Текст книги "В погоне за наследницей"

Автор книги: Джулия Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4

Нос-трум (существительное). Лекарство или что-либо, применяющееся в качестве лекарства, приготовленное человеком, который его рекомендует; сильнодействующее средство.

Похоже, он сам не очень верит в свой нострум, но продолжает насильно вливать его мне в рот.

Из личного словаря Каролины Трент

До конца дня Блейк не появлялся. Даже мысль об этой женщине вызывала в нем ярость. Она и ее чертово горло выводили его из себя, но если быть честным перед собой, следовало признать, что злиться надо на себя.

Как ему могло прийти в голову поцеловать ее? Даже на долю секунды? Женщину, которая стала предателем своей страны! Такой же предатель когда-то убил Марабелл.

Словно угадав его настроение, начал накрапывать дождь, и Блейк вспомнил о маленькой подставке для перьев, которую она выставила на подоконник, чтобы собирать воду.

Он хмыкнул. Ну да, после стольких чашек чая, которые он влил в нее днем, она не умрет от жажды. Однако, молчаливо поглощая ужин, он не мог не думать о ней, запертой наверху в крошечной комнате. Должно быть, она проголодалась. Она не ела целый день.

– Что с тобой? – вслух произнес он. – Жалеешь ловкую маленькую шпионку? – Ба! Но разве он не сказал ей, что будет морить ее голодом? Он никогда не дает напрасных обещаний.

И все же она маленькое хрупкое существо, а эти глаза – он словно видел их перед собой. Огромные и такие ясные…

Сейчас они, наверное, такие голодные и несчастные.

– Черт, – пробормотал Блейк, раздражаясь от неожиданно нахлынувших на него угрызений совести. Он поднялся, отбрасывая стул. Ему следовало дать ей на обед хоть булочку – это был бы лучший способ расположить ее к себе и выудить нужные сведения, чем пытка голодом. Возможно, если он будет выдавать ей пищу маленькими порциями, она станет более покладистой. Он слышал истории о том, что иногда жертвы начинали смотреть на своих палачей как на героев. Он бы не возражал, если бы эти сине-зеленые глаза смотрели на него с восхищением.

Блейк взял с подноса маленькую булочку, потом, подумав, поменял на большую. Может, намазать маслом? В этом нет ничего страшного. И джем… Нет, он стиснул зубы. В конце концов, она шпионка.

Каролина сидела на кровати и смотрела на пламя свечи, когда за дверями снова послышались шаги. Щелкнул один замок, потом другой, и вот он уже стоял в дверях.

Как получалось, что каждый раз, когда она его видела, он казался ей все красивее и красивее? Это нечестно! Потратить всю красоту на одного мужчину. И довольно злого.

– Я принес тебе хлеб, – хмуро произнес он, протягивая булку.

У Каролины громко заурчало в животе.

– Спасибо, – произнесла она одними губами.

Он присел на край кровати, а она, не думая о приличиях и этикете, заглотила булку почти целиком.

– Приятного аппетита. О, я чуть не забыл. Я принес масло.

Она с жалостью посмотрела на остаток булки в руке и вздохнула.

– Хочешь?

Она кивнула, взяла маленький горшочек и, обмакнув корку в масло, положила ее в рот и принялась медленно жевать.

– Спасибо. Я думала, ты собираешься уморить меня голодом, – произнесли ее губы.

Он непонимающе покачал головой.

– «Спасибо» я еще разобрал, но все остальное понять невозможно. Пока ты не обретешь голос и не захочешь сказать это вслух…

Каролина замотала головой. Она не проверяла голос с тех пор, как Блейк ушел, и не хотела знать, появился он или нет. Лучше оставаться в неведении.

– Жаль, – пробормотал он.

Она вытаращила глаза, похлопала себя по животу и с надеждой посмотрела ему в руки.

– Извини, я принес только одну булочку.

Каролина взглянула на горшочек у себя в руках, вздохнула и обмакнула палец в масло. Кто знает, когда он решит покормить ее в следующий раз? Ей придется есть что дают, даже одно масло.

– О, ради Бога, – запротестовал он, – не надо! Это может плохо кончиться.

Она бросила на него язвительный взгляд, – Что ты обычно ешь? – спросил он.

Каролина попыталась что-то объяснить руками.

Он нахмурился.

