Текст книги "Лучшее в Королевствах. Книга II (ЛП)"

Автор книги: Эд Гринвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Мастер Раулиган? – спросил маг. – Ответьте ему.

Торговец долго и упорно сопротивлялся взгляду Скипетра Правосудия, но затем кивнул и повернулся к разгневанному дворянину.

– Сенешаль, – просто сказал он, указывая на беспомощного, уже очнувшегося человека, которого прижимали к земле трое стражников, а четвертый надежно связывал руки проволокой.

– Золото Пэйтроверов почти полностью исчезло, а Грейрин был единственным давним слугой семьи, кто имел доступ к нему. Милорд, я боюсь, что ваша дочь погибла этой ночью только потому, что Грейрин – неумелый стрелок. Он вносил в исправления в бухгалтерские книги, записывая туда золото, которое, на самом деле, постоянно убывало из хранилища, а правду мог знать лишь один человек, помимо сенешаля – его хозяин. Он хотел убить лорда Эскульта, в то время, как Шамрил привлекла его внимание и заставила стоять на месте.

Лорд Фарроубрейс издал сдавленный рык, глядя на Иммулта Грейрина, который пытался скрыться от взора старого лорда, несмотря на крепких охранников, которые не подпустили бы никого к арестанту.

– Но что за призрак? – запротестовала леди Латью Хантингдаун. – Это не просто сказка из Кримона! Слуги подтверждали его рассказы!

Раулиган подняла руку, чтобы заставить всех замолчать, подошёл к мертвой лошади и развязал шнурки седельной сумки.

Золотые монеты блестели в руке, которую торговец протянул девушке.

– Последние из богатств лорда Эскульта, – объяснил он. – Этот негодяй, лежащий у наших ног, уже потратил или украл все остальное. Ему помогал, по крайней мере, один человек – кастелян хранилища, чьи кости, без сомнения, находятся в самом сердце пожара, и я уверен, что они будут одеты в доспехи сенешаля, его одежды или что-то такое, чтобы мы могли подумать, что пожар унёс жизнь старого доброго Грейрина.

Монеты звякнули, когда торговец опустил руку во вторую седельную сумку, а затем и в третью. В последней лежал белый шлем с плюмажем.

– Ухмыляющийся призрак Чертогов Тавертона, – объявила Раулиган собравшимся, подняв над собой то, во что всматривались все собравшиеся. – Вы все кричали и убегали в ужасе, не замечая…

Кто-то закричал. Кто-то выругался... медленно и дрожащим голосом. Люди отступили на шаг назад, их лица побледнели, а испуганные взгляды устремились за плечо Раулигана.

Торговец башнями медленно повернулся, уже зная, что он увидит. Он сглотнул, только один раз, когда обнаружил, что он был совершенно прав.

Легкий ветерок, который был почти неощутим, шевелил перья шлема, надетого на голову с ухмыляющимся лицом, парящую почти перед самым носом Раулигана. Лорд Фарроубрейс начал хрипло призывать одного Бога за другим, и Раулиган слышал топот сапог, чьи владельцы спешно убегали.

Темные глаза Ухмыляющегося Призрака Чертогов Тавертона были похожи на бесконечные, чёрные ямы, но каким-то образом в них читалось одобрение. Раулиган стоял на месте, когда призрачные тени вылетали из шлема, мерцали белыми костями и, казалось, боролись и дрожали. После долгих мгновений некоторые из этих дрожащих теней превратились в призрачную руку, тянущуюся к арфисту.

Ощущая, как пальцы бестелесной руки пробегают по его скальпу, Гларастир Раулиган сделал самую смелую и, возможно, самую безрассудную вещь в своей жизни. Он остался стоять на месте, когда спектральная рука просто похлопала торговца по предплечью.

Холод был мгновенным и пугающим. Раулиган с побледневшим лицом хмыкнул и невольно отшатнулся. Рядом с ним раздался громкий стук сильного удара, и, когда он посмотрел вниз, то обнаружил, что это был лорд-судья Джаланус Уэтерботом, упавший в обморок и растянувшийся на спине в грязи.

