Текст книги "В погоне за наследницей"

Автор книги: Джулия Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Прости, – с кислой улыбкой перебил Джеймс, – о твоей мисс Трент Каролина сделала обиженное лицо.

– Я не…

– Глупый разговор, – прервал его Блейк.

– И я так думаю, – согласилась Каролина. Потом указала на заметку о ней и сказала:

– Смотрите, что привез маркиз.

– Мне казалось, я говорил тебе, чтобы ты звала меня Джеймс – Маркиз звучит отлично, – возразил Блейк. – А что в этой чертовой заметке?

Джеймс протянул ему газету.

– Она здесь совсем не похожа.

– Ты уверен? – ангельским голосом спросил Джеймс.

– Конечно. Любой дурак заметит, что глаза нарисованы слишком близко друг к другу, и рот не такой. Если художник действительно хотел сделать похожий портрет, он должен был изобразить ее с улыбкой на лице.

– Вы так думаете? – с восторгом спросила Каролина.

Блейк нахмурился, явно сердясь на самого себя.

– Можно не беспокоиться, что тебя разыщут по этому рисунку. Кроме того, никто не знает, что ты здесь. Да и кому волноваться? Здесь не сказано ни слова о награде.

– Никакого вознаграждения? – воскликнула Каролина. – Ах он, старый скупер…

Джеймс громко расхохотался, и даже Блейк, хоть и злился, не смог скрыть улыбки.

– Нет, мне совершенно все равно, – заявила она, – что он не предложил вознаграждения. Я даже этому рада.

Здесь я чувствую себя гораздо счастливее, чем когда-либо со своими опекунами.

– И я бы чувствовал себя неплохо, – сухо заметил Блейк, – если бы Перривик и миссис Майкл обращались со мной так же, как с тобой.

Каролина повернулась к Блейку, и на ее лице появилась ехидная улыбка. Искушение сказать колкость было столь сильно, что она не смогла ему противостоять.

– Видимо, это зависит от человека.

Блейк начал было что-то говорить, но замолк и рассмеялся, а Каролина внезапно почувствовала себя счастливой оттого, что заставила этого мужчину смеяться. Она нуждалась в нем, в его защите, нуждалась в укрытии, которым стал ей этот дом. – Но что-то подсказывало ей, что и Блейк Рейвенскрофт тоже чуточку в ней нуждается.

В его душе зияла рана, может быть, более глубокая, чем в ее. Она улыбнулась ему и тихо сказала:

– Жаль, что вы редко смеетесь.

– Ты уже это говорила, – буркнул он.

– И была права. – Каролина от волнения всплеснула руками. – Возможно, я во многом ошибаюсь, но здесь я права. Ни один человек не может жить без улыбки так долго, как вы.

– Откуда ты это знаешь?

– Что человек не может жить без улыбки или что вы давно не смеялись?

– И то и другое.

Она на мгновение задумалась и сказала:

– Что касается вас, то я могу сказать только то, что уже сказала. Когда вы смеетесь, у вас такой удивленный вид, словно вы не верите, что можете быть счастливым.

Глаза Блейка изумленно расширились, и он машинально прошептал:

– Да.

– А что касается другого вашего вопроса… – Печальная, задумчивая улыбка появилась на лице Каролины. Она помолчала, подбирая подходящие слова. – Я знаю, как тяжело переживать душевную боль.

– Правда?

– И я знаю, что вам придется научиться смеяться и вновь обрести покой. Я обрела его… – Она покраснела. – Впрочем, это не важно.

– Нет, важно, – решительно произнес Блейк. – Расскажи мне.

Каролина неуверенно оглянулась.

– Что случилось с маркизом? Похоже, он опять исчез.

Блейк не обратил внимания на ее слова. У Джеймса был талант исчезать, если в этом возникала необходимость.

– Расскажи, – повторил он.

Каролина отвела взгляд, не понимая, почему ей так хочется излить душу перед этим человеком.

– Я нашла покой в ночном небе. Этому научила меня мать. Всего лишь простая уловка, но… – Она посмотрела ему в глаза. – Я, наверное, кажусь вам глупой.

– Нет, – ответил Блейк, чувствуя, как какое-то странное тепло окутывает его. – Мне кажется, это самая умная вещь из тех, что я слышал за последние годы.

