Текст книги "Сладкие воспоминания (ЛП)"

Автор книги: Эбби Глайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава Третья

БЬЮЛА

Громкая музыка разбудила меня.

Когда я открыла глаза, под моей щекой был пушистый ковёр кремового цвета. Прошлой ночью я уснула на полу. Вытягиваясь, я почувствовала, что моё тело напряжено и разбито. Не из-за твёрдого пола – я спала и на кое-чём похуже. Причина моих болей истощение из-за всех рыданий.

Садясь, я вздрогнула от резкой боли в левом бедре. Может, твёрдый пол всё-таки вонзил несколько щепок в меня.

Я села в тёмной комнате и позволила одеялу собраться у меня в коленях. Кто-то накрыл меня и выключил свет прошлой ночью.

Подняв глаза к потолку, я задумалась, дома ли он. Чем он сегодня занимается? Когда мы сможем поговорить?

Пол завибрировал и возник шум, донёсшийся из другой комнаты, словно кто-то прыгает.

Я встала и провела рукой по своим волосам. Подобрав одеяло, я сложила его и оставила на краю кровати.

Не могу оставаться у Фионы вечно, прячась от Стоуна. И он не может игнорировать меня вечно. Ему придётся поговорить со мной рано или поздно, потому что мне нужны ответы. И я чувствую себя потерянной без него.

Кто-то закричал, привлекая моё внимание к шуму в гостиной. Я решила выглянуть и посмотреть, что там происходит. Мне также нужно поблагодарить Фиону за то, что разрешила мне остаться здесь, потом, думаю, пойду наверх, потому что мне нужно собраться. Джеральдина будет меня ждать. Огонёк надежды зародился во мне при мысли о ней. Джеральдина знает правду.

Я открыла дверь и пошла на звук, доносившейся из-за угла. В гостиной я увидела блондинку, сложенную в точности как Фиона. Её волосы собраны в конский хвост на затылке. На ней спортивный лифчик и крошечные эластичные шорты, когда она танцует перед тем, что кажется видеоигрой в телевизоре.

– Выключи это! Я богом клянусь, что выброшу это дерьмо! – громко и ясно слышится разъярённый голос Фионы.

Блондинка даже не обратила на неё внимания. Она продолжает танцевать. По всей видимости, я проспала какое-то время её танцев, так как она уже вспотела и её щёки порозовели. Девушка обернулась в мою сторону, улыбнулась и вернулась к своей игре.

– Почему ты не можешь бегать как нормальные люди? – Фиона продолжает кричать, пока, нахмурившись, проходит в комнату. Она перевела взгляд с танцующей девушки на меня. – Прости за это. – Она взмахнула рукой в сторону блондинки. – Она с прибабахом.

Я начала двигаться к Фионе, чтобы поблагодарить её и уйти, но, когда дошла до неё, блондинка выключила игру.

– Всё! Теперь перестань быть сучкой. Это веселее, чем бег. Бег чертовски скучен, – сказала девушка и вытерла свой мокрый лоб полотенцем.

– Бег не будит всё здание в шесть утра, – ответила Фиона.

Девушка пожала плечами.

– Сегодня у меня нет времени на отдых. – Она напоминает мне Барби. Когда девушка обратила своё внимание на меня, то улыбнулась. – Приятно с тобой познакомиться, Бьюла. Я Чантел. Прости, если разбудила.

– Ты самого дьявола могла разбудить этим дерьмом. Конечно, ты её разбудила, – Фиона прорычала. Она развернулась и подарила мне извиняющуюся улыбку. – Тебе налить кофе?

– Нет, мне нужно собраться на работу. Но спасибо тебе за прошлую ночь и за то, что позволила здесь остаться. Я правда ценю это.

Фиона потянулась к своему заднему карману, достала письмо и протянула его мне.

– Стоун принёс его.