Дрожа каждой частью тела, Раулиган оглянулся на призрака – но его уже не было. Пустой воздух кружился и мерцал перед ним и торговец остался стоять один в лунном свете.

Леди Латью и Леди Чалас нерешительно приближались к Раулигану – их глаза потемнели от испуга, а их отцы держали своих дочерей за тонкие руки, пока в свободных руках блестели небольшие кинжалы. Лорд Фарроубрейс, чьи глаза были полны удивления, стоял немного обособленно. Его меч лежал на затоптанной земле.

– Сэр? С вами все хорошо? – спросила леди Латью.

Пока она говорила, толпа призрачных фигур в нарядах и доспехах, вышедших из ниоткуда, окружили дворян, и все они одобрительно кивали или в салютах вскидывали призрачные руки с обнаженными полупрозрачными клинками. Раулиган моргнул, шатаясь под тяжестью внимания стольких призраков, а затем моргнул и вот уже все призраки исчезли.

Удивившись, торговец башням посмотрел вниз на свою руку, которая все еще чувствовала себя будто заключенной в обжигающий лёд. Его кожаная куртка была прожжена в трех местах, из-под которых на его бронзовой коже виднелось три выжженные бледно-белые, словно старые шрамы, отметины, похожие на следы от сжимающихся пальцев.

Гларастир Раулиган посмотрел всех собравшихся, глубоко вздохнул и сказал почти ровным голосом:

– Я буду жить, но вот дым может убить тех, кто не успеет выйти из него. Мы должны найти и освободить Лорда Кримона Пэйтровера. Давайте займемся этим.

И с той ночи до дня, когда он умер, эти три белых знака никогда не покидали руку Раулигана.

Место, где стража храпит на постах

9-ый день месяца Киторн, Год Перчатки

Челюсти плотно стиснуты, мышцы передних плавников напряженно пульсируют, говоря о раздражении или неодобрении. Этим сахуагинам приказы и суждения Яховаса явно не кажутся приемлемыми. Упрямые идиоты.

Сардинах убрал щупальца с алебард и гарпунов, которые он обвил как бы между прочим в тот момент, когда прибыли морские дьяволы, и подтянул их поближе к навигационной карте на столе. Он сделал это не спеша, чтобы показать рыбоголовым, как мало он их боится, и постучал печатью лорда по карте земель Минтарна – печатью лорда сахуагинов Рракулнара – напомнив о том, что их хозяева как минимум уважали власть «какого-то кальмара».

– Приказы, выданные мне лично Яховасом, – начал он мягко, но выделяя каждое слово, – предельно ясны: осадить Минтарн, не позволяя никому войти, и, что важнее, выйти из порта. Захват острова, конечно, был бы выдающимся деянием – лично я нахожу его даже соблазнительным – но оно не может быть нашей главной целью. Прежде всего прочего мы должны не дать кораблям покинуть Минтарн и отправиться за помощью в Глубоководье, Врата Балдура и другие прибрежные города.

– И это лучшшше всссего сссделать, – прошипел самый крупный и уродливый из сахуагинов, имитируя придуманный акцент Краундипа, известного – даже немного мифического – города-колыбели сахуагинов Побережья Мечей, – захватив весь остров. – Он говорил так, будто объясняет общеизвестный факт обычному ребёнку, а не вышестоящему офицеру.

Мимолётом, хотя и не в первый раз, Сардинах задумался, не получает ли Яховас какое-то личное, извращённое удовольствие, ставя ненавидящих друг друга обитателей моря одного над другим. Возможно, целью было снижение вероятности предательства, но такая тактика уж точно способствовала возникновению очень напряжённых моментов.

Тако лениво скользнул щупальцем по карте, давая рыбоголовым понять, что даже теперь, когда они начали двигаться от противоположного конца стола ближе к нему, поглаживая копья и кинжалы, он боялся их не больше, чем раньше.

– Мы подробно обсудим это, когда позволят обстоятельства, – сказал он им. – Приближается Млаверлат.

