Текст книги "Святой"

Автор книги: Э. Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Никто, – мой голос хриплый, но яростный, я смотрю на него с такой ненавистью, на какую только способна.

– Лжёшь.

Он опускает свое лицо, пока оно не поравняется с моим. – Я собираюсь спросить тебя еще раз, Эллис, и я жду ответа. Кто такой Джеймс?

– Иди нахуй, Сэйнт!

– Я бы предпочел трахнуть тебя.

Я кричу ему в лицо, потому что не знаю, что еще делать. Он злой и манипулирующий, но мое тело становится влажным и нуждающимся в нем. Я ненавижу себя почти так же сильно, как ненавижу его. Одна из его рук зарывается в мои волосы, и он откидывает мою голову назад, прерывая мой леденящий кровь крик жестоким поцелуем, который крадет последние остатки моего рассудка.

Глава 17.

Сэйнт Анжелл целует меня. Нет, поцелуй слишком мягкое слово для того, что он делает. Он покоряет меня. Доминирует надо мной. Разрушает меня в ничто, чтобы он мог построить меня заново. Его язык скользит мимо моих губ, чтобы переплестись с моим, его руки опускаются на мою задницу через шорты, чтобы размять и нащупать мою мягкую плоть. Он прижимает меня к двери своим телом, и я бессильна что-либо сделать, кроме как принять натиск.

Вещь, которая шокирует больше, чем поцелуй Сэйнта?

То, как сильно я этого хочу.

Я обнимаю его за шею и зарываюсь пальцами в его золотистые волосы, дергая за них, когда начинаю отвечать на его поцелуй с такой же страстью и гневом, как и он мне. Мы кусаемся и рычим друг на друга, и это самая горячая чертова вещь, которую я когда-либо испытывала. Я знаю, что мне не должно это нравиться. Я не должна хотеть, чтобы его руки касались меня. Я не должна хотеть, чтобы его большое тело так плотно прижималось к моему, я чувствую каждый мускул через свою одежду.

Я не должна этого хотеть.

Не должна была хотеть его.

Но я не могу остановиться.

Внезапно Сэйнт поднимает меня в воздух. Мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг его талии, и мы не прерываем наш поцелуй, пока он несет меня к своему столу. Одной негнущейся рукой он сметает все с поверхности и кладет меня сверху. Я так поглощена его губами, что едва замечаю тот факт, что он стягивает мои шорты вниз по ногам. Я задыхаюсь, когда он обхватывает меня всей рукой, мои трусики в бикини единственный барьер между нами.

Прервав поцелуй, он окидывает взглядом мое тело, затем бросает на меня яростный взгляд.

– Почему ты не в своём цельном купальнике?

Что происходит? Почему он разрушает мою наполненную похотью дымку таким глупым вопросом? – Я ...

Он сильнее прижимает ко мне ладонь, и она трется о мой клитор через мои ягодицы. Я издаю резкий стон.

– Чье внимание ты надеялась привлечь? – требует он, покачивая рукой, пока я не начинаю извиваться. – Лиама? Гейба?

Разочарование переполняет меня, и я сажусь достаточно высоко, чтобы толкнуть его в плечи.

– Ты, тупой ублюдок, я думала, ты можешь придти сегодня вечером в бассейн!

Правда выплывает наружу прежде, чем я успеваю ее остановить. Я сердито смотрю на него, а он смотрит на меня сверху вниз. Медленно его губы изгибаются в злобной усмешке, от которой у меня мурашки бегут по коже.

– Моя прекрасная, глупая маленькая мазохистка.

– О, заткнись на хрен!

Он снова целует меня, толкая обратно на стол. Я цепляюсь за его руки, когда его пальцы опускаются ниже промежности моих ягодиц. Он проводит ими по моей киске, и я вздрагиваю, когда удовольствие танцует по моему телу.

В следующее мгновение он опускается передо мной на колени и стягивает мои трусики бикини на пол, чтобы они присоединились к моим шортам.

– Подожди.… Я кладу руку ему на голову, когда он двигается между моих ног, останавливая его.

Он бросает на меня острый взгляд, затем качает головой, его золотистые волосы касаются внутренней стороны моих бедер.

– Отпусти меня, Эллис.

