Текст книги "После игры (ЛП)"

Автор книги: Эбби Глайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Тебе нужно покинуть поле, Бун. Очевидно, здесь есть семейные проблемы, и вы всё можете решить это дерьмо за пределами поля. Но сегодня мне нужна голова мальчика в игре. Ты влияешь на это.

– Нам нужно поговорить об этом. Ты не знаешь всего, – сказал отец, понизив голос.

Я шагнул к нему и посмотрела ему в глаза.

– Я, блядь, видел тебя. Я. Видел. Тебя. С. Ней. Убирайся с моих глаз. Убирайся с моего поля. Уходи.

Я подождал, пока он моргнет и отвернется от меня. Он все понял. Не говоря ни слова, он прошел мимо меня к выходу. Меня чуть не стошнило. Снова. Разговаривать с отцом в таком тоне было тяжело. Так сильно ненавидеть его было больно. Мы были близки всю мою жизнь.

Это было все равно, что оторвать частичку от тела и выбросить ее. Я повернулся к трибунам и увидел, что Райли встает. Ее пристальный взгляд был прикован ко мне, и я мог видеть её беспокойство отсюда. Она выглядела так, будто вот-вот сбежит сюда. Сама мысль об этом заставила меня улыбнуться. Не много, но достаточно, чтобы напомнить мне, что я не один. Она была здесь.

– Ты можешь это сделать? – Спросил тренер, возвращая меня к насущной проблеме.

– Не знаю, – честно признался я.

Он вздохнул и провел рукой по своей почти лысой голове.

– Я пока не могу поставить в игру Хантера. Он не готов к этому.

Они все нуждались во мне. Это было на моих плечах. Это не было мечтой моего отца. Это была моя мечта. Никто не мог взять мою мечту или заявить о ней как о своей собственной. Райли научила меня этому. Она была права. Я глубоко вздохнул и снова посмотрел на нее. Я слегка кивнул ей, давая понять, что со мной все в порядке. Потом я стал искать свою маму. Отец не вернулся и не сел рядом с ней. Она тоже смотрела на меня. Я кивнул ей тоже и повернулся к своему тренеру.

– Я готов.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Слава Богу.

Уэст ждал меня. Он не подошел к нам, но я знал, что он внимательно наблюдал.

– Какая – то серьезная хренотень. С тобой все в порядке? – сказал он, когда я встал рядом с ним.

Я пожал плечами.

– Теперь я могу играть. Но нет, я сомневаюсь, что еще долго буду не в порядке.

– Это как-то связано с твоим отцом?

Я просто кивнул.

– Черт, – пробормотал он.

– Да, черт, – согласился я.

Наша защита не дала им забить, и взгляд Гуннера встретился с моим.

– Ты в порядке?

– Достаточно, чтобы выиграть эту игру, – сказал я ему.

Затем мы втроем побежали к полю, а остальные заняли линию атаки. Пришло время забивать. Я должен был выровнять табло до перерыва, и у меня было четыре минуты и тридцать шесть секунд, чтобы сделать это.

– Мы управляем этой игрой, – сказал я Уэсту, и он кивнул. Это означало, что он в деле.

С быстрой передачей я отдал Уэсту мяч, и он взял его и сделал первый тачдаун. Как раз то, что мне нужно. Еще один такой, и я передал его Гуннеру. Он мог запустить его.

И именно так и произошло.

Толпа ликовала, когда последние десять секунд отсчитывали первую половину игры. Нам удалось сократить отставание до перерыва.

Я поднял глаза и увидел, что Райли смотрит на меня. Просто смотреть на нее помогало мне. Знать, что она была там. Я хотел посмотреть на маму и убедиться, как она, но если бы отец сел рядом с ней, я бы разнервничался. Я не хотел его видеть. Мне нужно было освободить голову, и готовиться к последнему тайму.

– Какого черта твой отец сделал, чтобы так вывести тебя из себя? – Спросил Гуннер, когда мы вошли в раздевалку.

– Заткнись. Господи, Гуннер, – с отвращением рявкнул Уэст.

Сейчас я ничего не мог им сказать. Моя мать еще даже не знала, но она узнает. Мой отец признается во всем. И тогда моя семья развалится. Ничто уже никогда не будет прежним.

