Текст книги "Просто совершенство"

Автор книги: Джулия Ортолон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Джулия Ортолон
Просто совершенство

Глава 1

Страх – любопытное чувство: без него нельзя почувствовать себя по-настоящему храбрым.

«Как сделать свою жизнь идеальной»

Кристин просто не могла поверить, что позволила своим подругам уговорить себя и согласилась на эту авантюру. Сейчас она стояла на площади у лыжной базы Сил-вер – Маунтин, чувствуя, как сильно бьется ее сердце при одном только взгляде на кресла подъемника для лыжников, который нес ровный поток отдыхающих на высоченную гору; люди спокойно сидели в своих узеньких креслах, раскачивающихся на огромной высоте. Лыжники непринужденно, словно и не было никакой опасности, болтали, совершенно не задумываясь над тем, что с этого узенького сиденья можно запросто соскользнуть и свалиться на далекий заснеженный склон. Когда Кристин была еще маленькой девочкой, она вместе со своей семьей проводила ежегодные рождественские каникулы в штате Колорадо, тогда поездки на таком подъемнике доставляли ей немало неприятных, даже тяжелых минут. А уж после того как она окончила резидентуру[1]1
  Резидентура – последипломная подготовка врачей в США, предусматривающая годичную специализацию интерном и 3—5-летнюю резидентом. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть] в отделении «Скорой помощи» городской больницы, в ее памяти намертво отпечатались яркие образы – теперь она слишком хорошо представляла результаты подобных падений.

Как она могла позволить Мэдди и Эйми впутать себя во все это? Конечно, когда прошлой весной они с подругами сидели в кофейне при книжном магазине, мысль о том, чтобы попробовать преодолеть свою боязнь высоты, не казалась ей такой уж трудной задачей. И только сейчас она поняла, насколько трудной она была.

Но назад пути нет. Троица заключила соглашение. Мэдди уже выполнила свою часть договора и, мужественно преодолев неверие в собственные силы, отнесла свои картины в галерею, а вот Эйми еще предстояло побороть паническую боязнь потеряться во время какого-нибудь путешествия. Если Кристин сейчас отступит, то и Эйми откажется выполнять свое обязательство.

Нет, она должна это сделать. Если не ради себя, то ради Эйми. И лучше всего сделать это как можно быстрее, тем более что она решилась. Сейчас единственным препятствием на пути к выполнению данного подругам и самой себе обещания было то, что ее инструктора нигде не было видно. На лыжной базе Кристин сказали, что инструктор – высокий блондин в зеленой куртке – будет ждать ее у схемы лыжных трасс. Следовало учесть, что Кристин пришла поздно, но ведь не слишком поздно – опоздала всего на несколько минут.

«Пожалуйста, прошу, пусть окажется, что он тоже опаздывает, что он не ушел, не дождавшись меня!»

Перчатки не спасали от холода, и, растирая озябшие руки, Кристин отвернулась от страшного подъемника и лыжников, скользящих по заснеженному склону, и стала внимательно изучать переполненную площадь. Люди неспешно прогуливались, заходили в празднично украшенные магазинчики и рестораны. Кругом на фонарных столбах висели бесчисленные яркие гирлянды, большие красные банты и праздничные баннеры. Накануне вечером шел снег, припорошивший коттеджи гостиниц и островерхие крыши лыжных баз.

Блондина в зеленой куртке нигде не было видно.

Кристин уже начало охватывать отчаяние. Покинув свой наблюдательный пункт и неуклюже ступая в огромных лыжных ботинках, она направилась к билетной кассе подъемника, надеясь, что там кто-нибудь сможет помочь ей.

– Извините, – обратилась она к молоденькой девушке в окошке. – Я ищу Алека Хантера. Возможно, вы знаете его...

– Безумного Алека? – Улыбка осветила лицо девушки. – Конечно же, знаю!

