Текст книги "Как память (ЛП)"

Автор книги: Эбби Глайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава Двадцать Вторая

БЛИСС ЙОРК

Мне следовало продолжать ехать. Но я не могла. Вывеску уже сняли и окна были тёмными. Теперь там ничего нет. Место было пустым. Я сидела в своей машине и думала о первом дне, когда вошла туда на собеседование. Это было всего несколько месяцев назад. И всё же с тех пор мой мир кардинально изменился.

Вывеска «У Октавии» пропала. На двери весела табличка «Сдаётся в аренду». Та самая дверь, через которую я вышла и уронила коробки, а затем столкнулась лицом к лицу с Нейтом. Которого никогда не ожидала увидеть снова.

Было бы всё по-другому, если бы в тот день я не пошла на собеседование? Если бы я пошла в другое место и никогда бы не встретилась с Нейтом? Остался бы он с ней, женился бы, имел бы сына? Слёзы начали жечь мои глаза, когда я подумала о жизни, которую он мог иметь.

С тех пор как он уехал, прошло три недели. Не проходило и секунды, чтобы я не думала о нём. Чтобы не беспокоилась о нём. Чтобы моё сердце не болело из-за того, через что ему приходится проходить. Но я не могу позвонить. Не могу спросить в порядке ли он или как у него дела. Я ничего не могу сделать.

Сегодня я начну свою новую работу. Я буду новым руководителем отдела молодёжной сети обслуживания и маркетинга в библиотеки Си Бриза. Мама Саффрон и Холланд известная писательницей, так что она сделала несколько звонков для меня. Я не знала об этом, пока не получила работу. Мой босс упомянул, что Блайт Корбин будет раздавать автографы, потому что я получила эту должность. Я спросила у мамы, знает ли она что-нибудь об этом, и она ответила «нет». Понятия не имею, как Блайт узнала о моей заявке.

Как бы мне не нравилось работать в «Лив Бей», это не то, чем я хочу заниматься. Я предпочитаю ходить туда, как клиент. Порой обслуживать моих друзей трудно. Я не знаю, как Ларисса справлялась с этим.

Я хотела уже отъезжать, чтобы направиться на работу, когда машина Элая припарковалась рядом с моей. Он проезжал мимо и увидел мою машину, и, вероятно, подумал, что я снова раскисла. Мне не хотелось выходить из машины. Это глупо, но теперь выйти и постоять у магазина казалось неправильным.

Элай вышел из машины и подошёл, чтобы сесть ко мне на пассажирское сидение. Сначала он ничего не говорил. Просто смотрел на магазин и его пустоту. Здесь столько всего произошло за такое короткое время. Октавия была беременна его сыном, когда я получила эту работу. Знала ли она? И если знала, почему не сказала Нейту?

– Выглядит грустно. Одиноко, – отметил Элай.

– Так и есть.

– Ты давно здесь?

– Нет. Просто мне необходимо было увидеть его.

Он вздохнул.

– Тебе, кажется, лучше.

– Мне лучше. Моё сердце всегда будет болеть за Нейта. За его боль. Но моя жизнь будет продолжаться. Я не могу просто закончить её. Жизнь – это дар.

– Ты знаешь это лучше кого-либо.

Я не имела в виду, что другие не знают об этом. Но, да, после того, как ты сталкиваешься со смертью, ты по-другому смотришь на жизнь. Это меняет тебя.

– Думаешь, он когда-нибудь вернётся сюда? Я когда-нибудь снова увижу его?

– Не знаю. Возможно. Надеюсь на это. Ради тебя.

Он действительно имеет это в виду.

– Я скучаю по нему. Я просто не знаю, смогу ли выдержать новую встречу с ним. Возможно, хорошо, что это произошло ночью на пляже. Моё последнее воспоминание о нём. В конце концов, я начну двигаться дальше, но не думаю, что моё сердце когда-нибудь действительно сможет сделать это.

