Текст книги "Просто совершенство"
Автор книги: Джулия Ортолон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Глава 6
Чтобы выиграть, прежде нужно начать играть.
«Как сделать свою жизнь идеальной»
«Да! – Алек едва не закричал вслух, когда Кристин направилась к их столику. – Спасибо тебе, Трент».
Когда девушка подошла к ним, он встал, пожалуй, слишком поспешно.
– Прости, – сказал Алек, не испытывая ни малейшего сожаления. – Это их идея. Правда. Я тут ни при чем.
– Я думала, у вас мальчишник. – Кристин улыбнулась всем сидящим за столом. – Терпеть не могу мешать.
– Ты не помешала, – заверил ее Уилл, язык у него слегка заплетался. – Если только ты не стриптизерша, из-за которой у меня будут неприятности с Лэйси, а так никаких проблем. – Он с недоверием посмотрел на нее: – Ты ведь не стриптизерша?
– Заткнись, Уилл. – Алек сердито посмотрел на него. – Она что, похожа на девушку, танцующую у Шеста? – Естественно, после этого замечания вся компания, не сговариваясь, с пристрастием оглядела фигуру Кристин. – Не обращай внимания. Позволь тебя познакомить.
Алек по очереди указывал на приятелей и называл их имена. В ответ мужчины приветственно махали рукой, за исключением Брайана, который, когда до него дошла очередь, поинтересовался, не нужны ли ей дополнительные уроки.
Алек схватил свободный стул, стоявший у соседнего столика, поставил рядом со своим и наконец предложил Кристин сесть. Сев рядом, он по-прежнему не отрывал от нее взгляда, его нога будто невзначай касалась ее бедра.
– Не обращай на них внимания, – сказал он. – Они все идиоты. Понятия не имею, почему я с ними болтаюсь.
– Брось, мы все знаем, что ты нас любишь, – сказал Эрик, нарочито эмоционально, так что Брайан тихонько засмеялся. – Эй! – Эрик вскочил. – Кто меня пнул?
– О, так это твоя нога? – сердито посмотрел на него лейтенант Крейгер, который пытался обучать «молодых щенков» хорошим манерам.
Алек поставил локти на стол и демонстративно отгородился от своих друзей, чтобы разговаривать только с Кристин.
– Знакомство с этими типами вряд ли повысит мои шансы?
– Вероятно, нет. – Она улыбнулась при этих словах и посмотрела ему прямо в глаза. – Но шансы и так уже равны нулю.
– Не согласен. – Он подавил в себе желание провести кончиками пальцев по ее щеке. – Мой девиз – «Никогда не сдавайся». И кроме того, твое сопротивление ослабевает, я это чувствую.
– Возможно. – Кристин покраснела и начала потягивать пиво. Глаза Алека блеснули, а на губах появилась довольная улыбка.
– Итак, Уилл, – обратился к нему Стив, – скажи честно, ты не жалеешь, что надеваешь на себя эти оковы?
– Абсолютно не жалею, – ответил Уилл, широко улыбаясь.
– Ну и отлично, только в одном я, пожалуй, соглашусь с Алеком, – сказал Брайан. – Поверить не могу, что ты собираешься переехать в Огайо и работать в страховой компании своего отца. Я бы не стал этого делать ради женщины.
– В том-то все и дело. – Уилл подался вперед и теперь говорил вполне серьезно. – Когда делаешь это ради любимой женщины, это перестает быть жертвой. А Лэйси для меня именно такая женщина.
– Да, я так тоже думал о Джуди, – проворчал Стив. – Пока эта сучка окончательно не свихнулась во время развода. – Ругательство сорвалось с его губ, и он, извиняясь, взглянул на Кристин. – Прошу прощения, мэм.
– Ничего страшного, – ответила она с таким видом, словно находила все это очень забавным.
Учитывая, что с ее уст часто слетали и не такие словечки, Алек также посчитал смущение Стива забавным.
– Не слушайте его, – скрипучим голосом произнес Крейгер. – Я прожил с Май Тьен тридцать шесть лет, пока она не умерла от рака. Когда брак удачен, для мужчины ничего лучше и быть не может.