Я посмотрела на конверт, и мои руки начали трястись, когда я взяла его. Он не дома. Он оставил мне записку. Меня снова затошнило, и я хочу убежать от этого письма. Не хочу открывать его, зная, что это причинит боль. Ничего хорошего от этого не будет. Знаю, что, если вернусь в комнату и свернусь калачиком на полу, письмо само собой не исчезнет.

– Когда он оставил его тебе? – спросила я, и мой голос выдал очевидный страх.

– Рано, около пяти.

Я кивнула, но стою на месте, глядя на конверт. Мне нужно его открыть, но не перед людьми, которых я едва знаю, это сделает меня ещё более уязвимой. Опять же, идея открыть его в одиночестве ужасает. Мне нужен Стоун здесь. Я научилась зависеть от него. Даже если он причинил мне мучительную боль, я всё ещё хочу, чтобы он был здесь и помог мне справиться с правдой, какой бы она ни была.

– Ты можешь прочитать его на кухне, – мягко сказала Фиона.

– Этом уроду лучше не обрывать всё письмом. Это нахрен низко. Мне наплевать, кто он, но это не прокатит. – Чантел кажется оскорблённой.

Я решила открыть письмо здесь и принять любое решение Стоуна с ними. Может, если они будут наблюдать за мной, я не упаду и не сломаюсь. Я должна справиться хотя бы ради сохранения самолюбия. До Стоуна я научилась быть сильной и доверять себе. Это девушка всё ещё во мне.

Разворачивая письмо, надеюсь, что они не заметили, как трясутся мои руки. Он сложил его три раза. Я не торопилась раскрывать его, потому что знаю, как только сделаю это, буду вынуждена прочитать слова Стоуна. Слова, которые могут меня уничтожить. Слова, от которых я никогда не смогу оправиться. Слова, которые он должен был сказать мне прошлой ночь, а не в письме, которое оставил Фионе этим утром.

Его почерк был аккуратным и маленьким. Я напрягла взгляд настолько, что всё слилось воедино, и пришлось проморгаться, пока я не смогла сфокусироваться и прочесть.

«Бьюла, проведи этот день с Хейди. К Джеральдине приехала подруга из Мэна. Она будет там следующие три дня. Пока у Джеральдины есть компания, она в тебе не нуждается.

Я буду на Манхеттене. Не уверен, когда вернусь. Квартира в твоём распоряжении.

Стоун».

Это всё, что он написал. Ничего больше – ни ответов, ни обещаний, ни «я тебя люблю». Он не пытается удержать меня. Он не сражается, как это делал Джаспер, когда мы расстались. Стоун только лишь исчез, в то же время оставляя меня позади.

Я не перечитываю его слова. Вместо этого складываю письмо так же, как было прежде, кладу в конверт и крепко сжимаю в руке. Это и есть мой ответ. Он даёт мне пространство и время, чтобы двигаться дальше. Он не хочет заставлять меня съезжать, но всё же он даёт мне возможность уйти самой.

– Ты в порядке? – голос Фионы вернул моё внимание к происходящему здесь и сейчас. Я забыла, что они здесь.

Я заставила себя натянуто улыбнуться.

– Не уверена, что буду когда-нибудь, – честно ответила я.

– Этот кусок дерьма порвал с тобой через письмо? – Чантел кажется разъярённой.

Мои губы начали трястись, но я сомкнула их, чтобы сразу же это прекратить.

– Нет.

– Тебе нужно остаться здесь? – спросила Фиона.

– Нет, но спасибо вам. Мне нужно разобраться с моим следующим шагом. Он даёт мне время на это.

– Он и правда расстался с тобой! – Чантел за пределами злости.

Разрыв был бы даже легче, чем это. По крайней мере, было бы какое-то взаимодействие. Были бы слёзы. Может быть, даже крики. Но это? В этом письме нет эмоций. Оно холодное, пустое… это конец.

