Текст книги "Бегущие во мраке"

Автор книги: Эд Горман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

3

Через восемь минут подал голос аппарат внутренней связи.

– Джессика?

Голос грубый, озлобленный.

– Привет, Том.

– Это чья идея была по поводу полицейского?

Том Каллиган появился в офисе окружного прокурора тогда же, когда и Джессика. Он и еще один помощник окружного прокурора были главной опорой команды, занимающейся делом Джерарда.

– Ты имеешь в виду полицейскую охрану? – спросила Джессика.

– Да. Парня, который сидит у меня под дверью. Заявился ко мне домой и порадовал известием о том, что проведет со мной остаток дня и ночь! – Каллиган был просто в бешенстве.

С чего бы ему так резко выступать против полицейской защиты?

– Том, я не вижу в этом большой проблемы.

– Проблема в том, Джесс, что у меня есть личные дела и я не хочу, чтобы за мной по пятам кто-то ходил.

Она вздохнула:

– Том, мы же уже вчера это обсуждали.

– Но о полицейской защите не было ни слова.

– Верно. Но я, Дик и ты обсудили факт, что Дэвид Джерард убил двоих в Калифорнии и, по крайней мере, одного в Чикаго. Может так случиться, что он решит убить кого-то из нас.

– Я не нуждаюсь в защите полиции, Джесс.

– Почему бы тебе не зайти ко мне? Мы можем все обсудить…

– Сейчас не могу. Скоро придет Боб Карпентер. Помнишь судью, который, как мы думаем, берет взятки?

– Да.

– Он тоже придет еще через десять минут после этого. Потом зайду.

– В любом случае идея принадлежит детективу Рибикоффу. Если он настаивает, не думаю, что имеет смысл упорствовать. Он уже сделал для нас достаточно, и, если от того, что мы будем находиться под охраной, ему станет морально легче, мы можем на это пойти. Да и в любом случае, я думаю, хуже не будет. Признаться, лично я даже рада. Как-то спокойнее становится, особенно учитывая, что Дэвид Джерард, похоже, снова в городе. Надеюсь, ты не станешь отрицать, что он еще больший психопат, чем его брат?

– Я же сказал, Джесс, – голос Тома звучал гораздо спокойнее, чем в начале разговора, – мне охрана полиции не нужна, не знаю, как тебе. Поговорим об этом позже, когда я зайду.

– Да, конечно, Том.

Он повесил трубку, оставив Джессику наедине с догадками о том, с чем же на самом деле был связан этот звонок. Что такого тайного происходит в жизни Тома Каллигана?

Глава четвертая

1

Я.

Иногда, например сейчас, Дэвид Джерард бывал буквально потрясен, глядя на свое лицо. Порой он забывал о дорогостоящих пластических операциях, которые ему сделали в Англии, и о том, что физиономия у него теперь абсолютно другая.

Человек, который смотрел на него из зеркала заднего вида, был более симпатичным, чем тот, другой. С виду гораздо благороднее: тонкий аккуратный нос, небольшой рот, удлиненный подбородок. Обесцвеченные волосы вкупе с лицом красавчика делали его похожим на плейбоя. По крайней мере, ему нравилось так думать.

Он знал, что выглядит лучше, потому что с женщинами у него теперь все получалось гораздо удачнее. А в Европе один модный режиссер, проявлявший к Дэвиду явно нездоровый интерес, уговорил его сыграть в нескольких театральных постановках.

Дэвид полюбил актерскую игру с тех пор, как еще в детстве увидел фильм «Сияние» с Джеком Николсоном. В нем жило такое же зло, что и в герое Николсона. Тот же демон ада, жаждавший выбраться на свободу. Зрители тут же отреагировали на его появление на сцене. Одна женщина, которую он больше не видел ни разу в жизни, напрыгнула на него через несколько минут после того, как опустился занавес, прямо в захламленной гримерке. Она пришла в театр вместе с мужем.

Проезжающая мимо машина обрызгала грязной водой его арендованный «понтиак», чем отвлекла Дэвида от созерцания собственного отражения в зеркале.

Старый панельный дом № 1127 по бульвару Рихтера с фронтонами на фасаде был воплощением стиля, популярного в двадцатые годы. Круговой портик, фигурные элементы и отделка, стилизованная под времена королевы Анны… Это было такое место, где люди взрослели едва ли не в младенчестве, лишаясь всех иллюзий. Сюда приползали в поисках убежища и те, кто слишком дорого заплатил за нежелание вовремя снять розовые очки. Нищенский, грязный, скучный – вот что думал о бульваре Рихтера Дэвид Джерард.

