Текст книги "Честь рыцаря"
Автор книги: Джулия Лейтем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Не прошло много времени, как дерево с громким звуком треснуло, и Баннастер оттолкнул Питера, потому что дерево стало падать, ломая ветки деревьев на своем пути. Мальчик широко улыбнулся Баннастеру, и они с удовлетворением пожали друг другу руки.
Диана знала, что это дерево без остатка сгорит за двенадцать дней Рождества. И, надо надеяться, за это время она разгадает, что представляет собой Баннастер, выполнит задание и отправит его идти по жизни своим путем – без жены и без любовницы.
И убедит его хранить ее секреты. Но чтобы осуществить все это, ей надо четко представлять себе ситуацию. Она больше не будет вести себя как последняя трусиха и ждать, какую он изобретет для нее месть.
После ужина, вместо того чтобы усадить присутствующих за настольные игры и приятные беседы, пока станут украшать главный зал, Диана пригласила для развлечения менестрелей. Крестьяне и арендаторы, собравшиеся в зале к ужину, с интересом рассматривали лорда Баннастера в его щегольском лондонском наряде и Сесили в одном из ее лучших платьев. Диана была одета, как обычно, в темное, ей не на кого было производить впечатление.
И она не хотела привлекать к себе внимание одного из присутствующих.
Все-таки это наглость – заявить, что он намерен соблазнить ее и что она все равно добровольно уступит ему! И тут же порадовать, что будет также искать общества Сесили! По крайней мере он не сказал, что намерен обольстить и ее. Если предоставить сестренке свободу действий, это непременно означало бы женитьбу.
Она мельком взглянула на Баннастера, стоявшего рядом с Сесили и наклонявшегося к ней, чтобы расслышать, что она говорит, потому что менестрели уже начали исполнять веселую песню, играя на свирели, арфе и тамбурине.
Зная Сесили, Диана легко могла предположить, что в этом дуэте скорее сестра будет искусительницей. Сесили, насколько было известно Диане, оставалась девственницей, но видела в Баннастере последнюю возможность удачно выйти замуж и была готова на отчаянный поступок.
Нет, ждать больше нельзя. Ей надо вызнать его планы. И в ее распоряжении остается только этот вечер.
Слуги и деревенские жители прислоняли к стенам лестницы и украшали остролистом и плющом каминную полку, гобелены и балюстрады. Диана видела вокруг себя счастливые лица и пыталась вспомнить, когда она так же вот простодушно наслаждалась этим мирным временем. Теперь ее одолевали тревоги. Из раздумий ее вывел вид служанки Мэри, стоявшей с озабоченным лицом под аркой прохода, ведущего на кухню.
Диана подошла к ней, улыбнулась и задала вопрос, ответ на который уже знала.
– Смотри, как все кругом веселятся. А ты что такая хмурая?
– Мистрис, его сиятельство узнал меня, – вполголоса сказала Мэри, как будто Баннастер мог услышать их среди шума и гама всеобщего веселья и звуков рождественской музыки. – Я не хочу и дальше подстегивать его память.
– А Джоан? Почему нет ее?
– Она не будет выходить из кухни, мистрис, пока его сиятельство здесь. Если, он увидит нас обеих… если он вспомнит, что мы обе были в замке Баннастер…
Она умолкла, и Диана кивнула. Им обеим надо сейчас быть настороже.
– Понимаю. Получается, что мы стали жить, день ото дня ожидая неприятностей. А все вокруг радуются празднику.
– Мистрис, я порадуюсь, когда его здесь не будет, – со значением произнесла служанка.
– Ия тоже.
– Как прошла прогулка… с ухаживанием?
Диана внимательно посмотрела на девушку, но та не поддразнивала ее.
– Он извинился и сказал, что утренняя сцена больше не повторится.
– В самом деле? – с надеждой спросила Мэри.
Диана не собиралась говорить больше, но Мэри была единственным человеком, которому она всегда все рассказывала, в том числе и о своих страхах.
– Но он сказал… он сказал, что все равно будет пытаться… склонить меня к благосклонности.
– Склонить к браку? – в ужасе спросила Мэри. Диана только покачала головой.
– Ой! – Служанка нахмурилась. – Так вот оно что… Он хочет вас?
