Текст книги "Виноградные грёзы. Книга 1"
Автор книги: Джулия Романтик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
1.3
Ты же понимаешь, в сердце
Любого человека скрывается похоть.
И я ничем не отличаюсь от других.
(с) Hurts – Devotion
Всю дорогу мы просидели в тишине, глядя в разные стороны. Когда водитель припарковался у многоэтажного дома, Стивен заплатил и пошел к зданию. Я, придерживая норовившую упасть с плеч кожаную куртку, отправилась следом. Я боялась отстать и по-прежнему не понимала, что происходит. Похоже на сон. Автомобиль Джерада сбил меня насмерть?
В холле Стивен поздоровался с девушкой за стойкой ресепшен и направился к лифту, напевая себе под нос.
– Вы к кому? – спросила девушка, когда я последовала за Рэтбоуном.
– Ну… я… ну…
– Она со мной, – пояснил Стив тоном, не принимающим возражений. – Запомните ее, и чтобы не было впредь подобных вопросов.
Я не уловила смысл и удивленно уставилась на вокалиста. Тот слегка улыбнулся, пожав плечами. Дверцы лифта закрылись.
– Я Ари.
– Помню, – но в его глазах мелькнула благодарность: я предотвратила самый неудобный вопрос. – А я Стивен.
Мы вышли на двадцать девятом этаже. Стивен открыл входную дверь, включил свет и жестом пригласил войти. Я неуверенно переступила порог. Вдруг он маньяк? Так, Ари, успокойся, хуже не будет. И, черт возьми, умереть от рук такого маньяка даже приятно!
Квартира в светлых тонах. Коридор плавно перетекает в комнату.
– Снял на время квартиру, – пояснил Стивен. – Ненавижу гостиницы. Живу один.
Зачем он уточнил? Будто он обязан мне, будто что-то обещал.
– И декор явно не моя заслуга, – добавил Стивен, швырнув на столик ключи. Я сняла и положила куртку на пуфик: бережно, как сокровище. – С тобой точно всё нормально? – с болью посмотрел на мой локоть.
– Ага, – тихо отозвалась я. – Царапина, не более, – сказала увереннее.
– Аптечка на полке в ванной… Ты голодная?
– Что? – Мне послышалось. Точно послышалось. Если честно, большее, на что я рассчитывала: он постелет мне на диване в гостиной и забудет о моем существовании до утра, а потом вежливо попросит уйти.
– Есть хочешь? – перефразировал Стивен, снисходительно улыбаясь.
Я молчала. Оставалось плавиться от его неистовой харизмы, слушать бархатный голос… Я веду себя как идиотка.
– Понял. Будем ужинать, – он рассмеялся. Привык. Разумеется, привык видеть девочек-фанаток. Подпитывают самолюбие, отнимают у себя шансы на его любовь: кому нужна собачья преданность? Неинтересно. – Ты предупредила близких о том, что ты здесь и останешься на ночь?
«Останешься на ночь» простучало в висках.
– Эм… ну…
– Будь как дома, – перебил Стивен и, смутившись, покинул коридор.
Сердце громко стучало, трудно дышать. Пока я не грохнулась в обморок, необходимо успокоиться, побыть одной.
– В душ можно? – робко спросила я, заглянув на кухню.
Стивен копался в холодильнике и выкладывал на кухонную тумбу продукты. Готовит? Для меня? И не так важно – звезда он или добрый незнакомец.
– Левая дверь, – ответил Стивен.
Я толкнула дверь слева от спальни. Пахнет апельсиновым мылом. Одна зубная щетка в стаканчике. По привычке закрывшись, я промыла локоть, взяла с полки аптечку и приготовила для царапины пластырь. Стянув одежду, которая оказалась в нескольких местах грязной и рваной из-за аварии, я залезла в душевую кабину и подставила лицо каплям. В квартире Стивен. В квартире только я и Стивен. О таком я даже мечтать не смела! Закрутив кран, я вытерлась полотенцем, надела нижнее белье, наклеила пластырь. И вспомнила, что другой одежды у меня нет. Черт.
– Стивен! – крикнула я, морщась от стыда.
– Да, Ари, – также громко ответил он.
– Неудобно просить, но у меня одежда грязная и…
– Возьми мою, – беспечно отозвался Стив.
В спальне я застыла перед шкафом. Запах одеколона всюду, что-то древесное, свежее, волнующее. В итоге я выбрала рубашку – непривычно-строгую, белую – и пришла на кухню.