– Вот видите! – Уилл поднял кружку с пивом, обращаясь к Крейгеру. – Ты абсолютно прав. Когда Лэйси рядом, у меня на душе спокойно. Я ни с кем не чувствовал себя так хорошо, так уютно, как с ней. Даже с вами, парни. Я даже могу себе представить, как старею рядом с ней. И я хочу этого – встречать старость рядом с ней. Иметь детей и внуков и закладную на дом. Я безумно люблю ее и не могу дождаться, когда она станет моей женой.
– О Боже, приятель! – Эрик закрыл лицо руками. Он был похож на пугало с его торчащими во все стороны соломенными волосами. – Кто-нибудь, закройте ему рот. Он слишком много выпил.
– Для этого и устраиваются мальчишники. – Брайан взял кувшин, чтобы налить пива.
– Тогда плесни и мне. – Эрик протянул свою кружку. – Иначе я просто не смогу сидеть здесь и слушать все эти сентиментальные разговоры.
– Подожди. – Уилл кивнул с глубокомысленным видом. – И с тобой такое случится.
– Только не со мной! – продолжал гнуть свое Эрик.
– А ты что об этом думаешь, Алек? – обратился к нему с другого конца стола Брайан. – Ты сам-то когда-нибудь женишься?
Алек уставился на него, не веря, что приятель мог задать ему такой провальный вопрос при женщине.
– Чтобы Питер Пэн женился? – Эрик громко захохотал. – Да никогда. Для этого ему понадобится повзрослеть.
Кристин удивленно подняла брови:
– Питер Пэн?
– Дурацкое прозвище. – Алек почувствовал, что лицо у него горит.
– О! – Кристин казалась заинтригованной.
– Да, гм... – Алек кашлянул и подумал, что он поторопился с благодарностью Тренту. – Лэйси однажды обозвала меня так, когда разозлилась на Уилла: «Питер Пэн и его потерянные мальчишки». – Он жестом указал на своих друзей. – «Потерянным мальчишкам» это так понравилось, что прозвище приклеилось намертво.
– Вообще-то, – улыбнулся Стив, – Питеру не обязательно взрослеть, чтобы жениться. Ему просто нужно будет найти такую же Венди, которая не будет возражать, что он тратит все свои деньги на дорогие игрушки. Кстати, мне очень нравится эта привычка.
– Еще бы! – Алек бросил сердитый взгляд на шерифа, в бюджете которого имелась статья на поисково-спасательные расходы. – Поскольку ты на этом здорово экономишь.
– Точно, – ухмыльнулся Стив.
Алек увидел, что Кристин еще выше подняла брови, и понял, что ситуация совсем вышла из-под контроля и он фактически идет ко дну. К счастью, оркестр заиграл приятную мелодию, и у него возникла идея.
– Полагаю, ты умеешь танцевать, хотя и нечасто выбираешься развлекаться.
– Тустеп? – Она посмотрела на танцпол, где толпа завсегдатаев крутилась, быстро двигаясь против часовой стрелки. – Наверное, я уже все забыла.
– Я освежу твою память. – Алек встал и протянул Кристин руку. – Парни, прошу нас извинить.
Кристин подала ему руку. Он помог ей встать, потом шепнул на ухо Тренту:
– Сделай одолжение, не позволяй Уиллу больше пить. Принеси ему что-нибудь безалкогольное.
– Понял. – Трент кивнул.
Алек повел Кристин к танцевальной площадке.
– Значит, это и есть твои «ребята», да? – спросила она.
– Да, они самые. – Он привлек ее к себе, одной рукой обхватив талию, другой поддерживая ее ладонь. – Лучшие в мире. По крайней мере так я считал еще несколько минут назад.
Она засмеялась:
– Брось, это вполне в вашем духе – подставлять приятеля, когда он пытается произвести впечатление на свою подружку.
– А ты моя подружка? – Алек прижал Кристин к себе, их лица теперь находились на расстоянии всего лишь нескольких дюймов.
– Нет. – Ее оживление исчезло, но глаз она не отвела.
Его взгляд скользнул по ее губам, потом он снова посмотрел ей в глаза.
.– «Нет» становится твоим любимым словом.
– Ты меня этому научил.
– А может, я научу тебя чему-нибудь другому? – Алек сделал резкий поворот, теперь она оказалась почти прижатой к нему, а ее нога оказалась между его бедер. – Очень хорошо, – сказал он. – Ты и на танцевальной площадке будешь такой же сообразительной ученицей, как в горах?
