Текст книги "Влюбиться в звезду"
Автор книги: Джулия Лэндон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Глава 13
Официальный блог фанатов Одри Лару
Прочитала, что ОЛ в «Браза гриль», мы с КК91 пошли посмотреть на нее и взять автограф, а она не пришла! Гадство! Зато классно, что мы пошли в БК и познакомились с парнями, и КК91 хочет встречаться с одним из них, а она не познакомилась бы с ним, если бы мы не пошли в «Браза» посмотреть на ОЛ, так что спасибо ОЛ!!! Ты зажигаешь!
120 комментариев
Знойный вид
Новый соблазнительный облик Одри
У Одри Лару соблазнительные формы! Как сообщает наш источник, во время турне со своим новым альбомом, «Вне себя», Одри меняет костюмы не меньше восьми раз за выступление и демонстрирует самые лучшие формы в современной музыкальной тусовке. «Она не боится их показывать, – говорит дизайнер Кейт Реймонд, которая создает костюмы для Одри. – Она прекрасно себя чувствует, и это сразу видно». Согласно близкому к ней источнику, Одри частично одевается в «Прада».
«Ю-ЭС уикли».
Утром Рич сам принес Одри газету.
– Подумал, ты захочешь это увидеть, – весело произнес он и бросил ее на стол рядом с подносом, на котором стояли два накрытых крышками блюда и кофейник.
– Спасибо, Рич, – отозвалась она с улыбкой, которая почему-то не сходила с ее лица. – Когда ты приехал?
Он поморгал и раздраженно вздохнул.
– Э-э… вчера вечером? Разве ты не получила мое сообщение?
– Какое сообщение?
Теперь брови Рича сошлись в одну линию; он нахмурился.
– Сообщение, что я прибываю вечером, – сказал он, на взгляд Одри, чересчур недовольно. – Я звонил трижды, – добавил он, подняв три пальца. – В первый раз – вчера утром, из своего офиса. Попал на Кортни и оставил сообщение ей. – Рич загнул один палец. – Второй раз по пути в аэропорт. Забавно, но я опять попал на Кортни и оставил ей еще одно сообщение. А в третий раз я позвонил из аэропорта, когда отложили мой рейс. Вот тут я попал на голосовую почту. Неужели ты не получила ни одного из этих сообщений?
– М-м… ну… я была занята, Рич, – сказала Одри. Что такое с этим парнем? Она вообще редко общалась с ним по телефону – для этого у нее имелись специальные люди.
– Занята! – словно выплюнул Рич и нахмурился еще сильнее. В этот момент из ванной вышел Лукас в халате. – Конечно, занята!
– Эй! – воскликнул Лукас. – Полегче! Одри не обязана перед тобой отчитываться!
Рич взял себя в руки.
– Я и не говорю, что обязана, – поспешно ответил он. – Просто очень досадно, когда просишь что-то передать и выясняешь, что никто так и не удосужился этого сделать.
– Ну ладно… ты хотел о чем-то поговорить со мной? – спросила Одри.
– Я думал, тебе захочется узнать, каковы расходы в этом турне. По предварительным подсчетам, ты тратишь слишком много денег.
– Знаешь, сегодня утром мне меньше всего хочется слышать об этом, – тяжело вздохнула Одри. – Поэтому расскажи Лукасу, – добавила она, снова принимаясь за завтрак.
– Нет-нет, не надо мне ничего рассказывать. Во всяком случае, не сейчас! – воскликнул Лукас, замахав на Рича рукой.
– Ладно, – сказал Рич, засунув руки в карманы. – Правда, я не очень понимаю, какой от меня еще может быть толк, я могу говорить только о финансовых аспектах этого турне.
– Пижон! – хохотнул Лукас. – Успокойся. Встретимся позже.
Рич перевел взгляд с Лукаса на Одри и снова нахмурился.
– Прекрасно! – огрызнулся он. – Позже. А пока не могли бы вы проинструктировать Кортни, чтобы она время от времени все-таки передавала сообщения?
– Ладно! – бросил Лукас, многозначительно посмотрел на дверь.