Затонувший корабль, служивший Сардинаху штабом, лежал под углом на рифе, который нарос сверху, поглотил и теперь сдерживал остатки воедино. Большей части дна среди них не было, что давало течениям доступ к внутренностям судна и открывало панорамный вид на синюю бездну, через которую и плыл сейчас Млаверлат.

Млав был импульсивен и амбициозен, в этом больше походя на сахуагинов, чем на своих сородичей, а потому слишком часто попадался в челюсти собственной безрассудной нетерпеливости. Но, в чём отличие от рыбоголовых – его шкура всё ещё носила пёстрые пятна молодости. А эти следовали излишне прямолинейно вот уже много лет, и это было проблемой, с которой ему придётся бороться.

Да он прямо сейчас с ней борется, акулу за жабры!

Как и все тако, Сардинах мог жить на берегу или под поверхностью волн, хотя и предпочитал более тёплые воды, чем местные. Он знал, чем ценен Минтарн. Сухопутные считали этот остров стратегически важным для торговых путей Побережья Мечей – предлагающим превосходную естественную гавань и неподвластным законам, налогам и указам прибрежных королевств. А ещё Сардинах знал, что ненавидит этих двоих офицеров больше чем всех остальных рыбоголовых, и что он должен стремиться уничтожить их раньше, чем им удастся сделать то же самое с ним. К сожалению, они распоряжались сильным и дееспособным ударным отрядом, превосходившим все остальные отряды Даунфоума в количестве по меньшей мере шесть к одному, или даже больше. Момент придётся подбирать невероятно осторожно.

К счастью, понятие «невероятно осторожно» многие принимали близко к сердцу, а вот никто из сахуагинов по-настоящему не понимал. Если бы только получилось научить Млава использовать хотя бы толику, прежде чем станет слишком поздно.

– Восссможно, теперь мы можем отчитатьссссся, – сказал сахуагин Нарардиир, тоном, ясно дававшим понять, что он на это разрешения не ждёт, да и не спрашивает.

Сардинах старательно не смотрел на силуэт приближающегося Млаверлата, холодно, почти незаинтересованно бросив:

– Так почему не отчитываетесь?

Оба сахуагина зашипели, показывая своё недовольство, но, поскольку тако даже не посмотрел на них и вообще никак не отреагировал, им пришлось продолжать. Их чёрные глаза следили, неотрывно следили. Бесполезные буркала. Он повернулся к ним спиной – рыбоголовые не страшили старого, морщинистого тако.

– От нашшших шшшпионов на побережье есссть новосссти как плохие, так и хорошшшие, – быстро начал Нарардиир. – Дракон Хундаррх, «Красная Ярость Минтарна» не так давно погрузился в свой Долгий Ссссон в своей пещере. При вторжении он не помешает.

– Хорошие новости, – легко согласился Сардинах, пройдя мимо выставленных снаружи часовых – которые взглянули на него, но не окликнули – и теперь не отрывал взгляд от Млаверлата. – А плохие?

На этот раз заговорил другой сахуагин и – хвала богу морских отбросов – был прямолинеен:

– Недавние нападения пиратов-работорговцев вынудили Тарнхила Эмбуирхана, человека, называющего себя Тираном Минтарна и являющегося правителем этого куска суши, пригласить группу наёмников на службу, в качестве портового гарнизона. Хорошо тренированных. Называют себя «Отряд Чёрного Баклера». Бытует мнение, и мы склонны ему верить, что они не будут медлить с пробуждением дракона, если решат, что их враги в шаге от победы.

– Большшше докладывать особо не о чём, – добавил Нарардиир, – но…

– И это хорошо, – мягко перебил Сардинах, – потому что Млаверлат уже здесь.

Пока он договаривал, молодой тако выбросил щупальца во всех направлениях, пытаясь затормозить и прервать своё стремительное движение, и вплыл в офис Сардинаха; конечности трепетали, вода потоками вырывалась из-под них, унося остатки достоинства.

Как и подобает не лучшему подчиненному, Млаверлат пролетел между зашипевшими сахуагинами и столом Сардинаха и врезался в в дальнюю стену комнаты с глухим шлепком. Старая, но укреплённая кораллами переборка даже не шевельнулась.