Братья Джерард были отпрысками одной из самых богатых семей штата. Причем именно богатство вынудило их убить своих родителей. Парни – им тогда было одному двадцать два, другому двадцать один год – влезли в долги, самым крупным из которых был долг владельцу казино в Лас-Вегасе.

Они убили родителей, пытаясь инсценировать нападение какой-нибудь мелкой банды на особняк Джерардов, а следующие три месяца пытались убедить полицию, что все так и было.

Возможно, преступление сошло бы им с рук, если бы братья не вошли во вкус. Убийство родителей пробудило в них страсть забирать чужие жизни. В течение трех месяцев в трех штатах они убили четверых человек, в том числе одиннадцатилетнюю девочку, которую оба изнасиловали до и после смерти.

Когда Роя посадили в тюрьму, Дэвид лег на дно и не попадал в поле зрения полиции и других структур, обеспечивающих правопорядок, пока не появился на слушании дела своего брата и не убил судью и других невинных людей.

Теперь Дэвиду снова предстояло освободить брата…

Он вышел из машины. Сверился с часами: 9.37 утра. Расписание сегодня насыщенное, и необходимо четко его придерживаться.

На тротуаре валялись какие-то сломанные детские игрушки. Дэвид направился по дорожке к парадному подъезду дома № 1127 и приготовился к тому, что сейчас ему в нос ударят неповторимые ароматы. У него всегда было хорошее обоняние. От многих старых домов, похожих на этот, насквозь пропитанных запахами гниющей древесины, готовящейся еды, стирального порошка и многими другими, его буквально тошнило.

Джерард еще раз окинул взглядом квартал, убедившись, что никто не следит за ним из окна или из припаркованной где-нибудь машины.

Человек, с которым ему предстояло встретиться, был членом ультраправой группы радикалов, за деятельностью которой постоянно следило ФБР. Такого пристального внимания эти господа удостоились после взрыва в правительственном здании в Оклахома-Сити.

2

– Дождь идет? – спросил он.

– Ага.

– Что-то он давно идет.

– Ага.

– Задолбал меня совсем.

На эту реплику Дэвид отвечать не стал. Он ненавидел «непринужденные беседы» с полузнакомыми людьми, и скудный запас его терпения начинал истощаться.

Настоящие дела тут вершились, без всякого сомнения, в подвале. Дэвид проследовал за низеньким толстым человеком с черной повязкой на глазу вниз по крашеной деревянной лестнице в большую комнату. Стены здесь были отделаны имитацией сосны, на полу – грубый дешевый ковер, на стенах – два флага Конфедерации, на небольшом столике – фашистская каска, скорее всего муляж.

Восточная стена вся была завешена черно-белыми фотографиями, сделанными во Вьетнаме. На некоторые из них невозможно было смотреть без содрогания. По соседству с фотографиями висели какие-то похвальные листы и знаки отличия. Дэвид сильно сомневался, что человек по имени Эверетт Граймс воевал во Вьетнаме, как и в том, что повязку на глазу он носил по необходимости, а не по собственной прихоти. У таких людей очень богатая фантазия.

В дальнем конце подвального помещения стоял массивный рабочий стол. Граймс обошел его, словно купец, демонстрирующий свои диковинные товары. Он вытер руки, провел ими по рубашке и кожаной жилетке. Затем потянулся за спину Дэвиду и приглушил звук приемника.

– Кинь куда-нибудь этот журнал и садись на табуретку. Сейчас я все покажу, – сказал Граймс. Дэвид взглянул на журнал, прежде чем положить его на пол. Назывался он «Американская истина». На обложке – несколько хорошо одетых мужчин на фоне какого-то солидного банка и заголовок: «ЧТО ЕВРЕИ ДЕЛАЮТ С ВАШИМИ ДЕНЬГАМИ».

– Жиды, – пояснил Граймс, указывая на журнал, и хмыкнул: – Скоро мы их всех достанем. – Затем он кивнул в сторону стола: – Красота, правда? Несмотря на все бредовые идеи, которые рождались в голове Граймса, он был отличным специалистом по созданию бомб. Пять человек независимо друг от друга успели порекомендовать его Дэвиду.

Хоть Дэвид и изучал взрывотехнику, экспертом он не был. Чтобы стать настоящим мастером, таким как Граймс, нужны были знания по химии, электронике и пиротехнике. Больше трети начинающих взрывников сами укладывали себя в могилу или на больничную койку.

