Текст книги "Узор Судьбы (СИ)"

Автор книги: Джулс Бичем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

   Глава 11

   Средний Мир гудел, передавая состояние возбуждения от одного обитателя к другому. Наступило время праздника Объединения, на котором собирались представители всевозможных миров. Великий город Анхаш гудел и шевелился тысячами спешащих по своим делам жителей. По подвесным мостам, соединявшим город и Семь Ворот, через которые прибывали гости, спешили караваны и одиночные путники.

   Анхаш, расположенный на каменных террасах, которые перемежались каналами и зелеными островами, был расположен посередине пересечения всех плоскостей вселенной. Он существовал так давно и так долго, что даже самые старейшие жители вселенной не смогли бы вспомнить на своем веку его строительства или хотя бы ремонта. Хотя было известно, что город не строили, что город не был построен вовсе, он просто был центром миров, некоей срединной точкой.

   Облицованные белыми плитами из камня здания сверкали на солнце, и потому город словно утопал в свете. На золотом небе Анхаша всегда сияло солнце, и висели три рога лун. Светила никогда не заходили и не закрывались тучами, отчего и день, и ночь в этом небе были единым целым.

   Возле Анхаша лежало известное всем и каждому озеро Жизни, которое охранялось серебряными драконами. Хотя никому и в голову не могло придти, что кто-то нарушит покой бирюзовой глади, лежавшей в опрокинутой чаше из холмов и скалистых берегов. Над озером всегда царила тишина, которая давала исцеление и покой. Придти сюда – была привилегия, и давалась она не каждому.

   По улицам города, лежащим на террасах, спешили по своим делам, готовясь к празднику, всевозможные создания. Несмотря на то, что для всех существовали свои кварталы, созданные городом для мирного сосуществования жителей, улицы объединяли всех без разбору. Здесь были и причудливые биоморфы, загадочные жители миров, в которых объединялись математические коды и жизнь, спокойные и красивые создания, отчего они казались ещё более нереальными. Были и существа, известные в мире людей как сказочные – всевозможные гномы, оборотни, сиды. Вдоль кромки каналов сидели Шолотли – существа вроде человекообразных собак с развернутыми задом наперед лапами, державшиеся особняком от всех. Над ними время от времени сверкали молнии, которые напоминали прохожим о том, что лучше обходить стороной проводников Смерти. На крышах нескольких домов отдыхали грифоны, поблескивая чешуей и шерстью. В крытых паланкинах передвигались по городу обитатели ночных земель, несмотря на то, что солнца Анхаша не могли причинить им вреда, они все равно привычно скрывались от их лучей.

   Это была лишь небольшая толика разнообразных гостей Анхаша, часть из которых находилась в центральной черте города, возле большого круглого храма, чей купол сверкал как большой алмаз.

   Возле храма, на просторных террасах стояли дворцы, похожие на каменное кружево, настолько изящно были вытесаны стены, украшения фасадов и колонны, украшавшие просторные балконы, будто бы парившие в воздухе. В этих зданиях, отличавшихся от остальных построек города лишь большим количеством украшений, жили почетные гости, прибывшие на праздник.

   Ветер колыхал шелковую занавесь на окнах, напоминая о том, что за стенами теплый и светлый день. В покое царил дурманящий запах меда и благовоний, струившихся из медных жаровень, стоявших у стен. Ступени поднимались вверх, поднимаясь на широкий балкон, с которого открывался вид на расходящиеся кругами террасы Анхаша и его бурлящую жизнь.

   В плавно раскрывшихся ажурных дверях возникли мужчина и женщина, настолько непохожие друг на друга, что видеть их рядом было слишком странно.

   Женщина шагнула вперед, опережая мужчину, словно передумавшего входить. Её тело, словно плыло по воздуху, отчего складки платья, закрывавшего её тело на северный лад, словно вокруг царила прохладная погода, лежали облаком вокруг неё. Прикрепленные к поясу на золотом кольце ключи мелодично позванивали, только так напоминая о том, что она шагает по светлым плитам полов. Она вошла в покой и огляделась, выискивая кого-то.

