355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джун Томсон » Секретные дела Холмса » Текст книги (страница 12)
Секретные дела Холмса
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 07:59

Текст книги "Секретные дела Холмса"


Автор книги: Джун Томсон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

А до того как вернуться в дом, мистер Беркиншоу забросил котелок мистера Юджина Мортимера в поле, чтобы навести полицию на место, где спрятано тело, и распределить на месте преступления улики, которые указывали бы на виновность мистера Смита.

В действительности же именно эти «улики» подкрепили мои подозрения относительно виновности мистера Беркиншоу.

– Не понимаю почему, – запротестовал Лестрейд. – Вы же сами придаете большое значение уликам, мистер Холмс. Мы все видели на месте преступления и окурок голландской сигары, и пуговицу от пальто мистера Смита, зацепившуюся за куст у тела.

– Вот именно, Лестрейд. – Холмс поднял брови. – Окурок сигары и пуговица! Но вы, по-видимому, не обратили внимания на то, что окурок был старым. Табак от времени потерял запах и обесцветился. Кроме того, у окурка был расплющен только один конец, как будто его гасили в пепельнице, а не выбросили или не затоптали ногой, отчего был бы расплющен весь окурок.

Если бы вы внимательнее присмотрелись к пуговице, то заметили бы, что нитки на ней были аккуратно обрезаны ножницами, а не порваны, если бы пуговица зацепилась за колючку на ветке кустарника.

Учитывая все это, я пришел к выводу, что так называемые «улики» были нарочно подстроены мистером Беркиншоу, так как только он имел доступ к пальто мистера Джонатана Смита и мог взять у него окурки. Ведь мистер Смит побывал в конторе адвоката, советуясь с ним относительно дядюшкиного наследства. Не сомневаюсь, что во время одного из таких визитов мистер Смит курил сигару и погасил окурок в пепельнице. Я также убежден, что под тем или иным предлогом мистер Беркиншоу вышел из своего кабинета и в приемной срезал с пальто мистера Смита пуговицу.

Во время первой части рассказа Шерлока Холмса адвокат безмолвно и безучастно сидел в кресле. На лице застыл ужас, сковавший его при виде чучела, сидевшего в кабинете. Но мало-помалу Беркиншоу стал приходить в себя и к концу рассказа обрел свою обычную самоуверенность. Вскочив на ноги, он направился к моему другу. На лице его сияла торжествующая улыбка:

– О нет, мистер Холмс! Этот номер не пройдет! Не пройдет, говорю вам! – заявил он громко. – Я терпеливо слушал ваши объяснения и нахожу, что все сказанное вами не более чем пестрая смесь излишне смелых предположений и умозрительных построений. «У меня нет никаких сомнений», «я убежден»! Это не доказательство, сэр! Позвольте мне, как юристу, дать вам совет. Если вы хотите на суде убедить присяжных в моей виновности, постарайтесь раздобыть более веские улики.

– Да они просто написаны у вас на лице! – воскликнул Лестрейд, возмущенный таким выпадом.

– Неужели, инспектор? – пренебрежительно фыркнул Беркиншоу. – Уж не намереваетесь ли вы предъявить выражение моего лица в качестве улики на суде? Адвокат, который будет осуществлять мою защиту, объяснит вам, что я испытал шок при виде чучела, столь похожего на меня. Что же касается так называемого дела, то разрушить все эти доводы так же легко, как разобрать созданный мистером Холмсом жалкий манекен.

И, прыгнув к креслу за столом, мистер Беркиншоу одним ударом разделался с чучелом, сорвав с него русый парик и опрокинув валик.

– Вот и все! – торжествующе закричал он. – Так будет и с остальными вашими доказательствами, мистер Холмс! Все они не более чем случайные стечения обстоятельств, чушь и нелепость! Где ваши свидетели? И какой мотив может быть у меня для убийства мистера Юджина Мортимера?

Адвокат намеревался было сбросить на пол метроном, который продолжал мерно тикать на столе, но Холмс схватил его за руку.

– У меня есть свидетели, мистер Беркиншоу, – спокойно возразил Холмс. – Если быть точным, два свидетеля, достойные, честные граждане. Сегодня утром я навел справки на Стрэнде, где расположена ваша контора. Через четыре двери от нее есть небольшой магазин музыкальных инструментов. Его владелец готов показать под присягой, что светловолосый джентльмен, по описанию очень похожий на вас, во вторник утром, то есть за день до убийства, купил у него метроном. Дальнейшие расспросы в магазине театральных товаров у Кинг-стрит позволили мне установить, что некий джентльмен, удивительно напоминающий вас по наружности, приобрел русый парик. Именно в этих магазинах и я сделал свои покупки. Вам следовало быть осторожнее и не покупать метроном и парик в магазинах, расположенных по соседству с вашей конторой.