Рич кинул на Одри весьма сердитый взгляд и вышел из номера.
– Господи! – удивилась Одри. – Что с ним такое?
– Да мало ли?.. – пожал плечами Лукас, взяв с тарелки треугольный тост.
– Напомни-ка мне, почему мы его взяли на работу?
Лукас затолкал треугольничек в рот.
– Превосходные рекомендации, – сказал он, взяв газету. – О нас что-нибудь пишут? – осведомился он, глядя на страницу, которую Рич положил на самый верх. – Отлично! – Лукас кивнул.
Одри встала из-за стола и взглянула через его плечо – на фотографии она выходила из такси.
– Прекрасно, – сказал Лукас. – Чем больше пишут, тем лучше.
– Почему? – спросила Одри, ощущая какой-то смутный гнев. Ей не нравилось, что буквально вся ее жизнь выставлялась напоказ, и она не могла понять, почему Лукас считает это таким замечательным.
– Почему? – эхом отозвался он, словно она задала глупейший вопрос. – Потому что нам это нужно. Потому что мы рассказываем, где ты бываешь. Конечно, предполагалось, что ты будешь обедать в «Браза», а тебя там не было, – добавил он, язвительно посмотрев на Одри. – К счастью, они догадались приехать сюда.
У Одри перехватило дыхание.
– Ты сказал, куда я собираюсь пойти? Кому сказал?
– На местном интернет-форуме. Ты же знаешь, они отслеживают все, что происходит в городе. Поэтому я залогинился и сообщил, что Одри Лару сейчас обедает в «Браза гриль».
– Зачем? – закричала Одри. – Зачем нужно было специально насылать на меня фотографов? Ты же знаешь, что я это ненавижу!
– Не будь наивной, крошка.
– Я не наивная, Лукас! – сердито воскликнула Одри, хлопнув ладонью по столу. – Просто я терпеть не могу, когда мою жизнь рассматривают под микроскопом! Зачем ты так поступил со мной?
– Крошка, – успокаивающе произнес Лукас, пытаясь обнять Одри, – ну хватит, ты же знаешь, что стоит на кону.
– При чем тут это, ты, мерзавец? – Одри вывернулась из его объятий.
– Немного предконцертной прессы нам не повредит. Наоборот, только поможет.
– Зато это не помогает мне иметь хотя бы какое-то подобие жизни! Ты об этом подумал?
– Эй! – воскликнул Лукас, подняв вверх руки. – Я делаю это для нас. Однажды ты обернешься назад и оценишь мою усердную работу ради нашего будущего!
Одри закатила глаза.
– Ла-адно, – нахмурившись, протянул Лукас. – Похоже, нам предстоит очередной день с дикой сменой настроений. Если ты не против, я, пожалуй, пойду куда-нибудь в другое место.
– Ты все выворачиваешь наизнанку! Неужели если я хочу побыть в одиночестве, то веду себя как ребенок! – заорала Одри, дав волю гневу.
– А что это ты распсиховалась? – заорал Лукас в ответ. – И с какой стати тебе вдруг потребовалось одиночество?
Одри мгновенно заткнулась. Теперь она злилась на себя за то, что вообще заговорила об этом. За то, что испытывает к Джеку теплые чувства; сильные, неоспоримо теплые чувства. Она вообще ничего не должна к нему чувствовать. У нее есть бойфренд. Ну да, между ней и Лукасом уже давно что-то поломалось, но все-таки она с ним уже восемь лет. И раз она позволяет себе чувствовать что-то к другому мужчине, то возникает вопрос – а что она вообще за человек?
Это неправильно.
Она ничем не лучше своего отца, которого презирала за то, что он столько лет изменял маме со всеми подряд.
Но, да поможет ей Бог, она не может перестать чувствовать.
– Мне нужно подготовиться к работе, – сказала Одри Лукасу и пошла в ванную. Включив душ, села на унитаз и зажала голову ладонями. Нет, из этого ничего не получится – и не важно, как сильно ей нравится внимание Джека, из этого просто ничего не получится. Лучше задушить все в зародыше, чем позволить зайти слишком далеко – они уже и так забрели на запретную территорию.
