Текст книги "Сладкие воспоминания (ЛП)"

Автор книги: Эбби Глайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава Двенадцатая

БЬЮЛА

Короткая записка. Всё, что я получила от Стоуна.

Всё, что в ней говорится: «Я буду дома поздно».

Ничего больше. Никаких объяснений. Он даже не добавил «Я люблю тебя». Может, это слишком по-девчачьи, но я весь день не слышала от него ни слова. А приходя домой, нахожу эту записку.

Я не ужинала с Джеральдиной, думая, что приготовлю что-нибудь для нас сегодня вечером. Мы могли бы вкусно поесть и поговорить о нашем дне. Я хотела побыть с ним, обсудить следующие шаги в отношении Уилла.

Неа. Я одна. Без какой-либо информации, кроме того, что он будет поздно.

Сидя на кухне, я ем миску куриного бульона, который нашла в кладовке и разогрела. В супе из банки нет ничего аппетитного, но я не собираюсь готовить лишь для себя одной. Солёные крекеры добавили хоть немного вкуса. Мои планы приготовить ньокки с курицей и шпинатом на ужин рухнули.

В квартире очень тихо. Я провела здесь больше времени, когда она пустует, чем, когда Стоун в ней. По крайней мере, так кажется. Я плакса. Знаю, мысли, витающие в моей голове, безосновательные, но я не могу сдержаться.

Жизнь со Стоуном никогда не будет предсказуемой или нормальной. Я не должна этого ожидать. Особенно сейчас. Многое лежит на его плечах. Больше, чем я могу представить. Мне нужно быть его опорой, а не ещё одной ответственностью – ему это не нужно.

Я остановила ложку на полпути: запах супа вдруг показался странным. Вполне возможно, моё настроение стало тому причиной. Я встала и подошла к раковине, чтобы вылить его. Ванна кажется хорошей идеей. Этим я и займусь, пока жду Стоуна. Есть не хочется.

После того как я помыла миску и убрала, я направилась в комнату, в которой спала прежде, и решила воспользоваться той ванной. Мне некомфортно идти в спальню Стоуна и вторгаться в его личное пространство без него. Это не мой дом. Было сказано обратное, но это дом Стоуна, не мой. У меня нет дома.

Остановившись посмотреть на себя в зеркало, я задумалась, следует ли мне найти собственное место проживания. Стоун никогда не упоминал, что хочет жить со мной на постоянной основе. Мы были… мы были парой. Но это не значит, что он планирует, что мы будем жить под одной крышей. Чувствовать себя не на своём месте для меня нормально, но это не помогает ощущать себя менее одинокой. Это заставляет меня скучать по моей маме и нашему дому.

Одобрила бы она Стоуна? Я не думала об этом. Я была так погружена в чувства, которые он мне дарит, что никогда не останавливалась на минутку, чтобы задуматься о том, что бы моя мама сделала в этой ситуации. Я никогда не видела, чтобы она ходила на свидания или имела серьёзные отношения с мужчиной. Мы с Хейди были центром её мира. Она когда-нибудь была одинокой? Матери двух девочек без какой-либо помощи иметь жизнь помимо них невероятно сложно. У неё не было никого, на кого можно было опереться, никакой поддержки.

И снова я вспомнила, насколько стойкой была моя мама. Она была сильной. Она растила меня так, чтобы я верила в себя и никогда не зависела от кого-либо другого. Она научила меня менять шину, чинить газонокосилку, забираться на стремянку, чтобы проверить крышу, и никогда не думать, что я нуждаюсь в мужчине для чего угодно. И вот она я: чувствую себя одинокой без мужчины. Я стала уязвима, хотя меня учили никогда не ставить себя в такое положение.

Мужчина, который делил со мной ДНК никогда не появлялся. Он никогда не спрашивал обо мне. Ни разу не держал меня на руках. И я никогда не слышала, чтобы она жаловалась, упоминала его и винила за трудности, с которыми, знаю, ей пришлось столкнуться. Казалось, что его никогда и не существовало.

Я вошла в ванную и включила воду, чтобы наполнить ванну. Я никогда не буду такой же стойкой, как моя мама. Могу обвинить в этом неизвестного мужчину, который помог дать мне жизнь. Он был слаб. Может, вот откуда взялся этот эмоциональный всплеск.