Глава 9

Ут-раж-ный (прилагательное). Выдающийся в плохом смысле; вопиющий, отвратительный.

Мой рот часто произносит утражные слова, которые не следует употреблять в приличном обществе.

Из личного словаря Каролины Трент

На следующий день лодыжка у Каролины болела гораздо меньше, но ей все еще требовалась палочка для ходьбы. О том, чтобы завершить начатое в библиотеке, не могло быть и речи – она и без книг еле передвигалась. Бог знает, что она еще натворит, если примется за дело с распухшей ногой.

Накануне за ужином Джеймс обмолвился, что она могла бы нарисовать план комнат в Пруитт-Холле. Когда она спросила об этом Блейка, который во время еды не проронил ни слова, он утвердительно хмыкнул. Сгорая от нетерпения поскорее выполнить просьбу своих хозяев, она села за стол в голубой комнате и принялась рисовать.

Вычертить план, однако, оказалось труднее, чем она предполагала, и вскоре пол в комнате покрылся скомканной бумагой. Потратив полчаса на безуспешные попытки нарисовать чертежи, она в сердцах воскликнула:

– Теперь я буду уважать и ценить архитекторов!

– Прости, что?

Каролина смущенно подняла голову. В дверях стоял Блейк, и Каролина не могла с уверенностью сказать, забавляется он или злится.

– Я разговаривала сама с собой, – запинаясь, произнесла она.

Он улыбнулся, и Каролина с облегчением решила, что он забавляется.

– Я догадался, – сказал Блейк. – Кажется, что-то насчет архитекторов.

– Я пыталась нарисовать план Пруитт-Холла для вас и маркиза, – пояснила она, – но у меня не получается.

Он подошел к столу и посмотрел ей через плечо на очередной рисунок.

– В чем проблема?

– По-моему, мне не удается правильно передать размеры комнат. Я.., я… – Она проглотила подступивший к горлу комок. Блейк стоял так близко, что его запах всколыхнул в ней воспоминание о поцелуе. От него пахло сандалом, мятой и еще чем-то, что она не могла определить.

– Ну? – напомнил Блейк.

– Я , ах.., видите ли, очень трудно передать форму и размер комнат одновременно. – Она указала на чертеж. – Я начала с комнат западного крыла, но мне кажется, что я ошиблась, потому что…

Он наклонился еще ближе, и она потеряла мысль.

– Что «потому что»? – тихо переспросил он.

– Потому что на последнюю комнату в южном крыле не хватило места. – Она ткнула пальцем в крошечный квадратик. – Похожа на чулан, а на самом деле больше, чем даже вот эта комната. – Каролина показала на другой квадратик чертежа.

– А что это за комната?

– Эта? – спросила Каролина, показывая на большой квадрат.

– Нет, та, про которую ты сказала, что она должна быть больше.

– Это гостиная южного крыла. Я ничего не знаю о ней, кроме того, что она должна быть больше, чем я нарисовала.

Мне не позволяли в нее заходить.

Блейк немедленно насторожился.

– Ну-ка, ну-ка.

– Оливер называл ее «Дом сокровищ», но мне кажется, что это глупо, потому что это не дом, а всего лишь большая комната.

– А какие сокровища он там хранит?

– Здесь много странного, – ответила Каролина. – Я не знаю, что именно. Когда он что-то покупал – а делал он это часто, и я подозреваю, что на мои деньги… – Она моргнула, окончательно потеряв нить разговора.

– Когда он что-то покупал, – напомнил ей Блейк, как ему казалось, весьма терпеливо.

– О да, – продолжила Каролина. – Когда он покупал какую-нибудь новую вещь, он хвастался ею и восхищался несколько недель. И всегда требовал, чтобы и мы с Перси ею восхищались. Если Оливер купит подсвечник, то можно не сомневаться, что он выставит его на обеденный стол. А уж если купит дорогую вазу, тогда… В общем, я уверена, вы понимаете, что я имею в виду. Совершенно невероятно, чтобы он купил что-нибудь дорогое и спрятал от посторонних глаз.

Блейк молчал, и Каролина испугалась.

