Текст книги "Жидкий пепел (ЛП)"

Автор книги: Э. М. Эйбел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 27

Я не видела Брендона уже десять дней. Он не появлялся на работе и, казалось, никто не знал, где он.

Конечно, я притворялась, что меня это не волнует, но на самом деле я волновалась и скучала по нему. Я знала, что это глупо, ведь он не хотел меня. Должно быть, он просто ждал, когда я уеду, прежде чем смог бы вернуться к работе. Так было лучше. Я знала, что если бы мне приходилось каждую ночь видеть, как он флиртует с другими женщинами, при этом делая вид, что меня не существует, я бы потеряла все свои последние силы. А сейчас, сейчас это с каждым днем все больше теряло значение.

Но завтра ночью я уеду, и мысль о том, что я больше никогда его не увижу, разрывала меня изнутри. Я знала, что он солгал, когда сказал, что не любит меня. Я ощущала его любовь, даже когда он произносил те слова. Он боялся меня любить, и я не могла понять почему. Он был таким бесстрашным, когда дело касалось всего остального.

Я просто хотела провести с ним еще одну ночь, получить еще одну возможность почувствовать рядом с собой его тело, посмотреть ему в глаза и сказать, что люблю его. Это могло быть моей последней возможностью сказать эти слова мужчине, действительно имея их в виду.

Дотянувшись до телефона, я прерывисто вздохнула, понимая, что рискую получить новую трещину в моем уже разбитом на куски сердце, но я должна попытаться.

Дрожащими пальцами я отправила Брендону сообщение.

Пенелопа: Мы можем притвориться? Только на одну ночь.

Я сидела на своем надувном матрасе, уставившись в телефон, желая, чтобы он ответил. Я ощущала, как секунды отбивают ритм с моим пульсом.

Через несколько минут он ответил.

Брендон: Приходи.

Боже, что же ты делаешь?

Мое сердце снова ожило лишь от созерцания его ответа. Я знала, что для нас не осталось никакой надежды, но этой ночью я смогу притвориться, что она еще есть.

* * *

– Привет, – неуверенно произнесла я, когда Брендон открыл мне дверь.

Я проехала на велосипеде пять километров от своего дома под дождем. Одежда и волосы промокли насквозь.

– Что с тобой случилось? – спросил он и отступил в строну, наблюдая, как я вхожу.

Я стояла в прихожей, пока он направлялся к бельевому шкафу за полотенцем.

– Я продала машину.

Он обернул теплым хлопком мои плечи, и я сильнее закуталась в него, найдя утешение в его запахе.

– Почему ты ничего не сказала? Я мог бы забрать тебя.

Я заметила темные круги у него под глазами, и волосы у него были грязными. Он выглядел измученным.

– Все в порядке? Ты неважно выглядишь.

Он усмехнулся, и этот звук казался почти неестественным из-за напряжения, возникшего между нами.

Брендон провел пальцами по волосам.

– Нет, видимо, не в порядке.

На мгновение наши взгляды встретились, перед тем как я опустила глаза в пол. Это оказалось тяжелее, чем я думала.

– Пойдем, приготовлю тебе горячую ванну. Я дам сухую одежду.

Он развернулся и направился к ванной, пока я стояла, закутанная в полотенце, рассматривая его квартиру. Похоже, он не выходил отсюда несколько дней. Журнальный столик был завален контейнерами из-под еды, пепельница была переполненной, а на полу у дивана стояла стопка книг. Я прислушалась к текущей воде и глубоко вздохнула, решив насладиться нашей последней совместной ночью.

Когда он вернулся в гостиную со своей чистой футболкой и парой шорт, я спросила:

– Примешь ванну со мной? Похоже, она тебе не помешает.

Я взглянула на его волосы и выдавила из себя улыбку.

Брендон смотрел на меня пару секунд, споря с собой, следует ли ему так поступить или стоит попытаться взвесить все риски моего предложения, но в итоге согласился.

– Конечно.

Он пошел за мной обратно в ванную и положил одежду на раковину. Я нервничала и отчаянно желала почувствовать на себе его прикосновения. Я хотела, чтобы он смотрел на меня так же, как до того, когда реальность настигла нас.

Повернувшись к нему лицом, я удерживала его взгляд, снимая промокшую футболку через голову. Он повторил за мной, и я отвела взгляд от его глаз, посмотрев вниз на его превосходно татуированную кожу. Возможно, я никогда не увижу этого снова. Опустив руки к своим джинсовым шортам, я расстегнула их и стянула по ногам вместе с трусиками. Расстегнув затем лифчик, я бросила его на пол, оставшись перед Брендоном обнаженной.