– Слава Сардинаху, мастеру всех наших странствий, – торопливо пробулькал Млаверлат, из-за спешки и нервности выпуская множество пузырьков. – Оный приветствует тебя, и в то же время нижайше просит прощения за опоздание. Оный разработал хитрый план, как и обещал, и явился изложить перед мастером.

Он бросил взгляд на двух сахуагинов и, нервничая, слегка потемнел. Багровый цвет стал намного насыщеннее, когда рыбоголовые насмешливо прошипели «Хитрый план! Хитрый план!» и подались вперёд, чересчур активно загребая перепончатыми когтистыми лапами.

– Мои офицеры, похоже, в предвкушении, – сухо объяснил Сардинах, игнорируя взгляды морских дьяволов.  – Не обращай внимания и говори свободно. Не заставляй меня ждать.

Млаврелат выдохнул, породив струю пузырей, обхватил ближайшую мачту – скорее для уверенности, которую она придавала, чем для опоры или чего-то ещё – и сказал:

– План оного должен помочь уничтожить и морской народ, живущий в гавани, и этот новый гарнизон человеческих наёмников.

Сахуагины возмущённо зашипели, поняв, что их «новости», очевидно, для всего остального Даунфоума были не такими уж и свежими, и Сардинах тщательно следил за тем, чтобы пощёлкивание клювом, выдававшее его довольство, осталось незамеченным его подчинённым. Тон Млаверлата больше бы подходил фразе: «Оный придумал план, который, как оный надеется, позволит оному вновь вернуть расположение Сардинаха».

– Прошу простить оного за повторение общеизвестных фактов, – запинаясь, продолжал молодой тако. – Это вовсе не оскорбление, а всего лишь основа схемы. Итак, уже несколько лет морской народ Минтарна боготворит и жадно поглощает устрицы из Сияющего Моря, что недалеко от восточного Калимшана и Граничных Королевств, там, где воды подогреваются рекой, идущей от Озера Пара.  Сулдольфане – жители города, больше остальных поставляющего этих устриц, которые почему-то называются «мабаданн», «лимонные», – их любят, как и морской народ Минтарна.

Оба сахуагина одновременно обнажили клыки, раскрыв рты в широченном зевке, предназначенном показать, как им скучно. Сардинах не придал этому значения, но Млаверлат, явно смутившись, продолжал, запинаясь ещё больше:

– Н-на приветственных дружеских пирах в честь нового г-гарнизона, которому они, в конце концов, должны доверять, морской народ угощал людей этими устрицами.

В торопливом возбуждении молодой тако отпустил свой якорь и беспокойно пересёк каюту, волоча щупальца по скошенной палубе, а затем обратно.

– Людям моллюски так понравились, что теперь наполненные водой бочки с живыми мабаданнскими устрицами – самый долгожданный товар в Минтарне. Сухопутные даже организовали несколько тайных доставок, чтобы получить ещё больше.

Сахуагины подплыли поближе, склонив головы, чтобы слышать лучше – явный признак заинтересованности.

– В прибрежных пещерах около Сулдольфора живёт маленти, Джирулга Рлурун, за которой имеется должок. Уже долгие годы она практикует магию, погружающую живые существа в особый сон, стазис – и они перестают дышать и видеть, будто умерли – на некоторое время, пока не выполнятся условия пробуждения.

Щупальца тако теперь едва ли не плясали от предвкушения.

– Если удастся уговорить её наложить заклинание на сотню-другую вооружённых булливагов, – завершил Млаверлат, повысив голос, – из тех, что живут недалеко, или у берегов Граничных Королевств, к югу от Ялласха – и заставить их проснуться, когда бочки вскроют, то они смогут стать следующей поставкой устриц, проведённой мимо морского народа и доставленной прямо на кухни Минтарна!

Тако редко радуются вслух, но сейчас бурный поток пузырей означал оглушительный смех Сардинаха. Он заглушил даже удовлетворённое уханье сахуагинов, и из-за него командир Даунфоума едва смог показать своему красному и дрожащему подчинённому своё одобрение.

– Займись этим, Повелитель Устриц! – проревел Сардинах, неожиданным движением щупалец разорвав на куски пропитанную водой скамью. – Иди и возвращайся с победой!

