Текст книги "Сладкая небольшая ложь (ЛП)"
Автор книги: Эбби Глайнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Глава Седьмая
БЬЮЛА
Он не хотел, чтобы я знала, что он купил мне выпечку, поэтому я не рассказала ему о своём разговоре с Пресли. Я вернулась в спальню, распаковала сумку, а потом стала ждать его у двери. Он вышел из кухни с раздражённым выражением лица.
– Мы возьмём обе машины. Если Джеральдина решит, что ты подходишь и наймёт тебя, тебе понадобится машина, чтобы вернуться сюда сегодня вечером.
Мои ключи уже в сумочке, поэтому я кивнула и последовала за ним за дверь. Прежде чем он смог закрыть за нами дверь, звук каблуков снова раздался в прихожей, когда Пресли побежала к нему.
– Хорошего дня, милый! – сказала она, когда бросилась ему на грудь.
Всё, что я могу видеть, что она его сводная сестра. Это тревожит, но я заставила себя не думать об этом. Я не знаю всей истории. Он не обнял её в ответ, и это делает её ещё более отчаявшейся. Она потянулась к нему для того, чтобы поцеловать.
Он схватил обе её руки и оттолкнул от себя.
– Пресли, пожалуйста.
Она надула губы.
– Когда ты вернёшься?
– Когда закончу с делами. Пока, – сказал он и ушёл.
Я не посмотрела на неё, когда последовала за ним. Всё это неловко и немного грустно. Стоун не жесток с Пресли. Но он не проявляет к ней той привязанности, которую она хочет или ожидает и которой, как я в определённый момент догадалась, обладает.
Мы молча спустились по лестнице и вышли на парковку. Там припаркован ещё один автомобиль – красный «порше». Он похож на тот, на котором приехала Пресли.
– Следуй за мной, – сказал он. Его голос прозвучал доминирующе и без всякой толики юмора.
Я споткнулась позади него, когда он подошёл к своей машине.
Но когда я села за руль моей машины, события предыдущего дня начали прокручиваться в моей голове. Тяжесть в животе и боль в груди, которые не исчезают, постоянные напоминания. Я подумала о своей маме и о том, что она чувствовала, когда Порция пришла к ней с Хейди. Знаю, что мама никогда бы не прогнала её даже без денег. Но насколько измученной и напуганной она, должно быть, была время от времени. С двумя маленькими девочками, без чьей-либо помощи и с Хейди, той, которая нуждалась в дополнительном уходе. Денег, которые они ей дали, хватило ненадолго. В первую очередь всё уходило на медицинские счета Хейди.
Хейди не ходила, пока ей не исполнилось пять. Мы были на кухне, рисуя за столом, когда она сделала свои первые шаги. Я должна была постоянно напоминать ей не есть карандаши, в то время как мама делала бисквиты на ужин. Она делала печенье, когда не хватало денег.
Я уронила зелёный карандаш и встала, чтобы поднять его, когда Хейди вскочила на ноги и сделала первые шаги к моему карандашу. Она с гордостью сказала:
– Я подниму.
Мама сделала кексы, чтобы отпраздновать это, после того как мы съели бисквиты с колбасной подливкой. Образ её, крепко обнимающей Хейди и говорящей, как она гордится, застрял в моей голове. Но сейчас.… Теперь, когда я узнала, что Хейди не её дочь, это делает мою маму ещё более особенной. А я не думала, что такое возможно.
Я вспомнила, как мама целовала мою голову перед сном и говорила мне ложиться спать и что она скоро придёт. Я отключалась до того, как она могла вернуться, потому что Хейди не засыпала, пока мама не укачивала её. Требовалось несколько часов. В противном случае Хейди плакала. Темнота пугала её, даже если я была с ней комнате. Мама наклонялась и шептала мне на ухо:
– Я не смогла бы прожить эту жизнь без тебя, моя красавица Бьюла. Ты мой источник силы. Хейди – моя радость, но ты, милая девочка, моё сердце. Никогда не забывай, как сильно я тебя люблю. Даже когда я не могу всегда обнимать тебя так долго, как ты хочешь, или укладывать спать.
