Текст книги "С огнем не шутят"

Автор книги: Джулия Тиммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Если я струшу, не заговорю с ней сейчас, то смогу опять потерять ее, теперь уже навек.

Я должен это сделать во что бы то ни стало, ведь не случайно судьба опять свела нас здесь.

Я должен, должен.

Себастьян уже хотел было коснуться плеча Евы рукой и начать разговор, но не смог пошевелить и пальцем, скованный все тем же идиотским страхом.

Проклятье! Он никогда не страдал трусостью, а теперь вдруг пропитался ею насквозь.

И в самый неподходящий момент! Нет, так дело не пойдет. Надо преодолевать этот чертов испуг, и чем скорее, тем лучше.

Не торопись, возразил ему откуда-то из глубины сознания голос разума. Сначала успокойся, приведи в порядок мысли, подбери нужные слова. А то все испортишь.

Правильно, подумал Себастьян, усмиряя волнение. Все правильно. Надо продумать, что именно следует ей сказать. Чтобы не спугнуть, не рассердить, не обидеть. Она, бедняжка, и так настрадалась в жизни. Я начну, пожалуй, с еще одного извинения. Попрошу у нее прощения за то, что поверил в глупые сплетни и думал о ней – чистой, удивительной – разные гадости. Потом, наверное, опишу свои переживания, расскажу, как тяжело мне было без нее весь этот год… Или нет, распускать нюни лучше не буду. Объяснюсь покороче, поконкретнее…

Ева вздохнула и провела изящной белой рукой по гладкому бедру. У Себастьяна перехватило дыхание, а речь, которую он столь старательно готовил, сию же секунду улетучилась из головы.

– Себастьян, – позвала Ева размеренно-приглушенным голосом, – ты не спишь?

– Нет, – ответил он, и его рука, как бы сама собой, поднялась и мягко опустилась на позолоченную светом свечей талию Евы. – Я совсем не хочу спать, – прошептал Себастьян. – Так бы лежал и любовался тобой до самого утра.

– И тебе бы не надоело это скучное занятие? – Ева повернулась к нему и улыбнулась шаловливой улыбкой.

– Конечно нет, – ответил Себастьян, обнимая ее и притягивая к себе. – Я любовался бы тобой и завтра утром, и на протяжении всего этого отпуска, и всю жизнь.

Он выдержал паузу, желая понять, как она отреагирует на его слова. Ева ничего не сказала, лишь немного напряглась в его объятиях и стала тише дышать.

– Но ведь ты не позволишь мне этого сделать, – продолжил Себастьян чуть смелее. – Завтра захочешь опять поглазеть на слонов и жирафов и в десять часов сбежишь от меня, чтобы занять место в нашем «Хайвей тоурс энд сафарис».

Ева рассмеялась, ощутимо расслабляясь.

– Что, угадал? – спросил Себастьян шутливо-серьезным тоном.

Ева помотала головой.

– Не угадал. Я сбегу раньше, чтобы к девяти успеть на завтрак. Ехать на сафари голодной – это самоубийство – Ах ты мой маленький чертенок! – Себастьян уткнулся лицом в ее шелковистые волосы и поводил по затылку носом. – Я рассказываю, что готов всю жизнь потратить на восхищение ею, а она в это время думает о том, как бы не опоздать на завтрак!

Ева захохотала заливисто и заразительно.

Секунду спустя рассмеялся и Себастьян, и с этим беззаботным смехом из него вышли остатки страха, которым он так тяготился.

Ему показалось вдруг, что более естественного продолжения их разговора, чем объяснение в любви и предложение не расставаться, невозможно и придумать. Он ощутил странную уверенность в том, что Ева не рассердится, не замкнется в себе и не отвергнет его.

– Ева, милая моя… – шепотом начал Себастьян, проводя рукой по ее волосам, и она, перестав смеяться, затихла у его груди, – если я не скажу тебе сейчас всего, что должен сказать, то никогда не прощу себе этого. – Он удивлялся той легкости, с которой жизненно важные слова слетают с его губ. – Я был покорен твоей красотой очень давно. Еще в тот день, когда мальчишкой-первокурсником увидел в окружении Уэстона и его дружков…

– Себастьян… – произнесла Ева, резко поворачивая голову и явно намереваясь прервать его.