Безумный Алек? Кристин озадаченно нахмурилась, а девушка, вытянув шею, оглядела площадь. Что она хотела этим сказать – безумный? Ну уж нет, Кристин не нужен никакой безумный Алек. Ей нужен очень благоразумный Алек. Управляющий лыжной школой сказал, что сейчас все штатные инструкторы заняты, и договорился со своим «другом», что тот в течение пяти дней будет давать Кристин частные уроки. Он не упомянул ни о каком «безумии» своего друга, наоборот, его слова прозвучали так, что, мол, ей очень повезло, что сам Алек Хантер соизволил согласиться поработать с ней.

– Вон он, – указала девушка. – Во-он там, видите?

Кристин повернулась, но не увидела никого, кто бы подходил под данное ей описание.

– Нет, не вижу.

– Ну, вон там, возле паба, – вновь показала девушка. – Разговаривает с Лэйси.

Кристин снова посмотрела и наконец увидела своего инструктора. Все это время она высматривала темно-зеленую парку и никак не ожидала увидеть куртку совершенно потрясающего флуоресцентно-зеленого цвета. Парень стоял рядом с вынесенными на морозный воздух столиками паба «Сен-Бернар» и разговаривал с очень привлекательной брюнеткой, державшей большой пластиковый поднос. Официантка покачала головой и рассмеялась, очевидно, в ответ на его слова.

– Спасибо. – Кристин поблагодарила билетершу и, стараясь успокоить предательски трепыхавшееся сердце, направилась к своему инструктору. Возможно, ей удастся отменить сегодняшний урок и найти другого инструктора. Ну нет. Она уже здесь. Он уже здесь. Ей очень хотелось, чтобы первый подъем на гору был уже позади. Наверняка после этого станет легче. «Боже, прошу, пусть потом станет полегче».

Инструктор Кристин – высокий и худощавый парень стоял к ней в профиль, короткие золотистые волосы под лучами уже довольно высокого солнца казались еще более светлыми. Официантка собралась уходить, но он одной рукой схватил девушку за кисть, а вторую прижал к своему сердцу. Девушка, хотя и продолжала качать головой, улыбалась, глядя ему прямо в глаза. Парень опустился на одно колено и молитвенным движением уже двумя руками обхватил ее ладонь.

– Ох, ну ладно! – сдалась официантка. Кристин подошла уже достаточно близко, чтобы слышать их разговор. – Но это в последний раз.

– Лэйси, ты сама доброта, – произнес молодой человек. – Я расплачусь с тобой завтра. Клянусь.

– Алек, тебе потребуется как минимум неделя, чтобы об этом вспомнить, да ты и сам это прекрасно знаешь.

Девушка рассмеялась и, высвободив руку, направилась в паб.

– Алек Хантер? – Чтобы взглянуть ему в лицо, Кристин пришлось слегка наклонить голову.

Все еще стоя на одном колене, молодой человек повернулся к ней, и она увидела мальчишески радостное красивое лицо с самыми-самыми голубыми из всех, какие ей когда-либо приходилось видеть, глазами – они были более голубыми, чем небо, к тому же их красиво оттеняли длинные ресницы цвета переспелой ржи. Он был похож на мальчика из церковного хора. Проказливого мальчика из хора, поправилась про себя Кристин, видя, как поблескивают его глаза.

– Да, это я.

– Хорошо. А я Кристин Эштон.

– Привет, значит, вы все-таки приехали. – Он встал, его лицо осветила широкая улыбка, продемонстрировавшая безупречно белые, идеально ровные зубы. Боже, этот парень мог бы прекрасно зарабатывать, рекламируя зубную пасту. – А я уже потерял всякую надежду.

– Извините, у меня был срочный телефонный звонок. Она удивленно моргнула, увидев, какой он высокий.

Кристин и сама была не маленькой, не ниже большинства мужчин, но этот парень был на несколько дюймов выше ее.