– Блисс, однажды он вернётся. Я, возможно, не терял ребёнка. И, возможно, не знаю каково это, когда кто-то совершает самоубийство из-за тебя. Но я мужчина. Я знаю, как мы мыслим. И я знаю, что, если бы я был влюблён в кого-то, как ты, я бы вернулся. Должен был бы вернуться. Но, как говорится, ты не можешь поставить свою жизнь на паузу. Когда будешь готова, начни снова ходить на свидания. Наслаждайся жизнью.

Я не уверена, что он прав. Часть меня надеется на это, другая молится, чтобы он ошибался. Я просто не хочу жить, ожидая возвращения мужчины, который никогда не вернётся. В данный момент это неважно. Я не собираюсь в ближайшее время двигаться дальше. У меня есть друзья и работа. И мои воспоминания.

– Хочешь, чтобы я привёз сегодня обед?

Нет. Мне не хочется есть.

– Да. Было бы здорово. – Пришло время отодвинуть печаль. Попытаться снова найти радость.

– Я приеду около полудня с жирными бургерами.

– Нет. Не бургеры. Что-нибудь другое. – Я ела жирные бургеры в первый день работы у Октавии. В тот день, когда приехал Нейт. Теперь я не могу их есть.

– Хорошо. Тогда выбор за мной, – сказал он, не спросив почему.

Он вылез из машины и вернулся к своему внедорожнику. Но не уехал, пока я не завела свою машину. Как только я выехала на дорогу, он последовал за мной. Всё это время Элай был терпеливым и понимающим. Быть дома вместе с ним спокойнее и легче, чем было бы в доме моих родителей. Они бы опекали меня. А мне этого не хочется. Мне необходимо было выпить слишком много вина, съесть глазурь прямо из банки и несколько раз очистить желудок.

Он держал мои волосы и вытер моё лицо, и позаботился о том, чтобы моя пьяная задница смогла добраться до кровати. Он самый лучший друг на свете. Тот, который будет всегда с тобой и который знает, в чём ты нуждаешься.

Мне нужно заехать в «Лив Бей» и забрать последний чек с оплатой, но я сделаю это сегодня вечером после работы. Элай не упоминал об аренде, и я забыла. Сегодня утром я вспомнила, что должна отдать ему свою часть. Забывать что-то подобное не в моём характере, но в эти последние несколько недель я была совсем не похожа на Блисс.

Я взяла свой телефон, когда заехала на парковку библиотеки и написала сообщение Элаю: «У меня есть деньги на аренду. Я отдам их тебе. Прости, что забыла».

Несколько секунд я ждала ответ: «Хорошо. Мне бы не хотелось выгонять тебя на улицу».

Я рассмеялась. Я не смеялась несколько недель. Три, если точно.

Улыбаясь своему телефону, я была благодарна, что могу смеяться. Я надеюсь, что и Нейт может. Я надеюсь, он найдёт то, что заставит его улыбнуться. То, что сделает его день ярче. И то, что наше время вместе не является плохим воспоминанием. Мне хочется думать, что он сможет снова думать обо мне и улыбаться. Не сегодня. Но когда-нибудь.

Выйдя из машины, я взяла свою сумочку и ноутбук и направилась внутрь, чтобы начать что-то новое. Снова.

НЕЙТ ФИНЛИ

«Бентли» цвета шампанского было припарковано у дома моих родителей. Я не приезжал к ним несколько дней. Как только я вернулся в свой дом, я установил дистанцию между собой и всеми остальными. Это беспокоит маму и отца, по словам Офелии, которая позвонила и сказала мне об этом. И прежде чем мой отец появится у меня дома и надерёт мне задницу за то, что я не приезжаю увидеться с мамой, я решил повидаться с ней.

У мамы гости, а я не в настроении для встречи с кем-нибудь ещё. Но сейчас я здесь и должен справиться с этим. В конце концов, мне придётся встречаться с другими людьми. Только если я не куплю необитаемый остров и не перееду на него.

Я не стал стучать. Никогда не стучал. Это тот дом был моим девятнадцать лет. Я зашёл внутрь и направился на звук голосов. Они были в гостиной. Как только я зашёл, мои уши услышали голос гостьи, и, несмотря на то, что я только несколько раз встречался с этой женщиной, я знаю, кто она.

