Текст книги "Бегущие во мраке"

Автор книги: Эд Горман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Эд Горман
Бегущие во мраке

Майку Бейли, редактору, писателю и просто хорошему человеку.

Роман написан под впечатлением от замечательной книги Конни Флетчер «Настоящий полицейский».

Автор

Начало

Ведущий новостей Шестого канала, взволнованный молодой человек по имени Чарльз Менеринг, неожиданно возник на экране, прервав очередную мыльную оперу, и прочитал: «Нам стало известно, что десять минут назад в здании суда раздались выстрелы. Как сообщает собственный корреспондент Шестого канала с места событий, есть пострадавшие. Предположительно, в их числе и судья. Оставайтесь с нами, мы будем держать вас в курсе событий…»

В то хмурое дождливое утро в зале суда погибли девять человек. Нападавшие убили охранника, проникли в зал суда и открыли огонь. Без всякого предупреждения.

Спустя несколько минут нападавшие и человек, которого они вызволили со скамьи подсудимых, летели над широкой рекой в вертолете, ранее приземлившемся на крыше здания суда. Два полицейских вертолета преследовали налетчиков. В первом находились два снайпера, Малинс и Рид.

Моросил противный ноябрьский дождик, и всем троим пилотам приходилось не сладко. Из-за встречного ветра ни один из них не мог развить скорость более ста миль в час, но даже на такой скорости машины бросало из стороны в сторону.

Обычно вести огонь с полицейских вертолетов было запрещено: могли пострадать жители города. Но сейчас погоня шла над рекой, и обстоятельства лишь с большой натяжкой можно было приравнять к обычному преследованию особо опасных преступников.

Малинс высунулся из вертолета и открыл огонь…

– Это правда, что судья мертв? – Прямо перед носом у Джессики Дэннис, молодой помощницы окружного прокурора, которая только что стала свидетельницей нападения, возник микрофон. Полиция оцепила весь этаж, но предприимчивый репортер проник внутрь по задней лестнице.

Поначалу Джессика не поняла, что он обращается именно к ней. Она все еще была в шоке от происшедшего. Вот она допрашивает свидетеля по делу, которое было одним из самых важных в ее жизни, как вдруг что-то меняется, и древний как мир инстинкт самосохранения заставляет ее броситься на пол, чтобы не попасть под пули. Одетые в маски люди открыли огонь, появившись прямо за спинами ее коллег.

Оглушительный грохот выстрелов. Крики. Человек сползает вниз по стене, оставляя кровавый след. С того места, куда упала Джессика, видно, как с края стола, за которым сидел судья, капает кровь. Даже отсюда заметно, что оба ее коллеги мертвы. А Фил Стэфорд, окружной прокурор, распластался на столе и не шевелился. Джессика молила Бога, чтобы он выжил.

Спустя несколько мгновений она подняла голову и заметила, что ее руки, как и сшитый на заказ строгий серый костюм, в крови…

– Не знаю, – ответила Джессика. Голос у нее был такой, словно она погрузилась в глубокий nранc. Глухой и тихий.

Только теперь она узнала того, кто стоял перед ней, – Майкл Шоу с Восьмого канала. Он получил Пулитцеровскую премию за книгу про Вьетнам. Потом он получил еще одну премию, уже за материал, в котором освещался какой-то больничный скандал.

Шоу был человеком внушительных размеров, и это несколько пугало. Но с другой стороны, в его облике было столько меланхоличности, что верилось с первого взгляда: беды от него ждать не следует.

– Вы сами не ранены? – Шоу выглядел встревоженным. Он кивнул на ее руки и костюм.

– Нет, я… Это кровь Фила, – сказала Джессика все тем же тихим голосом.

Никогда ей не забыть того, что она видела двадцать минут назад. Она сидела рядом с Филом, когда пули попали ему в голову… Собственный крик до сих пор звучал у нее в ушах.

– Постойте-ка, – вдруг заволновался Шоу.

– Да?

– Повернитесь, пожалуйста – Репортер подошел к ней ближе и осторожно развернул.

– Мне очень неприятно вам это говорить, Джессика, но в вас тоже попали. – Он коснулся ее спины чуть выше талии. – Похоже, пуля прошла навылет и не причинила большого вреда. Но все равно я провожу вас до «скорой».

Перед ее мысленным взором проносились ужасные картины, словно кадры из дурацкого боевика.

Двери зала суда распахиваются. Двое в черных масках с автоматами. Убивают судебного пристава и охранника. Берут в заложники старшего присяжного. Забирают у других охранников Роя Джерарда, обвиняемого в двойном убийстве. А потом открывают ураганный огонь. Без всякого повода.