– Не знаю, что у него на уме, – тихо сказала Диана. – Но боюсь, он расценивает это как наказание.
Мэри смотрела на нее удивленно.
– Вы не знаете почему, мистрис? Но ведь вы очень привлекательная девушка. Даже я на вас иногда заглядываюсь…
Диана сделала большие глаза.
– У вас нет безупречной красоты вашей сестры, зато чудесная кожа, красивые черты лица, живые глаза. Разве удивительно, что виконт воспылал к вам страстью? Мужчина может позабыть свой гнев, если особа, которая доставила ему неприятности, по собственному желанию ответит на его ухаживания.
К удивлению Дианы, ее щекам стало жарко, как если бы она покраснела. Слова девушки были по-особому приятны.
– Мне придется позволить ему попытаться, – шепнула она. – Он… все-таки действует на меня, Мэри. И ты знаешь, о чем просили меня… руководители.
– У вас еще не набралось достаточно сведений, чтобы ответить им?
Диана покачала головой, озираясь, чтобы убедиться, что они одни. Сесили и Баннастер теперь танцевали поблизости от камина. Держась за руки, они двигались между другими парами.
Счастливое лицо сестры заставило сердце Дианы сжаться.
– Я не могу пока утверждать, что он изменился, что ему можно доверять.
– Сможете, мистрис, дайте время.
– А до тех пор мне придется страдать от его присутствия и бояться неизвестности: что он предпримет, чтобы наказать меня?
– Неужели то, что вы чувствуете, называется любовью? – тихонько спросила Мэри. – Скорее всего это томление вашего тела. Вас тянет к нему, как никогда не тянуло ни к одному мужчине.
Диана обхватила себя руками и плечом прислонилась к стене.
– Надеюсь, что никто, кроме тебя, не замечает моих терзаний.
– Никто здесь не знает вас так, как я.
– И никому нет до меня дела, – неожиданно для себя произнесла Диана.
– Кроме него, – сказала Мэри, подбородком указав на Баннастера.
Диана застонала и прикрыла глаза.
– Он идет сюда, – прошептала Мэри.
Когда Диана выпрямилась, служанки уже не было рядом. Она заметила удивленный взгляд Баннастера и надеялась, что ей удалось принять равнодушно-спокойный вид. А это было трудно. Как могло случиться, что гнев и подозрения отошли на второй план, что она тянулась к нему помимо собственного желания? Почему одного его прикосновения было достаточно, чтобы она забывала про все на свете? Но их разделяло так много непродуманных поступков и лжи, что у нее не возникало желания переступить через них. Он пробудет здесь несколько дней, если не недель, и уедет, возможно, с сестрой – в качестве нареченной.
И Диана останется одна, со своим секретом принадлежности к Лиге клинка, который отдалил ее от других женщин. Если, конечно, Баннастер не лишит ее свободы.
–. Ваша служанка шарахнулась от меня, как перепуганный кролик, – сказал он, растягивая губы в улыбке.
Рядом никого не было, только Сесили издали наблюдала за ними с лицом, похожим на маску любезности, но настороженно.
– Мэри боится вас, хотя мстить вы собираетесь мне. Он со вздохом прислонился к стене рядом с ней.
– Вы не танцуете?
– Чего вы хотите? – спросила Диана, Он взял ее руку и склонился над ней как будто для поцелуя; от его губ шло тепло.
– Вы знаете, чего я хочу.
Он говорил, не отпуская ее руки, и ей казалось, что она чувствует прикосновение его губ. Она отдернула руку. Он поднял на нее смеющиеся глаза.
– Почему бы нам не потанцевать?
– Непохоже, чтобы мы заключили перемирие после того, как вы извинились.
– Нет, но что подумают ваши люди, если их благородный гость будет пренебрегать одной сестрой и отдавать предпочтение другой?
– Что вы не благородный гость, а грубиян и невежа. Он тихонько фыркнул.
– Я не хочу, чтобы они так думали. Она выразительно оглядела его одежду.
– Вы слишком много внимания уделяете своему внешнему виду.
Он приложил руку к сердцу.
– Прямое попадание. Вам тоже понравилось бы носить красивую одежду, если бы вас в течение многих лет заставляли носить монашеское одеяние.
Она не смогла сдержать любопытства.
– Когда вы готовились в священники?
