Текст книги "Не соблазняй меня"

Автор книги: Джулия Ортолон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Джеки посмотрела на бухту.

– Я смотрю, рабочая платформа прибыла, но Карла что-то не видно. Хотя он, как я понимаю, здесь?

– Здесь. Эллисон поселила его в большом бунгало, где он последующие несколько месяцев будет жить и где расположится его штаб-квартира. Очевидно, ему не слишком хочется, чтобы во время его работы вокруг толпился народ. Он сегодня недолго терпел телевизионщиков, а потом закрылся в своем бунгало и с тех пор оттуда носа не высовывает.

– Стало быть, работа сегодня уже стартовала?

– Сделано только несколько предварительных погружений, чтобы установить какую-то там сетку или еще что-то в этом духе. По-моему, он планирует всерьез приступить к делу завтра. – Эйдриан сидел, по-прежнему уставившись в свой бокал. – Что касается Карла, мне тут в голову пришла одна мысль.

– Да? – Что-то в его голосе насторожило Джеки.

– Если я лезу не в свое дело, можешь заткнуть меня. – Джеки напряглась, приготовившись к чему-то неприятному.

– Так в чем вопрос?

– В тот день в Туристическом центре у меня сложилось впечатление, что враждебность Карла по огношению к твоему отцу была не просто вполне объяснимой неприязнью археолога к искателям сокровищ. И я задумался, не было ли для этого какой-либо иной причины.

Джеки была не вполне уверена, стоит ли продолжать этот разговор, но напомнила себе, что они с Эйдрианом друзья, а у друзей нет друг от друга секретов.

– Они когда-то с отцом дружили. И даже вместе работали инструкторами по дайвингу на каком-то курорте, где познакомились мои родители. Я точно не знаю, что там у них произошло. Папа никогда не говорил о Карле, только ругался, обзывая его злобным ничтожеством.

– Тут действительно, кажется, не обошлось без истории.

– Наверное. – Джеки пригубила из своего бокала. – Думаю, мне этого уже никогда не узнать. Отца больше нет, а Карл, судя по всему, не горит желанием дружить со мной.

– Я это заметил. – В глазах Эйдриана отразилось такое сочувствие, от которого у Джеки заныло в груди. – Жаль, что на проект пригласили именно его, а не кого-то еще, но это решение исторического общества, а поскольку оно субсидирует работы, то, значит, всем распоряжается. Мне жаль.

– Жалеть не стоит. Карл отличный специалист. Один из лучших, как мне говорили. Проект важнее, чем мои личные предпочтения.

– Но не осложнит ли тебе это жизнь на ближайшее время?

– Все мои волнения связаны только с тем, как отразится на вашей семье мое участие в этом деле.

– Джеки… – заговорил Эйдриан предостерегающим тоном.

– Нет, дай мне договорить. – Джеки сильнее стиснула бокал в руке. – Вы все отнеслись ко мне доброжелательно, я вам за это очень благодарна и надеюсь, у вас не будет причины пожалеть о том, что вы мне предложили сотрудничество.

– Никогда. – Эйдриан тяжко вздохнул. – И, прежде всего потому, что без тебя наш план был бы неосуществим.

– Я не думаю. Скотт провел достаточно серьезные исследования, и вы, в конце концов, добились бы, чего хотели.

Эйдриан внимательно на нее посмотрел.

– Ты что, правда, так считаешь?

– Я в этом уверена. Эйдриан покачал головой:

– Беру свои слова назад. Ты, оказывается, вовсе не побитая собака, ты из породы убежденных мучеников.

– Прости, не поняла? – нахмурилась Джеки.

– Джеки, – мягко проговорил он, спустив ноги на пол, подавшись к ней всем телом. – Тебе нет необходимости все время быть такой несгибаемой. Если тебе когда-нибудь нужно поплакать на чьем-то плече, то у меня их, к твоему сведению, целых два, и они от этого не растают.

Джеки натянуто рассмеялась:

– Спасибо за предложение, но я уже давно усвоила, что мало проку плакаться другим, этим делу не поможешь.

– Стало быть, ты предпочитаешь плакать в одиночку?

– Я вообще не говорила, что плачу. Это глупая и бесполезная трата времени и сил. – Эйдриан пристально посмотрел на нее, и Джеки пошла на попятный. – Ну, разве что иногда, втихомолку, – созналась она.