Окно распахнуто настежь, ветер трепал мои волосы и покрывал кожу мурашками. Стивен крутился у плиты, как подобает гостеприимному хозяину. Фартука не хватает. Я внимательно изучала мужскую спину, широкие плечи… Безопаснее отвернуться к окну и смотреть на огни ночного города. Именно это я и сделала, забравшись с ногами на табурет.
– Ты извини Джера, – заговорил Стивен, перекрикивая шипящие масло, – он за машину волнуется больше, чем за жизнь. – Стив выключил плиту и повернулся, облокотившись на тумбу.
Я не обижалась на Джерада – разве можно обижаться на человека, благодаря которому я здесь, в квартире Стивена, наблюдаю за тем, как он мне готовит?
– Я люблю водить, – продолжил Стивен, – но Джерад повернут на машинах. В туре автомобиль напрокат берет, девчонок катает. А сейчас, когда мы застряли в Сан-Диего, он потребовал привезти его «малышку», – Рэтбоун засмеялся. – Джер не такой плохой, он даже не такой, каким выглядит в интервью. Намного умнее. Полагаю, мы сможем замять ситуацию?
Я медлила, любуясь Стивеном вблизи. И казалось, будто я раздумываю над ответом, прикидываю, какую компенсацию потребовать.
– Ари? – Мое имя на его устах звучало как самый сладкий яд.
– Да, да, конечно. Я ни в коем случае не считаю Джерада виноватым.
– Отлично, – довольно улыбнулся Стив. Он поджал губы, не зная, что еще добавить, потом отвернулся и открыл шкафчик с посудой.
– А ты, – я чувствовала себя неловко и боялась сказать что-то не то, но смертельная опасность, состояние аффекта, любопытство, и я выпалила: – ты тоже не такой, как в интервью?
Стивен застыл с тарелкой в руках.
– Я пытаюсь быть искренним, – он обернулся. – Но проще быть идеальной картинкой. У меня, как и у всех, есть плохие черты характера, слабости, – пожал плечами. – Скажу в свое оправдание, я хорошо воспитан и действительно романтичен. В песнях я ни разу не врал.
У меня отлегло от сердца. Я ободряюще кивнула, показывая, что верю. Для меня творчество группы авторитетнее каких-то статеек. Да и интереснее.
– Вот, – Рэтбоун вновь смутился. – Кушай. Осторожнее, готовил сам. Яичница, конечно, не очень подходит для ужина, но, – рассмеявшись, он поставил передо мной тарелку, – готовил от души!
– Спасибо, Стив… Стивен, – я приступила к еде.
Стивен положил локти на стол и внимательно наблюдал за тем, как я ем. Он вел себя осмотрительно и вежливо. Привычка знаменитостей – не показывать эмоции всем подряд.
– Спасибо, – поблагодарила я, вытирая рот салфеткой, и добавила чуть тише: – не только за еду.
– За что еще? – напрягся Стивен.
– У меня здесь нет родных, парень оказался козлом, а ты предложил мне остаться на ночь, – протараторила я, сминая салфетку в кулаке. – Не волнуйся, завтра утром…
– Что? Нет!
Я удивленно посмотрела на него. Стивен опустил глаза.
– Хотел сказать, не торопись. Завтра я отвезу тебя в больницу.
– Со мной всё хорошо, – я, прищурившись, наблюдала за тем, как он выкручивался. Неосторожно брошенное слово? Или?.. – В чем дело, Стивен?
Тревога в его глазах, неловкость в жестах, застенчивость в голосе придали мне уверенность. Грань «звезда – поклонница» стерта.
– Останься, если некуда идти. Ты выглядишь растерянной, хрупкой… И я больше не могу находиться один в таком большом помещении!
Я пропустила легкий смешок, а потом вскинула бровь – серьезно?
– Правда! Я бы завел пса, но его некому кормить пока я на гастролях.
– Его могу кормить я.
Пришла очередь Стивена удивиться. Мы будто разыгрывали сценку, явно не всерьез.
– А что? Сам напросился. От меня сложно отделаться!
Мы засмеялись.
– Теперь рассказывай, что произошло? – Стивен вмиг стал серьезным. Он присел на табурет и внимательно на меня посмотрел.
– Ничего, – я принялась водить вилкой по пустой тарелке.
– Нет уж, – Рэтбоун отнял столовый прибор, – вдруг ты человека убила, а я тебя от полиции прячу…
Я поперхнулась воздухом.