С шутливой надменностью Кристин тряхнула волосами, откидывая их назад.
– Это зависит от того, насколько хорошо ты будешь вести. В противном случае вести придется мне.
– Правда?
– Это у меня такая досадная привычка. По крайней мере мне так говорили. Но я всегда считала, что если танцуешь – танцуй, а не шаркай ногами по полу.
—Абсолютно с тобой согласен. – Алек сверкнул улыбкой, потом крутанул Кристин на расстоянии вытянутой руки и снова притянул к себе, так что они оказались лицом к лицу. – Только обрати внимание, здесь танцуют немного по-другому. – Алек показал нужное па, и Кристин, внимательно следя за его ногами, быстро освоила движение. – Очень хорошо, – сказал он. Еще после нескольких па он вновь закружил ее, так что она оказалась у него за спиной, потом вновь притянул к себе. – Ты схватываешь на лету.
– А ты хорошо ведешь. – Кристин улыбнулась, ее лицо сияло.
– Вот видишь, еще одна причина встречаться со мной.
– Танцуй.
– Слушаюсь, мэм.
Время летело очень быстро, и, как это бывало почти всегда, когда она находилась рядом с Алеком, Кристин забыла, что он «неподходящая кандидатура». Они, смеясь, протанцевали несколько танцев, периодически подходя к столику, чтобы отдышаться и напомнить друзьям Алека, что о них не забыли. Потом они вновь возвращались на танцевальную площадку. Ближе к полуночи оркестр заиграл медленный вальс.
– Наконец-то, – вздохнул Алек, они стояли совсем рядом, их тела почти соприкасались. – Я уж думал, они никогда не перейдут к медленным танцам.
Кристин на мгновение напряглась, вспомнив данную себе клятву устоять перед этим мужчиной. Но ведь это всего лишь танец. Что опасного может быть в танце? Она расслабилась и положила голову ему на плечо.
Они плавно покачивались под романтическую мелодию, и Кристин вспомнила: «Да, вот какую опасность таит в себе танец».
Слова популярной песенки говорили о сильном желании и бесконечной тоске. Бедра Кристин и Алека соприкасались, и она точно знала, о чем говорит автор песни. Нужно слегка отстраниться, подумала она. Но не сейчас... Через минуту...
– Мне всегда нравилась эта песня. – Рука Алека скользнула по спине Кристин, и он еще плотнее прижал девушку. Через секунду его осмелевшая рука нырнула под свитер. Ладонь была мягкой и очень теплой, по спине Кристин разлилось тепло.
Нет, ей действительно необходимо отодвинуться.
Через секунду.
Пальцы Алека описывали провоцирующие круги, вызывающие у Кристин дрожь и желание изогнуться, подобно кошке.
– Ты был прав насчет оркестра. Он... м-м-м... действительно очень хорош.
– Очень. – Убаюкивающая неровность его голоса будила в ней дрожь желания. – Ты не жалеешь, что пришла сюда?
– Не жалею.
– Вот и хорошо. – В повороте он немного отклонился назад, и его бедро оказалось между ее бедрами. Чувственный контакт вызвал вспышку удовольствия, у Кристин возникло безрассудное желание сладострастно потереться об Алека всем телом.
Так, это уже никуда не годится. Ей абсолютно необходимо отодвинуться. Через одну секунду. Алек потерся щекой о ее волосы и прошептал на ухо:
– Давай вместе.
– М-м? – Плохо соображая от возбуждения, Кристин подумала, что он говорит об оргазме. Он хочет, чтобы они кончили вместе? Прямо здесь? Она отстранилась и посмотрела ему в лицо, но их бедра по-прежнему были прижаты. – Что?!
– В воскресенье. – Алек нахмурился, заметив ошарашенное выражение ее лица. – Соревнования по сноубордингу. Давай пойдем вместе.
– О! – Кристин засмеялась. – Я подумала... Не важно. – Что?
– Ничего. Нет. Я не могу. Я же сказала, что приедет моя семья.
– В любом случае давай встретимся там, перед VIP-трибуной. Я оставлю пропуск на всех вас у входа.
– Алек, я правда не могу.