На столе были разбросаны провода, зажимы, запалы, детонаторы, батарейки различных размеров и мощностей, два серебристых контейнера размером с пивную банку и много чего еще. Один из контейнеров крепился к куску кожи размером три на пять дюймов. К нему были приделаны ремешки с пряжками, так что бомбу можно было закрепить на запястье или лодыжке.

– «Си-4», – сказал Граймс, указав на контейнеры. – Как ты и хотел. – Он неудачно попытался сымитировать говор туземцев. – Большой огонь, хозяин. Очень большой огонь.

Разновидность пластита «Си-4» была самым сильным взрывчатым веществом из доступных. Один такой контейнер мог превратить целый дом в огненный вихрь обломков. С виду и на ощупь «Си-4» казался абсолютно безобидным, похожим на детский пластилин. Но играть с подобными вещами смертельно опасно.

– Большой огонь, – снова повторил Граймс. Убедившись, что смеяться никто не собирается, он сказал: – У меня все готово. – Указал металлическим зажимом в сторону одного из контейнеров. – В этот я положил чуть побольше.

– Специальная рекламная акция – двадцать процентов бесплатно?

– Да, типа того.

– У тебя есть чемодан?

– Теперь моя очередь спросить: у тебя тоже все готово? – сказал Граймс.

– Ты о деньгах?

– О них самых.

Дэвид вынул конверт из кармана своей синей ветровки.

– Готово, – подтвердил он.

Граймс отошел в угол, где стоял специальный алюминиевый чемодан. Подхватив его, он вернулся к столу и начал неспешно и тщательно укладывать все лежащее на столе внутрь.

Глядя на него, Дэвид думал о том, что ему удалось узнать об оппозиционных подпольных движениях за последние несколько месяцев. В шестидесятые правительственные здания взрывали хиппи. Сейчас это делали ультраправые. Жили они в основном в небольших городах, на фермах и в мотелях. По выходным во всех штатах проходили собрания, объединившие в общей численности около двух миллионов человек. Парни, которые в армии не могли дослужиться до звания выше капрала, с большой охотой становились генералами этих новых маленьких армий. Неплохой карьерный рост, нечего сказать.

– Знаешь, все проблемы западного мира берут начало в тех временах, когда евреи захватили банковскую систему. Сразу же после того, как они убили Христа, – произнес Граймс, не поднимая глаз.

– А что, уже тогда были банки?

– Ну, вроде того, – махнул рукой Граймс. – И жиды уже владели большей их частью, представляешь?

– Да, ты, похоже, действительно их ненавидишь.

Граймс поднял глаза. В них пылал гнев.

– Ты христианин?

– Слушай, мне просто нужна бомба, и все. У меня нет времени на проповеди.

– У тебя есть Библия?

– Должна быть. Где-то валяется.

– Прочитай про распятие. Прочитай про то, как евреи обошлись с нашим Спасителем. Тогда ты будешь ненавидеть их так же, как и я.

«Псих чертов», – подумал Дэвид. Ему пришлось провести там еще пятнадцать минут, в течение которых Граймс дважды пытался просветить его на тему евреев.

3

На столе лежало оружие: пистолет-пулемет «Инграм МАК-10»; девятимиллиметровый вальтер и штурмовая винтовка «Хеклер и Кох-94».

Ральф Харриган проверял их в течение последних двадцати минут. Дэвид Джерард назначил его ответственным за огнестрельное оружие. Во Вьетнаме Харриган был зеленым беретом. Последующие пятнадцать лет он жил тем, что работал наемником по всему миру. По большей части он тренировал солдат, не участвуя в боевых действиях. При этом всегда зарабатывал больше 150 000 долларов в год и получал множество дополнительных привилегий. Одно это дело сулило ему полмиллиона.

– Все в порядке? – спросил Тим Кейтс.

– Думаю, уместнее будет, если этот вопрос задам я, – ответил Харриган.

Он был высоким мускулистым мужчиной, недавно разменявшим шестой десяток. Отсутствие волос на голове придавало его облику еще больше мужественности. Его кожа загорела под солнцем многих стран мира, в которых ему довелось побывать. Черные брюки, белая рубашка и очки без оправы делали его похожим на преуспевающего бизнесмена.

– Знаешь, ты не похож на мою маму, – попытался пошутить Кейтс. – Так что можешь не беспокоиться.

– Мы должны были встретиться здесь вчера в десять вечера и еще раз все обговорить.