– Всё просто. Меня предали, – я прикрыла глаза, сдерживая слезы. – Жила у друга, а он… ну… изменил.
– Прости.
Холодная ладонь накрыла мою, вызвав дрожь. Я не могла сказать, что чувство неприятное. Напротив, очень… хорошо. И неловко. На мне, кроме рубашки и нижнего белья, ничего. Неловкость сменила горячая волна желания. Стивен Рэтбоун восхитительный мужчина, мы одни…
– В порядке? – Стивен убрал руку. Похоже, и ему не по себе.
Воздух искрился, будто оголенный провод. Я кивнула, гоня прочь опасные мысли. Остынь, Ари, он не посмотрит на тебя в этом смысле. Стивен порядочный, добрый человек, он согласился помочь, но его уровень – модели, а не восемнадцатилетние девчонки. Я стиснула зубы от обиды. Лучше бы не было встречи на дороге, лучше бы я уехала домой с мыслью «судьба когда-нибудь сведет нас», чем получала от него жалость, как к побитой собаке.
– Еще раз спасибо, – сдавленно пробормотала я и понесла тарелку в раковину. Смотрела под ноги, только бы он ничего не понял. – Вкусно.
Завтра я уеду. Завтра всё закончится, так и не начавшись.
– Я сам! – вызвался Рэтбоун, когда я открыла кран.
– Не стоит, я же ела, а не ты, – прозвучало тихо, губы дрожали.
По мне видно: сейчас разрыдаюсь, обманутая собой. Может, у него хобби приглашать девушек с концертов, а потом издеваться над ними – дарить надежду и забирать? Спал бы он лучше с фанатками, под стать его лучшему другу Джераду Андерсону. Жестоко, но честно.
Стивен подошел к раковине и забрал тарелку. Я слышала, как бьется его сердце, как медленно он дышит, и сделала шаг в сторону – давай, мой посуду и отправляй меня спать в гостиную. А потом мы купим пса, я буду его кормить. Ха-ха. Стивен держал в руках тарелку, вода из крана лилась и убегала в трубу. Молчание ощущалось почти физически. Приходилось делать усилия, чтобы вдохнуть и выдохнуть. Я моргнула, смахнув слезы, и потянулась к губам Стивена. Пусть он оттолкнет меня. Пусть выгонит. Но я вспомнила Адама, которому не хватало того самого, и подумала, какого черта? Жалеть не буду.
Не оттолкнул и ответил на поцелуй. Я обвила шею Рэтбоуна, прижалась. Голову покинули все разумные мысли, мы целовались, и я думала только о том, насколько это прекрасно.
Тарелка выскользнула из рук Стива и со звоном разбилась. Я отпрянула, пробормотав извинения. А Стивен взял мое лицо в ладони и настойчиво поцеловал. Он. Меня. Поцеловал. Обнимая Стивена, я запустила пальцы в жесткие локоны на его затылке. Страсть овладела телом и разумом, я не понимала, что происходит, да и не хотела понимать.
Стивен отстранился первым. Выключив кран, он достал из джинсов сигареты.
– Будешь? – спросил он.
– Не курю.
– И правильно.
Мы стояли на кухне в пяти шагах друг от друга. Рэтбоун закурил, а я, кутаясь в рубашку, не сводила с него глаз – он сексуально курит… После поцелуя всё обрело новые полутона. Интимность.
– Значит, ты моя фанатка? – спросил Стив после сильной затяжки. Его голос звучал грустно.
– Нет.
– Зачем ты пришла на концерт? – удивился он. Поведение изменилось: саркастичный тон, резкость в движениях.
– Я не фанатка, я поклонница. Не знаю, влюблена ли в тебя, но меня к тебе тянет, – я прикусила язык и зажмурилась. – О, боже, я сказала это вслух?
– Да, – Стивен рассмеялся. На подоконнике стояла пепельница, он затушил сигарету и добавил с прежней теплотой в голосе: – Ты смешная, Ари, и очень милая.
От комплиментов я вспыхнула. Нужно что-то сделать, это мой единственный шанс и терять мне нечего. Я вновь поцеловала Стивена, осторожно касаясь его грудной клетки через рубашку. Думала о том, что завтра он выставит меня за дверь, и сильнее прижималась, закинув руки ему на шею. Воспоминала о причине, по которой Адам бросил меня, и старалась действовать раскованнее.