Глава Четвёртая

БЬЮЛА

Улыбка Хейди первый лучик тепла, который я почувствовала с тех пор, как Джаспер появился у Стоуна. В моей груди не так пусто, когда она рядом. Хейди счастливо болтает о детских одеяльцах, которые учится вязать, и о том, как они их свяжут и отправят «деткам, которые мёрзнут». Медсестра, работающая в комнате развлечений, рассказала мне о приюте для беременных женщин, подвергнувшихся насилию. Одеяльца предназначены для маленьких детей, которые живут в том приюте.

Ещё одна причина, почему я люблю это место. Они не только заботятся о Хейди, но и дают ей выполнять серьёзную работу. Она любит вязать, и делать что-то полезное для неё очень важно.

– Я горжусь моей новой работой. – Она дала мне свою четвёртое одеяльце, с тех пор как я пришла, они все её любимые, и она припасла их для меня. – Береги их. Я больше не буду вязать их до Рождества. Я должна закончить эти одеяльца для детишек. – Она вдруг стала очень серьёзной, и моё сердце сжалось.

– Одеяльца невероятно важны и полезны. Знаю, что те мамы очень благодарны за одеяльца, которые ты вяжешь, – заверила я её.

Хейди понимающе кивнула головой.

– У тех детишек нет дома. Их мамам нужны вещи. Хотела бы я сделать для них одежду. – Она выглядит такой грустной. Она и понятия не имеет, что когда-то была нежеланным ребёнком. Порция ничего не хотела и отдала своего ребёнка в менее благополучный дом. И забыла о ней. Думаю, ненависть к Порции взяла бы надо мной вверх, если бы я не знала, что моя мама, которой отдали Хейди, всей душой любила её.

– Мэй слишком долго спит, – внезапно пожаловалась Хейди, меняя тему разговора.

– Мэй болела на прошлой неделе. Ей нужно больше отдыхать, – напомнила я ей.

Хейди пожала плечами, и тут же её улыбка вернулась.

– Когда ты придёшь завтра, ты принесёшь печенье?

Я сделала ей сюрприз сегодня и сказала, что приду и завтра. Она прыгала и хлопала в ладоши пять минут. Вид того, как она радуется, помог ослабить моё отчаяние. Моя сестра напомнила мне, что я не могу сломаться. Хейди всегда была моим источником радости. Она никогда не сможет до конца понять это. Не раз Хейди спасала меня от печали. Потеря мамы была самым сложным испытанием в моей жизни, но то, что со мной была Хейди, помогало мне оставаться на плаву каждый день.

Принятие жизнь без Стоуна другой вид боли, но такой же сильный. Хейди снова меня спасает, что заметно после времени, проведённого сегодня вместе. Я наклонилась и притянула её в свои руки, чтобы крепко обнять. Это единственный для меня способ выразить, как сильно я её люблю. Она с радостью сжала меня в ответ.

– Я люблю тебя. – Я поборола слёзы в своих глазах.

– Я тоже тебя люблю. – Она отклонилась и осветила меня своей яркой улыбкой. – Помнишь, как мама готовила нам блинчики с конфетками?

По особым случаям мама готовила нам блинчики с кондитерской обсыпкой внутри. Я наслаждаюсь счастьем на лице Хейди, которое принесли эти воспоминания.

– А сверху она клала взбитые сливки, что делало их ещё лучше, – добавила я.

Глаза Хейди расширились, будто она забыла об этом. Мне стало интересно, как много она не помнит. Мне нужно больше говорить с ней о маме. О таких мелочах как блинчики с обсыпкой и взбитыми сливками. О моментах, которые мама бы хотела, чтобы она помнила.

– Да, – с трепетом сказала Хейди. – И один раз у нас был шок-ко-лад... – У неё возникали трудности с последним словом.

– Да, шоколадный сироп. У нас обеих были одни пятёрки в табеле успеваемости. Это был очень хороший день.

– Я хочу блинчики с конфетками, шок-ко-ладом и взбитыми сливками. – Хейди выглядит задумчивой.

Я тоже их хочу. С маминой кухни, пока она стоит у плиты и поёт. Это прекрасная картина, чтобы её помнить, но нам придётся обойтись воспоминаниями.