   Мужчина тем временем, поборов раздумья, переступил порог и недовольно пожал плечами.

   – Лог, я знаю, что ты тут. Покажись же, – голос женщины звучал мягко, словно она обращалась к подростку, с которым приходится быть терпеливым и спокойным.

   Занавеси шевельнулись, открывая вид на каменный балкон, чья балюстрада мягко блестела, словно светилась изнутри, и пропустили внутрь молодого мужчину. Он, покачиваясь, спустился по ступенькам и что-то напевал себе под нос. Подняв замутненный взгляд на вошедших, мужчина расплылся в дурашливой улыбке и поклонился, приветственно взмахнув рукой, в которой держал кубок, явно чем-то наполненный. Чем-то, что звучно плеснулось на пол, обрызгав подол платья женщины и, главным образом, очутилось на мужчине, стоявшем недостаточно далеко, чтобы увернуться.

   Будто протрезвев на несколько секунд, обладатель кубка и буйных рыжих, почти что красных волос, издевательски прищурившись, наблюдал за тем, как мужчина, гневно поблескивая черными глазами, вытирал лицо краем рукава расшитого одеяния. Золотые браслеты словно вторили хозяину, постукивая друг о друга и звеня недовольным хором, а богато украшенный пояс, придерживавший саронг, поблескивал камнями на свету.

   – О, Фригг! – Рыжий мужчина внезапно снова превратился в нетрезвого выпивоху, пряча умный и острый взгляд за мутными парами медового напитка, – Прости, но я решил, что могу отдыхать в своих покоях так, как мне заблагорассудится. А тут оказывается, что у меня нежданные гости... Нет-нет, тебе я всегда рад, но что он тут делает?

   Фригг неловко передернула плечами, словно хотела что-то сказать, но просто повела рукой в направлении дверей.

   – Мы просто зашли проведать тебя.

   Рыжий Лог захихикал и, пошатываясь, спустился на ещё пару ступенек. Споткнулся, чуть не упав, но удержал равновесие и покачал головой, прихлебывая из кубка то, что ещё не успел расплескать.

   – Я тронут... Мое сердце так чувствовало себя одиноко, лишенное возможности видеть близких... Правда, я сейчас заплачу.

   – Может хватит паясничать? – Терпению Фригг словно пришел конец, но только последние звуки её голоса затихли, на её лице вновь появилось мягкое выражение, – Как только мы прибыли, ты не выходишь из покоев и только пьешь. Разве это не должно казаться странным?

   – Пью ли я в Гладсхейме, пью ли я в здесь – не все ли равно? Особенно, когда от меня большего то и не требуется? – Лог пощелкал пальцами, что получилось у него с третьей попытки, и к нему подплыл новый кубок. Затем прищурившись, посмотрел на безмолвного мужчину и хохотнул: – Если только вы не пытаетесь проконтролировать моё поведение. Поэтому ведь ты пришла с Шакрой, не так ли?

   Оставашийся до сих пор безмолвным, Шакра выступил вперед. Он нахмурился, отчего его красивое лицо стало выглядеть угрожающе:

   – Так, Лог. Все ещё хорошо помнят ту историю, которую ты заварил. И не хотелось бы, чтобы ты испортил этот праздник очередной выходкой.

   Лог сжал ножку кубка, отчего его пальцы побелели, выдавая то, что слова Шакры задели его.

   – Ну конечно, – протянул он, – Выходка... История...

   – Дорогой, – Фригг попробовала снять воцарившееся напряжение, шагнув так, чтобы оказаться между мужчинами, и повернулась к рыжему пьянице, – ты должен признать, что это не могло не остаться без последствий. Ты нарушил приличия, и нарушил их чересчур!

   Лог отшвырнул кубок и развернулся к Фригг. Его лицо лишилось даже намека на опьянение, словно покрытое льдом, с безумно блестящими глазами. Рыжий Лог сжал кулаки и опасно мягко поинтересовался:

   – Что же такого я нарушил? Разрушил мир или неудачно пошутил над очередным слабоумным храбрецом?