– Я не собираюсь развлекать тебя. Ты здесь не в гостях.

Она округлила глаза и фыркнула.

– Я говорю это для того, чтобы ты не ожидала трапезы из семи блюд.

Каролина подумала, что если хлеб и масло были первыми двумя, то он должен ей еще пять.

– И долго ты еще собираешься загадывать мне шарады?

Она заморгала и произнесла губами:

– Что?

– Я не сомневаюсь, что к тебе вернулся голос.

Она покачала головой, дотронулась до горла и состроила такую печальную гримасу, что он рассмеялся.

– Так болит?

Она кивнула.

Блейк запустил пальцы в волосы, слегка раздраженный тем, что эта обманщица заставила его смеяться за один день больше, чем он смеялся за весь последний год.

– Знаешь, если бы ты не была предательницей, ты была бы довольно забавной.

Она пожала плечами.

– Тебе когда-нибудь приходило в голову задуматься, чем ты занимаешься? Чего это стоит людям, которых ты предаешь? – Блейк пристально посмотрел на нее. Почему-то он был решительно настроен пробудить совесть в этой маленькой шпионке. Он был уверен, что из нее мог бы получиться неплохой человек. Она умна, смешлива и…

Блейк тряхнул головой, пытаясь отделаться от назойливых мыслей. Он привез эту женщину сюда не для спасения ее души. Ему были нужны только сведения, которые позволят отправить на скамью подсудимых Оливера Пруитта. И тогда он сдаст ее властям.

Конечно, она тоже это понимает.

– Какая трата времени, – посетовал он.

Каролина вопросительно подняла бровь.

– Сколько тебе лет? – внезапно спросил он.

Она дважды показала все десять пальцев.

– Всего двадцать? – недоверчиво переспросил он. – Нет, ты не выглядишь старше, но я думал…

Она поспешно подняла руку с растопыренными пятью пальцами.

– Значит, двадцать пять?

Она кивнула, но Блейк этого уже не видел, потому что отвернулся к окну.

– Тебе следовало выйти замуж и возиться с детьми, а не шпионить против своей страны.

Она опустила глаза и надула губы. Затем описала в воздухе рукой вопросительный знак и указала на Блейка.

– Я?

Она кивнула.

– Что я?

Она указала на безымянный палец левой руки.

– Почему я не женат?

Она утвердительно кивнула.

– А ты не знаешь?

Она удивленно посмотрела на него и помотала головой.

– Я почти женился. – Блейк старался говорить спокойно, но голос выдавал, с каким трудом и болью даются ему эти слова.

– Что случилось? – произнесла Каролина одними губами.

– Она умерла.

Каролина проглотила подступивший к горлу комок и сочувственно коснулась его руки.

– Мне так жаль, – прошептала она неслышно.

Он убрал руку и на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, в них было холодное спокойствие.

– Нет, тебе не жаль, – произнес он.

Она положила руки на колени и ждала, что он скажет дальше. Она считала себя не вправе вторгаться в его горе.

Но Блейк ничего не сказал.

В наступившей тишине Каролина почувствовала себя неуютно и, поднявшись, подошла к окну. По стеклу барабанил дождь, и она подумала, сколько воды ей удастся собрать в подставку для перьев. Вероятно, немного, и хотя после стольких чашек чая, которые он сегодня заставил ее выпить, вода ей вряд ли понадобится, ей хотелось увидеть, как сработал ее план. Она давно научилась радоваться обыкновенным вещам и находить себе простые занятия. Небольшие занятия. Например, смотреть, как от месяца к месяцу меняется ночное небо. Может, если он продержит ее здесь некоторое время, она составит календарь выпадения осадков. По крайней мере будет чем занять мысли.

– Что ты делаешь? – окликнул ее Блейк.

Она не ответила – ни словом, ни жестом – и взялась за шпингалет.

– Я спросил тебя: что ты делаешь? – Каролина услышала за спиной звук его шагов и поняла, что он подошел ближе, но не обернулась. Окно распахнулось, и в комнату ворвался ветер с брызгами дождя, отчего ее платье сразу покрылось мелкими капельками влаги. – Ты маленькая дурочка, – сказал он, беря ее за плечи.

Она с удивлением обернулась, не ожидая, что он прикоснется к ней.