Я не успел выяснить, откуда вы взяли веревку, которой удавили мистера Мортимера. Думаю, что официальная полиция сама займется этим. Возможно, что веревку вы приготовили заранее и вам не пришлось покупать ее перед убийством.

Что же касается мотива преступления, то я полагаю, что инспектор Лестрейд поступит весьма разумно, если обратится к аудитору с просьбой проверить счета покойного мистера Фрэнклина Мортимера. Думаю, в них обнаружатся кое-какие несоответствия. А, я так и думал, – добавил Холмс тихо, когда мистер Беркиншоу с криком отчаяния вырвался из рук Холмса и опрометью бросился к двери.

– За ним, Дженкс! – скомандовал Лестрейд, устремляясь в погоню.

Когда мы с Холмсом вышли в холл, оба инспектора загнали мистера Беркиншоу в угол, и Лестрейд надевал на него наручники.

Он уже не пытался сопротивляться и даже не взглянул в нашу сторону, когда его выводили из дома, чтобы в четырехколесном кебе отправить в тюрьму.

– Холмс, – спросил я, когда дверь за Беркиншоу и полицейскими закрылась, – почему вы заподозрили, что он присваивает деньги со счетов покойного мистера Фрэнклина Мортимера? Или вы выстрелили в темноте наугад?

– Мой дорогой друг, – ответил Холмс, – я никогда не совершаю такой ошибки, как стрелять наугад. Прежде чем нажать на спусковой крючок, необходимо хорошенько прицелиться. Мистер Беркиншоу оказался у меня на мушке, как только появился у нас на Бейкер-стрит.

– Почему?

– Из-за своей внешности.

– Что вы имеете в виду?

– Если говорить точнее, я обратил внимание на его пальто, рубашку, часы. Я подумал о том, на какие же средства он живет, если может позволить себе утренний костюм, сшитый на Сэвиль-роу, рубашку – на Джермин-стрит, или купить великолепный золотой брегет по меньшей мере за двадцать гиней. Короче говоря, вкусы мистера Беркиншоу показались мне несколько экстравагантными. Так мистер Беркиншоу заронил в моей душе первые семена сомнения. Поэтому сегодня утром, когда я наводил справки на Стрэнде, мне показалось нелишним заглянуть в контору стряпчего, расположенную почти по соседству с конторой мистера Беркиншоу.

Если вы хотите узнать всю подноготную о каком-нибудь человеке, поговорите с его конкурентом, и вам не придется раскаиваться. От владельца конторы я узнал, что мистер Беркиншоу холостяк, что у него есть дом в Итон-Плейс и что на пару с еще одним джентльменом он владеет скаковой лошадью, которую держит в конюшне в Ньюмаркете. Мне стало ясно, что мистер Беркиншоу ведет образ жизни, доступный джентльмену, располагающему солидными средствами.

Намерения адвоката в отношении миссис Мортимер мне были ясны по тем знакам внимания, которые он оказывал ей во время визита к нам. Будучи от природы скептиком, я спросил себя, что привлекает мистера Беркиншоу в миссис Мортимер – обаяние и красота или мысль о том, что если бы ее муж умер, а другого наследника, то есть мистера Джонатана Смита, ожидала виселица за убийство, то миссис Мортимер стала бы единственной наследницей состояния мистера Фрэнклина Мортимера. Женившись на овдовевшей миссис Мортимер, мистер Беркиншоу не только получал доступ к богатству, но и обретал возможность уничтожить следы тех сумм, которые он, пользуясь своим положением поверенного, тайно брал со счетов мистера Фрэнклина Мортимера и тратил на себя.

– Бедная миссис Мортимер! – посочувствовал я вслух. – Хотел бы я знать, что с ней теперь?