   Фригг вздохнула, собираясь ответить, но её опередил Шакра, который разгневанно закричал:

   – Что такого ты нарушил? Что такого? Ты просто соблазнил одну из моих Апсар, посягнул на то, что не принадлежит тебе! И думаешь, что я преспокойно забуду твою выходку?

   Лог зарычал, и кубок пролетел мимо Шакры в опасной близости от его головы, а воздух потяжелел и стал холодным. Шакра вытянул руку, заставляя в покоях внезапно раздаться раскатам грома.

   – Хватит! – Эти слова Фригг относились к обоим мужчинам, – Лог! То, что ты сделал равносильно тому, как с валькирией попытается заигрывать кто-то из... из...

   Она словно не нашла подходящего примера и взмахнула рукой. Но успокоившись, продолжила:

   – Ты не мог просто взять и соблазнить Апсару. Это неправильно. Мы – из разных миров, и даже если такое было бы разрешено, наши миры не пересекаются. Но это не разрешено. Более того, как ты мог предложить ей сбежать? Куда?

   – Вы же всё равно нашли её, – сарказмом, раздавшимся в смешке Лога, можно было захлебнуться, – даже мертвую, вы её нашли.

   – Никогда. Не. Нарушай. Правил, – отчеканила Фригг, суровея.

   – Я любил её! – На этот раз Лог закричал, отчего мелко задрожали все предметы, грозя расколоться или разбиться.

   – Ты постоянно вытворяешь всё, что тебе взбредет в голову, испытывая терпение всех окружающих. И даже мое терпение прощать и понимать тебя, Лог, заканчивается!

   – Твоего терпения хватило хладнокровно дать умереть ей. И не только ей...

   Лог неожиданно замолчал, горько качая головой. Затем пнул ногой резной столик, случайно оказавшийся в пределах досягаемости, и идиотски засмеялся:

   – Даже она, и та оказалася исключением из правил, из-за которых можно легко лишать жизни. Давайте, наблюдайте за мной. Ах, я такой негостеприимный... Не хотите выпить?

   Перед Фригг и Шакрой возникли кубки, покачиваясь в воздухе. Лог мотнул головой на них, заливаясь идиотским смехом. Затем внезапно рухнул как подкошенный, на, вовремя появившиеся на полу, искусно изукрашенные подушки. Раздался храп, словно на полу лежал не мужчина среднего роста, а гигант.

   Фригг сокрушенно покачала головой и извиняюще взглянула на Шакру, который презрительно пожал плечами и пошел к выходу.

   На просторном овальном поле возле круглого храма, собравшем почти весь Анхаш, начинались праздничные игры. Главным правилом города было – не приносить зла, поэтому игры носили состязательный характер, в которых участвовали порой отнюдь не мирные участники.

   Это было не первое состязание, но Аноэль понимал, что впервые оказывается на празднике Объединения, который, как его просветил спутник, происходит раз в несколько веков или десятилетий, в зависимости от того, как искажалось время на пересечении миров.

   Его спутником был немолодой мужчина, одетый в темный с зеленым костюм, поверх которого лежал закрепленный на плечах золотыми фибулами плащ с глубоким капюшоном. Аноэль отвлекся от полировки оружия и выглянул наружу, на светлое поле, на котором уже пробовали свои силы другие участники. Затем перевел взгляд на человека, которого называл господином Хедрунгом. Этот человек, или нечеловек, точнее, судя по мерцающим голубым искрам в глазах, которые внимательно смотрели из-под капюшона на окружающих, владел всем тем, чем управлял на земле Гай. Полагаясь на его холодный инстинкт убийцы, Господин часто отлучался надолго. В его делах Аноэль был "вольным стрелком", получавшим удовольствие от любого дела, за которое брался. Он не страдал пристрастием к убийству тех, кто стоял на пути, заставляя их исчезнуть без следа, как это мастерски делал Гай, а просто наслаждался умением просчитывать все на сотни шагов вперед, словно разыгрывал масштабные партии в шахматы. Они никогда не соперничали с Гаем, оставаясь то напарниками, то партнерами, то просто соседями по дому.