– Я посмотрю, что смогу сделать. – Я приготовлю для нас блинчики точно такие же, как в детстве.

– Приготовь для Мэй тоже. Она их никогда не пробовала. Я рассказывала ей о них.

Я всегда готовила достаточно для Мэй, но Хейди должна мне напомнить. Она не хочет, чтобы Мэй когда-либо осталась в стороне. У меня нет такого друга. От знания, что у Хейди есть такая дорогая подруга, мне легче оставлять её здесь. Когда нам исполнилось восемнадцать, мама сказала, что однажды у Хейди должна появиться своя жизнь, а у меня своя. Она указала мне на то, что я не смогу вечно приглядывать за ней. Она хотела, чтобы я следовала за своими мечтами.

Не знаю, чем могли быть те мечты. Мечтать о другой жизни кажется таким неправильным. Хотела бы я, чтобы мама была здесь, говорила со мной или обнимала.

– Давай пойдём на качели! – сказала Хейди, подпрыгивая со своего места у стола для рукоделья.

– Давай. – Я встала, чтобы отправиться за ней в большой двор, обустроенный для занятий на свежем воздухе.

Когда мы подходили к двери, Мэй вошла в мастерскую, и Хейди побежала её обнимать, будто они не виделись недели, а не всего лишь несколько часов. Мэй застенчиво мне улыбнулась, и они, держась за руки, продолжили свой путь на улицу. Это мир простой и безопасный. Хейди и Мэй счастливы и не знают уродства внешнего мира. Эта уверенность позволяет мне спокойно спать ночью.

Мы были уже почти у качелей, когда я заметила Джаспера у дерева неподалёку. В этом месте есть охрана, где ты должен регистрироваться через удостоверение и код. Джаспер был здесь со мной в прошлый раз. Я внесла его имя в список для посещений Хейди. И до этих пор не вспоминала об этом.

Ему нельзя быть здесь. Если он хочет со мной поговорить, он может найти меня в другом месте. Не здесь перед моей сестрой.

– Там твой друг! – Мэй сказала и указала на него.

– Это её парень. – Хейди захихикала, пока они обе наблюдали за Джаспером.

Я ничего не объясняла и не упоминала о Джаспере, с тех пор как покинула дом Порции. Это не то, что Хейди сможет понять.

– Вы идите к качелям. Я буду прямо здесь. – Они зашептались и ещё больше захихикали, когда побежали к качелям. По их мнению, я хочу побыть наедине со своим парнем.

Мои широкие шаги твёрдые. Выражение лица свирепое. Он должен понять, что это неприемлемо. Прямо сейчас мне это не нужно. Он сделал достаточно. Почему он не на Манхэттене, где должен сейчас жить? Он покинул Саванну. Ему нужно было это сделать. И Джасперу следовало оставаться в новом доме.

Глава Пятая

БЬЮЛА

– Я здесь не для того, чтобы увидеть или расстроить Хейди, – таковыми были первые слова, когда я подошла к нему.

– Почему ты здесь? – спросила я его, несмотря на то, что только хочу, чтобы он ушёл.

Он переступил с одной ноги на другую.

– Я волновался за тебя, и мне нужно было убедиться, что у тебя всё в порядке. Знаю, ты проходишь через всё это по моей вине.

Он звучал искренне, но меня это не заботит.

– Мои личные проблемы – не то, что я собираюсь здесь обсуждать. Хейди рядом катается на качелях, и это моё время с ней. Тебе здесь не рады.

Он вздохнул и засунул свои руки в передние карманы джинсов.

– Прости. Мне просто нужно было тебя увидеть… Убедиться, что с тобой всё в порядке. Я не могу вернуться в квартиру Стоуна и знаю, что ты остаёшься там. Я думал, ты уйдёшь после того, что я показал тебе прошлой ночью, но он, видимо, переубедил тебя. – Тон голоса Джаспера почти кислый. И мне это не нравится.