– Как я уже сказал, не обязательно всегда быть сильной. – Эйдриан сжал ее свободную руку. – Хотя я временами просто восхищаюсь твоей стойкостью.

– Не надо, Эйдриан. – Горло у Джеки перехватило, и ее голос сорвался. – У меня сегодня был очень тяжелый день, и вывести меня из равновесия ничего не стоит, поэтому не надо, хорошо?

– Нет, надо. Понятно: ты не привыкла, чтобы тебя жалели, и потому не знаешь, как вести себя при этом. Но я как представлю, что тебе довелось пережить, все бы сделал, лишь бы повернуть время вспять, чтобы находиться рядом с тобой, когда тебе бывало страшно или одиноко.

– Перестань. Прошу тебя. – Ее плечо дернулось, и она, поставив свой бокал, закрыла рукой лицо.

– Но теперь я с тобой. И хочу, чтобы ты помнила об этом. – Джеки не выдержала и всхлипнула, потом еще раз.

– Иди сюда. – Эйдриан потянул ее за руку, поднимая с кресла и усаживая к себе на колени. Джеки подчинилась с большей готовностью, чем ей хотелось бы, и, свернувшись калачиком, уткнулась лицом в его плечо. Эйдриан обнял ее и начал укачивать, стараясь успокоить.

– Прости. – Слова еле-еле вырывались из сведенного судорогой горла. – Я просто устала.

– Ничего. – Он поцеловал ее в лоб, но Джеки от этого лишь еще больше расплакалась. – Расскажи мне, от чего ты устала.

Господи! Ну и вопрос!

– Я устала жить, словно на пороховой бочке, постоянно находясь в страхе, что любой мой поступок повлечет за собой катастрофу всей моей жизни, и злюсь на отца за то, какую жизнь он мне устроил. – Джеки почувствовала горечь во рту, которая обожгла горло. – Господи, прости меня, это, конечно, грех, но я не могу простить его!

– Ты имеешь на это право.

– Нет, не имею. – Джеки, подняв голову, внимательно посмотрела на Эйдриана. – Он ведь хотел как лучше. Я любила его, несмотря на то, что он был большой ребенок, и мне его страшно не хватает. Но порой, порой… – Ее рука сжалась в кулак. – …где-то в глубине души я просто ненавижу его и почти рада тому, что его больше нет. Господи! – Джеки, снова зарыдав, спрятала лицо на груди у Эйдриана.

– Ну, ну, – бормотал он, гладя ее по спине.

– Я не то хотела сказать. Я никогда не желала ему смерти.

– Конечно, не желала, но нет ничего удивительного в том, что ты на него зла. Он поставил тебя в ужасное положение, и ты до сих пор страдаешь из-за него, расхлебываешь кашу, которую он заварил. Но послушай меня. – Эйдриан взял Джеки за плечи и отстранил от себя немного, чтобы видеть ее лицо. – Тебе не нужно больше бояться. Все будет хорошо.

– Что ты такое говоришь? Ведь вся моя жизнь может в одночасье взлететь на воздух.

– Этого никогда не случится. – Большими пальцами рук Эйдриан вытер ее слезы. – Нам благодаря Маргарите сопутствует удача, так что успех нам во всем гарантирован.

– Если она талисман удачи, то я – проклятие, и это все сведет на нет.

– Ты не должна так говорить о себе. Более того – теперь, когда нас с тобой связывает общее дело, Маргарита будет помогать и тебе.

– Я не верю в привидения.

– Тогда верь в меня. – Эйдриан взял ее лицо в руки и заглянул Джеки в глаза. – Что бы ни случилось, я всегда буду с тобой.

– Прости, – прошептала она с блестящими от слез глазами. – Я и в тебя тоже не верю. Ты слишком хорош, чтобы быть правдой.

Эйдриан расхохотался:

– В этом можешь не сомневаться и скажи это Эллисон в следующий раз, когда она будет распекать меня за то, что я не в меру заботливый старший брат, который сует нос не в свое дело.

– Эх, не знает она своего счастья. Мне бы такого брата!

– Зато теперь у тебя есть такой друг, как я, а это даже лучше, потому что позволяет нам заниматься тем, чем мы занимались прошлой ночью.

Джеки, издав смешок, вытерла нос тыльной стороной ладони.

– Мне нужен платок.