– Почему нет? Подожди секунду. – Он посмотрел на нее и широко раскрыл глаза. – Ты ведь не замужем?
– Нет. Я не замужем.
– Ты с кем-то встречаешься? – Нет.
– Умираешь от редкой болезни?
– Нет.
– Тебе неловко признаться, что ты бисексуалка, что раньше ты была мужчиной, что у тебя венерическое заболевание?
– Нет! – Кристин засмеялась.
– Тогда давай встретимся в воскресенье. – Нет.
Ее оживление уступило место раздражению.
– Ну почему «нет»? Я спрашиваю серьезно. Должна же быть какая-то причина.
Кристин прищурила глаза:
– Кажется, ты говорил, что слово «нет» действует.
– Я лгал. Нет, на самом деле я забыл добавить, что оно действует только тогда, когда ты именно это и имеешь в виду. А в данном случае это не так.
– Нет так!
– Кристин... – В голосе Алека слышалось недоверие. – Я не слепой. Я не дурак. Я знаю, что нравлюсь тебе. Так назови мне хотя бы одну серьезную причину, по которой ты не можешь со мной встречаться.
– Может быть, ты нравишься мне по-другому, не так, как ты это понимаешь.
– Ладно.
Он окинул взглядом площадку, потом сделал три быстрых поворота, и они оказались за пределами танцпола. Здесь было темно, но Кристин сообразила, что они стоят в самом низу лестницы, ведущей на эстраду. От людей, сидящих в зале, их закрывал импровизированный занавес. В следующее мгновение Кристин оказалась прижатой к стене. Губы Алека приближались к ее губам.
– Подожди! – Кристин испуганно уперлась ладонями ему в грудь и пропищала: – Что ты делаешь?
– Целую тебя. Вернее, собираюсь поцеловать. Кристин открыла рот, готовая произнести «нет», но слово почему-то застряло у нее в горле. Сквозь полумрак она видела его мерцающие сумеречным светом глаза, которые, не отрываясь, пристально смотрели на нее. Она посмотрела на его губы. Как часто ей хотелось ощутить на своих губах прикосновение этих красиво, по-мужски очерченных губ!
Кристин подняла на него глаза:
– Один поцелуй. Алек наклонился ниже.
– Подожди!
Он поднял голову, и на его лице читалось: «Ну что теперь?»
– Только без рук, – сказала она и, убрав руки с его груди, спрятала их за своей спиной.
Искренняя досада, мелькнувшая в глазах Алека, могла бы позабавить Кристин, если бы сердце ее не трепыхалось как попавшая в паутину бабочка.
Умышленно медленно, очень медленно Алек убрал руки с ее бедер и поочередно уперся ими в стену на уровне ее головы.
И наконец он коснулся ее губ своими губами.
«О Боже мой!» – это была последняя связная мысль, мелькнувшая у нее в голове, и она, покорившись, погрузилась в волшебство его поцелуя. Его губы становились то жесткими и требовательными, то мягкими и податливыми, они менялись и двигались, ведя ее, как во время танца. Он наклонил поудобнее голову, и его язык скользнул внутрь, упрашивая ее, поддразнивая и обволакивая ее желанием.
Постанывая, Кристин отвечала на каждое его движение, впитывая его вкус и желая все больше, и больше, и больше. Если у нее есть только один этот поцелуй, пусть он длится вечность. Алек, похоже, стремился к тому же, вкладывая все, что у него было, в эту игру губ, пока наконец ее тело не обмякло и она не начала обессиленно сползать по стене.
Когда их поцелуй закончился, она издала длинный откровенный вздох. Потом открыла глаза. Медленно. И обнаружила, что он улыбается, а в его взгляде, обращенном на нее сверху вниз, читается истинно мужское удовлетворение.
Очевидно, она все-таки сползла по стене на несколько дюймов.
– Ах, ладно. – Кристин хмыкнула и постаралась как-то побороть дрожь в коленях. – Да. Это было... – Она снова кашлянула.
– Весьма красноречиво. – Алек сделал шаг назад и протянул ей руку.
Она приняла ее. С благодарностью.