– Ну, у меня были дела, – сказал Кейтс, отпивая горячий кофе из чашки довольного Рональда Макдоналда. Кейтс был прямой противоположностью Харригана. Ковбой. Те, кто разбирается в подобных вещах, сразу бы поняли, что перед ними боец. Светлые волосы до плеч, порез на левой скуле, нос сломан именно там, где надо, суровые темные глаза – всем своим видом он демонстрировал, что его следует опасаться. Ему было не больше двадцати пяти.

Одевался он тоже соответствующим образом – рубашка, дорогая замшевая куртка синего цвета, коричневые брюки, идеально сидящие на нем, и ботинки из змеиной кожи, за которые он отвалил тысячу долларов. Когда шесть месяцев назад ему предложили работу, он был при деньгах, только что провернув одно дельце на Балканском полуострове. С помощью оружия можно получить очень многое, от техасских ботинок до одиннадцатилетних девочек, если есть такое желание.

– Ага, – фыркнул Харриган. – У тебя были дела, мать твою, до полседьмого утра? Джерард был в бешенстве.

– Я был с женщиной.

– Мог бы привезти ее сюда.

– Я боялся, что ты станешь подсматривать.

– Это не смешно. Он платит нам по полмиллиона, парень.

– Расслабься, Харриган.

Дом, в котором они находились, был расположен на северо-западной окраине города; их голоса эхом отдавались от стен с осыпающейся штукатуркой. В нескольких милях к северу начинались кукурузные поля. Они успели провести здесь две недели. Своим знакомством Харриган и Кейтс были обязаны Дэвиду Джерарду. Хоть они и занимались одним родом деятельности, раньше их пути не пересекались и, несмотря на то что оба были настоящими головорезами, на поверку они оказались совершенно разными людьми.

– Знаешь, сортир снова сломался. Я хотел спустить воду, но ручку заклинило.

– По-моему, теперь твоя очередь его чинить, Кейтс.

– Я ни хрена не понимаю в технике. Так что извини.

Он уставился в свою кружку, потом поднялся:

– Нужна дозаправка.

Харриган обрадовался, что он ушел. Ему снова нужно было сделать короткий телефонный звонок, уже четвертый за сегодняшнее утро. Три раза он звонил, и все без толку: Линда все еще была на операции.

Одним из недостатков хибары, где их поселили, в дополнение к тому, что отопление работало с перебоями, сортир все время ломался и ни одна из дверей шкафчика для посуды толком не закрывалась, было то, что здесь установили только один телефон, в гостиной. Сложно было поговорить по личному вопросу, чтобы тебя при этом не услышали.

Харриган уже успел выучить номер денверской больницы наизусть. Он нажал на нужные кнопки и, когда ему ответил оператор, назвал добавочный номер: 87.

– Доброе утро. Вы хотите узнать информацию о пациенте? – спросил безжалостно жизнерадостный женский голос.

– Это снова я.

Она тут же его узнала, и радости в голосе заметно поубавилось:

– Прошло всего двадцать минут, сэр.

– Понимаю. Но я ее отец.

Вздохнула:

– Давайте я позвоню в хирургию. Подождите минутку.

У девчонки обнаружили опухоль в левой груди, а через восемь дней она уже на операции – и это в двадцать один-то год!

Дело в том, что Харриган вспомнил о ней только с год назад. Он всегда знал, что у него есть дочь в Тэр-От, и каждое Рождество посылал ей чек на кругленькую сумму (помимо нескольких тысяч ее матери в качестве алиментов), но со всеми этими войнами и мелкими стычками, происходившими по всему миру, у него было слишком много дел поважнее. А бывшая жена тоже времени зря не теряла: четыре раза успела выйти замуж. Она была официанткой в баре, оформленном в стиле кантри. Двадцать один год назад он бросил жену по истечении девяти месяцев семейной жизни: сложно было сочетать работу наемника и семейную жизнь. А потом он как-то получил конверт с фотографией Линды шести недель от роду. Несомненно, отцом был именно он. Казалось даже забавным, что Господь создал девочку похожей на отца, которого ей так и не суждено было увидеть, а не на мать, воспитавшую ее.

До прошлого года он видел Линду только на фотографиях. А потом вдруг он взял ее и ее парня Пэри, который ему, кстати, совсем не понравился (Харриган считал, что тот не проявляет к ней уважения), на двухнедельную рыбалку.

А теперь она лежала на операционном столе.

– Сэр?

– Да.

– Боюсь, она все еще на операции.

– А когда началась операция?

– Четко по плану, сэр. В восемь.

– А это обычно долго длится?