– Пожалуйста, уходи, – сказала я. – Мне нужно вернуться к Хейди.

– Мне жаль. Я сказал это не для того, чтобы причинить тебе боль. Но я знаю Стоуна. Я знаю всё тёмное, что есть в нём, и на что он способен… Что он в конечном итоге сделает с тобой. Я волновался за тебя.

Может, его внезапное появление и слова и были искренними. Есть ещё многое, чего я не знаю о Стоуне, но сейчас это не имеет значения. Стоун ушёл от меня. Всё кончено.

– Прощай, Джаспер. – Я развернулась, чтобы уйти.

– Я всегда буду рядом, если понадоблюсь, – сказал он. Я не обернулась. Во мне всё ещё есть небольшая часть, которая что-то чувствует к Джасперу. Это не любовь, но однажды между нами была связь. Я думала, что была влюблена в него. Тогда я верила в сказку. Джаспер был кем-то другим для меня, был героем. Я не видела в нём недостатков. Я была так ослеплена его свечением, что не видела никаких тусклостей. Мне нужно было помнить, что все мы тускнеем в итоге, включая Стоуна.

Хейди радостно захлопала в ладоши, когда я вернулась к ним.

– Мэй сделала колесо. – Её хорошее настроение заражает и ослепляет. – Она пыталась это сделать несколько недель. Миз Трейси говорила: «Практикуйся, практикуйся». И это сработало. – Чистая радость за успехи подруги напомнила мне, что в мире есть абсолютно светлая душа – душа Хейди.

Позднее тем же вечером, после целого дня с Хейди, я вошла в квартиру Стоуна. Я ужасно нервничаю по поводу возвращения, потому что очевидно, он не хочет меня видеть. Его нет в квартире, а мои вещи всё ещё в гостевой комнате. Я подумываю о том, чтобы остаться до его возвращения и встретиться с ним лицом к лицу. Интересно, будет ли он со мной разговаривать или, может, даже бороться за нас после того времени, что у него будет подумать.

Или же я могу уберечь своё сердце от того, чтобы его разбили ещё больше, и, собрав вещи, съехать. Я могу найти небольшую квартиру-студию прямо за чертой города, где аренда дешевле. Если Джеральдина захочет, чтобы я продолжила работать на неё, я это сделаю. Джеральдина будет постоянно напоминать о Стоуне, и мне будет больно. Но со временем я должна достаточно исцелиться, чтобы пережить это.

Есть вероятность, что Джаральдина захочет, чтобы я ушла. Она обожает Стоуна. Если ей придётся выбирать между нами, она выберет его, и подобное ожидаемо. Я и хочу, чтобы она это сделала, она – всё, что у него есть.

Я включила свет и позволила одиночеству пустой квартиры проникнуть в меня. Все мои самые счастливые моменты произошли здесь. В коридорах эхом раздаётся наш смех. Как и крики моего удовольствия. Стоун был всем, что я когда-то хотела видеть в мужчине. Больно от мысли, что так же быстро, как я нашла любовь, её у меня отняли. Мои отношения прокляты. Моё сердце никогда больше не будет разбито, потому что я не подпущу к себе близко другого мужчину.

Я не ела ничего кроме половины сэндвича с индейкой на обед. Пройти в кухню Стоуна теперь, кажется, неправильным. Я больше не чувствую себя здесь желанным гостем и не могу есть его еду. В любом случае аппетит покинул меня, когда Стоун ушёл от меня.

Я прошла по коридору и вошла в комнату, которой он разрешил мне пользоваться. Чтобы отвлечься от мыслей, я прошлась по своей обычной рутине – переоделась, искупалась и пошла спать. Я лежу, глядя в потолок, и обдумываю план на следующий день. Я решила, что после того, как навещу завтра Хейди, пойду искать новое место, где остановиться. Жить в квартире Стоуна без него в ней слишком болезненно. Боль в моей груди стала невыносимой, когда тишина окружила меня.