Мой взгляд скользнул с мачехи Октавиии к моей матери. Почему она здесь?

– Нейт, рада, что ты здесь. Сейлор вообще-то пришла повидаться с тобой, – сказал мама. Словно я хотел повидаться с кем-то, имеющим отношение к Октавии.

– Зачем? – был мой единственный ответ.

– Потому что у неё есть кое-какая информация, и она считает, что ты должен это услышать. Я согласна с ней.

Моя мама не из тех, кто слушает то, во что не верит. Только поэтому я остался в комнате. Хоть и хотел, не оглядываясь, направиться к двери.

– Сядь, Нейт, – сказал мама. Не: «Не хочешь ли присесть?» Тем самым она говорит, что я останусь и выслушаю. Что означает, я останусь и выслушаю.

Я сделал, как было приказано, но сел на место самое близкое к выходу. Если она начнёт говорить о том, что я не хочу обсуждать, я уйду. Они обе должны быть готовы к этому.

– Вчера Сейлор позвонила мне и спросила, может ли она прийти и поговорить с тобой. Я сказала, что сначала она может поговорить со мной. Выслушав её, я была готова позвонить тебе. Вижу, что твой отец опередил меня в этом. – Она повернулась к Сейлор. – Можешь начинать.

Когда-то Сейлор была моделью нижнего белья. Она познакомилась с отцом Октавии во время фотосъёмки, в которой участвовала для его торгового центра. Они воспылали к друг другу страстью. И он начал трахать её, а его жена узнала об этом. Их брак распался. Спустя месяц он женился на ней. Она по-прежнему была молода и красива, едва переступив возраст допустимый для моделей нижнего белья. Октавия и Сейлор хорошо ладили. Просто Октавию на самом деле не волновало, с кем её отец, пока он даёт ей деньги.

– Я знаю, что тебе сказали. В чём тебя обвинили. Сначала я тоже так считала. Но потом произошло несколько вещей, которые заставили меня задуматься о том, что Октавия хотела сказать в своей записке. Конечно, у неё были проблемы. Мы все знали об этом. Она была сломлена и не могла излечиться. Когда её психотерапевт пришёл на похороны и сказал нам, как сожалеет о нашей потере и что пытался помочь Октавии последние несколько лет, всё, что смог потребовать её отец, это отдать записи её дела, или же он в чём-нибудь обвинит врача, и его лишат лицензии. Так что он получил записи. Октавию, ещё когда она была ребёнком, совратил близкий друг её отца. Он подвергал её сексуальному насилию. Это продолжалось несколько лет, пока Октавия не стала достаточно взрослой, чтобы уйти от него. Два года назад она заплатила киллеру, чтобы он убил его. Исчезновение Винсента Бруклина теперь раскрыто. Он мёртв уже как два года, а его тело находится на дне Миссисипи. – Она сделала паузу, а я попытался осмыслить сказанное ею. Я раньше бывал с её отцом в доме этого человека. Когда он исчез, Октавия была по-настоящему расстроена или же вела себя так. Она звала его дядей Винсентом. – Вина за его убийство усугубила её депрессию. Она переехала и работала над магазином, чтобы отвлечь себя. Она знала, что беременна уже три месяца. Она думала об аборте и говорила, что не хочет быть матерью. За месяц до вашего расставания. То, о чём она хотела поговорить с тобой… она хотела признаться в своём преступлении. Она думала, что рассказав тебе всё, облегчит свою вину. Она никогда не планировала рассказывать тебе о беременности. Она не собиралась сохранять этого ребёнка. Дата аборта была назначена. Ты не являешься причиной, по которой она повесилась или убила твоего ребёнка. Она даже не собиралась говорить тебе о беременности.

Всё, что я мог, это просто сидеть здесь. У меня снова было ощущение, словно я слышу ужасную историю, которая не может быть реальной. В этот раз я не чувствовал вину на своих плечах. Но ужас был тем же. Октавия жила с мыслями намного темнее, чем я мог представить.

