Текст книги "Виноградные грёзы. Книга 1"
Автор книги: Джулия Романтик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Джулия Романтик
Виноградные грёзы. Книга 1
Девочке с красными волосами и грустными глазами
Психика человека способна прятать глубокие раны, отголоски которых проявляются в том, что жизнь летит в кювет. Ари предстоит понять – прошлое не определяет ее настоящее, а из темноты всегда есть выход на свет.
Я не пропагандирую наркотики, напротив, показываю, как они разрушительны для человека, его здоровья и взаимоотношений с близкими.
Пролог
Жизнь продолжается,
И становится всё тяжелее,
Бабочка, попав под колесо, теряет крылья.
(с) Coldplay – Paradise
Ари
Редкие прохожие ускоряют шаг, оказавшись на улице Гортензий в бедном квартале Лос-Анджелеса. Улицу так прозвали местные: сутенеры, проститутки, наркодилеры.
А я быстро привыкла к узким переулкам с тусклыми фонарями; привыкла слышать крики среди ночи, видеть пьяные драки. Труднее свыкнуться с новой жизнью. Думаю, вот-вот – и пробьется эмоция. Но нет. Пустота. Изредка саднит внутри, от старых обид. Волшебством будет найти ключ от клетки, в которую себя заперла, и освободиться.
Вечерами я курила в окошко и вспоминала минуты, когда впервые оказалась там, где меня навсегда изменили. Напуганная, с опухшими от слез глазами. Терять нечего. В сердце подложили бомбу, нажали на кнопку, и оно разлетелось на тысячи кусков, когда Стивен сказал: «Так будет лучше». Расстаться. Эти слова до сих пор эхом звучат в голове и будят среди ночи.
Я – призрак той девушки. Его девушки.
– Иногда, увидев кого-нибудь на расстоянии, начинаешь фантазировать. А увидев его рядом с собой, вдруг начинаешь жалеть обо всем. (с) Одержимость (2004)
Знакомый мужской голос, вдогонку женский смех. Я попыталась вспомнить слова Стивена: про любовь, доверие. Но перед глазами – только недавняя ссора. Смех четче, голоса громче. Я взялась за ручку, толкнула дверь. Тогда я подумала, лучше обмануться, чем испытать боль. Не стоило мне идти его искать, а продолжать верить, что он хороший. Порядочный. Красив не только внешне, но и душой. Способен полюбить меня.
Я стояла в дверях, глядела на них. Стивен и Синди. Музыкант и модель. Она тянула его за ворот рубашки. Он, улыбаясь, шел за ней. Пьян и обаятелен. Трогает ее, целует! Понимает, что делает: пошатывается, но продолжает раздевать блондинку. Не замечая меня, они достигли кровати. Стивен вжал девушку в простыни, рукой поправляя свои длинные до середины щеки волосы, будто он в рекламном ролике. Я – зритель. Между парой страсть не обремененных отношениями людей.
Всхлип – удивительно-громкий. Думала, не смогу выдавить ни звука, а я скулю от бессилия. Наивная.
Стивен секунду фокусировал на мне взгляд, потом вскочил. Хотел привести в чувства: касался лица, шеи, запястья. Выглядел виновато, но спокойно. Мы оба ждали этого, верно? Я – с опасением, он – с облегчением.
– Ари…
***
Она резко открыла глаза.
Три года, раз-два в месяц, ей снится тот же сон. Сначала чаще, и алкоголь был лучшим другом, даруя забвение. Сны – не реальность. Сны – воспоминания, которые не стоит помнить.
Ворочаясь, она прижимала к груди костлявые коленки. Ненавистное состояние полусна, когда не там и не здесь, когда пытаешься «досмотреть», а перед глазами темнота. Злилась – тебе нечего делать в прошлом, забудь.
Сценарий сна повторяется, и она повторяет действия после: встает с кровати, подходит к зеркалу. Она была мила раньше: каштановые волосы до поясницы слегка кудрявились, теперь похожи на черную солому и едва достают до ребер; кожа стала желтовато-бледной; фигура никогда не отличалась пышными формами, но к восемнадцати обрисовывались «песочные часы». Ныне от женственности мало что осталось, даже округлые бедра – кожа да кости; вместо сияющих карих глаз темные, словно бездна, глазницы; ломано кривит губы в ухмылке – когда-то широко улыбалась.