– Я рассказываю сбивчиво?

Блейк пристально посмотрел на план, потом перевел взгляд на Каролину.

– И ты говоришь, что он держит комнату на замке?

– Все время.

– А Перси позволяют в нее заходить?

Она отрицательно покачала головой.

Блейк вздохнул, ощущая, как привычное возбуждение прокатилось по его телу. Так бывало всегда с того момента, как он начал работать на военное министерство, и продолжалось все эти годы, несмотря на то что работа так много отняла у него.

Он давно понял, что любит решать трудные задачи, составлять вместе маленькие кусочки головоломки, пока в его мозгу не появится целостная картина. А Каролина Трент сообщила ему, где Оливер Пруитт прячет свои секреты.

– Каролина, – сказал он, не подумав, – я готов тебя расцеловать.

Каролина испуганно подняла глаза.

– Расцеловать?

Но мысли Блейка уже скакнули вперед, и он не только не услышал Каролину, но и забыл, что сказал ей Он уже думал об угловой комнате в Пруитт-Холле и о том, как лучше в нее проникнуть.

– Мистер Рейвенскрофт!

Он заморгал и посмотрел на Каролину.

– Мне казалось, я просил называть меня Блейком, – рассеянно промолвил он.

– Я называла, – ответила она. – Уже три раза.

– Прошу прощения. – Он посмотрел на чертеж и снова забыл о Каролине.

Она изогнула губы в гримасе – то ли удивленной, то ли недовольной, трудно было разобрать, – взяла в руки палку и направилась к дверям. Блейк, вероятно, так погружен в свои мысли, что и не заметит, как она исчезнет.

Но не успела Каролина взяться за дверную ручку, как раздался его голос:

– Сколько окон в комнате?

Она с удивлением обернулась.

– В какой?

– В потайной комнате Пруитта. Сколько в ней окон?

– Я точно не знаю. Я давно в нее не заходила. Но я помню, как выглядит фасад дома. Сейчас соображу. – Каролина водила пальцем в воздухе, мысленно пересчитывая окна на фасаде Пруитт-Холла. – Значит так: три в обеденной комнате, два рядом. Одно! – воскликнула она.

– Всего одно окно в угловой комнате?

– Нет, я хотела сказать, что с западной стороны только одно окно, а с южной… – Она снова принялась водить пальцем по воздуху. – С южной еще одно.

– Отлично, – произнес Блейк, видимо, самому себе.

– Но вы потратите чертовски много сил, чтобы пробраться в нее, если в этом заключается ваш план.

– Почему?

– Пруитт-Холл стоит не на ровном месте, – пояснила Каролина. – С юга и запада вниз уходят склоны. И с этого угла дома высокий фундамент. Мне поручили заниматься садом, и я, конечно, посадила кусты, чтобы прикрыть его, но все равно…

– Каролина!

– Ой! – Она виновато улыбнулась, сообразив, что отвлеклась от главного. – Я только хотела сказать, что окно находится довольно высоко над землей. В него будет трудно забраться.

Он хитро улыбнулся ей.

– Если есть желание, мисс Трент, найдется и способ.

– Вы действительно в это верите?

– Это риторический вопрос?

Она покраснела и отвела взгляд.

– Вероятно, я слишком бестактна. Пожалуйста, забудьте, что я сказала.

Наступила долгая пауза, на протяжении которой Блейк пристально смотрел на нее и наконец спросил:

– Сколько от окна до земли?

– Думаю, десять – двенадцать футов.

– Так десять или двенадцать?

– Я точно не знаю.

– Проклятие! – выругался он.

Блейк выглядел таким разочарованным, что Каролина почувствовала себя так, словно по ее вине Британия проиграла войну. Она подняла с пола палку.

– Идемте со мной.

– Хорошо Он сделал ей знак идти, а сам погрузился в созерцание ее чертежа.

Каролина обнаружила, что ей совсем не нравится, когда этот мужчина игнорирует ее. Черт! Она стукнула палкой по полу.

Блейк удивленно поднял глаза.

– В чем дело?

– Когда я сказала «идемте со мной», я имела в виду прямо сейчас.