Она страдала и была психически нестабильна. Всегда была. А я не замечал этого. Думая, что её безразличие и отстранённость это хорошо. А она вела себя так, чтобы защитить свой секрет.

Но это не меняло того факта, что я потерял сына. Я в любом случае потерял бы его и даже никогда не узнал бы об этом. Она бы никогда не позволила мне иметь его. Она не хотела ребёнка. Она часто об этом говорила.

Встав, я ушёл. Я не мог говорить. Не мог задавать вопросы. Мне просто необходимо уйти. Побыть одному. Мама не побежала за мной. Она понимала.

Я забрался обратно в свой внедорожник и уехал. Я игнорировал свой телефон. Я потом им перезвоню. Я просто ехал. Я ехал, пока не сменился город. Пока местность не стала знакомой. Пока не припарковался у бара своего деда.

Сидя там, я позволил себе взвесить все факты в своей голове. Я в состоянии перестать винить себя. Перестать чувствовать вину. Я оплакивал жизни, которые не должны были оборваться. Заболевания, которые заставляют людей вести себя так, что люди разрушают свои жизни и часто совершают самоубийство. Я оплакивал женщину, которой она могла бы быть, если бы над ней не надругались. Я оплакивал ту жизнь, которую не смог иметь мой сын.

Но я больше не винил себя. Я свободен от этого чувства. Мой выбор не заставил Октавию покончить с собой и с жизнью моего не рождённого сына. Это сделал её выбор и эмоциональное расстройство. Я не замечал этого. Да. Я не видел, что она скрывает боль, но между нами никогда не было связи. Я называл это лёгкостью. Когда на самом деле это было ошибкой.

Я хочу то, что есть у моих родителей. Я хочу эту связь. Я хочу жизнь с женщиной, которую люблю. С которой могу разделить жизнь. Всё остальное больше не кажется лёгким. Оно является одиноким. Пустым.

Я хочу Блисс.

Открыв дверь внедорожника, я вылез наружу и направился внутрь. Мой дедушка беспокоился обо мне. Звонил несколько раз. Мама сказала ему не приезжать, потому что мне необходимо время. Теперь мне нужен план. Решить, как я появлюсь в жизни Блисс. Она ничего не слышала от меня в последние два месяца. Я не знаю, чем она занимается и встречается ли с кем-то. То, что мы чувствовали… то, что между нами было, мне не хочется думать, что она могла так быстро начать двигаться дальше. Но я многое ей задолжал. И я хочу дать ей всё это. Я готов бороться за неё. Чтобы мне ни пришлось сделать, я готов.

Глава Двадцать Третья

БЛИСС ЙОРК

Сегодня был успех. Первый «День подростков» в библиотеке оказался масштабнее, чем я надеялась. Сто одиннадцать подростков пришли встретиться с автором и поучаствовать в викторинах, которые мы организовали для них. Я счастливо напевала себе под нос, закончив прибирать место, где мы проводили мероприятие, когда в комнату вошёл Мэтью Гудвин, руководитель отдела средств массовой информации. Он был ростом шесть футов[11]11
  Примерно 180 сантиметров.


[Закрыть], с тёмно-каштановыми волосами и красивыми зелёнными глазами. Его очки и техническая сторона его работы создают определённую атмосферу «зануды» вокруг него, но он привлекателен. И справляется с работой.

Судя по его ежедневному флирту, могу сказать, он заинтересован во мне. Это было тонко. Почти застенчиво. Если бы в моей жизни не было Нейта. Если бы всего несколько месяцев назад я снова не влюбилась в него, тогда, возможно, с Мэтью было бы весело. Возможно, у нас что-то и могло получиться. Но был Нейт. И моё сердце ещё не готово.

– Прекрасное мероприятие, – сказал Мэтью со своей ровной и белоснежной улыбкой.

– Да, прекрасное. Я очень довольна тем, как всё получилось.

– Здесь никогда не было таких успешных мероприятий.

