Текст книги "Фактор «Дельта». Десять плюс один"

Автор книги: Эд Макбейн

Соавторы: Микки Спиллейн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Майор от ярости стал пурпурным. Но Ортега, казалось, забавлялся ситуацией.

– Это трудно, мистер Морган, иметь дело с профессионалом. Спокойной ночи, сеньор, и передайте мои наилучшие пожелания сеньоре.

Я закрыл дверь и посмотрел на Ким:

– События развиваются быстро.

– Ты перегнул палку, Морган. – Ким внимательно изучала меня.

– Я не выношу замечаний, касающихся моей супружеской жизни, бэби, даже если это говорится в шутку.

– Я не это имела в виду. Микрофоны.

Я подошел к буфету, налил себе пива.

– Ему ничего не оставалось делать, бэби, он мог отреагировать только так. Кроме того, у него есть и другие заботы.

– Какие же?

– Этот выстрел. Он хочет меня доить, а для этого я нужен ему живой. Нет, мы должны опасаться здесь не только режима Ортеги.

– Но кто тогда…

– До этого мне еще нужно докопаться.

Я выпил пиво и сказал Ким, что скоро вернусь.

6

Ночная жизнь в Нуэво Кадисе била ключом, атмосфера еще более накалялась с наступлением ночи. В казино ставки поднимались все выше и выше, на танцплощадках – негде яблоку упасть, взмокших барменов разрывали на части.

Я разыскал «Дельмонико» и заказал виски. Дал бармену пятидолларовую банкноту, добавив, что сдачу он может оставить себе. Он благодарно посмотрел на меня:

– Вы бывали здесь раньше?

– Впервые приехал.

– Из Соединенных Штатов?

– Да.

– Что нового дома?

– А вы давно оттуда?

– Слишком давно.

– Тогда вы ничего не пропустили. Никаких глобальных изменений. Пара новых небоскребов в Манхэттене, всеобщие вопли по поводу наркотиков и, как всегда, непременная паника на биржах.

– Все же лучше, чем здесь.

– Поезжайте домой.

– Не могу. Меня разыскивают за разбойное нападение.

– Виновны?

– Черт побери, да. Как вы думаете, почему я вынужден был слинять? В последний раз они засадили бы меня надолго. Я вас не знаю?

– Я много путешествовал.

– Так. Да, здесь много наших. Может, было бы лучше отсидеть свой срок дома. Если, не дай Бог, угодишь здесь в тюрьму, все – пиши пропало. Вы уже играли?

– Выиграл пару тысяч в кости. И встретил блондинку, восхищенную моей игрой. Лиза Гордо.

Бармен тихонько присвистнул сквозь зубы:

– Тогда у вас должно быть больше двух тысяч. Куколка делает стойку на сумму в три раза больше, чем ваша.

– Да, у меня такое же впечатление. Я прекратил играть, когда мне везло, и она попробовала почти всеми доступными способами заставить меня продолжать игру. Что это с ней?

Он вновь наполнил мой стакан, взял вторую пятидолларовую банкноту. Я чувствовал, как он взвешивал, насколько далеко можно зайти со мной. Наконец решился:

– У меня есть предположение, хотя могут быть и другие объяснения. Девушка на мели. Ей нужны деньги, причем срочно. Вообще это динамит. Нужно быть очень осторожным. Уже два раза у нее появлялась возможность подцепить толстосума и выехать с ним, но местный шеф полиции срывал ее планы. Он считает ее своей собственностью и следит, чтобы она не удрала – ни одна, ни с кем-нибудь.

– Руссо Сабин?

– Для человека, который только что прибыл, вы очень быстро освоились и неплохо осведомлены.

– Что поделаешь, дружище, жизнь заставляет.

– Тогда не просчитайтесь. И подумайте о том, что этому жирному псу ничего не стоит схватить вас. Он и его люди не допустят, чтобы кто-то так или иначе вмешивался в их дела.

Если вы что-нибудь натворили дома, то готов поспорить, что у него уже есть о вас донесение. И за нами обоими, я уверен, следят даже сейчас, в этот момент. Если вас кто-нибудь спросит, о чем мы болтали, скажите – о бейсболе. Я дорожу работой здесь. Все лучше, чем в тюремной мастерской красить номера.

