Текст книги "После игры (ЛП)"

Автор книги: Эбби Глайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Да, – ответила я, надеясь, что он оставит расспросы.

Обычно мой отец не был большим болтуном. Но когда ему было что сказать, это всегда было важно. Он не тратил слов понапрасну. Мама всегда так о нем говорила.

К счастью, репортер заговорил о ценах на газ, и папа замолчал. Я слышала, как он ест хрустящие хлопья из миски, и была рада, что у него есть чем заняться, кроме разговоров.

После того, как они осветили взлетающие цены на газ, дом, сгоревший в соседнем городе, и новый страховой план президента, они, наконец, показали заставку, в которой футбольный мяч летит по воздуху, что означало, что будут опубликованы оценки местных команд.

– Лоутонские Львы сделали это снова, – услышала я первые слова из уст ведущего новостей, и испустила настоящий вздох облегчения. Дама продолжала говорить, что Брейди Хиггенс с трудом преодолел первый тайм, но собрался, вернулся во втором тайме и завладел игрой. «Пантеры» не были готовы к нему, или, по крайней мере, это было мнение тренера «Пантер», когда журналисты спросили его. Он казался впечатленным, и хотя он вспотел и выглядел уставшим после игры, он согласился, что Хиггенс лучший квотербек в штате. Теперь он испытал облегчение и с нетерпением ждал продолжения карьеры этого парня.

Во мне вспыхнула гордость, это было глупо, но это было правдой. В детстве мы дружили, но ничего особенного. Я дружила со всеми ними. Брейди всегда был лидером, даже когда мы все вместе играли на качелях в парке.

А теперь его лидерские качества имели еще больший смысл. Я встала, чтобы уйти, когда после подведения итогов сегодняшней игры перешли к чему-то еще.

– Думаю, теперь ты можешь спать спокойно, зная, что у этого мальчика была хорошая игра, – сказал папа, когда я выходила из комнаты.

Я остановилась и поморщилась. Было слишком очевидно мое поведение сразу после окончания новостей об игре.

– Он нервничал и, возможно, был моим единственным другом в этом городе.

Это было лучшее объяснение, которое у меня было, и это была правда.

– Он хороший парень. Талантливый спортсмен. Но я скажу, что больше горжусь им за то, что он игнорирует остальных и все равно хочет быть твоим другом. От него много чего зависит, так что, то, что он занял твердую позицию, вселяет в меня надежду на эту команду. Брейди-их лидер. Сначала они могут сопротивляться ему, но в конце концов… – Он замолчал.

Я не собиралась так думать, да и надеяться не на что. Брейди не мог погасить всю ту ненависть, которая была вызвана историей с Реттом. Я часто задавалась вопросом, не было бы лучшим выходом мне просто уехать из города и никому ничего не сказать? Я никогда не узнаю ответа на этот вопрос, и решила, что это нормально. Мне не нужно было знать. Моя жизнь сложилась так, как и должна была сложиться. Я твердо верила в судьбу. В конце концов, судьба подарила мне Бриони, и я не могла жаловаться. Она была само совершенство. Мой идеал.

– Спокойной ночи, папа, – сказала я, прежде чем уйти.

– Спокойной ночи, милая.

Я прошла по коридору и медленно открыла дверь спальни, чтобы не разбудить спящую принцессу. Она свернулась калачиком под одеялом, и мне нравилось смотреть на нее спящую. Она была в безопасности в этой жизни, которую я ей дала. Она ничего не знала ни о том, как была зачата, ни о боли, которая последовала за этим. Ей незачем было это знать.

Наклонившись, я поцеловала ее в макушку, и сладкий запах детского шампуня проник мне в нос. Мне нравилось вдыхать ее запах. Когда я привезла ее домой из больницы, в доме стоял такой же запах– запах ребенка. Этот запах напомнил мне о бессонных ночах, а также о первых улыбках, первых поцелуях, первых словах и первых шагах. Мне все нравилось в этом запахе. Я часто задавалась вопросом, смогу ли я убедить ее продолжать использовать тот же самый шампунь в подростковом возрасте. Я сомневалась в этом, но надежда была всегда.