Этот факт заставил меня почувствовать гордость. Возможно, я и получила эту работу благодаря Блайт, но быть в ней успешной важно для меня. Я хочу, чтобы они были рады, что наняли меня.

– Я рада, что завтра воскресенье. Мне нужен ленивый день дома.

– Могу представить после сегодняшнего. Что насчёт вечера? Ты едешь домой?

Я подумываю поехать в «Лив Бей». Выпить, повидаться с друзьями, побыть нормальной. Вещи, которые теперь я очень редко делаю.

– Не уверена, – ответила я честно.

– Хочешь пойти выпить?

Вот он. Вопрос. Это не свидание. Просто выпивка. Я могу пригласить его в «Лив Бей». Мы можем насладиться компанией друг друга. Это будет хорошо для меня.

– Я подумываю поехать и увидеться с друзьями в «Лив Бей». Хочешь со мной?

Улыбка вернулась на его лицо. Хотелось бы мне тоже так радоваться. Однако мне это казалось неправильным. Но теперь я не могу дать задний ход.

– Звучит весело.

Здорово. Он собирается пойти. Ладно. Я сама спросила его, теперь мне просто нужно пройти через это.

– Я направляюсь к выходу. Ты готов? – я старалась звучать счастливо.

– Ага, уже закрыл свой отдел.

Мы начали идти к выходу, а мой мозг в бешеном темпе пытался найти причину, чтобы всё отменить. Мне не хочется этого делать. Теперь я хочу поехать домой. Побыть одной. Я передумала. Я начала что-то говорить, когда мой взгляд остановился на мужчине, стоящем у моей машины. Я остановилась.

Он здесь.

Или же у меня галлюцинация.

Может быть, я сошла с ума.

– Ты знаешь его? – спросил Мэтью, и я кивнула. Мой голос пропал. Слов не было. Если Мэтью тоже видит его, значит я не сошла с ума. Он действительно здесь. У моей машины. – Ты в порядке? Хочешь, чтобы я заставил его уйти?

В этот раз я просто покачала головой. Я по-прежнему не могла произнести ни слова. Нейт сделал шаг в моём направлении, и я не уверена, как мне вести себя. Он здесь, чтобы что-то сказать мне? Чтобы увидеть меня? Чтобы вскрыть раны, которые всё ещё так свежи?

– Я не могу… я должна… – Я пыталась сказать Мэтью, что не поеду в «Лив Бей». Потому что после этой встречи мне понадобятся побольше бутылок вина и торт, пока я снова буду зализывать раны.

– Если ты не хочешь видеться с этим парнем, я могу заставить его уйти, – сказал Мэтью. Он говорил так, словно верил, что может это сделать. Я знала, что не может. Неважно. Я хочу увидеться с Нейтом. Услышать его голос. Узнать, что он в порядке. Даже если за этим последует вино и много калорий.

– Мне нужно увидеться с ним. Сегодня я не поеду в «Лив Бей».

Вот я и произнесла слова. Они сами вышли из меня.

Мэтью сделал паузу, затем ответил:

– Хорошо. Ну, тогда увидимся в понедельник.

И снова я просто кивнула.

Я сделала первый шаг в направлении Нейта, и моё сердце сжалось и затрепетало. Зная, что это будет нелегко, я по-прежнему хотела быть рядом с ним. Он выглядел похудевшим. Под глазами залегли тёмные круги. Но он всё равно красив. Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Уверена, он всегда будет таким.

– Я должен был сначала позвонить, – сказал он, когда я подошла достаточно близко.

– Всё нормально. Я… я рада видеть тебя.

Его взгляд метнулся к Мэтью, который медлил со своим уходом.

– Он… вы встречаетесь?

Боль в его глазах, когда он задал вопрос, сказала мне, что ему бы этого не хотелось. Это приятно. Знать, что он по-прежнему хочет меня. Что даже после всего плохого ему не всё равно. Что я не ужасная ошибка. Я не хочу ею быть.

– Нет. Он друг. Коллега. – Взгляд Нейта вернулся ко мне. Он издал то, что можно описать лишь как вздох облегчения.