   Когда Господин в разговоре упомянул предстоящий праздник, Аноэль решил, что неплохо попробовать себя против тех, кого в мире людей нечасто встретишь. Аноэль не мог сидеть на одном месте, ему хотелось увидеть так много, как он только может. Будь на то его вол, он с радостью отправился бы бродить по тем мирам, которые смог бы сам найти. Но вот незадача – единственное, что он хотел больше всего, не давалось ему. Аноэль не мог сам никогда найти и намека на то, как получается у Хедрунга и других существ проходить через пространство и время, попадая туда, куда им хочется.

   Поэтому он месяц убеждал Хедрунга позволить ему поучаствовать в неведомом состязании, хотя сколько себя помнил – никогда и ни о чем не просил, предпочитая брать всё самостоятельно. И хотя тот отговаривал его от затеи, сейчас Аноэль сидел посреди комнаты в шатре для участников игр, ожидая своего выхода. Своего он все-таки добился.

   Несмотря на стоящее вокруг тепло, граничащее с жаром, Аноэль не испытывал проблем от него. Воздух в шатре был свежим и наполненным ароматом трав, росших за пределами поля, вокруг стен, огораживавших его от остальной части города. Игрокам не полагалось оружие, ведь основным условием было – не проливать ни капли крови на теплый песок поля. Но Аноэль все же приводил в порядок плоский меч, который носил при себе в Анхаше – на всякий случай.

   – Не верь тому, что увидишь, и доверяй только тому, что ощущаешь, – Хедрунг рассуждал чуть иронично, в своей обычной манере, оглядывая поле через прорези полотен шатра. Несмотря на беззаботность его тона, Аноэль знал, что его слова стоит воспринимать как можно более серьезно. Поэтому кивнул и поднялся с края кресла, позволяя спутнику окинуть себя оценивающим взглядом. За всё время, как он был рядом, Аноэль ощущал себя комфортно и спокойно, словно все проблемы и вопросы обходили его стороной. Единственным условием Хедрунга, согласившимся на участие в состязании, было его присутствие при каждом шаге Аноэля, но это было вполне понятно – неведомые ему традиции и требования к игрокам были известны Хедрунгу, который помогал ему избегать неприятностей. Они прибыли сюда ровно ко дню начала состязаний и должны были вернуться обратно, на землю сразу после их окончания.

   Аноэль выпрямился, перевязывая волосы в хвост лентой. Странно, что его ослепительно белые волосы кое-где стали перемежаться несколькими черными прядями. Весьма неординарная прическа, но Аноэль решил, что она вполне подходит ему, и так не выглядевшим как обычный человек. И потому не стал обращать внимания на изменения. Все странности, происходившие в этом городе, не несли опасности, а, значит, были не так важны.

   Хедрунг теперь временем испытывал явное беспокойство, что не могло выглядеть странно – на поле сходились грифоны и асуры, шолотли и оборотни, вендиго и валькирии, ведьмы и слуа, словом – все мыслимые и немыслимые представители различных разных миров.

   – Не трать время на разглядывание гостей, наблюдай только за соперником, – мужчина протянул руку, забирая у Аноэля меч.

   – Не беспокойтесь, я справлюсь, – Аноэлю не хотелось подводить его.

   Мелодично протрубил рог, который держал кто-то из существ, скрытый большими, кружевными крыльями. Это был сигнал для появления на поле новых участников, и Аноэль шагнул на теплый песок, невольно прищурившись от яркого света.

   Ажурные каменные балконы, расходившиеся амфитеатром вдоль поля, были заполнены зрителями, пришедшими посмотреть на демонстрируемые умения участников состязания. Пестрое разнообразие смешивало всевозможных гостей города и местных жителей. Два дня, отведенных на игры, затем сменялись днем молитв и благодарения, которые возносили все прибывшие.