Со вздохом я сняла свою одежду и села в тёплую воду. Мои мысли мечутся. Мои эмоции непривычно оголены. Так легко начинать беспокоиться и напрягаться не похоже на меня. У Стоуна есть работа. Я не могу ожидать, что он будет здесь со мной всё время. Это глупо, и мне нужно переступить через себя.

Откидываясь на спину, я закрыла глаза и наслаждаюсь теплом воды. Моё тело устало, и мои мысли скоро начали блекнуть и уплывать. Сонно, я осознала, что засыпаю и заставила себя открыть глаза. Раньше я никогда не засыпала в ванне. События прошлой ночи, должно быть, настигли меня.

Недостаток сна также мог сказаться на моих эмоциях. Я села и принялась намыливать своё тело, решив, что мне нужно немного поспать до того, как Стоун вернётся домой. Если он захочет повторить прошлую ночь, я «за». Однако если я хочу за ним поспевать, мне нужен сон. При мысли о том, чтобы вздремнуть, я зевнула, и мои глаза наполнились слезами. Боже, я устала.

Я быстро закончила и вытерлась полотенцем. Я обессилена. Причина для моего нестандартного поведения всплыла у меня в голове. Я улыбнулась, когда осознала, что, возможно, пришло время моих месячных. Я остановилась и начала считать в голове, но что-то кажется неправильным. Для проверки я снова посчитала дни, но всё снова не сходится. С моих последних месячных не могло пройти тридцать шесть дней. Мой цикл составляет двадцать-восемь дней. Ни днём раньше, ни днём позже.

Моё сердце стало учащённо биться в груди. Я обернула полотенце и начала искать свой телефон. Мне нужно увидеть календарь на телефоне, потому что я пометила первый день прошедших месячных. Я всегда отмечаю его в календаре, чтобы знать, когда ожидать следующих. С каждым шагом, что я делаю к своему телефону, мой мозг терзает меня разными возможными вариантами, которые я пытаюсь вытолкнуть из головы.

Когда я беру телефон, мои руки трясутся. То же самое происходит со всем моим телом, пока я снимаю блокировку и нахожу календарь. На секунду я замираю, прежде чем открыть его. Не уверена, хочу ли это видеть. Не уверена, что готова к тому, что будет, если я права. Слишком многое выйдет из-под контроля. Я начала потеть, когда опустила большой палец, чтобы нажать на иконку приложения и открыть его.

Я закрыла глаза и прошептала короткое «только не это» Богу или кто бы там ни был, кто слушает.

Паника заставила мою кровь стучать в венах так громко, что могу услышать её в своих ушах, я открыла глаза. В тот момент, когда мой взгляд сфокусировался и стал изучать календарь, я знала.

Мои колени подкосились, и я опустилась вниз, словно подающее дерево. Я сижу на полу, пялясь в телефон в своих руках. Мои мысли беспорядочно мчатся, а моё сердце бьётся так часто, что дыхание сбилось.

Всё, о чём я могу думать, маленький мальчик, нуждающийся в спасении от монстра. Стоуну предстоит самая тяжёлая битва в его жизни. Темнота из прошлого вцепилась в его разум так крепко, что преследует его. Он готов спасти этого маленького мальчика.

Это не то, что ему нужно сейчас. Время неподходящее, просто ужасно неподходящее.

Мы оба это знали. Когда мы выбрали раствориться в удовольствии, рискнуть, мы понимали, что это может произойти. Я не думала о последствиях, и теперь, когда правда всплыла, я не могу не думать о них.

Я уронила свой телефон на колени и дотронулась до своего живота обеими руками. Если там внутри ребёнок, если мы создали жизнь, я буду любить и почитать её. Я никогда не позволю своему ребёнку поверить, что я не хотела этого или что это не было запланировано.

Не уверена, могу ли остаться здесь. Моё доверие к Стоуну не настолько сильное, как я считала.

В этот момент я не могу сказать, что на сто процентов доверяю ему в отношении желанности… этого ребёнка.