Холмс удовлетворенно улыбнулся:

– Я знаю, о чем вы сейчас думаете, Ватсон. Как неисправимый романтик, вы надеетесь, что миссис Мортимер и мистер Джонатан Смит поженятся и вся эта печальная история обретет счастливый конец под радостный перезвон свадебных колоколов. Боюсь, однако, что в жизни такие счастливые концы встречаются крайне редко. А теперь, мой дорогой друг, если мы поторопимся, то успеем на поезд пять сорок пять в Лондон. Что же касается меня, то я не могу представить себе более счастливого конца, чем успеть на Бейкер-стрит к обеду.

Холмс оказался прав дважды: и когда он прочитал мои мысли, и в своих предсказаниях относительно миссис Мортимер.

Она снова вышла замуж, но не за Джонатана Смита.

Примерно через год объявление в «Таймс» известило о предстоящем бракосочетании ее с мистером Клементом Уиндтропом, о котором мне ничего не известно.

Верю, что миссис Мортимер и ее маленький сын обрели счастье, которого они так заслуживали после обрушившейся на них трагедии. Поэтому я намерен воздержаться от публикации отчета о деле мистера Мортимера. Отныне он будет храниться среди моих личных бумаг[46]46
  Доктор Джон Г. Ватсон только один раз мимоходом упоминает о деле Смита Мортимера в перечне дел, расследованных мистером Шерлоком Холмсом в 1894 году. См. рассказ «Золотое пенсне». – Прим. доктора Джона Ф. Ватсона.


[Закрыть]
.

Махинации барона Мопертюи

I

– Что вам известно об алмазах, Ватсон? – внезапно спросил мой старый друг Шерлок Холмс.

Было холодное ветреное утро в конце марта 1887 года. Холмс уже несколько часов сидел молча, глубоко погрузившись в свое кресло у камина, в состоянии полной прострации, из которого он, к моей тайной тревоге, не выходил несколько недель.

Несколько раз он подолгу отсутствовал, иногда несколько дней подряд, и я уже решил, что он занимается каким-то важным и сложным расследованием, о котором пока ничего мне не говорит. Но я и предположить не мог того, какие открытия будут сделаны в результате этого дела.

– Об алмазах? Очень немного, – ответил я, откладывая «Морнинг пост».

Следующий вопрос Холмса был неожиданным:

– Думаю, что имя барона Мопертюи вам ничего не говорит?

– Никогда не слыхал о нем. Это ваш новый клиент?

Холмс издал короткий и горький смешок:

– Вряд ли, мой дорогой друг, его можно назвать моим клиентом. Это самый хитроумный мошенник во всей Европе, и моя задача состоит в том, чтобы разоблачить его. Может, вы помните, как в феврале ко мне пришел посетитель, который предпочел не называть своего имени. Поскольку дело было конфиденциальным, я попросил вас оставить нас вдвоем.

– Я видел, как он выходил из кеба, когда мне надо было отправляться в свой клуб. Вы ведь, Холмс, говорите сейчас о высоком джентльмене средних лет, и на переносице которого поблескивало золотое пенсне, и на нем было пальто с мерлушковым воротником, не так ли?

Холмс снова рассмеялся, на этот раз гораздо веселее:

– Потрясающе, Ватсон! Я вижу, вы стали весьма наблюдательны. Так вот, джентльмен, которого вы так точно описали, был не кто иной, как министр финансов Франции мсье Анри Рожиссар. Он прибыл в Англию для приватных переговоров с должностными лицами нашего казначейства по поводу ситуации, которая вызывает сильное беспокойство у европейских бизнесменов и политиков. Поскольку наше правительство не располагает достоверными сведениями, оно могло сделать очень немного, в частности мсье Рожиссару посоветовали обратиться ко мне за консультацией.

История, которую он мне поведал, совершенно потрясающа. Речь идет о некой крупной деловой фирме под названием «Нидерландско-Суматрийская компания», учрежденной год назад бароном Мопертюи. Барон утверждает, что ему удалось открыть метод промышленного производства алмазов, неотличимых от природных, причем ювелирного качества.

– Разве это возможно, Холмс?

– Создание такого метода не так уж неправдоподобно. Семь лет назад шотландский химик из Глазго Джеймс Ханней[47]47
  Джеймс Баллантайн Ханней (1885—1931). В 1943, 1962 и 1975 гг. кристаллы, хранившиеся в Британском музее, подвергли более тщательной экспертизе, которая показала, что это натуральные, а не синтетические алмазы. Высказывались предположения, что кто-то из сотрудников Ханнея поместил их в трубку вместе со смесью. Попытки получения синтетических алмазов были безуспешными вплоть до 1953 года. – Прим. доктора Обри Б. Ватсона.