   Игры были своего рода демонстрацией стратегического потенциала участников, которая давала возможность оценить их мощь и возможную угрозу. Противником Аноэля неожиданно оказался Шеду – огромный лев с ногами быка, чьи крылья были сложены на спине, как у гигантского орла. Человеческое лицо Шеду, украшенное отливавшими радугой волосами и острой бородкой, выражало заинтересованность Анаэлем, стоявшим перед ним, словно тот был диковинкой для зверя. Несмотря на то, что мужчина был высок, Шеду нависал над ними как огромная гора, а когти, опасно поблескивающие из-под золотистой шерсти, были немногим меньше его меча, оставленного в шатре. И на секунду Аноэль пожалел, что оставил его там, несмотря на то, что Шеду не выказывал агрессии или раздражения.

   Снова звонко прозвучал рог, начиная состязание между парами под ободряющие крики зрителей. От Аноэля требовалось взобраться на спину Шеду, оседлав гиганта, а от Шеду, в свою очередь, ожидалось, что он не позволит этого.

   Оба стояли, выжидая действий противника. Шеду даже перестал дергать мощным хвостом, напрягшись в охотничьей стойке. Аноэль наблюдал за зверем, ожидая, когда тот ослабит свою настороженность. Наконец, устав ждать, Шеду моргнул большими темными глазами, и Аноэль бросился вперед. Отталкиваясь от песка, в котором предательски вязли ноги, он подпрыгнул, переворачиваясь в воздухе через голову и рассчитывая сбить с толку Шеду. Но зверь не дремал. С поразительной ловкостью для своих размеров, он дернулся, уходя вбок от траектории движения Аноэля. В результате мужчина коснулся его мощного плеча и, оттолкнувшись от него, приземлился на ноги позади Шеду, немедленно развернувшегося к нему.

   В ложе Шакры пребывала ленивая тишина, прерываемая шепотом и смехом Апсар, которые в данный момент активно наблюдали за разворачивавшимся на поле состязанием. Сам Шакра медленно обмахивался небольшим опахалом из павлиньих перьев, не из-за теплого воздуха, а скорей по привычке. Он ни за что не признался бы, что ему крайне интересно происходившее, поэтому продолжал лениво разглядывать ложи вокруг. Как будто в насмешку, напротив, на другой стороне изящных построек занимал свой балкон Лог, снова нетрезвый и продолжавший дальше пить. Шакра раздраженно прищурился, наблюдая за выходками рыжего, и невольно вспомнил такой же праздник, во время которого все были взбудоражены внезапным исчезновением красноволосого Лога и одной из Апсар. Конечно, Апсары были чем-то вроде домашней прислуги, на которую никто не обращал внимания, но факт того, что чужеземец посягнул на то, что ему не принадлежало, заставило забурлить вулкан негодования и возмущения.

   Лог, тем временем, словно зная, что Шакра смотрит на него, пьяно помахал рукой и послал воздушный поцелуй куда-то вбок. Шакра разгневанно сплюнул, выражая свое презрение. И тут случайно опустил взгляд на поле.

   Перед ним как раз сходились в очередной схватке гигантский Шеду. Зверь – хранитель душ, и мужчина, казавшийся небольшим на фоне зверя. Внимание Шакры привлекло то, как легко и спокойно мужчина перемещался в воздухе, пытаясь оказаться на спине Шеду. Казалось, что мужчина умеет летать, только слегка подзабыл – как это делать. Состязание доставляло особое удовольствие Шеду, который явно был в восторге от необходимости применять все свои таланты, уворачиваясь и наступая на противника, который находил невероятные возможности превращать свои движения в подобие текучей ртути. Шакра понял, что сидит, затаив дыхание, и наблюдает за поединком, за которым, судя по всему, так же усердно наблюдали и его Апсары, и остальные зрители.

   Аноэль ощущал, что начинает уставать. Все его жертвы или соперники обладали ограниченным потенциалом, а Шеду был словно создан с вечным двигателем внутри огромного тела. Если он не закончит поединок в ближайшие пять минут, то вероятно проиграет зверю, а этого Аноэль не мог допустить. Дождавшись, когда Шеду, атакуя, бросился вперед, Аноэль замер на одном колене в притворном бессилии, сжавшись всем телом как пружина. Огромное тело накрыло его, заслоняя небо, и передние лапы зверя оказались в опасной близости от лица. Аноэль прыгнул вперед, ухватился за золотую шерсть, подкидывая себя вверх. Описал в воздухе дугу и ощутил под руками перекатывающийся бугор мышц плеча Шеду. Снова схватился за мех и подтянул себя вверх, устраиваясь между лопаток зверя. Шеду разочарованно вздохнул и расправил крылья, волоча их по земле, чтобы все могли видеть Аноэля.