Он прижал ее к себе и звучно поцеловал в губы.

– Умоляю, не перебивай меня. Выслушай до конца. Пойми, я просто обязан поведать тебе обо всех тех чувствах, которые в тот или иной период ты во мне вызывала.

Ева тяжело вздохнула, но больше не добавила ни слова.

– Так вот в тот день, когда я увидел тебя впервые, мой мир как будто перевернулся. Мне захотелось стать лучше и чище, даже не знаю для чего. – Он усмехнулся. – О том, что в один прекрасный день у меня появится возможность целовать тебя, обнимать, я не смел и мечтать.

Ты казалась мне в ту пору недосягаемой звездой, настоящей королевой…

– И большой поклонницей титулов и роскоши, – с грустным смешком вставила Ева.

Себастьян снова поцеловал ее, на этот раз в висок.

– Я ведь попросил не перебивать меня.

– Да-да, извини, – пробормотала Ева.

– Я буквально бредил тобой до тех пор, пока примерно на третьем году обучения не научился скрывать свой восторг даже от самого себя. Кстати, поверить в сплетни и россказни о тебе, признаюсь честно, мне было на руку: так легче получалось справляться со своей безумной увлеченностью. Сейчас я понимаю, что вел себя недостойно и, по большому счету, трусливо. Грегори в этом смысле гораздо выше и благороднее меня.

Ева посмотрела ему в глаза с благодарностью и восхищением.

– Как замечательно, что ты не боишься сказать все это сейчас, – произнесла она еле слышно.

Себастьян вновь поцеловал ее в висок и продолжил:

– Когда я увидел тебя среди членов нашей группы в прошлом году, то внезапно открыл для себя, что отнюдь не освободился от многообразия вызываемых тобой эмоций. Они всегда жили во мне, просто были загнаны куда-то в самые далекие уголки души. Я старательно прикидывался, что ты ничего особенного для меня не значишь, воспроизводил в памяти все, что в изобилии слышал о тебе в университете. Почему? Сам не понимаю. Скорее всего, как ни ужасно это признавать, опять же из трусости. Из нелепой боязни, за которую презираю себя…

– Боязни чего? – тихо спросила Ева.

Себастьян облизнул пересохшие от волнения губы.

– Я множество раз задавался тем же самым вопросом, Ева. И никак не решался честно на него ответить. А теперь устал до чертиков от этих страхов, этой нерешительности. Я прямо скажу тебе, чего боялся все это время и чего теперь ни капли не боюсь…

Глаза Евы расширились, рот чуть приоткрылся.

– Своей любви к тебе, – сказал Себастьян хрипловато. – Я люблю тебя, Ева, и ради этой любви готов свернуть горы. Сегодня, когда судьба подарила мне эту встречу, я хочу рассказать о своем светлом огромном чувстве тебе и всему миру.

Ева шире приоткрыла рот, будто порываясь что-то сказать. Но Себастьян осторожно приложил указательный палец к ее губам.

– Я мечтаю, чтобы ты стала моей женой, Ева. Я хочу купить для нас новый просторный дом и обустроить его таким образом, чтобы в любую непогоду, при любых неудачах нам было бы в нем тепло и уютно. Нам и нашим детям.

– Детям? – Ева вскинула брови и умиленно улыбнулась.

– Да, детям. Если ты согласишься выйти за меня замуж, жить со мной в одном доме, у нас непременно появятся дети. Или… ты не любишь детей?

Ева торопливо покачала головой.

– Еще как люблю!

– Вот и прекрасно. Я тоже. – Себастьян с облегчением вздохнул, как будто вопрос о браке и продолжении рода уже считал для себя решенным.

Несколько минут оба молчали. На Себастьяна, ощущающего себя так, будто долгие годы он нес в душе тяжкий груз и наконец от этого груза освободился, нашло состояние счастливого умиротворения.