– Не обязательно.

Помолчала немного.

– Ну, никогда нельзя точно знать, сколько продлится операция. В любом случае, даже если она долго, это еще ничего не значит.

– Потом она попадет в послеоперационное отделение, да?

– Да.

– Тогда и будет готово заключение о ее состоянии, да?

– Ну не знаю, будет ли готово заключение, но я, по крайней мере, могу поговорить с врачом или со старшей сестрой хирургического отделения.

– А может, вы поговорите с врачом?

– Я сделаю все, что смогу, сэр. – Снова помолчала. – Вам нужно успокоиться, сэр. Уверена, все будет в порядке. Доктор Стерн считается лучшим хирургом в Денвере.

– Значит, он уже проводил подобные операции раньше?

– И не один раз! Не беспокойтесь вы так. Перезвоните через час. Уверена, у меня будет для вас информация.

– Спасибо вам за все.

– Это просто моя работа, сэр.

Повесив трубку, он расслышал, как скрипнула половица. Обернулся, готовый увидеть подслушивающего Кейтса, но не увидел никого. Наверное, просто сквозняк.

Надо успокоиться.

Хороший совет, только последовать ему невозможно. Две вещи не давали ему покоя: во-первых, Линда и ее операция, а во-вторых, Крэй, пилот вертолета, которого также нанял Дэвид Джерард.

Когда все закончится и братья Джерард приведут их к тому месту, где они спрятали пять миллионов долларов наличными, Харриган и Крэй собирались разделаться с ними.

Убив их, они возьмут все до последнего доллара себе. А потом… Харриган не сможет отказать себе в удовольствии убить Кейтса. Думая о таких вещах, сложно успокоиться.

4

Наливая себе еще кофе, Кейтс гадал, успели ли найти ту сучку, которую он бросил в мусорный бак.

Ух, и напился же он вчера! Они заехали в ее номер в мотеле – она была какой-то певичкой, разъезжающей по барам Среднего Запада, останавливалась в самых дешевых мотелях, – и каким-то образом всплыла эта статья про окружного прокурора Джессику Дэннис. Он вырвал ее из газеты и положил в карман. Тогда и Кейтс, и девчонка уже были навеселе.

Ей, видите ли, захотелось узнать, что делает у него в кармане статья про окружного прокурора. Сказала еще, что не отстанет от него, пока он не расскажет. Поначалу он был осмотрительным, пичкая ее общими фразами и пространными намеками. Но потом она стала задавать вопросы, и он вдруг понял, что пьян куда сильнее, чем она.

А точнее, ему показалось, она была и вовсе трезвой. И проявляла нездоровый интерес к тому, что он делал в городе и что намеревался предпринять в отношении окружного прокурора.

Самое смешное, что он даже не мог толком вспомнить, чего успел ей наплести. Тогда они лежали в постели и он задирал дешевую мини-юбку, все ближе и ближе подбираясь к ее главному сокровищу, как вдруг выражение лица певички резко изменилось. Тогда он понял, что сболтнул лишнего и она догадалась, в чем дело. Девка начала вдруг придумывать, что ей нужно пойти пройтись. Одной. Мол, захотелось подышать свежим воздухом. Он отпустил ее, но вдруг заподозрил недоброе. Выбежал на улицу и нашел ее в квартале от мотеля разговаривающей по телефону с каким-то репортером по фамилии Шоу. Тогда он притащил ее обратно в комнату.

Давненько он не использовал свою бритву на ком-нибудь. Он ударил ее по голове и вырубил. Конечно, вся процедура доставила бы ему больше удовольствия, если бы она была в сознании, но рисковать было нельзя.

Покончив с ней – это заняло достаточно много времени, – он завернул певичку в плащ и бросил в мусорный бак. Рассвет только-только брезжил. Дождь лил как из ведра. Кейтс сел в машину и уехал. Конечно, его могли заметить, но времени на то, чтобы убедиться в этом, не было. И вот он сидел и попивал кофе. Харриган, который считал себя человеком незаурядных умственных способностей, сильно разозлится, если узнает о девушке в мусорном баке. Скажет, что подобное убийство ставит под угрозу успех всей операции, что полиция этого так не оставит.

«К черту Харригана! Считает, что если он был во Вьетнаме, то теперь его уже записали в национальные герои. – Он снова отхлебнул кофе. – К черту Харригана, к черту Дэвида Джерарда!»

Кейтс только и жил мыслью о том, что, когда все закончится, он сможет вернуться в Эйбелин и жить привычной жизнью.