Стивен ответил на поцелуй. Не размыкая губ, мы прошли в его спальню, сшибая всё вокруг, жадно цепляясь друг за друга. Его руки сжимали мою талию, резко поднимались выше, ласкали плечи, опускались на бедра. Мне хотелось этого, мне хотелось именно Стивена Рэтбоуна, а не Адама или кого-то другого. Если ничего не выйдет, я никогда не пожалею.
Комната в кофейных тонах с приглушенным светом, уютная и теплая. Я в безопасности. Стивен уложил меня на кровать и прильнул губами к моим губам, спускаясь ладонями ниже, трогая и сжимая грудь. Когда мужчина перевернулся, а я оказалась на нем, то начала быстро расстегивать пуговицы его рубашки одну за другой. Проведя руками по подкаченному телу, я нащупала кожаный ремень.
Стивен напрягся и перестал целовать меня. Его пальцы соскользнули с моей груди на талию. Зеленые глаза в полумраке казались черными.
– Уверена, что хочешь этого? – хрипло спросил он. – Я никогда не спал с фанатками, – Рэтбоун приподнялся на локтях. – Сдерживался.
– Хочу. И я не фанатка, я поклонница. Не забывай.
Стив рассмеялся и серьезно добавил:
– Ты младше меня!
– Ненамного. Мне двадцать два, – соврала я. Остановиться сейчас равно самоубийству.
Стивен поколебался, но уступил. Даже пока он сомневался, изучал руками мое тело: пальцы рисовали узоры на бедре, приподнимая край рубашки. Любое его прикосновение отдавалось приятной тяжестью внизу живота. Когда Стивен вновь оказался сверху и раздел меня, то позволил, наконец, расстегнуть и спустить с него джинсы.
Мы не пили ни грамма, но эйфория блаженства пьянила крепче вина. Наслаждались друг другом, не спешили переходить к делу. Вернее, я была готова, обнаженная и разгоряченная, но Стивен сначала позаботился о контрацепции. Мы горели в пламени удовольствия, забыв, что малознакомы. Забыв, что он мужчина моей мечты, а я его поклонница. Мы забыли обо всем и наслаждались друг другом.
***
Спала я плохо и проснулась среди ночи. Ущипнув себя за руку, я с трудом осознала: происходящее не сон, рядом лежит мужчина, о котором я мечтала. Фантазии помогали мне пережить каждый новый день, а теперь он реален. Рядом.
Но с радостью появился стыд. Что я наделала? Как смотреть ему в глаза? Возможно ли что-то серьезное? Что он обо мне думает? Фанатка, шлюха – полный набор. Может, уйти? Но куда я пойду? И возможно ли жить, будто ничего не было?
Накинув на плечи рубашку, я взяла из сумки плеер, устроилась на кухне и включила музыку. Из наушников заиграла песня Marakesh – «Осколки», я грустно улыбнулась: «Ты был мечтой в ее глазах».
Толчок в плечо. Наушники выпали из ушей.
– Подругам хвастаешься? Переспала со Стивеном Рэтбоуном! – в его голосе, сиплом после сна, не было злости, лишь разочарование.
– Нет, я…
– Ладно, не обижаюсь, но могла хотя бы подождать до утра, – Стивен явно думал, что всё произошло из-за фанатского увлечения или желания что-то кому-то доказать. Но нет! Нет! Во время близости я забыла о том, что он – Стивен Рэтбоун из группы Grape Dreams. Но как донести? В его глазах я «девочка с концерта». – Сделала фото?
– Нет, Стивен. Не сделала. И никому не рассказала. Мне это не нужно.
Он явно не ожидал железного тона.
– Приятно слышать.
Я выключила плеер. Щеки пылали. В попытках унять сердце, я изучала плитку на полу, обои, вид за окном, только бы не смотреть в его глаза.
– То, что случилось, было… гм… неожиданно, – запинаясь, начал Рэтбоун; его левая бровь дернулась вверх. – Я никогда не спал с фанатками. Не подумай обо мне ничего…
– Я и не думала.
– Будет разумнее, если об этом никто не узнает. – Стивен искоса глянул, дожидаясь реакции. Пальцами он нервно барабанил по столу.
А что ответить? «О`кей, забыли, не может быть иначе, всё понимаю!» или «Да, бывает, подумаешь, я влюбилась в тебя вчера, влюбилась в твою личность, а ты говоришь мне забыть? Нет проблем!». Так и должно быть. О чем ты думала, Ари? Стивен Рэтбоун захочет быть с тобой в отношениях? После того, как ты с порога отдалась ему?