Конечно, легче сказать, чем сделать, – последние несколько дней она не может думать ни о чем, кроме Джека. Чтобы выкинуть его из головы, Одри, едва выйдя из душа, позвонила Тристану и сказала, что хочет повторить кое-какие танцевальные движения.
– Опять? – с явной неохотой спросил он.
– Опять. Приходи.
Тристан пришел, и Одри, пытаясь прояснить мысли, завела с ним беседу. Как ему турне, что думают танцоры? Нравится ли им гостиница?
Одри так старалась выкинуть из головы все лишнее, что едва замечала входивших и выходивших людей – Кортни, еще раз Рич (занес отчеты для Лукаса), горничная отеля, посыльный с цветами, горничная, забравшая подносы от завтрака. Одри дважды прошла мимо принесенной Ричем газеты, прежде чем заметила торчавший из-под нее конверт, подписанный разборчивым почерком: Одри Лару.
Одри узнала шрифт, и у нее перехватило дыхание; страх побежал по жилам, и она задрожала.
Тристан услышал, как Одри ахнула, вскинул взгляд и быстро подошел к ней.
– Что такое? – спросил он, глядя на стол с таким видом, словно искал на нем паука. Через несколько мгновений Тристан заметил письмо. – О! – поморщился он. – Это опять то письмо?
Одри кивнула и схватила его за руку.
– Возьми его.
– Что? Нет! – замотал головой Тристан.
– Возьми! – повторила Одри, подталкивая его к столу.
Тристан застонал и осторожно, двумя пальцами, взял конверт.
– Открой! – велела Одри.
Тристан с большой неохотой повиновался, вздрогнув, надорвал конверт, потряс его и сказал:
– Сибирской язвы нет. – Карие глаза Тристана двигались от строчки к строчке, он хмурился все сильнее, и вдруг глаза его широко распахнулись. – Фууу! Это просто омерзительно! – воскликнул он, схватился за сердце и взглянул на Одри. – Этого парня нужно посадить в психушку.
– Черт! – воскликнула Одри. Из ее глаз брызнули слезы, и она почувствовала себя неловко. Резко повернувшись, Одри схватила мобильник, лежавший на кровати, быстро набрала номер и, только сказав, что она опять получила письмо, сообразила, что звонит не Лукасу, а Джеку.
– Я сейчас же приду, – ответил Джек.
Она сделала глубокий вздох и позвонила Лукасу.
– Я опять получила письмо, – задыхаясь, произнесла она, услышав его голос.
– Черт возьми! – раздраженно сказал он. – Когда?
– Не знаю. Оно просто… лежало здесь, – ответила Одри, ткнув рукой в сторону стола.
Джек и Лукас появились одновременно. Джек взял у Тристана письмо; Лукас подошел к Одри и обнял ее.
– Не обращай на это внимания, крошка, – произнес он. – Этот чокнутый козел к тебе не подберется.
Хотелось бы в это верить, но он уже подобрался достаточно близко. Одри уткнулась лицом в плечо Лукаса.
– Когда оно пришло? – спросил Джек, вытаскивая из кармана мобильник.
– Не знаю, – ответила Одри, поднимая голову с плечи Лукаса. – Я увидела его на газете, которую утром принес Рич.
– Рич? Коммерческий директор? – нахмурившись, спросил Джек.
– Да, коммерческий директор, – ответил Лукас, возведя глаза к потолку.
– По-моему, он пару дней назад уехал в Лос-Анджелес, – произнес Джек, отворачиваясь, чтобы поговорить по телефону.
– Я и не думала, что он вернется до выходных, – сказала Одри Лукасу.
– А он вернулся, – пожал плечами Лукас и положил ладонь на щеку Одри. – А теперь слушай – не позволяй этому чокнутому козлу запугивать тебя. Он именно этого и добивается. Он хочет, чтобы ты испугалась и не смогла выступить в шоу.