Теперь эти слова имеют больше смысла. Я поняла, чего она мне не договаривала. Это то, что мне не нужно было знать. Я скучаю по маме каждый день. Она всегда говорила мне, что я её сила, но она была моей. Не знаю, как мне быть без неё.
Моё внимание вернулось к дороге, когда Стоун включил поворотник и свернул на подъездную дорожку передо мной. Там находится массивная каменная стена с коваными воротами в форме буквы «М» в центре. Стоун высунулся из окна и сказал что-то в маленький чёрный ящик, и ворота медленно открылись. Я последовала за ним в крепость или что бы это ни было. Деревья магнолии стояли вдоль подъездной дорожки, пока она не расширялась и не появлялся небольшой замок. Моя челюсть упала при виде всего этого великолепия. Я никогда не видела такого дома. Он похож на настоящий замок.
Стоун проехал немного, чтобы припарковаться прямо перед ступенями, ведущими к впечатляющим дверям. У подножия лестницы даже есть каменные львы. Я припарковалась позади него и постаралась сосредоточиться. Кто-то действительно построил дом, походящий на замок? И почему?
Стоун встал передо мной, блокируя вид, и я посмотрела на него и встретилась с ним взглядом. Он пожал плечами, как будто этого и следовало ожидать. Заглушив машину, я схватила ключи и вышла.
– Что с этим миром? – спросила я. Мои слова были полны благоговения.
– Она немного эксцентрична. Её муж потакал её капризам, когда был жив. Этот дом был одним из них.
– Это больше, чем прихоть, – сказала я, идя, чтобы догнать его на лестнице.
– Не для Виктора Мэйвезера.
Я начала спрашивать, когда одна из дверей открылась и появилась крошечная леди с белоснежными волосами, которые заплетены в косички в форме похожей на уши поросёнка.
– Стоун! Я думала, это молочник. Он опаздывает, – сказала она, поднимая руки в воздух.
– Молочник не придёт сегодня, любимая Джерри. Он ушёл около шестидесяти пяти лет назад.
Она нахмурилась и положила палец на свои сморщенные губы.
– Точно. Я забыла об этом. Билл был прекрасным человеком. Всегда приносил лучшее молоко, оно также было холодным.
Стоун наклонился, чтобы оставить поцелуй на её щеке.
– Доброе утро.
Она похлопала его по щеке.
– И тебе тоже доброе утро, дорогой. Ты всё-таки решил жениться? Она прекрасна. Я понимаю, почему ты передумал, – сказала Джеральдина, улыбаясь мне.
– Я не передумал. Я всё ещё не женат. Это Бьюла, девушка, о которой я тебе говорил. Думаю, ты хотела бы иметь здесь помощника, чтобы он помогал в твоих делах в течение дня. Например, с выбором причёски, – он добавил последние слова с небольшой улыбкой. Он никогда при мне так не улыбался.
Стоун только подшучивал – это всё, что мне было доступно. Его глаза блестят из-за улыбки, и заставляют меня затаить задыхание.
– О да, да! Помню. Я просто подумала, что хочу покрасить волосы в красный цвет. Может ли она сделать такой цвет волос?
Тогда он засмеялся. Искренне. Это… удивительно.
– Мне нравятся твои волосы, у тебя красивый оттенок платины. Давай не будем его менять.
Она вздохнула.
– Очень хорошо. Я оставлю его только для тебя.
– Спасибо, – ответил он с искренностью.
– Как думаешь, сможешь найти, где мои курицы? Я собиралась приготовить несколько яиц на завтрак? – спросила она меня.
– Я…
– Здесь нет куриц. Они были в твоём коттедже в Бате. Ты больше не живёшь в Англии, – сказал Стоун, остановив меня, прежде чем я согласилась найти кур.
Она махнула рукой и засмеялась.
– Верно. Переехала на прошлой неделе, – ответила она. – Заходите внутрь. Иначе мы все здесь простудимся.
Она поспешила обратно внутрь, и я заметила, что на одной её ноге красный тапочек, а на другой – белая теннисная туфля.
Работа здесь никогда не будет скучной, в этом я точно уверена.