– Ари, – окликнул Стивен.
– Да. Конечно.
– Спасибо, – его пальцы коснулись моего запястья.
Будто удар тока по телу.
– Мне не нужны проблемы, – добавил Стивен.
Ах, я еще и проблема? Замечательно! Для чего же ты «проблему» в свою квартиру пустил? Филантроп проклятый!
Я вскочила и, схватив плеер, выбежала в коридор.
– Ари?
Вот так – карета превратилась в тыкву, Ари пора бежать. Я кинула плеер в сумку у входной двери и бросилась в ванную, где со вчерашнего вечера лежала моя одежда. Закрыв дверь на замок, я переоделась.
– Ари!
Глубоко дыша, я покинула ванную. Стивен ждал у входной двери, ослепительно красивый даже в простых спортивных брюках. Увидев меня, он подошел, изучая испуганным (испуганным?) взглядом.
– Я сказал что-то обидное?
В ответ я невесело усмехнулась и направилась к своей сумке. Всё. Еду в аэропорт. Упаду в ноги родителям, пусть делают, что хотят.
– Сама виновата. – пробубнила я.
Рэтбоун хмыкнул. Он серьезно не понимает? Или считает меня шлюхой? Мол, обычное с едва знакомыми мужчинами спать. И поэтому я не должна переживать: переспала с кумиром – радуйся.
Когда Стивен подошел, его аромат заставил на мгновение забыть обо всем. Вцепившись в запястье Стива, я стояла и глядела в пол. Я не хотела уходить. Если честно, я не представляла, что буду делать без него. Думала, от осознания – он был рядом – станет лучше, я смогу вернуться в Москву и со всем справиться, но стало хуже, сложнее. Больнее.
– Мне нужно идти, – я отпустила руку Стивена и схватила сумку.
– Что? Куда? – он опешил.
– Смысл ждать до утра?
– Куда ты пойдешь? – удивился Рэтбоун. – Почему?
Мне показалось, или он слегка покраснел?
– Ты сам сказал, не стоит об этом. Я не глупая. Всё прекрасно понимаю, – зашнуровав кеды, я повернулась к входной двери. – Мне бы тоже было стыдно связываться с такой, как я…
Вдруг Стивен рассмеялся. Его веселый хохот застал врасплох. Обернувшись, я со злостью смотрела на музыканта. Мало того, издевается, так еще и высмеивает.
– Нет, Ари, ты-то как раз и глупая! – заявил Рэтбоун. Чего? Не обнаглел ли после унижений оскорблять? – Ты одна в городе, верно? – Я неуверенно кивнула. – И думаешь, я позволю тебе гулять в такое время? Думаешь, я не бросил тебя на дороге, чтобы утром выгнать?
Я не понимала, к чему он клонит. Взрослый мужчина, а говорит ерунду.
– Зачем я рассуждал о том, что больше не могу находиться тут один?
– Тогда ты не знал…
– Успокойся, – оборвал меня Стивен. – Ты будешь жить тут столько, сколько захочешь. То, что произошло ночью… ну, это произошло. А молчать я прошу потому, что у меня контракт. Идем, – зевнул, – спать хочется.
– Нет! – крикнула я, сильнее сжав сумку. Теперь это дело принципа. – Я не останусь. Ты решил, я… я…
– Ари, – Рэтбоун скрестил руки на груди и нетерпеливо продолжил: – Хватит. Ничего такого я о тебе не думаю. Я тебе нравился…
– Нравишься, – тихо поправила я.
– Вот. Нравлюсь, и ты… не смогла вовремя остановиться, назовем это так. Я всё прекрасно понимаю, – он улыбнулся. – Мне понравилось.
Я покраснела.
– Идем, – повторил Стивен, дернув за ремешок моей сумки.
Но я не отпускала. Пальцы застыли на ремешке мертвой хваткой. Стивен нахмурился и вновь дернул. От неожиданности я разжала пальцы, сумка упала на пол. Из нее высыпались всё: блокнот, «Большие надежды» Чарльза Диккенса, жвачка, документы, пачка салфеток, блеск для губ.
Мы вместе наклонились и стали убирать вещи.
– Спасибо, Стивен. Спасибо, что ты искренен со мной.