[Закрыть]
выступил с аналогичным утверждением. Он поместил смесь из четырех миллиграммов лития, десяти процентов очищенной костной муки и девяноста процентов парафина в запаянную железную трубку и семь часов подвергал смесь сильному нагреванию в большой вращающейся печи. Из восьми экспериментов успешными оказались три, в результате которых были получены крохотные кристаллы, в то время определенные специалистами как алмазы.

Вполне возможно, что успех Ханнея побудил барона создать неподалеку от Гааги собственную лабораторию и разработать аналогичный метод с использованием секретного ингредиента, который, по словам барона, находится в природных условиях только на Суматре, откуда его приходится выписывать за огромные деньги. Отсюда и название – «Нидерландско-Суматрийская компания».

По утверждению барона, ему удалось получить в своей лаборатории не мелкие частицы алмаза, а камни весом примерно с четверть карата, которые после ювелирной обработки превращаются в бриллианты и весят вдвое меньше. Барон также утверждает, что располагай он достаточными средствами для расширения лаборатории и усовершенствования метода, то мог бы производить еще более крупные алмазы. Для сбора денег барон создал компанию и пригласил частных лиц стать инвесторами, чей минимальный вклад составляет пятьсот фунтов стерлингов.

Каждому, кто покупает одну акцию компании, вручается один небольшой необработанный алмаз с обещанием впоследствии, когда будут произведены необходимые усовершенствования, вручить еще более крупный алмаз.

– Барон действительно раздает акционерам алмазы?

– Нет ни малейших сомнений, Ватсон. В этом-то и заключается вся хитрость. Любой эксперт засвидетельствует подлинность алмазов. Насколько мне известно, таким способом барону удалось заполучить более шестисот акционеров Франции, Германии и Италии, которые вложили в его компанию весьма внушительную сумму – более трехсот тысяч фунтов стерлингов. Как видите, затея барона играет на двух человеческих слабостях: жадности и стремлении к исключительности. Компания частная, она не афиширует свою деятельность, и для того, чтобы стать держателем акций, необходимы солидные рекомендации. Переезжая из страны в страну, барон останавливается в лучших отелях и лично беседует с каждым потенциальным акционером. Не все считают риск оправданным. Тем же, кто решается, барон вручает алмаз и приглашает осмотреть лабораторию. Все посетители восторженно отрываются об увиденном, рассказывая о компании своим состоятельным друзьям и знакомым. Неудивительно, что у барона нет отбоя от мечтающих стать инвесторами его компании. И он лишь выбирает наиболее жадных и доверчивых. Уж им-то точно неинтересно, какие методы использует барон.

Кроме того, те, кто вложил свой капитал в компанию, ежемесячно получают бюллетень, в котором описываются успехи и достижения «Нидерландско-Суматрийской компании», а по истечении шести месяцев каждый акционер в качестве доказательства получает более крупный алмаз. Поэтому никому и в голову не приходит заподозрить барона в мошенничестве[48]48
  В 1905 году француз Анри Лемуан объявил, что получил в своей лондонской лаборатории искусственные алмазы. Ему удалось добиться финансовой поддержки от сэра Джулиуса Вернхера, южноамериканского финансиста и управляющего компанией «Де Бирс». Однако различия между так называемыми синтетическими алмазами Лемуана и природными камнями были так малы, что в конце концов именно это и вызвало подозрения у сэра Джулиуса. По окончании расследования Лемуан был арестован и приговорен к шестилетнему заключению за мошенничество. – Прим. доктора Обри Б. Ватсона.


[Закрыть]
.

– Минуточку, Холмс! – вмешался я. – Но если компания мошенническая, то не производит же барон алмазы в своей лаборатории?

– Разумеется, не производит. В этом и состоит мошенничество.

– Но откуда тогда барон берет те алмазы, которые дарит держателям акций своей компании? Ведь они, по вашему утверждению, подлинные?

– Браво, Ватсон! Такой вопрос логичен, а ответ очевиден: эти алмазы украдены. За последние несколько недель мне пришлось неоднократно побывать на континенте, чтобы детально ознакомиться с каждым делом о краже алмазов. Это была нелегкая работа. Барон весьма искусно заметает следы. Но после долгих изматывающих поисков я все же обнаружил, что три года назад последовало несколько краж со взломом у торговцев алмазами и ювелиров. В результате этих акций было похищено значительное количество необработанных алмазов. Все кражи со взломом осуществлялись профессиональным «медвежатником» – специалистом по взлому сейфов, и выбирались страны на востоке Европы, такие, как России и Польша. Поэтому в газетах о них говорилось гораздо меньше, чем если бы подобные преступления были совершены, например, во Франции или Италии.