Глава Восьмая
БЬЮЛА
Джеральдина привела нас в гостиную с двумя диванами, которые выглядят как дорогой антиквариат, на котором никто не должен сидеть, и двумя креслами с высокими спинками. Там есть камин, сделанный полностью из мрамора, над ним висит картина высокого красивого мужчины с чёрными волосами и квадратной челюстью. Хотя это портрет: он слишком совершенен, чтобы быть настоящим мужчиной.
– Здесь пять гостевых спален с ванными комнатами. Я дала им названия, и тебе нужно их запомнить. Мы осмотрим их сегодня. Хозяйская спальня имеет две ванные комнаты и две гостиные. Кухня по коридору налево. Столовая, которой я пользуюсь ежедневно, находится напротив неё. Официальная столовая для развлечений или вечеринок находится в правом крыле, дальше вниз. Нельзя, чтобы она находилась слишком близко к кухне. Есть библиотека, офис, ванная комната, туалетная комната, солярий, и эта комната, которая нуждается в ежедневном протирание пыли, уборке и тому подобному. Я больше не могу справляться со всем этим. Я отпустила прислугу после смерти Виктора, потому что она вставала у меня на пути, – она замолчала и улыбнулась. – Я даже не предложила вам чай, прежде чем приступить к инструкциям по работе. Мне очень жаль. Я обычно не такая грубая.
– Мы бы не отказались от чашки, – ответил Стоун.
Она улыбнулась нам двоим лучезарной улыбкой.
– Я сейчас вернусь.
Я наблюдаю, как она изящно вышла из комнаты, озадаченная её резкой сменой настроения.
– У неё есть свои периоды. Мы приехали как раз в один из таких. По большей части она приятная в такие моменты. Но периоды, как она их называет, приходят, и она теряется, запутывается, забывает и часто думает, что сейчас 1950-е годы и она живёт в Англии. Ты научишься замечать перемены.
– О боже мой! Что у меня на ногах? – Мы услышали её пропитанный ужасом голос с кухни. Стоун усмехнулся.
– Ей придётся это исправить, прежде чем она вернётся.
Я рассмеялась.
– Это будет самая интересная работа, которую я когда-либо имела.
– Да, скорее всего, так и будет.
– Откуда ты её знаешь? – спросила я.
Он вздохнул и взглянул на фотографию на её покрывале.
– Муж Джерри, Виктор, был деловым партнёром моего отца. Моя мать привозила меня в офис моего отца, потому что у меня резались зубы и мой плач был невыносим для неё. Конечно, у неё были няни, но они всегда уходили, потому что моя мать сводила их с ума. Однажды Джерри пришла в офис с Виктором, когда моя мать привела меня, чтобы оставить. Папа был расстроен, потому что у него была работа, а от неё сбежала очередная няня. Джерри взяла меня с собой в тот день. На протяжении многих лет они часто оставляли меня с ней. Она была единственной постоянной женщиной в моей жизни, с тех пор как я был ребёнком. Воспоминания о моей матери скудны. Она приходила и уходила, как и многие жёны моего отца. Но Джерри пекла печенье со мной, отвозила меня в зоопарк, читала мне, научила ездить на велосипеде и оставалась рядом в больнице после разрыва аппендикса, когда мне было десять лет. Моя мать была в Италии с другом. – Он перестал говорить, когда шаги Джерри приблизились.
Она несёт серебряный поднос с красивым чайным сервизом.
– Теперь давайте выпьем чаю и обсудим твою зарплату.
Я смотрю, как Стоун улыбается ей. В его глазах любовь. Эта женщина особенная для него, и он доверяет мне заботу о ней. Его доверие оказывает мне честь. Это не та должность, на которую он бы выбрал кого-то с улицы. Я понимаю и позабочусь, чтобы никогда не подвести ни его, ни Джеральдину.
– Будут случаи, когда я скажу тебе, что больна. Будь готова к этому, – сказала она, сев прямо со скрещенными ногами. Я заметила, что теперь у неё на ногах одинаковые чёрные туфли без каблуков.
– Думаю, она уже стала свидетелем этого, Джерри, – сказал Стоун, забавно растягивая слова. Джеральдина нахмурилась. Затем её глаза расширились, и она посмотрела на свои туфли.
– Да, моя обувь была катастрофой, не так ли?