– Господи! Шоу! – воскликнула Одри. Лукас прав – нельзя позволять маньяку прогонять ее со сцены. – А как же с охраной? Ведь это амфитеатр. Любой может попасть за кулисы…
– Он не прикоснется к тебе, Одри. – Это произнес Джек; его отчетливый, властный и решительный голос словно окутал ее защитным покрывалом. Она отодвинулась от Лукаса и посмотрела на Джека. Ей так хотелось, чтобы ее обнимал он, чтобы он дышал ей в волосы!
– Он к тебе не подойдет. Я обещаю.
И в его голосе прозвучала такая твердая решимость, что Одри сразу поверила. Джек улыбнулся.
– Обещаю, – повторил он.
В этот момент зазвонил мобильник Лукаса. Лукас открыл телефон и отошел в сторону.
Джек воспользовался этим, чтобы подойти к Одри. Он шел через всю комнату, и его улыбка излучала тепло и надежность.
– Ты как, в норме?
– Да, – кивнула Одри.
– А прямо сейчас мы должны доставить тебя на проверку звуковой аппаратуры. – Он положил ладонь ей на руку и слегка сжал ее. – Не волнуйся, ладно, звездочка? У нас все под контролем. Единственное, о чем тебе следует беспокоиться, – это о том, как провести сногсшибательное шоу. – Он улыбнулся Тристану, который, похоже, был гак же заворожен Джеком, как и сама Одри. – Поможешь ей собрать вещи?
– Конечно, – ответил Тристан и пошел по комнате, подбирая какие-то сумки.
Когда Тристан собрал все ее вещи, Одри еще раз посмотрела на Джека. Он ободряюще улыбнулся. Одри и Тристан вышли за дверь. В коридоре их встретили двое из ребят Джека; едва Одри переступила порог, они встали по обеим сторонам, и она оказалась между ними.
– Как дела, мисс Лару? – спросил один из них.
Одри оглянулась. Джек смотрел на нее, подбадривая взглядом.
– Бывало и лучше, – ответила она и даже сумела слабо улыбнуться своим телохранителям.
Местная полиция беседовала с Джеком и персоналом гостиницы, но так ни к чему и не пришла.
– Может, это обиженный служащий? – предположил один из детективов. Джек вздохнул – все это они уже проходили в Омахе. После беседы с Ричем Лейтером он остался в некотором недоумении, но не мог точно сказать, в чем, собственно, дело.
– Ничем не могу помочь, – весело ответил Рич, когда Джек спросил его о письме. – Я просто занес ей газету и пошел в спортзал. Должно быть, письмо принес кто-то другой.
– Вот как? – произнес Джек, с любопытством глядя па него. Или он сошел с ума, или у парня подведены глаза.
– Странно, да? – спросил Рич и рассмеялся, заметив взгляд Джека. – Ты лаешь не на то дерево, приятель. С какой стати мне делать гадости Одри? Она – мой талон на обед.
В том-то и дело, и у Джека, в сущности, ничего не было, кроме этого странного чувства. Да и потом, он еще не разобрался с Лукасом. Этот парень сознательно эксплуатировал Одри, и Джек не мог сказать точно, как далеко тот готов зайти.
Как обычно, письмо передали в полицию. Там, разумеется, шумно пообещали им заняться, но Джек отлично понимал – в ту же минуту, как они покинут город, письмо окажется в самом конце списка первоочередных дел.
К счастью, несмотря на письмо и неспособность полиции поймать негодяя, шоу Одри прошло превосходно, без единой запинки.
Честно говоря, Джек был поражен умением Одри чутко реагировать на критику. Он слышал, что оркестр и танцоры не очень довольны песней «Вопль ангела». Ему и самому казалось, что с каждым выступлением она звучит все резче и резче, и в Кливленде Одри заменила ее на одну из своих старых баллад. Она вышла на сцену в длинном шелковом платье с гитарой в руках и под аккомпанемент только этой гитары спела чувственную, проникновенную балладу о тайной любви. С точки зрения Джека, это было волшебство.