Я колеблюсь, хотя отчаянно хочу, чтобы его рот был на мне. Я боюсь, что если я позволю этому случиться, он каким-то образом использует это против меня. Украдёт еще одну часть моей души, которую он никогда не вернет.

– Мэллори...

Его голос – низкое рычание, его дыхание ласкает мою горячую плоть.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать стон, который хочет вырваться, но потом решаю: к черту все это. Пусть он использует это против меня позже. Сэйнт Анжелл вот вот поцелует меня там, перейдёт грань и я уверена, что это будет самый умопомрачительный сексуальный опыт в моей жизни. Он уже так много отнял у меня, что самое время ему что-то вернуть.

Отбросив осторожность, я опускаю руку и киваю головой.

– Хорошая девочка.

Он ныряет внутрь, прижимаясь ртом к моей киске, и я с криком откидываю голову назад. О, Боже, он действительно, действительно хорош в этом.

Он проводит языком по моим складкам, затем обхватывает губами мой клитор и сосет. Его руки широко держат мои бедра, когда он пирует на мне. Меня переполняют ощущения, я теряю осознание всего, кроме его языка, губ и зубов. В своем безумии я обхватываю ладонями собственную грудь, но затем чувствую укол неловкости и опускаю руки по бокам. Он приподнимает свой рот ровно настолько, чтобы приказать: – Положи руки обратно на свои сиськи. Я хочу, чтобы ты прикасалась к ним, пока я заставляю тебя кончать.

Я спала только с одним парнем в своей жизни, но он никогда не командовал мной во время секса. Он был нежен и медлителен, по крайней мере, до тех пор, пока я не превратилась в неисправимого монстра в его глазах. В то время как часть меня думает, что я должна ощетиниться и огрызнуться, сказать что Сэйнт не владеет мной, глубокая, темная часть меня хочет подчиниться ему. Повиноваться. Я поддаюсь этой части и задираю рубашку, когда он продолжает ласкать меня. Стянув топ бикини, я позволяю своим грудям свободно упасть и снова обхватываю их. Чем грубее он работает ртом, тем грубее я делаю руками. Я щиплю и тереблю свои соски и сжимаю грудь, пока мне почти не становится больно, но эта восхитительная грань между удовольствием и болью только делает меня горячее.

– Сэйнт. – Я выдыхаю его имя, как мольбу.

– Ты должна была уйти, когда я тебе сказал, – рычит он, прижимаясь к моей плоти. – Ты идиотка, раз осталась, когда я говорил тебе уходить.

Как это могло быть правдой, если пребывание привело меня к этому?

– Я заставлю тебя, блядь, пожалеть, что ты меня не послушала.

Он снова берет мой клитор губами и двигает рукой, чтобы прижать палец к моему входу. Он дразнит дырочку, пока сосет меня, а затем без предупреждения вдавливает свой толстый палец внутрь. Он двигает им, внутрь и наружу, доводя меня до безумия, в то время как он продолжает мучить мой клитор. Еще один палец проскальзывает внутрь, чтобы присоединиться к первому, и я задыхаюсь.

Я двигаю бедрами, отчаянно желая большего. Еще больше трений. Еще больше мучений. Больше всего. Дикие, пронзительные звуки продолжают срываться с моих губ, но я слишком растеряна, чтобы смущаться какими-либо звуками, которые я издаю. Он ведет меня к тому, что, я знаю, станет самым мощным оргазмом в моей жизни, и ничто другое не имеет для меня значения в этот момент, кроме обещания этого потрясающего освобождения.

Я взбираюсь все выше и выше, так близко, что издаю отчаянный всхлип.

– Сэйнт, черт возьми, я почти закончила… пожалуйста. Пожалуйста.

При моих словах его темп становится диким, и внезапно я переваливаюсь через край в море чистого экстаза. Я кричу, кончая, волна за волной удовольствие проносится сквозь меня, как цунами. Сэйнт безжалостен, он доводит мой оргазм до мучительной степени. Мне слишком больно, и в конце концов мне приходится толкнуть его в голову, чтобы он остановился и отпустил меня. Он встает, его лицо излучает самодовольную мужскую гордость. Наклонившись, он небрежно ущипнул меня за сосок, отчего я ахнула.