Они приземлились на вертолете на крыше здания, тем самым оставив всю службу безопасности не у дел. Зал суда находился на четвертом этаже. На пути стоял всего один охранник…

– Обопритесь на меня, я вам помогу. – Майкл Шоу участливо склонился к ней.

– Все в порядке, – пробормотала Джессика. – Все нормально.

Но, сделав еще два шага, она почувствовала, что слабеет, теряет сознание… Ему удалось подхватить ее лишь в последний момент.

Выстрелы с полицейского вертолета не достигли своей цели, причем четверо беглецов: братья Рой и Дэвид Джерард, пилот и еще один стрелок – оторвались от погони.

Они рассекали унылые серые небеса, а река под ними несла свои темные бурлящие воды. Не хотелось бы туда свалиться. Если их собьют…

– Пускай Рид попробует! – Там, на земле, начальство не на шутку волновалось.

– Слыхали? – спросил снайперов пилот, обернувшись назад.

Оба кивнули.

Малинс сделал четыре выстрела – безуспешно. Теперь командование предоставило возможность отличиться милой девушке по фамилии Рид. Она заняла позицию, чуть высунувшись из вертолета. Кстати сказать, высота ее пугала, и единственное, что ей оставалось, это повторять себе: «Не смотри вниз, не смотри вниз». Серые воды, казалось, хотели дотянуться до нее.

Она тщательно прицелилась, беззвучно помолилась, словно баскетболист, собирающийся выполнить штрафной бросок.

Пять выстрелов.

Все мимо. Вертолет продолжал удаляться как ни и чем не бывало.

– Где я?

– В карете скорой помощи.

– Вы…

– Майкл Шоу. – Он улыбнулся. – Вы, должно быть, не помните. Вы вышли из зала суда, я хотел взять у вас интервью и…

– О боже, – прошептала она.

Теперь Джессика вспомнила все, что случилось в зале суда. А потом… А потом Майкл Шоу сказал, что она тоже ранена.

– Фил…

– Вам не следует сейчас об этом думать.

Судя по тому, как он это произнес, Фил был мертв/.

И только тогда она осознала, что лежит на носилках в карете скорой помощи, Майкл Шоу держит ее за руку, а за окном, едва прикрытым занавеской, проносятся серые городские пейзажи. Как она могла забыть?

Рука репортера казалось сильной, надежной. Шоу наклонился к ней, и она увидела его близко-близко.

– Закройте глаза и расслабьтесь. Все уже позади.

Его дыхание… Виски!

Хоть она и потеряла счет времени, логика подсказывала, что сейчас около полудня. А он уже успел выпить.

Непрошеные воспоминания об отце вдруг захватили ее. Тысячи мелких домашних ссор: отец ругается, бьет посуду; мать рыдает; Джессика с сестрой прячутся в кладовке. Все это стремительно пронеслось в ее голове, словно карета скорой помощи, рассекающая пелену мороси.

Джессика осторожно отпустила руку Майкла Шоу.

С третьей попытки Рид повезло.

Предыдущими двумя выстрелами, как и ее напарник, она старалась поразить самих беглецов. Но это было очень сложно, если не сказать невозможно, на такой скорости, не говоря уже об отвратительных погодных условиях. Тогда она выбрала новую мишень – малый хвостовой винт.

Пилот по ее просьбе зашел справа и выжал из машины все, что возможно. Рид приготовилась. Помолилась: от еще одной беззвучной молитвы никому хуже не будет.

Она попала в цель со второй попытки. Машина налетчиков какое-то время еще держала направление, но вот ее начало бросать из стороны в сторону. А потом вертолет камнем рухнул вниз. Резко нырнул в воду.

Их крики не мог заглушить даже рев винтов. Пилот совершил несколько безуспешных попыток справиться с управлением и выйти из штопора, но Безрезультатно: кабина исчезла под водой. Через мгновение скрылся из виду и поврежденный хвостовой винт.

Да уж, подумала Рид, молитва была явно не лишней. А потом она заметила, что большая моторная лодка черного цвета, рассекая волны, несется к месту аварии. Похоже, преступники предусмотрели все возможные варианты развития событий, даже то, что их вертолет собьют и он упадет в реку.

Два полицейских катера на полной скорости следовали за ней, но налетчики уже выбирались из воды и залезали в лодку.

Вечером Шоу навестил ее в больнице. Как оказалось, пуля вовсе не прошла навылет: она задела одно из ребер.