– Вот уж точно, – пробормотал Брэндор, когда оба Чёрных Баклера, самых высоких и мускулистых из всего отряда, убрались с дороги, делая пассы руками, будто творя заклинания и крича, будто от смертельного ужаса, а затем закатили глаза и заухмылялись, – «Место, Где Стража Храпит На Постах».

Он игнорировал и их хохот, и постоянные удары рукояток кинжалов, колотящихся о его тощие плечи – унизительное напоминание о том, что ему, тоже Чёрному Баклеру, совсем недавно более опытный воин прилюдно объяснил, что он должен быть готов сражаться руками и клинками, если его заклинания окажутся слишком жалкими. Теперь ученик плёлся по скользким ступеням вниз, на кухню… где его ждало очередное наказание.

Брэндор вечно подвергался наказаниям. С момента прибытия Баклеров на обдуваемый морским ветром Минтарн, список его дневных поручений и обязанностей достиг длины, даже для самого молодого задохлика, когда-либо носившего знак Чёрных Баклеров, весьма впечатляющей.

То, что он был единственным учеником опытного, но стареющего Драскина, главного волшебника Отряда, делу тоже не помогало. Наоборот, двое других магов группы считали «мелкого дурачка Брэндора» будущим соперником, которого нужно высмеивать и унижать при любой возможности. Большинство могучих бойцов Баклеров также считали его жалким подобием мужчины, мишенью для насмешек – до тех пор, пока он не сбежит куда-нибудь в море, избавив от своего присутствия и своих шуточек.

О да, его шуточки – единственный источник веселья, единственное оружие. Уже давно он приобрёл привычку отвечать на издёвки быстрым языком и ловкими пальцами. Все, кто доставал Дурачка Брэндора, платили цену, даже если были влиятельными – к вящей радости и громкому хохоту их коллег.

Остров Минтарн был маленьким и почти лишённым растительности; население с подозрением относилось к вооружённым чужакам и тщательно охраняло свои секреты, не шибко приветствуя особо любопытных – и ещё меньше того, кто носил и знак Чёрных Баклеров, и мантию мага. Всеобъемлющая скука стала причиной того, что Брэндор назвал остров «Местом, Где Стража Храпит На Постах», что не добавило ему любви среди собственных солдат Тирана Минтарна.

Это случилось ровно тогда, когда скуку парня навсегда развеял вид темноглазой, темнобровой Шалары, чьи волосы оттенка самого солнца целовали изящные плечики, обрываясь посреди красивой спины. При мысли о ней Брэндор начал спускаться быстрее. Она часто приходила поболтать с Хальгером; она могла быть там прямо сейчас.

Дочь Тирана порхала по укреплениям и лестницам Минтарна словно несмелая тень, способная двигаться сама по себе. Говорили, что она – точная копия своей почившей матери, никогда не любившей грубую силу и бахвальство, но уважавшей острый ум. Именно поэтому она проделала долгий путь из Сулдольфора на скудный на чудеса, одинокий остров, несмотря на царивший здесь промозглый холод, в итоге и забравший её жизнь.

Говорили так же, что Тиран обожал свою дочь – но Брэндор её почти боготворил. Он часами бродил по бастионам на пронизывающем до костей ветру, лишь бы увидеть девушку хотя бы краем глаза, а Хальгер в итоге запретил ему приближаться к кухням – за исключением тех случаев, когда ему приходилось работать там, отбывая наказание – когда парень десять дней слонялся там без дела, не отводя взгляд от Шалары, когда та заглядывала.

Очевидно, она не хотела заходить, когда на неё пялились, чуть ли не обливаясь слюной, и Хальгер так об этом и сказал. И всё же он пошёл бы на что угодно – даже на публичную трёпку от рук самого волосатого, самого мерзкого из бойцов-Баклеров, или на отречение от магии – лишь бы заслужить её улыбку и дружбу.

Вместо этого, он пошёл по единственному пути, на котором его могли хоть как-то заметить. Шуточки.