– Черт возьми, Эллис. Для такой заносчивой сучки ты точно расклеиваешься, когда твоя киска становится ...

– Не надо, – хриплю я, и на его бронзовых чертах появляется медленная усмешка.

– Съедено, – заканчивает он.

Меня даже не волнует, что он снова ведет себя как вульгарный придурок. Это было на столько хорошо, я слишком счастлива, поэтому мне плевать на то, что он говорит. Я приподнимаюсь на локтях и обнимаю его. Он тяжело дышит, его волосы торчат вокруг головы, а его лицо блестит от моих соков. Мне это нравится. Мне нравится, каким грязным я его сделала. Я позволила своим глазам скользнуть вниз по его торсу к передней части джинс. Там есть значительная выпуклость, и мое нутро сжимается при мысли о том, чтобы заставить его потерять контроль.

Полностью выпрямившись, я тянусь к пуговице его джинсов, готовая отплатить ему тем же. Его рука опускается и хватает меня за запястье останавливая.

– Что ...

– Имей хоть немного уважения к себе. – Его тон стал холодным, а глаза сузились, когда он отпускает меня и делает шаг за пределы моей досягаемости. – Теперь ты можешь идти.

Я смотрю на него, в состоянии полного шока.

– Но, я не возражаю...

– Я сказал, убирайся, – огрызается он, тыча тем же пальцем, которым только что входил в меня, в сторону двери.

Пораженная, я соскальзываю со стола и поправляю одежду, быстро подтягивая трусики и шорты.

Зачем он это делает? Почему он должен разрушить это, так же, как он разрушает все остальное?

Одевшись, я без слов поворачиваюсь к его двери. Однако перед тем, как уйти, я останавливаюсь и оглядываюсь на него через плечо.

– Кто мы теперь друг другу? – требую я. Гордясь тем, что мой тон твердый и сильный. Последнее, чего я хочу, – это выглядеть слабой перед ним. – После этого что-нибудь изменилось?

Он издает жестокий смешок и качает головой.

– Никто, – усмехается он. – Мы все еще враги, и я все еще хочу, чтобы ты ушла.

Это то, чего я должна была ожидать от него. Это моя собственная вина, что я надеялась, что он может быть кем угодно, но только не полным и законченным ослом.

– Вытри свое гребаное лицо, —плюю я, затем поворачиваюсь и вылетаю из комнаты.

Его смех следует за мной по коридору.

Я полностью сосредотачиваюсь на подготовке к родительским выходным, чтобы мне не приходилось думать о Сэйнте и его богомерзком талантливом рте.

Что бы ни понадобилось Лони, я всегда рядом с ней. Мы покупаем продукты, заказываем еду, организуем мероприятия, и когда она просит меня помочь ей украсить дом для пикника, я встречаю ее за пределами столовой с улыбкой на лице. У нее есть команда рабочих, чтобы помочь нам, и несколько других студентов из комитета по планированию, которыми она взяла на себя руководство. Как сержант-инструктор по строевой подготовке, она назначает нам все задания и карты того, куда все должно идти, а затем отправляет нас выполнять наши задачи. Как только все столы в общем зале расставлены, она просит меня помочь ей накрыть их скатертями и разложить милые маленькие украшения, сделанные из веток и бумажных листьев.

– Еще раз спасибо за всю твою помощь, —говорит она, когда мы вместе садимся за один из столов.

Я одариваю ее яркой улыбкой.

– Нет проблем.

– Нет, правда. Я ценю, что ты уделяешь так много времени выходным, хотя ... ну ...

– Даже несмотря на то, что ко мне никто не приедет? —Я заканчиваю ее мысль за нее.

Выражение ее лица становится застенчивым. – Прости, Мэллори.

– Все в порядке. Это не так уж и важно. Кроме того, это всего лишь один уик-энд.

Вернее, один прекрасный день. Родители приезжают только в субботу на пикник и мероприятия, а не на все выходные. Почему они называют это родительскими выходными, я понятия не имею, но это Ангелвью, и я поняла, что здесь все чертовски претенциозно.

– Просто утешайся тем, что родительские выходные в любом случае обычно проходят дерьмово, – отвечает она. В ее тоне есть горечь, которая меня удивляет.

– О-о-о. Я предполагаю, что это не твой любимый уик-энд в году?