Глава Тринадцатая

СТОУН

Я не стал будить Бьюлу, когда наконец добрался домой. Я не планировал возвращаться так поздно, но мой рейс задержали на три часа.

Когда я пришёл в полночь, она уже свернулась калачиком на кровати в комнате, которую я ей отдал, вместо моей. Не хочу рисковать разбудить её, если перенесу, так что залез в кровать к ней. Во сне она прижалась ко мне и пробормотала что-то непонятное.

Этим утром она будет ждать объяснений. Я планировал пересказать свой вечер, когда приду домой. Однако задержка рейса отложила этот разговор до следующего утра.

Запах кофе наполняет кухню, пока я наблюдаю за восходом солнца через окно. Это что-то, к чему я привык. Стоять на кухне, пить кофе, пока поднимается солнце. Разница лишь в том, что в моей постели женщина, которую я люблю. Я всё ещё должен быть в кровати с ней.

Я едва сомкнул глаза прошлой ночью. Вместо этого я мысленно проходил по всем сценариям, которые могут произойти после того, как придут результаты ДНК-теста. С момента как Уилла принесли домой из больницы, я считал его своим братом. Но я всегда ощущал тяжесть на своих плечах от того, что он мог быть моим ребёнком. Реальность, которую меня заставили принять, такова: Хильда решила назвать моего отца отцом Уилла. Даже после того как он избил её, когда она застала его со студенткой колледжа, дочерью одного из его клиентов.

Дизайнер линии одежды, которая заполняет наши магазины, должен был быть более важным, чем чёртова вагина. Вирджиния настолько пустоголовая, насколько испорченной только может быть наследница, но мой отец не смог удержать руки при себе. Теперь она моя мачеха. Хильде тридцать семь, и, по мнению моего отца, её лучшие годы уже прошли.

Я надеялся, что она хотя бы отомстит, когда он разведётся с ней. Но она этого не сделала. Хильда всерьёз восприняла его угрозы и отказалась быть матерью Уиллу. С отвращением от собственных мыслей я схватил кружку более агрессивно, чем требовалось, и налил себе кофе.

Я не могу изменить Хильду. Не могу отмотать назад к моменту, когда ещё не переспал с ней. С этим покончено. Но есть Уилл.

– Во сколько ты приехал домой? – Голос Бьюлы был хриплым ото сна. Я был так погружён в свои мысли, что не услышал, как она вошла на кухню. Это на меня не похоже. Обычно я очень внимателен ко всему происходящему вокруг. Я развернулся и увидел её в выцветшей розовой пижаме. Мама подарила её ей, и она носит её, чтобы почувствовать себя в безопасности. Я осознал, что она нуждалась в этом прошлой ночью, и тому моя вина.

Я поставил кружку на стол и подошёл к ней.

– В полночь. Я не думал, что буду так поздно, иначе позвонил бы.

Она не расслабилась. В её плечах напряжение. Будто ей нужно защитить себя. Я обернул руку вокруг её талии и притянул её к себе, прежде чем поцеловать в макушку. Её напряженность всё ещё остаётся.

– Я ездил увидеться с Хильдой. Мой рейс задержали на три часа. Я думал, что доберусь домой к девяти. Я собирался всё тебе рассказать, когда доберусь домой, но всё пошло не так, как я того хотел.

Она откинула голову назад и посмотрела вверх на меня.

– Она собирается помочь? – Несмотря на то, что её тело всё ещё напряжено, она и правда волнуется. Глаза Бьюлы отражают её эмоции, из-за чего ей не приходится мне ничего говорить, чтобы я знал, о чём она думает.

– Нет, – ответил я. – Она не станет помогать.

Бьюла вздохнула, и складка между её бровями стала только глубже.

– Мне жаль.

– Мне тоже. Я не ожидал, что она поможет, но мне было необходимо попробовать ещё раз.

– Что ты собираешься делать?

Я жду результатов ДНК-теста. Я думал, что знаю, каким будет мой следующий шаг, но я также не уверен, какой будет моя реакция, если мне скажут, что Уилл мой сын. Я не смогу оставить его с моим отцом ни на день. Знаю, что худшее, что я могу сделать, попытаться отнять Уилла, когда мой отец будет настороже, и боюсь, что мне нужно найти другой способ осуществить план.