Когда барон Мопертюи основал свою компанию, кто в Кельне или Милане мог вспомнить о том, что за три года до этого в Санкт-Петербурге или в Варшаве были совершены кражи со взломом? Ясно, что никому из акционеров компании такое и в голову не пришло. Поэтому товар не стоил барону ничего, а капитал, вырученный от продажи акций, он помещал на свой счет в швейцарском банке, номер которого был известен только ему.

Проценты от капитала уходили на покрытие расходов самого барона, например, на оплату счетов за отели и расходов на содержание лаборатории. Приходилось барону платить и своим сообщникам, двум так называемым специалистам, которые якобы занимались производством алмазов, и профессиональному взломщику, который осуществлял кражу алмазов. Таким образом, компания не только полностью финансировала себя, но и увеличивала капитал с каждым новым инвестором. Разве это не остроумно, Ватсон? Какое бы презрение ни вызывала преступная деятельность барона, нельзя не восхищаться блеском ума, с которым было задумано его предприятие. Обрати он свой гений финансиста на законопослушную стезю, барон стал бы вторым Рокфеллером или Ротшильдом.

– Вы с ним когда-нибудь встречались? – спросил я Холмса.

– Однажды на приеме в Париже. Как и следовало ожидать, наш предполагаемый очаровательный мошенник великолепно говорит по-английски и обладает прекрасными манерами. По его утверждению, он происходит от младшей ветви Габсбургов. Я не смог проследить его происхождение по «Готскому альманаху»[49]49
  Издаваемый в Германии «Готский альманах» публикует исторические и статистические сведения на немецком и французском языках о всех странах мира. Наибольшую известность «Готский альманах» получил за публикацию подробных генеалогических деревьев европейских королевских семейств. – Прим. доктора Джона Ф. Ватсона.


[Закрыть]
, но думаю, что оно не столь лучезарно. Впрочем, каково бы ни было ого происхождение, барон вскоре намерен прибыть в Лондон, и именно это обстоятельство вынудило месье Рожиссара нанести визит в Англию.

Три месяца назад барон перенес свою деятельность во Францию, сначала в Париж, а затем в Лион. Именно там барон и его компания привлекли внимание некоего месье Шаламона, владельца строительной фирмы, которого представили барону как потенциального инвестора. Но от услуг Шаламона барон отказался. Я побывал в Лионе и поговорил с месье Шаламоном. Он полагает, что не был принят в число акционеров потому, что задавал слишком много вопросов барону относительно технических подробностей производства алмазов, интересовавших его как инженера.

У Шаламона возникли подозрения. Кроме того, было задето его самолюбие, ибо вряд ли кому-нибудь понравится, если его сочтут не заслуживающим доверия. Поэтому месье Шаламон на свой страх и риск попытался выяснить, чем занимается «Нидерландско-Суматрийская компания». К счастью, у него было несколько влиятельных друзей, и волны, расходящиеся, как от брошенного в пруд камня, достигли министра финансов Франции месье Рожиссара.

Месье Рожиссар в свою очередь навел справки, и то, что он выяснил, его сильно встревожило. Только во Франции барону Мопертюи удалось рекрутировать более сотни состоятельных уважаемых граждан – аристократов, бизнесменов, даже банкиров, некоторые из них рекомендовали в качестве потенциальных акционеров и своих клиентов. Министр встал перед весьма острой дилеммой. С одной стороны, о компании ходили только слухи и догадки. Никаких жалоб на ее деятельность ни от кого не поступало, акционеры, казалось, были полностью удовлетворены своим положением.

В такой ситуации отдать распоряжение о проведении официального расследования деятельности компании означало бы скандал. А что, если предприятие барона окажется законным? Он человек состоятельный, известный, со множеством знакомств и связей в самых высоких кругах. С другой стороны, если «Нидерландско-Суматрийская компания» все же мошенническое предприятие, месье Рожиссар вряд ли имеет право игнорировать слухи и позволять проходимцу дурачить честных французских граждан. Тайное расследование заняло бы много месяцев, между тем, как я уже говорил, барон намеревается перенести свою деятельность в Англию.