Она делает паузу в установке центральной части, над которой работает, и тяжело вздыхает, когда опускает взгляд на стол.

– Родительские выходные, это тот день, когда моя мама познакомилась с отцом Лорел. Они оба все еще были женаты и завели роман, прежде чем в конце концов развестись со своими супругами. Довольно дерьмово, правда? Моя мама бросила моего отца, который, кстати, потрясающий. Ради парня, чья дочь пытается всегда вызвать службу ICE, чтобы избавиться от неё. И поверь мне, Лоуренс так же ужасен, как и его дочь.

– О, черт, – выдыхаю я. – Мне очень жаль, Лони.

Я знала, что она не была большой поклонницей своего отчима, но я не знала, что это было потому, что отношения между отцом Лорел и ее мамой разлучили ее родителей.

Она пожимает плечами, хотя выражение ее лица искажено застарелой болью.

– Теперь это неважно. Если бы мои родители были счастливы вместе, моя мама не стала бы обманывать, верно? Вероятно, в долгосрочной перспективе все сложилось к лучшему. Мой отец не заслуживал этого дерьма, и теперь ему не придется с этим мириться.

– И все же, это действительно отстойно.

Иногда я забываю, что у других людей тоже дерьмовые родители. Как бы ни была плоха Дженн, это то, чего я от нее всегда ожидала. Я знала что она будет разочаровывать меня и причинять мне боль. Это никогда не бывало сюрпризом.

Иметь хороших родителей до того момента, когда они разочаровали и причинили тебе боль, это, вероятно, только усугубило бы предательство.

– Это одна из причин, по которой Лорел так сильно ненавидит мою маму, – продолжает она. – Я её понимаю, хоть она и огромная стерва. И вся эта ситуация не похожа на то, что моя мама намеренно соблазнила ее отца. Это было полностью взаимно.

Я киваю, и мы продолжаем работать, пока она излагает мне всю свою семейную драму. Меня поражает, как мало я на самом деле знала об этой части жизни Лони. Она моя лучшая подруга в Ангелвью, но мы не так уж много знаем друг о друге за пределами школы. За каждую тайну, которую она от меня утаила, у меня есть десять моих собственных. Укол грусти пронзает мое сердце при этой мысли, и я задаюсь вопросом, может быть, мне стоит рассказать ей все.

Насчет Джеймса. Несчастного случая. Моей мамы.

Тем не менее, когда я просматриваю список вещей, которые я могла бы ей рассказать, я чувствую, что сразу же даю заднюю. Там слишком много всего. Слишком темно. И во многих ситуациях я не выгляжу хорошим человеком.

Дружба Лони значит для меня все. Я бы, наверное, давным-давно бросил Ангелвью, если бы не она. Я не могу рисковать, не хочу потерять ее, независимо от того, о чем мне придется молчать.

Мои секреты лучше оставить там, где они есть. Мертвыми и похороненными.

Позже, тем же вечером я сижу в своей комнате в общежитии и работаю над эссе, когда внезапно звонит мой телефон. Я хмуро беру трубку и смотрю на номер. Я закрываю глаза, когда меня охватывает разочарование.

Это номер, по которому Дженн звонила мне в последний раз, когда связывалась.

Чего она хочет сейчас?

Раздраженно вздохнув, я отвечаю на звонок.

– Что, Дженн?

– Не говори со мной так, маленькая сучка.

Она в хорошем настроении.

– Ты сейчас под кайфом, мама? – спрашиваю я, немного смягчая тон. Это был бы не первый раз, когда она звонила мне, будучи обдалбавшейся.

– Нет, черт возьми, я не под кайфом. Ты знаешь, что я была чиста с тех пор ... ну, с тех пор, как произошёл несчастный случай.

Я закатываю глаза к потолку и не верю ни единому слову. Несчастный случай напугал нас всех, конечно, но потребуется больше, чем одна трагедия, чтобы заставить мою мать собраться с мыслями.

– Чего ты хочешь? – снова спрашиваю я, страстно желая, чтобы этот разговор поскорее закончился.

– Ты все еще в школе?

Вопрос застает меня врасплох, и я отталкиваюсь от своего стола, проводя пальцами по переносице.

– Да … почему мне тут не быть?

Я слышу, как она облегченно вздыхает по телефону.