– М-да-а, – протянул Стивен. – Я-то был искренен, а вот ты, Аристель… – Его взгляд задержался на моем паспорте. – Уверена, что тебе двадцать два?
1.4
Скажи, что поймаешь меня, когда я буду падать.
Обними меня своими крыльями,
Когда я потерялась в этом шторме,
И зову тебя.
(c) Hurts – Wings
Если после истерики из-за неуверенности он не выгнал меня, то за ложь – должен был. Чувствует ли Стивен вину за то, что не смог остановиться и переспал со мной? По его словам, он так не поступает.
Мы прошли на кухню. Стивен злился недолго: возможно, у меня дар убеждения или я выглядела жалко. Рэтбоун не отрицал, что я веду себя безрассудно, но отметил – для восемнадцати лет поведение оправдано.
Интересно узнать о Стивене больше. Беседовать, как с обычным человеком. Он и есть обычный человек. Талантливый, яркий, но такой же, как все. В нем много харизмы и простоты.
***
Между нами пробежала искра. Нет, фейверк!
Первый день мы провели отдельно друг от друга – Стивен работал в студии, а я сделала уборку, приготовила ужин и в остальное время бегала по квартире с радостными визгами. Но к вечеру загрустила: удивительно, как быстро впустила настоящего Стивена в свое сердце. До самой ночи мы разговаривали обо всем и ни о чем. Много смеялись, он обнимал меня, я целовала его в колючую из-за щетины щеку. Чувствовала влюбленность, счастье. И старалась не думать о будущем, о визе, которая скоро закончится. О родителях.
– Тебя, восемнадцатилетнюю девчонку, пустили в другую страну из-за авторитета семьи, ты это понимаешь? И через пару месяцев придется вернуться, – напомнил Стивен.
В глубине души я надеялась: он полюбит меня и не отпустит, он сделает всё, чтобы я осталась.
«Ты мой свет, Ари. Ты то, чего мне так не хватало, а я даже не знал об этом. Ходил по земле, будто слепой. Теперь я прозрел».
***
Стивен дал мне кредитку, написал ПИН-код и смущенно пробормотал: «Купи, что необходимо, что хочешь». Пораженная его щедростью, заботой, доверием, я не нашла, что ответить. Он будто между строк говорил, как я важна ему. Нужна ему. Пару минут я стояла и смотрела на карту.
Вопреки мнению, что все богатые дети избалованы, я еще в детстве поняла: бессмысленно тратить деньги на побрякушки, и сейчас не желала пользоваться деньгами Стивена. Но также я не надеялась остаться. Стивен обещал забрать мои вещи из квартиры Эйприл и Адама, но из одежды там нижнее белье и теплая кофта.
***
Привыкнув к дождливой осени в Москве, я оделась чересчур тепло для Калифорнии: плотная майка, джинсы, кеды. Пот стекал по спине, и я поняла, о чем говорил Стивен. «Купи, что необходимо» – пару летних вещей.
Я пришла в бутик неподалеку от небоскреба, где жил Стив. Красивая, но не очень приветливая девушка-консультант кивнула мне.
– Добрый день, – произнесла она сухо; да, я не выгляжу как модель с обложки или богатенькая старлетка – ни грамма косметики, волнистые волосы без намека на укладку, одежда рваная, – но я имею право сделать покупки! – Добро пожаловать. Что вас интересует?
– Благодарю, я выберу сама.
– Разумеется, – ответила консультантка, недовольно прищурив глаза.
Здесь я нашла всё что нужно: платье, нижнее белье, две футболки и джинсовые шорты. Хватит, а то Стив решит, что я транжира, или, хуже, что мне нужны от него только деньги.
Та же консультантка встала за кассу.
– Как будете платить? – спросила она, будто сомневаясь, смогу ли я вообще заплатить.
– Кредиткой, – ответила я и достала карту Стивена.
– Минутку, я проверю ее активность.
Девушка что-то долго вводила на компьютере. Я уже собиралась одернуть ее, как она внезапно воскликнула:
– Вы – воровка!
– П… простите? – ошарашено переспросила я.
– Это не ваша карточка! Она принадлежит музыканту Стивену Рэтбоуну! – продавщица кричала громко, возмутительно, и на меня стали оглядываться покупатели.
– Да, но…
– Я звоню в полицию! – заявила она, потянувшись за телефоном.
– Что? – я вытаращила глаза. – Так, стоп. Вы неправильно поняли.
– Алло, 911?
– Послушайте меня! Я знаю Стивена.