– Даже раньше, – ответил он. – Мои родители считали, что, если я буду жить как священник с раннего возраста, мне не придется сожалеть об отсутствии роскоши и удобств, когда я лишусь их.
.– Что это означало? Он пожал плечами.
– Сколько я себя помню, в моих комнатах не было ковров, от которых было бы теплее и уютнее, только простое одеяло на голой кровати да молитвенники вместо светских книг.
Она вспомнила о книге, которую он предназначал Сесили, но еще не подарил ей.
– Вы преувеличиваете.
И хотя он улыбался, она вдруг поняла, что это правда.
– С вами обращались не как с сыном виконта?
– Отец покровительствовал мне, – учтиво сказал Том, поворачивая голову, чтобы взглянуть на всеобщее веселье.
– Покровительствовал? – Она видела шрамы у него на спине.
Том рассеянно улыбался, глядя, как рядом с камином ставят лестницу, чтобы повесить омелу.
– В конце концов, я был семейным вкладом в церковь, которая могла дать большую власть аристократу со связями.
– Но заставлять ребенка вести такую жизнь…
Она снова вспомнила его изувеченную спину, гадая, сколько лет ему было, когда это случилось, не зная, как спросить об этом. Он стал виконтом в восемнадцать лет, и после этого уж точно никто не мог так обойтись с ним. Теперь ей стало понятнее его стремление хорошо одеваться.
Он вновь пожал плечами.
– Отец настаивал, что мне не следует получать образование и иметь друзей. Мать подчинилась ему.
– У матери часто не оказывается выбора, – неожиданно для себя мягко сказала она.
Баннастер взглянул на нее с интересом. Она не собиралась сочувствовать ему и не хотела разделять общее мнение. Что, если в ходе этого неловкого разговора он невольно доверился ей, сказал больше, чем…
– А ваша матушка? – спросил он ровным голосом. – Как вела себя она?
– Она была добра ко мне, – просто ответила Диана. – Это я восстала против ее, как мне казалось, слишком скучной жизни.
– Вы и сейчас, как мне представляется, решительны и своевольны, если судить по моему опыту.
Она нахмурилась, неуверенно глядя на него, а он откинул голову назад и захохотал. Это снова привлекло внимание Сесили, во взоре которой уже сквозило раздражение.
– Звучит, как будто вы восхищаетесь мной, – язвительно заметила Диана.
Он усмехнулся.
– Меня многое в вас привлекает, – сказал он, дерзко оглядывая ее с ног до головы. – Но только не поспешность в выводах, которая привела к моему заточению.
Да, она всегда была импульсивной, подумала Диана с сожалением.
– А ваш отец? – продолжил он. – Уверен, вы обожали его, поскольку он согласился с вашим неординарным решением – уподобиться мужчинам.
Все в ней возмутилось.
– Я не нахожу предосудительным желание научиться защищаться, стать сильнее. По-моему, я вам уже все объяснила.
Повисло молчание, оба теперь смотрели на менестрелей, которые заиграли новый танец. Неожиданно Баннастер дружески взял ее за руку и повел за собой.
– Потанцуйте со мной, – попросил он, улыбаясь весело и загадочно.
– Вы не оставляете мне выбора, – произнесла она, насмешливо улыбаясь. – Что вы сделаете, если я откажусь? Выдадите меня?
Теперь он держал ее за обе руки и закружил так, что ей пришлось держаться за него крепче, чтобы не упасть. Его теплые руки были очень сильными.
– Да нет, – сказал он, притягивая ее ближе, чем того требовал танец, а потом снова отпуская. – Хочу раскрыть вам один секрет.
Его рука скользнула вокруг ее талии, и ей пришлось смириться с этим, потому что они уже двигались по кругу вместе с другими танцующими. Она видела бросаемые на нее одобрительные взгляды и поняла, что многие здесь присутствующие желали ей счастья. Стали бы они защищать ее, если бы узнали, что этот человек угрожает ей?
И тут она увидела Сесили, стоящую у камина с высоким, мрачного вида рыцарем.
Диана выполняла полагающиеся движения танца и не сводила глаз с сестры. С внезапным страхом она представила, на что может пойти Сесили, чтобы получить желаемое.
К ее удивлению, она почувствовала губы Баннастера у своего уха и услышала его шепот:
– Я знаю, что омела прячется в тайном алькове, созданном для любовников.