– Слава Богу.

– Дженн, почему ты спрашиваешь, учусь ли я еще в школе? Тебе кто-то сказал, что это не так?

Почему она хочет это знать? Ужасная мысль приходит мне в голову, наполняя меня ужасом. Она собирается сделать что-то сумасшедшее? Например, явиться без предупреждения и без приглашения на родительские выходные?

Блядь, нет!

– Никто мне ни хрена не говорил, – огрызается она в ответ. – Ты моя дочь. Я имею право знать, где ты находишься.

– И ты решила заняться материнством, спустя такое долгое время, – шиплю я в ответ. От моего внимания не ускользает, что она не отвечает на мой вопрос. – Почему ты спрашиваешь, учусь ли я еще в школе? Ты что-то планируешь?

Телефон щелкает, и так же внезапно, как она позвонила, она исчезла.

Глава 18.

Мои кулаки в перчатках ударяются о грушу, и это одно из приятных ощущений. Я била ее снова и снова, вкладывая весь свой гнев и разочарование в удары, безжалостно избивая грушу.

С тех пор как я приехал в Ангелвью, я так и не вернулась к своему боксерскому режиму. Плавание занимало большую часть моего свободного времени, но я скучала по боксу. Прийти в спортзал и отыграться на груше, это было именно то, что мне нужно, чтобы сжечь нервную энергию, проходящую через меня благодаря вчерашнему странному телефонному звонку Дженн.

Я все еще не уверена, что она может планировать, но что-то происходит. Раньше ей было наплевать на мое образование, а теперь она дважды звонила мне, чтобы поговорить об Ангелвью. Во-первых, чтобы подразнить меня, что мне здесь не место, а во-вторых, чтобы убедиться, что я все еще здесь. Почему ее это так волнует? Что происходит в ее сумасшедшем уме?

– Боже, Эллис. Что эта груша сделала тебе?

Мой кулак останавливается в воздухе, когда голос застает меня врасплох. Взглянув налево, я с удивлением обнаруживаю, что Гейб стоит там и наблюдает за мной. Я вытираю пот со лба тыльной стороной руки и поворачиваюсь к нему лицом.

– Что ты здесь делаешь?

В моем голосе нет жара. Я ни в чем его не обвиняю, просто задаю простой вопрос. Несколько раз Гейб приходил в бассейн, чтобы присмотреть за мной, я немного узнала его, и думаю, что он похож на Лиама. Менее токсичен, когда Сэйнта нет рядом.

Он пожимает плечами.

– Просто проходил мимо и увидел тебя здесь. Ты довольно хороша, знаешь?

Я была великолепна дома, но я не говорю ему об этом.

– Я могу постоять за себя.

Он кивает.

– Тебе следует присоединиться к команде по боксу. Девочки довольно солидные. Держу пари, ты могла бы поучаствовать в каких-нибудь крупных турнирах.

Я хмурю брови и ухмыляюсь, качая головой.

– Я присоединяюсь к команде по плаванию. Два вида спорта плюс моя нагрузка в классе были бы слишком велики.

Гейб стонет и закатывает глаза.

– Мэл, у меня нет времени нянчиться с тобой каждую ночь, потому что у Сэйнта есть кое-что, и он не будет делать это сам.

– Ты можешь сказать Сэйнту, что мне не нужна нянька, – ворчу я, смущенная тем, что он все еще посылает своих друзей присматривать за мной, вместо того, чтобы делать это сам. Особенно после того, что мы сделали в его комнате в общежитии. Я мгновение изучаю Гейба, гадая, рассказал ли ему Сэйнт о том, что произошло между нами. К счастью, он, похоже, не знает о том, что голова его лучшего друга была похоронена у меня между ног всего несколько ночей назад. Если бы он знал об этом, я бы уже устала от его шуток.

Это просто дало бы людям в этой школе еще одну причину превратить мою жизнь в ад.

– Да, верно. Знаешь, говорить Сэйнту все, что он не хочет слышать, вредно для твоего здоровья. Ты бы видела, как этот ублюдок отреагировал на то, что я однажды снял с тебя трусики.

Ах, вот это новость.