Взвесив все «за» и «против», месье Рожиссар решил отправиться в Лондон, предупредить руководство британского казначейства о прибытии барона и просить помощи в проведении совместного расследования, которое доказало бы виновность или невиновность барона. Об этом было сообщено моему брату, с которым вы, Ватсон, не так давно встречались в ходе другого расследования[50]50
  Доктор Джон Г. Ватсон впервые познакомился с Майкрофтом Холмсом, когда тот попросил своего младшего брата, мистера Шерлока Холмса, расследовать странное дело мистера Мэласа. См. рассказ «Случай с переводчиком». Точная дата этого расследования неизвестна. Знатоки датируют «Случай» периодом от 1882 до 1890 года. Но, как следует из сказанного выше, «Случай» должен был произойти до апреля 1887 года. – Прим. доктора Джона Ф. Ватсона.


[Закрыть]
. Именно Майкрофт рекомендовал месье Рожиссару обратиться ко мне.

Теперь я перехожу к самой сути, Ватсон, и к причине, по которой я ввожу вас в курс данного, в высшей степени деликатного дела. Ожидается, что барон Мопертюи появится в Лондоне через два-три дня. Если он будет действовать в своем обычном стиле, то проживет в Англии месяца три-четыре, после чего отправится на завоевание новых территорий. Имеются веские основания полагать, что на этот раз – в Соединенные Штаты Америки.

Майкрофт склоняется к такому мнению потому, что в Штатах барон соберет у новых инвесторов все средства, какие только сможет, и тихо исчезнет, скрывшись, по всей видимости, в странах Южной Америки, где он без особого труда раздобудет себе новые документы на другое имя. Барон – человек весьма неглупый и понимает, что любой обман рано или поздно раскроется. Поэтому важно, чтобы барон как можно скорее предстал перед правосудием.

У меня возник план, каким образом можно разоблачить барона, но для этого мне понадобится ваша помощь.

– Можете рассчитывать на меня, Холмс, – с готовностью заметил я. – Охотно помогу вам, чем только смогу.

– Я договорился встретиться с Майкрофтом в шесть часов у него в клубе[51]51
  Старший брат Холмса был одним из основателей клуба «Диоген», расположенного недалеко от Пэл-Мэл. – Прим. доктора Джона Ф. Ватсона.


[Закрыть]
. Я хочу, чтобы вы отправились вместе со мной. У брата имеется присланное месье Рожиссаром по дипломатической почте рекомендательное письмо от некоего маркиза де Сент-Шамона, одного из наиболее значительных инвесторов барона, которого мне во время последнего визита во Францию удалось убедить в мошенническом характере деятельности «Нидерландско-Суматрийской компании». С энтузиазмом новообращенного маркиз согласился помочь в разоблачении барона. В своем письме он рекомендует барону Мопертюи своего состоятельного знакомого сэра Уильяма Маннерс-Хоупа в качестве потенциального инвестора. Вот вам, Ватсон, и предстоит сыграть роль сэра Уильяма.

– Мне? – вскричал я, пораженный неожиданным предложением. – Но почему мне, Холмс?

– Да, вам, мой дорогой друг. Причина очень проста. Я не могу сыграть эту роль, поскольку встречался с бароном в Париже. Человек он весьма проницательный и способен обнаружить обман, как бы тщательно я ни загримировался.

Барон остановится в отеле «Космополитэн»[52]52
  В этом отеле у графини Моркар был похищен драгоценный камень. См. рассказ «Голубой карбункул». – Прим. доктора Джона Ф. Ватсона.


[Закрыть]
, где уже как-то брал номер «люкс». Напишите ему письмо на бумаге с вашим гербом из вашего лондонского дома, приложите рекомендательное письмо от маркиза и попросите о встрече. Бумагу с родовым гербом сэра Маннерс-Хоупа я заказал заранее и устроил так, что ответ барона будет перехвачен.

В назначенное время вы прибудете в «Космополитэн», где вас проводят в покои барона.

– А что, если он спросит меня о маркизе?

– Несомненно спросит. Своих инвесторов он изучает самым тщательным образом, но всегда исподволь и с самыми очаровательными манерами. Но и здесь не предвидится никаких проблем. Перед встречей я во всех деталях расскажу вам о маркизе, а заодно и о предках сэра Уильяма.