Она с силой наступила ему на ногу и сладко заулыбалась, когда он сморщился.
– Тогда, думается мне, вам придется целоваться с самим собой.
Глава 12
Диана шагнула внутрь и затворила дверь. По спальне Баннастера бродили тени, отбрасываемые горящими в камине углями. Диана замерла, снова и снова проверяя себя, затем отбросила свои страхи.
Она устала бояться и ждать худшего из того, что может произойти.
Девушка бесшумно кралась по комнате, замирая перед каждым шагом, проверяя каждую доску – не скрипнет ли? Поначалу она даже не осознавала, что делает, настолько глубоко в ней сидело заученное в Лиге. Оказавшись посередине комнаты, она поняла, что таиться нет необходимости – Баннастер нужен ей бодрствующим. Ведь она собиралась с ним поговорить. Остановившись у его кровати, она посмотрела на виконта. Из-за холода он натянул на себя одеяла до самой шеи. Она увидела темные волосы, гладкий лоб.
И открытые глаза, блестящие в пламени камина. Том резко вскочил с кровати, схватил ее за плечи и уложил под себя, обмотав одеяла вокруг ее бедер, Его руки тяжело легли ей на грудь. Почувствовав кинжал у горла, она лежала смирно, не пытаясь пошевелиться.
– Кто вы? – потребовал он ответа. – И что… – Он замолчал, глаза его широко открылись. – Диана?
Почувствовав, что он убрал кинжал от ее горла, она облегченно вздохнула.
– Да, это я. Разве у мужчин такие же формы, как у меня?
Он бросил кинжал на пол, но остался лежать на ней; лицо его было наполовину в тени, наполовину освещено пламенем камина. И он был зол. Его тело придавило ее, руки обхватили ее за плечи, он смотрел на нее сверху вниз.
– Я мог поранить вас, – хрипло сказал он.
– Я бы не позволила.
Он на миг закрыл глаза, потом заговорил сквозь зубы:
– И как бы вы остановили меня?
Она тяжело ударила его коленом, намеренно целясь в бедро, а не в пах. Он дернулся.
– Вот так, но в другое место. Вы собираетесь выпустить меня и позволить мне говорить?
– Вы в темной одежде, – сказал он раздраженно, – волос не видно. Я мог покалечить вас!
Казалось, он не может отделаться от этой мысли. Нахмурившись, она заявила:
– Я не хотела, чтобы кто-нибудь меня видел. И не собиралась прятаться от вас. И почему вас так испугало, что вы могли сделать мне больно? А теперь отпустите меня, прежде чем я не сделала больно вам!
Она заметила, как изменилось его лицо. Только что оно выражало злость и раздражение, а теперь на нем явственно читалась страсть. Неужели сражения и любовная интрига – все, о чем думают мужчины?
– Я пришла не за этим! – в сердцах сказала она.
– Я говорил, что собираюсь соблазнить вас, и вот вы здесь. – Его голос зазвучал низкими раскатами. – Это оказалось нетрудно.
К ее ужасу, он наклонился и прижался к ее шее губами. Она отвернулась и стала отчаянно отбиваться, чувствуя его дыхание на своей коже.
– Мне нужно поговорить с вами! – выкрикнула она, отталкивая его. Но он только застонал и навалился сильнее. В сдавленном стоне было нечто такое, отчего по ее спине пробежала дрожь, а внизу живота что-то затрепетало. – Вы обещали не применять насилие!
Он сдвинулся ниже, его щека оказалась на ее груди, которая теперь неистово вздымалась.
Он открыл темные глаза и смотрел на нее.
– Я не насилую вас. Мне остановиться? – Да!
С мелодраматическим вздохом он приподнялся. Она старалась выкарабкаться из-под него, но мешали одеяла. В конце концов она освободилась, но не раньше чем увидела, что он был совершенно голым – и возбудился.
Том посмеивался.
– Вы удивили меня… Должен признаться, такого подарка я сегодня не ждал.
Она едва устояла на ногах при виде его наготы. Но думать могла только об одном – неужели это может войти внутрь женщины?
Но не в нее – ни при каких обстоятельствах.
Она отвернулась.