Мой телефон лежал на тумбочке. Хотя он был на беззвучном режиме, экран осветил комнату. Я никогда не получала сообщения или звонки, кроме как от своих родителей. Единственный человек, у которого теперь был мой номер, ехал в автобусе праздновать победу.

Я быстро обошла кровать и подняла телефон.

На экране появилось имя Брейди, поэтому я провела пальцем по экрану и прочитала его слова.

«Спасибо. Я твой должник за сегодняшний день».

Это было неправдой. Он обязан только себе за то, что стал звездой этим вечером. Я не имею к этому никакого отношения.

«Я серьезно сомневаюсь в этом, но поздравляю», – ответила я.

Этим летом он уедет из города. Отправится жить своей мечтой. А я буду жить здесь с родителями, пока не найду свое собственное место в городе, где смогу начать все сначала и начать новую жизнь.

«Если бы ты не поговорила со мной сегодня, я бы не смог сосредоточиться», – ответил он.

Неужели мой визит к нему домой так сильно его обеспокоил? Я хотела позволить трепетанию в животе свободно окутать меня и насладиться этим, но я не могла. Я не та девушка из средней школы, что могла себе позволить флиртовать и получать от этого удовольствие. Я была мамой у который была дочь и ответственность перед ней. Я жила жизнью, которую он не понимал, и не ожидала, что он в нее впишется.

«Наслаждайся своей победой. Я смотрела новости. Ты это заслужил».

Я не стала дожидаться его ответа. Я перевернула телефон, и положил его на стол. Фантазии молодых девушек были мне не доступны.

Забавная была игра вчера вечером, да?

ГЛАВА 20

БРЕЙДИ

По субботам после игры, по идее, я должен был высыпаться. Тем не менее, сон ко мне не шел почти всю ночь, поэтому, запах бекона разбудил меня раньше, чем мне бы того хотелось. Я потянулся к телефону, чтобы проверить, ответила ли Райли на мое последнее сообщение. Нет.

Натянув спортивные штаны, я направился вниз, на кухню, завтракать. Мама складывала в стопку блины, повязав вокруг талии бело-розовый фартук. Я купил его для нее пять лет назад на День матери на деньги, которые заработал, скашивая траву. Она носила его все время.

– Доброе утро, – сказал я, направляясь к холодильнику за молоком.

– Ты рано встал. Я думала, ты проспишь до полудня, – поддразнила она.

Я не спал до полудня, ну… никогда. Она знала это.

– Я почувствовал запах бекона, – сказал я ей. – Человек не может спать, когда есть бекон.

Мама засмеялась.

Мама всегда была такой. Той мамой, которая готовила нам обеды и готовила завтраки. Мамой, которая пекла печенье и разрешала мне приводить целую кучу парней. Она верила в меня и гордилась мной. В ответ я хотел, чтобы она и дальше гордилась мной. Мне подарили маму, которой не хватало большинству парней. По крайней мере, не из моей компании. Мне так с ней повезло. Не многие мамы были так совершенны, как моя. Например, мама Гуннера. Я даже не был уверен, что она заслужила это звание. Она мало что сделала для него за всю жизнь.

– Тебе больно после вчерашнего вечера? – Спросила мама, поставив передо мной на стол тарелку с блинами и беконом.

У меня на теле было несколько болезненных место, но ничего стоящего внимания. Мне досталось от некоторых игроков в первом тайме, и я это заслужил. Моя голова не была там, где должна была быть.

– Я в порядке, – заверил я ее.

Она улыбнулась мне и вернулась к блинам.

– Я видела, несколько ударов, которые ты отхватил во второй четверти. У тебя наверняка есть несколько синяков.

Я пожал плечами и потянулся за сиропом, чтобы намазать блинчики.

– Папа все еще в постели? – Спросил я, меняя тему разговора.

– Нет, ты же знаешь своего отца. Он встал рано и направился в офис. Сказал, что ему нужно разобраться с делами, и он увидится с нами за ужином. Я уверена, что к тому времени он будет готов поговорить о футболе.

Мой отец всегда должен был что-то делать. Он много работал, а слово «праздность» даже не входило в его лексикон. Он был таким забавным.