Я стояла, а Брендон рассматривал мое тело, как и я его. Он стянул с себя тренировочные штаны, и мой взгляд опустился на его напряженный член. Я не могла сдержать удовольствие от этого зрелища.

Он все еще хотел меня.

Мы с Брендоном стояли голыми друг перед другом, поглощенные этим мгновением между нами.

Наконец он направился к ванне и зашел в нее, медленно сев, расставляя ноги и протягивая мне руки. Я последовала за ним, погрузившись в горячую воду и расслабившись в его объятиях. Мы сидели в тишине, пока он набирал руками воду и поливал ею мою холодную кожу. Я проследила кончиками пальцев линии вдоль его ног, пытаясь запомнить эти ощущения.

Это мгновение было идеальным и безмятежным – безусловная любовь.

– Мою мать убили, – произнес он, полностью поглощая мое сердце этим признанием.

У меня перехватило дыхание, и я замерла.

– Я видел… – он сделал паузу и глубоко вздохнул. – Я видел, как мой папа застрелил мою маму.

Я ахнула и прикрыла рот в попытке скрыть свой шок, но лишь подчеркнула его. Не задумываясь, я повернулась лицом к нему. Печаль в его глазах мгновенно вызвала у меня слезы. Пока я сидела, они стекали по моему лицу.

Брендон, наконец, раскрыл своих демонов, и они оказались более ужасающими, чем я могла себе представить.

Я не могла выдавить из себя ни звука, и вместо этого села к нему на колени и притянула его в свои объятия. Я обнимала этого мужчину, прижимая его голову к своей груди, чтобы он мог услышать биение моего сердца и все то, что я хотела сказать.

Спустя пару секунд он обнял меня в ответ и схватился за меня так, словно от этого зависела его жизнь.

– Я тоже люблю тебя, – произнес он, касаясь губами моей влажной кожи.

Я закрыла глаза, почувствовав, как он отстраняется. Я не хотела их открывать. Не хотела проверять, притворяется он или нет. Я хотела верить, что это правда. Хотела этого больше, чем что-либо.

– Посмотри на меня, – прошептал он, поглаживая пальцем мою нижнюю губу.

Глубоко вдохнув, я открыла глаза и выдохнула.

На меня смотрело бескрайнее голубое море, которое я видела в его глазах.

– Я люблю тебя, – повторил он.

И я поверила ему.

Наклонившись, я зажмурилась и прижалась к его губам, пытаясь ощутить вкус его слов. Я хотела удержать их внутри себя навечно. Вкус соленых слез и любви смешался, и Брендон простонал мне в рот. Мы сплелись языками, и его член дернулся подо мной. Я потерлась об него бедрами.

– Займись со мной любовью, – прошептала я.

Брендон нежно всосал мою нижнюю губу, расположив мои бедра над собой. Мы смотрели друг другу в глаза, утопая в сожалении и невысказанных чувствах, пока он медленно входил в меня; по теплой воде прошла рябь, как только мы соединились. Я впилась ногтями ему в спину и прерывисто вдохнула из-за большего количества слез, скатывающихся по щекам. Он ощущался удивительно. Мы вместе ощущались удивительно.

Наконец-то между нами ничего не было преград. Неописуемая энергия пробудила мое сердце, мечты, и самое опасное – надежду. Должно быть, он ощутил это в моем взгляде, в нефритовых глубинах моих глаз.

Он вглядывался в мое лицо, и с его губ сорвалась душераздирающая честность:

– Надеюсь, любви будет достаточно, чтобы исправить меня. Я больше не раню тебя, Пенни. Я не могу.

Слегка кивнув, я притянула его ближе, прислоняясь щекой к его голове, в попытке защитить его от боли в моих глазах.

– Я никогда не забуду тебя, – шептал он мне на ухо. – Что бы ни случилось, не забуду никогда.

У меня сбилось дыхание, когда из глаз снова потекли слезы, забирая с собой последние оставшиеся у меня капли веры. Я не думала о том, что будет в конце – все, что у меня есть, заключено в этом моменте, поэтому вместо раздумий я поцеловала его.

Я целовала его, полностью отдавая себя. Я целовала его, словно мы никогда больше не коснемся друг друга губами, словно это мой последний шанс показать ему, сколько он для меня значил.

Возможно, так и было.