– Давай сначала сосредоточимся на победе в этой игре, – сказала я ему, затем пошел впереди них обоих и вошел в раздевалку со знакомым мне запахом пота, дезодоранта и желания победить.

Отвали, Серена

ГЛАВА 43

РАЙЛИ

Одно очко. Разница между ударом по воротам на поле* или ударом на двоих. Уэст взял мяч и пошел на двоих. (*Во время игры (не после тачдауна) мяч, забитый в ворота противника над перекладиной между штанг. Стоимость 3 очка.)

В эти пять секунд я не дышала. Я была почти уверена, что Уилла тоже. Вся сторона лоутоновских поднялась на ноги. Не знающие, чего ожидать. Это была азартная игра. Если бы они просто забили гол на поле, это бы свело игру вничью и перешло в овертайм. Но в тот момент, когда Брэди передал Уэсту мяч, по трибунам пронесся громкий вздох, и все вскочили на ноги.

Потому что, если Уэст потерпит неудачу, они проиграют игру. С разницей в одно очко.

Уэст пробился через линию обороны другой команды, и толпа взорвалась. Я опустилась на скамейку и позволила сердцебиению замедлиться. Это была крупная авантюра, и я не могла поверить, что они выиграли ее. Но Брейди вернулся на поле после перерыва, играя по-другому. Менее методичен и более агрессивен. Он несколько раз рисковал. Несколько его маневров не сработали, но риск был оправдан.

Вся команда навалилась друг на друга, когда позади нас взорвался фейерверк. Они были готовы выиграть эту игру. Они даже подготовили фейерверк. Интересно, что бы они сделали, если бы мы проиграли?

– Это было безумие, – сказала Уилла, садясь рядом со мной.

Я просто кивнула.

Она недоверчиво покачала головой.

– Они никогда раньше так не рисковали.

Она имела в виду, что Брейди никогда раньше не был таким рискованным, но не собиралась этого говорить. Я поняла. Она не знала, что происходит сегодня вечером. Никто этого не знал. Но все они видели, как Брейди указывал пальцем и кричал на своего отца. А потом его отец ушел с поля. Я слышала, как люди шептались об этом большую часть игры.

Уилла не спрашивала меня и не упоминала об этом. Я была благодарна за это. Она, казалось, знала, что что-то не так, но это было тайной.

– Мальчики немного побудут в раздевалке. Мы можем подождать, пока толпа немного рассеется, прежде чем спуститься туда.

Меня переполняли сомнения, должна ли я ждать Брейди. Теперь ему нужно было разобраться со своей семьей. Я знала, что у его мамы будут вопросы.

– Вечеринка на поле сегодня будет сумасшедшей. По крайней мере твое возвращение на поле будет запоминающимся.

Я об этом не подумала. Конечно же, вечеринка на поле, всегда была после игры.

Похоже Брейди сегодня вечером на вечеринку не собирался, по крайней мере, на это ничего не указывало. Но так же я не была уверена, что на самом деле было сказано на этом поле, так что, возможно, он хотел пойти выпустить пар.

– Не уверена, что я должна идти на вечеринку. Брейди об этом не упоминал.

Уилла ухмыльнулась.

– Он наблюдал за тобой большую часть игры. Я не думаю, что он собирается идти на вечеринку без тебя.

Она не понимала, а я не могла ей объяснить. Поэтому я просто улыбнулась.

– Мы можем спуститься туда, если хочешь. Толпа вокруг двери становится все гуще. Я не подумала о том, что все хотят поздравить их.

Я встала.

– Окей.

Мама Брейди ждала, но отца рядом не было. Я была рада, что он, по крайней мере, ушел. Брейди не захочет видеть его, когда выйдет.

– Я лучше позвоню своей бабушке и сообщу ей, где я и что мы делаем. Она, наверное, смотрела игру по телевизору и уже знает, что мы выиграли.

Бабушка Уиллы это Миз Эймс. Сколько я себя помню, она всегда была кухаркой в доме Лоутонов. Она пекла лучшее шоколадное печенье. Когда я встречалась с Гуннером, я всегда сидела, пила молоко и разговаривала с ней на кухне.

Я наблюдала за дверью, ребята начали выходить, но никого из них я не знала. Молодые игроки, которые не получали много игрового времени, выходили и обнимали членов семьи или целовали подруг.

– Почему ты здесь? – Голос Серены был пронизан ненавистью.