– Понятно.

Судя по интонации, слово «срочный» не произвело на него должного впечатления.

Это абсолютно его не касалось, но звонок был из Остинской больницы, где Кристин только что закончила резидентуру, звонили по поводу одной из пациенток. Не могла же она попросить, чтобы миссис Хендерсон подождала со своим инфарктом, пока у нее не закончатся лыжные занятия.

Кристин отбросила мысли о звонке и внимательно посмотрела на стоявшего перед ней молодого человека. На вид ему было меньше тридцати трех – столько исполнилось ей. Привлекательный, но молодой, слишком молодой.

– Надеюсь, мой вопрос не покажется вам обидным: вы достаточно компетентный инструктор?

Алек сверкнул еще одной сногсшибательной улыбкой.

– Если вам нужен человек, который научит вас кататься на лыжах, кататься по-настоящему, я именно тот, кто вам нужен.

Именно это ей и было нужно, и Кристин воздержалась от дальнейших расспросов.

– Ну вот. – Из паба вернулась Лэйси. – Можешь отправляться, приятель.

Алек взял большой пакет с едой, который вручила ему Лэйси. Судя по весу пакета, он застал ее в хорошем расположении духа. Повезло, поскольку в кармане была только какая-то мелочь, а бумажник он оставил дома. Опять.

– Спасибо, дорогая, я твой должник.

– Вот именно. Чек внутри. Я надеюсь на хорошие чаевые.

– Разве я когда-нибудь тебя обижал? – Алек попытался принять вид обиженного щенка, но девушка презрительно фыркнула, проигнорировав шутку, и быстро ушла. Это ничуть не обескуражило парня, и он, улыбнувшись, повернулся к своей ученице:

– Вы готовы?

Кристин встревоженно взглянула на подъемник, но тут же расправила плечи и упрямо вздернула подбородок.

– Вполне.

– Отлично. Где ваши лыжи?

– Я оставила их у подъемника.

– Мои тоже там.

Он направился через площадь, Кристин, стараясь шагать в ногу, пошла рядом, стуча жесткими ботинками по мощеному тротуару.

Когда они подошли к лыжным стойкам, чтобы забрать свою амуницию, у Алека от удивления округлились глаза. Кем бы ни была эта Кристин Эштон, но денежки у нее водились, в этом можно было не сомневаться. Поначалу, когда Алек увидел ее голубой с белым лыжный костюм фирмы «Спайдер», он как-то не подумал об этом, но едва только взглянул на лыжное снаряжение, скрытое стало явным. Все, начиная от шлема и кончая лыжами, было совершенно новым, «с иголочки», а уж стоило, похоже, больше трехмесячной аренды его квартиры. Брюс клялся и божился, что она не новичок в этом деле и хочет лишь немного повысить свой класс, но поблескивающие свежим лаком лыжи, элегантно изогнутые, без единой царапины слаломные палки и сверкающие новенькие крепления заставляли усомниться в этом. У бывалых лыжников редко все снаряжение бывает абсолютно новым.

«Проклятие!» – подумал Алек, застегивая крепления на своих лыжах фирмы «Соломон Хоте». Еще час назад он с нетерпением предвкушал, как будет играть роль лыжного инструктора. Он рассчитывал, что неделя частных уроков с приличным учеником позволит ему спокойно покататься на лыжах и таким образом убить хоть какую-то часть отпуска, который его просто вынудили взять. Рассчитал-то он все здорово, но будет ли это на самом деле здорово? Если нет, старина Брюс будет перед ним в неоплатном долгу.