– Запомню, – успокоил я его. – Но все, же снедает любопытство о даме Гордо.

– Где вы остановились?

– В «Регисе».

– Тогда переговорите с Анджело, шефом посыльных в отеле. – Его глаза приклеились к моему лицу. – Черт побери, я вас знаю, дружище. У вас есть имя?

– М. А. Винтерс. Здесь, по крайней мере.

– А дома?

– Налетчик Морган.

– Дьявол, крупная рыба! Этого не хватало!

– Только не бойся.

Он рассмеялся и вновь наполнил мой стакан:

– За возвращение.

История становилась все занятнее. Ну хорошо, допустим, они хотели убрать меня с дороги. Но зачем? От Лизы Гордо тянулась ниточка к Руссо Сабину, от него к Ортеге, а двое последних надеялись, что я выведу их на сорок миллионов. Нет, попытка убийства никак не вписывалась в картину. Они точно знали, что с собой у меня денег нет, – тогда они обошлись бы и без моей персоны. Разговор и поведение Ортеги доказали это. Ему было совсем невыгодно, чтобы меня кто-то подстрелил. Как и мне, впрочем.

С другой стороны, была история с Виктором Сейблом. Они, конечно, располагали разветвленной шпионской сетью. Может быть, они узнали, кем на самом деле была Ким, и подумали, что девушка повесилась мне на шею с единственной целью: не вызывая подозрений, проникнуть в страну и похитить Сейбла или, на худой конец, ликвидировать его, чтобы не достался никому. Исходя из этого, могли стрелять в Ким.

Было и еще одно обстоятельство: Бернис Кейс была мертва. И только потому, что я попробовал самостоятельно разыскать сорок миллионов.

Кое-что я мог бы раскопать сам. По меньшей мере, если мне будет сопутствовать везение в игре.

Лиза Гордо играла. Ее глаза пристально следили за каждым движением крупье. Она поставила два раза, оба проиграла, третий раз – двойную ставку. Вновь поражение. Девушка была в черном, по-другому причесана. На этот раз ничего радостного в ее облике не было, она выглядела довольно удрученно.

Я пробрался к ней, осторожно коснулся руки:

– Ну как, вы все еще верите в мою удачу?

Не сразу, но она узнала меня. Вся засветилась улыбкой, но глаза выдавали ее – это были глаза тонущего, хватающегося за соломинку.

– О, преступник возвращается на место преступления. Я уж думала, что теперь это заведение будет процветать.

– Давайте попробуем вместе, хотите?

Кое-кто за столом вспомнил меня, и по залу распространилась весть, что счастливчик играет вновь. Вокруг столпилось много народа, они делали такие же ставки, как я. Я выиграл четырнадцать раз, полоса удачи продолжалась. Рядом восхищенно ахала Лиза. Перед пятнадцатым броском передо мной возник маленький кругленький человечек, кивнул крупье и сказал:

– Мне очень жаль, сэр, но этот стол закрывается. Вокруг меня раздались крики разочарования. Но улыбающийся человечек остался непреклонен, все протесты отскакивали от него. Он склонился передо мной:

– Правила казино, сэр. Вы можете играть за любым другим столом. За этим вы уже сорвали банк.

– А за другим столом от меня отвернется удача, не так ли? – Я рассмеялся и бросил кости на стол. – Ну, ничего не поделаешь. На сегодня все. А как дела у вас, Лиза?

Она прижимала деньги к груди, от возбуждения бисеринка пота выступила у нее на лбу.

– Что вы хотите, великий человек? Все, что вы хотите!

– Все?

– Все!

– Тогда давайте обменяем деньги и подумаем, что будем делать со «всем».

Лиза выиграла чуть больше двенадцати тысяч долларов. Я спрятал свои деньги, Лиза же извинилась и попросила меня подождать. Переговорив с работником казино и заплатив ему, спрятала остальное в конверт, который, в свою очередь, оказался в сейфе. Мне показалось, что она расплатилась и по счетам отеля, так как служащий таял от любезности и радушия. Я наблюдал всю эту сцену, сидя в баре, где отдыхал со стаканом в руке. Наконец, покончив с делами, она вернулась ко мне. Ее жест, когда она коснулась моей руки, выглядел нежным приглашением.

– Мой кавалер, мистер Винтерс, имени которого я до сих пор не знаю…

– Он… хм… Морган.