Блейк мгновение смотрел на Каролину, озадаченный ее властным тоном. Потом скрестил руки на груди и сказал терпеливо, как родители разговаривают с ребенком:

– Каролина, если ты собираешься стать частью этой операции на протяжении следующей недели…

– Пяти недель, – напомнила она ему.

– Да, да, конечно. Так вот, тебе придется усвоить, что твои желания не всегда будут самыми главными.

Каролина подумала, что это очень мягко сказано, и даже собралась похвалить его, но тут с ее губ слетели совсем другие слова:

– Мистер Рейвенскрофт, вы и понятия не имеете о моих желаниях.

Он выпрямился в полный рост, и в его глазах зажглись дьявольские огоньки, которых она раньше не замечала.

– Думаю, – медленно произнес он, – это не совсем так.

Ее щеки запылали огнем.

– Глупый, глупый язык, – растерялась она, – вечно болтает…

– Это ты мне? – осведомился он, не пытаясь скрыть надменной улыбки Каролине не оставалось ничего, кроме как говорить правду.

– Я очень смущена, мистер Рейвенскрофт.

– Неужели? Я не заметил.

– И если бы вы действительно были джентльменом, – начала она, – вы бы…

– Но я не всегда джентльмен, – прервал ее Блейк. Только когда мне это доставляет удовольствие.

«Видимо, сейчас это не доставляет ему удовольствия», подумала Каролина. Беззвучно пошевелив губами, она наконец сказала:

– Мы могли бы выйти в сад, чтобы я сравнила высоту этих окон с окнами в Пруитт-Холле.

– Отличная мысль. – Он протянул ей руку. – Тебе помочь?

Помня свою постыдную реакцию на его поцелуй несколько дней назад, Каролина решила, что лучше на всякий случай к нему не прикасаться, но, конечно, не посмела высказать это вслух. Она отрицательно покачала головой и ответила:

– Я вполне обхожусь палкой.

– Ах да, палкой. Она очень похожа на ту антикварную, что мой дядя Джордж привез с Востока. Где ты ее взяла?

– Мне дал ее Перривик.

Блейк вздохнул и распахнул перед Каролиной дверь.

– Подозреваю, Перривик дал бы тебе и документы на владение домом, если бы знал, где они лежат.

Она озорно улыбнулась и заковыляла в холл.

– А где они лежат?

– Негодная! Я запер их на замок в тот день, как ты здесь появилась.

Каролина от удивления открыла рот и рассмеялась.

– Вы настолько мне не доверяете?

– Тебе я доверяю. А что касается Перривика…

Когда они выходили из дома в сад, Каролина уже смеялась так безудержно, что ей пришлось на минутку присесть на ступеньки – Вы должны согласиться, – сказала она, широким жестом обведя пространство, – что сад теперь выглядит просто великолепно.

– Соглашаюсь. – В его голосе звучал еле сдерживаемый смех, и Каролина поняла, что Блейк на нее больше, не сердится.

– Я знаю, что прошло только два дня, – сказала Каролина, оглядывая растения, – но я уверена, что на новом месте им будет лучше. – Она подняла глаза и увидела, что на лице Блейка застыло странное выражение нежности. У нее сильнее забилось сердце, и она внезапно оробела. – Давайте посмотрим на окна, – поспешно произнесла она и встала. Они сошли с дорожки на траву и остановились под окнами.

Каролина задрала голову, пытаясь оценить высоту, а Блейк украдкой смотрел на нее. От утреннего воздуха ее лицо порозовело и дышало здоровьем, а освещенные солнцем волосы казались более светлыми. Она выглядела такой искренней и невинной, что у него заныло сердце.

Каролина сказала, что ему нужно больше смеяться. Пожалуй, она права. Сегодня утром это доставило ему огромное удовольствие. Но оно не шло ни в какое сравнение с радостью, которую он испытал, когда заставил ее смеяться.

Он так давно не зажигал счастьем ничьих глаз, что забыл, как это приятно.

Какое удивительное чувство – позволить себе иногда быть глупым Блейк решил не забывать об этом, когда наконец уйдет из военного министерства. Может, пришло время перестать быть таким чертовски серьезным? Может, пришло время позволить себе маленькие радости? Может…

Может, он просто позволил себе помечтать? Да, эта девушка забавна, и она пробудет в Сикрест-Мэнор пять недель, но потом уедет. Она не из тех, с кем можно флиртовать. Она из тех, на ком женятся.