Брэндон Дурачок провернул ряд с каждый разом всё более невероятных трюков, чтобы впечатлить Шалару Эмбуирхан. Он начал с того, что незаметно прибил к земле сапоги посапывавших на постах стражников, подтвердив точность придуманного им названия; затем перепутал все заказы для гарнизона в торговых лавках.

За этим последовало перемешивание нижнего белья всего офицерского состава, а потом и вовсе подмена его на аналогичную одежду, но принадлежащую высокородным дамам замка Тирана. А затем все щиты, вывешенные на замковых стенах, таинственным образом поменяли своё местоположение; наконец, речь дворцового камергера была остроумно переписана, как раз накануне той ночи, когда сам камергер свалился с болезнью, велев своему заместителю прочитать её – со строгим наказом «не менять ни слова».

В ту же ночь люди снова слышали стенания призрака Минтарна, как раз под окнами побитого домика в доках, в чьих дверях приглашающе улыбались фигуристые красотки, и где Чёрные Баклеры имели обыкновение оставлять свои монеты и неугомонность. Позже кто-то выпустил в порту целый загон мулов и…

Неизбежная расплата обрушивалась на голову Брэндора. Ему доставалось всё – кухонные обязанности, ещё больше кухонных обязанностей, мытьё гор посуды, закатывание целого сонма рыбных консервов и неловкий спуск по длинной, скользкой тропе прочь от замка, в конце которой ждало выбрасывание объедков, мерзкого ведра за мерзким ведром, в пруды, где разводили нотрописов; рыбы, словно руки, высовывались из бурлящей воды и открывали миниатюрные пасти, каждый раз приветствуя кормильца.

И все эти утомляющие поручения выполнялись под неусыпным оком старого повара замка Минтарн, а Хальгер был не тем человеком, кто мог пропустить или стерпеть хотя бы секунду подготовки к розыгрышам и прочим безобразиям. Бывший пират с жирным пузом, с правой рукой, оканчивающейся деревяшкой (которой он обычной придерживал почерневший, побитый котёл), Хальгер, пыхтя, громыхал по своей вотчине – заполненному дымом залу с высокими потолками – каким-то образом поддерживая огонь не меньше чем в трёх очагах разом, а также стабильный поток еды на тарелках с крышками-клош для насыщения обитателей замка, стражи Тирана, Чёрных Баклеров и прочего люда, оказавшегося за гостевым столом правителя.

За эти годы Хальгер также стал наставником и доверенным лицом Шалары, мудрым старым проводником по большому миру. Он знал её тайные мысли и желания, и её рассуждения о мире и людях вокруг неё. Смеющийся взгляд его глаз, падая на молчаливого Брэндора, заставлял того съёживаться и, иногда, хотеть завыть от полнейшей безысходности.

Пройдя под изгибами арок, сконструированных так, чтобы не дать жестоким ветрам задуть пламя кухонных печей, ученик Драскина выдохнул с облегчением. Кто-то подбросил слишком много дров в жерло углового очага. Дым и искры с рёвом поднимались по самой длинной трубе, той, что возвышалась над толстыми стенами сигнальной башни, словно пытаясь достать до небес. Хальгер кричал, мужчины с покрасневшими лицами и каминными щипцами в руках сновали туда-сюда в запачканных сажей фартуках, пока женщины, мрачно склонившись над разнообразными посудинами, ждали, когда буря уляжется. На просторной кухне со множеством балконов правили бал хаос и вихри дыма.

Посреди всего этого безумия его ждала груда картошки, лишённая – хвала богам – компании старого повара-пирата со сложенными на могучей груди руками и спокойным, но бритвенно-острым взглядом, готовым наказать одного всем известного паренька за нерасторопность. Благодарный судьбе Брэндор схватил нож для очистки, оставленный Хальгером на стуле, заметил ведро с такими же ножами, к которому он, предположительно, должен был обращаться, если его орудие затупится, и понял, что обречён.

На угловом очаге варился картофельный суп с луком-пореем, и теперь, несомненно, содержимое котлов сгорело напрочь. Совсем скоро Хальгер, в своих морских ботфортах, придёт сюда, ожидая увидеть гору свежеочищенного картофеля, весом в три раза больше собственного. Если некий, хм, послушный послушник будет усердно, не щадя пальцев, работать, то возможно – возможно – почистит к тому моменту шесть картошин.