Он медленно, с удовольствием вдыхал аромат волос Евы и уже видел себя в мечтах ее мужем, отцом рожденных ею малышей, главой семейства, хозяином дома. На сердце было так светло и радостно, как, наверное, бывает лишь в беспечном детстве…

Но ведь она ничего не ответила мне, подумал вдруг Себастьян и вздрогнул.

– Ева!

Она взглянула на него с испугом.

– В чем дело?

– Ты так ничего и не сказала. Ты согласна? Согласна выйти за меня замуж?

Ева приподняла голову и на протяжении нескольких мгновений, за которые Себастьян успел передумать бог знает о чем, хранила молчание. Потом порывисто обняла его за шею и прижалась к его груди своей – теплой и мягкой.

– Я отвечу тебе, – горячо зашептала она ему на ухо. – Только сначала тоже кое о чем расскажу. Это важно, очень важно.

Себастьян слышал, как ее сердце забилось чаще и беспокойнее, как дыхание сделалось прерывистым и глубоким. Ему хотелось крепче прижать ее к себе, забрать ее тревогу, сотворить что-нибудь такое, отчего явное волнение, внезапно на нее нашедшее, исчезло бы.

Ева собралась с духом и заговорила быстрым сбивчивым шепотом:

– Я тоже… тоже помню тебя еще студентом.

Тогда ты всего лишь… всего лишь нравился мне… Симпатичный стройный паренек с умным целеустремленным взглядом… О тебе отзывались, как об одном из лучших студентов, говорили, что тебе обязана команда своими победами в соревнованиях по футболу…

– Ева, милая моя, неужели ты все это помнишь? – удивленно спросил Себастьян.

– Помню. Только, пожалуйста, тоже не перебивай меня.

– Хорошо.

– Тогда я боялась засматриваться на кого бы то ни было, – продолжила Ева. – Август страшно ревновал меня ко всем, следил буквально за каждым моим вздохом. – Она сглотнула и нервным движением поправила волосы. – Сейчас мне кажется, что, имей я тогда больше свободы, еще в ту пору увлеклась бы тобой…

Себастьян приоткрыл рот, собираясь опять вслух выразить свое удивление, но, вспомнив о просьбе Евы, лишь ласково провел рукой по ее спине.

– Я слишком долго просидела в золотой клетке Августа, – произнесла она с горечью. – После получения степени он увез меня в один из своих замков и не позволял ни работать, ни заводить знакомств. По сути, я и не знала, сидя взаперти, что такое настоящая жизнь, настоящая любовь…

– Разве ты не любила Августа? – осторожно спросил Себастьян.

Ева помотала головой.

– Я ведь рассказывала, ухе, что в юности мне доставляло удовольствие быть окруженной его вниманием. Потом я стала относиться к этому как к само собой разумеющемуся.

А любви, страсти к этому человеку я никогда не испытывала…

Она перевела дыхание и вновь заговорила:

– После того как сбежала от него, я стала жить самостоятельно, устроилась на работу, с головой окунулась в проблемы агентства… О личной жизни даже подумать боялась. Потом поехала в отпуск и встретила тебя…, Молодая женщина замолчала и несколько раз глубоко вздохнула. Продолжать говорить было для нее невероятно сложно, но ей удалось совладать с собой.

– Ты сразу потряс мое воображение, и я испугалась. Я подумала, что не сумею повести себя правильно: не смогу пофлиртовать с тобой, чтобы заинтересовать, пострелять глазами… В общем, пустить в ход те маленькие хитрости, которым все нормальные девушки обучаются в юности…

– Глупышка, – прошептал Себастьян. – Ты прекрасна, какая есть, естественная, открытая, искренняя. Если бы ты научилась «стрельбе глазами» и прочим глупостям, то потеряла бы значительную долю своей прелести.

– Ты так считаешь? – Ева посмотрела на него с недоверием.

– Можешь не сомневаться.

Ее лицо просияло, а секунду спустя стало притворно-строгим.

– Если бы ты только знал, что сотворил со мной во время прошлого отпуска!

– Что? – Себастьян изогнул бровь.

– Я совершенно обезумела. По возвращении домой из желания любым способом отвлечься от мыслей о тебе вышла раньше времени на работу. А поняв, что не в состоянии ничего делать, заявила, что все же догуляю отпуск и уехала в деревню к тете.