– Хотел бы я сказать, что у меня есть ответ на этот вопрос, но у меня его нет. Мне придётся подождать и увидеть.

– Когда ты узнаешь?

– Со дня на день. Возможно, сегодня.

Бьюла положила свою голову мне на грудь всего на минуту. Что-то всё ещё беспокоит её. Но она держит это при себе. Не желая ничего говорить, я дам ей время самой рассказать, что у неё в голове. Если она не сделает это в ближайшее время, я буду давить, пока она не расскажет.

– Я не понимаю таких матерей, как Хильда.

Она и не поймёт. У неё была замечательная мама. Самоотверженная. Подобное более редкое явление в моём мире, чем она это осознаёт. Хотел бы я, чтобы каждый ребёнок мог иметь такую маму, какая была у неё. Такую, какой, я знаю, однажды станет Бьюла.

– Он заслуживает большего, чем Хильду. Ему лучше без неё в его жизни, чем с ней. – И я правда имею это в виду.

– Каждому ребёнку нужна мать, – повторила Бьюла.

– Я согласен, но не каждая мать заслуживает ребёнка. – Я видел подобное слишком много раз.

Бьюла отклонилась и начала что-то говорить, когда раздался звонок моего телефона. Она прикрыла свой рот, а её глаза расширились. Сейчас рано. Слишком рано для звонков. Я потянулся к карману в моих фланелевых пижамных штанах и достал его. При взгляде на экран, где появилось имя Уилла, во мне зародилась паника.

– Привет, дружище. – Я сделал шаг назад от Бьюлы, потому что нервозность заставляет меня хотеть двигаться.

– Я тебя разбудил? – спросил он беспокойным тоном, несоответствующим его возрасту. Живя с моим отцом и без матери, которая заботилась бы о тебе, взрослеешь быстро. Уже сейчас Уилл более сдержанный, чем дети его возраста. Грусть в его глазах отражает то, что я видел в своих, смотря на своё отражение в зеркале. Я ненавижу это. Не хочу такого для него.

– Совсем нет. Ты же знаешь я встаю до рассвета. – Я старался звучать весело. Он нечасто со мной связывается. Я навещаю его чаще, чем он звонит мне. Когда Уилл всё-таки звонит, мы едва разговариваем. Это, скорее, очень скупой разговор, если не односторонний. Мне всегда приходится побуждать его поболтать, задавая вопросы.

– Мама приезжает сегодня. – Он не кажется счастливым из-за того, что увидит её. Моя хватка на телефоне усилилась. Вчера Хильда этого не упомянула. Мне интересно, связано ли это с моим визитом.

– Ты хочешь с ней увидеться? – спросил я, зная, что он этого не хочет. Он хотел бы, чтобы всё было не так, и я могу понять его чувства. Я хотел наслаждаться визитами моей мамы, но боялся их, потому что захочу, чтобы она осталась. Страшно беспокоился, что затем она уедет и долгое время не будет возвращаться. Это причиняло боль, а я не хотел боли. Уилл понял это в раннем возрасте так же, как и я.

– Нет. – Кажется, он чувствует себя виноватым за то, что говорит это. Ему нужно помнить, что визиты Хильды были мимолётными, она лишь проезжает мимо. Ему не следует привязываться к ней или надеяться на большее. Такое, кажется, невозможно объяснить шестилетнему мальчику.

– Она скучает по тебе, – вместо этого сказал я.

Он что-то проворчал.

Мы молчим мгновение, пока я пытаюсь придумать правильные слова.

– Когда ты вернёшься? – спросил он.

– Я могу приехать, если ты нуждаешься во мне, – сказал я ему.

Он ничего не говорит, а я жду. Он старается быть стойким.

– Может, как-нибудь на следующей неделе, я имею в виду, если у тебя есть свободное время и возможность. – Знаю этот тон. Я легко могу читать между строк.

– Я увижу тебя через два дня, – сказал я ему.

– Хорошо. – И тут появилась первая улыбка в его голосе. А теперь мне нужно сделать всё правильно. Я знаю, что буду делать через два дня. Я буду знать по закону Уилл мой сын или мой брат.