Он принес с собой букет ярко-красных роз с длинными стеблями, который поставил в вазу на столике возле кровати. Потом сел на стул и постарался ее развлечь. Но ей не хотелось развлечений.

Шоу постарался ее рассмешить, и это ему почти удалось. Только вот смеяться ей тоже не хотелось.

Дальше он делал все, чтобы ей понравиться.

Однако она вовсе не хотела, чтобы он ей понравился.

Джессика плакала, проваливалась в сон и снова возвращалась к реальности, молча лежала, глядя в потолок… А он просто сидел рядом. Сбегал вниз и принес несколько журналов. Она еще немного поплакала о Филе Стэфорде, которого так любила. Да и как можно не любить человека, который стал тебе настоящим духовным отцом в этой жизни?

А потом Шоу сказал:

– Вам нужно поспать. Я вернусь утром.

Его лицо было одновременно привлекательным и чем-то отталкивающим, полным жизненной силы и участия и в то же время печальным.

Он наклонился к ней и нежно поцеловал в щеку, и тогда Джессика снова уловила этот запах. Точно такой же, как и у отца. Как и сегодня утром.

Виски.

Пять лет спустя

Часть первая

Глава первая

1

Рак.

Пожилая женщина встала со скамьи, в ее глазах застыли слезы. Они текли по бледным впалым щекам.

«Рак, – подумала Джессика. – Или у нее, или у кого-то из ее близких».

Был четверг, за окном шел дождь, утренняя месса только что закончилась, и в церкви Святого Матфея не было никого, кроме пожилой женщины, Джессики и ее тети Эллен. Последние устроились на длинной скамье в самом центре зала.

Джессике вспомнилась мать: как она приходила в эту же церковь, подолгу молилась здесь за друга или родственника, у которого обнаружили рак.

Как-то старый Салливан сказал ей, что большинство из тех, кто ставит свечи у алтаря – зеленые, красные, желтые и синие, – просят Бога о том, чтобы он излечил кого-то от рака.

– Бедняжка, – вздохнула тетя Эллен, когда женщина проходила мимо распятия к выходу, туда, где располагались купель и хоры.

На женщине было поношенное зимнее пальто и выцветший синий шарф. Ее сухой кашель гулким эхом раздавался в пустой церкви.

– Я бы хотела поставить свечку, милая, – сказала тетя Эллен.

Джессика кивнула:

– Тебе помочь?

– Не стоит.

Семь месяцев назад семидесятитрехлетняя Эллен Броди упала и сломала бедро. Она могла выйти куда-нибудь из дома, только когда Джессика приезжала и забирала ее. Последние несколько дней тетя чувствовала себя лучше и поэтому не упускала возможности это продемонстрировать.

Эллен направилась к статуе Мадонны, перед которой горели свечи, а Джессика подумала, как же все-таки они похожи – ее мать и тетя, миниатюрные ирландки с лукавыми карими глазами, готовые улыбаться по малейшему поводу.

На тете Эллен была темно-синяя кашемировая куртка, ее гордость и отрада. Она купила ее в одном из самых дорогих магазинов города. Урок, который сестры Броди усвоили у своей матери-иммигрантки, – всегда покупать самое лучшее: в перспективе это экономит кучу денег. Джессика, кстати, тоже следовала этому принципу.

Тетя Эллен зажгла зеленую свечку и склонила голову перед сверкающим алтарем. Конечно же, Джессика знала, о чем будет молиться тетя. О том, чтобы Господь позаботился о ее сестре Эми. Она молилась об этом с тех самых пор, как восемь лет назад Эми и Майкл Дэннис погибли в автокатастрофе на железнодорожном переезде. Медицинский эксперт установил, что Майкл Дэннис, сидевший за рулем, был сильно пьян.

Ненависть и досада с новой силой пробудились в душе Джессики; с большим трудом она сохранила самообладание, обуздав желание вскочить со скамьи и разбить первое, что попадется под руку, вдребезги. Только пальцы лихорадочно перебирали черные бусинки четок.

Как можно было одновременно и любить и ненавидеть человека так, как она любила и ненавидела отца, который, сколько она себя помнила, был алкоголиком и который отнял у нее мать?

Тетя Эллен, женщина, безусловно, мудрая и опытная, а значит, великодушная, никогда не сказала плохого слова о Майкле Дэннисе. «Он был неплохим человеком, дорогая. Видит Бог, он хотел как лучше и сделал все что мог». Сколько раз тетя пыталась успокоить племянницу подобными словами, когда ненависть снова брала верх в ее душе? Джессика уже сбилась со счета.