– Вы сделали меня счастливой, Морган.

– Жаль, что я не пришел раньше, вы скорее стали бы счастливой.

– Ничего страшного, вы появились как раз в нужный момент.

– Хотите выпить?

– А что, обязательно здесь? Я вам говорила, что по натуре я очень упорный человек. Моя свита наверху понимает толк в том, как мило можно провести вечер после напряженного дня. Про свиту шучу, конечно.

– Только не чувствуйте себя обязанной, детка.

– Я не чувствую себя обязанной, Морган. – Ее ладонь гладила мою руку. – Пойдемте.

Я усмехнулся, положил деньги рядом со стаканом и направился рядом с ней к лифту. Посыльный, маленький, как жокей, извинившись, преградил путь:

– Сеньор Винтерс, у администратора вас ожидает сообщение.

Я извинился перед Лизой и пошел с посыльным. Новость ожидала меня не у администратора, а была сообщена на ходу, тихо, почти неподвижными губами посыльного:

– Я Анджело, сеньор Морган Винтерс. Макс, бармен, с которым вы болтали, рассказал мне о вас. Я хочу только посоветовать быть очень осторожным с сеньоритой Гордо. Повсюду люди сеньора Руссо Сабина. И они уже сообщили ему о вас и о сеньорите. Сейчас сеньор Сабин находится на той стороне в баре.

– Спасибо, мой друг.

Анджело был осторожным человеком. Он протянул мне записку, в которой ничего не было, кроме слов: я должен позвонить в свой номер.

Он получил чаевые и исчез, прежде чем я смял записку и выбросил в корзину. Вернулся к Лизе.

– Неприятности?

– Кое-какие дела, о которых я должен позаботиться. Встретимся наверху.

– Номер триста десять, Морган.

Я склонил голову, подождал, пока откроется дверь, и проводил Лизу до лифта. Для наблюдателя со стороны это выглядело прощанием на ночь. Затем вернулся в бар и провел какое-то время в пустой беседе с барменом и двумя туристами – с выпивкой, конечно.

Мне не понадобилось много времени, чтобы опознать двух шпиков, приставленных ко мне. Даже в вечерних костюмах они не смогли избавиться от военной выправки. Их выдавала манера держаться. Когда они удостоверились, что я не наблюдаю за ними, один из них подошел к корзине и вынул записку, выброшенную мной. Он прочел ее и бросил обратно. Едва заметным отрицательным кивком дал понять своему товарищу: ничего заслуживающего внимания. Я насмешливо подмигнул обоим в зеркало, но они, конечно, этого не видели.

Но был еще третий, доставлявший мне больше хлопот, чем оба в вечерних костюмах, вместе взятые. Поведение этого человека, вернее, выбранное им место вызвало у меня подозрение. Он сидел так, что его почти полностью скрывала большая пальма. Но за мной, если бы хотел, он мог спокойно наблюдать. Постороннему могло показаться, что мужчина за пальмой просто внимательно наблюдает за происходящим у рулетки. Может, мне повсюду мерещатся опасности, но этот человек был мне подозрителен. Я наблюдал за ним – насколько это было возможно, – пока болтал с туристами. Через некоторое время он потихоньку слинял, но сделал это так, что я не успел разглядеть ни его лица, ни его фигуры.

Двое в вечерних костюмах продолжали наблюдать за мной, однако минут через десять потеряли всякий интерес. Вновь они обратили на меня внимание, когда я, пожелав туристам спокойной ночи, направился к лифту. Я назвал лифтеру собственный этаж, так как не сомневался: охранники будут наблюдать по табло, где я сойду. Наверху я направился к своей комнате, дождавшись, пока за моей спиной захлопнутся створки лифта.

Затем развернулся, спустился по лестнице на третий этаж и постучался в триста десятый номер.

Она с пользой провела это время. Привела волосы в художественный беспорядок. Светлые, они великолепно контрастировали с черным неглиже. В глубине номера на столике ждали бутылка шампанского в ведерке со льдом и два бокала. По радио передавали чувственные латиноамериканские ритмы.

Меня без слов ввели внутрь номера, закрыли дверь.

– Очень интимно, – высказался я признательно.

– Так и было задумано. Выпьете?

– Налейте. Мне нужно позвонить по телефону.

Я позвонил Ким и объяснил ей, где нахожусь. Если меня кто-нибудь будет спрашивать, она должна сказать, что я стою под душем и перезвоню позже. Сама же сразу пусть сообщит мне об этом. Поскольку Лиза была рядом, я не мог высказаться яснее. Во всяком случае, я не хотел, чтобы Сабин узнал, где я. Лиза подала мне бокал с шампанским, ее глаза были широко раскрыты.

– Разумно ли докладывать вашей юной супруге о… наших делах?

– А вы хорошо осведомлены обо мне.

– Кое-что слышала здесь. А уж о другой женщине всегда найдется, что порассказать.

– Моя жена очень понятливая женщина. Надеюсь, то же можно сказать о вашем поклоннике? – Я посмотрел на нее сквозь стекло бокала.

– О! – Она не донесла шампанское до рта.

– Руссо Сабин. Насколько я слышал, он считает вас своей собственностью.

– Вы тоже наслышаны обо мне.

– Да, если меня кто-то интересует, я стараюсь узнать о нем побольше.

– Тогда выбросите из головы мысли о Сабине. Он свинья, скот. Но от него трудно отделаться. Он принадлежит к тем, кто… – Она не закончила фразы.

– …кто?

– Ах, ничего. – Пожала плечами.

Я протянул ей свой пустой бокал, она его наполнила. Лиза наверняка знала, что я за ней наблюдаю. Она иронично взглянула на меня поверх бутылки:

– Вы, наверное, знаете обо мне все.

– Очень приблизительно. Хотелось бы подробнее.

– Зачем?

– Может статься, Сабин и против меня что-то затевает.

Лиза поставила бутылку, откинулась на спинку кресла. Ее безупречная нога постукивала в такт музыке. Неглиже с каждым тактом все больше распахивалось.

– Вы интересный человек, Морган. Не знаю, на чем это основывается, но у меня такое чувство, что вы не тот, за кого себя выдаете.

– Пусть вас это не беспокоит.

– А я и не волнуюсь. Но, возможно, вы сумеете мне помочь. До сих пор я не встречала никого, кто бы мог мне быть полезен.

– Я и моя удача, – усмехнулся я.

– Да, ваша удача. Возможно, она поможет мне повернуться спиной к этому проклятому месту. – Ее голос звучал жестко и саркастически. – Так как вы без сомнения знаете мое прошлое, может, вас интересует и настоящее?

– Если к нему относится и Сабин.

Лиза встала и устроилась на этот раз на кушетке, совершенно не заботясь о том, что на ней было надето. То, что открывалось глазам, мешало сосредоточиться.

– Официально я прибыла сюда как туристка. Но это не так. В действительности я бежала из некой страны, где меня хотели использовать в публичном скандале с целью дискредитации оппозиционной партии. Здесь я почувствовала себя увереннее и безопаснее. Надеялась встретить… покровителя, с помощью которого смогу уехать в Южную Америку. Но допустила ошибку – сеньор Сабин обратил на меня внимание. И позаботился о том, чтобы покровители не встречались. Для реализации своих планов мне остаются лишь игральные столы.

– И счастье не на вашей стороне.

– Да, против меня и за Сабина. Он умеет ждать. И знает, что дела у меня идут все хуже и хуже. И что рано или поздно я либо капитулирую, либо умру с голода.

– И тут появился я.

– Именно.

Я оседлал стул и подвинулся ближе.

– Но сегодня вы сорвали неплохой куш. Этого должно хватить.

– Едва ли. Там, куда я хочу, нужно вначале сполна рассчитаться с определенными людьми в правительстве.

Чтобы быть уверенной, мне нужно иметь еще пятьдесят тысяч долларов.

– И как долго может продолжаться подобная удача в игре?

Лиза грациозно поставила бокал и уставилась на меня своими огромными глазами:

– Я вам безгранично верю, Морган. Вы моя счастливая звезда.

– Может быть, вы сможете подстегнуть мою удачу?

– Скажите только как?

– Подурачьте немного Сабина, обведите его вокруг пальца и узнайте, чем его заинтересовала моя персона.

– Он может в дальнейшем быть очень… неприятным по отношению к вам.

– Мы потом поломаем над этим голову. В настоящий момент мне нужно как можно больше информации о нем.

– Да, но если он узнает, что я интересуюсь вами или, наоборот, вы мной, он найдет способ отделаться от вас. И удачи не будет, для меня уж точно.

– Не беспокойтесь. Я позабочусь об этом. В конце концов, существуют другие средства и пути кроме игральных костей.

Пару секунд она молчала. Затем приглашающе протянула мне руку.

Я встал, подошел к кушетке, рывком притянул ее к себе.

– Ах ты, дрянь! – раздался голос за моей спиной, и, как ракета, к Лизе устремилась Ким.

В последний момент я успел схватить свою жену и держал ее по возможности крепко. Вырваться она не могла, но была так разъярена, что все время шипела сквозь зубы.

Лиза не пошевелилась. С улыбкой наблюдала она за этой сценой.

– Мне кажется, Морган, вы должны отвести свою жену в номер.

Я решил, что Ким успокоится, сорвав зло на мне. Она разъяренно металась по комнате, потирая руку, за которую я ее схватил в первый момент, одним махом опрокинула стакан спиртного.

– Итак, Ким, что означает твое появление? – наконец спросил я.

– Ты что же, идиот, думаешь, мы здесь для того, чтобы заниматься подобными играми?

– А кто тебе сказал, что для меня это только игра?

– Как это можно еще назвать, Морган? С почти голой шикарной… шлюхой? Не хватало только испортить все дело. Мы слишком доверяем тебе, думали, у тебя хватит ума хотя бы в выборе постельных партнерш. И… такая мразь!

– Кого ты предлагаешь?

Но она была в ярости, руки сжаты в кулаки, дыхание прерывистое, она даже не слышала моего вопроса.

– Ты должна обратиться к доктору, бэби. А то навредишь нашему делу сильнее, чем я.

Она выглядела как молодая пантера перед прыжком. В глазах – ярость.

– Этот случай найдет в моем сообщении широкое освещение. С этой минуты ты будешь на привязи, Морган.

– Ты, по-моему, знаешь, что я буду передвигаться как захочу.

– До тех пор, пока это будет устраивать меня. И хватит глупостей. То, что произошло сегодня вечером, не должно повториться. И в отношении Лизы Гордо, конечно.

– Я уже спросил, кого ты предлагаешь?

Я медленно подошел к ней, приблизился вплотную. Она чуть отклонилась. То, что она прочла на моем лице, заставило ее руку медленно передвинуться к правому бедру, где она прятала оружие. Я покачал головой:

– Ты опять просчитаешься, мое сокровище. Мой пистолет у меня в руке будет быстрее, если ты решишь поупражняться в стрельбе.

– Давай попробуем.

– Ты в любом случае не будешь в меня стрелять. А в принципе – благодарю.

– За что?

– За то, что ты ревнива, мой ягненочек. Там внизу была просто ревность, ничего больше. А сейчас ты пытаешься прикрыть это якобы интересами дела.

Ким в ярости вбежала в спальню и захлопнула за собой дверь.

7

Предрассветные сумерки в Нуэво Кадисе можно сравнить, пожалуй, с вахтой у гроба. Самые стойкие все еще снуют, не зная покоя, между игровыми столами с красными от бессонницы и алкоголя глазами. Но остальное человечество старается зарыться поглубже перед лучами восходящего солнца, подобно кротам, боящимся дневного света. В тишине одиноко прокукарекал петух и тщетно стал ждать ответа.

Пробуждение всегда бывает для меня секундным делом. Я сразу вспомнил, где нахожусь, рука машинально потянулась к пистолету. Это был уже доведенный до автоматизма, выработанный за долгие годы риска и приключений рефлекс. В спальне беспокойно ворочалась Ким. Но не это разбудило меня.

Я понял, что насторожило меня: тихие, приглушенные шаги возле двери. Бесшумно я соскользнул с дивана, на цыпочках подкрался к двери, подождал, прислушался, рывком открыл дверь – никого!

Тихонько, как только сумел, побежал к лифту и нажал кнопку. Когда лифт пришел в движение, медленное гудение началось глубоко внизу. Значит, лифтом он не пользовался. И тут я увидел полуоткрытую дверь на лестницу между этажами. Только сейчас она мягко прикрылась. Может быть, снова призрак, который я видел за пальмой? Я быстро вернулся в свой номер и заперся изнутри до того, как лифт остановился на нашем этаже. Задумавшись, улегся на диван. В Нуэво Кадисе становилось все опаснее.