– У меня сегодня встречи, Джерри. Почему бы вам с Бьюлой не разобраться во всём? Ты можешь показать ей окрестности. Позволь ей прочувствовать, как тебе нравится проводить свой день. Я позвоню, если кто-нибудь из вас понадобится мне. – Затем он взглянул на меня.
– С нами всё будет в порядке. Не беспокойся о ней. Я не спугну её, – сказала Джеральдина и подмигнула мне. Мне понравилась эта женщина. Она бы тоже понравилась моей маме.
Стоун встал и поставил свою чашку на поднос, затем снова поцеловал её в щеку.
– Тогда я оставлю её под твоим присмотром. – Его тон был нежным и заботливым. Кто этот человек?
– Какие у тебя встречи? Всё ещё занимаешься делами Джаспера ради этого мальчика? Пришло время заставить его разбираться с этим самому. Ты должен управлять своей империей. И Виктора.
Стоун тяжело покачал головой, чтобы она больше не говорила.
– Всё под контролем, Джерри, – сказал он и одарил меня натянутой улыбкой, прежде чем быстро выйти.
Занимается делами Джаспера?
– Этот парень слишком много работает, – сказала она со вздохом. – Тебе нравится сад? У меня есть огород на заднем дворе. Это даёт мне возможность чем-то заниматься вместо того, чтобы каждый день сидеть в этом большом доме один на один. – Смена темы была быстрой, затем она поднялась со стула, подойдя к окну. – Он хороший ребёнок. Я часто задаюсь вопросом, как это возможно с такими родителями, как у него. Хотя у него хорошо получилось пройти через всё это. – Она взглянула на меня. – Не могу сказать то же самое о Джаспере. Этот застрял с Порцией. Это погубило его.
Стоун не хотел бы, чтобы она мне говорила это, но я цепляюсь за каждое слово. Каждый день выясняю всё больше правды. Моё время с Джаспером было не долгим, и я не знаю так много, как думала. Я предполагала и судила неправильно. Джаспер полагается на Стоуна, а не наоборот. Но Джаспер позволил мне думать иначе. Кажется, всё, что я знала, было основано на лжи.
– Теперь расскажи мне о себе, Бьюла. Начиная с того, где ты получила это имя. Знаешь, это иврит. Твоё имя означает «жениться».
Я впечатлена, что она знает смысл и происхождение моего имени, никуда не подглядев. Она хорошо образованная женщина, которая живёт, кажется, непростой жизнью. И она добрая. Стала матерью маленького мальчика, настоящая мать которого пренебрегала им. Одно только это заставляет меня уважать её.
– Моя мама услышала это имя в телевизионном шоу, когда была беременна мной. Она была молода и думала, что имя уникальное и особенное. Мама хотела, чтобы я была такой, из-за этого она так и назвала меня.
Джеральдина улыбнулась.
– Ну, это звучит мило. Она была хорошей мамой? Несмотря на то, что была молода?
– Самой лучшей во всём мире, – ответила я без задержки. Сколько бы лжи ни вращалось в моей жизни, любовь моей мамы навсегда останется правдой.
Я поняла, что она не врала мне о Хейди, чтобы причинить боль. Она солгала, чтобы защитить Хейди.
Глава Девятая
БЬЮЛА
Машины были повсюду, когда я медленно въехала на небольшую парковку возле квартиры Стоуна. Единственное место для парковки рядом с «ровером» Стоуна. Это странно, так как автомобили припаркованы по обе стороны мощёной дороги, которая ведёт к передней части здания. Некоторые заблокировали другие машины, которые регулярно паркуются здесь.
Я остановилась на месте и заглушила машину, затем услышала звук. Музыка и люди. Очевидно, поэтому все машины приехали сюда. Я потянулась, чтобы забрать свою сумочку с пассажирского места рядом, а затем вылезла из машины. Идя к двери, я услышала больше шума и поняла, что он идёт с крыши. Кто-то кричит сверху. Я услышала:
– Мы заказывали ему развлечение? – И, взглянув вверх, увидела парня, улыбающегося мне с бутылкой пива в руке.
Входная дверь не заперта. Я вошла в здание и заглянула в открытую дверь квартиры на первом этаже. Люди внутри смеются, и раздаются голоса, доносящиеся из квартиры.