Он знал, что письма пугали Одри, но она работала, и казалось, что с ней все в полном порядке, она сосредоточена на шоу и полна решимости сделать его как можно лучше. Да и следующие несколько дней Одри работала, кажется, сутками напролет. По пути в Питсбург она с музыкантами меняла в балладе ритм. В Питсбурге с кордебалетом подправила танец так, чтобы он подходил к новому номеру, и репетировала практически до начала шоу.
Одри целиком и полностью погрузилась в замену номера, и последнее письмо уже казалось давней историей. Единственное, что ее заметно расстраивало, – это телефонные звонки из дома. Это Джек понял, слушая, как она то и дело говорит в телефон: «Мама!»
Мысль о том, чтобы оставить ее одну после того, как подбросили целых два письма, была невыносима. Но такой же невыносимой была необходимость находиться рядом с ней. После того волшебного вечера в парке им с Одри редко выпадала минутка, чтобы поговорить. Их постоянно окружали ассистенты, парикмахеры, танцоры, менеджеры, импресарио, музыканты и целая куча сотрудников, чьи имена он никак не мог запомнить.
Джек начал думать, что это и к лучшему. Он уже понял, что просто невозможно находиться рядом с ней и не хотеть к ней прикоснуться. Он не знал, в какой момент смутная тяга к Одри превратилась в страстное стремление, но это произошло, и Джеку хотелось выпороть себя за это. Он не мог не восхищаться формой ее лица, плавным изгибом бедер, нежной покатостью плеч. Он угадывал ее запах среди множества других – слабый аромат магнолии, в точности такой, что росла в саду у его бабушки и навсегда была связана с юностью.
Он хотел Одри, как хотел ее весь мир. Он хотел ее так сильно, что ему стали сниться эротические сны с участием Одри – она сидела у него на коленях, восхитительно нагая. Что еще хуже, появились видения и днем – Джек воображал, как они вместе гуляют по Центральному парку в Нью-Йорке, или бегут по пляжу в Малибу, или даже обедают с его друзьями.
Такие грезы были для него нехарактерны, а в сложившейся ситуации и вовсе не приемлемы. Джек все еще пытался убедить себя, что это всего лишь следствие того, что он оказался в опасной близости к очень красивой женщине. У них никогда ничего не получится. Существует Боннер, и ее слава, и еще много всякого, и Джек чуть с ума не сходил, когда обо всем этом думал.
Поэтому он продолжал удерживать эмоциональную дистанцию.
Но по пути в Атлантик-Сити, где было назначено два выступления, Одри позвонила кому-то, и на ее лице появилась улыбка. Поговорив, она попросила Кортни заказать машину, когда они прибудут в отель.
– Машину? – спросил Лукас со своего насеста в гостиной, где он бренчал на гитаре. – Зачем тебе машина?
– Одна из моих девочек, получивших стипендию, живет на побережье. Я хочу сделать ей сюрприз.
Лукас покачал головой:
– У нас нет на это времени, крошка.
– У меня есть на это время. Завтра утром я свободна. Мне нужно на площадку только к трем часам.
– Утром у нас эфир на двух радиостанциях, – заявил Лукас. – У тебя нет времени бегать и гладить по головке маленьких детишек.
Руки Одри замерли. Она медленно повернулась и посмотрела на Лукаса таким ледяным взглядом, что даже Джек вздрогнул.
– Я сделаю вид, что ты этого не говорил, – негромко произнесла она. – И чтобы сразу все прояснить – это у тебя утром два эфира, Лукас, а не у меня.
– Нет, это у нас утром два эфира. Они рассчитывают, что ты придешь.
– Только потому, что ты им это пообещал. Но речь пойдет о твоей музыке, а не о моей.
Все пассажиры автобуса, почуяв назревающую ссору, переводили взгляд с Одри на Лукаса и обратно. Больше всех заинтересовалась Кортни. Джеку казалось, что она получает от этих ссор огромное удовольствие. Лично ему больше всего хотелось, чтобы Одри вонзила каблук шпильку в задницу этому негодяю, но в конце концов Одри сделала то, что делала всегда, – замолчала и поджала губы.