Его сомнения еще больше увеличились, когда он увидел, как она возится с лыжными креплениями. Следует принять закон, который запрещал бы покупать первоклассное снаряжение людям, понятия не имеющим, как им пользоваться, и покупающим его только потому, что они могут себе это позволить. С другой стороны, даже если Кристин и на лыжне окажется никчемным «чайником», ее вид вполне может компенсировать эти издержки. У Алека даже брови поднялись, когда она, застегивая крепления, нагнулась и тонкие белые брюки лыжного костюма плотно обтянули ее бедра и длинные стройные ноги. Ноги всегда были слабостью Алека. Остальное тоже было в порядке – пусть даже, на его вкус, в ней было слишком много от эдакой Снежной принцессы – но, Господи, эти ножки обещали, что его либидо уже очень скоро даст о себе знать. Его первое, пусть жалобное поскуливание Алек услышал, нет, скорее почувствовал, когда девушка наклонилась еще ниже и ее прямые светлые волосы плавно скользнули по плечу медленным завораживающим потоком.

– Могу я вам помочь... с этим?

– Нет, я сама, – ответила девушка, наконец справившись с последней застежкой.

– Прекрасно. – Алек прокашлялся. – Пойдемте встанем в очередь.

До очереди к подъемнику она проехала достаточно свободно, и Алек с облегчением понял, что на лыжи она встала по крайней мере не впервые. Очередь была сравнительно длинной, поэтому Алек снял перчатки и открыл пакет, чтобы посмотреть, что положила ему Лэйси: сандвич с ветчиной и сыром, картофельные чипсы с луком и сметаной, банку колы, чтобы утолить его пагубное пристрастие к сахару и кофеину, и... Он перевернул пакет, чтобы добраться до самого дна. Есть! Огромная шоколадная булочка.

– Ну что за прелесть эта женщина!

– Это ваша подружка?

– Кто? Лэйси? – Алек даже слегка нахмурился. – Нет, черт возьми. Она обручена с одним из наших ребят. Вы не подержите?

Алек протянул Кристин свои лыжные палки, потом достал сандвич и впился в него зубами, компенсируя свой сверхактивный обмен веществ. Он давно уже оставил надежду, что однажды эта активность ослабеет. Что ж, неудивительно, с его-то огромными ежедневными нагрузками.

К тому времени когда подошла их очередь, Алек уничтожил все содержимое пакета с ленчем. Он положил в карман чек, чтобы не забыть рассчитаться с Лэйси, и бросил пустой пакет и банку из-под содовой в УРну.

– Спасибо, – поблагодарил он Кристин, забирая у нее свои лыжные палки, и только тогда заметил, что дыхание его ученицы стало каким-то тяжелым и она прямо на его глазах превращается из изнеженной Снежной принцессы в обычную бледную девушку, которая, кажется, вот-вот шлепнется в обморок.

– Послушайте, вы ведь не сегодня приехали?

– Вчера. – Кристин сделала вдох и выдох. – А почему вы спрашиваете?

– Мне кажется, что у вас небольшие проблемы из-за высоты.

– Нет, я прекрасно себя чувствую.

– Понимаете, здесь из года в год встречаются люди, совершающие одну из самых глупых ошибок: очередной суперлыжник выходит из самолета и сразу же бросается к подъемнику, а потом на вершине горы благополучно теряет сознание. Так что, если хотите, мы можем отложить первый урок.

– Я же сказала, что со мной все в порядке. – В ее тоне звучала нотка высокомерия. – Я знаю, как вести себя на высоте.

«Да, конечно, любой житель равнины абсолютно уверен в том, что знает, как вести себя на высоте», – с сарказмом подумал Алек. Но прежде чем он успел задать Кристин еще пару вопросов, они оказались у турникета подъемника, и операторы, не мешкая, подтолкнули их к крохотным и, казалось, таким ненадежным сиденьям. Ну ладно, по крайней мере, если она упадет в обморок, он знает, что делать в подобных случаях.

Подъехавшее кресло подхватило парочку и понесло вверх. Устраиваясь поудобнее, Алек откинулся назад, предвкушая приятную поездку к вершине горы, как вдруг заметил, что Кристин вцепилась в подлокотник кресла и, тяжело дыша, монотонно шепчет:

– О Боже, о Боже, о Боже!