Это очень отличается от тихого здания, из которого я выходила сегодня. Прежде задавалась вопросом, был ли кто-нибудь из других людей, живущих в здании, когда-либо дома. Теперь все вопросы отпали.
Парень с чёрными волосами и тёмно-карими глазами вышел за дверь. Его волосы убраны за уши и слегка завиты на концах. Его пристальный взгляд остановился на мне, и я замедлилась. Не уверена, стоит ли мне представиться или просто продолжать идти.
– Ты, должно быть, Бьюла, – сказал он, когда медленная лёгкая ухмылка, растянулась на его угловатом лице.
– Да, – ответила я, не зная, как он понял, и почувствовала себя немного неловко, потому что понятия не имею, кто он.
– Меня зовут Мак. Это моя квартира. Я услышал о тебе чуть ранее.
– О, да. Стоун говорил мне, что вы с Марти живёте здесь. Приятно познакомиться.
Его ответом стал глубокий, низкий смех, и я подумала, не сказала ли чего-то смешного. Не знаю, что это может быть. Я пыталась быть вежливой.
– Когда всё станет слишком сумасшедшим с ненормальной сукой наверху, ты можешь спрятаться здесь. Она ненавидит тебя. У неё нет реальной причины, но после встречи с тобой, думаю, я понял почему. – Его тон был дружелюбным.
– Спасибо… думаю. – Не уверена, должна ли согласиться с тем, что Пресли немного не в своём уме или нет. Я решила быть на стороне правды. – У неё неправильные представления обо мне и Стоуне.
Этот ответ, кажется, порадовал его.
– Приятно знать. Береги себя и не пропадай.
Я начала было благодарить его, а потом подумала, что это кажется излишним. Вместо этого я слегка помахала ему. Светская беседа не моя сильная сторона.
Я продолжила подниматься по лестнице только, чтобы открыть дверь второго этажа и обнаружить ещё больше голосов и вечеринку внутри. Во всём здании вечеринка? У этих людей нет работы, им не нужно заботиться о завтрашнем дне?
Я быстро поднялась на третий этаж, прежде чем кто-то вышел из двери поздороваться со мной. Когда я добралась до верхнего этажа, дверь была тоже открыта, хотя голоса слабо слышно и нет музыки внутри. Не знаю, с чем мне придётся столкнуться, поскольку Пресли уже начала делиться своей неприязнью ко мне с остальными в здании. Мака, похоже, не волнует её мнение. Надеюсь, остальных тоже.
Войдя внутрь, я увидела серебряные шары и баннер «С днём рождения» напротив входа. Всё здание празднует одно день рождение? Я могу слышать смех, доносящийся из большой комнаты и кухни, но мне неудобно спрашивать, чей день рождения. Мне не сказали, что будет вечеринка, поэтому предполагаю, меня не пригласили.
Я остановилась, чтобы решить, должна ли направиться прямо в свою временную комнату или показаться на вечеринке, когда мельком заметила какое-то движение. Выглянув в коридор, я обнаружила Стоуна. Он прислонился к стене, скрестив руки на груди, и его глаза прикованы ко мне.
Я прошла по коридору, чтобы ещё раз поблагодарить его за работу, а потом, может быть, он скажет, что мне делать. Втайне надеюсь, что он разрешит мне отдохнуть в моей комнате. Все эти люди заставляют меня нервничать.
– Я вижу чей-то день рождения, – сказала я, когда подошла к нему.
Он нахмурился и взглянул на украшения у входа в свою квартиру.
– К сожалению.
Этот ответ меня не удивил. Стоун не похож на парня, который будет наслаждаться днём рождения в своей квартире.
– Полагаю, ты не планировал этого.
Он вздохнул и снова посмотрел на меня.
– На протяжении многих лет я уезжаю из страны. Один. Делаю то, что хочу. Что-нибудь из моего списка желаний. Но в этом году… в этом году я остался. И Пресли сделала это.
– Сегодня твой день рождения? – спросила я, чувствуя себя ужасно, не зная об этом. Никто ничего не сказал. Даже Джеральдина.
– Нет. Мой день рождения через две недели. Тем не менее Пресли боится, что я исчезну, так что она сделала это заранее.