– Вот видишь, все-таки нельзя обо мне сказать, что я слишком хорош, чтобы быть правдой: если бы это было так, я выхватил бы из своего заднего кармана носовой платок и протянул его тебе.

– Правда. Ты не совершенный.

– Значит, ты веришь, что я всегда буду рядом и помогу тебе, что бы ни случилось?

– Только если ты дашь платок.

– Это можно. – Поднявшись, Эйдриан повернулся и усадил Джеки в кресло. – С тобой все будет в порядке, пока я схожу за платком?

Джеки подняла голову. В ее мокрых глазах поблескивало пламя свечи.

– Я как-то обходилась без тебя до этого. Думаю, еще несколько минут я выдержу.

Эйдриан вошел в дом, а когда вернулся с коробкой бумажных носовых платков, Джеки стояла у лестницы.

– Уходишь? – спросил он с удивлением.

– Да. – Она взяла платок и высморкалась. – Нехорошо, конечно, вот так плакать и сразу убегать, но я… – Она взглянула на него из-под мокрых ресниц и отвела глаза. – Мне пора идти.

Дружеское участие превратилось в настойчивое стремление обладать. Эйдриану страстно захотелось снова заключить ее в объятия и поцеловать, но на сей раз не для того, чтобы успокоить.

– На вот, возьми всю коробку. – Джеки покачала головой:

– Я уже успокоилась. – Еще один быстрый взгляд – и они оба ощутили неловкость. – Спасибо, что дал поплакать на плече.

– Всегда к твоим услугам, – заверил Эйдриан, подавляя в себе желание удержать Джеки, взять на руки, отнести в дом, рассказать о своих собственных, таких противоречивых и сбивающих с толку чувствах.

Он смотрел, как она шла вниз по тропе, ведущей к берегу бухты, постепенно исчезая в темноте, и наконец понял, как Маргарита с Джеком могли долгие годы любить друг друга, ни словом не обмолвившись о своей страсти. Когда заветные слова произнесены, ни о какой дружбе не может быть и речи. Признание в любви меняет жизнь, а ни Маргарита, ни Джек не были к этому готовы.

Но было ли чувство Эйдриана к Джеки любовью? Что же делать, если это так? И как повела бы она себя, если б он признался ей в этом? Побежала бы она от него как черт от ладана или, напротив, дала бы ему шанс?

Глава 17

«Верь мне, – сказал Эйдриан. – Что бы ни случилось, я всегда буду рядом».

Джеки почти всю ночь повторяла про себя эти слова, беспокойно ворочаясь с боку на бок, пока сон наконец не одолел ее. Поднявшись до рассвета, она надела шорты, бесшумно выскользнула из каюты и в царившей на острове предрассветной тишине направилась по берегу к беговой дорожке.

Но и тогда слова Эйдриана неотступно следовали за ней. «Верь. Верь. Верь». Они звучали в такт ее шагам, а голос Эйдриана, не умолкавший в голове, все больше напоминал голос отца. «Верь мне, дочка, все будет хорошо».

По иронии судьбы, всякий раз вскоре после того, как отец в очередной раз произносил эти слова, им приходилось спешноуносить ноги от портовых властей, чтобы их не упрятали в каталажку. Бывало, им, находящимся уже на волосок от гибели, удавалось в последний момент скрыться на своем паруснике. Но пару раз они все-таки поплатились и своим судном, и всем имевшимся на нем имуществом. Джеки до сих пор не могла избавиться от чувства горечи из-за того, что им приходилось, срываясь с места, бросать все нажитое.

И вот, пожалуйста, теперь Эйдриан просит поверить в то, чтобудущее не готовит ей какой-нибудь очередной катастрофы, а если несчастье все-таки произойдет, он не покинет ее в беде,как это сделали многие из ее близких.

Странно, но Джеки отчего-то хотелось верить ему. Она желалаэтого с таким неистовством, что сама пугалась.

Онаперешла на бег, пытаясь оторваться от преследовавших ее по пятам воспоминаний и от своего нынешнего искушения. Завершив первый круг, она заставила себя прибавить скорость. Джеки бежала, пока не заболели ноги и от жара не повалил пар изо рта, а дыхание не стало обжигать горло.

«Что бы ни случилось, я буду рядом».

«Не будешь», – про себя заспорила с ним Джеки. Ее сердце стучало громче, чем скрипел гравий под ногами. «Не верь ему, не верь ему, не верь ему».