В любом случае я собираюсь его спасти. Просто не знаю как.

Глава Четырнадцатая

БЬЮЛА

Джеральдина была одета в голубое бальное платье из сатина и кружева, когда я пришла к ней на следующее утро. Она продолжает говорить, что коктейль из креветок неприемлем и что скульптура изо льда уже должна была приехать. Я подыгрываю, потому что её недуг сегодня кажется хуже. Она нервничает, расстраивается и всё время кричит на кого-то по имени Мона, чтобы та принесла её сатиновые тапочки, прежде чем придут гости.

Когда она рывком открыла холодильник и в панике закричала, что фруктовый салат ещё даже не нарезан, я решила, что будет хуже, если я позволю ей верить в её реальность, нежели верну её в наше время. Закрывая дверцу холодильника, я повернулась к Джеральдине.

– Сейчас две тысячи семнадцатый год. Меня зовут Бьюла, а это ваш дом в Саванне. Сейчас вам нужно позавтракать. Я подумала, мы съедим яичные белки с козьим сыром и ломтиком помидора из вашего сада с зерновым английским маффином, – я говорю медленно и чётко, надеясь, что она поймёт и придёт в себя.

Всего момент Джеральдина смотрит на меня в недоумении. Она несколько раз моргнула, прежде чем посмотрела вниз, на своё платье. Я почти выдохнула от облегчения, что она вернулась, когда Джеральдина скривилась от отвращения.

– Я надевала это в прошлом году. Почему я забыла это? Я не могу надеть это снова в этом году. Этот бал слишком важен. Тут будут клиенты, а не только друзья. – Она закатила глаза и направилась из кухни вверх по лестнице. – Если привезут ледяную скульптуру, скажи им, что они опоздали, и её нужно поставить рядом с фонтаном в патио. – Я прошла посмотреть, как она поднимается по ступенькам. По крайней мере, она успокоилась. Может, она скоро придёт в себя.

Я подумала позвонить Стоуну, но знаю, что сегодня у него много дел. Его голова в другом месте. Я могу справиться с Джеральдиной. Ему нужно меньше о чём беспокоиться, а это всё, с чем я могу помочь ему.

– Мона! Где мои штаны для верховой езды? Как я могу поехать на охоту без них? Боже, какой беспорядок! – Джеральдина кричала, а она никогда не кричит. Даже во время приступов. Сегодня у неё нехороший день. Я волнуюсь, что ей становится хуже.

– Я их поищу, – отозвалась я, прежде чем она побежит наверх в поисках Моны.

Пока она пошла наверх в поисках вещей из её прошлого, я вернулась на кухню и приготовила завтрак. Надеюсь, она скоро ко мне вернётся, и я смогу её накормить. То, что Джеральдина не в себе с того момента, как я сюда добралась, отвлекло меня от мыслей о себе. О моих проблемах.

Коснувшись своего живота, я посмотрела в окно и снова подумала о своём завтрашнем приёме у врача. Изначально я записалась на приём, чтобы получить рецепт на противозачаточные. А теперь? Теперь я буду делать тест на беременность. Я узнаю, ношу ли ребёнка Стоуна. Нашего ребёнка. Ребёнка, которого буду любить и обожать, но того, на ком он не сможет сейчас сфокусироваться.

Ребёнок внутри меня никогда не узнает жизни с мужчиной, которого Стоун ненавидит больше всего. У этого ребёнка всегда буду я. Он или она не будет нуждаться в любви, потому что я буду любить их безмерно.

Уилл нуждается в Стоуне, а я бы никогда не заставила Стоуна разрываться. Не уверена, что правильно, а что нет. Но не говорить ему точно будет неправильно: он заслуживает знать.

Рассказывать ему прямо сейчас, когда ему нужно сосредоточить всё своё внимание на борьбе с отцом, также не честно. Не знаю, как долго стою в тишине, потерявшись в своих мыслях. Мои мысли кружатся вокруг того, что я буду делать, если беременна. Что я должна сделать. Что мне нужно сделать.