Я не смотрела в ее сторону.

– Жду кое-кого.

– Ты сидела с подружкой Гуннера. Возможно, именно из-за тебя они спорили сегодня вечером. Только потому, что Уилла слишком глупа, чтобы знать, кто ты, а Гуннер знает. Тебе нужно уйти. Никто не хочет видеть тебя здесь, шлюха.

Мне показалось ироничным, что Серена могла назвать кого-то шлюхой. Тем более что это была я, девушка, которая занималась сексом один раз в жизни, и это было против моей воли. Мои крики, царапанье и слезы, чтобы он прекратил, достаточно ясно дали это понять.

Но именно этого мне и следовало ожидать. Вот так они обо мне и думали, и идти сюда было равносильно тому, что напроситься самостоятельно на неприятности. Я должна была быть жесткой и принять это или продолжать прятаться. Мне надоело прятаться. Я была готова быть жесткой.

– Прости, я забыла позвонить тебе и попросить разрешения прийти сегодня вечером. Должно быть, это вылетело у меня из головы, – ответил я ей и снова не посмотрела в ее сторону.

– Отвали, Серена, – сказала Уилла, вставая между нами.

Серена рассмеялась.

– Ты хоть знаешь, с кем ты дружишь? А? Гуннер ее ненавидит. Она разрушила его семью.

Уилла закатила глаза.

– Она не разрушила его семью. Господи, не выдавай свою историю за правду. И да, я знаю, кто она и в чем ее ложно обвинили. Никто не просил тебя приходить сюда. Иди поговори с кем-нибудь, кто тебя любит.

Уилла повернулась ко мне.

– Игнорируй ее. Я всегда так делаю.

Мне очень нравится Уилла Эймс.

– Гуннер не обрадуется этому, – бросила Серена еще раз, а затем развернулась, чтобы уйти, как будто она была важной персоной.

– Видно, ей так и не стало лучше, – сказал я ей, отступая назад.

– Нет, – согласилась Уилла. – Кажется, становится все хуже.

– Спасибо, – сказал я ей.

Несколько недель назад у меня не было друзей, а теперь я чувствовала, что у меня их двое.

– В любое время. У меня были свои проблемы с Сереной.

Я начала говорить что-то еще, когда Брейди вышел из раздевалки. Я не пошла к нему. Я осталась в стороне и подождала, пока он увидит свою мать. Она будет волноваться и ей нужны будут ответы. Я понятия не имела, какими будут его ответы.

Она подошла к нему вплотную и обняла. Я наблюдала, как он обнял ее чуть крепче, чем ожидалось, и что-то прошептал ей на ухо. Потом его глаза встретились с моими, и он жестом пригласил меня подойти к нему, держа в объятиях свою маму.

– Я думаю, ты собираешься встретиться с его мамой, – сказала Уилла с улыбкой.

– Да, я тоже так думаю, – согласилась я.

– Увидимся позже.

– Хорошо, – ответила я.

Затем я направилась к Брейди. И его маме.

Я хочу проводить свою девушку до машины

ГЛАВА 44

БРЕЙДИ

Я обнял маму и сказал ей, что люблю ее, потом я отстранился и посмотрел, как Райли пробирается ко мне сквозь толпу. Сегодня она была моим спасательным кругом. Единственное место, куда я мог глянуть, которое было безопасным. Я хотел, чтобы она это поняла.

– Мам, ты помнишь Райли, – сказала я, когда Райли подошла ко мне.

Глаза моей матери загорелись от удивления, когда она повернулась к Райли.

– Да, конечно. Привет, Райли. Ты такая же красивая, какой я тебя помню.

Присутствие Райли рядом не только успокаивало меня, но и удерживало маму от расспросов об исчезновении отца и о том, что произошло на поле.

– Здравствуйте, Миссис Хиггенс. Рада вас видеть.

– Я собиралась позвонить твоей маме и как-нибудь вместе выпить кофе. Я бы с удовольствием пообщалась с ней.

– Ей бы это понравилось. Лимонный торт, который вы прислали, был восхитительным. Мы все боролись за последний кусок. Но Бриони победила.

При упоминании имени Бриони я заметил замешательство на лице матери.

– Бриони – это дочь Райли, – сказала я ей.