Ева рассмеялась, настолько далекими и малозначительными показались ей теперь события того сложного периода ее жизни.

– Мало того, перед возвращением в Глазго я уговорила тетю поехать со мной. Она прожила у меня целый месяц, окружала заботой, готовила разную вкуснятину. А потом заставила рассердиться на саму себя и вернуться к нормальной жизни. Что я и пыталась делать вплоть до твоего неожиданного появления на пороге моей квартиры…

Себастьян молча привлек ее к себе. И так, чувствуя запах и дыхание друг друга, они немного помолчали.

– Потом я уже не обращалась к тете, – добавила Ева. – Самостоятельно старалась заглушить в своем сердце любовь к тебе…

– Любовь? – почти выкрикнул Себастьян, не подумав, что она рассказывает ему вовсе не о радостных вещах. – Так, значит, ты тоже влюбилась в меня, милая моя, солнышко мое?

– Еще как влюбилась, – крепко обнимая его за шею, призналась Ева ему на ухо.

– А… – Он немного напрягся, кашлянул. – А заглушить в себе эту любовь тебе удалось?

Ева вздохнула.

– Я прикладывала для этого все усилия. Но у меня ничегошеньки не получилось…

– Дорогая! – воскликнул Себастьян, отклоняя назад голову, чтобы иметь возможность видеть ее лицо. – Радость моя! Выходит, мы оба любим друг друга, оба сходим с ума от этой любви, оба страдаем… Как здорово и как странно!

– Уж точно странно. – Ева смущенно усмехнулась.

– Какие же мы дураки, милая моя! – продолжил Себастьян. – Могли бы давно жить совершенно по-другому, если бы не скрывали своих чувств, если бы не боялись неизвестно чего!

– Наверное, так было нужно, – задумчиво произнесла Ева. – Судьба испытывала нашу любовь на прочность, проверяла, не разрушится ли она под гнетом испытаний и неудач, не исчезнет ли.

Себастьян посерьезнел, о чем-то поразмышлял и сказал:

– Ты права. Теперь, пережив расставания и преодолев все преграды, мы будем бережнее и осторожнее хранить свое чувство. И друг друга будем ценить как самое дорогое, что только может быть у человека.

– Правильно.

– Теперь я точно куплю новый дом, – начал вслух мечтать Себастьян. – Где-нибудь в Дин-Виллидже. Займусь этим, как только я вернусь в Эдинбург. Только вообрази себе: большой дом с белыми стенами, террасой и балкончиком. И конечно, с садом. В саду мы поставим кресло-качалку, на балконе посадим цветы… Ой, а как же быть с твоим повышением? Если купим дом в Дин-Виллидже, тебе придется уехать из Глазго… Или… или лучше поселимся в пригороде Глазго?

Ева нахмурилась.

– В таком случае тебе придется продать свою фирму. Нет, проще мне уволиться из агентства. Кестер, естественно, расстроится, но… – Она расцепила руки, которыми все еще обнимала Себастьяна за шею, и развела их в стороны. – Но ничего не поделаешь.

Себастьян оживился.

– Мы найдем тебе работу и в Эдинбурге.

Отличную работу, обещаю! Ты классный специалист, таких принимают где угодно и с большим удовольствием.

Он приподнялся на локте и широко улыбнулся.

– Ну и жизнь у нас начнется! Только представь себе! С работы домой я буду не ехать, лететь на крыльях!

– Я тоже, – сказала Ева, забавляясь его веселостью.

– Мы будем приглашать гостей, устраивать пикники, вечеринки… – Себастьян неожиданно замер, и улыбка медленно сползла с его губ. Он взглянул на Еву с подозрением. – Кстати, ты ведь так мне и не ответила.

– Не ответила? Ты о чем?

– Ты согласна выйти за меня замуж?

Ева рассмеялась своим звонким заразительным смехом, от которого последние сомнения в сердце Себастьяна растаяли, как снег под лучами весеннего солнца.

– Естественно, согласна, – произнесла она. Неужели ты до сих пор этого не понял?

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.