– Прикройтесь. Мне нужно поговорить с вами, а единственная возможность для этого – остаться наедине. Сесили будет делать все, чтобы не оставить нас вдвоем.
– Если вы не планируете снова засадить меня куда-нибудь, я, пожалуй, лягу в кровать, так что не буду надевать одежду, в которой не нуждаюсь. Но теперь я прикрыт. И внимательно вас слушаю.
Она повернулась к нему, и ей пришлось облизнуть ставшие вдруг сухими губы. Он лежал на спине среди подушек, горкой наваленных в изголовье. Верхняя часть – его тела оставалась открытой взгляду и бугрилась мышцами, уходящими ниже. Бедра укрывала лишь одна простыня, и выпуклость между ними безошибочно указывала на его состояние.
Она не сразу вспомнила, что хотела сказать.
В его ухмылке сквозило мужское торжество.
– Диана?
Она снова взглянула ему в лицо. Разве можно так волноваться? Он играет с ней в кошки-мышки, старается запугать. Он враг, подумала она и почувствовала, как к ней возвращается спокойствие. Она сможет осуществить задуманное.
Что бы ни отразилось на ее лице, Баннастер понял, что она пришла явно не за тем, чтобы отдаться ему. Он перестал улыбаться, вздохнул и упавшим голосом спросил:
– Чего вы хотите, Диана?
– Я устала играть в ваши игры, гадать, что вы собираетесь делать.
Он поднял бровь.
– Я был предельно откровенен относительно моих намерений.
Она вытаращила глаза.
– Меня интересуют не намерения. Вы мужчина, следовательно, от вас нельзя ждать ничего хорошего.
– Вы мне льстите.
– Вы ничего не предпринимаете, только дразните меня. Не играйте со мной больше, наберитесь смелости и расскажите о своих планах.
Он подпер голову согнутой в локте рукой, и она попыталась отвести глаза от длинной линии мышц, бегущей от локтя к ребрам.
– Так вы сомневаетесь в моей смелости? – задумчиво произнес он. – Интересной же тактики вы придерживаетесь, если начинаете с подобных обвинений.
Она подбоченилась.
– Баннастер, просто скажите, собираетесь ли вы выдавать меня? Я больше не могу жить в таком напряжении. Мне нужно знать, что делать дальше.
– Вы предполагаете бежать? Спрятаться? Она покачала головой:
– Не смогу при всем– желании. Мне некуда идти. – Понизив голос, она добавила: – Но мне нужно придумать, как реагировать на гнев брата.
– А не Сесили? Ей тоже могут не понравиться ваши уловки. Вы ведь делали все, чтобы не подпустить меня к ней, разве не так?
Ей не понравился его изучающий взгляд, словно он подозревал нечто большее.
Она быстро кивнула, соглашаясь:
– Да. Она не хочет понять, что я защищаю ее. Выражение его лица переменилось, теперь он выглядел удивленным.
– Я уже сообщил вам о своих планах – или вы не верите мне? Я не собираюсь никому рассказывать о том, как вы поступили со мной, если, конечно, вы не дадите мне повода к этому.
Сбитая с толку, она выкрикнула:
– Я вас не понимаю! Разве вы не собираетесь мстить мне?
Он поднялся на ноги, позволив простыне упасть. Его нагота была прекрасной, внушающей трепет – и возбуждающей, когда он подошел к ней.
– Хотел, но решил, что мне не доставит удовольствия бросать женщину в подземелье. Лучше я потрачу свою энергию на нечто гораздо более стоящее.
Она не понимала его. Он наступал, пока она не оказалась припертой к двери, а потом вплотную надвинулся на нее. Его твердый орган тяжело угнездился у ее живота, отчего она задрожала от незнакомого раньше желания.
Склонившись к ней, он шепнул:
– Я собираюсь соблазнить вас, сделать своей любовницей, чтобы вы многое познали в моей постели.
– Это и есть наказание? – в замешательстве спросила она.
Но по его торжествующему виду она поняла, что сказала не то.
Он удовлетворенно произнес:
– Я понял, что мое прикосновение, по крайней мере, не показалось вам неприятным. Это нетрудно было уяснить по вашей мимолетной реакции.
Она дернулась, когда его рука легла на ее грудь. Он слегка помял ее, и у Дианы вырвался стон, она почувствовала, как ее тело и даже ее воля ослабели.