Я хотела, чтобы мы остановили это мгновение во времени.

Лишь я и Брендон, и наша жидкая любовь.

* * *

Мне снились птицы – громко щебечущие, раздражающие птицы – когда Брендон разбудил меня.

– Пенелопа, проснись! Давай! Поднимайся!

Я быстро подняла голову. И распахнула глаза, когда поняла, что щебетание не прекращается.

– Нам нужно выбираться отсюда! Сейчас же! Там пожар! – прокричал Брендон, бросившись к туалетному столику, и бросил мне что-то из одежды.

Как только я поняла, что птицы – это пожарная сигнализация, мое тело мгновенно отреагировало. Я спрыгнула с кровати и натянула на себя футболку с шортами, которые передал Брендон. Он сунул ноги в ботинки, одетый в джинсы и без рубашки. Схватив телефон с тумбочки, он запихнул его в задний карман.

– Пошли, – сказал он, протягивая мне руку.

Я быстро схватилась за нее, прихватив свою сумку, пока он тащил меня за собой в гостиную. Я задохнулась, заметив дым, витавший в воздухе, и почувствовала жар, идущий из коридора.

Брендон потянулся к ручке двери и тут же отдернул руку.

– Твою мать!

Оглядевшись, он поднял с пола полотенце, оставленное нами после ванны, накрыл им ручку и повернул ее. Как только открылась дверь, воздух вытянуло из комнаты, и я уставилась в коридор на ужасающие языки пламени.

Брендон обернул вокруг меня руку, вырывая меня из шока, и быстро вытащил из квартиры, направившись к лестнице.

– Выбирайся! Сейчас же! – крикнул он, подталкивая меня.

Я быстро развернулась.

– Нет, Брендон! Что ты делаешь?

– Медди! – крикнул он, бросившись к двери в конце коридора.

Как только он добрался до нее, та распахнулась, и я увидела, как маленький силуэт прыгнул в его объятия. Я посмотрела вниз, и кроме дыма там ничего не было. Должно быть, пожар начался где-то на втором этаже.

Подбегая ко мне, Брендон прокричал:

– Вперед! Вперед! Вперед! – держа Медисон на руках.

Во мне несся адреналин, пока я изо всех сил бежала вниз по лестнице. Несколько человек выбежало из своих квартир, одетые в пижамы, все мы направлялись к главному входу здания. Когда дверь наконец-то открылась, мы вдохнули чистый воздух и начали кашлять. Вокруг здания уже собралась небольшая толпа.

Медисон подняла голову с плеча Брендона и сразу же осмотрела улицу.

– Мам! О, нет! Мама! Она внутри! – закричала она, ее тоненький голосок звучал так отчаянно.

Брендон поставил ее на землю и схватил за руки. Он смотрел ей в глаза, пытаясь успокоить ее:

– Ты уверена, что она там?

Медисон отчаянно закивала головой, указывая на машину, припаркованную через дорогу.

– Она должна быть дома! Ее машина прямо здесь!

У меня быстрее забилось сердце. Если ее мама внутри, ее шансы на спасение уменьшались с каждой секундой. Пожар лишь усиливался.

Словно по команде, окно на втором этаже треснуло и взорвалось, разлетаясь осколками по тротуару. Люди кричали, и все мы отошли подальше. Медисон вскрикнула, и я мгновенно обняла ее, притянув к себе.

Брендон передал мне свой телефон.

– Позвони девять-один-один.

Я встретила его взгляд, и у меня замерло сердце, как только я поняла, что он задумал. Его взгляд был непреклонным и решительным, и он слегка кивнул мне. Страх наполнил мои вены, и я протянула руку к нему в тот момент, как он ринулся к горящему зданию.

– Нет! Брендон! Вернись! Ты не можешь туда пойти! – кричала я ему в след.

Но он не слушал.

Я с ужасом наблюдала, как он скрылся в дыму, а люди вокруг нас говорили паническим шепотом. Продолжая смотреть на дверь, я притянула Медисон ближе, пока она рыдала с моих объятиях.

Этого не может произойти. Пожалуйста, Брендон, вернись.

– Мамочка, пожалуйста, не умирай. Пожалуйста, мамочка, пожалуйста.

Я зажмурилась и произнесла про себя молитву, умоляя Брендона выжить, моля Бога ставить его в живых.

Время никогда не было таким безжалостным. Каждая секунда сейчас казалась вечностью. Мой взгляд оставался прикованным ко входу здания, пока я молила Брендона вернуться, но он до сих пор не возвращался. Люди вокруг нас стояли в тишине, воздух потяжелел от нашего страха.