Джек ненавидел Боннера.
Ненавидел до такой степени, что выяснил у Кортни имя девочки, сам позвонил и все организовал, в том числе и машину.
Раз Боннер не хочет ее туда везти, Джек-то уж точно отвезет, черт побери.
Глава 14
В пять тридцать утра мобильник Одри зазвонил так вызывающе громко, что она едва не угробилась, стараясь схватить его раньше, чем проснется Лукас.
– Алло? – прошипела Одри в трубку. – Гейл? – Это мосла быть только Гейл. Только родная семья может звонить в такое безбожное время – вероятно, им опять нужны деньги.
– Эй, куколка!
Одри услышала голос Джека, и пульс ее резко участился. Она поспешно скинула с себя одеяло.
– Джек? – прошептала Одри, закрывшись в ванной. – Что-то случилось? Я что, получила еще одно письмо?
– Нет, Одри, нет, – сказал он. – Все отлично. Когда придет машина, чтобы отвезти тебя на радио?
– В шесть тридцать. А что?
– Хочешь прогулять?
В голове Одри завихрились опасные, неподобающие видения.
– Ты что задумал?
– Спускайся через полчаса вниз, и я тебе покажу.
Она хотела. Видит Бог, как она этого хотела! Но вот могла ли?
– Не знаю, – разочарованно протянула Одри.
– Ты хочешь увидеть девочку, получившую твою стипендию? – спросил Джек. – Если да, то я уже все организовал.
Одри ахнула от изумления и восторга.
– Ты организовал? – пискнула она. – Ты шутишь? – Она внезапно пришла в себя. – Черт! Я не могу! Сегодня утром у нас эфир на радио…
– Нет, эфир у Боннера. Пусть он хоть разок выступит сам – для разнообразия.
Предложение было очень заманчивым. Одри не нравилось, что Лукас сначала сам все решает, а потом ставит ее перед фактом. И она отдала бы все на свете, чтобы увидеть свою стипендиатку.
Просто невероятно – Джек сделал это ради нее! Одри улыбнулась:
– Спущусь через двадцать минут.
Она понятия не имела, как справилась – одновременно чистила зубы и причесывалась, слегка подкрашивалась и одевалась, потом нацарапала записку Лукасу, сообщив, что ему придется справиться с эфиром самому и покормить Бруно. Это приведет Лукаса в бешенство. И все-таки через двадцать минут Одри уже шла мимо торговых автоматов к выходу.
Джек стоял, облокотившись на синюю машину, скрестив руки на груди. Рукава рубашки он подвернул, а его темные волосы выглядели взъерошенными. Увидев Одри, он усмехнулся и выпрямился.
– Ну вот, – слегка задыхаясь, сказала она. Почему-то немного кружилась голова. – Только нужно зайти в магазин подарков.
Джек, не задавая вопросов, положил руку ей на спину и повел к ряду магазинов в казино «Тадж-Махал». Одри заскочила в самый первый, взяла плюшевого медведя, футболку и пару пляжных босоножек.
– Это не совсем то, что я хотела бы выбрать, но сойдет, – сказала она, подписывая протянутый ей продавщицей чек.
С пакетом дешевых подарков Одри позволила Джеку отвести ее к автомобилю, отметив, что машина как раз такая, какую она выбрала бы в те, прежние, дни, до своего излета.
Джек открыл дверцу у переднего пассажирского места. Одри заглянула внутрь.
– И это машина? – спросила она, услышав в собственном голосе нотку недоверия.
– Да. Я подумал, что нам потребуется что-нибудь маленькое и незаметное.
Опять он попал в яблочко.
– Но… кто ее поведет? – спросила Одри, с подозрением глядя на машину.
– Я. Давно ты не ездила в «форд-таурусе»?
Одри рассмеялась.
– Лет сто назад, не меньше, – ответила она и села в эту простую машину, бросив пакет на заднее сиденье.
Ей казалось, что они – Бонни и Клайд, совершающие очередной грандиозный побег.