– Я могу себе представить, – бормочу я, вспоминая разбитое лицо Джона Эрика, прежде чем вернуться к груше. Когда я снова начинаю колотить по ней кулаками, Гейб подходит и хватает ее, крепко держа для меня.

– И так, мне любопытно, Эллис. Как ты думаешь, кто это надрал тебе задницу?

Я останавливаюсь и смотрю на него. Хотя я не ожидала этого вопроса, я не удивлена, что его любопытная задница задает его. Гейб – самая большая сплетница, которую я когда-либо встречала. Если о ком-то ходит грязь, обычно это он ее распространяет.

– Понятия не имею, Гейб, – отвечаю я, продолжая бить по груше.

Он держит ее ровно, даже когда я вкладываю весь свой вес и силу в свои удары.

– У тебя должен быть хотя бы список подозреваемых?

О, да, но это, вероятно, скорее список обид, чем настоящий. На самом верху моих подозреваемых, очевидно, была бы Лорел. Я не сомневаюсь, что эта злобная сука попытается убить меня и обставить это как несчастный случай, но опять же—алиби. Остальная часть списка? Почти все в этой школе, кто внес свой вклад в то, чтобы превратить мою жизнь здесь в ад. Удивительно, однако, что Гейба, Лиама и Сэйнта там нет. Гейб слишком ленив, чтобы заходить так далеко, чтобы избавиться от кого-то, Лиам никогда бы не причинил мне вреда, и Сэйнт…

Ну, ему слишком весело трахаться со мной, чтобы желать мне смерти.

– Как я уже сказала, я понятия не имею, кто мог это сделать. Я просто благодарна, что им не удалось совершить попытку убийства.

Он неглубоко вздыхает, как будто разочарован тем, что у меня нет для него более сочной еды.

– Ну, это ничего не меняет, – бормочет он, больше для себя, чем для меня.

– Это все, ради чего ты зашел? – спрашиваю я, снова останавливаясь и раздраженно глядя на него. – Чтобы попытаться убедить меня заняться боксом и послушать меня о той атаке в бассейне?

Он пожимает плечами.

– В значительной степени, да. Плавание действительно отрезает мне время для погони за киской, и вокруг бассейна крутится тот, кто пытался от тебя избавиться. Я думал, что смогу получить небольшое преимущество, если узнаю, кто твои враги, прямо от тебя.

Его слова заставляют меня думать о Сэйнте, и его прощальном ударе по мне после того, как мой оргазм растаял.

Мы все еще враги, и я все еще хочу, чтобы ты ушла.

Я выдыхаю стон от отвращения и качаю головой. Затем мне приходит в голову мысль, почему блин, я не подумала об этом раньше.

– Гейб, почему Сэйнт заставил тебя и Лиама присматривать за мной, когда я плаваю?

Его голова откидывается назад, и он моргает, глядя на меня.

– Ты не знаешь?

Я хмурюсь.

– Нет ... А должна?

Его губы растягиваются в широкой улыбке, и он смеется.

– Черт возьми, Эллис. Ты чертовски тупа. Ты уверена, что ты здесь на стипендии?

– Почему бы тебе не просветить меня?

Я рычу, скрещивая руки на груди и свирепо глядя на него.

– Не могу, сладкие щечки.

Он ухмыляется, делая шаг ко мне. Я не двигаюсь ни на дюйм, глядя на него сверху вниз, когда он вторгается в мое личное пространство.

– Просто следи за собой. Сейчас ты играешь с большими мальчиками, а мы не следуем правилам, как другие парни. Будь начеку, или тебя съедят заживо.

Я смотрю на него, не зная, угрожает он мне или нет. Это не звучит как угроза, но его слова далеки от дружелюбия, и, кроме того, это тот же самый ублюдок, который украл мое нижнее белье, чтобы сделать бог знает что. Он подмигивает мне и поворачивается, чтобы уйти, прежде чем я успеваю придумать какой-либо ответ.

Я хмурюсь, когда он выходит за дверь.

Странное поведение Гейба все еще не выходит у меня из головы, когда я прихожу на урок английского на следующее утро. Я не могу понять, что он имел в виду, когда сказал, что теперь я играю с большими мальчиками.

Разве я не делала этого все это время? И откуда, черт возьми, мне знать, почему Сэйнт заставил его нянчиться со мной?

Я не могу читать мысли этого социопата!