Когда Алек двинулся с места, она в оцепенении последовала за ним, мельком заметив, что народу в пабе стало немного меньше. Оркестр, похоже, уже заканчивал свое выступление, и Алек направился не к своей компании, а, ловко лавируя между столиками, повел Кристин к выходу и помог ей одеться.
Они вышли на холод, и он заботливо накинул ей капюшон на голову, потом обхватил ладонями ее лицо и еще раз поцеловал, сладко, но слишком быстро.
Он поднял голову, и Кристин разочарованно взглянула на него.
– Увидимся в понедельник.
Потом он шагнул назад и вошел в паб.
Она стояла и в замешательстве смотрела на закрытую дверь паба. Когда наконец она пришла в себя, ей захотелось затопать ногами.
– Нет, – сказала она. – Нет, нет, нет. И я имею в виду именно это. И это не просто слова.
Глава 7
Твои корни там, где ты родился, но ты не обязан там жить.
«Как сделать свою жизнь идеальной»
Кристин рада была тому шумному беспорядку, который привнесли с собой в дом приехавшие – четверо взрослых и двое детей, которые, смеясь и переговариваясь, начали распаковывать свои вещи. Эта суета отвлекла ее от мыслей об Алеке и о том потрясающем поцелуе в пабе.
Почти отвлекла.
На самом деле ей трудно было думать о чем-то еще, кроме этого поцелуя, но приезд семьи позволил хоть немного отвлечься.
– Как давно я не проводила вместе с вами рождественские каникулы, – сказала Кристин, когда воскресным утром семья собралась за завтраком.
– И единственное, что тебя оправдывает, – это твоя резидентура, – заметила мать, посыпая отруби заменителем сахара.
Вся семья сидела за круглым обеденным столом со стеклянной столешницей. Кристин вновь поразила красота матери. Как удается женщине, которой скоро исполнится шестьдесят, всегда выглядеть такой привлекательной, молодой и идеально собранной? Кристин говорили, что она унаследовала внешность матери и ум отца, но, откровенно говоря, она так не считала. Рядом с Барбарой Эштон она выглядела неуклюжим жирафом. Что же касается мозгов, то и здесь Кристин была в семье на последнем месте. Она наблюдала за братом, который увлеченно читал какую-то статью в денверской газете. Как и их отец, Робби был не столько красивым, сколько импозантным, с острыми угловатыми чертами лица, и оба они отличались незаурядным умом.
– Я так обрадовалась, когда Робби сказал мне, что в этом году ты будешь вместе с нами на Рождество, – сказала Натали, жена Робби, которая, завтракая сама, одновременно умудрялась кормить сидящего на высоком детском стульчике двухлетнего малыша. Натали являла собой оживляющий контраст двум высоким блондинкам, °на была миниатюрной шатенкой с большими карими глазами. – Нет ничего важнее, чем проводить праздники вместе с семьей, особенно для детей.
Малыш Джонатан издал вопль и захлопал своими пухлыми ручонками.
– Согласна, – кивнула Кристин и поздравила себя с тем, что ей удалось в течение пяти минут не думать об Алеке.
– Эй, обратите внимание. – Робби перевернул газетную страницу. – Сегодня будут проходить соревнования по сноубордингу. Кто-нибудь хочет пойти?
Кристин замерла.
– Смотреть сноубординг? – Роберт-старший неодобрительно поднял брови. Он сидел закинув ногу на ногу, а эта поза всегда казалась Кристин квинтэссенцией мужской элегантности. Острым ножом он резал грейпфрут на ровные дольки – насколько она помнила, он делал это каждое утро. Половинка грейпфрута и миска отрубей из злаков – вот и весь завтрак каждого из Эштонов. Всегда. Каждое утро. – Боюсь, я не понимаю привлекательности сноубординга. В мое время люди катались на лыжах. Они не носились по горам на досках как дикари.
Надеясь, что отец откажется от предложения Робби, Кристин ковырялась в своей тарелке с отрубями, мечтая о «датских плюшках».
– И сейчас катаются на лыжах. – Робби положил газету рядом со своей тарелкой. – А сноубординг перестал быть исключительно развлечением подростков. Вообще-то у меня была мысль попытаться освоить сноуборд.
– У тебя? – переспросил отец. И таким образом неожиданно предложение стало вполне приемлемым. Вполне логично. Кристин состроила рожицу двухлетнему Чарлзу, и тот захихикал. – Где будут эти соревнования?