Джессика откинулась на спинку скамьи и окинула взглядом церковь. На нее нахлынули воспоминания о многочисленных рождественских и пасхальных службах под этими старыми сводами. Родители всегда выглядели такими нарядными, Отец, конечно, бывал пьян, но не слишком. В церкви пахло цветами и ладаном; многоголосие хора эхом отражалось от сводов храма…

Мать всегда была покорной и преданной, даже когда ей приходилось идти в участок и забирать отца из вытрезвителя. Так унизительно… Друзья и знакомые советовали ей развестись и подыскать себе пару получше, но она не слушала никого – слишком сильно его любила.

Джессике очень хотелось знать, имело ли ее чувство к Майклу Шоу что-то общее с этой вечной любовью ее матери. Сможет ли она доверять ему после того, что он натворил полгода назад?

– Я закончила, дорогая. – Тетя Эллен вернула ее к реальности.

В последнее время тетя сильно сдала. Вот и сейчас голос ее звучал устало.

2

Сидя в черном «Вольво» Джессики, красивом и 'практичном, тетя Эллен спросила:

– Как дела у Майкла?

– Нормально, – слишком поспешно ответила Джессика. Она еще не успела согреться после улицы и повыше подняла воротник куртки. Как и большинство женщин, наделенных вкусом, она старалась хорошо выглядеть, но не выходила за рамки благоразумия. В жизни существовало множество куда более важных вещей, чем попытка покорить окружающих своим внешним видом. Джессика предпочитала добиваться уважения умом и отношением к делу.

– Вы с Майклом встречаетесь?

– Бывает. – В голубых глазах Джессики отразилась боль, которая не укрылась от тети Эллен.

– Но о свадьбе пока речи быть не может?

Джессика не смогла сдержать улыбку:

– Знаешь, я думаю, у тебя отлично получилось бы вести перекрестный допрос.

В ответ на это старушка залилась почти детским смехом. Да уж, она всегда была занозой.

– Другими словами, твоя тетя сует нос туда, куда не следует?

Джессика посмотрела в окно на унылый город в пелене дождя и вспомнила такой же промозглый день пять лет назад, когда в зал суда неожиданно ворвались люди в масках, вооруженные автоматами…

– Я просто выражаю свое мнение, дорогая. По мнению Господа, именно это и должны делать такие пожилые дамы, как я.

Джессика рассмеялась:

– Это Он тебе Сам сказал?

– Да, конечно. Он сказал, что создал старушек именно для того, чтобы они донимали хорошеньких молодых девушек и заставляли тех обратиться к здравому смыслу.

– В твоем понимании проявлением здравого смысла будет выйти за Майкла Шоу?

– Ты же его любишь.

«Он алкоголик, – хотела было сказать Джессика, – так же, как и мой отец».

Но зазвонил ее сотовый, и вместо этого Джессика схватила трубку:

– Извини… Алло?

– Доброе утро, Джессика.

– Доброе утро, Сэм. – Саманта Дэвис, ее помощница и подруга. В прошлом году, когда Джессика победила на выборах и стала окружным прокурором, она перетянула Сэм за собой.

– Звонили с телестудии. Спрашивали, можешь ли ты быть у них в шесть вечера?

– Собственно, почему бы и нет? – Джессика вздохнула. – Правда, надо было отказаться с самого начала. Особенно сегодня… Это как-то мерзко, я чувствую себя падальщиком.

За шесть часов до казни Роя Джерарда в эфире популярного ток-шоу должны были проводиться теледебаты между Джессикой и священником отцом Дозеком. Тема – высшая мера наказания. Ведущим ток-шоу был Уильям Корнелл, толстый, самодовольный телевизионный бонза, завоевавший популярность у зрителей своим кровожадным стилем.

«Кровавым спортом» прозвали его передачу коллеги, а Си-Эн-Эн собиралась транслировать дебаты на всю страну, как будто и без того было мало ажиотажа вокруг казни.

– Я могу сказать им, что ты приедешь пораньше?

– Да, конечно.

– Еще звонил Майкл. Хотел узнать насчет обеда.

– Скажи ему, что я позвоню.

– Ой, у меня звонок по другой линии. Увидимся, Джессика.

– Милая девочка, – заметила тетя Эллен, когда Джессика повесила трубку.

– Да уж. Мне очень повезло с подругой.

Они молча проезжали по северной окраине центра. Дома вокруг были построены в стиле прошлого века. В семидесятые тогдашний мэр и его окружение занимались тем, что уничтожали элегантные постройки предыдущих эпох, поспешно и неряшливо возводя новые. К счастью, его преемник, а также преемник преемника приложили все усилия, чтобы сохранить как можно больше от Старого города.

Джессика увидела справа от себя небольшой парк со статуей солдата унионистской армии, сидящего верхом на лошади, – мемориал Гражданской войны. Укрытый завесой тумана и дождя, он выглядел несколько загадочно.

– А можно твоя тетя сунет свой нос еще в одно дело, раз уж ей удалось убедить тебя выйти за Майкла?

Джессика сострила шутливую гримасу.

– Ах, значит, вопрос с Майклом мы решили, да?

– Несомненно, дорогая, – важно кивнула тетя Эллен.

– Так о чем тебе хочется поговорить сейчас?

– Сейчас мне хочется спросить, почему ты не находишься под вооруженной охраной?

Джессика нервно коснулась темно-коричневого, под цвет каштановых волос, шарфа, он хорошо сочетался с деловым костюмом цвета охры. Она понимала, к чему клонит тетя Эллен. И постаралась избавиться от неизменно приходивших в голову мыслей.

– По телевизору сказали, что на прошлой неделе в Лос-Анджелесе нашли отпечатки его пальцев. В ходе расследования убийства, между прочим.

– Да, я что-то об этом слышала.

– А два дня назад было совершено еще одно убийство, уже в Чикаго. И опять его отпечатки.

Джессика нервно улыбнулась:

– Если ты хочешь заставить меня попсиховать, у тебя хорошо получается, тетя Эллен.

– Я просто хочу знать, почему на заднем сиденье твоего автомобиля не сидят двое вооруженных полицейских? Ты окружной прокурор, дорогая, и заслуживаешь подобной защиты.

Лос-Анджелес, Чикаго… В тот день, пять лет назад, Дэвиду Джерарду удалось скрыться в суматохе аварии. Его брат снова попал за решетку, а другие сообщники погибли.

Вскоре после того, как Джессика получила должность окружного прокурора, ей пришло письмо, отправленное из Парижа. Всего пять слов:

Тебе конец, сука.

Дэвид Джерард.

В ФБР провели графологическую экспертизу и выяснили, что это действительно почерк Дэвида Джерарда. На письме также были найдены отпечатки его пальцев.

Несколько дней назад в Лос-Анджелесе один из преступников, который давал показания против братьев Джерард, был найден с перерезанным горлом. Еще одного свидетеля сожгли заживо в собственной постели – облили бензином и подожгли.

– Ты не боишься, дорогая?

– Немного. Но сегодня все закончится. После казни, я имею в виду.

Тетя Эллен вздохнула:

– Надеюсь, что так.

Джессика припарковала машину на стоянке возле дома тети Эллен, трехэтажного здания, обшитого тесом, с крыльцом и фронтонами, напоминавшими о давно ушедшей эпохе.

– Спасибо, что сходила со мной на службу, – сказала тетя Эллен.

– Сегодня особый день, – улыбнулась Джессика. – Мамин день рождения.

Тетя с чувством сжала ей руку:

– Знаешь, я с ней до сих пор разговариваю. Прямо вслух, как будто она стоит передо мной. Вчера вот мыла посуду, и мы болтали с ней о Терри Болгере, девятикласснике, в которого мы обе были по уши влюблены. Нам тогда, наверное, было лет по шесть.

Джессика больше не могла сдерживаться. Она подалась вперед и обняла тетю Эллен. Сейчас в ее объятьях была не женщина, а память о прошлом, память о давно ушедших временах, куда более простых и куда менее безжалостных. Тогда ее отец и мать были молоды и здоровы, а впереди у них была счастливая семейная жизнь, частью которой должна была стать сама Джессика.

– Тебя проводить?

– Шутишь? Тогда ты ни за что не поверишь, что я пошла на поправку.

– Уверена?

– Абсолютно.

Тетя Эллен дотронулась до руки племянницы.

– Я знаю, что он полгода назад снова запил, Джессика, но мне кажется, на нем рано ставить крест. Серьезно.

– Да я понимаю, тетя Эллен, просто…

– …боишься. И я тебя за это не виню. Но по крайней мере, попробуй дать ему еще один шанс.

Майкл покорил сердце тети Эллен при первой же встрече. Он выжал максимум из того факта, что на одну восьмую был ирландцем. Как сказала потом Джессика, осталось только станцевать джигу.

– И подумай насчет полицейской охраны. Дэвид Джерард – настоящий зверь.

– В этом я не сомневаюсь. – Джессика старалась не думать о несчастных, которых он замучил и убил за последние восемь лет. – В этом я не сомневаюсь ни на секунду.