А Блейк не собирался жениться. Никогда. Поэтому ему придется оставить ее в покое. Пока же не будет вреда, если он посмотрит на нее.

Он беззастенчиво уставился на ее профиль и на то, как. ее правая рука двигалась вверх и вниз, пока Каролина мысленно пыталась измерить высоту до окна. Внезапно повернувшись к нему, она удивленно заморгала и спросила:

– На что вы смотрите?

– На тебя.

– На меня? – удивилась Каролина. – Почему?

Он пожал плечами.

– Здесь больше не на что смотреть. Мы ведь уже пришли к выводу, что мне лучше не обращать слишком много внимания на сад.

– Блейк!

– К тому же мне нравится смотреть, как ты работаешь.

– Прошу меня простить.., но я не работала. Я мысленно измеряла высоту до окна.

– Это и есть работа. Ты знаешь, что у тебя очень выразительное лицо?

– Нет. Я.., какое это имеет значение?

Блейк улыбнулся. Она была слишком смешлива, чтобы нервничать.

– Никакого, – ответил он. – Просто я мог проследить за ходом твоих мыслей, пока ты измеряла высоту от земли до окна.

– А это плохо?

– Совсем нет. Но мне кажется, что тебе не следует пытаться зарабатывать на жизнь игрой в карты.

Каролина рассмеялась.

– Конечно, нет. – Ее глаза сузились. – Если вы можете точно угадать мои мысли, тогда скажите, о чем я сейчас подумала.

Блейк ощутил, как его охватывает давно забытый молодой азарт – чувство, которого он не испытывал все эти годы, с тех пор как умерла Марабелл. И хотя он знал, что это ни к чему не приведет, он был бессилен перед ним. Он сделал шаг вперед и произнес:

– Ты думала о том, что хочешь снова поцеловать меня.

– Не правда!

Он медленно покачал головой.

– Нет, правда.

– Чепуха! Может, когда мы были в кабинете… – Она закусила губу.

– Здесь или в кабинете – какая разница?

Она гордо выпрямилась:

– Я хочу помочь вам выполнить операцию, или как там это называется, а вы говорите о поцелуях!

– Это не совсем так. На самом деле я говорил о том, чтобы ты поцеловала меня.

Каролина от удивления открыла рот.

– Вы, наверное, сошли с ума.

– Возможно, – ответил Блейк, подходя ближе. – Возможно, я давно не сходил с ума.

Она посмотрела ему в лицо и прошептала дрожащими губами:

– Давно не…

Он серьезно кивнул.

– Вы оказываете на меня странное действие, мисс Каролина Трент.

– В хорошем смысле или в плохом?

– Иногда трудно разобрать, – ответил он и хитро улыбнулся. – Но мне хочется думать, что в хорошем.

Он наклонился и коснулся губами ее губ.

– Что ты хотела сказать мне про окно? – прошептал он – Я забыла.

– Ну и ладно – И он снова поцеловал ее, на этот раз крепче и с большей страстью Он и не думал, что страсть еще сохранилась в его сердце. Она вздохнула и прильнула к нему, доверяясь его рукам.

Каролина уронила палку, обвила руками его Шею и забыла обо всем на свете. Когда его губы прижимались к ее губам и ей было тепло в его объятиях, какое имело значение, прилично или нет целоваться с ним. Только бы этот поцелуй никогда не кончался!

Каролина тесно прижалась к нему, приподнялась на цыпочки, и затем,..

– Ой! – Она бы упала, если бы Блейк не подхватил ее.

– Каролина? – спросил он с тревогой.

– Моя дурацкая лодыжка, – воскликнула она. – Я забыла про нее и попыталась…

Он прижал палец к ее губам.

– Молчи, так будет лучше.

– Не думаю, – возразила она.

Блейк осторожно высвободился из ее объятий и сделал шаг назад. Потом легко наклонился и поднял с земли палку.

– Я не хочу пользоваться твоей беззащитностью, – тихо произнес он, – но за себя не ручаюсь.