Брэндор сглотнул, сел на стул и закрыл глаза. Если изменить заклинание танцующего клинка совсем чуть-чуть, то он сможет двигаться по кривой. Четыре таких… нет, лучше шесть… строчек, и надрезы выстроятся по поверхности одного примерно сферического объекта. Утроить количество дохлых комаров и железной стружки, добавить это утроение к результирующей формуле – и он получит четыре летающих по своей траектории ножа, чистящих за него овощи. Всё что ему останется делать – отойти подальше, вместе со стулом и ведром, и следить, чтобы никто из идиотов не забрёл на поле битвы. В любом случае, всего один щелчок пальцами заставит оружие мгновенно упасть на пол. Во имя Азута, ошибки и быть не может!

Быстро оглянувшись на затихающую суматоху и убедившись, что Хальгер не смотрит, парень глубоко вдохнул и торопливо пробормотал заклинание. Он чуть не потерял палец, когда нож вырвался из руки и полетел к застывшей в ожидании куче картофеля, но чары сработали. О, Мистра, сработали!

Он уже набрал полную грудь воздуха, готовясь победно рассмеяться, когда увидел, что ножи летают слишком быстро, а коричневые, влажные очистки, летевшие во все стороны, стали бледно-белыми. Воздух наполнился мокрой картофельной стружкой! О боги!

Юноша щёлкнул пальцами, но облако лезвий лишь замелькало ещё быстрее. В отчаянии он прочитал результирующую формулу задом-наперёд, и со вздохом облегчения – почти всхлипом – Брэндор увидел, что ножи упали на землю. Звона они при этом не издали – теперь пол почти до колена был усыпан свежей картофельной нарезкой.

Не сводя глаз с этой катастрофы, ученик мага внезапно осознал, что полностью промок – потому что был весь покрыт ошмётками холодной, мокрой картошки, медленно сползавшими по лицу, с пальцев и мимо ушей – и что на кухню опустилась резкая, всепоглощающая тишина.

Он едва ли мог поднять глаза, чтобы встретиться взглядом с Хальгером, но отступать было некуда. Стряхивая нарезанный картофель с рук, Брэндор неуверенно поднял голову.

И обнаружил себя лицом к лицу с Шаларой Эмбуирхан – в чьих глазах радость быстро менялась на отвращение.

– Эм, какая приятная встреча, Шалара, – промямлил он, и там, где никакой надежды и быть не могло, надежда всё же появилась. Боги, пасть ещё ниже было уже некуда.

– Когда ты уже повзрослеешь и перестанешь тратить свои способности на глупости? – резанули эти сладкие губки, теперь тонкие от гнева. – Шутки это для детишек; взрослые мужчины, глупые настолько, чтобы заниматься розыгрышами, очень быстро становятся мёртвыми.

Нет, он всё-таки ошибся. Вот сейчас пасть ещё ниже было некуда.

Девушка стояла, глядя на него с презрением, казалось, целую вечность, затем развернулась, словно вихрь из красивого платья и длинных рукавов, и ушла прочь из кухни.

Брэндор не смог сделать ничего другого, кроме как покраснеть, словно варёный лобстер и мрачно кивнуть в подтверждение её слов. Он так и стоял с поникшими плечами и покрытый влажными картофельными очистками, когда вся кухня услышала, как с глухим грохотом захлопнулась дверь, ведущая на лестницу башни. Такой грохот могла произвести только очень, очень разозлённая юная барышня.

Брэндор взглянул на свои руки и увидел, что они трясутся. Пара до боли знакомых потрёпанных ботфортов появилась в поле зрения и остановилась перед ним. Парень поднял глаза, без особого энтузиазма.

Хальгер стоял, сложив волосатые руки на груди, но в глазах бегали искорки. Конечно же. Он встретил жалостливый взгляд ученика мага, усмехнулся и пробурчал:

– Значит, хотим впечатлить леди, а? Почисти эту гору прежде, чем мы тут закончим – уверен, это её точно впечатлит.