Я хотел пошутить на эту тему, но экран моего телефона засветился. Я схватил его и увидел имя Райли. Я оглянулся, чтобы убедиться, что мама не смотрит в мою сторону, прежде чем открыть сообщение. Не то чтобы она была против. Я знал, что ей нравится Райли. Мама меня не осуждала, из всех знакомых мне людей. Но я не хотел, чтобы мои родители знали об этом. Только не о моей дружбе с Райли. Я все еще держал это в секрете. Только для себя.

«Конечно, если тебе нужно, чтобы сегодня кто-нибудь поехал с тобой в Бирмингем, я это сделаю. Мама сказала, что сможет присмотреть за Бриони. Зачем мы туда едем?»

Я ведь просто предложил. Двухчасовая поездка до Бирмингема была единственной мыслью, что пришла мне в голову. Но это было достаточно далеко от Лоутона, чтобы мы смогли спокойно насладиться жизнью, не сталкиваясь с кем-то, кого мы знали. Я не думал о причине поездки. Я только сказал, что хочу поехать. Теперь мне нужно было что-то придумать. Любой предлог, но только, чтобы она не поняла, что я хочу поехать туда, чтобы мы могли потусоваться. Одни.

И зачем я это делаю?

Ей нужен был друг, и я хотел быть ее другом, но дело было не только в этом. Прошлой ночью, когда я не смог уснуть, я хотел верить, что меня посещали такие мысли потому, что я просто беспокоился о ней, в общем, что-то невинное. Но, по правде говоря, она мне нравилась.

Мне нравилась Райли Янг. Она была интересной. Она была сильной, она была хорошим человеком, и я уважал ее за все эти качества. Я хотел быть рядом с ней. Вдали от той же компании людей, с которой я всегда проводил время. Может быть, именно поэтому мне нравилась Уилла. Она была другой. Не просто, та же самая компания, которая поступала из раза в раз одинаково.

Она мне нравилась, хотя то, что я сделал попытку стать ее другом, в конце концов, должно было вызвать переполох. Больше всего я боялся столкновения с Гуннером. Но, честно говоря, пришло время признать тот факт, что его брат солгал. После всего, через что они прошли в последнее время, я не думал, что это будет слишком большой трагедией для него, чтобы поверить в историю Райли. Мы больше не были детьми, которые позволяют другим говорить им, что думать.

«У меня есть немного сбережений, я хотел бы приобрети обувь, здесь именно такую уже распродали. В Бирмингеме есть варианты получше», – наконец ответил я.

Я сомневался, что это звучит правдоподобно, так как Нэшвилл был всего в часе езды. Но я все равно решил рискнуть.

– В этом доме чудесно пахнет, – сказала Мэгги, входя в кухню. Ее волосы были растрепаны после сна, на ней были пижамные штаны и одна из рубашек Уэста. Он позаботился о том, чтобы у нее их было несколько штук. Таким образом, он был с ней постоянно. Раньше я смеялся над этим, но теперь я думал, что в этом был какой-то смысл. Но я ему об этом не говорил. Мне же самому понравилась идея, что Райли наденет мою рубашку. Что также означало, что мои чувства к ней превращались в нечто большее, чем просто дружба.

– Присаживайся, а я принесу тебе тарелку, – сказала мама.

Мэгги проигнорировала это и взяла тарелку самостоятельно.

– Вы все еще готовите. Я сама могу взять себе тарелку. Но все равно, спасибо.

Мама улыбнулась, как будто Мэгги была идеальной дочерью, которой у нее никогда не было. Они были хороши друг для друга. Мама была из тех мам, которым нужна дочь, а Мэгги трагически потеряла свою мать. Они не были так близки, как мать и дочь, но я ожидал, что со временем они заполнят эту дыру в жизни друг друга.

Мэгги села напротив меня и зевнула. Всего пару месяцев назад за столом было очень тихо. Было приятно, что теперь Мэгги действительно заговорила.

– Забавная была игра вчера вечером, да?

Ее комментарий прозвучал невинно, но я понял, что она имела в виду. Она была единственным человеком, который имел представление о том, где была моя голова в ту первую половину матча. Я посмотрел на нее и положил в рот кусочек блинчика. Мне было не до смеха. Но ухмылка на ее лице говорила, что ей смешно.

– У меня чуть сердечный приступ не случился, – усмехнулась мама. – Господи, я никогда в жизни так не нервничал из-за игры.

– Игры будут только усложняться. Победа в чемпионате не должна быть легкой. – Я понял, что мой голос звучит раздраженно, и пожалел, что сказала это.

Мэгги приподняла одну бровь, как бы говоря, что ей виднее. Почему она не могла просто остаться наверху в постели? Я совершенно спокойно завтракал, пока она не пришла и не подняла все это.

– О, я знаю. Прошлой ночью я поняла, что мне нужно успокоиться и подготовиться к тому, что будет только хуже. – Мамин голос по-прежнему звучал мягко и понимающе.

– Я уверена, что с таким давлением трудно сосредоточиться, – добавила Мэгги, а затем усмехнулась, прежде чем съесть кусок бекона.

Я либо прекращу есть и уйду из-за стола с извинениями, либо сменю тему. Но я еще не наелся, и хотел еще блинов, поэтому решил сменить тему.

– Хочешь, я отвезу папе завтрак, прежде чем отправлюсь в Бирмингем? – Спросил я.

Мэгги хмыкнула. А мне захотелось кинуть в нее, такую веселую, своим последним блинчиком.

Она мой солнечный лучик в этой жизни

ГЛАВА 21

РАЙЛИ

Мои родители даже не спрашивали, заберет ли Брейди меня на весь день в Бирмингем. Я объяснила им причину, по которой Брейди должен был туда поехать, но судя по всему никто в эту история не поверил. Я сама задавалась вопросом, а действительно ли это было причиной. Я полагала, что в Нэшвилле такие же хорошие магазины, как и в Бирмингеме. Я могла предположить, что он нашел пару в Бирмингеме. Однако, мысль о том, что он придумал этот предлог, чтобы провести день со мной, заставила мое сердце биться чаще и это забвно. Мне понравилось. И снова я почувствовала себя слишком хорошо, и мне действительно нужно было быть более осторожной.

Я не позволила папе слишком долго разговаривать с Брейди, когда тот приехал. Он, конечно, похвалил его за хорошую игру и сказал, что хотел бы увидеть её и дальше. Я вытолкала его за дверь и убежала, прежде чем папа успел сказать еще что-нибудь. Я никогда не знала, что он еще может сказать.

Грузовик Брейди внутри был совсем не таким, каким я представляла себе грузовик подростка. Для начала, он был чистым. На полу не было мусора, там не воняло, как в раздевалке, и на приборной доске даже не было пыли. Он поддерживал его в хорошем состоянии.

– Ты очень заботишься о своем грузовике, да? – Спросила я, впервые оглядевшись по сторонам. Последние два раза, когда я была в этом грузовике, я была занята и, не обращала внимания.

– Мой отец забрал бы у меня этот грузовик, если бы узнал, что я плачу кому-то, чтобы его мыли и чистили, – сказал Брейди, смеясь. – Он также забрал бы его у меня, если бы я не держал его в чистоте.

Интересно. Он был футбольной звездой, но его родители не относились к нему по особому. Я бы подумала иначе. Особенно в этом городе. Я представила себе, как люди умоляют его предоставить им возможность помыть его грузовик, бесплатно.

– Похоже на моего отца. Он ждет, что я выполню свою часть работы. Не то, чтобы я не стала, но я знаю, что если я расслаблюсь, он всегда где-то рядом, чтобы напомнить мне, чтобы я шевелила задницей.

Брейди усмехнулся.

– Да. Мне знакомо это чувство.

Затем, в течение нескольких минут, мы ехали молча. Я не чувствовала необходимости разговаривать только для того, чтобы поддерживать разговор. Было много вещей, о которых я могла бы расспросить его. Например, зачем мы на самом деле едем в Бирмингем? Но сейчас я этого не делала. Я бы с удовольствием прокатилась и вышла из дома с ровесником. Прошло уже два года с тех пор, как я делала что-то подобное.

Это заставляло меня чувствовать себя взрослее, чем я была. Впрочем, Брейди не заставил меня почувствовать себя взрослее. Он не включал громко музыку и не говорил о себе. Такими я запомнила парней своего возраста. Впрочем, я не привыкла и к тому, как они взрослеют. Моим единственным опытом было – просмотр телевизионных шоу и фильмов. Это было гораздо приятнее, чем я ожидала.

Я не хотела наслаждаться этим слишком сильно, потому что был шанс, что все это может внезапно закончиться. Шанс на что-то хорошее был очень туманным. Когда дело дойдет до этого, я не буду ожидать, что Брейди выберет меня вместо Гуннера. А этим все и закончится, когда Гуннер узнает. Наш городок был маленьким, и пару недель мы могли бы скрывать нашу дружбу, но потом она всплывет наружу. Брейди был настроен оптимистично. Он верил, что все получится.

Я пережила ад. Я знала, чем все это кончится. Надежда и оптимизм больше не имели для меня значение.

– Когда ты в последний раз была в Бирмингеме? – спросил он.

Хороший вопрос. Я не была уверена в ответе.

– Это исчисляется годами, наверное. Я даже не могу вспомнить.

– Ты ходила в школу, когда переехала?

Я покачала головой и уставилась в окно.

– Нет. После отъезда у меня не прибавилось смелости, чтобы столкнуться с кучей подростков и их осуждением, глядя на меня беременную. Тогда я и начала учиться на дому.

Он ответил не сразу, и я пожалела, что мы затронули эту тему. Наверное, ему было неловко. Да, и я об этом говорить не любила.

– Разве тебе не было одиноко?

Он и понятия не имел.

– Да, но потом родилась Бриони, и она изменила мой мир.

Это была правда. До ее рождения у меня была депрессия. Мой мир был потерян, и я не думала, что когда-нибудь снова у меня найдется повод для улыбок. Быть одновременно пятнадцатилетней и беременной было ужасно. Даже если тебя поддерживают родители.

– Ты хорошая мама. У тебя это выглядит легко, хотя я знаю, что это не так.

Бриони облегчила это. Она была таким хорошим ребенком, как будто она родилась, зная, что мне нужно облегчение. Как только они положили ее мне на грудь, я заплакала. Не потому, что мне было страшно или грустно, а потому, что она была моей. Идеальной, красивой и здоровой. Я принесла жизнь в этот мир, и ничто из того, что я сделаю после этого, не будет таким же важным.

– Она мой солнечный лучик в этой жизни, – ответила я.

Она стоила каждого потерянного мгновения подростковой жизни. Я бы не променяла ее на то, чтобы вернуть хоть что-то назад. Я бы никогда не пожелала кому-то стать мамой-подростком, потому что это не было жизненным выбором. Но когда нет выбора, и это возлагается на тебя, тогда ты учишься выживать и делать все возможное. Бриони определенно была лучшей.

– Ты собираешься закончить свои онлайн-курсы домашнего обучения? Или ты уже решила вернуться в школу?

Я никогда не думала об этом. Я не могла.

– У меня есть обязанности, которые не изменить. Мои родители нуждаются в моей помощи относительно ухода за бабушкой, и ещё есть Бриони. Я не хочу, чтобы она ходила в детский сад. Ей нужна я.

– Интересно, думает ли кто-нибудь из девочек в школе так же, как ты. Почему-то я в этом сомневаюсь, – ответил он. – Я уважаю это.

На самом деле я не стремилась к его уважению, но я об этом не сказала. Я делаю это для своей семьи, потому что я люблю их. Не для того, чтобы меня похлопали по спине.

– Так, расскажи мне об этих ботинках и о том, почему они тебе так нужны, – попросила я, меняя тему разговора.

Наконец, переключив свое внимание с дороги и повернувшись направо, я посмотрела на него. На его лице появилась легкая усмешка.

– Ну, они просто нужны мне.

– Окей… ну, ты не мог заказать их в интернете или поехать в Нэшвилл, чтобы найти их там?

Его улыбка стала еще шире.

– Я мог бы. Но тогда у меня не было бы причин увозить тебя достаточно далеко от Лоутона, чтобы мы могли насладиться этим днем.

– Ты хочешь сказать, что эта поездка для того, чтобы мы могли побыть вместе? – Спросила я, и мое сердце опять по-глупому сжалось и начало трепетать.

Он взглянул на меня.

– Да. Наверное, так и есть.

Больше я ничего не спрашивала. Этого было достаточно. Достаточно, чтобы заставить меня забыть, что это тоже закончится. Как и большинство хороших моментов.

Она со мной

ГЛАВА 22

БРЕЙДИ

Наш разговор приобрел легкость, и эти два часа вовсе не показались такими уж долгими. Когда Райли смеялась, мне захотелось впитать её смех в себя. Звук был такой… милый. Нет, это было более чем приятно. Я жаждал этого. Я поймал себя на том, что пытаюсь заставить ее рассмеяться. Все, что угодно, лишь бы услышать смех и увидеть, как светится ее лицо.

На телефон пришло несколько сообщений, и каждое из них я проигнорировал. От Гуннера, Уэста, и Асы сообщения были вполне ожидаемы. А вот от Айви – нет, но я итак обычно её игнорирую. Сегодня я не жил в том мире. Я жил в мире, который выбрал сам.

– У меня никогда не было такого вкусного барбекю, – сказала Райли, вытирая рот салфеткой.

Я не мог припомнить ни одной девушки, с которыми я встречался, которая выбрала бы место для перекуса – барбекю, а потом заказала бы ребрышки, политые соусом. Большинство из них ели то, что считалось здоровым. Но Райли наслаждалась едой. То, что ее руки и лицо были измазаны соусом, нисколько ее не беспокоило.

Наблюдать за ней, как она смеется над беспорядком, который она создавала, было мило. Я хотел весь день сидеть здесь и впитывать эти эмоции. Я взял еще одно горячее крылышко и обглодал кость. Обычно, я кушал более прилично и не пачкался, пытаясь соответствовать своей спутнице. Но с Райли я чувствовал, что могу есть, как будто она была одним из парней. Хотя она совсем не походила ни на одного из парней.

Если бы девушки понимали, как это привлекательно – быть такими свободными и испытывать наслаждение от чего-то такого простого, как ребрышки, они бы не были такими надменными. Парни, сидевшие через два столика от нас, продолжали разглядывать Райли, и хотя меня это и раздражало, я не мог их в этом винить, хотя они и не возражали против того, что она была со мной.

Мне тоже было трудно оторвать от нее взгляд.

– После этого мне придется умываться в уборной, – сказала она с улыбкой. – Бриони любит ребрышки. Я бы хотела, чтобы она побывала здесь.

Я хотел было предложил взять немного с собой, но они будут невкусными к тому времени, как мы закончим наш день, а нам еще до дома ехать два часа.

– Я могу как-нибудь пожарить для нее ребрышки. Вы могли бы прийти на ужин.

Райли на мгновение замолчала, и в ее глазах промелькнула смесь эмоций. Она положила ребрышко и тихо вздохнула.

– Да, может быть.

Что это было? Она казалась почти расстроенной моим предложением или разочарованной.

– Я что-то не так сказал?

Она смотрела на свои ребрышки, потом подняла глаза на меня.

– Я не живу в мире фантазий, Брейди. У меня было слишком много реальности в жизни. Правда в том, что когда твои друзья узнают, что ты проводишь время со мной, это вмиг прекратится. Потому что тебе придется выбирать. Они тебя заставят. И я не жду, что ты выберешь меня.

Что, черт возьми, это значит? Мне не нужно было никого выбирать. Я был сам себе хозяин, черт возьми, и если бы я хотел выбирать себе друзей, то я бы это сделал. Мне не нужно было ничье разрешение.

– Я не такой. Я надеялся, что ты это уже поняла. Никто не сможет заставить меня делать то, чего я не хочу.

Она пожала плечами и вытерла руки салфеткой.

– Это не плохо. Это просто то, что мы имеем. Сейчас у нас нет осуждающих взглядов, и мне нравится быть с тобой. Мне это нравится. Иметь друга. Но у меня нет иллюзий. Я знаю, что все в Лоутоне ненавидят меня и считают лгуньей. Ну, все, кроме тебя.

Меня никогда открыто не ненавидели. Мне было интересно, каково это. Как это должно быть больно и несправедливо. Мой гнев проснулся из глубины души, и был направлен на всех жителей города. Всех, кто плохо о ней отзывался. Всех, кто осуждал ее или был жесток с ней. Затем, я признался себе в самом трудном: я был одним из них. Может быть, не сейчас, но когда-то я им был. Я был ничуть не лучше.

– Прости, – честно сказала я.

Она улыбнулась.

– За то, что был моим другом?

– Нет. За то, что отвернулся от тебя.

Улыбка на ее лице погасла.

– Мы были молоды. Ты думал так же, как и все остальные. Кроме того, я сбежала из города. И мой поступок заставил людей думать, что я виновата еще больше. Если бы я осталась, жизнь моей семьи стала бы только хуже, но факт остается фактом – мы уехали. Люди относятся с жалостью к мои родителям из-за меня. Но эти люди всегда будут ненавидеть меня. Хорошо, что я не всегда буду рядом. Скоро я выберусь отсюда и сама найду свой путь в жизни. В городе, где никто не знает меня, и где я смогу начать все заново. Я и Бриони.

Образ Райли, увозящей Бриони в какой-нибудь далекий город и строящей там свою жизнь, получающую работу, оплачивающую счета, воспитывающую дочь, в то время как я бросаю мяч и гоняюсь за своей мечтой, казался несправедливым. Так много в ее жизни, казалось несправедливым. Она пропустила среднюю школу и пропустит колледж.

– О чем ты мечтала, когда была моложе? – Спросил я ее.

Я не хотел говорить «до Бриони», потому что это прозвучало бы холодно. Хотя именно это я и хотел узнать.

– Ты имеешь в виду до того, как я стала мамой? – Она улыбалась, словно читая мои мысли. – Я хотела стать ветеринаром.

– Значит, ты любишь животных, – сказал я, чувствуя, как мое сердце болит за девушку, которая не сможет последовать своей мечте так, как это сделаю я.

– Да. Люблю. Я не могу ухаживать за ними сейчас, потому что не могу себе этого позволить. Но когда у нас с Бриони будет свой дом, у нас будут собаки и кошки. Может быть, даже козы, если я получу достаточно земли.

– Ты разве не можешь поступить в колледж, чтобы стать ветеринаром?

Она покачала головой.

– Нет, мне нужна работа, которой хватило бы, чтобы содержать себя и Бриони. У меня есть планы. Я хочу однажды изменить жизнь таких же девушек, как я. Группа поддержки мам-подростков, которую я посещала, помогла мне пережить трудные времена. Я мечтаю сделать тоже самое для молодых девушек. Показать им, что в их будущем есть счастье. Жизнь еще не закончилась.

Она произнесла это не с горечью и не со злостью. Вместо этого она сделала глоток сладкого чая и встала.

– Мне нужно пойти умыться, – объяснила она, прежде чем пройти в заднюю часть ресторана, туда, где располагались туалеты.

Почему я так сильно хотел, чтобы у неё была эта мечта? Она казалась достаточно счастливой, и я никогда не хотел помочь кому-то с его проблемами так сильно, как я хотел помочь ей. Благодаря ей я захотел защитить ее и быть с ней рядом. Хотя она, возможно, была одной из самых крутых личностей, которых я когда-либо встречал. Если бы она знала, о чем я думаю, она бы сказала мне остановиться. У нее все было под контролем.

Может быть, именно поэтому я так хотел ей помочь. Потому что ей не нужна была помощь. Она хотела идти своим путем. И я знал, что она сможет.

– Эй, вы просто друзья или она с тобой? – спросил один из парней, который сидел за другим столом.

Я повернулся, чтобы посмотреть на него, и его очевидный интерес вывел меня из себя. Конечно, я все понимал, но я ревновал. Я. Ревновал. Я не испытывал таких чувств по поводу пары Гуннер и Уилла, но его вопрос заставил меня заявить свои права и ответить ему угрозой.