– На Джибберз-Ран, – ответил Робби. – Начинаются в десять. Потом мы могли бы взять сноуборды напрокат и завтра попробовать покататься.
«О нет». Кристин положила ложку. Во-первых, она не хотела даже приближаться к Джибберз-Ран, ведь завтра там ее будет ждать Алек. А во-вторых, не для того она целую неделю оттачивала свои лыжные навыки, чтобы ее братец решил заняться сноубордингом. Если все пойдет как всегда, ему достаточно будет одного дня, чтобы преуспеть в этом деле, а ей потребуются недели тренировок только для того, чтобы сравняться с ним.
– Простите. – Она подняла руку. – Я думала, что завтра мы пойдем кататься на лыжах.
Робби пожал плечами:
– У нас впереди две недели. Времени хватит и для сноубординга, и для лыж. Натали, – обратился он к своей жене, – ты хочешь посмотреть соревнования по сноубордингу?
Натали отвлеклась от своих попыток уговорить Джонатана поесть.
– Я бы с удовольствием, но что делать с мальчиками? Я еще не связалась с агентством, не знаю, смогут ли они прислать завтра няню.
– За мальчиками присмотрит мама. Мама, ты как? Барбара Эштон слегка помедлила с ответом.
– Вообще-то... На завтра я договорилась с дизайнером, он придет, чтобы заняться праздничным оформлением.
– Прекрасно. – Робби широко улыбнулся матери, словно не замечая ее завуалированного отказа. – Ты весь день будешь дома, так что для тебя не составит труда присмотреть за мальчиками. И они ведь могут помочь тебе украшать елку. Что ты на это скажешь, Чаки. Хочешь помочь бабушке украшать елку?
Мальчик завопил от радости.
Кристин посмотрела на мать и увидела тень ужаса, мелькнувшую в ее глазах. Позволить непоседливому малышу приблизиться к ее профессионально декорированной искусственной елке высотой двенадцать футов?
Кристин еще только предстояло увидеть это чудовище, но Натали достаточно рассказывала ей, и при мысли об этом Кристин не могла не поежиться. Она посмотрела на свою невестку, ожидая, что та будет упрашивать поставить настоящее дерево. Кристин знала, что именно о такой елке мечтала Натали для своих мальчиков. Но та, не сказав ни слова, продолжала уговаривать сына поесть.
Кристин перевела взгляд на брата. Он ответил ей прямым взглядом, казалось, его все это забавляет. Проклятие! Никто из них не собирался поднимать вопрос о живой елке.
Набравшись смелости, Кристин ринулась в атаку:
– Если уж мы заговорили о елках... поскольку после такого большого перерыва это мое первое Рождество вместе с вами, я надеялась, что у нас будет живое дерево.
– Не говори глупостей. – Мать отмахнулась. – С живыми елками слишком много хлопот.
– Но они того стоят, – возразила Кристин. – И дети их очень любят.
Мать холодно посмотрела на нее:
– Они никогда не выглядят по-настоящему красиво, и к тому же у нас уже есть елка.
– Да, но...
– Ну почему ты всегда споришь? – Мать разочарованно вздохнула, и Кристин, как это всегда бывало, почувствовала себя двенадцатилетней девочкой.
– Прости. – Она выпрямила спину, как ее учили на бесконечных уроках хороших манер, которые ей приходилось посещать в средней школе. – Я просто высказала свое предложение.
Уголком глаза она увидела, что брат снова спокойно взялся за свою газету. В душе поднялась волна негодования. Вот если бы Робби попросил поставить живую елку, отец поддержал бы его и маме пришлось бы уступить.
Кристин постаралась не поддаваться раздражению и, отставив отвратительные отруби, взяла чашку с кофе. Черт возьми, но ей хочется живую елку! Такую яркую и веселую, похожую на те, которые Мэдди всегда умудрялась втиснуть в уголок их комнаты и которые Эйми и Джейн помогали украшать. Они усаживались вокруг елки, пили горячий шоколад с мятным шнапсом и пели рождественские песенки, пока не приходила управляющая общежитием и не говорила, что пора гасить свет. Ну почему семейное Рождество не может быть таким же?