Милая, кто сделал это с тобой? Мужчина из сна? Никогда не забыть ни его имени, ни его лица. Искры между вами. Ты ворвалась в его мир, заряжая светом. Ему – музыканту, человеку из шоу-бизнеса – не хватало искренности. Он влюбился в твою наивность, любовь к нему. А любовь, несмотря ни на что, была настоящей.
Если не он, то кто? Они все виноваты? Или сама постаралась? Глупо винить кого-то; сердце переполнилось любовью, болью – и перестало чувствовать. Остались только сны.
Она долго разглядывала себя, будто подросток, высматривающий в зеркале недостатки. Только у подростков они часто надуманные, она же знает – выглядит отвратительно. Но кого это волнует, девушка-вещь.
Уставшая от собственного отражения, вернулась в постель. Сырое белье и тонкий пододеяльник вместо свежих простыней и теплого одеяла. Поджала ноги, закрыла веки. На губах улыбка. Она давно не обращает внимания на потрескавшееся губы; забывает холод, голод, страх. Инстинкт самосохранения потерялся по пути в новую жизнь.
Она знает: сегодня «тот самый сон». Невероятно, когда-то она была счастлива.
Она
1.1
Она сказала, что ее отец был алкоголиком, а ее мать – животным.
Теперь она живет как скиталица.
(с) Hurts – Rolling Stоnе
Аэропорт в Сан-Диего, штат Калифорния. Часы в круглом циферблате показывали шесть вечера. Посреди зала – темноволосая девушка с рюкзаком. Ее никто не встретил и у нее ничего нет, кроме пары долларов в кармане и личных вещей. Она хочет раствориться в энергии живого выступления. Желает доказать себе, что больше не боится. И эта девушка – я.
Моя семья не была бедной, моя жизнь не казалась ужасной. С виду. Нет никаких причин для побега и отказа от прекрасного будущего. Но я не собираюсь возвращаться в Москву. По крайней мере, я сделаю всё, чтобы не вернуться. Золотая клетка, отравленный рай. Называйте, как хотите.
Мне исполнилось восемнадцать. Не прижившись в России, я мечтала уехать: много переезжая с отцом-бизнесменом и матерью-домохозяйкой, я считала, что люди везде одинаковые, а в США прекрасный климат. Английский знаю отлично, загранпаспорт и виза есть. Порывшись в ящике родителей, я нашла небольшую сумму: на билет в один конец хватило. Отец не отпустил бы меня, поэтому сборы проходили ночью под тусклым светом фонарика. День совершеннолетия окончательно всё изменил. Волшебная дата – 10.10.2010.
Два месяца назад я увидела клип новой музыкальной группы. Сначала не обратила внимания на песню и остальных участников. Зеленые глаза вокалиста, они стали моей путеводной звездой. Я влюбилась – типично для девушки-подростка. Вокалист пел: «Я смогу найти лекарство, стану противоядием для тебя, сломленная девушка», и я ему поверила. Вокалиста зовут Стивен Рэтбоун. Двадцать четыре года, брюнет, чарующий голос, обаятельная, чуть кривоватая улыбка (левый уголок всегда выше).
В день рождения я узнала, что группа Стивена Grape Dreams дает заключительный концерт по калифорнийской части тура и берет перерыв перед туром по остальным штатам Америки. Ребята выпустили дебютный альбом и гремели с хитом «Сломленная девушка». Последний город – Сан-Диего. Я сидела за кухонным столом, ела торт и думала: пора мне вырваться на свободу. Либо я уезжаю завтра вечером, либо жду неопределенное время, когда вновь начнутся концерты. Осознала: мне восемнадцать, я могу увидеть Стивена. Хотя иногда кажется, я навязала себе чувства, чтобы сбежать из реальности. Придумала отдельный мир, наши отношения, его характер. Моя главная цель – начать новую жизнь. А концерт и встреча с мужчиной мечты – приятный бонус.
***
Люди покидали аэропорт, весело болтая и обнимаясь. С океана веяло прохладой, пахло солью и бензином. Поймав такси, я села в уютный салон.
– Вам куда? – спросил водитель.