– Собираешься вымокнуть? – Он потянул ее от окна. – И заболеть по-настоящему?

Она отрицательно покачала головой и показала на подставку для перьев на подоконнике.

– Неужели тебя все еще мучит жажда?

– Просто любопытство, – произнесла она губами.

– Что? Я не понял.

– Про-о-сто любопы-ы-тство. – Она растягивала слова, надеясь, что он сможет прочитать по губам.

– Если ты скажешь вслух, – медленно произнес он, – возможно, я пойму.

Каролина в отчаянии топнула ногой, но звука не получилось, потому что ее нога приземлилась на что-то мягкое.

– О-о! – взвыл он.

Боже! Его нога!

– Простите, простите! – беззвучно повторяла она. – Я не хотела.

– Если ты считаешь, что я могу понять тебя, – промычал он, – то ты глупее, чем я поначалу думал.

Каролина смущенно закусила нижнюю губу, а потом приложила ладонь к сердцу.

– Полагаю, ты пытаешься убедить меня, что это произошло случайно?

Она радостно кивнула.

– Я тебе не верю.

Каролина нахмурилась и нетерпеливо вздохнула. Ее мнимая болезнь стала раздражать ее, но она не знала, как быть дальше. В отчаянии она выставила ногу вперед.

– Что это значит?

Она покачала ногой, поставила на пол и наступила на нее другой ногой.

Блейк совершенно растерялся.

– Ты что, мазохистка? Мне жаль тебя разочаровать, но я никогда не занимался ничем подобным.

Она потрясла в воздухе кулаками, показала ими на него, а затем на свою ногу.

– Ты хочешь, чтобы я наступил тебе на ногу? – с недоумением спросил он.

Она кивнула.

– Зачем?

– Я очень сожалею, – произнесла она губами.

– Действительно сожалеешь? – спросил он, опасно понижая голос Она кивнула.

– По-настоящему?

Она снова кивнула.

– И ты готова доказать мне это?

Каролина еще раз кивнула, но теперь не так уверенно.

– Я не хочу наступать тебе на ногу, – прошептал он.

Она моргнула.

Блейк поднял руку и коснулся ее щеки. Он, наверное, сошел с ума, но уже ничего не мог с собой поделать. Его пальцы скользнули по ее шее, вбирая тепло ее кожи.

– Тебе придется доказать мне это по-другому.

Она попыталась сделать шаг назад, но его руки обхватили ее голову, не давая уклониться.

– Поцелуй, – прошептал он. – Только один. Всего один поцелуй.

Ее губы удивленно раскрылись. Она выглядела так испуганно и чертовски невинно, что на мгновение ему показалось, что это не Карлотта де Леон. Не шпионка и предательница, а просто женщина. Довольно привлекательная… и она у него в доме и в его руках.

Он подступил ближе и осторожно коснулся ртом ее губ. Она не шелохнулась, но он услышал легкий возглас удивления. Еле слышный звук – первый за весь день, если не считать кашля. Этот звук очаровал его, и он крепче прижался к ней губами, исследуя кончиком языка нежную кожу ее губ.

Они были солоноватые и вместе с тем сладкие, какими и должны быть губы женщины. Блейк был так захвачен внезапным порывом чувства, что даже не сообразил, что Каролина не отвечает на поцелуй. Но вскоре он заметил, что она совершенно неподвижна в его руках. И это взбесило его. Он ненавидел себя за то, что желал ее, но хотел, чтобы и она испытывала ответное желание.

– Поцелуй меня, – прошептал он жарко прямо ей в губы. – Я знаю, что ты хочешь этого. Я видел это но твоим глазам.

Мгновение она не шевелилась, но затем он почувствовал, как ее маленькая ручка медленно скользнула по его спине. Она крепче прижалась к нему, и когда Блейк ощутил тепло ее робко прильнувшего тела, он подумал, что сейчас разорвется на части.

Ее губы скользнули по его губам, совсем не так страстно, как делал он, но полуоткрытый рот просил о более глубоком поцелуе.

– Боже правый! – воскликнул Блейк в тот момент, когда оторвался от нее, чтобы вздохнуть. – Карлотта…

.Она замерла и попыталась высвободиться из его рук.