Ее собственные слова в конце концов заглушили слова Эйдриана.Именно в этот момент она почувствовала боль в боку. Она, спотыкаясь, остановилась и нагнулась вперед, опершись руками в колени, силясь отдышаться. Голова ее, казалось, вот-вотлопнет, но по крайней мере наконец-то пропало желание верить вдобрые намерения Эйдриана. Это доказывало, что, еслибежать достаточно далеко и достаточно долго, можно убежать от всего.

Зажав бок ладонью, Джеки выпрямилась, намереваясь пройтись размеренным шагом, чтобы остыть.

– А я все сижу и думаю, надолго ли тебя хватит, – послышался голос из-за деревьев.

Ойкнув от неожиданности, Джеки обернулась и обнаружила перед собой бунгало. Примостившийся на ступенях крыльца Карл Райдер в гидрокостюме попивал кофе. Воттебе и убежала, называется, от прошлого.

– И… давно… вы здесь сидите? – тяжело дыша, поинтересовалась она.

– Примерно три круга. Ты что, готовишься к марафонскому забегу?

– Нет, просто… бегаю. – Джеки махнула в его сторону рукой, указывая на костюм для подводного плавания. – А вы собираетесь нырять в такой темноте?

– Будь я уверен, что это спасет меня от внимания прессы, я бы, наверное, поступил именно так. – Карл посмотрел на небо. – Впрочем, теперь уже, в общем-то, и не темно.

Джеки тоже запрокинула голову и увидела, что чистое небо на востоке посветлело и на бледной синеве проступила оранжевая полоска.

– Верно. Значит, мне пора возвращаться на корабль.

– Я провожу тебя. – Карл отставил в сторону кофейную кружку и схватил лежавшую у его ног сумку со снаряжением.

– Ничего-ничего, – поспешила уверить его Джеки. – Не стоит вам утруждаться.

– Мне все равно с тобой по пути.

«Ну вот! Прекрасно!» – подумала Джеки, когда Карл зашагал рядом с ней по дорожке, лишив ее возможности вежливо отказаться от его компании. Ничего не поделаешь, придется идти вместе с ним. Этого ей только и не хватало для полного счастья – прогулки с Карлом Райдером.

Несколько ярдов они шли, не нарушая неловкого молчания.

– Я… э-э… тут все думал, – наконец проговорил Карл. – Мы с тобой в последующие месяцы будем часто видеться. Поэтому, вероятно, лучше нам заранее кое-что обговорить.

– Вот как? – с опаской отозвалась Джеки, силясь угадать, не собирается ли он ей припомнить все прошлые грехи, чтобы продемонстрировать, как мало он ее уважает, точно она сама этого не знала.

– Да, – вздохнул он. – Начну с того, что попрошу у тебя прощения.

– Ч-что? – Джеки чуть не споткнулась.

– За то, в какое неловкое положение я тебя поставил осенью перед представителями исторического общества. Я не имел права вымещать на тебе недовольство твоей матерью.

– Недовольство моей матерью? – Джеки сделала большие глаза. – Я думала, вы испытывали неприязнь к моему отцу.

– Это так. Или было так. – Карл понурился. – Я так долго злился на него, что, когда узнал о его смерти, мне стало не по себе.

– Да. Я… м-м… я знаю, что вы хотите сказать.

Карл удивленно взглянул на Джеки, но возобновил разговор не сразу. Джеки готова была уже найти уважительный повод, чтобы броситься от него бежать, как вдруг Карл продолжил:

– Ну и как Серена приняла смерть Бадди?

Джеки бросила на него настороженный взгляд, гадая, к чему он клонит.

– Она прислала свои соболезнования.

– Она не присутствовала на похоронах?

– Мистер Райдер. – Джеки остановилась и повернулась к нему лицом. – Это, правда, вас не касается, но мои родители развелись, когда мне было пять лет.

Карл пристально взглянул на нее и невесело рассмеялся:

– Ну, тогда это, наверное, объясняет, почему вы с ним всегда были одни. Любопытно, что Бадди никогда не упоминал об этом, когда наши пути пересекались. – Он ничего не произнес вслух, но Джеки могла поклясться, что слышала, как он прибавил: «Несчастный сукин сын». Карл провел рукой по своим спутанным волосам. – Один раз я так рассиропился, что поинтересовался у него, как она, но он лишь сверкнул одной из своих самодовольных улыбок и ответил: «Счастлива. Лучше не бывает».

