он пожимает плечами, продолжая пялиться в стекло пассажирской двери. Слёзы, которые я пролила в офисе лейтенанта несколько часов назад, кажется, давно испарились от злости.
Проведя большую часть дня в полицейском участке, заполняя формы и бланки для сеансов своего сына в групповой терапии и для его освобождения под моё попечительство, я вроде как переборола порыв плакать.
Я паркую машину на подъездной дорожке дома своей матери. Крис не двигается, до сих пор пялясь в окно.
– Пошли, юноша! Сейчас же! – рявкаю я, но он с такой медлительностью тянется, чтобы отстегнуть ремень безопасности, что это выглядит, как замедленная съёмка.
– Пофиг.
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Я знаю, что он испытывает меня. Понятия не имею, почему, но это очевидно. Вместо того, чтобы среагировать так, как он того ожидает, я просто вылезаю из машины и жду его снаружи. Я молча молюсь Богу дать мне силы, которые мне нужны, чтобы справиться со своим мальчиком.
Крис с неохотой присоединяется ко мне, и мы по короткой дорожке идём к крыльцу маминого дома. Прежде, чем у меня появляется шанс постучать в дверь, её распахивает моя сестра. Челси стоит в проходе.
– О, божечки! Ма! Это Крис и Лорен. Ты в порядке, Крис? Лорен, что случилось? Я так рада, что вы дома! – тараторит она, блокируя вход в дом.
– Уже всё улажено. Покамест. Не хочешь впустить нас? – я вежливо намекаю ей убраться с дороги. Крис, наоборот, протискивается мимо неё, как полузащитник на футбольном поле.
– Крис! Извинись перед Челси сейчас же. А не отталкивай её в сторону.
– Прости, – он закатывает глаза. Я чувствую, как по моей спине к шее поднимается жар, когда я пытаюсь усмирить пламя ярости, которое во мне бушует.
Моя мать входит в гостиную, и тревога омрачает её бронзово-коричневое лицо.
– Оу, Кристофер! Я так рада, что ты вернулся. Ты меня действительно напугал сегодня. О чём ты думал?
Крис просто пожимает плечами, отказываясь смотреть на кого-либо из нас.
– Очевидно, он думал о том, что он и его друзья должны пойти в «Seven-Eleven» и развлечься так, чтобы их арестовали копы. Они сказали мне, что если бы в штате Колорадо минимальный срок для проступка несовершеннолетнего был меньше десяти лет, Крису выдвинули бы настоящее обвинения уже на месте. К счастью, они заключили с нами сделку, так что мне не придётся выплачивать ущерб, который он нанёс. Например, за разбитую витрину. – Мама и Челси резко набирают воздух ртом.
– Кристофер! – перебивает мама.
– Да, так что если он отправится на групповую терапию в городе, полиция, вроде как, опустит это.