Через какое-то время я услышала звук приближающихся сирен. Периферийным зрением я заметила движение, но осталась неподвижной, ожидая.

– Пожалуйста, Брендон. Пожалуйста, – шептала я, рассеяно поглаживая Медисон по волосам.

В здание ворвались пожарные, и я почувствовала, как по щеке скатилась слеза, пока время медленно раскалывало оставшуюся у меня надежду. Я слышала, как пожарные выкрикивали команды, требуя, чтобы мы отошли, но я не могла двигаться. Я не могла думать. Мне нужно было, чтобы с Брендоном все было в порядке.

«Я всегда предполагал, что умру молодым».

Слова Брендона проносились в моем сознании, как долбаное предзнаменование, которое я проигнорировала.

Всхлип сорвался с моих губ, и я быстро прикрыла рот рукой, пытаясь оставаться сильной ради Медди.

Подняв голову к звездам над нами, я закрыла глаза и молилась, чтобы кто-нибудь услышал меня. Пожалуйста, не дай ему умереть. Пожалуйста, Господи, не дай ему умереть.

Когда я открыла глаза, с неба, словно дождь, начал падать пепел.

Глава 28

Я сидела в приемной больницы, уставившись на небольшой надрыв на розовых обоях, пока часы издевались надо мной, отсчитывая секунды.

Тик-так.

Тик-так.

Я прождала уже три часа и до сих пор ничего не слышала о Брендоне. Я видела, как его обмякшее, безжизненное тело выносят из дома, и это почти разрушило меня, но он был жив. По крайней мере, так я себе говорила. На самом деле, я не знала этого наверняка, и я никогда в своей жизни не была так напугана.

Медисон сидела рядом, держась за меня своей дрожащей ручкой, ожидая услышать об участи своей матери. Моя боль была осязаемой, но на волоске висели ее жизнь и ее будущее.

К счастью, к ней вышел доктор и сказал, что ее мать выжила. Она получила небольшие травмы и ожоги третей степени, но с ней все будет в порядке. Я никогда не забуду улыбку на лице этой маленькой девочки, когда она поняла, что Брендон спас жизнь ее матери.

– Он мой герой, – сказала она, обнимая меня. – С ним все будет хорошо. Я это точно знаю.

Я кивнула, не в силах произнести ни слова, и жестом предложила ей пойти с доктором.

– А с тобой все будет хорошо?

– Конечно. Иди, повидайся с мамой.

Я надеялась, что этот случай раскроет глаза ее матери и заставит ценить время, проведенное с дочерью. Возможно, она перевернет новую страницу в жизни, но только время покажет это.

Через полчаса другой доктор зашел в приемную и просканировал взглядом людей внутри. Я не могла унять дрожь в ногах в ожидании услышать что-нибудь о Брендоне.

Наконец, он заметил меня.

– Вы с Брендоном Кейном, верно?

Я кивнула и встала, вцепившись дрожащими руками в сумку.

– Прошу, следуйте за мной.

Я смотрела на его белый халат. Следуя за ним по коридору, я не могла понять, как могу передвигать ногами.

Он остановился и повернулся лицом ко мне.

– Думаю, с вашим парнем все будет в порядке.

Я всхлипнула и поднесла руку ко рту. Мое тело охватило облегчение.

Выражение лица доктора смягчилось, когда он продолжил:

– Мистер Кейн получил сотрясение мозга, но мы следим за его состоянием, и, кажется, травма не слишком серьезная. Он отравился угарным газом, и у него ожоги второй и третей степени, особенно на правой руке, но, похоже, в целом, он идет на поправку. Ему очень повезло. Он очнулся около часа назад и находится сейчас под воздействием болеутоляющих, но если хотите увидеть его…

– Да, пожалуйста, – сказала я, даже не дав ему закончить.

– Идите за мной.

Я шла за доктором по коридору на ослабших ногах. Я чувствовала, как ноют мои кости. Я устала. Мне так долго было больно. Я до сих пор не была уверена, что могу вспомнить, что значит истинное счастье.

Пройдя по множеству коридоров, доктор, наконец, остановился у двери в палату и кивнул в ее направлении.

– Я дам вам двоим немного времени наедине. Просто нажмите на кнопку вызова, если ему что-нибудь понадобится.

– Спасибо.