– О, да. Я слышала, что она так же красива, как и ее мать. Я с нетерпением жду встречи с ней. Я обязательно пришлю еще один лимонный торт на этой неделе. Ты можешь сказать ей, что это только для нее.

Райли просияла, и я снова обнял маму за это. Если уж на то пошло, моя мама была самой доброй и заботливой женщиной из всех, кого я знал. Успокоив Райли насчет Брионии и пирога и даже предложив сделать что-то подобное, я полюбил ее еще больше и возненавидел мужчину, за которым она была замужем.

– Ей бы это понравилось. Спасибо, – сказал Райли, все еще улыбаясь.

Я видел тревогу на ее лице, когда она подошла ко мне, и теперь, увидев облегчение и счастье, мое сердце расслабилось. Осознание того, что Райли была в порядке и счастлива среди людей, которые когда-то причинили ей боль, помогло мне исцелиться. Если это вообще имело хоть какой-то смысл.

– Ну, мне пора идти. Найду твоего отца, – сказала мама, глядя на меня с оставшимися без ответа вопросами в ее глазах

– Тебя подвезти? – Спросил я ее.

Она огляделась вокруг, как будто не была уверена, прежде чем слегка пожать плечами.

– Возможно.

– Вообще, я на машине. Так что, мне все равно нужно увезти машину домой. Ты отвези маму домой, а я увижу тебя завтра? – Райли сказал это так, словно это был вопрос.

– Я заеду за тобой через тридцать минут, – сказал я ей.

– Ох, – Она посмотрела на мою мать, потом снова на меня. – Окей. Если что – то поменяется, просто позвони мне. Я пойму.

Я наклонился и поцеловал ее в губы прямо здесь, на глазах у всех. Я знал, что все они наблюдают за нами. Я знал, что у них есть вопросы. Я хотел им ответить. Они могли бы пойти домой сегодня вечером и поговорить о том, как Брейди Хиггенс целовал Райли Янг прямо на поле, перед Богом и всеми, и, надеюсь, они могли бы забыть сцену с моим отцом. По крайней мере, ради моей мамы.

Что касается Райли, я хотел, чтобы они все знали, что она со мной. Мы были вместе. И они все должны, нахрен, это пережить.

– После такого вечера, как этот, я хочу быть с тобой. Я буду у тебя через тридцать минут.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами и кивнула, но ее внимание переключилось на что-то за моим плечом. В ее глазах мелькнул страх.

– Окей.

Я оглянулся, чтобы посмотреть, куда было обращено ее внимание, и увидел приближающегося к нам Гуннера. Я был готов к этому. В каком-то смысле я сам напросился на это, поцеловав ее на публике. Гуннер был моим другом, и я ненавидел все то дерьмо, с которым ему пришлось столкнуться. Тем не менее, его семья и остальная часть этого города одинаково ранили Райли. Я больше не позволю ему смущать или обижать ее.

Я приготовился и загородил Райли собой. Пришло время и для этого, я не подведу ее. Это был мой шанс доказать ей, как много она для меня значит. Это была не какая-то школьная интрижка. Мы были чем-то большим.

– Раз уж ты собираешься целоваться с ней на людях, я решил, что приду сюда и буду дружелюбным. Так, чтобы вся эта чертова вечеринка на поле знала, что все хорошо. Я не ненавижу ни Райли, ни тебя, – сказал Гуннер, когда они с Уиллой поравнялись со мной.

Гуннер смотрел на меня, но его слова были адресованы Райли.

– Рад, что ты пришла, Райли Янг.

Таким способом он дал понять мне, что он не против. Да, он не высказывал Райли извинений, которых она заслуживала, и я надеялся, что однажды он это сделает. Но пока я могу принять и это. Я все еще частично стоял перед ней, потому что так я понимал, что она находится в безопасности. Как будто никто не сможет подойти к ней слишком близко.

Райли посмотрела на Уиллу, потом снова на Гуннера.

– Спасибо. Я тоже.

Гуннер повернулся к маме.

– Вы великолепно выглядите, как всегда, Миссис Хиггенс.

Мама улыбнулась.

– Спасибо, Гуннер. Ты отлично играл сегодня. Вы, ребята, никогда не перестаете меня удивлять.

Гуннер взглянул на меня.

– Ну да, Брейди никогда не перестает удивлять меня.