Назвала бар. Мне повезло: подруга дала свою кредитку, и я смогла купить электронный билет на концерт. Всю дорогу я любовалась городом. Сан-Диего не уступал старшему брату Лос-Анджелесу: сверкал, позволяя разглядеть высокие дома, кафе, бары и магазины. Такси остановилось у здания из белого кирпича, я заплатила и направилась к толпе.
– Чтобы я еще раз куда-нибудь пошла с тобой?! – орала в трубку девушка моего возраста. На ней футболка с логотипом Grape Dreams. – Больше не звони мне! А ты чего уставилась? – она переключилась с телефонного разговора на меня. – Тебе Стивен нравится или Джерад?
От неожиданности я выпалила то, что беспокоило в первую очередь:
– Мне некуда идти после концерта.
Девушка смело шагнула из середины толпы. Когда она подошла ближе, я разглядела на ее бледном лице веснушки.
– А что тогда? Будешь после концерта их караулить, поедешь за автобусом, остановишься в той же гостинице? – Не понятно, чего в ее голосе больше: презрения или восхищения. – Я Эйприл. Официально заявляю: ты самый счастливый человек в городе, потому что моя пустоголовая подруга Меган выбрала вариант провести время с моим братом, а не пойти на концерт, – и Эйприл кинулась обниматься, будто мы дружили сто лет.
– Очень рада знакомству, – смущенно выдавила я. – Меня зовут Ари.
– Решим, что делать после концерта, не волнуйся, – девушка махнула ладонью. – Мне нужна компания. И, кстати, мои билеты намного лучше.
– Я отдам деньги, – заверила я, а Эйприл, завизжав, понеслась ко входу – VIP-билеты оказались с ранним запуском.
Внутри бар выглядел уютно: мебель из дерева, стены выкрашены в белую краску и увешаны плакатами. Нас толпой оттеснило к краю сцены и Эйприл отправилась за напитками.
Спустя двадцать минут свет приглушили, раздались первые аккорды гитары, зал взорвался оглушительными визгами. Эйприл вернулась и, подскочив, чуть не пролила на мою рубашку содовую. Я огляделась: фанаток много и их внешность бьет по самооценке. Они кричали, дожидаясь Стивена и его коллег по группе – симпатичных гитаристов и барабанщика. Нервы у меня на пределе, я пыталась дышать глубже и грызла трубочку от коктейля.
Бар залился фиолетовым сиянием. На сцене Стивен поприветствовал зрителей. Его голос с южным акцентом и хрипотцой казался таким родным. Стив запел, перебирая струны гитары. Он великолепен. Недельная щетина только украшала его лицо, как и очки-обманки в роговой оправе. Стивен не переставал улыбаться, наслаждаясь выступлением, флиртуя с толпой, веселясь с гитаристами Джерадом и Логаном. Из-за барабанной установки выглядывали кудри Бена.
Логан, афроамериканец с ослепительной улыбкой, не особо интересовал фанаток по причине кольца на безымянном пальце, а Бен казался им слишком скромным. Джерад – второй любимчик в группе после фронтмена Стивена. Джерад носил репутацию плохого парня, ловеласа и циника, а его обаяние компенсировало малопривлекательную внешность: долговязый, с глазами цвета пожухлой травы, впалыми скулами и тонкими губами. Но от ухмылки гитариста даже у меня подгибались колени, хотя я не любила заносчивых соблазнителей и редко смотрела на кого-то, кроме Стивена Рэтбоуна.
Насладиться выступлением не получилось, мой первый концерт превратился в кошмар. Происходящее смахивало на драму, снятую больным режиссером: когда критики разнесут его артхаусное кино и попросят сходить к психиатру, тот без труда найдет у творца шизофрению. Меня не столько оглушала музыка, сколько те, кто пришел на концерт: ценители рок-музыки и новых исполнителей? Черта с два, истеричные девочки, они кричат и плачут, подпевают гнусавыми голосами и танцуют бешеные танцы. И я – пытаюсь смотреть на него, слушать его голос.
Спаси меня, спаси…
– Я не понимаю, – сорвалось с губ.
Эйприл не посмотрела в мою сторону: безумие коснулось и ее. Девушки желают обладать. В их глазах, вперемешку с восторгом и надеждой, злость. Уверена, дай каждой нож – они перережут друг другу горло за один только шанс коснуться звезды. А что сделала бы я, если бы нож попал в мои руки? Наверное, перерезала горло себе.