– Она со мной, – холодно ответил я.

Парень выглядел разочарованным.

– Черт, – был его ответ.

Я не знала, что друзья так целуются

ГЛАВА 23

РАЙЛИ

Было уже больше шести, когда Брейди подъехал к моему дому. Я весь день поддерживала связь с мамой, с Бриони все было в порядке. Как бы сильно я не скучала по ней, это маленькое бегство было мне необходимо. Я была благодарна Брейди за то, что он об этом подумал.

Я повернулась, чтобы поблагодарить его и сказать, как мне понравился наш день, когда он остановился, но его взгляд уже был прикован ко мне. Выражение его глаз было другим, и я узнала его. Или, по крайней мере, мое тело. Мое сердце забилось быстрее, и я почувствовала, что краснею от предвкушения.

Прежде, чем я успела слишком разнервничаться или обдумать ситуацию, он наклонился и, его правая рука обхватила мою щеку, он медленно приближался ко мне, пока его губы не коснулись моих. Он не был ни властным, ни собственническим. Он не был похож на голодного подростка, пытающегося напасть на меня. Все, что он делал, было милым. Как будто он хотел насладиться этим.

Я придвинулась ближе к нему и приоткрыла рот, надеясь, что не слишком поторопилась. Хотя, я даже не ожидала, что этот день закончится именно так. Не то чтобы в глубине души я этого не хотела. Хотела. Я хотела этого. Просто на самом деле, когда это случилось, все стало по-другому. Это было волнующе и страшно. Реальность в моей голове была совсем другой. Я даже раньше спорила с собой, потому что хотела его обнять, не понимая, что он сам планировал это.

Его язык коснулся моего, и я издала звук, который, как я надеялась, прозвучал так же приятно, как я себя чувствовала. Настоящий поцелуй. Тот, который означал что-то новое для меня. Те, что у меня были раньше, когда я была моложе, были что-то сродни изучения, экспериментов. Ничего больше. Те поцелуи точно не заставляли мое сердце трепетать, а тело покалывать.

Я хотела запомнить его на случай, если конец нашей истории наступит раньше, чем ожидалось. Хотя поцелуй с Брейди не был моим первым поцелуем, он навсегда останется моим первым значимым поцелуем. Первым, который повлиял на меня.

Он медленно отодвинулся назад, обрывая связь.

– Я хотел сделать это весь день, – прошептал он.

Я и не подозревала этого, но я покраснела от его признания и была благодарна за темноту.

– Я не знала, что друзья так целуются, – ответила я.

Он слегка поцеловал меня в уголок губ.

– Они этого не делают, – был его ответ.

– О-о-о, – только и смогла сказать я.

Брейди говорил мне, что это нечто большее. Дело было не только в моих чувствах, выходящих за рамки дружбы. Он тоже это чувствовал.

– Можно я позвоню тебе завтра? – неуверенно спросил он.

Интересно, был ли Брейди Хиггенс когда-нибудь в чем-то неуверен?

– Да.

Он отстранился и вылез из грузовика. Я наблюдала, как он обошел свой грузовик спереди и подошел, чтобы открыть мне дверь. Он протянул руку, чтобы помочь мне спуститься, и я приняла ее. Не потому, что мне это было нужно, а потому, что я не была уверена, насколько хорошо мои ноги теперь будут меня слушаться.

– Спасибо за сегодняшний день, – сказала я, желая сказать больше, но была так взволнована, что не могла найти слов.

– Это был лучший день за долгое время, – ответил он.

Я знала, что здесь он меня не поцелует. На виду у всего мира. Даже сейчас, когда он провожал меня до двери, это было опасно. Если бы кто-нибудь проезжал мимо и увидел его, ему пришлось бы солгать или сказать правду. Я хотела, чтобы он солгал. Я не была готова к тому, что это закончится. Ещё нет.

– Тогда мы найдем время завтра, – сказал он, когда мы подошли к двери.

Я знала, что не смогу снова оставить Бриони на весь день, и не хотела этого.

– Да, я могу уехать ненадолго. Может быть, пока Бриони спит.

– Скоро мы сможем вместе сводить ее в парк.