– Она знает, что мы приедем? – полюбопытствовала Одри. Глядя в зеркало заднего вида, она пыталась привести и порядок свои непослушные кудри.
– Да. Мать Кейти Пармер ждет кумира своей дочери.
– А откуда ты знаешь, что это Кейти? – удивилась Одри.
– Я уболтал Кортни, и она сделала пару звонков, – подмигнул Джек.
– О Господи! Правда? Тебе пришлось с ней переспать?
Джек расхохотался:
– Нет… но досталось мне это недешево. Она позвонила в твой фонд, выяснила, о ком идет речь, и перезвонила маме Кейти. Думаю, это будет сюрпризом для самой Кейти и двадцати ее ближайших подружек.
– Поверить не могу, что ты это сделал! – широко улыбаясь, воскликнула Одри. На сердце от восторга потеплело, а кожу начало пощипывать.
Джек пожал плечами:
– Я подумал, что это много значит для девочки, а ты… ну, мне показалось, что ты очень хотела с ней познакомиться.
– Ты даже не представляешь, как я этого хотела! Джек… это… это так… мило.
Он засмеялся:
– И нечего так удивляться. Я могу быть очень милым парнем, если захочу.
– Я собираюсь получить удовольствие от каждой секунды, потому что потом Лукас меня убьет. Я оставила ему записку, сообщив, что на радио ему придется отдуваться одному.
Джек не отрывал глаз от дороги.
– В этом нет ничего особенного, верно? – спокойно спросил он. – Ведь он раскручивает свой собственный диск?
– Да, – вздохнула Одри. – Но ты не знаешь Лукаса. Он очень не уверен в своем таланте, и когда я рядом, чувствует себя лучше, понимаешь? Это поддержка.
Джек посмотрел на нее. В его синих глазах застыло выражение, которого Одри не смогла понять.
– Думаю, он переживет.
– Не знаю, – призналась Одри, заранее страшась предстоящей сцены.
– Может быть, он наконец поймет, что пора учиться стоять на собственных ногах, – сказал Джек. – Ты не обязана делать ему карьеру – тебе нужно заниматься своей.
– Ты просто не знаешь, сколько всего он для меня сделал, – заявила Одри, чувствуя, что должна встать на защиту Лукаса. – Ну все, все, – быстро добавила она, пока Джек не возразил. – Я в самом деле хочу познакомиться со своей стипендиаткой. И если я не воспользуюсь этим шансом, когда у меня появится следующий?
Джек промолчал.
Тут зазвонил телефон Одри. Она выудила его из сумки и поморщилась. Лукас. Одри сунула мобильник обратно, не ответив на звонок. Но тем самым забила еще один гвоздь в гроб – до этого она и не понимала, что сама себе этот гроб сколачивает, ей даже мысль такая в голову не приходила.
Телефон продолжал звонить. Одри слабо улыбнулась Джеку.
– Спасибо, – искренне произнесла она. – Это для меня так много значит!
Он тоже улыбнулся:
– Не надо меня благодарить. Ты делаешь очень доброе дело.
Он ничего не мог с собой поделать. Улыбка Одри могла растопить весь полярный лед.
Поездка к дому Кейти Пармер оказалась короткой – но правде говоря, чересчур короткой. Джек еще никогда не видел, чтобы лицо ребенка осветилось так, как лицо Кейти, заметившей идущую к ее дому Одри. Девочка словно обратила лицо к солнцу, а улыбка ее сверкала, как пригоршня звезд. Большие голубые глаза не отрывались от Одри, а когда Одри села на пол и попросила Кейти спеть дни нее, девочка набрала полные легкие воздуха и запела гик, словно перед ней был полный зал зрителей на «Америкам айдол», – впрочем, если она будет продолжать в том же духе, скоро так и произойдет.
Несколько юных девчушек окружили Одри, когда она стала показывать им основные аккорды на гитаре Кейти. Мать Кейти, тоже сиявшая от восхищения, пригласила всех попробовать домашнего пирога и пришла в полный восторг, когда Одри настояла на том, что поможет накрыть на стол. Она вытащила одноразовые тарелки и пластиковые вилки, разложила веером на кухонном столе салфетки и разлила для детей охлажденный безалкогольный пунш.