У меня есть две недели, чтобы найти подарок, чтобы поблагодарить его за всё, что он сделал для меня и поздравить его с днём рождения. Попрошу Джеральдину о помощи. Она знает, что он любит. Мне жаль его, потому что оказалось, что Пресли не волнует, будет ли он наслаждаться вечеринкой или нет.
– Уверена, она хочет как лучше, – сказала я, пытаясь сохранить позитивный настрой.
Он поднял брови.
– Ты действительно так думаешь, Бьюла? Или ты просто пытаешься быть милой, потому что тебе это свойственно? Я хотел бы знать, что ты на самом деле думаешь. Не то, что ты думаешь, ты должна думать.
Он спрашивает о моих мыслях. Не уверена, что кто-либо когда-либо спрашивал меня о них. Кто станет? Невежливо загонять кого-либо в угол. Но он честный и настоящий, и это две его характеристики, которые я упускала в последнее время.
Я открыла рот и приготовилась сказать то, что думала. Не хорошее, но правильное. Долой приукрашивания, как он и просил.
– Пресли эгоистична и избалована. У неё могут быть проблемы, идущие с детства, о которых я не знаю, но это не оправдывает её поведение. Она устроила вечеринку, потому что ей нравится внимание. Она не беспокоится ни о ком, кроме себя. – Мой рот закрылся, и мне пришлось бороться с желанием прикрыть его рукой в ужасе. Я когда-нибудь говорила что-то настолько грубое? Не задумываясь о чувствах другого человека?
Стоун ухмыльнулся. Это та ухмылка, которая приводит мой пульс в бешенство.
– Так лучше. Прозвучало по-настоящему и не отрепетировано. Предпочитаю честность. Жёсткую, грубую, но чертовски реальную. В моей жизни достаточно дерьма.
Он оттолкнулся от стены и встал передо мной. Его тело возвышается над моим, а его запах – тёмный и соблазнительный аромат, который я глубоко вдыхаю.
– Я доверяю тебе. У тебя добрая душа. Даже когда ты честна, это не жестоко. Что редкость в моём мире. Ты должна знать, что я никогда не сближусь с тобой. Никогда не откроюсь тебе. Понимаешь?
Его слова перешли от делающих комплимент к чему-то другому. Он думает, что я хочу, чтобы он сблизился со мной? Я испускаю такие флюиды? Может, его запах или улыбка заставили меня почувствовать головокружение, но я ни к чему не подталкиваю его. Не надеюсь на что-то большее. Я пришла к выводу, что его комментарий оскорбил меня.
– Не припомню, чтобы просила тебя об этом. Однажды я уже любила, и это меня ранило. Я не ищу замену. – Я добавила в свой голос холод и горжусь собой за то, как ответила.
Он наклонился, убедившись, что мои глаза прикованы к нему.
– Нет, это не так, – прошептал он, прежде чем выпрямился и пошёл по коридору к своей комнате. Я стояла, пока дверь его спальни не закрылась за ним. Он не повернулся и не посмотрел на меня. Он просто оставил меня с этими последними словами.
Я зла. Не должна расстраиваться из-за него. Я задолжала ему слишком многим. Но его «надо быть честными» не всегда приемлемо. Особенно когда он не знает, о чём говорит. Он не может говорить мне, что я чувствую.
Я развернулась, зашла в свою комнату, заперла дверь и зарычала в отчаянии.
Единственное, что я ненавижу в его последних словах? Он заставил меня невольно засомневаться в моих чувствах. Я спрашиваю себя, была бы я влюблена в Джаспера. Если бы на это было больше времени. Я не знаю Джаспера по-настоящему, нет. Я поняла, что он обманывал меня, даже если обман не такой уж и большой. Проблема в том, что он обманул меня.
Положив сумочку на кровать, я опустилась на покрывало и упала на спину, смотря на потолок. Каждое мгновение с Джаспером было волшебным. С ним я чувствовала себя так, как никогда раньше. Я не хочу думать, что это всё было нереально. Это было по-настоящему. Я не лишусь этих воспоминаний, потому что Стоун циничен. Никто у меня не заберёт мои воспоминания с Джаспером.