Я ухмыльнулся, зная, что последний заход мог бы пройти плохо, но я пробежался по нему с тренером, и он сказал мне, что если я смогу это сделать, то должен пойти на это. Мы бы попали в заголовки.

– Иди к вершине или иди домой, – сказал я Гуннеру.

Он усмехнулся.

– Да. Ну, мы точно попали на вершину. Не могу дождаться, чтобы увидеть, что утром напишут об этом газеты.

– Увидимся на поле? – спросил он.

Я очень хотел провести время вместе с Райли, но решил, что мы придем на поле ради команды.

– Да. Мы будем.

Гуннер с улыбкой покачал головой.

– Этот год был полон сюрпризов. Мне почти страшно увидеть, что будет дальше.

Я понял, что он имел в виду. Все началось с того, что Мэгги вошла в нашу семью, а Уэст потерял отца из-за рака. Вся динамика вещей сместилась, затем изменился Уэст. К лучшему. Затем семья Гуннера рухнула в ад с секретами, которых никто не ожидал. Теперь я встречался с Райли Янг.

Я знал, что будет дальше. Улыбка исчезла с моего лица. Потому что то, что произойдет потом, было моей трагедией. Идеальный дом Хиггенсов вот-вот развалится на куски.

Я посмотрел на свою мать.

– Ты готова вернуться домой? – Спросил я ее.

– Да, но я не хочу торопить тебя.

– Увидимся позже, – сказал я Гуннеру и Уилле.

Райли попрощалась с Уиллой, и они перешептывались о чем-то, что заставило Райли рассмеяться.

– Пойдем, мы проводим тебя до машины, – сказал я ей.

Я не позволю ей встретиться с этой толпой без меня. Теперь она была в центре внимания, и я знал, что она чувствовала на себе взгляды. Я поцеловал ее, и Гуннер вел себя так, словно они были друзьями. Этот город переполошится не на шутку.

– Тебе не обязательно это делать. Я могу добраться туда сама, – сказала Райли.

Она, очевидно, не знала, что сцена, которую мы только что устроили для всех, сделала ее открытой мишенью. Люди захотят получить ответы. И они не пришли бы за ними ко мне. Они пойдут к Райли. Я собирался уберечь ее от этого.

– Я хочу проводить свою девушку до машины, – только и сказал я в ответ.

Это была вечеринка на поле, но после игры это было шоу Брейди

ГЛАВА 45

РАЙЛИ

Ровно через двадцать восемь минут к моему дому подъехал Брейди.

Мама ждала меня, когда я пришла, и я рассказала ей об игре, хотя она смотрела ее. Я пропустила часть о Брейди и его отце. Когда я сказала ей, что Брейди приедет за мной, чтобы отвезти на вечеринку, она просияла, как будто я только что выиграла награду.

Я боялась оставить их подольше присматривать за Бриони, хотя она спала и редко просыпалась по ночам. И все же я несла за нее ответственность. Мне не слишком нравилось оставлять ее с родителями. До того как Брейди Хиггенс вернулся в нашу жизнь, она была совсем другой. Я не привыкла никуда уходить.

– Я так рада, что все прошло хорошо. Тебе будет весело на поле. Я помню, ты всегда говорила о том, что бы сходить туда, когда была помладше. Это у тебя отняли, – сказала она.

Я возвращалась домой с вечеринки на поле, когда Ретт свернул на грунтовую дорогу и изнасиловал меня. Это не было приятным воспоминанием, хотя результатом и была моя дочь. В тот момент, когда я держала ее в своих руках, эмоции, связанные с той ночью, исчезли. Они больше не казались важными. Она была всем, что было для меня важно.

Мама уже лежала в постели, и я заперла за собой дверь, выйдя на улицу, чтобы встретить Брейди на полпути по тротуару. Он шел к двери, чтобы встретить меня. Мне это в нем нравилось.

– Все в порядке? – Спросила я его, зная, что его мать хотела бы получить ответы на свои вопросы, как только они останутся одни.

Он выглядел огорченным. Как будто весь мир лег на его плечи.

– Нет, не совсем. Сомневаюсь, что когда-нибудь снова будет хорошо. Она спросила меня, а я велел ей поговорить об этом с её мужем.

– Ты называл его её мужем? – Спросила я.

Он кивнул.

– Я не могу называть его иначе. Я ненавижу называть его даже так.