Не думала, что всё так выйдет: получается, чувства к Стивену не настолько сильны, раз я хочу убежать и упустить шанс сфотографироваться с ним после концерта. Мне это не нужно, он для меня больше, чем картинка; мне бы попить с ним кофе из бумажных стаканчиков и поговорить по душам. Со Стивеном как с человеком, а не как с кумиром. Я не хочу обладать им, я стесняюсь думать об этом.
Выждав минут десять, пока сердцебиение немного успокоится, я покинула зал. Не важно, если я потеряю выгодное место – рядом со сценой! – нужно привести мысли в порядок, иначе я сойду с ума. Домашняя девочка не может справиться с приключениями.
***
Вторую половину выступления я смотрела из конца зала, а после, в растерянных чувствах, пробивалась к выходу. Там меня нашла Эйприл и сообщила, что в ее билеты входит автограф-сессия.
Я говорила со Стивеном. Вернее, сначала я впала в ступор. Затем состоялся бессмысленный разговор, вежливый и отработанный – я удивила Стивена Рэтбоуна только долгим молчанием и сильным из-за волнения акцентом. Стив флиртовал со мной, но, вероятно, он со всеми флиртует – часть работы. Он в жизни так же прекрасен, как и на фото. Спросил мое имя… чтобы расписаться, конечно же. Потом улыбнулся, пошутил, и три минуты счастья истекли.
Могла бы пофлиртовать в ответ, оставить электронную почту, пригласить куда-нибудь. Я много мечтала и представляла эту встречу, но растерялась. Шанс упущен. Ничего не изменилось в моих чувствах, но иллюзии разбились о реальность и, отдышавшись на свежем воздухе, я осознала, что мечтать о популярном музыканте дома – проще, чем в Америке. Здесь я одна из, обычная девчонка. И должна трезво смотреть на вещи: Стивену Рэтбоуну плевать на меня. При всем желании мечтать дальше, надо думать, что предпринять, дабы не возвращаться домой.
Эйприл предложила первое время пожить у нее! Она чудо, выслушала мою историю: я осталась без семьи, нищая сиротка. Ложь, верно, но я готова ухватиться за любую возможность.
У меня нет денег даже на автобус до Лос-Анджелеса, куда вернется Стивен Рэтбоун завтра утром. Но я остаюсь, очарованная Америкой. Я свихнулась? Что ж, моему совершеннолетию несколько дней. Я могу делать глупости.
1.2
Вот они мы. На безопасном расстоянии.
А вот мое сердце. То, что от него осталось.
В этом городе, я убедилась,
Однажды, однажды, да…
У меня была надежда, слепая вера.
(c) Hurts – Once (cover Diana Vickers)
Неделя в Сан-Диего! Живу с Эйприл и ее братом, год назад они съехали от родителей. Адам симпатичный: черные волосы, острые черты лица, татуировки на руках. Спустя несколько дней, когда я и Адам сидели в гостиной, то впервые поцеловались.
Стивен Рэтбоун остался в городе: после концерта группа поехала отмечать в клуб и там барабанщик повредил спину. Бен попал в больницу, а ребята приняли решение задержаться на пару дней. Я убеждала себя – да, Стивен в Сан-Диего, возможно, идет по соседней улице, но я не буду с ним. Такие, как я, не встречаются с такими, как он. Вот студент Адам мне подходит. Может, коротким разговором на автограф-сессии Стив благословил на жизнь без него? Теперь спасать сломленную девушку из песни не нужно. У нее есть Адам.
Главную цель – убежать от прошлого – я достигла. Но я понимала: не смогу долго пользоваться гостеприимством новых друзей, и мысль, что делать дальше, посещала всё чаще. Не хочу домой.
***
– Эйприл! – возмутилась я в трубку. – Где ты? Мы договорились встретиться в торговом центре, жду уже час.
– Прости, Ари. Не отпускают с работы, – хныкала подруга.
– Держись, встретимся вечером.
Я сбросила вызов. День не задался: отсутствие транспорта в ливень, потеря любимого кольца, Эйприл не смогла приехать. Согревали мысли о том, как мы проведем вечер с Адамом: сходим в кино или погуляем по парку.
