Текст книги "Виноградные грёзы. Книга 1"
Автор книги: Джулия Романтик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Это не значит, что ты навсегда в их глазах останешься чьей-то племянницей, – быстро добавил Стивен. – Нельзя всё вываливать сразу, понимаешь? Особенно когда действия противоречат контракту… Ты всерьез поверила, что я могу накричать на тебя? – удивился Стив.
– Я виновата, и сама не хочу, чтобы наши… отношения обсуждали, – я чувствовала дрожь в пальцах. От его речей я таяла: когда-нибудь… если всё будет хорошо… я стану его официальной девушкой!
Он рассмеялся и, перегнувшись через стол, поцеловал меня в щеку.
– Не знаю, что сказать, – заказ принесли, и я отпила из стакана. После поцелуя щека приятно горела.
– Я звезда для них, Ари. Неужели ты забыла?
– Честно? Забыла, – пересев к Рэтбоуну на диванчик, я осторожно поправила его волосы, заправляя непослушные локоны за уши. – Я воспринимаю тебя как человека, Стивен. Неужели ты забыл?
Стивен рассмеялся и мягко сказал:
– Лучше тебе пока пользоваться наличными.
***
– Навестим магазин, – заявил он следующим утром. – Собирайся.
Мы вернулись домой и чуть не разорвали одежду друг друга. Вновь опасность сблизила, страсть вышла из-под контроля, а близость – произошла. Но Стивен будто чувствовал себя виноватым: поведение не было таким наигранно-грубым, как вчера днем, но приобрело холодность.
– Позавтракаем и едем, – Рэтбоун сидел на диване в джинсах и застегивал рубашку.
– Зачем? – мой голос охрип после сна.
– Чтобы уволить ту дуру и забрать одежду, – рассеянно усмехнулся Стивен. – Идем.
Его что-то тревожило. Наверное, мимолетная симпатия и влечение прошли, ведь я вешалась Стивену на шею. Вежливый, уязвленный слабостью, он злился на себя и, конечно, на меня. Барабаня пальцами по рулю, Стивен не сводил глаз с дороги. Много раз я анализировала в голове вчерашний вечер: мы переспали, я пошла в душ, а Стив болтал по телефону с кем-то из своей команды, потом мы смотрели фильм, ели пиццу, разговаривали и смеялись. Может, мне вообще не стоит выходить из дома?
– Я пойду один, – Рэтбоун припарковался у магазина. – Жди здесь.
Он действительно зол. На девушку-консультанта? Или понял, что я обуза, влюбленная и жалкая? Стивен наверняка понимал, что его моральные принципы летят к чертям в моем присутствии. Едва совершеннолетняя, со смазливой внешностью и наивным взглядом на мир… Да, я ему не подхожу. Или отношения не входили в его планы, а теперь он не знал, как их закончить.
Прошло двадцать минут, Стив не возвращался. Я подождала в машине столько же, и мои нервы сдали. Что-то произошло – я это чувствовала.
В магазине ко мне подбежала та самая девушка-консультант.
– Извините, вы Аристель? Прошу простить за инцидент! Я фанатка Grape Dreams, поэтому… – девушка говорила и говорила, но я не слушала ее. В моей голове крутилось множество вопросов: где Стивен? почему он сам не забрал одежду? куда ушел? – Мистер Рэтбоун просил передать вам вещи, которые вы купили.
– Спасибо… А где он?
– Ушел, – пожала плечами девушка. – Направился в сторону бара через дорогу, – и указала рукой на одноэтажное здание с вывеской в виде бокала.
Пульс подскочил. Я ничего не ответила. Кинув пакеты с одеждой на заднее сиденье машины, громко хлопнула дверью и побежала к бару. Плевать, что машину могут угнать, так как я не поставила сигнализацию; плевать, если Стивен подумает, будто я ревнивая истеричка. Я должна его увидеть. Убедиться: с ним всё хорошо. На часах около полудня, в баре нечего делать, если… если не хочешь напиться до беспамятства в гордом одиночестве.
Когда я зашла в бар, в нос ударил противный запах алкоголя.