Когда я, наконец, закрыла глаза, раздался дверной звонок, из-за чего я чуть не упала с кровати. Выпутавшись из простыней, я смогла опустить ноги на пол и пройти к двери, чтобы увидеть, кто это. Я рано легла спать, но всё же кажется, что уже слишком поздно для посетителей. Меня не волнует, что на мне моя розовая поношенная пижама. Сомневаюсь, что в любом случае открою дверь.

Глазок находится выше моего роста, и мне приходится вставать на носочки, чтобы посмотреть, кто за дверью.

Шей стоит снаружи с коробкой в одной руке и пакетом в другой. Позади неё кто-то ещё, но я не могу разглядеть кто. Делая шаг назад, я открыла замок и распахнула дверь.

– Я как раз собиралась барабанить в дверь. Чего ты так долго? – сказала она, отталкивая меня и входя внутрь.

– Ты не против? – Чантел наблюдает, как Шей проплывает в квартиру, но сама остаётся у двери. Нахмуренность из-за беспокойства не образовала ни морщинки на её лбу. Либо у неё восхитительная кожа, либо она уже начала инъекции ботокса.

– Это неважно. Я не собираюсь уходить. У меня есть пончики, немного охринительно-пафосных макарон и полный пакет мини-сэндвичей, которые богатые сучки едят с чаем. Мы съедим всё это дерьмо, выпьем виски Стоуна и поговорим об ублюдках в этом мире.

Я снова повернулась к Шей, и она приподняла пакеты в своих руках.

– Можно также всё съесть. Это произойдёт, – сказала она мне.

Я не голодна, но это будет хорошим отвлечением. Я не буду одна, и в квартире не будет раздаваться отголоски в тишине.

– Заходи, – я сказала Чантел, отступая назад, чтобы пропустить её.

– Чантел не будет есть еду. У Стоуна есть морковка и вода? – У Шей был саркастический тон, поэтому я не ответила. Вместо этого я поймала Чантел за закатыванием глаз.

– Я возьму водку, если у него она есть.

– И её худющая задница напьётся уже после одной рюмки, – добавила Шей. – А теперь, когда тупой ублюдок возвращается?

Мне не нужно спрашивать, что за «тупой ублюдок». Однако мне не нравится сочетание слова «ублюдок» и имени Стоуна. Я не исправила её, потому что понимаю, что это просто манера речи Шей.

– Он не сказал. Но я не останусь, чтобы узнать. – Вот, я сказала кому-то. Теперь мой переезд реален, а не только в моих мыслях.

– Чёрт, – сказала Чантел.

Шей бросила пакет, который держала в руках, и достала пончик. Она держит его у моего рта.

– Открой, – скомандовала она. Из-за страха, что она насильно запихнёт его в меня, если не открою рот, я подчинилась. – Теперь ешь. Она направилась в сторону гостиной после того, как захватила пакет с сэндвичами. – Чантел, достань алкоголь, – позвала Шей.

– Что ты пьёшь? – спросила меня Чантел.

Я покачала головой и вытащила пончик изо рта.

– Я не хочу пить.

– Меня это не волнует! Ты будешь пить, – громко ответила Шей.

Чантел пожала плечами.

– Ты можешь выбрать свой яд, или же это сделает она.

Я правда не знаю, что хочу выпить. Я не голодна. Пончик в моей руке меня не интересует.

– Не знаю. – Моё отвращение к выпивке делает выбор сложнее, чем он должен быть.

Чантел коротко мне кивнула.

– Я выберу. Садись и ешь.

Я наблюдаю, как она обыскивает бар Стоуна. Я не должна переживать, что они пользуются его вещами, но они, кажется, чувствуют себя как дома. Возможно, пускать их было ошибкой. Стоун не хочет, чтобы здесь была я, а уж другие и подавно. Но не думаю, что заставить Шей уйти вообще возможно. Она решительна. Лучшее, что я могу сделать, это выпить, поесть, быстренько выполнить её указы, чтобы она могла уйти.

Откусывая пончик, я последовала за Шей в другую комнату.