За столом повисла тишина, которую прерывало только радостное повизгивание Джонатана, разбрасывающего кусочки овощей из своей тарелки по разным сторонам. Наконец маленькое желтое колесико моркови со шлепком упало на белую фирменную блузку Натали. Она охнула от неожиданности и досады, и Кристин удивленно взглянула на жену брата. Она не ожидала, что невестка будет возмущаться из-за того, что дорогая блузка испорчена детской едой. Но Натали быстро взяла себя в руки и рассмеялась:
– Ах ты, маленький негодник! – Она наклонилась к ребенку и потерлась носом о его носик, мальчик захихикал. – Ты еще больший грязнуля, чем я.
– Я тоже негодник. – Его старший братишка зашлепал ложкой по тарелке со злаками. Барбара приложила наманикюренный палец ко лбу, словно пытаясь предотвратить приступ мигрени.
– Конечно, негодник! – воскликнула Натали. Она встала и сняла ребенка со стула. – Ты мой большой негодник.
Мальчик просиял и, стуча ложкой, начал брызгать еще сильнее.
– Не следует потакать им, когда они так плохо себя ведут, – вздохнула Барбара, точно так же, как вздохнула, услышав предложение Кристин поставить живую елку.
Однако, похоже, на Натали это не произвело совершенно никакого впечатления.
– Если мы сейчас пойдем куда-нибудь, то мне необходимо переодеться и скорее всего этого маленького поросенка тоже нужно переодеть. – Она подняла мальчика. – Фу! Кое-кого нужно еще и помыть. Дорогой, ты присмотришь за Чарлзом? Может, тебе удастся заставить его съесть хоть немного хлопьев.
– Не сомневайся, – заверил ее Робби с улыбкой.
– Спасибо, милый. – Натали поцеловала мужа в макушку и понесла ребенка наверх.
– Ну ладно, парень. – Робби усадил сына на колени. – Мы с тобой остались вдвоем. Мамы рядом нет, и тебе никто не поможет. Что ты предпочитаешь: злаки или... пытка щекоткой?
– Злаки такие противные!
Кристин подавила смешок и желание хлопнуть по ладошке мальчика в знак одобрения. Никто не спорит, что отруби полезны, но это такая гадость!
– Так ты будешь есть? – Робби угрожающе сдвинул брови.
– Нет! – заявил малыш с пылом, который только двухлетний ребенок может вложить в это слово.
– Значит, пытка! – объявил Робби и начал щекотать мальчика. Малыш визжал и, хохоча, извивался, наконец на его глазах выступили слезы.
Кристин наблюдала за ними в изумлении. Эштонам несвойственно было такое открытое проявление чувств, и все же она не раз становилась свидетелем того, как брат сам вел себя как ребенок, дурачился и даже катался по полу.
– Ладно! – наконец завопил Чарлз. – Сдаюсь! Робби остановился, но держал руку наготове.
– Правда? Будешь есть хлопья?
– Да. – Мальчик вздохнул. Он тяжело дышал, а на пухленьких щечках выступили яркие пятна, и все же он выпрямился и с недовольной гримасой взял ложку. – Это как какашки!
Кристин поперхнулась, кофе моментально полился через нос, и, чтобы не фыркнуть открыто, она быстро прикрыла рот льняной салфеткой.
– Простите. Поперхнулась.
– Итак, Кристин, – обернулся к ней брат, когда Чарлз покорно начал уничтожать свой завтрак. – Ты пойдешь с нами на соревнования или останешься дома, чтобы помочь маме?
Кристин обдумывала предложенные варианты. Пойти смотреть выступления асов сноубординга или остаться со своей уже раздраженной матерью, чтобы наблюдать, как будут украшать искусственную елку. Даже с учетом опасности наткнуться на Алека первый вариант был предпочтительнее.
– Знаешь, – улыбнулась она, – пожалуй, я пойду с вами.
Брат улыбнулся ей в ответ:
– Я почему-то так и думал.
– Как тебе идет эта шапочка! – сказала Натали, поправляя белую шапку из искусственного меха, которая полностью скрыла волосы Кристин и частично прикрыла ее лицо. – Ты похожа на Снежную королеву.
– Мне кажется, я выгляжу нелепо. – Кристин нервно оглядела заполненное людьми пространство перед входом на трибуны, надеясь, что мужчины не слишком задержатся, покупая билеты.