Перед обедом я услышал шум воды в ванной. Ким встала. С ней надо кое-что проделать, чтобы поскорее забылось вчерашнее. Я тихонько рассмеялся и подошел к двери спальни. Ну что ж, теперь она уже не сможет запереться на ключ.

Когда я подошел к душу, она взвизгнула и если бы я ее не подхватил, то упала бы от испуга на спину.

– Дай мне мыло, любимая. – Мой голос звучал невинно.

– Ты… ты… исчезни!

Я брызнул ей в лицо водой:

– Разве так разговаривают со своим законным мужем?

Я взял у нее из руки мыло и стал тереть спину. Если она и хотела убежать, то куда? Что может предпринять женщина, застигнутая в душе собственным мужем?

Лед треснул, но оттепели нет и в помине.

Когда я ей бросил полотенце, она повернулась ко мне спиной. Ну что ж, глядя на нее, я получил хоть какое-то удовольствие при нашем ненормальном браке.

Я выбирал себе костюм и рубашку, напевая про себя, когда наконец появилась Ким, с полотенцем, обернутым вокруг тела.

– Выглядит сексуально.

– Заткнись и исчезни. Мне нужно одеться.

– Изнасилование или совращение – что выбираешь?

– Ни то, ни другое. – Голос как лед.

Я тщательно оделся, взял пистолет и взглянул в зеркало на Ким.

– Поторопись, мы должны кое-что предпринять.

Я прошел в комнату и включил радио. Застал конец сообщения о погоде. В восьмистах километрах южнее возникло сильное вихревое движение воздушных масс, имеющее все предпосылки для превращения в смерч.

Ким, без сомнения, была сведущим, опытным специалистом. Мы превосходно разыгрывали туристов, которые впервые в стране и всем интересуются. Наших хвостов сразу же обнаружили – один сзади, двое впереди. Насколько могли, облегчали им работу.

В отеле я прилежно изучил местную карту с достопримечательностями. И мы их методично обходили с многочисленными посещениями баров, ждущих иностранцев. Я думаю, что и шпионам выпал неплохой день, если им выдавали суточные.

С четырех часов начались разные ревю со стриптизом, безвкусными шутками и хрипящей музыкой. В таких забегаловках мы задерживались дольше, чем в простых барах. Когда мы наконец добрались до бара «Орино», со стороны это выглядело как очередная остановка в длинном туристском марафоне. Мы с Ким тщательно изучили меню и после небольшой перепалки остановились на местной кухне. Мы целый день ничего существенного не ели и оба изрядно подвыпили, шпики тоже с облегчением вздохнули, увидев нас за изучением меню.

Бар «Орино» качественно отличался от тех пивных, что мы посещали до сих пор. Он расположился в недавно отремонтированном доме с явной стилизацией под старину. Выглядел он как монстр времен испанской колонизации. Официанты в возрасте, мужчина за стойкой бара – плотный, коренастый, с седыми усами, на пиджаке – две медали.

Посмотрел на нас вскользь, затем – на наше сопровождение. Его глаза сузились, снова вернулись к нам, уже с возросшим интересом.

Затем началась работа. Я выпил три стакана, но это по плану было лишь многообещающим началом. Я настоял, чтобы официант выпил с нами, затем поставил бармену. Потом поставил бутылку пожилому незнакомцу, одиноко сидевшему за столиком, заслужив его улыбку и благодарность.

Когда началось ревю, я был в стельку пьян, по крайней мере в глазах окружающих.

Четверо музыкантов наяривали южные ритмы. После третьей вещи я поставил им бутылку шампанского.

Было всего три номера. Тенор, средней руки фокусник с двусмысленными шуточками и, наконец, смуглая блондинка, представленная как Роза Ли. В широкой белой юбке, открывающей первоклассные ноги. Появление ее аппетитной фигурки вызвало крики одобрения.

Девушка танцевала и пела песни одну за другой. Мы с Ким поели, опять заказали выпивку, а она все еще пела. И вдруг – старый шлягер. «Зеленые глаза, красные губы…»

Ким заметила мое состояние и наклонилась ближе:

– Что случилось?

– Наш связной.

– Как ты узнал?

– Эта песня – опознавательный знак между мной и Артом Кифером. Мы используем ее еще с войны, когда наша группа работала за линией фронта.

– Ностальгия?

– Нет. Просто старая привычка. Вещи, которые не забываются.

– Твоей Розе Ли от силы двадцать пять. Она никогда не была на войне.

– Арт устроил ее сюда.

– Для чего? Для кражи сорока миллионов?

– Оставь Арта в покое. То, что он делает, касается лишь его. Я тебе уже сказал, он с этой историей не имеет ничего общего.

– А другие?

– Я думаю, вы их проверили. Но ваша тайная полиция объявила Арта мертвецом, так что, думаю, с ним уже ничего не может произойти.

– Двое других тоже считаются мертвецами.

Прежде чем ответить, я выпил.

– Гери погиб во время взрыва. От него вообще ничего не осталось. Арт и я свидетели, и вы должны верить нам на слово. Малькольм Хеннех погиб вместе с тысячами немецких солдат, когда взрывал поезд на мосту и не сумел вовремя смыться.

– А Сэл Деккер?

– Был взят в плен, попал в концлагерь. Обрабатывался по всем правилам немецкого искусства пыток, но не смог ничего рассказать, потому что ничего не знал. Мы всегда получали боевые приказы, когда дело практически уже шло полным ходом. Деккер бежал из лагеря, подорвался на мине, был тяжело ранен. Его спрятали и выходили двое немецких крестьян. Потом пришли союзники. Провалялся два года по госпиталям. Потом перебрался в Австралию.

– Значит, у тебя действительно могли быть сообщники. – Ким не давала передохнуть.

– Только не Деккер, мое сокровище. Он был единственным из нас, кто ненавидел кровавые дела лютой ненавистью. Другим это доставляло удовольствие. Но у Сэла было одно желание – стать простым мирным фермером. И я думаю, именно это с ним и произошло.

– Таким образом, мы вновь вернулись к тебе.

– Вот так, да?

На сцене Роза Ли наконец-то окончила выступление. Раздался шквал аплодисментов. Я кивнул официанту и вручил ему десятидолларовую бумажку – он должен был пригласить даму к нашему столу выпить.

Он положил деньги в карман, пробурчав что-то вроде того, что вообще-то у них не принято сидеть с гостями, но сеньорита здесь и, если никто не будет возражать… и далее в таком же духе. В глазах окружающих я уже прилично набрался, поэтому вся ситуация выглядела как сумасбродный каприз пьяного американца. И когда Роза, покачивая бедрами, направилась к нашему столику, никто на нас даже не смотрел. Оркестр получил еще пару бутылок шампанского и на радостях наградил нас оглушительной какофонией. Мы могли не опасаться, что нас подслушивают.

Я встретил даму стоя, представил Ким, себя, подвинул стул, усаживая Розу:

– Что-нибудь выпьете?

– «Манхэттен», пожалуйста.

Я заказал, выпил сам.

– Чудесная песня. Я говорю о «Зеленых глазах».

Она внимательно посмотрела на меня:

– Вы находите? Это очень старая песня. У вас своеобразный вкус.

– Один мой друг обожает ее. Его зовут Арт Кифер.

– Ах вот как…

Официант принес ей стакан. Она молча сделала большой глоток. Я не выдержал:

– Арт известил вас?

– Да, что вам нужно?

– Связь с Артом.

– Я живу на бульваре Пальм, дом номер сто семьдесят семь. В гараже за домом есть рация. Еще что-нибудь?

– Информацию из США. Об убитой женщине. Ее имя Бернис Кейс. Арт должен был по этому поводу связаться с Джо Джолли. Возможно, ему удалось что-то раскопать. Скажите ему, что это срочно. Понятно?

– Вполне.

– Теперь о другом. Вы слышали такое имя – Виктор Сейбл?

– Человек в Розовой крепости?

Я кивнул, и ее лицо стало очень серьезным.

– Это не очень… умно – спрашивать об этом человеке. По определенным причинам в отношении его приняты строжайшие меры безопасности. Он сидит в отдельном крыле, которое только что переоборудовали.

– Откуда вы это знаете?

– От одного человека из охраны. Двоюродный брат моего знакомого. Однажды вечером он напился и стал хвастаться, какие важные шишки у них сидят. Этот Сейбл… он важная птица, заслужил особое внимание Карлоса Ортеги. Охрана этого крыла подчиняется только Ортеге.

– Мне нужен кто-нибудь, точно знающий о новых постройках и оснащении крепости.

Роза раздумывала какое-то время, затем кивнула:

– Пожалуй, это выполнимо. Я знаю, кого можно купить. Это брат моего знакомого по имени Хуан Фусилья.

– Ненадежный вариант. Если мы можем его купить, то и он может нас продать.

– Это будет стоить ему жизни, сеньор. Мы позаботимся, чтобы он в этом не сомневался.

– Ну хорошо, надеюсь на ваше слово. Устройте встречу – чем раньше, тем лучше.

– Сегодня вечером, скажем, в десять?

– Прекрасно. Где?

– У меня дома, это надежнее. До этого я переговорю с Артом Кифером. Если вам понадобится дополнительная информация, вы можете воспользоваться рацией. – Она замолкла, изучающе посмотрела на меня. – Розовая крепость, сеньор… Никто не смог проникнуть туда до сих пор.

– Каковы там… меры предосторожности?

– Если будет предпринято прямое нападение армейскими частями, у охраны есть приказ сразу убить Сейбла. Скажите мне, сеньор, вы из-за этого здесь?

– Да.

Рука Ким вцепилась в меня, я сбросил ее.

– Роза на нашей стороне. Мы не сможем осуществить дело одни.

Роза утвердительно кивнула.

– Итак… вы агенты?

– В какой-то степени да.

– Это срочное задание?

– Высшая степень срочности.

– Мы будем оказывать вам всяческую поддержку, потому что это служит нашей конечной цели. А эта цель – свержение режима.

– У вас много людей?

– Группа наших людей готова взять власть в свои руки. У нас есть и боевые отряды, они небольшие, потому что необходимо обеспечить мобильность и избегать ненужного риска. Рассчитывать на народ, конечно, не приходится, так как у нас пока нет зримых успехов. После этого люди, конечно, примкнут к нам. Сегодня они больше всего боятся платных агентов Ортеги.

– Когда вы выступите?

– Когда наступит благоприятная ситуация. Поэтому мы готовы сейчас оказать вам поддержку.

– Может быть, нам удастся своими действиями продвинуть и ваше дело. Мы в любом случае попробуем. Кстати, боевые отряды готовил Арт Кифер?

– Да.

– Великолепно.

– И еще, сеньор. За вами наблюдают. Даже сейчас, в эту минуту. Это люди Ортеги, вернее, по приказу Руссо Сабина, что одно и то же.

– Знаю. Надеюсь, здешняя еда им понравилась.

Роза поднялась, смеясь, пожала нам обоим руки и пошла между столиками к сцене, приветствуя постоянных посетителей бара. Еще полчаса я разыгрывал пьяного американского простофилю, потом расплатился, дав официанту щедрые чаевые. Я встал, слегка покачиваясь, и во весь голос попрощался со всеми окружающими, в том числе и с людьми Ортеги, которым явно было не по себе от всей этой комедии.

Выйдя наружу, мы взяли такси. Я откинулся на спинку сиденья и задумчиво уставился в окно.

– Что случилось? – спросила Ким.

– Там внутри что-то было не так.

– Что?

– Я был так пьян, что, кажется, мог рассчитывать на всеобщее внимание.

– Ты в этом преуспел.

– Не совсем.

Ким смотрела на меня, наморщив лоб.

– Один человек в баре не взглянул на меня ни разу.

На этот раз они поработали гораздо лучше. Оба замка чемодана казались нетронутыми. Но третью ловушку – крохотный металлический обломок, который должен лежать поперек, если откроешь чемодан, они не заметили. Ким напряженно ждала, пока я вскрывал двойное дно. В тайнике лежали документы банка в Майами и ключ от сейфа.

– Как ты думаешь, они нашли это? – спросила Ким.

– Безусловно. Сделают дубликат и подделают мою подпись.

– Если они попадут в эту ловушку, мы наверняка выиграем время.

– Наоборот, девочка. Мы не можем позволить себе ждать. Не переоценивай парней. Ортега сразу же арестует меня, когда узнает, что в банке пусто.