Он кивнул перед тем как уйти, а я на секунду остановилась перед дверью, чтобы собраться с мыслями. Закрыв глаза, я глубоко вдохнула. Потянувшись к ручке, я нажала на нее и толкнула дверь. Когда я вошла внутрь, мои чувства атаковали звуки работающих аппаратов и запах медицинского спирта.

Мой взгляд мгновенно потянулся к Брендону, лежащему на больничной койке, с покоящимися по бокам татуированными руками и поднимающейся от дыхания грудью. Его голова была обернута бинтами, как и правая рука с кистью. Я осторожно приблизилась к нему, заметив, как у него под веками начали двигаться глаза.

Дотронувшись до его плеча, я прошептала:

– Брендон.

У него затрепетали веки.

– Брендон, это я.

Он моргнул, и я мгновенно широко улыбнулась. Я ждала, когда его взгляд сфокусируется, и уголки его губ тоже приподнялись в небольшой улыбке.

– Пенелопа? – прошептал он хриплым голосом.

– Привет, – сказала я, улыбнувшись еще шире, и мои глаза наполнились слезами. – Как ты?

– Тяжко, – он поморщился, пытаясь пошевелить плечом.

– Не двигайся, – сказала я, опустив руку ему на предплечье. – Ты должен отдыхать. Ты хорошенько ударился головой.

Он встретился со мной отяжелевшим взглядом, и на его губах заплясала игривая ухмылочка.

– Моя счастливица медсестричка Пенни, – пробормотал он, глаза у него закрывались, и он медленно моргнул.

Я рассмеялась сквозь слезы. Лекарства явно работали. Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Я люблю тебя, – сказал он, сосредоточено глядя на меня.

– Я тоже тебя люблю.

Мы смотрели друг на друга с благодарностью, когда осознали, насколько он был близок к смерти.

Он нахмурился.

– Какой сегодня день?

– Пятница.

Он попытался сесть, и я удивленно выпрямилась.

– Брендон, расслабься. Ты должен лечь.

Я опустила руку на его плечо, и он простонал от боли, расслабившись на подушке.

– Почему ты все еще здесь? Разве твой самолет не сегодня? Тебе нужно ехать, Пенни.

– Успокойся, Брендон. Самолет не взлетит в ближайшие десять часов.

Он удерживал мой взгляд своими налитыми кровью глазами.

– Ты ведь все еще собираешься ехать, так?

Я опустила глаза в пол.

– Пенелопа, прошу тебя, – он поморщился от боли.

– Я поеду, – сказала я, снова встретившись с ним взглядом.

Он с облегчением выдохнул.

– Как Медди? – спросил он, его настоящий вопрос повис в воздухе.

– Она в порядке. Ее мама тоже.

Брендон закрыл глаза, и, казалось, его тело от облегчения глубже погрузилось в матрас.

– Ты спас ее, Брендон. Ты спас ей жизнь.

Он не ответил.

– До сих пор не могу поверить, что ты это сделал. Знаешь, тебе повезло, что ты уже находишься в больнице, иначе я сама отправила бы тебя сюда.

Брендон, посмеиваясь, медленно открыл глаза.

– Я же говорил, что безрассуден, – пробормотал он, снова закрыв глаза.

Наклонившись над ним, я натянула ему на грудь одеяло и поцеловала его в лоб.

– Засыпай.

– М-м-м.

До вылета оставалось всего несколько часов, и я не могла перестать думать, совершаю ли я ошибку.

Как я могу оставить Брендона в таком положении?

Я думала о том, чтобы перенести полет или записаться на другую стажировку, но понимала, что лишь пытаюсь придумать оправдания, чтобы остаться. Я не хотела его потерять.

* * *

Спустя пару часов я проснулась от стука в дверь. Брендон все еще спал на своей койке, а я задремала на стуле рядом с ним. Открыв глаза, я увидела, как в комнату вошел полицейский.

– Могу я поговорить с вами минутку? – спросил он вполголоса, стараясь не потревожить Брендона.

Быстро выпрямившись, я протерла глаза, пытаясь скрыть тревогу.

– Да, конечно.

Я прошла за ним в коридор.

– Мэм, вы знакомы с Тиффани Эдмонсон?

Я нахмурилась в замешательстве.

– Да. А что? Какое она имеет отношение ко всему этому?

– У нас имеются свидетели, которые говорят, что она выходила из здания около двух часов ночи, незадолго до того, как начался пожар. У вас имеется какая-либо причина, по которой вы можете предположить, что она могла его устроить?