– Эй, – обеспокоенно обратился он к ней, – с вами все в порядке?

– Вообще-то нет. – Кристин повернулась и посмотрела на Алека обезумевшим взглядом. – Я передумала. На самом деле я не хочу этого делать. Снимите меня с этой штуки.

– Я не могу, придется подождать до вершины.

– Немедленно освободите меня! Быстрее!

– Хорошо, хорошо. Пожалуйста, успокойтесь.

Он наклонился к девушке и нарочито медленно начал расстегивать страховочный пояс – по сути, совершенно бесполезное действие, – но, чтобы успокоить эту ненормальную, Алек был готов смириться с любым ее капризом. Он посмотрел на мертвенно-бледное лицо Кристин и предупредил:

– Только не вздумайте отключиться здесь, на такой высоте.

– Вам обязательно нужно было говорить «на такой высоте»? – Она вцепилась в подлокотник, посмотрела вниз и тут же подняла глаза к небу: – И зачем я только это делаю?

– Хороший вопрос. Вы вроде бы сказали, что раньше катались на лыжах.

– Каталась, но я бросила это занятие, потому что ненавижу ездить на этих дурацких приспособлениях. Как такое можно вынести? Клянусь Богом, я убью Мэдди и Эйми за то, что они меня в это втянули.

– О ком вы говорите?

– Это мои подруги. Бывшие подруги, как мне кажется в данную минуту.

– Послушайте, все в порядке. – Алек протянул руку и похлопал Кристин по плечу. – Вы не упадете.

– Я не боюсь упасть. – Она зажмурила глаза. – Я боюсь спрыгнуть.

Он нахмурился:

– Откуда такие мысли? Мы на высоте почти пятьдесят футов. После такого не выживают.

– Уж я-то это знаю.

– Значит, этого нельзя делать.

– Я пытаюсь удержаться.

– Как такая мысль могла прийти вам в голову? Алек даже сам немного запаниковал, представив возможный результат.

– Подобное вынужденное желание является следствием страха, – ответила Кристин. – Именно он заставляет людей бросаться с моста или под колеса тяжелого грузовика.

«Святой Иисус! Неужели она все это всерьез?»

– Пожалуй, с вами не стоит садиться в машину.

– На шоссе такого со мной не бывает, только на лыжных подъемниках.

– А в чем причина?

– Не знаю!

– Ну хорошо, хорошо. – Алек еще раз, но уже сильнее хлопнул Кристин по плечу. – Постарайтесь не думать об этом.

Подъемник остановился, кресло дернулось и закачалось. Кристин вскрикнула и снова зажмурилась.

– Пожалуйста, Алек, не дайте мне спрыгнуть! Пожалуйста, не дайте мне спрыгнуть!

– Эй, эй, давай сделаем вот что... – Он крепко сжал ее запястье, и сердце у него заколотилось. – Вы сейчас отпустите этот поручень...

– Ни за что на свете! – Кристин взглянула на Алека с такой ненавистью, словно собиралась убить.

– Ну же, доверьтесь мне. Отпустите поручень и отведите руку назад. – Он осторожно начал отводить назад ее руку. – Вот так, теперь смотрите только на меня. – Алек развернулся к Кристин, чтобы видеть ее лицо и стараясь двигаться так, чтобы их лыжи не столкнулись. – Смотрите на меня, только на меня. Вот сюда. – Он показал на свои глаза. – Не отводите взгляда и дышите. Вдох... выдох... вдох... выдох...

Дыхание Кристин становилось ровнее, но она по-прежнему крепко цеплялась за спинку кресла и страховочный пояс.

– Ну что, полегче?

Кристин кивнула, продолжая глубоко дышать. Порывом ветра с верхушек ближних сосен снесло шапки снега, и это напомнило Алеку о том, как высоко над землей они находятся.