– Стив? – позвала я, чувствуя себя беспомощной.
Никто не откликнулся. Тогда я ринулась к барной стойке. Там, среди пьяных мужчин, я отыскала его: Стивен полулежал на гладкой поверхности стойки, допивая бутылку виски. Он кинул на меня равнодушный взгляд и отвернулся.
– Стив, что с тобой? – Я не считала вокалиста безгрешным, но увиденное шокировало.
– Всё отлично, – с трудом выговорил он, потянувшись к бутылке.
– Стивен, идем, нам надо домой, – слабо понимая, как дотащу его до дома или хотя бы до машины, сказала я высоким из-за слез голосом.
В ответ Рэтбоун невнятно промычал, сделав глоток. Демонстративно, на зло мне – идиотке, которая довела его до такого состояния. Трясущимися пальцами он взял бокал, намереваясь налить еще алкоголя.
Я прекрасно понимала – всё из-за меня. Будь я нормальной американкой его лет, он был бы счастлив. А я… Что я тут делаю? Стало очевидным: он притворялся, воспитание не позволило сразу после секса выставить меня за дверь. Но нервы сдали. И я должна ему помочь, а потом… потом я исчезну. Да, мне здесь не место.
– Пойдем, Стивен, – сдавленным голосом прошептала я.
– Отвали, – пробубнил он, выпив еще. – Оставь меня в покое!
– Пойдем, – вновь попросила я, хотя всё внутри съежилось от боли. – Тебе нужно поспать.
– Я сказал – отстань! – он вполне трезв, но прикладывал максимум усилий, чтобы напиться: вновь наполнил бокал и осушил резким движением. Следующие слова ударили меня в сердце с таким грохотом, с каким Стивен поставил бокал обратно на стойку: – Если я трахаю тебя, не значит, что ты имеешь право указывать мне, что делать. Иди домой и радуйся, я пока с тобой! Фанатка.
Нет-нет-нет. Совсем не о таком я мечтала, совсем не ради этого ехала… Задыхаясь, я схватила Стива за руку. Он попытался вырваться, я не отпускала. Не знаю, откуда у меня столько сил: я смогла вытащить Стивена из-за барной стойки. Он перестал сопротивляться, но поток оскорблений в мой адрес возрос. Я молча выслушивала речь о том, что зря лезу в его жизнь, я должна идти домой, ждать его там, я влюбленная в картинку девчонка, миловидная пустышка, которая использует его ради денег… Я не останавливалась, я продолжала идти.
Впервые за время, что я здесь с ним, мне захотелось уехать.
1.5
Когда я закрываю глаза, я вижу тебя.
Когда я закрываю глаза, ты рядом.
В эту безжизненную ночь я чувствую тебя,
А когда открываю глаза, ты исчезаешь.
(c) Hurts – The Road
Холодный осенний ветер развивает подол легкого белого платья, норовит забраться под куртку. Последние лучи солнца смеются надо мной, и остается по крупицам собирать воспоминания, согреваться ими.
***
Дотащив Стивена Рэтбоуна до машины, я взяла его мобильный и позвонила на последний набранный номер. «Шон». Мужчина теплым, словно молоко с медом, голосом попросил ждать на месте. Он не спросил кто я, почему звоню с телефона известного музыканта, будто совсем не удивился звонку. Я не помню, что говорила тогда. Рыдания не давали слышать собственный голос.
Через пятнадцать минут серебристый BMW повез меня к Стивену домой. Шон – пиарщик группы. Он француз со смольными кудрями, золотистым загаром, горбинкой на носу, трехдневной щетиной и добрыми серыми глазами. С убедительностью психолога Шон говорил со мной, пока мы ехали, пока дали Стивену отоспаться, пока я успокаивалась и на смену боли приходила апатия. Я не видела будущего и не знала, что делать дальше. А потом Шон оставил меня со Стивеном наедине.
***
Будто перекрыли кислород. Я не могла дышать, думать, двигаться. Только моргала, собирая в уголках глаз крупинки слез. Стивен вел меня в комнату, крепко сжимая мою ладонь оледеневшими пальцами. Я не осознавала, что происходит. Его слова трудны для восприятия, и я никак не могла в них поверить. Он сказал, что… любит меня? Как такое возможно? Мои мечты, желания… Всё обрело форму. Но потеряло смысл. Я не верила Стивену. Утешает, жалеет, боится принять на душу грех – кто знает, что сделает восемнадцатилетняя дурочка, когда выйдет за порог квартиры.
Не может всё из-за меня полететь к черту. Резко сменить курс. Вместо самодостаточной девушки его возраста – пару недель назад переступившая порог совершеннолетия девчонка, которая почему-то не хочет ехать домой.
Но Стивен пытался убедить в обратном:
– Ари, послушай, пожалуйста, послушай.
Он коснулся пальцами моего голого плеча. Руки холодные, но прикосновения согревают. Больше Стивен ничего не говорил. Он пересек расстояние между нами и крепко обнял. Я чувствовала: всё рушится. Еще вчера, в баре, выслушивая оскорбления, я всё поняла.
И знала – должна его отпустить. Клянусь, я не думала, что зайдет далеко. Нельзя быть эгоистичной с человеком, которого любишь. Он и так сделал для меня много. Я благодарна. Люблю ли я Стивена Рэтбоуна? Безусловно. Я хочу, чтобы он был счастлив, двигался дальше, не тратил силы и время на сломленную девушку. Уйти – единственный выход. Пока я в состоянии это сделать, в состоянии отказаться от него ради… него.
***
Я шла по улице, направляясь к окраине города. Несколько раз я останавливалась, желая вернуться, но осознавала – не стоит. В кармане куртки нашла деньги и мобильный телефон, в записной книжке один номер: Стив. Улыбка скользнула по губам… Всё кончено, Ари. Ты не имеешь права рушить его карьеру, его будущее, его жизнь.
Проводив за горизонт солнце, я осталась наедине с темнотой и холодом. Неожиданно я дошла до знакомого района: здесь я жила первую неделю после концерта. Уверена, Эйприл забыла обо мне, да и брат ее… козел. Вспомнив бывшего, я поморщилась. Придурок.
Часы у магазинчика на углу показывали девять вечера. Мысли о том, где ночевать и что делать дальше, меня не сильно волновали; не так, как в день приезда. Тогда и представить не могла – откажу Стивену Рэтбоуну!
Я зашла в магазин. В глаза бросилась полка с сигаретами. Я не курила и не собиралась начинать, а после слов Стивена о том, что он не любит курящих девушек и сам «пытается бросить», вовсе закинула мысли о сигаретах в дальний уголок своего сознания. Теперь же, когда я осталась одна, в мою голову проникли мысли из тех самых уголков. Говорят, сигареты успокаивают и помогают отвлечься… Поглядим, так ли это.
– Пачку красных «Мальборо», – уверенно сказала я первую марку, что пришла в голову. Вру, Стивен часто их курил.
– Документы, – безразлично ответил мужчина за прилавком.
– Я… забыла.
– Вспомнишь – приходи, – он рассмеялся неприятным грубым смехом.
Даже человек, который видит меня впервые, понял, что мне нет двадцати одного года. Что уж говорить об умных журналистах?
Теплая рука упала на мое плечо и несильно сжала его. Вслед за этим последовал знакомый мужской голос. Сердце бешено заколотилось.
– Пачку «Мальборо». Красную.
Продавец смерил меня и того, кто стоял за моей спиной, недоверчивым взглядом и вручил пачку сигарет, забрав хрустящие купюры.
– Держи, Ари.
Когда я обернулась, мой рот открылся – я надеялась, что обозналась!
– Что ТЫ тут делаешь? – спросила я, когда мы вышли из магазина.
– Покупаю тебе сигареты, – он пожал плечами. – Может, перестанешь дуться на меня?
– О, Адам, ничего не произошло. Ты просто изменил мне! – фыркнула я, забирая сигареты. Лихорадило от ветра, от присутствия бывшего рядом и от того, что Стивен легко меня забыл.
– Ты куришь?
– Не переводи тему, – я смяла в руке пачку.
– Увидел тебя из окна, подумал – отличный шанс извиниться.
Адам пожал плечами, смахнув с глаз черную челку. Я смотрела на него, но видела только сцену измены, а также то, как Адам назвал меня грязной иммигранткой. Я вспомнила оскорбления Стивена: «Глупая девчонка, пустышка». Стоят ли слова о любви хоть что-то после такого?
Адам предложил прогуляться и, за неимением других вариантов, я согласилась. Мы зашли в бар. Из колонок играл рок, придавая мне дух бунтарства. Я узнала группу AFI и песню-кавер «Head Like a Hole».
– Что будешь?
– Текилу, – ответила я, отгоняя нехорошее предчувствие.
– Вау, – выдохнул Адам, но заказал. – Помню, со мной ты даже пиво пить отказывалась.
– Не люблю пиво.
Адам хмыкнул и тоже заказал текилу.
– Как Эйприл? – я залпом выпила одну из принесенных стопок – всего их пять – и откусила кусочек лайма.
Каким бы подонком ни был Адам, он и его сестра – мои единственные знакомые в городе. Пару дней могу пожить у них.
– Мне здорово попало, когда Эйп узнала, – Адам рассмеялся и выпил одну из стопок. – Да я и сам, когда протрезвел, понял, что натворил.
– Идем к вам домой, – бесцеремонно заявила я, прикончив еще три кисловато-горькие стопки. Правда, единственное, чего мне хотелось – упасть на диван и заснуть.
– Хорошая идея. – Адам кинул на стол пару купюр.
Он встал и повел меня домой, иногда опуская руку с талии и лапая ниже поясницы. Сейчас мне было абсолютно плевать, пусть только даст мне ночлег, а утром я придумаю, что делать.
В квартире ничего не изменилось, только вещей Эйприл не хватало. Алкоголь отключил инстинкт самосохранения, но краешком сознания я надеялась: со мной ничего не случится.
– Где твоя сестра?
– Она съехала, – ответил Адам. – А на кой черт она нужна? Ты пришла ко мне.
– Нет, я… – Я внимательно посмотрела в его лицо – обычно бледное, оно раскраснелось. Кажется, я трезвею, и идея остаться с бывшим наедине не кажется мне забавной. – Адам, я не буду спать с тобой. Я думала, ты хочешь искупить вину, а не…
В ответ Адам рассмеялся. Щелкнул дверной замок, а до меня дошел весь ужас происходящего: Адам не умел пить, а когда выпивал, терял контроль. Эйприл говорила мне… И Адам всегда хотел лишь переспать со мной, я иммигрантка, которая должна отплатить ему за ухаживания: «Я тратил на тебя время и деньги, а ты ломалась!».
– О чем задумалась? – Адам скользнул губами по моей шее и потащил в сторону спальни. От запаха перегара тошнило. – Пора тебе искупить вину.
Грубо толкнул. Я споткнулась и упала на кровать, Адам навалился сверху. Пыталась вырваться, но едва могла двигаться из-за алкоголя и паники. Руки не слушались, Адам, будто кукловод, делал со мной что хотел: властно целовал, стягивал куртку – через секунду она полетела к шкафу, а мои плечи обдало морозом. Захлебываясь рыданиями, я уворачивалась от поцелуев. Противно, страшно, больно. Мелькнула мысль – надо было надеть джинсы. Его руки спускались ниже, попутно разрывая ткань платья, а мои попытки стиснуть ноги тут же получали ответ – удары по бедрам.
– Адам… – умоляла я. Как мне хотелось снова оказаться на улице или, лучше, дома у Стивена.
– Ари, – прохрипел Адам, передразнивая мой жалостливый тон. – Хватит играть со мной! Спровоцировала, теперь ломаешься.
– Нет, пожалуйста… Прости меня, я ошиблась, я не хочу…
– Видел я фотографии тебя с тем звездным ублюдком! – заорал Адам, наотмашь ударив меня по щеке и спихнув с кровати. Я быстро отползла к стене. – Ты спишь с ним, Ари?! Конечно спишь! Он популярный! Богатый и знаменитый! Куда мне до него!
Адам схватил с тумбочки вазу и со всей силы швырнул – та разбилась о шкаф в паре сантиметров от моей головы. Страх мешал дышать, я задыхалась, шептала о прощении. И в сотый раз спрашивала себя: зачем я пошла сюда? Дура, дура, дура…
Адам грубо одернул меня.
– Насколько он старше?! На пять лет? На десять?!
– Мы…
Слова застряли в горле. Я видела искаженное яростью лицо Адама, когда на него падал свет из окна. Комната с каждой минутой становилась всё чернее. Я теряла сознание. Как вспышки – то комната, то темнота.
– Дрянь! – Адам схватил меня за плечи и со всей силы толкнул.
Ударившись головой о дверцу шкафа, я осела на пол. Минуту царила оглушающая тишина. Я больше не плакала, не кричала, не умоляла.
Ты сильная, Ари. Ты сможешь.
Рядом я увидела обломки вазы. Недолго думая, проткнула осколком ногу парня. Адам сипло закричал. В полумраке, изнемогая от боли, он пытался найти меня, громко ругаясь, обещая убить. И я верила.
Нащупав мобильник, выпавший из моей куртки, я отползла к дальней стене. Пальцы не слушались – они скользили по экрану, оставляя густые следы крови. Бессмысленно звонить в службу спасения: я не успею всё объяснить – умру раньше. В записной книжке один номер. Того, кто знает, где меня искать. Гудок. Длинный, протяжный гудок. Щурясь, я не могла понять, что у Адама в руке – будильник? лампа? нож?
– Возьми трубку… Стивен, пожалуйста, возьми трубку!
– Алло?
1.6
В темной комнате ты провел меня к свету.
Мы были совсем не в том месте,
Но это было идеальное время.
(с) Hurts – Perfect Timing
Части моего сознания воевали друг с другом: хорошо, что Стив вернул меня, плохо, что отношения по-прежнему невозможны.
Я очнулась в таком же положении, в каком уснула днем ранее. Встреча с Адамом казалась ночным кошмаром, будто не было всего этого: Стивен не напивался и не признавался мне в любви; я не уходила, не видела перекошенного от гнева лица Адама, не чувствовала страха. Но всё было.
Почему-то я оказалась не в больнице, а в квартире Стивена, и тщетно пыталась вспомнить, что случилось после звонка. Удар. Темнота. И глаза. Его зеленые глаза! Они стали проводником, освещали тьму, чуть не поглотившую меня.
– Как ты?
Стивен застыл на пороге спальни, подперев плечом дверной косяк. Только из душа: капли воды стекали с волос, оставляя на обнаженной груди сверкающие дорожки и разбиваясь о края полотенца. В комнате витал аромат малины и мужского одеколона. Прокашлявшись, Стивен медленно подошел к кровати.
– Ари…
Я отчего-то испугалась и отстранилась. По рукам бежали неприятные мурашки-воспоминания. Кошмар не был сном. Синяки от грубых пальцев – немые свидетели.
– Ари?
– Да? – приглушенно отозвалась, не узнав свой голос, и стерла капли воды с щек Стива, на их место с волос тут же упали новые. – Что с Адамом?
– Жив, – односложно ответил Стивен. – Меня заботит твое состояние.
– Думала, будет хуже, – призналась я. – Кажется, он ударил меня будильником, – я машинально потерла голову. – Но, похоже, обошлось.
– Да, обошлось, – глухо повторил Рэтбоун.
Я потянула к Стивену ладонь: неприятные воспоминания, будто ночные чудовища, спрятались от света – его зеленых глаз. Стив улыбнулся, когда моя рука достигла его щеки. Позади, всё позади.
Увы, часть меня по-прежнему находилась в квартире Адама. Эта часть эгоистично понимала, что Стивен чувствует вину за произошедшее. И теперь напоминая: «Меня могли изнасиловать, меня могли убить! Если бы ты меня не отпустил, я была бы в порядке», могла оставаться рядом с ним. Но я никогда не хотела, чтобы он любил меня из жалости. Манипуляции не несут счастья, как и фальшивые чувства. Поэтому я сказала то, что должна была сказать:
– Спасибо, Стив. Я ничего не помню. Мы пили в баре, потом Адам позвал меня домой, и, кажется, начал кричать, да? Я звонила тебе, потому что он не рассчитал силу и ударил меня о дверцу шкафа… Так?
Рэтбоун нахмурился и пару секунд изучал мое лицо. Я попыталась воссоздать самое невинное выражение.
– Всё было так, как ты сказала, – подыграл Стивен.
И он прильнул ко мне, крепко обнимая и целуя в губы. Дрожали всегда ледяные пальцы, дыхание похоже на штормовой ветер. Но поцелуи Стивена не пошли дальше. Меня чуть не изнасиловали, и мы оба это знали.
– Очень хочу, чтобы твои слова о любви оказались правдой.
– Это правда, – легко ответил он. – Отдохни, я сделаю чай.
В голосе столько заботы, искренности. Я больше не хотела забивать голову сомнениями. Оставшись в комнате одна, я откинулась на постель. Темно. Чтобы понять, какой сейчас час, я, закутавшись в простыни, подошла к огромному окну. Резким движением распахнула шторы и замерла: тысячи разноцветных огней на верхушках зданий, автострада сверкает фарами машин, вдалеке яхты. Я словно оказалась в голливудском фильме и исполняла роль главной героини.
– Красиво, правда?
Стивен вернулся в комнату, одетый в домашние брюки. Присел рядом, поставил на тумбочку кружку с земляничным чаем и осторожно провел ладонью по моей спине. Я судорожно вздохнула, в животе бабочки.
– Ты точно в порядке? В больнице сказали – ушиб и легкое сотрясение, – Стив решил, мои горящие щеки и сбитый пульс – последствия травмы. Он серьезно добавил: – Мне разрешили забрать тебя домой… Теперь я сомневаюсь, правильно ли поступил.
– Я была в больнице?
Резкие вспышки: больничные халаты, крик Стивена, яркий свет, автомобиль… Джерада?
– Разумеется, – Стив невесело улыбнулся. – После ты проспала часов семь. Пресса и поклонники верят, что я на закрытой вечеринке в Лас-Вегасе.
– А как мы попали в больницу? Помню, ты был нетрезв.
Единственное, что всплывало в памяти: его глаза и тошнотворный запах спиртного.
– Джерад помог, – вот оно что… Имя друга прозвучало сухо. – Он довез нас до больницы и уехал. Домой попали на такси.
– Вы поссорились?
– Нет.
– Ладно, – кивнула я, смущенная своим любопытством, и, перекинув волосы назад, серьезно уставилась на Рэтбоуна. – Что ж, вернемся к тому, на чем мы остановились.
– Ты снова хочешь уйти?
– Объясни, как мы собираемся жить дальше.
– Также, – Стивен дернул плечами. – Всё будет хорошо.
– Как ты это представляешь? – голос звучал жалко. – До окончания контракта делать вид, что мы просто знакомые? Целый год мой «дядя» будет неизвестно где, а я буду с тобой? У нас нет будущего…
На что я надеялась, когда ехала сюда? Да, я хотела быть со Стивеном Рэтбоуном, но я и подумать не могла, что такое возможно! Мой план завершался на концентре, далее – импровизация.
Стивен хотел возразить, но я, вцепившись в его руку, покачала головой. Тогда он прижал меня к себе и погладил по волосам.
– Тяжело, – сказала я, уткнувшись ему в грудь.
– Мы можем… – Стивен замолчал, колеблясь, – попытаться. – И, наклонившись, поцеловал, доказывая, что никуда отпускать не собирается.
Когда-нибудь я привыкну к мысли – он со мной.
***
Посиделки ночью стали традицией: пьем чай, разговариваем, дурачимся, иногда молчим. Кроме того, что я живу у Стивена, папарацци ничего не удалось вынюхать. Многие фанатки отнеслись ко мне враждебно, несмотря на отсутствие фактов, но я не обижалась – поступила бы также, узнав, что девчонка живет с ним в одном доме. Ревность.
Бен поправился, и мы уехали в Лос-Анджелес. Стив предложил, а я смотрела на него и кивала. Поверить не могу, месяц назад у меня были мечты, а теперь они реальны. Я ничего не планирую и боюсь думать о будущем. Виза истекает.
***
Стивен показал мне достопримечательности города, и мы возвращались домой поздней ночью: неслись на автомобиле под огни города и зажигательную музыку из магнитолы. Когда Стивен остановился у многоэтажного дома – здесь его квартира тоже на двадцать девятом этаже, любимое число? – я хотела выйти из машины, но Рэтбоун не позволил. Его руки бродили по моей талии, спускались ниже.
– Эй, нас могут увидеть.
– Тебя это волнует? – От горячего шепота мой пульс подскочил.
– Вдруг опять придется тащить тебя пьяного до машины, – ответила я, не в силах убрать ладонь с массивной пряжки его ремня. За усмешкой я скрывала трепет; наверняка на моем сиденье уже мокрое пятно.
– Тогда альтернатива. – Стивен вывернул руль и помчался прочь от дома, спустя пару минут он затормозил на пустыре. – Здесь нам не помешают. – Крутанул колесико магнитолы на максимум, заглушая стон с моих приоткрытых губ.
Вот так и сходят с ума.
Стив притянул меня на свои колени и начал изучать руками тело. Пока я целовала губы Стивена, он забрался пальцами мне под майку. Пыталась снять с него рубашку – руки тряслись от нетерпения, не слушались. Громкая музыка рвала барабанные перепонки, капли пота стекали по спинам; я избавляла нас от одежды, ловя губами воздух. Безумие.
Прежде чем Стивен успел что-либо понять, я расстегнула его ремень и сняла ненужную ткань – свою майку. Жарко! Мои руки скользили по торсу Стива, спускались ниже. Вздохи становились прерывистыми, стоны протяжными. Дышать трудно. Стивен нащупал ручку двери и, не отрываясь от поцелуя, распахнул машину. Приятный свежий воздух дрожью по телам. Музыка и страсть вырвались наружу.
***
В квартире пахло корицей и яблоками, дорогим мужским парфюмом и сигаретным дымом. Аромат-ассоциация, с ним связывают определенное время, место, человека, событие. И помнят всегда.
Зажмурившись, увидела слегка кривоватую улыбку – уголки губ вздернуты, левый чуть выше. Вдохнула глубже: глаза цвета травы. На несколько секунд я впала в нирвану. Стояла, облокотившись о дверной косяк, и глупо улыбалась. Вашему вниманию представляется «Аромат Стивена Рэтбоуна». Милые дамы, будьте осторожны, чрезмерное употребление вредит здоровью; в данном случае – психологическому. Будете стоять, как я, забыв о том, что делали ранее.
– Ты в порядке? – встревоженный голос вывел из раздумий.
Я лениво приоткрыла глаза. Ох, Стив только из душа, взлохмачивает полотенцем волосы.
– Да. Вдыхаю запах счастья.
***
Обстоятельства давили. Дни моей визы похожи на дни моей жизни. Не представляю, что делать, когда виза закончится. Дабы обойти контракт, мы придумали (ладно, Стив придумал), что я – племянница его давнего друга, приехала из Германии поглядеть на солнечную Калифорнию. Значит, я должна буду уехать. К сожалению, не в Германию.
Пару раз Стивен заводил разговор о том, что мне стоит подумать о будущем, также он спрашивал, что мне интересно. Я пожимала плечами, он всё равно не устроит меня куда-то здесь. Даже с хорошими гонорарами трудно пойти против закона. И он не доверяет мне настолько, чтобы нарушить закон, я понимала это. И времени нет – Стивену бы строить карьеру, а не прожигать жизнь с беглянкой. Через три месяца я должна улететь в Москву.