Я в неверии смотрела на полицейского. Тиффани? Этого не может быть.

Я вкратце рассказала полицейскому все, что произошло между мной и Тиффани за последний год. Я знала, что говорю быстро, но мне нужно было, чтобы он все знал и мог ее арестовать. Я не хотела, чтобы она расхаживала по городу после того, что натворила.

Записав несколько заметок, он кивнул мне, заверив, что обо всем позаботится.

– Не волнуйтесь, миссис Бейлор.

Миссис Бейлор.

Звук фамилии моего мужа неловко осел в моем сердце, пока уходил полицейский.

Черт. Дерек.

Я забежала обратно в палату Брендона и вытащила из сумки телефон, чтобы позвонить Дереку. Я тихо вышла в коридор, набрала номер и, как только Дерек ответил, выдохнула с облегчением.

– Где ты? – резко спросила я, прохаживаясь по коридору больницы.

– На работе. Что такое? Все в…

– Ты должен поговорить с полицией, Дерек. О Тиффани. Я думаю, она подожгла дом Брендона. Она чуть нас не убила. Ты должен быть осторожнее.

– Охренеть. Ты в порядке?

– Со мной все хорошо. Я в больнице, но вовремя выбралась из здания.

– Черт, – отрезал он. – Я подъеду. В какой ты палате?

Я покачала головой.

– Нет, Дерек. Я не ранена. Я… Я здесь из-за Брендона.

На линии повисла тишина, а затем он выдохнул.

– Ладно, я рад, что ты не пострадала, и… надеюсь, с ним тоже все в порядке.

– Спасибо, – ответила я и облегченно выдохнула.

Мне нужно держать себя в руках.

– Нужно, чтобы я подъехал? С тобой все будет хорошо?

– Не надо, я в порядке.

Может, это страх из-за того, что я чуть не потеряла Брендона, или стресс из-за пожара и того, что я чуть не лишилась жизни, но, услышав обеспокоенность в голосе Дерека и вспомнив, что однажды мы были одним целым, я, кажется, была готова простить его.

– Дерек…

– Да?

– Я уезжаю. Улетаю в Гану на сестринскую стажировку. Просто подумала, что ты должен знать – ну, понимаешь, на тот случай, если попытаешься подать на развод.

– Сколько ты еще здесь пробудешь?

– Я пока не знаю.

– Ух ты. Это здорово, Пенни. Я знаю, ты потрясающе справишься.

– Я еще хотела сказать… мне жаль, что я оттолкнула тебя. Я не должна была так поступать. Мне просто жаль, что все так закончилось между нами. В этом не только твоя вина.

Я опустила голову и закрыла глаза, не желая проливать новые слезы.

– Ты даже не представляешь, как это важно для меня, Пенни. Мне тоже очень жаль, больше, чем ты можешь себе представить. Я никогда не хотел тебя обидеть, но знаю… знаю, что обидел. И всегда буду жалеть об этом.

Я прикусила нижнюю губу, когда мы оба замолчали.

– Ну, тогда, я полагаю, что это прощание.

– Да, думаю, да. До свидания, Пенни.

– Прощай, Дерек.

Завершив вызов, я прислонилась спиной к стене. Было тяжело прощаться с Дереком после всего, через что мы прошли, но в этом тоже было что-то очищающее. Я вернула частичку себя обратно.

Вернувшись в палату Брендона, я посмотрела на него. Я все еще видела невинного мальчика, которым он когда-то был, и у меня болело сердце за страдания, которые он перенес, но, несмотря на все это, он выстоял. Он стал сильным, умным, сострадательным мужчиной, и мне хотелось, чтобы он увидел себя моими глазами. Мне хотелось, чтобы он позволил мне любить себя.

Потянувшись к карману, я достала записку, которую написала ему, когда он спал. Сделав еще пару шагов к нему, я трясущейся рукой подсунула под его ладонь сложенный листок бумаги. Невесомо проследив линию его губ кончиками пальцев, я наклонилась и поцеловала их. Задержавшись над ним, я прижалась лицом к его коже и закрыла глаза, когда по щеке скатилась слеза.

– До свидания, Брендон.

* * *

Дорогой Брендон.

Я хочу остаться. Хочу заботиться о тебе. Хочу любить тебя.

Но знаю – это не то, что мне нужно.

Я надеюсь, что однажды ты поймешь, насколько ты удивительный.

И, возможно, если этому будет суждено случиться, мы снова найдем друг друга.

С любовью,

Твоя Счастливица Пенни.