– Итак, расскажите мне о своих подругах. Мэнди и?..

– Мэдди и Эйми. – Кристин снова глубоко вздохнула. – Мы должны пройти... испытание. У каждой из нас есть год на то, чтобы побороть личные страхи и осуществить давние мечты.

– А ваша задача – преодолеть страх перед подъемником и кататься в свое удовольствие?

– Не просто кататься – кататься так, чтобы я смогла обогнать на «черной лыжне» своего брата. Вот поэтому мне нужен инструктор.

Алек удивленно поднял брови:

– Как давно вы в последний раз стояли на лыжах?

– Четырнадцать лет назад.

– Ваш брат хороший лыжник?

– Лучше не спрашивайте.

– Неужели настолько хорош?

– Да, черт возьми! И это меня бесит. – Румянец вновь возвращался на ее щеки. – Он во всем лучше меня. Лыжи – это единственное, в чем, как мне кажется, я могла бы его побить. Я понимаю, все это звучит по-детски, но для меня это очень важно. А до приезда моей семьи на рождественские каникулы осталась всего неделя.

– Вашей семьи? – Алек старательно поддерживал разговор, не давая Кристин замолчать.

– Мои родители, брат, его жена и двое их сыновей. Каждое Рождество они проводят в Сентрал-Виллидж, здесь у моих родителей есть квартира. А поскольку я не хочу, чтобы они знали о моей боязни подъемников, я уже очень давно не провожу Рождество с семьей.

– Правда? – Алек поднял брови. – Я тоже. Хотя совершенно по другой причине. Понимаете, мне всегда казалось, что этим семейным собраниям придают слишком большое значение. Особенно во время праздников, когда все и так немного не в себе.

– Да, но вы представляете, как бы посмеялся надо мной мой братец Робби, если бы узнал, почему я никогда не приезжаю на Рождество!

Лязгнули далекие шестерни, подъемник дернулся и вновь поехал. Кристин закрыла глаза.

– Не надо этого делать. Смотрите на меня. – Алек подождал, пока она откроет глаза. – Хорошо. Просто дышите и смотрите мне в глаза.

Какие великолепные у нее глаза! Чистое серебро с нежным оттенком голубого. А при взгляде на ее лицо на ум приходило только одно – утонченность. Другого слова просто нельзя было найти. Да, ее красоту можно назвать и классической, но в ней есть еще что-то такое... Красота этой девушки была классической во всех отношениях: изящный тонкий нос, высокие скулы, ровная линия подбородка. И наконец, эти длинные, ниспадающие почти до талии, светлые волосы, которые словно были созданы для того, чтобы мужчина запустил в них свои сильные пальцы.

При этой мысли Алек ощутил волнение во всем теле.

– Гм... ну хорошо. – Он откашлялся. – Расскажите мне о вашем уговоре. Как у вас возникла эта идея?

– Что? – Кристин, похоже, потеряла нить разговора.

– Расскажите о вашем уговоре. – Алек аккуратно приподнял манжету ее куртки, чтобы проверить пульс.

Сердце девушки трепыхалось, как у испуганного кролика. Сможет ли он удержать ее, если бедняжка все-таки потеряет сознание? – Итак, как вы пришли к этому?

– Хорошо. – Кристин слегка расслабилась, пока Алек массировал ей запястье. – Мы трое были соседками по квартире, когда учились в Техасском университете. Точнее, квартиру мы снимали вчетвером. Но Мэдди, Эйми и я до сих пор сохранили тесные отношения. Четвертой была Джейн Реддинг.

– Это та, которая ведет утреннее шоу? – Алек удивленно поднял бровь.

– Да. Джейн переехала в Нью-Йорк и стала очень популярной ведущей теленовостей, потом начала вести ток-шоу.

– Она, кажется, написала какую-то книгу?

– Да, книгу для женщин, которая называлась «Как сделать свою жизнь идеальной».