   Раздались приветственные крики, и Шакра растянул губы в довольной улыбке. Он был искренне восхищен таким мастерством и хотел бы, чтобы им обладали его воины. Мужчина напомнил ему о былых временах, когда происходили сражения, в которых почти каждый был героем, радовавшим глаз и боевой дух своим деяниями. Шакра поднялся с подушек и подошел к барьеру перил, взмахивая рукой трубачу.

   Тяжело дыша, Аноэль скатился вниз с плеч Шеду, который заинтересованно рассматривал зрителей. Аноэль даже почувствовал себя немного неловко, но подумал, что будет неуместно извиняться перед зверем за победу в схватке. Снова прозвучал рог, останавливая противников. Шеду и Аноэль стояли рядом, когда с каменного балкона перед ними показался черноволосый мужчина, весь в золотых украшениях, блестевших в лучах солнц.

   – Наблюдать за вами было удовольствием, игроки. Откуда ты и как твое имя? – Черноволосый обратился к стоящим прямо перед ним, и, судя по тому, что Шеду молчал, он обращался к Аноэлю. Испытывая замешательство, Аноэль оглянулся и заметил, что невдалеке, у стены стоит Хедрунг, и вид у него крайне напряженный. Словно ни называть себя, ни отвечать Аноэлю не следует ни в коем случае.

   – Так кто же ты? – Повторил черноволосый, его тон звучал крайне надменно и капризно, демонстрируя, что он привык отдавать приказания и не принимать отказа.

   Ардун на секунду проклял свой честолюбивый порыв вызваться на состязания, испытывая замешательство. Хедрунг сделал шаг вперед, словно приготовившись к чему-то, явно не мирному. Зрители сосредоточили внимание на том участке поля, где стоял Аноэль, привлеченные происходящим. Казалось, что выхода нет.

   Положение спас какой-то красноволосый мужчина, который перевесился через ограждение своего балкона, расположенного позади Аноэля, и захихикал так, словно был в стельку пьян. Казалось, что он абсолютно не понимает – где он и что происходит. Рыжий пощелкал пальцами и попытался засвистеть, что у него не получилось, превратившись в непонятное сипение. Но эффект от того, что он делал, не заставил себя ждать. Рядом с Шеду возникла огромная призрачная копия черноволосого мужчина с балкона, она надменно оттопыривала губы и позванивала такими же призрачными браслетами на руках. С негромким хлопком с другой стороны появилась еще одна такая же фигура, которая поглаживала себя по внезапно отросшему животу, явно не принадлежавшему оригиналу. Рыжий явно потешался от души над черноволосым, заставляя его подобия строить потешные и возмущенные рожи. Казалось, что с их оригиналом вот-вот случится удар, он побагровел, костяшки пальцев, впившихся в перила, побелели, почти сливаясь с камнем.

   – Как ты смеешь, Лог! – Крикнул он рыжему, которого пыталась отвести от балкона красивая светловолосая женщина, что-то говоря ему. Со всех сторон раздавались смешки явно веселившихся над происходящим зрителей. Но главное – внимание всех было отвлеченно от Аноэля, который отступил назад, за широкую фигуру Шеду. Господин Хедрунг незаметно шагнул вдоль стены, стараясь оказаться ближе к Аноэлю, и незаметно кивнул ему, призывая отойти как можно дальше. Аноэль отступил еще на пару шагов, оказываясь в тени, отбрасываемой Шеду, и заставил свое тело раствориться, переносясь за пределы поля.

   Его исчезновение заметил только рыжий пьяница, который довольно улыбнулся и позволил Фригг вернуть себя внутрь ложи.