– Он был дома?

Он покачал головой.

– Нет. А когда она позвонила ему, он не ответил. Я предполагаю, что он сбежал, чтобы сказать своей девушке, что они будут разоблачены. Ублюдок оставил мою мать одну. Он даже не сказал ей, что уезжает. Она знает, что что-то не так. Я вижу это в ее глазах.

– Может, тебе стоит поехать домой и остаться с ней? Что, если он придет домой сегодня вечером и расскажет ей?

Брейди остановился у пассажирской двери.

– Я думал об этом. Но если он собирается сказать ей, я не думаю, что она захочет, чтобы я был там. Это расстроило бы ее еще больше, если бы я услышал их разговор. Но я не собираюсь задерживаться допоздна.

Я не виню его. Скоро он понадобится своей маме.

Он открыл дверь, и я забралась внутрь.

Я смотрела, как он обходит грузовик спереди, и вместо того, чтобы праздновать сегодняшнюю победу, эта мысль занимала самый далекий уголок его разума. Его отец отнял у него и это.

Мы молча ехали к полю. Его рука крепко держала мою, как будто он нуждался в уверенности, что я здесь. Что он был не один. Я подумала о его маме и задалась вопросом, стоит ли она сейчас перед его отцом или у нее есть какое-то представление о том, что должно произойти.

Когда он въехал в темноту между деревьями и направился к свету костра, я вспомнила одну такую же августовскую ночь, когда приехала сюда. Я не планировала выходить. Я просто хотела увидеть как все здесь обстоит. Увидеть здесь людей, которых я оставила позади. Единственным человеком, которого я увидела, был Брейди, и он впился тогда в меня взглядом. Один этот взгляд сказал мне, насколько я нежеланна здесь. Ему не нужно было ничего говорить.

И вот теперь я сижу, держа его за руку, в его грузовике, собираясь войти в эту сцену, в то время как его мир вокруг него рушится. Жизнь была такой забавной. Изгибы и повороты, которые она делает, никогда не ожидаешь, что тебя ждет. Ты никогда бы не смог этого предсказать. Это делало жизнь интересной, стоило продолжать жить и смотреть, как она изменится.

Брейди этого еще не знал. Когда-нибудь он это узнает. Когда это станет воспоминанием. Боль заживет. Однако, сказать ему это сейчас, не поможет настоящему. Поэтому я держала рот на замке и смотрела на него, а он смотрел прямо перед собой. Как будто выйти из грузовика прямо сейчас, было для него слишком много за сегодняшний вечер.

– Они думают, что моя жизнь идеальна, – сказал он, наблюдая за смеющимися и веселящимися вдалеке людьми. – У меня всегда была легкая жизнь. Все они, наверное, с чем-то столкнулись. Не я. До сих пор, ни разу.

У меня не было ответа. Я не думаю, что он нуждался вообще в ответе. Он был погружен в свои мысли. Я позволила ему взять себя в руки и мысленно приготовиться вести себя как Брейди Хиггенс, которого они все ждали.

Это была вечеринка на поле, но после игры это было шоу Брейди. Они все хотели быть рядом с ним. Он знал это, и сегодня вечером это будет нелегко.

– Ты готова? – Спросил он, сжимая мою руку.

– Если ты готов, – сказала я ему.

Грустная улыбка тронула его лицо.

– Тогда пошли.

Мы направились к шуму вечеринки, снова взявшись за руки. Если поцелуй не был замечен достаточным количеством людей после игры, то это будет замечено всей толпой здесь.

– Здесь Уэст и Гуннер. Мэгги тоже там. Она тебе понравится, – сказал он мне.

Она мне уже нравилась. Из того, что я о ней знала.

Люди выкрикивали его имя, и он махал им, когда мы шли к его близким друзьям. Грузовик был припаркован, а задняя дверь опущена. Аса сидел на нем, а рыжеволосая девушка, стояла между его ног. Она выглядела знакомо, но я не была уверена, как её зовут Уэст сидел на колесе рядом с Мэгги, а Гуннер сидел с Уиллой на бревне.

– Наконец-то, добрался сюда. Где ты был, сначала остановился чтобы поразвлечься? – С ухмылкой спросил Аса.

– Заткнись, – ответил Брейди.