Десять девочек и их восхищенные родители любовались Одри, а она ела пирог и расспрашивала детей. Любят ли они музыку? Не ссорятся ли с родителями? Есть ли у них кавалеры?
Потом настала очередь девочек задавать вопросы Одри.
Приходилось ли ей брать уроки музыки? Не возникало ли неприятностей с мамой, когда она начала танцевать? Какая у нее была любимая песня? А потом последовал неизбежный вопрос от Кейти.
– Это ваш бойфренд? – спросила она, показав на Джека. В комнате раздалось девчачье хихиканье.
Одри улыбнулась Джеку.
– Нет, – сказала она. – Он… – Похоже, она не знала, как правильно объяснить. – Он мой…
– Телохранитель, – закончил за нее Джек.
Одри засмеялась.
– Вообще-то я собиралась сказать – друг, – призналась она, – но ладно, пусть будет телохранитель. – Снова засмеявшись, она наклонилась и прошептала что-то на ухо Кейти. Девочка тут же захихикала, повернулась к подружке, сидевшей рядом, и зашептала на ухо ей.
– Отлично, – протянул Джек, обращаясь к сидевшей рядом с ним матери Кейти. – Даже в возрасте восьми лет женщины умудряются вызывать во мне неловкость.
Они провели там три часа; Джек едва заставил Одри уйти. Он вовсе не хотел этого делать, но время уже поджимало. Она обняла на прощание всех девочек, еще раз по благодарила их родителей и наконец вышла из дома. И попала прямо в объятия Лукаса и толпы журналистов.
– Лукас! – воскликнула Одри. Сразу двое телерепортеров сунули ей под нос микрофоны.
– Мир должен увидеть твое великодушие, крошка, – сказал Лукас и поцеловал ее в губы.
– Мисс Лару! Позвольте задать вам несколько вопросов про ваш фонд!
– Э-э… конечно, – ответила она, нервно оглядываясь на голубое бунгало, из которого только что вышла.
– Все в порядке, – заявил Лукас, сильно сжав ее руку. – Я обо всем договорился с отцом Кейти. – Сказав это, он повернулся так, что вместе с Одри оказался перед камерами.
Очень скоро все девочки выскочили из дома и окружили их, стараясь попасть в кадр с Одри. Увидев, как Лукас сажает Одри в машину, на которой приехал сюда несколькими минутами раньше, Джек подошел к своему «таурусу». Он понял, что Лукас и тут придумал способ осыпать себя так ему необходимой волшебной пыльцой Одри Лару.
Следовало отдать должное Боннеру – он даже умудрился вставить несколько слов о своем собственном диске, который выходит на следующей неделе. И для всего мира это выглядело так, словно Одри Лару и Лукас Боннер вдвоем основали фонд «Певчая птичка», помогающий девочкам проложить себе путь в музыку.
Как это благородно с их стороны! До чего славная пара!
Джек ехал обратно, кипя от негодования.
В этот день он так и не улучил минуты поговорить с Одри, зато побеседовал с Лукасом. Точнее, Лукас побеседовал с ним.
– Выкинешь еще один такой фокус, и я тебя убью! – злобно сказал Лукас в коридоре за кулисами.
Джек ухмыльнулся и осмотрел Лукаса с ног до головы.
– Если ты думаешь, что у тебя получится, крутой босс, действуй!
Разумеется, Лукас пошел на попятный, но сначала высказал Джеку все, что о нем думает. Впрочем, это в одно ухо влетело, а из другого вылетело.
И только когда началась суматоха перед шоу – его задержали из-за неисправности со светом, – Джек увидел Одри в большой переполненной комнате отдыха. Она была в черных леггинсах, усыпанном бисером кожаном бюстгальтере, на высоченных шпильках, с высоко поднятыми волосами. Одри поймала его взгляд, улыбнулась и одними губами сказала: «Спасибо».
Забавно, но это короткое слово и улыбка утихомирили его гнев.
На время.