Я ничуть по сомневаюсь, что барон включит вас в число инвесторов. Гарантия тому – рекомендательное письмо от маркиза. Подобно всем выскочкам, барон раболепствует перед своими клиентами-аристократами. Затем вы вручите барону банковский чек на пятьсот фунтов стерлингов и получите от него сертификат «Нидерландско-Суматрийской компании» и алмаз, якобы недавно изготовленный в гаагской лаборатории барона.

При выполнении следующего пункта моего плана я могу рассчитывать только на вас, мой дорогой старый друг. Из справок, наведенных мной на континенте, мне известно, что барон не сдает похищенные алмазы в сейф отеля, а хранит их у себя в номере. По причине, на которой мне не хотелось бы сейчас останавливаться, я непременно должен знать, где именно барон хранит алмазы. Поэтому я придаю столь огромное значение вашему участию.

Когда барон выйдет из комнаты, чтобы выбрать алмаз для вас, постарайтесь быть максимально наблюдательным и точно установить, где именно он прячет сокровища.

– Но вы требуете от меня невозможного, Холмс! – запротестовал я. – Если барон выйдет в соседнюю комнату и прикроет за собой дверь, то я решительно ничего не смогу выяснить.

– Я признаю, что перед вами стоит нелегкая задача, но не могу согласиться с тем, что она невыполнима. Какие-то зацепки все равно должны быть. О месте, где барон хранит алмазы, можно догадаться, например, по тому, как долго он будет отсутствовать, выйдя из комнаты. Обнаружить тайник поможет едва слышный скрип выдвигаемого ящика или позвякивание ключа в замке. О многом могут рассказать какие-нибудь мелочи в костюме барона, например, складки на брюках означали бы, что барону пришлось опуститься на колени, а пыль на рукаве – что барону пришлось протянуть руку в какой-то дальний уголок, куда давно не заглядывала горничная.

– А если мне ничего не удастся выяснить?

– Тогда мне придется выяснять по ходу дела самому, – пожал плечами Холмс, – что не совсем желательно. Барон не хранит алмазы в металлической шкатулке, так как никогда не возит ничего похожего с собой. Алмазы должны быть спрятаны у него в номере, где-то в таком месте, которое он сам считает надежным. Ведь барон не делает секрета из своего богатства и поэтому должен представлять лакомую добычу для воров. А теперь, мой дорогой друг, – прервал свои рассуждения Холмс, – самое время взять кеб и отправиться на встречу с Майкрофтом. Он сам очень пунктуален и ожидает от других такой же вежливости.

Майкрофт ждал нас в маленькой гостиной – единственном помещении клуба «Диоген», в котором разрешалось принимать посетителей.

В отличие от своего младшего брата Майкрофт был полным мужчиной крепкого сложения с крупными чертами лица. Если мой друг Шерлок Холмс энергичен, то Майкрофт – величаво медлителен. Казалось, общим у братьев был только острый проницательный взгляд, который Майкрофт не спускал с меня, как только увидел, что я сопровождаю Шерлока Холмса. Впрочем, это не помешало ему сердечно приветствовать нас и пожать мне руку.

– Итак, доктор Ватсон согласился сыграть роль сэра Уильяма, – удовлетворенно проговорил Майкрофт, усаживаясь в кресло. – Это очень мудрое решение, дорогой Шерлок. Надеюсь, вы простите меня, доктор, если я скажу, что вы производите впечатление человека безгранично доверчивого. Именно так и должен выглядеть аристократ, готовый выбросить свои деньги на мошенническое предприятие. Теперь о деталях. Вот рекомендательное письмо от маркиза. Его доставили сегодня утром дипломатической почтой на Форин-офис. Вот банковский чек на пятьсот фунтов стерлингов. Недостает только подписи сэра Уильяма. Счет на его имя уже открыт в Кенсингтонском отделении у Сильвестра[53]53
  В лондонской банковской компании Сильвестра держала свой счет леди Фрэнсис Карфэкс. См. рассказ «Исчезновение леди Фрэнсис Карфэкс». – Прим. доктора Джона Ф. Ватсона.


[Закрыть]
. Кроме того, инспектору Грегсону уже сообщены все необходимые ему факты, однако он бессилен что-либо предпринять без улик – надежных, неопровержимых улик, способных выдержать самое пристрастное и придирчивое судебное разбирательство. Это очень важно.

Барон Мопертюи – преступник международного масштаба и должен быть пойман и осужден. Иначе разразится скандал, который будет иметь далеко идущие политические и финансовые последствия, причем не только в Европе. Я не знаю, как вы намереваетесь раздобыть улики. Ясно только, что сделать это будет не легко.