– Не могу поверить, что мы провернули это дерьмо сегодня вечером, – сказал Уэст, протягивая мне красный пластиковый стаканчик. – Спасибо, что хватило смелости сделать это. Мы будем говорить о школьном футболе всю неделю.

– Не я запустил мяч через линию обороны. Это все ты, – сказал ему Брейди, садясь на другой конец багажника, потянув меня за собой. Я села рядом с ним, но он продолжал держать наши руки сцепленными на своем бедре.

– Из-за этого дерьма у меня случился сердечный приступ, – заметил Аса и сделал глоток того, что я приняла за пиво.

– Хочешь пить? – спросила меня Уилла. – Пойду принесу еще воды.

Да, но то, как Брейди держал меня, не давало мне уверенности, что я должна его оставить.

– Пока нет, я в порядке. Но, все равно, спасибо, – сказал я ей.

Она взглянула на Мэгги.

– А ты?

Мэгги встала и последовала за Уиллой к большим холодильникам у главного огня.

– Ты тоже могла бы пойти, если хочешь, – прошептал Брейди.

Я покачала головой. Я не оставлю его. Только не сегодня.

– Я в порядке.

Он кивнул и нежно сжал мою руку. Я сжала его в ответ.

Я переезжаю

ГЛАВА 46

БРЕЙДИ

Я бы никогда не прошел через это без Райли. Подъехав к ее дому, я хотел бы зайти внутрь вместе с ней. Остаться с ней. Возвращение домой и встреча с реальностью пугали меня. Теперь моя мать могла обо всем узнать. Как это будет выглядеть?

– Позвони мне, если понадоблюсь, – сказала Райли, когда я припарковался. – Я буду держать телефон рядом.

Я вздохнул.

– Я хотел бы не сталкиваться с этим. Но если она узнает, то будет раздавлена. Я не могу не пойти домой. А если она не знает, то ему придется рассказать ей. Я сказал ему, что знаю. Я не могу позволить этому затянуться. Что, если она узнает другим способом или, не дай Бог, войдет, как я, и поймает их?

Она ничего не сказала, потому что знала, что я прав. К этому нечего добавить.

– Спасибо, что пришла сегодня вечером. На игру и на поле.

Она грустно улыбнулась мне.

– Хотелось бы, чтобы тебе стало легче. В обоих случаях.

Я наклонился и поцеловал ее в губы. Пробуя ее на вкус и находясь так близко, как будто облегчал боль. Она заполнила часть меня, которую вырвал мой отец. Я нуждался в ней.

Когда ей кто-то был нужен, рядом никого не было. Это убивало меня каждый раз, когда я думал об этом. Она была такой щедрой и доброй. Она не таила обиды или горечи от того, через что мы все ее заставили пройти.

Я неохотно прервал поцелуй. Я не мог оставаться с ней всю ночь, как бы мне этого ни хотелось. Я должен был пойти домой и разобраться со своей проблемой.

– Я провожу тебя до двери, – сказал я ей, и она покачала головой.

– Нет. Езжай домой. Ты можешь спокойно понаблюдать, как я войду вовнутрь. Нет причин идти со мной. Ты должен вернуться домой и позаботиться о своей маме.

В другой ситуации я бы поспорил, но сегодня она была права. Я задержался дольше, чем следовало. Я должен быть дома.

– Спокойной ночи, – сказал я ей, и слова” Я люблю тебя " чуть не сорвались с моего языка. Я остановился, прежде чем они вылетели. Так легко. Так быстро.

Дерьмо.

– Спокойной ночи, – ответила она, и я молча наблюдал, как она вылезла из моего грузовика и вошла к дому.

Дерьмо. Мне не нужно любить ее. Не сейчас.

По дороге домой слова "Я люблю тебя" снова и снова звучали в моей голове, отвлекая меня, пока я не остановился позади грузовика отца. Он был здесь. Внизу горел свет.

Я оставил Мэгги на поле с Уэстом, так что, тут будем только мы. С правдой.

Сделав глубокий вдох, я взял себя в руки и направился внутрь. Каждый мой шаг был тяжелым, полным страха. Страх перерос в ярость, и к тому времени, когда я открыл дверь, мне больше всего хотелось увидеть, как мой отец уходит из нашей жизни и никогда не возвращается.