Диану била дрожь, и Том почувствовал удовлетворение, видя, что она почти готова уступить. Ее грудь под его рукой была теплой и мягкой. Он наблюдал за ее лицом, двумя пальцами трогая сосок, пока он не сделался твердым. Он еще помнил вкус ее губ, приятный аромат ее кожи. А когда он заглянул в ее глаза, то увидел в них смущение, тревогу… и страсть.
Ее ресницы трепетали, то пряча, то открывая глубины мерцающих серых глаз. Взять ее сейчас? Достаточно ли будет его заявления о намерениях, чтобы она отдалась ему?
Свободной рукой он начал собирать юбку на ее бедрах. Она с силой оттолкнула его, и он сделал шаг назад. Она нащупала позади себя задвижку, отворила дверь и сбежала.
Издав звук, наполовину похожий на смех, наполовину – на стон, Том уперся ладонями в дверь и закрыл глаза, приходя в себя. В общем-то он не собирался соблазнить ее этой ночью, но не сожалел, что открыл ей часть правды. В его намерения не входило открывать миру отношения, которые их связывали, будь то его заточение или флирт. Могло бы возникнуть много вопросов, на которые он вовсе не желал отвечать.
Ему и так хватало дурной славы.
Он не хотел, чтобы она боялась его. Что бы она ни сделала с ним, было бы неправильно лишить ее дома. Судя по тому, что он узнал, ее брат мог бы не задумываясь вычеркнуть ее из своей жизни, стоило ей еще раз прогневить его. Том не прочь был помериться с ней силами на равных, превзойти смекалкой, остроумием и почувствовать радость от своей победы.
И еще нужно было выведать ее секреты.
Когда рассвело, обитатели замка отправились к мессе. Диана почти дремала во время службы, потому что провела бессонную ночь, опасаясь, что Баннастер попытается проникнуть в ее спальню и продолжит искушать.
Она пролежала большую часть ночи, глядя в темноту и думая о том, что же ей сообщить Лиге. Но так ничего и не придумала. Зато настораживалась при каждом скрипе половицы в коридоре, при этом не исключая, что Баннастер может, спустившись по веревке, влезть в окно – так сказать, с ответным визитом.
В церкви его не было. Теперь Диана знала о нем больше и подумала, что, наверное, он не осмелился благодарить Творца за свое теперешнее благополучие, потому что считал, что Бог слишком долго не отвечал на его молитвы. А может быть, это протест, зародившийся после долгих безрадостных лет жизни?
Вернувшись в замок, она занялась обычными делами. Мужчины, собирающиеся на рождественскую охоту, с воодушевлением поглощали еду, когда наконец спустился Баннастер. Диана обхватила себя руками, чтобы не дать разыграться нервам, но, к собственному удивлению, обнаружила, что почти не волнуется. Его откровение освободило ее от страха, и она призналась себе, что благодарна ему за это.
Но он все еще вызывал в ней множество противоречивых чувств. Ей хотелось бы научиться справляться с ними.
Хотя она пыталась не смотреть на него, когда он приветствовал Сесили, она все же заметила, что его одежда на этот раз была проще и теплее. На нем были рубашка и штаны под короткой туникой. Плащ он держал под мышкой, и Сесили взяла его у Баннастера, чтобы ему было удобно есть.
«О чем они говорят?» – гадала Диана. Он, разумеется, не рассказывал каждой женщине, за которой ухаживал, о своем прошлом, по крайней мере не в самом начале. И потом, разве Сесили озаботило бы, что его подозревают в убийстве? А Диана не могла сказать об этом сестре, учитывая, что убийцей была она сама.
Сесили проводила Баннастера к главному столу, проследила, чтобы ему достались лучшие куски ветчины и сыра. Она намеренно села между ним и Дианой и защебетала о том, как они собираются встречать Рождество.
– А так как сегодня канун Рождества, – сказала напоследок Сесили, – я решилась совершить нечто необычное и отправиться на охоту вместе с вами, лорд Баннастер.
Диана замерла, не донеся ложку до рта. Баннастер заулыбался:
– Какая удача! Я проведу этот день в компании сестер Уинслоу.
Сесили не взглянула на сестру, но Диана видела, как напряглась ее спина.