– Точно. – Алек кивнул. – Она попалась мне на глаза в книжном магазине в Ист-Виллидж, и я даже посмеялся. Кристин, не хочу обидеть вашу подругу, но разве жизнь может быть идеальной?

–Абсолютно с вами согласна, но именно с этой книги все и началось. Мы были в Остине на встрече Джейн с читателями и, чтобы поддержать нашу старую подругу, приобрели по экземпляру. Но потом мы обнаружили, что в книге она описывает нас, своих подруг, в качестве отрицательного примера, как женщин, которые позволяют собственным страхам мешать осуществлению мечты. Представляете? – Пульс Кристин вновь участился. – Вот сучка!

– Простите? – Алек постарался сдержать смешок: странно было услышать ругательство из уст такой утонченной девушки.

– Как она только посмела использовать наши тайны в качестве примеров в своей книжонке?!

– И что же она сказала о вас? Что страх высоты мешает осуществлению вашей мечты стать олимпийской чемпионкой?

– Нет. – Кристин презрительно фыркнула, словно собиралась повторить какую-то явную глупость. – Она сказала, что я так боюсь родительского порицания, что для меня одобрение отца важнее собственного счастья.

– А это действительно так?

– Нет, это неправда. – В ее глазах сверкнуло возмущение. – А если бы даже и так? Что плохого в том, что я хочу заслужить одобрение отца? Он блестящий кардиолог. Я уважаю его мнение и, конечно, хочу, чтобы он мной гордился. Но это не имеет никакого отношения к страху и совершенно не означает, что ради отца я забываю о своем счастье.

– А какое отношение все это имеет к лыжам?

– Ой! – Кристин опять вспомнила, где они находятся. – Нелегко об этом говорить, когда мы болтаемся на такой высоте.

– Не думайте об этом. Расскажите об уговоре.

– Если коротко, то мы пришли к выводу, что Джейн не права и наши страхи не могут помешать нам осуществить то, что нам хочется. И тогда мы решили поставить перед собой определенные задачи. Если одна из нас не справится со своим заданием до конца этого года, она должна будет пригласить остальных на шикарный ужин и до конца жизни терпеть насмешки. Поскольку мне все равно надо было становиться на лыжи, я подумала, что раз уж я собираюсь это сделать, то заодно могла бы утереть нос своему братцу, и желательно, чтобы и отец это видел. Мне хочется, чтобы хоть раз в жизни он признал, что Робби не во всем является совершенством. И есть по крайней мере одно дело, которое я делаю лучше. – Взгляд Кристин стал умоляющим. – Вы можете мне помочь?

– Думаю, сейчас мы это поймем, тем более что мы... уже приехали.

– Уже? – Она развернулась и, посмотрев вперед, увидела прямо перед собой плоскую площадку и лыжников, спрыгивающих с кресел подъемника. Прежде чем девушка успела возразить, Алек отстегнул страховочный пояс.

Все ее тело пело от облегчения, когда они спрыгнули на плотно укатанный снег и легко заскользили по плавному склону к началу лыжни. Кристин с удовольствием окинула взглядом залитый солнцем пейзаж.

На фоне голубого неба возвышались Скалистые горы, запорошенные снегом высокие сосны четко очерчивали склоны. Множество лыжников и сноубордистов неслись вниз по сверкающему снегу под бесконечной линией кресел подъемника. Как здорово! Подняв голову, Кристин взглянула на висящие высоко в воздухе кресла подъемника, и чувство торжества охватило ее.

– Я это сделала! – Она так была благодарна Алеку, что ей захотелось обнять его. Однако она сдержала это импульсивное желание и только улыбнулась: – Если я вас поцелую, это будет очень неприлично?

Он ухмыльнулся:

– Не буду возражать.

Кристин звонко и заразительно рассмеялась:

– Научите меня всему, что я должна знать, и тогда посмотрим.