– Как давно ты здесь работаешь? Это подходит тебе больше, чем «Лив Бей».

– Несколько недель. Может, месяц. – Я не уверена. Моя голова полна вопросов.

– Мы можем куда-нибудь пойти? Поговорить? Или у тебя планы? – Разве он не осознаёт, что ради него я отменю любые планы? Разве два месяца назад я не прояснила это, когда мы переспали. Я не легкомысленна в этом отношении.

– Да.

Он кивнул в сторону своего внедорожника.

– Я поведу. Идём со мной.

Я пошла вместе с ним, и он открыл дверь со стороны пассажирского сидения. Он стоял так близко, что я почувствовала запах его одеколона, когда прошла мимо него, чтобы забраться внутрь. Даже после всей боли, всё, о чём я могла думать в данный момент, это о том, чтобы уткнуться головой в его шею и вдохнуть его запах. Почувствовать тепло его тело рядом с моим. Хоть на мгновение. Я хочу испытать это до того, как он снова уйдёт.

Дверь закрылась, как только я оказалась внутри. Он обошёл машину спереди той же лёгкой крутой походкой, что и всегда. Мелочь, по которой я скучала. Сейчас он здесь. Мне надо впитать в себя всё это. Его голос, его запах. То, как он движется. Всё. Раньше я не осознавала, что всё это может так быстро исчезнуть.

НЕЙТ ФИНЛИ

«Когда ты встретишь девушку, которую будешь продолжать любить и после того, как она станет женщиной, тогда ты не сдашься…» Слова деда снова и снова звучали в моих ушах. Он был прав. Я влюбился в девочку, и женщина, которой она стала, завладела мной. Моё счастье заключается в ней. Жизнь без неё не то, с чем я собираюсь ещё когда-либо сталкиваться. К чёрту лёгкость. Жизнь не была лёгкой. Любовь не была лёгкой. Что-то настоящее никогда не бывает лёгким. Что-то настоящее причиняет адскую боль и дарит тебе самые лучшие моменты в жизни.

Я припарковал машину у здания, где находится её квартира и квартира моего деда. У места, где я оставил её. Теперь именно здесь я буду бороться за неё… за нас.

– Давай пойдём в квартиру моего деда. Он на работе, и мы сможем уединиться.

– Хорошо, – согласилась она.

Мы не разговаривали во время нашей короткой поездки сюда. Я прокручивал в голове всё, что должен сказать. Теперь же я боялся того, что в своей голове прокручивала она. Готова ли она поговорить по душам?

Я открыл дверь в квартиру деда и отошёл назад, чтобы она могла пройти внутрь. Она не похожа ни на одного библиотекаря, которого я когда-либо видел. Жёлтые шортики и белые босоножки на сексуальном тонком каблучке, должно быть, отвлекали каждого мужчину, который приходил за книгой. Или подростка. Она работает в отделе для подростков, как сказала мне Ларисса, когда я пришёл в «Лив Бей», разыскивая её.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил я.

Она покачала головой.

– Нет.

И я не хочу.

– Как твои дела?

Она нахмурилась.

– Хорошо. А твои?

– Жизнь была отстойной. Тёмной, уродливой и болезненной. Но кое-что изменилось. Поэтому я здесь. – Стоило ли начинать с этого?

– Что изменилось?

Она знала, я уехал, потому что винил себя. Я ясно дал понять это.

– Мачеха Октавии приходила увидеться со мной. Они узнали кое-что о смерти Октавии. Были вещи, о которых они не знали. Секрет, о котором никто не знал, вина, живьём поедавшая Октавию. Она наблюдалась у психиатра, который пришёл на её похороны. Отец Октавии набрался силы потребовать записи её визитов и нашёл настоящую причину, стоящую за её самоубийством.

Было тяжело говорить о моём сыне. Знание, что у него с самого начала не было и шанса на жизнь, причиняло боль. Мне хотелось кричать из-за несправедливости, пока моя грудь не перестанет болеть. Дыра, которую оставила его смерть, всегда будет там. Она никогда не исчезнет.