– Не уверена, что моя мать вообще способна быть счастливой. – Они продолжили путь. – Разве что кто-то подарит ей целое состояние, впрочем, и тогда она найдет причину для недовольства.

– Ты похожа на нее. Не один в один, конечно, но похожа. Особенно глаза. Наверное, именно это буквально оглушило меня в тот день. Я поднял голову, и на цолю секунды мне па чудилось, что передо мной Серена. Чуть с сердцем плохо не сделалось.

– Я и не думала, что вы ее так хорошо знали.

– Отец что, тебе не рассказывал? А впрочем, ничего удивительного. Джеки… – Карл остановился на том месте, где лесная дорожка переходила в песчаный пляж. – Мы с твоей матерью были помолвлены, когда я познакомил ее с Бадди.

Джеки изумленно уставилась на Райдера, пытаясь представить себе свою эгоистичную мать, экзотическую красавицу, рядом с мужчиной, который напоминал ей большого, верного золотистого ретривера.

– Мы с ней работали на курорте на Бекии. Я тогда был настолько глуп, что верил каждому ее слову. Но теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что был ей нужен лишь как билет, дающий шанс вырваться с этого острова и из нищеты.

Джеки хотелось сказать ему, что и Бадди она использовала в том же качестве и, расставшись с ним, сменила одного за другим еще множество мужчин, каждый из которых был богаче предыдущего.

– На курорте искали еще одного инструктора по дайвингу, – продолжал Карл. – Вот я и позвал своего доброго старого друга Бадди Тейлора. Говорю ему: «Давай перебирайся на острова. Я устрою тебя на работу». Когда он приехал, я познакомил его со своей невестой и даже поселил у себя на лето.

Джеки посмотрела вдаль, туда, где в бухте стояла ее шхуна, темной громадой выделяясь на фоне яркой зари. Команда Карла собралась на берегу, готовясь к работе. Джеки разрывалась от противоречивых чувств. С одной стороны, ей хотелось поскорее укрыться на шхуне, а с другой – остаться и выслушать Карла до конца.

– Полагаю, ты знаешь, почему Бадди уехал с Бекии? – спросил он.

– Точно не знаю, но догадываюсь.

– Через несколько месяцев после его приезда руководство поймало его на распространении наркотиков. Такая реклама была им не нужна, а потому они приняли решение, не поднимая лишнего шума, просто выслать его с острова. Бадди отчаливал на своей новенькой, сияющей парусной шлюпке, и Серена отправилась с ним, бросив меня одного, совершенно потрясенного, стоять на берегу. – Карл уронил голову. – Ну и дурак же я был! Только тогда я сообразил, что моя невеста спала с моим лучшим другом.

– Мне жаль. – Джеки поняла, что Карл – еще одна жертва ее родителей, и ее сердце наполнилось к нему жалостью. – Я не знала.

– Я никогда бы не рассказал тебе об этом, если бы… предстоящие встречи с тобой не обещали стать для меня тяжелым испытанием. Всякий раз, взглянув на тебя, я буду видеть глаза твоей матери. Поэтому мне хотелось, чтоб ты знала: если я с тобой не слишком приветлив, это, по существу, не касается тебя лично.

– Мне, правда, очень жаль. Если бы я как-то могла загладить перед вами вину моей матери, я бы непременно сделала это.

Карл вскинул голову.

– Я на это и не надеялся.

– Я знаю, но… – Джеки осеклась, вспомнив слова Эйдриана, эхом прозвучавшие в ее голове: «Не будь побитой собакой». – Ничего, это я так.

– Понимаю, мне бы уж давно пора забыть ее. – Карл вздохнул, ступая на простиравшееся перед пирсом пространство. – Но Серена из тех женщин, которых не так просто выбросить из головы. Я ведь после нее ни с одной женщиной не мог сойтись надолго.

– Вы еще любите ее? Карл усмехнулся:

– Ничуть – после того, как они с Бадди исподтишка нанесли мне такой удар. Однако в результате всего этого у меня возникла серьезная проблема – психологи называют ее «отсутствие доверия к другим людям». А недостаток доверия разрушает человеческие взаимоотношения.