Каролина хотела крикнуть, что ей все равно, но вовремя прикусила язык. Они достигли восхитительной гармонии, и ей не хотелось подвергать опасности их новые отношения.

Рядом с этим мужчиной она чувствовала какое-то тепло, ей было покойно и хорошо, и она знала, что никогда себе не простит, если потеряет все это. Как давно она в последний раз чувствовала, что нужна кому-то!

Только он этого еще не понял.

Каролина глубоко вздохнула. Нужно набраться терпения.

Господи, у нее есть кузина, которую зовут Пейшенс [1]1
  Терпение (англ.).


[Закрыть].

Она живет в Массачусетсе с отцом весьма пуританских нравов Каролина чуть не стукнула себя по лбу. Ну при чем здесь Пейшенс из Массачусетса?

– Каролина, ты жива?

Она подняла голову.

– Все отлично. Просто замечательно. Мне никогда не было так хорошо. Я только…

– Только – что?

– Подумала. – Она закусила нижнюю губу. – Это иногда со мной случается.

– Похвальное времяпрепровождение, – заметил Блейк. – Но ты собиралась сказать мне что-то об окнах.

– О да, конечно. Мне кажется, что подоконник с южной стороны комнаты в Пруитт-Холле находится на высоте третьего оконного переплета в кабинете.

– Третьего снизу или сверху?

– Сверху.

– Гм-м. – Блейк оценивающим взглядом посмотрел на окно. – Здесь футов десять. Задача выполнимая, но занудная.

– Ты как-то странно отзываешься о своей работе.

Он повернулся и рассеянно посмотрел на нее.

– Каролина, значительная часть моей работы довольно занудна.

– Неужели? А я думала, она увлекательна.

– Нет, – сухо возразил Блейк. – Уж поверь мне. И вообще это не работа.

– А что?

– Это нечто, что я делаю, – нехотя произнес он, – и чем недолго еще буду заниматься.

– Почему?

Немного помолчав, Блейк откашлялся и спросил:

– Как твоя лодыжка?

– В порядке.

– Ты уверена?

– Совершенно. Мне только не нужно становиться на цыпочки. Я надеюсь, к завтрашнему дню она совсем пройдет.

Блейк опустился перед Каролиной на корточки и, к ее изумлению, взял ее лодыжку в руки и осторожно ощупал.

– Насчет завтра ты оптимистка. Но опухоль стала гораздо меньше.

– Да. – Ничего лучше не придумав, Каролина замолчала. Что следует говорить в такой ситуации? Спасибо за чудесный поцелуй? Можно ли будет получить еще один?

Вряд ли это уместно, даже если произнесено от всего сердца. «Терпение, терпение и еще раз терпение», – повторила она про себя.

Блейк с любопытством посмотрел на нее.

– У тебя странный вид.

– Правда?

– Прости, – поправился он. – Я хотел сказать, что ты выглядишь слишком серьезной.

– Я подумала о своей кузине, – сказала Каролина первое, что ей пришло в голову, подозревая, что это звучит ужасно глупо.

– О кузине?

Она неуверенно кивнула.

– Ее зовут Пейшенс.

– Понятно.

Каролина испугалась, что он действительно все понял, потому что уголки его рта задрожали.

– Должно быть, ее имя соответствует характеру, поэтому она пример для тебя?

– Совсем нет. Пейшенс – старая карга, – соврала она.

На самом деле в Пейшенс Мерриуэзер удивительно сочетались сдержанность, набожность и красота. Каролина никогда не встречалась с ней, но ее письма всегда были весьма нравоучительными. Однако Каролина переписывалась с ней многие годы, поскольку это была единственная живая душа, способная скрасить ее пребывание у опекунов.

– Гм-м, – задумчиво сказал он. – Мне кажется, жестоко давать ребенку такое имя.

Каролина задумалась.

– Да, довольно трудно жить, соответствуя своему имени. Это ведь не Фейс, Хоуп или Чарити [2]2
  Вера, Надежда, Любовь (англ.).


[Закрыть].

Он покачал головой.

– Для тебя жить с именем Пейшенс было бы просто невозможно.

Она игриво ущипнула его за плечо.

– Если уж говорить об именах, откуда взялось твое?

– Ты имеешь в виду Блейк?