Я немного отстранена, когда иду к своему месту, и не понимаю, что стул рядом со мной занят, пока знакомый голос не привлекает мое внимание.

– В чем дело, Мэллори? Ты херово выглядишь.

Я останавливаюсь и широко раскрытыми глазами смотрю на Лиама.

– О, привет! – говорю я, мое удивление прочищает горло. – Я думала, что ты больше не хочешь сидеть со мной.

Он улыбается, и это странно очаровательно.

– Именно тогда я избегал тебя, – объясняет он. – Я больше не избегаю тебя.

Он снова одаривает меня дружелюбным Лиамом, и это выводит меня из равновесия. Я никогда бы не ожидала этого от него, пока училась в школе, поэтому я не совсем уверена, как поступить.

– Ммм ... Почему ты избегал меня? – спрашиваю я, усаживаясь на свое место.

Он пожимает плечами. – Не имеет значения.

Я не упускаю раздражения, которое мелькает в его взгляде, хотя оно исчезает за долю секунды.

– Конечно. Я притворюсь, что верю в это.

Он усмехается и протягивает руку, чтобы отдохнуть за моим стулом. Я напрягаюсь, не понимая, о чем он думает. Такое чувство, что он почти флиртует со мной.

– Кстати, я сожалею об этом, – говорит он. – Это был идиотский поступок, просто проигнорировать тебя.

– Это правда, – киваю я. – Но теперь все в порядке, я думаю.

Нам удалось встретиться в среду, как и планировалось, и закончить наш проект вместе. Он не был таким дружелюбным, пока мы работали, но и не был полным придурком по отношению ко мне. Я восприняла этот вечер как победу.

– Хорошо, – говорит он, отрывая меня от моих мыслей. – Я не хочу, чтобы между нами возникла неловкость.

Я в полной растерянности. Он бросает меня в петлю, и я изо всех сил стараюсь не отставать. В одно мгновение он не хочет иметь со мной ничего общего, а в следующее становится чересчур дружелюбным и кокетливым.

Он похож на Сэйнта, только Сэйнт не дружелюбен и не кокетлив.

Сэйнт ожидает того, чего хочет, когда щелкает пальцами, не задавая вопросов.

– Эй, Лиам, могу я тебя кое о чем спросить?

– Конечно, – уверяет он меня с легкой усмешкой, которая кажется такой нехарактерной ему , что я на мгновение задумываюсь, может быть, у него есть близнец, который разыгрывает меня.

– Мне было интересно…почему Сэйнт заставил тебя следить за мной у бассейна? В какую игру он играл?

Брови Лиама хмурятся, и он выглядит очень недовольным после моего вопроса.

– Сэйнт? Ты хочешь поговорить о Сэйнте прямо сейчас?

– Ну, нет, не обязательно.

Он убирает руку со спинки моего стула, его хмурый взгляд становится еще более хмурым.

– Почему ты думаешь, что Сэйнт просил меня о чем-то?

Я расстроила его, и я хочу пнуть себя за это. Это последнее, что я хотела сделать на данный момент.

– Ну, Гейб сказал .

– Гейб сказал что? Этот чертов Сэйнт приказал нам присматривать за тобой? Как какой-нибудь чертов король? Господи Иисусе, что мы все это время целуем его в задницу?

Я хотела бы забрать свой вопрос обратно. Я хотела бы выхватить свои слова из воздуха и засунуть их обратно в рот. Лиам не просто расстроен. Он очень зол.

– Послушай, мне очень жаль. Я не имела в виду ...

Он поворачивается на стуле лицом ко мне.

– Ты думаешь, Сэйнту действительно не насрать на тебя? Действительно? Он не из тех, кто о ком-то заботится, Мэллори. Ни ты. Ни я. Ни единой гребаной души. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше будет для тебя.

Откуда все это берется? Я никогда не думала, что Сэйнт заботится обо мне. Он снова и снова доказывал, что это не так.

Но он спас тебе жизнь и заставил тебя выкрикивать его имя от удовольствия.

Тупой гребаный внутренний голос.

– Лиам, я ...

Он встает из-за стола, собирает свои вещи и уносится прочь, прежде чем я успеваю вставить хоть слово. Вернувшись на свое обычное место, он опускается на стул и даже не смотрит в мою сторону до конца урока.