– Она подверглась сексуальному насилию, будучи ребёнком. Со стороны друга семьи. Человека, которого она называла дядей. Став взрослой, она заказала его убийство, и вина за это поедала её. Даже если этот человек и заслуживал смерти за сексуальное насилие над ребёнком. Она не смогла жить с этим секретом.

Блисс прикрыла рот одной рукой, и слёзы наполнили её глаза.

– О боже мой, – выдохнула она. – Нейт. Мне так жаль.

– У неё был запланирован аборт на конец месяца. Она не собиралась позволить нашему ребёнку появиться на свет. Она не собиралась рассказывать мне о нём. Она не хотела его.

Слёзы, текающие по её лицу, были искренними. Ей больно за меня. За Октавию и моего сына.

– Вред, который он причинил ей… Я сама прошла через ад, но не такой. У меня была поддержка и любовь, пока я боролась с болезнью. А у неё никого не было. Она, будучи ребёнком, столкнулась с монстром, и не было ни любви, ни поддержки, на которые она могла бы опереться. Это разбивает мне сердце.

Я не думал об этом в таком аспекте. Блисс права. Октавия в одиночку прошла через собственный ад. Её психического расстройства можно было бы избежать, если бы вокруг неё были любовь и поддержка. Но она прошла через всё в одиночку. Одинокая женщина, которая нуждалась в деньгах и успехе. Которая искала что-то, что заполнит её пустоту.

Мы стояли в тишине. Я всегда буду сожалеть, что не знал о боли Октавии и был не в состоянии помочь ей. Даже если бы я знал, не уверен, что смог бы ей помочь, но я бы попытался.

Блисс снова вытерла слёзы.

– Я люблю тебя, – слова так легко сорвались с моего языка. Слова, которые я уже давно должен был сказать. Сказать в тот момент, когда упали те коробки и появилась она, смотря на меня этими большими голубыми глазами. Потому что даже тогда глубоко в душе я знал, что это правда.

Она шагнула ко мне.

– Любишь?

Я надеялся на ответное «я тоже тебя люблю», но её вопрос и удивление на лице всё равно заставили меня улыбнуться.

– Да. Всегда любил. Девочку, которой ты была, и женщину, которой стала.

Из неё вырвалось рыдание, и затем она оказалась рядом со мной, уткнувшись головой в мою шею. Я не хотел заставлять её плакать, надеюсь, это слёзы радости.

– Блисс, – сказал я, нежно прикасаясь рукой к её волосам, чтобы успокоить её. – Это не должно было заставить тебя расплакаться.

Она засмеялась, затем подняла на меня своё заплаканное лицо.

– Прости. Слишком много всего за один раз. Печаль, а затем это. Я не ожидала.

– Ты не ожидала, что я скажу, что люблю тебя? – спросил я, желая прояснить.

Она кивнула.

– Да. Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя. Но я не думала… я просто считала, что очень нравлюсь тебе. Но затем мы расстались.

– Очень нравишься? – спросил я ухмыляясь.

Он сжала губы вместе, пытаясь не улыбнуться.

– Да.

– Мои чувства выходят далеко за рамки «нравишься».

Она тихо вздохнула и закрыла глаза.

– У меня такое чувство, словно я не должна быть счастлива. То, что ты пришёл мне рассказать, грустно. Как я могу быть счастлива?

Я понимаю. Да, я скорблю. Но, в конце концов, я ничего не могу изменить.

– Я всегда буду думать о своём сыне. Теперь ему принадлежит часть моего сердца. Это никогда не изменится. Но я хочу жизнь, в которой будет радость. Я хочу испытать, насколько жизнь порой может быть сложной и трудной, но я хочу испытать это вместе с тобой. Я хочу всё это, Блисс. До тех пор, пока ты со мной.

И снова она уткнулась головой в мою шею и обняла меня.

– Я тоже.

Я обнимал её, пока мы молча стояли. Это наше начало. Всё остальное было нашим прологом. Но теперь начнётся настоящая история.