– Тогда зачем же ты взяла ее у меня? – обиженным тоном спросила Натали.
– А? – Повернувшись к невестке, Кристин одернула себя. – Я... я помню, как великолепно она смотрелась на тебе, и мне захотелось попробовать. Ты умеешь носить подобные вещи, а я... просто не умею.
– Неправда. – Натали немного отступила и восхищенным взглядом окинула длинное пальто и великолепно сочетающуюся с ним шапку. – Думаю, ты выглядишь очень эффектно.
– Спасибо за комплимент и за то, что одолжила мне шапку. – Кристин подняла воротник и в своем длинном, свободного покроя пальто с поясом стала походить на заправского шпиона. Она еще раз обвела глазами толпу, выискивая Алека. Пока все шло нормально. – Кстати, о елке. Я все равно считаю, что у нас должна быть живая елка.
Натали вздохнула:
– Я не возражаю. В этом Робби и я с тобой абсолютно согласны.
– Так почему же ты ничего не сказала сегодня утром? Не важно, я знаю, почему ты промолчала, но почему же Робби не поддержал меня?
Натали засуетилась, поправляя искусственный мех под лису, который она сегодня надела.
– Как ты знаешь, у твоей матери и так немного радостей в жизни, так что плохого в ее страсти к декорированию? Я хочу сказать, что она замужем за твоим отцом уже сорок лет. Может быть, именно это помогло сохранить их брак.
– О чем ты говоришь? У моих родителей счастливый брак. – В толпе мелькнула ослепительно яркая зеленая куртка, и сердце Кристин екнуло. Украдкой выглядывая из-за высокого воротника, она обнаружила, что Алек, оглядываясь вокруг, разговаривает с билетером.
Она вспомнила об уроках, о спусках, от которых захватывало дух, о... поцелуе и поняла, как все-таки приятно ей было находиться рядом с ним. Какой живой она себя чувствовала в его обществе. И вот сейчас он стоит и высматривает ее в толпе, гадая, придет ли она или нет. Кристин так хотелось поднять руку, окликнуть его, чтобы увидеть, как он обрадуется их встрече.
Но вместо этого она прикрыла лицо рукой, сделав вид, что заправляет волосы под шапку. О чем там они говорили с Натали? Ах да, о родителях.
– Я признаю, что им несвойственно внешнее проявление своих чувств, но это вовсе не говорит о том, что их брак испытывает какие-то трудности. Они ведь даже никогда не ссорятся.
Натали поджала губы:
– Трудно поссориться, когда два человека практически не разговаривают друг с другом.
– Просто мама у нас немного замкнутая.
– Кристин, дело не только в твоей матери. Послушай, я не хочу заниматься критикой, но... К черту все это! Роберт Эштон-старший один из самых эгоистичных, эгоцентричных и шовинистически настроенных мужчин, которых я когда-либо видела.
У Кристин отвисла челюсть.
– Но кроме того, он верный муж и хорошо обеспечивает семью. Я никогда не слышала, чтобы мама жаловалась.
Выражая несогласие, Натали неодобрительно подняла брови.
– Ну ладно, она уходит в свои занятия, – согласилась Кристин. – И что это дает?
– Дает, как ни странно, – сказала Натали. – Робби считает, что если ежегодное декорирование квартиры к рождественским праздникам доставляет ей радость, пусть она занимается этим, хотя бы и с помощью профессионального дизайнера. В любом случае это лучше, чем в течение двух недель жаловаться на мигрень и срываться на нас.
– И ты хочешь сказать, что позволишь своим детям встречать Рождество у искусственной елки?
– Нет. – На губах Натали заиграла улыбка. – Мы подождем, пока твои родители заснут, тайком пронесем в мансарду живую елку, и мальчишки сами нарядят ее. А когда Барбара это обнаружит, будет уже поздно.
– Чудесный план. – Кристин оживилась, обрадовавшись, как ребенок. – Можно я тоже буду наряжать елку? Пожалуйста.
– Только если ты наденешь пижаму и согласишься выпить огромное количество горячего какао.
– С конфетами?
– Конечно.
– Договорились! – Кристин обняла невестку. – Я так рада, что ты вышла замуж за моего брата.