– Лично я считаю, что проблему доверия несколько преувеличивают.

Карл, изумленно посмотрев на Джеки, рассмеялся:

– Надо же! Оказывается, есть люди еще циничнее меня. Я поражен.

Джеки бросила взгляд на гостиницу, высившуюся на холме, и подумала, что Эйдриан сейчас уже, должно быть, на кухне.

«Доверься мне».

«Не могу».

В одном из окон башни, где когда-то жила Маргарита, блеснули лучи утреннего солнца, ослепив Джеки, и она подняла руку, заслоняясь от света. На память пришел отрывок из дневников Маргариты. Во время их последней встречи Джек снова умолял ее бежать с ним. Но Маргарита, не вполне доверяя ему, отказалась. Ей хотелось верить в его любовь, но она никак не могла перебороть страх. Опасение вновь испытать разочарование и память о прошлых ошибках удержали ее.

По спине Джеки пробежала дрожь: до нее неожиданно дошло, что недоверие не только разрушило жизнь Маргариты, но и привело ее к гибели. При том, что где-то в глубине души она никогда не переставала стремиться к счастью и верила в существование любви. В Маргарите причудливым образом сочетались надежда и страх, который часто одерживал над ней верх, хотя и надежда не желала умирать.

– Знаешь, – сказал Карл, когда они дошли до пирса, – а я ведь помню, как увидел тебя в первый раз.

– А? – Джеки пришлось отвлечься от мыслей об истории Маргариты и Джека. – Простите, что вы сказали?

– Я говорю, что помню, как в первый раз увидел тебя. Ты тогда еще и ходить-то толком не умела. – Они остановились возле плоскодонной лодки, перевозившей водолазов на рабочую платформу. – Только тогда я осознал, что у Бадди с Сереной ребенок, и, посмотрев на тебя, я подумал: «А ведь она могла бы быть моей дочерью».

Джеки, не веря своим ушам, уставилась на Карла.

– Я…

– Господи! Ну что на это можно сказать?

– Мне жаль.

– Мне тоже. – Он робко посмотрел на нее. – Ты казалась таким милым ребенком.

– Я… – Джеки не отважилась признаться ему: она и сама не раз мечтала, чтобы ее отец был похож на него. – Спасибо вам.

– Ну-с. – Карл собрался идти. – Пора приступать к работе, наверное.

– Мистер Райдер?

– Да?

– Я… м-м… я хочу, чтобы вы знали: я всегда восхищалась вашей работой. Наш мир, мир охотников за сокровищами и археологов, тесен, и я многое о вас слышала. И… э-э… я знаю, кем был мой отец, понимаю, что я была его сообщницей, но в глубине души я всегда хотела…

– Чего?

– Стать археологом-подводником, как вы. – На лице Карла выразилось удивление.

– А ты никогда не думала о том, чтобы заняться этим сейчас?

– Думала, конечно, однако смирилась с тем, что не имею ни времени, ни денег на получение сертификата. Но я восхищаюсь тем, что вы делаете. И… – Джеки сделала глубокий вдох и отчаянно, словно бросилась в воду с головой, продолжила: – Я понимаю, я буду здесь только несколько дней в месяц, но если вам вдруг потребуется опытный водолаз на добровольных началах… – Она заметила, что Карл хмурится, и сразу же пошла на попятный. – Не беспокойтесь. Глупая мысль. Забудьте о том, что я вам только что сказала.

– Вообще-то… – раздумчиво кивнул он. – Я об этом подумаю.

– Правда? – Сердце у Джеки замерло.

– Ничего не обещаю. У меня правила, которые нужно соблюдать.

– Да. Разумеется. Я понимаю.

– Но я буду иметь это в виду.

– Серьезно? – Джеки готова была прыгать от радости. – Вы не шутите?

– Не шучу, – улыбнулся Карл.

– Ну, тогда… – Боясь показаться дурой, Джеки начала отступать. – Думаю, нам обоим пора за работу.

– Джеки? – окликнул ее Карл, когда она направилась к трапу.

– Да?

– Надеюсь, ты правильно меня поймешь…

– Что?

– У тебя глаза матери, но этим ваше сходство исчерпывается.

Джеки хотела было ответить «спасибо», но побоялась, что это прозвучит как предательство по отношению к матери.

– Дайте знать, если вам понадобится дайвер.

– Обязательно.