– Диана сегодня слишком занята, не правда ли, дорогая? – Сесили через плечо посмотрела на Диану, глаза ее предупреждающе сузились.
– Да, подготовка к празднику займет много времени, – согласилась Диана. Пусть они попытаются использовать охоту как предлог для сближения. Упрямая сестра скоро убедится, что лающие собаки, скачущие лошади и разбегающиеся звери оставляют мало места для романтики.
Сесили мило улыбнулась ей и вышла, чтобы отыскать свою горничную и сделать приготовления.
Баннастер пересел на стул рядом с Дианой. Она напряглась, стараясь не замечать, как предательски быстро забилось сердце. Неужели это тепло исходит от его бедра? А ведь они даже не касаются друг друга!
– Благодарю за возможность побыть с вашей сестрой. – Его голос прозвучал с учтивой небрежностью.
– Рада оказать услугу, – любезно сказала она, разламывая хлеб и придвигая масло.
– Уверен, что Сесили найдет способ остаться со мной – наедине, – задумчиво продолжал он. – Она с каждым разом все настойчивее добивается этого.
Судя по всему, оправдывались худшие предположения Дианы. Внутри у нее что-то сжалось – она начинала понимать, что планы на сегодняшний день придется менять.
– А я, в конце концов, только мужчина, – со вздохом произнес он. – Перед ней трудно устоять – особенно после того, как я был отвергнут одной из сестер, – шепотом добавил он. – К возвращению с охоты мы с ней окажемся фактически помолвленными.
Она уставилась на него, и он засмеялся.
– Вы нуждаетесь в моей защите? – спросила она ровным голосом с нотками сарказма.
Он придвинулся ближе, и она перестала дышать, потому что теперь его бедро прижалось к ней.
– У вас это неплохо получается. – Его взгляд прошелся по ее лицу и остановился на губах.
Она обнаружила, что дыхание у нее участилось, во рту пересохло, и ей пришлось приложить все усилия, чтобы не увлажнить губы языком.
Они сидели слишком близко. Любой мог заподозрить, чего он добивался. Сесили вот-вот вернется. Но Диана не отстранилась – не могла. Он чуть потерся о ее бедро. Ее взгляд утонул в темной глубине его глаз. Его рука под столом легла на ее колено, и она рывком отодвинулась, разрушив чары. И сделала это как раз вовремя, потому что по лестнице уже спускалась Сесили в своем красивом зеленом платье.
– Хорошие новости! – произнес Баннастер, когда она подошла. – Я убедил леди Диану присоединиться к нам. Почему она должна работать весь день, пока мы будем получать удовольствие?
Сесили оказалась в хитро расставленной ловушке, она не могла воспротивиться, тем самым выказав недоброжелательность. Но позже, когда Диана поднялась в свою спальню, чтобы взять плащ, она последовала за ней и с силой захлопнула за собой дверь. Диана стремительно повернулась, рука ее потянулась к кинжалу прежде, чем она поняла, кто это.
– Сесили, зря ты так, – сказала она, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Неужели ты не понимаешь, что портишь мне прогулку с лордом Баннастером!
– Я не собиралась ехать с вами. Но Баннастер чувствовал себя виноватым, оставляя меня здесь… в отличие от тебя. Ты всегда искала возможность нагрузить меня работой.
– Ты же справляешься с хозяйством лучше меня!
– Полагаешь, это оправдывает твое поведение? – спросила Диана.
– Не изменишь своего решения?
– Но ему сразу будет ясна причина.
– Мне все равно!
К удивлению Дианы, Сесили была возбуждена куда больше обычного. Ее светлые локоны беспорядочно падали на покрывшееся пятнами лицо. Диана понимала, что Баннастер был ее лелеемой мечтой, которая оказалась совсем рядом, так близко, что ее почти можно коснуться. Диана сожалела, что ей приходилось делать все, чтобы не дать сестре того, чего она так добивалась.
– Сесили, – мягко сказала она, – ты должна понять, что Баннастер…
– Не повторяй снова, что он не годится мне в мужья. Ты теперь видишь, какой он добрый, как он хочет меня.
Диана похолодела.
– Он что, пытался…
– Конечно, нет. Он джентльмен. Просто не стой на моем пути!
Сестра вышла, хлопнув дверью, оставив Диану в изумлении и печали.