– Да-да. Пока тут. Приезжайте быстрее, прошу вас!
– Стивен дал мне свою карточку! – в отчаянии крикнула я.
– Ага, а я королева Англии, – передразнила стерва. – Я люблю Grape Dreams и знаю, что таких знакомых, – она фыркнула, – у Стивена нет.
– Но мы…
Я не договорила из-за оглушительного грохота, словно взорвалась петарда. Дверь магазина чудом не слетела с петель, я отпрыгнула от кассы и оцепенела. Передо мной стояли трое полицейских с оружием в руках. Один из них держал в правой руке значок. Вжавшись в кассу, я начала бессвязно бормотать объяснения.
– Это она! Она украла карточку! Воровка!
– Пройдите с нами, мисс, – полицейский грубо схватил меня.
Я ощутила на запястьях холодные наручники.
***
Полицейский снял наручники и толкнул меня в камеру.
– Вы не так поняли! – закричала я, вцепившись в решетку. Безнадежно. Девчонка в ободранных шмотках, зареванная, без документов, с чужой кредитной карточкой – нет шансов на логичное объяснение.
Присев на грязную скамейку, обклеенную жвачкой, я закрыла лицо руками и с грустью оглядела помещение: серые стены, отсутствие окон и железные прутья, сквозь которые виднелся коридор полицейского участка. Нужно позвонить Стивену и всё объяснить, но из техники у меня лишь плеер, который сразу же забрали. А вдруг Стивен подумает, что я хотела сбежать с его кредиткой? Я отчетливо представила разочарование в любимых глазах и то, как проведу за решеткой лучшие годы жизни; или, того хуже, за мной прилетят родители.
Послышались тяжелые шаги, потом грохот – отодвинулась решетка. Полицейский выпустил меня из камеры и грубо сказал:
– Право на один звонок. Советую звонить адвокату.
– Но я не знаю номера… – Полицейский хотел закрыть решетку, как меня осенило: в доме Стивена, на ресепшен, был написан легкий и созвучный номер (видимо, там живут только важные шишки), я сразу запомнила цифры. – Дайте телефон!
Добродушная тетенька продиктовала номер мистера Рэтбоуна, узнав мое имя. Это удивило, но сейчас я думала только о том, как объясниться перед Стивом. Он взял трубку почти сразу.
– Алло.
– Стивен, я…
– Ари? – голос стал мягче. – Что-то случилось?
– Да… – и я рассказала ему всё, стараясь говорить понятнее, но всхлипы сильно этому препятствовали: я путалась в словах, переходила на русский и немецкий, порой вовсе коверкала слова, сама не понимая, что имею в виду.
– Скоро приеду, – перебил Стивен и бросил трубку.
***
Изучая свои кеды, я шмыгала носом. Ладно, предположим, он всё-таки придет. Стивен разочарован во мне, Стивен скажет, что я слишком легкомысленная, Стивен…
– Рэтбоун? – послышалось из коридора. – Вы – мистер Рэтбоун?
Подпрыгнув на жесткой скамейке, я вскочила.
– Мистер Рэтбоун, эта девчонка украла у вас кредитную карту? – спросил полицейский.
– Да, спасибо. – По тону невозможно понять, злится ли он.
– Мы разберемся с воровкой. Распишитесь здесь.
Я больно прикусила внутреннюю сторону щеки, дабы не закричать от злости и не высказать полицейскому всё, что я о нем думаю.
– Дело в том, мистер Смит, – спокойно начал Стивен, но в его голосе слышалось недовольство. Рэтбоун бросал на меня редкие, тяжелые взгляды. – Мисс Тешер – племянница моего хорошего друга. Он адвокат, и ему не понравится, что девочку упекли за решетку из-за глупости: взяла мою кредитную карту! Это глупость, вам не кажется?
– Что? – рассеянно переспросил Смит. – Вы знакомы с девчонкой? – Он неодобрительно нахмурился.
– Будем стоять или позволите мне забрать Аристель домой?
– Конечно, мистер Рэтбоун, приношу извинения.
– Не стоит, – быстро ответил Стивен. Он смотрел только на меня.
Я счастливо заулыбалась, наблюдая, как Стив твердой походкой идет ко мне, держит спину прямо и выглядит, словно настоящий рыцарь. Только вместо доспехов – джинсы и белая футболка.
– Идем, Ари, – Стивен говорил строго. – Твой дядя будет недоволен тем, что ты берешь мои вещи.