Знакомый нож, блеснув, появился в его кулаке; повар бросил его пареньку. Брэндор легко поймал его и мрачно стиснул, угрюмо взглянул на кучу нетронутой картошки за скользкой массой нарезанной, и, оскальзываясь, пошёл к ней, намереваясь расправиться с ней – проверенным способом.

– Из важного, господа, мне сказать вам нечего, – тихо сказал Тиран Минтарна. – Вы так же, как и я, хорошо знаете, что за эти шесть дней ни один корабль сюда не доплывал, и ни одного не замечали даже с башен. Как будто море поглотило их все, взамен отдав лишь тишину.

Все присутствующие хмуро потянулись за кубками – белобородый правитель Минтарна, седоволосый маг Драскин в своей мантии и привлекательный, но суровый лидер Чёрных Баклеров, Олдивар Маэрлин, создававший впечатление бдительного и опасного боевого командира.

Именно Маэрлин поднял бровь, давая магу ясный сигнал. Драскин прочистил горло, глотнул вина и снова прокашлялся, прежде чем сказать:

– Заклятья дают нам зыбкую возможность пробиться через такую тишину, мой лорд. Прошлой ночью я работал над экспериментальными чарами, пытаясь коснуться разума ночных птиц и посмотреть их глазами. Эксперимент, в целом, оказался неудачен. Мои попытки в основном сбивали птиц с толку, в результате чего они падали в море, но мне удалось заполучить временное местечко в кабине каравеллы, мчавшейся на север из Амна – к Невервинтеру или, в случае неудачи, в любую другую безопасную гавань.

Тиран поднял голову и тяжело уставился на колдуна; последние слова означали войну.

– Местечко за столом, где матросы обсуждали…? – начал он. Голос его был таким же тихим, как и раньше, однако комнату наполнило напряжение подобное тому, что окутывает оценивающих друг друга врагов в секунды перед вот-вот начнущейся схваткой.

– Тёмные слухи, хотя и из вторых рук, – ответил Драскин. – Совершено нападение на Глубоководье – полномасштабная атака разнообразных морских созданий. Корабли потоплены, экипажи, защищавшие свои суда – истреблены… всё в подобном духе. Нечто похожее постигло и Врата Балдура. Моряки говорили, что корабли, направлявшиеся оттуда, «потоплены во множестве». А в некоторых случаях даже «утянуты чем-то на дно». Один из них рассказал, что слышал разговоры о прибрежных общинах русалок, уничтоженных сахуагинами – и что тела плавали в глубинах настолько плотно, что обжирающиеся акулы умирали от усталости, погружаясь отдохнуть на дно.

Волшебник с некоторым удивлением воззрился на дно опустевшего кубка, затем добавил:

– Что из этого выдумки, нам ещё предстоит увидеть, однако ясно одно – силы морских пучин нападают на суда и поселения вдоль Побережья Мечей, а возможно и ещё где-то; словно все живые создания океана как один поднялись, чтобы сразить всё, что дышит и обитает на суше Королевств.

Короткая тишина воцарилась после этих слов, пока трое мужчин обменивались взглядами. Тиран дольше всего смотрел на Маэрлина, пока тот не шевельнулся и не доложил сурово:

– Мой долг перед вами и вашим народом, лорд – убедиться, что Минтарн надёжно защищён.  Похоже, морским народам больше нельзя доверять. Простое здравомыслие требует, чтобы мы добавили гарнизону обязанностей – присматривать за морем, чтобы никто не выбрался на побережье Минтарна незамеченным и не напал на нас с неожиданной стороны.

Тиран кивнул.

– Я думал так же.  Стража, оружие наготове, припасы под охраной, местные воды мне прекрасно известны… что насчёт магии?

Правитель и командир вместе взглянули на Драскина, который слабо улыбнулся и ответил:

– Стерегущие чары наверняка понадобятся там, где даже тренированные бойцы могут устать. Сеть таких заклинаний будет готова завтра к полуночи, а также дежурные смены всех магов Чёрных Баклеров, включая меня и, эм, моего непутёвого помощника.