– Я тщательно обдумал этот вопрос, – начал было Холмс, но брат прервал его, предостерегающе подняв руку.

– Предпочитаю оставаться в неведении, мой дорогой мальчик. Только прошу тебя, не забывай о том, что у барона множество клиентов в самых высоких кругах. Если ты нарушишь закон и будешь пойман, я смогу оказать тебе весьма ограниченную помощь. Вряд ли нужно говорить о том, что мне совсем не хотелось бы увидеть тебя за решеткой. – С этими словами Майкрофт встал, пожал каждому из нас руку и, бросив на меня все тот же оценивающий взгляд, которым встретил мое появление, удалился.

Было совершенно очевидно, что Майкрофт сомневался в моей способности успешно собрать неопровержимые улики против барона и передать его в руки правосудия. Именно скепсис Майкрофта преисполнил меня решимостью доказать, что он заблуждается.

Едва мы вернулись на Бейкер-стрит, как я с головой погрузился в приготовления к осуществлению задуманного плана. Прежде всего письмо от сэра Уильяма нужно было переписать на специально заказанной Холмсом для этого случая почтовой бумаге с гербом в правом верхнем углу и адресом на Гросвенор-сквер. Я приложил к нему рекомендательное письмо от маркиза, запечатал в конверт и надписал, что оно адресовано барону в отель «Космополитэн». Холмс вызвал рассыльного[54]54
  Билли (фамилия неизвестна) появился на Бейкер-стрит 221-Б в конце восьмидесятых годов в качестве слуги и посыльного. Мистер Шерлок Холмс отзывался о нем как об «очень толковом и сообразительном слуге». См. рассказы «Долина страха», «Камень Мазарини», «Загадка моста Тор». – Прим. доктора Джона Ф. Ватсона.


[Закрыть]
, и тот отнес письмо на почту. Ко времени прибытия барона в Лондон письмо уже будет ожидать его в отеле.

Следующая часть плена потребовала больше времени. Холмс с присущей ему обстоятельностью посвятил меня во все детали моего знакомства с маркизом. Холмс подготовил целый трактат, где все было расписано под специальными заголовками. Трактат охватывал все аспекты моих взаимоотношений с маркизом. Следующие несколько дней я провел, тщательно штудируя трактат, и запечатлел в своей памяти столько подробностей из жизни сэра Уильяма и маркиза, что оба джентльмена под конец стали казаться мне близкими друзьями. Так, я узнал, что маркиз частенько посещает Лондон, где у него есть дом в районе Мэйфер, и что я, сэр Уильям, имел обыкновение встречаться с ним в клубе «Карлтон», членами которого мы оба состоим[55]55
  Клуб «Карлтон» находился на Пэл-Мэл, недалеко от клуба «Диоген». Сэр Джеймс Дэмери был членом клуба «Карлтон». См. рассказ «Случай с переводчиком». – Прим. доктора Джона Ф. Ватсона.


[Закрыть]
.

Каждый вечер Холмс экзаменовал меня на знание мельчайших фактов из жизни обоих джентльменов со строгостью неумолимого прокурора.

Между тем барон прибыл в Лондон и остановился в отеле «Космополитэн», где получил мое письмо. Через три дня от него пришел ответ, адресованный сэру Уильяму на Гросвенор-сквер и перехваченный инспектором Грегсоном, сыщиком из Скотленд-Ярда, которому было поручено официальное расследование. В своем письме барон предлагал мне, то есть сэру Уильяму, встретиться в его номере отеля «Космополитэн» через два дня в три часа пополудни.

– Наживка проглочена, Ватсон! – воскликнул Холмс, потирая в восторге руки. – Менее чем через неделю мышеловка захлопнется. А теперь, мой дорогой друг, вернемся к нашим трудам, ибо к пятнице вы должны знать свою роль назубок.

Наша игра в вопросы и ответы продолжалась и в пятницу до того самого момента, пока мне не нужно было отправляться на свидание с бароном. Последний вопрос Холмс задал мне, когда я взял шляпу и трость.

– Как зовут любимую собаку маркиза, Ватсон?

– Жюстен, – ответил я, – это рыжий сеттер, подаренный ему женой.

– Превосходно! Мне остается только пожелать вам удачи. Очень многое зависит от того, как вы справитесь с делом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю