Текст книги "После игры (ЛП)"

Автор книги: Эбби Глайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Мне понравилось, что он это сказал, но поверить ему было трудно, поэтому, я просто кивнула.

– Спокойной ночи, – сказал он, потянувшись, чтобы пожать мою руку, прежде чем повернуться и оставить меня.

Я открыла входную дверь и вошла внутрь, хотя мне хотелось понаблюдать за тем, как он уедет. Но я бы себе такого не позволила.

– Похоже, твой день прошел хорошо, – сказала мама, подняв брови, когда я вошла в гостиную.

Она шпионила за мной. Я не ожидала, что она так поступит.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, – ответила я, пытаясь уйти от ответа.

Она закатила глаза.

– Снаружи, может быть, и темно, но при свете уличного фонаря внутренняя часть его грузовика была совершенно ясно видна отсюда. Не пойми меня неправильно – я не шпионила. Я только услышала двигатель его грузовика и решила проверить, кто это. И тут я увидела то, чего не ожидала.

Я тоже.

– Не придавай этому особого значения, – ответила я.

– Мамочка! – Крикнула Бриони, возбужденно вбегая в комнату в банном полотенце.

– Привет, малышка, – сказала я, в равной степени взволнованная ее появлением.

– Купаться! – констатировала она очевидное.

– Тогда пойдем искупаем тебя, – ответила я.

– Лодочка. – Она любила свою маленькую розовую лодочку, которая плавала в воде. Игра в лодочку была её любимой частью принятия ванны.

– Ладно, звучит как отличный план.

– Печеньки, – сказала она, указывая на кухню.

Она с энтузиазмом закивала.

– Ты ему нравишься. Доверься ему, – крикнула мама, когда я последовала за дочерью по коридору.

– Я пытаюсь, – был мой единственный ответ. – Но я знаю, чем это закончится.

– Ты его не знаешь. Этот мальчик совсем другой. Он всегда был таким.

Я вспомнила, как он отвернулся от меня два года назад. Тогда он не был другим.

– Он лучше, но, в конце концов, он не так уж и отличается от других.

Я услышала вздох матери и пошла за Бриони в ванную. После этого поцелуя мне необходимо было провести время с дочерью и лишний раз напомнить себе о том, что же важно лично мне. Я не была нормальной девушкой, поэтому сидеть и думать о нем, было бессмысленно.

– Однажды тебе снова придется научиться доверять, – ответила мама, следуя за нами в ванную. Она не была готова закончить этот разговор.

Однажды так и будет и сегодня был не тот день.

– Ты оставила мне немного печенья? – Спросила я ее.

– Конечно. Бриони сделала тебе розовые.

Я слышала ее, но хотела сменить тему. Это сработало.

– Что ты сегодня делала? – Спросила я у Бриони.

– Печеньки, – повторила она.

Приготовление еды было главным событием ее дня, кроме похода в парк. Особенно готовить то, что ей нравилось есть.

– Ты играла на улице?

Она кивнула.

– Я грязная. – Она просияла, глядя на меня, как будто быть грязной было достижением.

– Тогда у тебя был прекрасный день, – напомнила я ей.

Она сбросила полотенце и побежала к ванне, которую ей принесла мама. Она была полна ее игрушек и мыльных пузырей.

Этого мне было достаточно.

У меня все под контролем

ГЛАВА 24

БРЕЙДИ

Уэст разбудил меня сегодня в девять утра. Он собирался на пробежку и хотел, чтобы я присоединился к нему. Мэгги отказала ему, поэтому я встал и пошел вместо неё. Это пойдет мне на пользу, особенно потому, что нужно было разработать мышцы после пятничной игры. А маме это даст время, чтобы приготовить завтрак.

Маршрут, по которому он нас повел, проходил прямо перед домом Райли. У меня по плану было сегодня написать ей утром и найти способ увидеться. Прошлой ночью я пролежал в постели несколько часов без сна, думая о нашем дне. Ее смех, ее улыбка, ощущение ее губ на моих. Все это. Я хотел увидеть ее снова. Сейчас.

Глядя в сторону дома, я гадал, проснулась ли она и что делает. Разбудила ли Бриони ее пораньше? Готовила ли она завтрак? Как чувствовала себя ее бабушка сегодня? Что она обычно делала по воскресеньям? У меня был миллион вопросов. Я хотел знать о ней все. Мне просто нужно было время и свобода, чтобы подбежать к ее двери прямо сейчас и увидеть ее.

– Что там происходит? – Спросил Уэст, и это вернуло мое внимание к дороге, по которой мы бежали, и к тому факту, что я был не один.

– Что ты имеешь в виду? – ответил я. Хотя я точно знал, что он имел в виду.

– С Райли, – ответил он.

Уэст не будет на стороне Мэгги по этому поводу. Конечно, он предложил помочь найти ее бабушку, но не собирался становиться ее другом.

– Они живут здесь и заботятся о бабушке, – сказала я ему, хотя знал, что он уже знает об этом.

– Я не это имел в виду, и ты это знаешь.

На это я ничего не ответил. Мы бежали, не разговаривая. Ему нужно перестать быть любопытным и сосредоточиться на своей личной жизни. Моя была под запретом.

– Ты плохо умеешь прятаться. Это выйдет наружу, – наконец сказал он, когда я ничего не ответил.

– Нечего скрывать, – соврал я.

Он рассмеялся.

– Конечно.

Я набрал скорость в надежде быстрее добраться до дома и спастись от его расспросов.

– Гуннер все равно узнает. Тогда весь ад вырвется на свободу. А теперь скажи мне, о чем ты думаешь. Ты мой лучший друг. Я не собираюсь отворачиваться от тебя.

Из всех, я никогда не ожидал, что именно Уэст отвернется от меня. Он был ближе ко мне, чем Гуннер. Была еще Мэгги, которая собиралась принять мою сторону в этом деле. И не было даже мысли, что Уэст не будет на стороне Мэгги.

– В данный момент выяснять нечего. После того, как мы выиграем чемпионат, все может измениться.

Это все, что он получит от меня.

– Тогда тебе нужно получше спрятать свои эмоции. Потому что с такой скоростью тебя разоблачат, и тебе придется иметь дело с Гуннером. Он нужен нам для победы.

У него тоже будут свои последователи. Люди, которые встанут на его сторону и отвернутся от меня. Это расколет команду, и все будет кончено. Мне казалось, что я проигрывал этот сценарий в своей голове миллион раз. Я знал, как все пройдет и чем это закончится.

– У меня все под контролем, – заверил я его.

– Судя по тому, как ты смотрел на ее дом, это совсем не так.

Замечание принято. Мне придется пока отступить. Я мог поговорить с Райли по телефону и увидеться с ней, когда мы сможем уехать из города на выходные. Только не ближайшие две недели. Затем я буду свободен.

– Принял к сведению, – ответил я.

К счастью, мой дом был в поле зрения, и этот разговор можно было закончить.

Мы молча подбежали к тротуару и, подойдя к двери, замедлили шаг. Как раз перед тем, как моя рука коснулась ручки, чтобы открыть дверь и войти внутрь, Уэст сказал еще одну вещь.

– Даже если Ретт этого не делал, ей все равно было всего лишь пятнадцать. Ему не следовало оставаться с ней наедине.

Я остановился. Я знал, что Ретт это сделал. Но он был прав. Даже если бы он этого не делал, ситуация все равно выглядела плохо. Ретт не должен был связываться с ней, и все знали, что он спал с другими девочками в нашем классе. С Сереной, если быть точным. Да, он не брезговал этим.

– Да. Я знаю. Но он это сделал, – это все, что я сказал, прежде чем вошел внутрь, где пахло печеньем и колбасой.

– В твоем доме всегда пахнет едой. Мне здесь очень нравится, – сказал Уэст, когда мы шли на кухню.

– Это потому, что ты приходишь только в обеденное время.

– Когда не время обедать, то пахнет печеньем.

Я рассмеялся, когда мы вошли в кухню и, увидел маму в фартуке и Мэгги, которая намазывала масло на печенье. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Уэстом, прежде чем улыбнулась.

– Вкусно пахнет, мам, – сказала я ей, не обращая внимания на голубков и направился к холодильнику за молоком.

– От вас двоих воняет, – ответила она. – Хорошо пробежались?

– Разбудил меня, – сказал я.

Уэст усмехнулся и сел. Я не смотрел в его сторону, но чувствовал, что Мэгги изучает нас обоих. Она хорошо владела языком тела и достаточно скоро все выяснит.

– Айви приходила вчера. Я забыла сказать тебе, когда ты вернулся домой вчера вечером. Она оставила тебе булочки с корицей. Я положила их в холодильник.

Моя мама знала о моих проблемах с Айви, но она напоминала мне о том, что нужно быть с ней добрым. Хотя дать понять этой девочке, что она тебе не нужна, сложно, оставаясь при этом добрым.

– Она должна прекратить это делать, – сказал я раздраженно ворча.

– Мне нравятся булочки, – весело ответила Мэгги.

– Ну, ты можешь взять их себе, – сказал я ей.

– А ты поделишься со мной? – Спросил Уэст.

– Конечно. Я не могу съесть их все.

Я закатил глаза в ответ на их попытку пошутить и поставил перед собой тарелку, прежде чем мама успела это сделать.

– Спасибо, что приготовила, – сказала я ей, а затем сел, чтобы насытиться после того, как сжег все калории.

– Как ты думаешь, она могла бы еще принести немного того карамельного пирога, который готовит ее мама? – Поддразнил Уэст.

Я проигнорировал его.

– Не мешало бы спросить, – добавила Мэгги.

– Ладно, вы двое, перестаньте доставать Брейди, – сказала мама с улыбкой в голосе.

Она похлопала меня по спине.

Я сомневался, что Райли когда-нибудь принесет мне еду, и меня это устраивало.

Найди Томаса

ГЛАВА 25

РАЙЛИ

После обеда у меня зазвонил телефон. Я как раз собиралась сводить Бриони в парк. Имя Брейди высветилось на экране, и на моем лице появилась улыбка. Одно только его имя заставило меня улыбнуться. Я слишком увлеклась им. Это может плохо кончиться, и я могу пострадать.

– Привет, – сказала я, выходя на улицу подальше от ушей моей семьи.

– Привет, чем ты сегодня занимаешься?

– Ну, мы с Бриони устроили пикник на заднем дворе, а теперь готовимся к прогулке в парк. Мне также нужно купить в продуктовом магазине молоко и яйца для мамы.

Говорить с ним о моем распорядке дня было немного неловко. Как бы небрежно я ни пыталась произнести все это, мне казалось, что я описываю нечто настолько чуждое ему, что он не поймет.

– Похоже, расписан целый день. Думаю, не слишком холодно для пикника под солнцем, – ответил он.

Это был такой ответ, когда не знают, что еще сказать. Он ничего не понимал в том, как заботиться о ребенке.

– Чем ты занимаешься? – Спросила я, пытаясь сменить тему на другую.

– Уэст разбудил меня сегодня рано утром, чтобы я побегал, потом мы позавтракали и посмотрели видео с пятничной вечерней игры.

Он не сказал мне, чем собирается заниматься дальше. Не то чтобы это было мое дело.

– Я не бегала по утрам уже два года, – ответила я, вспомнив, что когда-то была в легкоатлетической команде. Мне это нравилось. Часть меня скучала по этому.

– Может быть, как-нибудь утром в следующие выходные ты составишь мне компанию. То есть, если конечно твои родители смогут присмотреть за Бриони.

Он не думал о том, что нас могут увидеть. Он часто забывал об этом.

– Возможно, нам придется подождать пару недель. Когда мы перестанем скрывать свою дружбу.

С минуту он молчал. Мне всегда было интересно, о чем он думал, когда делал это.

– Так вот кто мы такие?

Что это был за вопрос?

– Не уверена, что понимаю тебя, – ответила я.

– Друзья.

О. Мы целовались. Неужели это все изменило? Разве поцелуи что-то меняют? Я была не в восторге от свиданий. Ребята меня вообще смущали.

– Я не уверена, что мы когда-нибудь станем чем-то большим, – сказал я.

Неужели он забыл о самом большом барьере, который стоял между нами?

– Почему?

Очевидно, он забыл. Поэтому я констатировала очевидное.

– Я-мать-подросток, а ты уезжаешь через шесть месяцев, чтобы осуществить свою мечту, в колледж, по своему выбору. Все остальное закончится в любом случае. Друзья-это самое безопасное для нас.

Или для меня. Потому что, когда он уедет, я буду бороться за то, чтобы заставить себя жить дальше. Он никогда ничего не узнает.

– Давай сейчас договоримся, что мы будем разбираться с проблемами по мере их поступления? Потому что я хотел бы провести больше таких ночей, как прошлая. И день, который мы провели вместе, был лучшим временем за долгое время.

Мое лицо вспыхнуло, а сердце затрепетало. Я нравилась Брейди Хиггенсу. Он хотел видеться со мной больше, и он хотел со мной целоваться. Я со всем этим согласна. Проблема была в том, что он получил представление только обо мне. Только я. Не Бриони, а мы вдвоем идем, в комплекте. Она всегда была и будет на первом месте.

– Может быть, тебе стоит обдумать все, прежде, чем ты решишь. Я с уверенностью могу предположить, что ты никогда не встречался с мамой-подростком.

Он ответил не сразу, и я дала ему время подумать. Жизнь Брейди была похожа на сказку. Реальные проблемы в реальной жизни не так-то легко воспринимались им. Когда-то и я была такой же. Так что я его понимала.

– Дай мне шанс доказать тебе, что все может быть по-другому.

Это был Брейди, живущий в своем сказочном мире. Находясь рядом с ним, я скучала по этому ощущению. Не ожидала, что случится что-то плохое. Но тогда я была слабой. А сейчас-нет. Жизнь сделала меня жестче.

– Давай просто делать это день за днем. Никаких обещаний. Никаких планов. Просто жить этим.

Если бы я этого не сделала, то пожалела бы об этом. Возможно, навсегда. Брейди был другим, и когда я находилась с ним, я была счастлива. Я хотела бы испытать большее, чем то, что я чувствовала к нему сейчас. В будущем будет больно, но сейчас я буду наслаждаться им.

Он вздохнул, и я улыбнулась. Он к такому не привык. Он легко получал то, что хотел. Со мной было нелегко. Может быть, я его немного закалю.

– Я приму все, что ты предложишь, – ответил он.

Он казался разочарованным, что я не пообещала ему луну. А он привык к луне. Он привык, что девушки бегают за ним, как Айви. Я видела это, просто ведя наблюдение из своей спокойной жизни, не привязанной ни к кому. Еще несколько недель назад Айви всегда была рядом с Брейди. Я не была уверена, закончились ли между ними отношения, но он казалось бы, был готов двигаться дальше.

– Бриони готова к прогулке в парке. Мне нужно идти, – сказала я ему.

Это было напоминание нам обоим, что у меня есть приоритет.

– Да, хорошо. В любом случае, как думаешь, ты сможешь выбраться сегодня вечером?

Просить моих родителей снова присмотреть за Бриони было слишком. Я никогда этого не делала.

– Я укладываю ее спать в восемь тридцать. Когда она уснет, я могу попросить родителей присмотреть за ней.

– Я буду у тебя в девять, – ответил он.

После того, как мы повесили трубки, я много об этом не думала. Потому что я только и делала, что напоминала себе о том, насколько невозможным было наше будущее. Он был настоящим другом. Или должен был стать им, а поцелуй определенно все изменил.

– Парк! – Потребовала Бриони, дергая меня за шорты.

– Да, пора в парк, – согласилась я.

Она захлопала в ладоши и поспешила по коридору к входной двери.

– Мы пошли в парк, – крикнула я родителям, которые находились на кухне.

– Ладно, повеселитесь, – ответила мама.

– Вы не видели Томаса? – Спросила бабушка, входя в гостиную следом за мной.

– Нет, сегодня не видели, – ответила я.

«Или никогда», – подумала я про себя.

Она нахмурилась.

– Он утащил мои тапочки. Ему нравятся мои тапочки.

– Какие именно? – Спросила я, думая, что, может быть, смогу их найти.

– Розовые пушистые зайчики. Он их забрал.

У бабушки не было розовых тапочек с зайчиками. По крайней мере, не в этом десятилетии. Или последние шестьдесят лет. Это был еще один предмет, который она помнила из детства. Она спрашивала о них раньше, и мама уже объясняла ей. Но я не стала спорить.

– Если я найду их, то сообщу.

– И Томас. Найди Томаса. Ему нужно поесть.

– Да, мэм, – ответила я. – Я так и сделаю.

Я больше никогда не буду тем парнем

ГЛАВА 26

БРЕЙДИ

Сегодня вечером я решил взять папин грузовик. Это был лучший способ не чувствовать себя так, словно, мы должны от кого-то скрываться. Никто не будет искать меня в папином грузовике. Мой грузовик, однако, привлек бы внимание. Мама сказала, что папа сегодня отправился в офис, чтобы поработать, поэтому я направился туда сразу после разговора с Райли. Ей нужно было доказать, что я говорю на полном серьезе, и я понимаю, что она не такая, как другие девушки, с которыми я знаком. Она была мамой. Именно ее отличие от других и притягивало меня к ней. Она не раздражает меня. Она настоящая.

Однако мне нужно было подготовиться к тому, что ей нужно время, чтобы она начала мне доверять. Это будет нелегко. Она была очень замкнутой и осторожной. Я не мог думать ни о чем, кроме нее, после вчерашнего дня, но она казалась совершенно невозмутимой. Абсолютно. Я не знал, как с этим справляться.

Я подъехал к офисному зданию отца, схватил свой телефон с пассажирского сиденья и сунул его в карман, прежде чем выйти из грузовика. Я должен объяснить, зачем мне нужно одолжить его грузовик и почему это будет неудобно. Я не был уверен, что он доверял Райли, верил ли он Ретту, как и всем остальным в городе, или думал, что она могла сказать правду. Зато я знал точно, он не хочет, чтобы я отвлекался от футбола.

Если он увидит в Райли отвлекающий фактор, то между нами произойдет стычка. В любом случае ему придется смириться с этим и с этим жить. Я никогда не спрашивал его мнение о таких вещах, я не собирался начинать делать это и сейчас. Я любил его, но это была моя жизнь. Мой выбор.

Входная дверь была не заперта, и я направился внутрь, к задней части здания, где, как я знал, находился его офис. Других машин на улице не было, поэтому, услышав голоса, я притормозил. Он мог быть на совещании, а я не хотел ему мешать. Я мог подождать, пока все закончится.

Звук женского голоса, донесшийся из коридора, заставил меня замереть. Не только мое тело, мое дыхание, и кажется, даже мое сердце остановилось. Следующим звуком, который последовал за этим, был явный стон, а затем глубокий голос моего отца, издающий звук, который он не должен был издавать в своем офисе.

Должно быть, я ошибся. Это был не мой отец. Он бы этого не сделал.

Заставляя себя передвигать ноги, и двигаться вперед, я пошел на звук, к офису, который, как я знал, принадлежал отцу, и с каждым шагом издаваемые оттуда звуки становились все громче и интенсивнее. У меня скрутило желудок, и я не был уверен, что меня не вырвет еще до того, как я туда доберусь. Каждое его слово и звук доказывали, что я ошибаюсь. Это был он. Кто еще это может быть?

За папиным столом висело зеркало, которое мама повесила, когда украшала его кабинет. Это самое зеркало теперь показывало моего отца, который был явно раздет. Женщина с длинными светлыми волосами сидела на его столе, а он расположился между ее ног. Его тело двигалось. Красные туфли, на высоком каблуке, которые были одеты на её ноги, вызвали у меня приступ тошноты, а крик с его именем, сорвавшийся с ее губ, заставил меня развернуться и побежать. Меня сейчас стошнит.

Этого не должно было случиться. Только не мой отец. У него была моя мама. Почему он так поступил с ней? С женщиной вдвое моложе его? Я не видел её лица через его плечо, но она определенно была моложе.

Никогда еще мое сердце не разбивалось так, как сейчас. Ни разу в своей жизни, я действительно не испытывал такую боль, как эта. Я думал, что понимал, каково это – чувствовать боль. Но когда я вышел из здания, а холодный воздух ударил мне в лицо, я понял, что это и есть настоящая боль. Она разрывает тебя на части. Сжигает тебя. Разрушает все, чем ты был, и оставляет тебя согнутым на стоянке, тяжело дышащим, пока в твоем животе ничего не останется.

Я стоял так, согнувшись, пока не убедился, что это все, что у меня есть. Стоя на ногах, я чувствовал себя слабым, опустошенным, потерянным. Я покинул свой дом тридцать минут назад совершенно спокойным. И в одно мгновение все изменилось. Я больше никогда не буду тем парнем.

Когда я посмотрел на грузовик моего отца, ненависть, гнев и недоверие ударили мне в грудь. Мне хотелось войти и сказать ему, какой он никчемный кусок дерьма. И что я надеюсь, что он сгниет в аду за это. Мне захотелось швырнуть камень в окно его грузовика и ключом поцарапать краску. Я хотел, чтобы он был уничтожен так же, как и я.

Представив себе лицо матери, я остановился, опустился на сиденье и положил голову на руль. Это убьет ее. Она обожает этого человека. Она все для него делает. Если она узнает, она будет раздавлена, и я не был уверен, что она сможет это пережить. Я люблю ее, но она не была такой сильной.

Заведя свой грузовик, я направился в сторону своего дома и остановился. Я не мог смотреть ей в глаза. Не сейчас. Я не мог ни с кем встретиться лицом к лицу. Мне нужно было побыть одному. Поэтому, я повернул на север и поехал, куда глядят глаза. Это было все, что я мог сделать: отогнать от себя ложное чувство безопасности, в котором я жил.

Футбол больше не казался мне важным. Колледж больше не тяготил мои мысли. Только тот факт, что моя семья жила во лжи, и мой отец собирался полностью уничтожить все, что у нас было. Я никогда его не прощу. Я не могу промыть свой мозг отбеливателем и сделать вид, что ничего не было. Если бы я мог, я бы это сделал.

У нас было все. У него было все, и он разрушил это, ради чего? Какой-то женщины, которая выглядела сексуально в мини-юбке?

Аса проехал мимо меня и посигналил, но я даже не смог помахать в ответ. Я не хотел этого делать. Это была моя прошлая жизнь. Та, где я хотел, чтобы мой отец гордился мной. Та, где я заботился о своем будущем. Та, где мою мать любили и обеспечивали. Все в этом городе были частью той жизни.

Неужели все они живут во лжи? Неужели никто не был настоящим? Была ли жизнь здесь одной большой ложью?

Я ехал, глядя прямо перед собой, в голове стучало от мощной рвоты и зрелища, которое никак не уходило, прокручиваясь вновь и вновь в голове. Если я остановлюсь, что мне придется вернуться туда. Я не хотел больше туда возвращаться. Я больше никогда не хотел видеть этого человека.

Он все испортил. Для меня. Для моей мамы. Для футбольной команды. Для этого города.

Потому что Брейди Хиггенс был сломлен. Я не смогу сейчас функционировать, как следует. Мне просто было наплевать. Я сделал все возможное, чтобы быть ребенком, которым все гордились. Я играл по правилам и вел себя хорошо.

Что хорошего это мне принесло? Вообще ничего. Мой отец был гребаным изменщиком.

Сказка нашего детства ушла

ГЛАВА 27

РАЙЛИ

Было уже почти одиннадцать, когда я отложила телефон и забралась в постель. Брейди так и не позвонил и не пришел в девять, как обещал. Я могла бы написать ему, но я была слишком горда для этого. Это он просил о встрече со мной сегодня вечером. Я его не просила.

Мысль о том, что с ним может быть что-то не так, крутилась у меня в голове. В конце концов, я отогнала её. Если бы он был ранен, я бы уже знала. Об этом бы знал весь город. Я заставила себя закрыть глаза и прислушалась к ровному дыханию Бриони. Она была здесь, и это было все, что мне нужно.

Доверять парню, даже такому, как Брейди, было глупо. Все они были одинаковые. У него был лучший вариант, куда пойти сегодня вечером и, судя по всему, он выбрал его. От него я, по крайней мере, ожидала большего. Например, сообщение, объясняющее или говорящее, что его здесь не будет. Это было так не похоже на Брейди, что я снова начала беспокоиться.

Мой телефон завибрировал на тумбочке, и я уставилась на него. Я забыла поставить его на беззвучный режим. Это был Брейди. Ни у кого больше не было моего номера, и только он мог написать мне так поздно. Проигнорировать его? Или прочитать? Он опоздал на два часа. Но, зная Брейди, должен же быть какой-то предлог.

Я взяла телефон.

«Ты не спишь?»

Серьезно? Это его сообщение, после того, как он не появился, в назначенное им же самим время? Я действительно должна проигнорировать его.

Я и собиралась так сделать, когда увидела, что машина с включенными фарами поворачивает на мою подъездную дорожку, а затем фары погасли. Неужели он действительно думает, что я выйду на улицу в одиннадцать?

«Я в постели».

Вот. Это должно отправить его в обратный путь.

Я уже собралась положить трубку, когда он ответил.

«Я на улице».

Закатив глаза, я написала: «Знаю. Но я уже в постели».

Я ждала, не отступится ли он. Он этого не сделал. Он продолжал сидеть в машине у моего дома. Если бы это был любой другой парень, я бы подумала, что он предполагал, что я прибегу к нему. Но это был Брейди, который знал лучше и был более уважительным. Внимательным.

«Любовь не реальна. Это отстой. Я, блять, ненавижу её».

Я прочитала его слова и нахмурилась. Что? В его словах не было смысла. Почему он говорит о любви? Слышала ли я когда-нибудь, что бы он говорил слово "блять"?

«Ты веришь в это дерьмо и доверяешь людям. Но они подводят тебя и все портят. Они эгоисты».

Его новое сообщение, наконец, вытащило меня из постели. Я надела шлепанцы и направилась по коридору. Дверь спальни моих родителей открылась, и мама выглянула из комнаты.

– Что ты делаешь? – спросила она.

Очки все еще сидели у неё на носу, что означало, что она не спит и читает.

– Брейди снаружи, и из его сообщений мне кажется, что он чем-то расстроен. Я хочу в этом удостовериться. Он не похож на самого себя.

Мама кивнула.

– Хорошо. Я буду прислушиваться к Бриони.

– Спасибо тебе.

Мне не прочитали лекцию "будь осторожна или будь умницей", которую бы прочитали большинству девушек. Ту, которую читали мне, когда начинала встречаться. Мои родители знали, что я прекрасно понимала, что может произойти. Я пережила это.

Я открыла дверь, когда мой телефон снова завибрировал в руке. На этот раз я не читала. Я просто пошла к его грузовику.

Когда я открыла пассажирскую дверь, запах пива удивил меня. На полу стояли три пустые бутылки, одна – в подстаканнике. Что вообще происходит?

– Что случилось? – Спросила я его, закрывая за собой дверь.

– Все, – протянул он.

Четыре пива для большинства парней-это немного, но для Брейди, который никогда не пил, это было много. Я слышала опьянение в его голосе. У него заплетался язык, держу пари, впервые в жизни.

– Ты пьешь. И за рулем. Должно быть, случилось что-то очень плохое.

Он издал смешок и откинул голову на спинку сиденья.

– Плохое, – повторил он и снова засмеялся, но в его смехе не было ничего доброго. В нем была горечь. И боль.

Он потянулся за пивом, и я отняла его.

– Думаю, тебе этого достаточно. Почему бы тебе не рассказать мне, что случилось?

Он крепко зажмурился, словно отгораживаясь от чего-то плохого. Чего-то, о чем он не хотел вспоминать. Я сидела молча, понимая, что ему нужно время. Это было нелегко. Что бы это ни было, оно действительно произвело на него впечатление.

– Сегодня вечером я хотел воспользоваться папиным грузовиком. Так, мы могли бы остаться незамеченными. Люди не стали бы искать меня. Дали бы нам немного уединиться в этом маленьком городке. Он замолчал и снова рассмеялся. – Конфиденциальность. Мне, черт возьми, плевать на конфиденциальность. Теперь они все, блядь, узнают! Все они! Я напишу это на чертовом рекламном щите, и они могут трахнуть себя. Вся эта чертова кучка идиотов. Это просто футбол. Просто долбаный футбол. Ничего не значит. Это не главное в жизни. Что имеет значение, так это доверие. Семья, которой ты доверяешь.

Он хлопнул ладонью по рулю.

Так это было из-за семьи? Его семьи? Отец не разрешил ему воспользоваться своим грузовиком? Конечно, все это было не из-за этого.

– Брейди, что случилось? – Повторила я свой вопрос.

Он вздохнул и поморщился.

– Я пошел к нему в кабинет. Он работал в воскресенье. Кто, черт возьми, работает в воскресенье? Видимо, мой отец. Но он не работал.

От выражения лица Брейди меня затошнило. Мой желудок скрутило узлом. Я надеялась, что все пойдет не так, как я боялась.

– Брейди, нет, – прошептала я, уже видя боль на его лице и понимая, что это плохо кончится. Ужасно.

– Она моложе, блондинка, голая и лежала на его столе. Его штаны были спущены. – Он остановился и резко вдохнул.

Просто произнести эти слова было все равно, что вонзить нож ему в грудь. У него были такие же родители, как у меня. Те, кому доверяли и верили, они были совершенны.

Я не знала, что сказать. Если бы это была я, было ли что-нибудь, что можно было бы мне сказать, тем самым облегчив мою боль? Нет. Эти страдания никогда не закончатся. Это погубило бы меня. Больше, чем Ретт. Бриони исцелила меня, но может ли что-нибудь исцелить это?

– Он меня не видел. Они были слишком заняты. – Последнее слово он произнес с кислым привкусом во рту. – А в это время мама дома готовила ему его любимый ужин. Пирог, который он так любит, стоял в духовке и запах разносился по всему дому.

Мое сердце разрывалось. За Брейди и его маму. Эти тайны никогда не оставались тайной. Они всегда находили способ выйти наружу. Это был маленький городок, и Брейди был золотым мальчиком. Его семья была образцом, которую все уважали. Все это теперь рухнет.

– Когда я проснулся утром, меня больше всего беспокоил гребаный футбольный матч. У меня никогда не было настоящей проблемы. Никогда не сталкивался с тем, что изменило бы мою жизнь. – Он повернул голову и, наконец посмотрел на меня. – Но у тебя было. Ты пережила ад и вышла из него нормальной. Как ты выжила?

Мне хотелось обнять его и сказать, что все будет хорошо. Но это была ложь, которую вы говорите детям, когда они теряют своего питомца. Это была неправда. Никто никогда не говорил мне об этом. Но мое сердце болело за него, и бороться с желанием утешить его, было тяжело. Но это не то, что ему нужно. Я знала это. Мои чувства к Брейди становились сильнее с каждым днем, и я никогда не понимала, как его боль повлияет на меня. До сих пор. Я сделала то, что должна была сделать. Я сказала ему правду. Он уже достаточно наелся лжи об этой жизни.

– Ты выживешь. Ты поймешь, что жизнь трудна. Дерьмо случается, и ты должен стать жестче. Сказка из нашего детства ушла. Жизнь в ней делает нас слабыми. Твоя мама будет нуждаться в тебе, и ты должен быть сильным ради вас двоих.

– Не знаю, смогу ли я.

Я понимала это чувство. Тогда у меня это часто бывало. Я тогда думала, что моя жизнь закончилась и, я никогда не смогу пройти через это.

– Ты сможешь. Ты просто должен найти её глубоко внутри. Она там. Сила. Она есть у всех нас, но она дремлет, пока мы в ней не нуждаемся. Затем мы должны найти её и воспользоваться ей.

Надеюсь, ты хорошо спал

ГЛАВА 28

БРЕЙДИ

Когда я открыл глаза, в голове у меня стучало. Пара больших голубых глаз, уставилась на меня. Я вздрогнул от неожиданности, но она продолжала смотреть на меня. Ее голова склонилась набок. В этот момент она была очень похожа на свою мать.

– Эй? – Прошептала она, все еще очень близко к моему лицу.

Я посмотрел на свое тело и увидел, что лежу на диване в доме бабушки Райли, накрытый желто-синим пледом. Райли не разрешила мне сесть за руль прошлой ночью, и я был этому рад. Не потому, что я был пьян, а потому, что не хотел идти домой. Я не хотел видеть своего отца.

Больной узел вернулся, и мне захотелось снова вернуться в сон, где не было вчерашнего дня.