Покинув камеру, я удивленно уставилась на Рэтбоуна: он лишь похлопал меня по плечу, подталкивая к выходу. Мы сели в припаркованную машину, Стивен на место водителя, я – на пассажирское сиденье. Мои ладони вспотели, хотелось скорее приступить к объяснениям, но Стивен начал разговор первым:
– Черт, – выругался он, ударив по рулю, – я идиот! Как я мог доверить кредитку тебе?
– Прости, – ответила я сдавленным голосом.
Нужно думать, куда съезжать…
– Почему ты не позвонила, когда тебя забирали?! Я бы избежал позора!
– Наверное, дело в том, что у меня нет мобильника и твоего номера?! Да и плеера, благодаря копам, у меня тоже нет! – закричала я ему в ответ. – И может это ты должен был думать, прежде чем доверять мне такие вещи?!
Минуту Стивен ошарашено молчал.
– Я принесу плеер, – наконец сказал Рэтбоун, толкнув дверцу машины.
– Не нужно, – пробормотала я, но он уже вышел.
О, боже, я накричала на Стивена. Накричала за весьма справедливый выговор. Я – сплошное разочарование.
– Вот. Держи, – Стивен вернулся и кинул мне плеер.
– Спасибо, – я коснулась его руки, пытаясь успокоить.
Стив грубо одернул руку и положил ее на руль. Ехали в тишине. Стивен отказывался замечать меня, а я проклинала свой длинный язык. Хотелось извиниться, но я боялась сделать хуже. Куда хуже… Неужели всё так быстро и обидно закончится?
***
Автомобиль ехал, слегка превышая скорость. За неделю в Сан-Диего я не бывала в этом районе: грязные улицы, обшарпанные дома, полузаброшенные магазинчики. Стивен оставит меня здесь?
Он пару минут петлял по району и, выехав на шоссе, остановился у кафе. Желтая краска на стенах, широкие окна, табличка «Открыто» на двери – типичная американская забегаловка.
– Делай вид, будто мы просто знакомые, – сказал Стивен. Он вышел из машины и надел кепку с названием какой-то бейсбольной команды на козырьке. – Племянница друга, ты помнишь.
Хватило сил кивнуть. Я столбом стояла около машины, тогда Стивен с шумом втянул воздух и подтолкнул меня к дверям.
Внутри кафе оформлено в стиле 50-х: пол в шашечку, красные кожаные диванчики, неоновые надписи на стенах, старенький музыкальный автомат. Тепло, пахнет картошкой фри. Плотные жалюзи закрывают окна.
– За последний стол, – коротко сказал Стивен и, не дожидаясь ответа, двинулся к барной стойке.
Я проводила его растерянным взглядом и направилась в конец зала. Может быть, не всё потеряно? Даст ли он мне второй шанс?
Стивен подошел к столу с двумя книжечками-меню и, сев, натянул козырек кепки, скрывая лицо, хотя им никто в этом богом забытом месте не интересовался. Он нервно поджимал губы и потирал ладони: видимо, хотел курить. Отец также ведет себя в самолете. Не знаю, почему вспомнила это.
– Что будете заказывать? – спросила официантка в ярко-желтой форме.
– Цыпленка и американо, – ответил Стивен и посмотрел на меня.
– А вам? – дружелюбно поинтересовалась официантка.
– Ничего.
– Ари, – Стив натянуто улыбнулся. – Ты не обедала. Закажи что-нибудь.
– Содовую, – бросила я.
Недавно он был милым, понимающим, заботливым. Простил мне ложь насчет возраста, а тут… Конечно, «первый раз прощается…».
– И стейк, – добавил Стивен.
Когда официантка скрылась из виду, Стив снял кепку и взъерошил без того растрепанные волосы. Выглядел расслаблено, словно ничего не произошло. Улыбался, довольный собой.
Я не выдержала:
– Знаешь, Рэтбоун…
– Как тебе? – перебил он.
– Что?
– Моя актерская игра, конечно! – Стивен хвастливо рассмеялся. – Думаешь, легко было грубить тебе?
– Не понимаю…
– Ари, в кустах у полицейского участка сидели папарацци! А недалеко от нас я увидел знакомых фанаток. Если от папарацци я могу откупиться, то фото поклонников быстро разлетятся по всему интернету. Поэтому я вел себя как рассерженный взрослый перед непутевой племянницей друга.
От шока я не могла и слова сказать.