Я слышал их голоса, и хотя они не кричали и не плакали, в их голосе чувствовалась тяжесть. Я пошел на звук и обнаружил их в кухне, сидящими друг напротив друга за столом.

Глаза моей матери были опухшими и красным от слез, которые уже высохли. Она выглядела сильнее, чем я ожидал. Знала ли она правду?

– А она знает? – В упор спросил я, не давая ему возможности соврать.

Он едва мог смотреть на меня.

– Да.

Я подошел к ней и обнял за плечи. Она потянулась и похлопала меня по руке.

– Нам всем нужно поговорить, – сказала она, – о том, как мы будем жить дальше.

Вот и все. Момент, когда эта семья изменится. Навсегда. Живот снова скрутило болью, и я понял, что, как бы я ни злился, в действительности я этого не хотел. Я хотел, чтобы человек, который, как я думал, был мой отец, вернулся.

Я сел на стул рядом с мамой, и обратил свое внимание на отца. Я хотел, чтобы он заговорил. Это была его катастрофа. Она не должна ничего мне объяснять.

– То, что ты увидел, было ошибкой…, – начал он.

Я не собирался позволять этому ублюдку лгать.

– Что именно? Что у тебя были спущены штаны и голая женщина на столе в офисе? – С отвращением спросил я.

Он поморщился и посмотрел на мою мать.

– Я не это имел в виду. За последний год мы с Мирандой много работали вместе. Нас просто занесло. В браке иногда люди проходят через трудные периоды, и это открывает дверь для такого рода случаев. Я совершил ошибку, позволив этому случиться. Я был слаб и никогда не прощу себя за то, что причинил боль твоей матери… и тебе.

Я издал смешок, полный ненависти.

– Господи, это самое дерьмовое объяснение, которое я когда-либо слышал. Твоя жизнь не была трудной. Она все для тебя делала. Она-то, что делает этот дом домом. Она! – Закричала я, указывая на мать. – Именно поэтому я такой, какой есть. Она. Все из-за нее. Так что это твое оправдание трудным периодом – это повод засунуть свой член туда, куда ты хочешь.

– Брейди, – Мамин голос сорвался, но я услышал мольбу, она просила меня, таким образом, остановиться.

Отец вздохнул и посмотрел на мать, потом снова на меня.

– Я переезжаю. Ты, твоя мама и Мэгги останетесь здесь, я буду оплачивать счета, и в ближайшие недели мы решим, что будем делать дальше.

– Я подаю на развод, Бун. Я уже говорила тебе об этом, – сказала мама, ее голос был тверже, чем я ожидал.

Он выглядел побежденным, и я хотел, чтобы он выглядел разорванным на части, как чувствовал себя я, как чувствовала она. Поражения было недостаточно. Ему нужно было почувствовать агонию.

– Как хочешь, – наконец сказал он.

Мама встала.

– Я иду в свою комнату. Я полагаю, у тебя есть все, в чем ты нуждаешься, – сказала она, не глядя на моего отца.

– Да.

Она наклонилась и поцеловала меня в макушку.

– Спокойной ночи, – прошептала она и вышла.

Отец не сделал ни малейшего движения, чтобы уйти, и я повернулся к нему.

– Я никогда тебя не прощу. Я надеюсь, что ты умрешь одиноким стариком с таким большим сожалением и печалью, что не сможешь найти счастья. Даже после смерти. Ты разрушил нас, но у нас все будет хорошо. Ты не выиграл. Тебе никогда хорошо не будет. – Я встал. – Не приходи на мои игры. Не приходи на мои тренировки. Держись от меня подальше. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Наслаждайся своей блондинкой и осознанием того, что она все, что у тебя есть. Это если она, конечно, бросит своего мужа.

Вот и все. Больше я ничего не мог сказать. Моя грудь болела так сильно, что было трудно дышать. Я вышел из кухни и направился в свою спальню. Я не двигалась, пока не услышал, как закрылась входная дверь. Я подошел к окну и посмотрел, как он бросил спортивную сумку в свой грузовик, а затем уехал.

Мои воспоминания о жизни, которую мы вели как семья, больше не утешали меня. Я не хотел вспоминать ничего, частью чего был этот человек. Я мог сравнить это с тем, когда дантист вырывает у тебя зуб. Кем я был по сравнению с тем, кто я сейчас.

Я сел и достал из кармана мобильник.