– Да, группа Grape Dreams останется в Сан-Диего еще на неделю. Бен поправляется, спасибо за сообщения, вы лучшие фанаты!
Подняв голову, я увидела над эскалатором телевизор: Стивен Рэтбоун давал интервью. Еще неделя в одном городе? Домой я ехала с туманом в голове. Вздрагивала, когда видела в толпе кого-то похожего на Стивена: взлохмаченные темные волосы, шляпа, клетчатая рубашка или чехол с гитарой за спиной.
Повернув ключ, я зашла в квартиру.
– Адам? Эйприл?
Ответом мне послужило шуршание, негромкие голоса. В доме воры? Я прокралась в гостиную… Не воры. На диване лежала полуголая блондинка, а на ней – Адам. Мой Адам. Он страстно целовал ее губы, а его руки скользили по пышной груди. На пальце красотки сверкнуло мое кольцо.
– Адам…
Уверенность в человеке не оставляет шансов справиться с болью от предательства. Ради Адама я твердила, что комфорт важнее чувств, меня не нужно спасать, я в безопасности.
– Ари, ты не так всё поняла! – парень вскочил с дивана. – Меган… она…
Но я не слушала, качая головой.
– Я доверилась тебе.
– Ну, прости! – Адам развел руками. – Кто виноват, что ты не даешь мне того, что нужно нормальному мужчине?! Думала, за красивые глаза у меня в доме осталась?
Я молчала, не в силах остановить беззвучную истерику. Всё сливалось в темное пятно, я уцепилась за стену, едва держась на ногах.
– Ничтожество! – донесся его голос. – Я тратил на тебя время и деньги, а ты ломалась, грязная иммигрантка!
– Зачем ты так? – прошептала я.
Но ответ ударился о пустоту: я выбежала из квартиры, желая никогда туда не возвращаться.
***
Из-за Адама я пыталась забыть Стивена: не искала встреч, не читала новости о передвижении музыканта по городу, не мечтала. Никогда я не разделяла людей на тех, кто рядом, а кто – нет, близкие могут быть чужими. Для меня важны мои чувства. И я упускала возможность высказать их. Доверившись Адаму, его словам о любви с первого взгляда, мнимой искренности и порядочности, я убеждала себя, что стоит отпустить Стивена. Я пыталась полюбить Адама, а он не мог удержать член в штанах пару недель, пока я осваиваюсь! И что хорошего в реальных отношениях? Проще любить картинку, с которой никогда не будешь. Боли меньше, ведь изначально знаешь, чем дело кончится – ничем.
Стемнело. Я остановилась на одной из улиц незнакомого района. Компанию мне составляли редкие фонарные столбы и припаркованные автомобили. От холодного воздуха щемило легкие. Убегая, я успела только обуться и схватить сумку, поэтому сейчас, в майке и рваных джинсах, я замерзла и не чувствовала пальцев. Без сил я опустилась на асфальт. Зря осталась в этом городе. Я подумала о Стивене: он посмотрел на меня, поговорил со мной, и что? Мечты не сбываются. Мои уж точно. Сколько раз нужно повторить, чтобы перестать надеяться? Утром я заберу вещи и уеду обратно в Москву.
Раздался скрип тормозов, визг шин, ругательства, и я увидела в нескольких сантиметрах от своего лица горящие фары. Меня ослепило, я ринулась в сторону. Отскочила вовремя – автомобиль проехал рядом, чудом не задев. Я и забыла, что сидела на проезжей части.
Машина врезалась в столб, потом съехала на обочину. Секунд десять тишина. Вновь ругательства. Я, пошатываясь, встала с асфальта. Локоть разодран в кровь, а тело горело от пары свежих синяков.
– Ох, черт, Джерад, ты слепой?! – Дверцы автомобиля громко хлопнули, водитель и пассажир вышли на улицу. – Ты идиот! Кретин! Придурок! – возмущался пассажир.
– Ты меня отвлек, вот я и не увидел эту идиотку! Чего людям дома не сидится?! – ответил водитель. – Твою мать! Моя тачка!
– Джерад, ты человека сбил, а тебя волнует машина?!