Она кивнула.

– Это была девичья фамилия моей матери. У нас в семье есть традиция давать второму сыну имя по девичьей фамилии матери.

– Второму сыну?

Блейк пожал плечами.

– Первый сын обычно получал что-нибудь важное со стороны отца.

«Трент Рейвенскрофт, – подумала Каролина. – Звучит не так плохо». Она улыбнулась.

– Чему ты улыбаешься? – спросил он.

– Я? Ничему. Просто…

– Ну, говори.

Каролина проглотила подступивший к горлу комок, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями. Она никогда не скажет ему, что мечтала об их будущих детях.

– О чем я думаю? – медленно произнесла она.

– Да.

Наконец она нашла выход.

– Я думаю, – повторила Каролина на этот раз более уверенно, – о том, что тебе очень повезло, что у твоей матери не было двойного имени. Только представь, что тебя могли звать Фортескью Гамильтон Рейвенскрофт.

Блейк усмехнулся.

– Тогда бы меня звали Форт или Гэм, для краткости.

– О! – продолжала Каролина, окончательно развеселясь. – А если бы твою мать звали Уэлш? Все вокруг шипели бы на тебя.

– Однажды я влюбился в девушку по имени Сара Уигглсуорт, – хмыкнул Блейк. – Но мой брат убедил меня оставить ее в покое.

– Да, – размышляла Каролина, – трудновато пришлось бы ребенку по имени Уигглсуорт Рейвенскрофт.

– Скорее, Дэвид сделал это по другим мотивам. Через полгода они обручились.

– О, изумительно! – воскликнула Каролина со смехом. – А ему не придется называть ребенка Уигглсуортом?

– Нет. Только мы, вторые сыновья, должны следовать этой традиции.

– Разве твой отец не виконт? Почему ему не придется следовать традиции?

– Мой отец сам был вторым сыном. Его старший брат умер в пятилетнем возрасте, но к этому времени мой отец уже родился и получил свое имя.

Каролина улыбнулась.

– А как его звали?

– Боюсь, с именем отцу повезло меньше, чем мне. Девичья фамилия бабушки была Петти.

Каролина зажала ладонью рот.

– О Боже! Я не должна смеяться.

– Да. И мы все тоже.

– Как ты его зовешь?

– Я зову его отец. Все остальные – Дарнсби, по титулу.

– Что же он делал, пока не получил титул?

– Думаю, он всем велел называть его Ричардом.

– Это одно из его имен?

– Нет. – Блейк пожал плечами. – Но это гораздо лучше, чем Петти.

– Ох, как смешно, – сказала Каролина, вытирая слезы. – А что случится, если у Рейвенскрофта не будет второго сына?

Он наклонился, и озорные огоньки сверкнули в его глазах.

– Мы будем стараться до тех пор, пока не добьемся успеха.

Щеки Каролины запылали.

– Знаешь, – поспешно произнесла она, – я что-то устала. Пойду в дом и немного отдохну. А ты, если хочешь, можешь составить мне компанию.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и, прихрамывая, поспешила к дому – довольно быстро для человека с палкой.

Блейк смотрел ей вслед, пока она не скрылась в доме, и не мог сдержать улыбки, которая совершенно преобразила его лицо. Он уже давно не размышлял о семейных традициях. Фамилия Марабелл была Джордж, и они часто смеялись, что должны пожениться хотя бы поэтому.

Джордж Рейвенскрофт. В мозгу Блейка он был почти реальным человеком, с черными как смоль волосами и светло-голубыми, как у Марабелл, глазами.

Но не будет никакого Джорджа Рейвенскрофта.

– Прости, Марабелл, – прошептал Блейк. Он не сумел защитить ее, поэтому пытался сохранить верность хотя бы ее памяти. Но и это ему не всегда удавалось.

А сегодня.., сегодня его неверность перешла все границы. Ему доставляло радость общение с Каролиной. Чувство вины пронзило его сердце.

– Прости, Марабелл, – снова прошептал Блейк.

Но, идя к дому, он вдруг отчетливо услышал в ушах собственный голос: «Трент Рейвенскрофт».

Он тряхнул головой, но эта мысль уже прочно сидела у него в мозгу.