– Я даже не знаю, почему была одета в это отвратительное платье. Оно пахло молью, и, думаю, у меня появилась сыпь под грудью из-за колючей ткани, – сказала Джеральдина, проходя мимо меня на кухню. Я подпрыгнула от звука её голоса. Я не слышала, как она спустилась по лестнице.

Она нахмурилась, глядя на меня.

– Боже, девочка. Ты в порядке?

Я улыбнулась.

– Я не слышала, как ты спустилась.

– Могу поспорить, ты почувствовала мой запах. – Она сморщила нос. – Должно быть, я была на чердаке сегодня утром. То платье не видело света десятилетия.

– Оно замечательно выглядит. – Могу представить, что когда-то оно было на пике моды.

Джеральдина пожала одним лишь левым плечом.

– Возможно, но теперь оно на пике древности. – Она хохотнула. – Я настоящее зрелище. Ты никогда не знаешь, куда попадёшь, входя сюда.

Улыбка тронула мои губы, в этот раз настоящая. Не натянутая. Сила духа Джеральдины бодрит. Пребывание рядом с ней делает жизнь проще. Я рада, что её приступ закончился. Сегодня мне нужно её мирное присутствие.

– Что у нас на завтрак? – Она трёт ладони друг о друга, пока проходит к кофеварке. Я приготовила кофе ранее в надежде, что вытащу её из воспоминаний.

Я повторила своё предложение по меню.

– О, ням-ням. Мне нравится. Моё любимое. И мои помидоры в этом году особенно хороши. Думаю, это из-за того, что я использовала пиво на них. Я вычитала это на Pinterest. Ты сидишь на Pinterest? Тебя затянут эти невероятные идеи.

Я слышала о Pinterest, но не могу сказать, что просматривала там фотографии и идеи.

– Нет, но знаю, что он популярен.

– Он просто гениален, – она повторила с энтузиазмом. – Спорю, ты смогла бы найти там потрясающие идеи по уборке, рецепты и тому подобное. Мы должны достать мой компьютер и посмотреть вместе.

– Хорошо. – Я благодарна за что угодно, что займёт мои мысли. Я в отчаянии.

– Моя подруга Биатрис принесла мне мятный чай, который мне очень понравился. Его можно купить только в Англии. Я пробовала миллионы разных видов здесь, но ничто не сравнится с этим. Я даже немного заказывала онлайн, но ничего похожего. Этот чай, – она подняла сетчатый мешок с чайными листьями, – совершенство. Кажется, дело в родине. Британцы знают толк в своём чае. Всё, что мы знаем, это Старбакс. – Она кажется немного разочарованной. Знаю, она скучает по Англии. Думаю, это из-за добрых воспоминаний о её британских друзьях, которые ушли из этого мира, и из-за Англии её сознание возвращается назад во времени.

– Хотите, я заварю вам чай к завтраку? – спросила я.

Она покачала головой.

– Ох, нет. Не время для чая. Он британский, дорогая. Нам нужно его выпить в три часа.

Джеральдина меня поддразнивает, но также говорит всерьёз. Вместо этого я налила ей чашку кофе. Она пьёт французский кофе. Как она молится на британский чай, так же считает, что французы эксперты по части кофе. Я должна согласиться, её кофе изумителен. Нигде не было ничего похожего.

– Где сегодня мой мальчик? Я его всю неделю не видела, – она очень тонко поменяла тему разговора.

– Он разбирается с проблемами на работе. – Не представляю, как много она знает о Уилле. И не хочу быть тем, кто расскажет ей. Это история Стоуна.

Джеральдина взяла чашку кофе, которую я ей протянула, и её губы немного поджались.

– Он собирается бороться за него, не так ли?

Я не уверена, что ответить. Просто промолчала.

Она выдохнула и постучала кончиком пальца по столешнице.

– Думаю, время пришло. Этот ребёнок не выдержит, в отличие от Стоуна. Он не такой стойкий.

Она прошла к двери, ведущей в патио, и больше не сказала ни слова. Мне интересно, что она знает. И рассказал ли он ей об Уилле, или она сама догадалась.

Снова я взглянула на свой живот и заволновалась, что она может раскрыть мой секрет. Что мне делать, если так и произойдёт?