Вот и все извинения.

В утро родительских выходных мне трудно изобразить веселую улыбку. Это не имеет никакого отношения к тому факту, что ко мне никто не приедет. На самом деле, это облегчение, что Дженн не появилась, и я молюсь Богу, чтобы она осталась далеко – далеко отсюда.

Нет, что меня беспокоит, так это боги.

Наводящие вопросы Гейба.

Взрыв гнева Лиама.

Ледяное молчание Сэйнта.

Он снова стал притворяться, что меня не существует, и я не потрудилась снова попытаться встретиться с ним лицом к лицу. У меня такое чувство, что от этого будет мало пользы. Если бы я была умнее, я бы смирилась с его поведением, отношением и продолжала жить своей жизнью, как ни в чем не бывало.

Если бы я была умнее.

Но я не могу избавиться от своего разочарования и чувства отверженности. Ради бога, парень прижимался губами к моей вагине. По крайней мере, он мог бы, блядь, смотреть на меня, когда мы проходим мимо друг друга в кампусе.

Я направляюсь в столовую, чтобы помочь с последней подготовкой. Ангелвью кишит людьми, когда другие ученики демонстрируют свою знаменитую школу своим грязным богатым родителям, которые платят за то, чтобы они ходили сюда. Предполагается, что приедут оба родителя Лони, конечно, по отдельности, поэтому я предложила убедиться, что все готово к большому обеду, чтобы она могла навестить их и не отвлекаться. Я рада видеть, что все выглядит в порядке, когда я прихожу. Столы все еще идеально накрыты, и кухонный персонал занят тем, что выносит блюда для шведского стола.

Похоже, мне действительно нечего делать. Может, мне просто вернуться в свою комнату в общежитии и потусоваться там до конца дня?

Мысль о том, чтобы быть сейчас одной, немного ... угнетает.

Вздохнув, я поворачиваюсь, чтобы направиться обратно к своему зданию.

– Мэллори!

Я оглядываюсь и вижу, как ко мне приближается одна из организаторов персонала, учительница истории для первокурсников, миссис Элдерс, растерянно хмурясь.

– Здравствуйте, миссис Элдерс. Все в порядке? Я здесь, если вам понадобится дополнительная помощь.

Замолчав, она качает головой.

– Мэллори, я пришла спросить, почему ты не со своей мамой?

Мое сердце останавливается. Буквально останавливается.

Нет, нет, она бы этого не сделала . Она бы не посмела .

Я сглатываю, но чувствую, как лезвия бритвы пронзают мое горло, поэтому я изо всех сил стараюсь сохранить самообладание, когда выдыхаю:

– Я думаю, что произошла какая-то ошибка. Сегодня ко мне никто не придет, миссис Элдерс. Поездка была слишком дорогой и ...

– Ну, тогда она, должно быть, хотела сделать тебе сюрприз, потому что она зарегистрировалась не так давно и ждет тебя, чтобы встретиться в обеденном зале.

У меня сводит живот, и на мгновение мне кажется, что я могу потерять сознание.

Я так облажалась.

Глава 19.

Я осторожно направляюсь в столовую, мое сердце колотится в горле. Дженн никак не может быть здесь. Ни за что. Зачем ей рисковать, выходя из укрытия и быть обнаруженной? Что может быть так чертовски важно, потому что я знаю, что это не я.

Врываясь в двери, я останавливаюсь и оглядываю большую комнату. Есть несколько задержавшихся родителей и учеников, которые не вышли на улицу после регистрации, но я не вижу никаких признаков Дженн. Затем мой взгляд падает на знакомое лицо. Облегчение пронзает меня, я практически плачу.

Это Карли.

Она сидит за столиком одна, улыбается и машет мне рукой. Я бегу к ней, плевать, если кто-нибудь увидит и подумает, что я странная или жалкая. Она встает, когда я подхожу ближе, и раскрывает объятия. Я бросаюсь в ее объятия, задыхаясь от счастливых рыданий.

– О, Боже мой! Что ты здесь делаешь? – Мой вопрос приглушен ее рубашкой, но я не хочу отходить от нее. Я хочу впитать ее тепло и любовь, позволить им исцелить мою бедную, разбитую душу.