– Всё в порядке, – пробормотала я, жмурясь от яркого света фар и кашляя от дыма из разбитого капота. Голос… знакомый…
– Точно? – ко мне подбежал мужчина.
Он загородил фару, и я смогла разглядеть лицо. Зеленые глаза. От удивления я отшатнулась, вновь шмякнувшись на холодный асфальт, – напротив стоял Стивен Рэтбоун. Не дождавшись ответа, он присел и осмотрел мою руку.
– Может, в больницу? – спросил он, параллельно сняв кожаную куртку и накинув ее на мои голые плечи. – Мы как раз оттуда, друга проведывали.
Верно, Бена.
– Не надо! Я в порядке.
– В порядке? – удивленно выдохнул Стивен.
Наверное, я выглядела паршиво. Он осторожно коснулся пальцами моего лба, убирая прилипшие волосы. Его руки были холодными, но, соприкоснувшись с моей кожей, теплели: особенность организма.
– Да. Просто…
Я качнула головой, с трудом сдерживая слезы. Получше натянув на плечи куртку, я всхлипнула. Надо же, Стивен Рэтбоун опять спасает меня.
– Мы виделись? – Стив почесал лохматый затылок и сел на обочину, совершенно не боясь замарать джинсы о пыль и грязь.
Стивен помнит меня? Из десятка лиц, смутно, но помнит меня? Задумавшись о концерте, мы оба отвлеклись от происходящего. Я заметила, что успокоилась и впервые за вечер не чувствовала себя ничтожеством.
– Стивен, моя машина-а-а-а, – выл Джерад.
– Заткнись! – шикнул на него Рэтбоун, поправляя воротник фиолетовой рубашки; кажется, в его гардеробе есть клетчатые рубашки всех цветов радуги. – Точно! Россия, верно? Хотя акцент у тебя немецкий.
Я, смеясь, кивнула.
Стивен – однозначно самый красивый человек, которого я когда-либо видела. На миг я забыла обо всем. Разве важно то, что происходило до этой встречи? Здесь, ночью, на пустой дороге, мне уютно.
– Давай я провожу тебя. Мало ли… – Стивен вскинул бровь. – Я возмещу ущерб.
– Это она мне возместить должна! – встрял в разговор Джерад. Он обошел автомобиль, встал напротив фары, и я смогла разглядеть гитариста: светло-каштановые пряди выглядят сальными, глаза бегают, как у наркомана, худые руки дрожат. М-да, ни следа от британского обаяния.
– Я куплю тебе очки, – рявкнул Стивен и спросил меня: – Идем?
Он вскочил и дал ладонь. Приняв жест, я встала, но Стивен не рассчитал силу, и я угодила в его объятия. От близости перехватило дыхание.
– Было бы куда идти, – пробормотала я и смущенно отстранилась.
– Что? – переспросил Рэтбоун.
– Я жила с другом и… ну, в общем… больше не живу.
Перед глазами возникли картинки недавних событий. Я закрыла лицо руками, стыдно и обидно, что Стивен видит меня такой, но контролировать истерику не получалось. Я бежала от боли, а в итоге получила очередное предательство.
– Ты как? – испугался Стив, не понимая, что ему делать. Растерянно бормоча утешения, он обнял меня.
Сейчас Стивен – обычный молодой человек, а не известный музыкант, готов помочь едва знакомой девушке. Окутанная запахом резковатого парфюма и сигарет, я пыталась запечатлеть в памяти эту минуту. Минуту, когда я впервые за много лет чувствовала себя в безопасности.
– Черт! – Стивен пощелкал пальцами. – Оставить тебя в таком состоянии… Если хочешь, можешь переночевать у меня. Едем?
– Что?! – одновременно воскликнули я и Джерад.
– Едем, – кивнул Стивен.
А я слабо понимала, что происходит. Ехать со Стивеном Рэтбоуном к нему домой? Общаться ближе, чем поклонница и артист?
Стивен вывел меня из раздумий, переместив крепкие руки с моих плеч на талию. Осторожно поддерживал, словно боясь, что я потеряю сознание. Я и правда была близка к тому, чтобы отключиться. И вовсе не от боли в локте.
– На чем, позвольте поинтересоваться, вы едете? – саркастично усмехнувшись, спросил Джерад. Его глаза метали искры.
– На такси, – спокойно ответил ему Стивен.