– Не сейчас. – Блейк знал, что должен остановиться, знал, что не может позволить себе того, что требовало его тело, но он не был готов отпустить ее. Ему нужно чувствовать тепло ее груди, касаться ее кожи, чтобы напомнить себе, что он еще жив. И он…

Каролина вырвалась из его объятий и попятилась назад, пока не прижалась спиной к стене.

Блейк, тяжело дыша, мысленно выругался. Она безумными глазами смотрела на него и только трясла головой.

– Я так отвратителен тебе? – спросил он.

Каролина снова замотала головой.

– Я не могу, – произнесли ее губы.

– И я тоже, – сказал Блейк, проклиная дрожь в голосе, которая выдавала его с головой. – Но я сделал это, черт возьми! Что происходит?

Ее глаза округлились, но другого ответа не последовало.

Блейк с минуту смотрел на нее и сказал:

– Пожалуй, я оставлю тебя в покое.

Она медленно кивнула.

Он не мог понять, почему ему так неловко уходить. Наконец, бурча под нос проклятия, он направился к двери.

– Увидимся утром.

Дверь уже закрылась, но Каролина несколько секунд не отрываясь смотрела на то место, где только что стоял Блейк.

– О Боже!

* * *

На следующее утро, прежде чем отправиться к своей «гостье», Блейк сначала спустился вниз. Он собирался заставить ее говорить во что бы то ни стало. Эта игра слишком затянулась.

Когда он вошел в кухню, его экономка и кухарка миссис Майкл деловито что-то помешивала в кастрюле.

– Доброе утро, сэр, – сказала она.

– Так вот как звучит женский голос, – сказал Блейк. – А то я уже почти забыл.

– Простите, сэр?

– Не важно. Будьте любезны, вскипятите воду для чая.

– Для чая? – переспросила она. – Я думала, вы предпочитаете кофе.

– Да, но сегодня я хочу чаю. – Блейк был совершенно уверен, что миссис Майкл знает о том, что в комнате наверху находится женщина, но она работала у него уже несколько лет, и между ними существовало негласное соглашение: он хорошо ей платит и относится с должным уважением, а она, в свою очередь, не задает лишних вопросов и никому ничего не рассказывает. Точно так же вели себя и остальные слуги.

Экономка кивнула и улыбнулась.

– Тогда вам опять нужен большой чайник?

Блейк сухо усмехнулся в ответ. Конечно, их молчаливое соглашение не означало, что миссис Майкл откажет себе в удовольствии сказать ему какую-нибудь колкость.

– Очень большой, – ответил Блейк.

Пока экономка возилась с чайником, Блейк отправился искать своего дворецкого Перривика. Тот чистил серебро, которое и без того блестело.

– Перривик, – окликнул его Блейк. – Мне нужно послать в Лондон сообщение. Срочно.

Перривик важно кивнул.

– Маркизу? – спросил он.

– Да. – Большинство срочных сообщений отправлялись Джеймсу Сидуэллу, маркизу Ривердейлу, и Перривик точно знал, как доставить письмо в Лондон в кратчайший срок.

– Давайте письмо, – произнес дворецкий, – и я прослежу, чтобы его отправили немедленно.

– Его еще нужно написать, – задумчиво произнес Блейк.

Перривик нахмурился.

– Могу я предложить вам, сэр, сначала писать свои письма, а потом просить меня их отправить? Так мы гораздо рачительнее будем тратить ваше и мое время.

– Для слуги ты чертовски высокомерен, – ответил Блейк с натянутой улыбкой.

– Я всего лишь хочу обеспечить спокойное и разумное управление вашим имением, сэр.

Блейк покачал головой, удивляясь способности Перривика всегда сохранять на лице невозмутимое выражение.

– Подожди немного. – Он наклонился над конторкой, взял бумагу, перо и чернила и написал:

Д!

Мисс де Леон у меня, и мне немедленно нужна твоя помощь Б.

Джеймс раньше уже имел дело с этой шпионкой. Возможно, он знает, как заставить ее говорить. А пока Блейку придется потчевать ее чаем в надежде, что к ней вернется голос. Другого выхода у него не было. Разбирать ее каракули – себе дороже.

Подойдя к двери комнаты, в которой находилась Каролина, Блейк услышал ее кашель.

– Черт! – выругался он. Ненормальная женщина. Вероятно, голос стал возвращаться к ней, и она решила покашлять еще. Ловко придерживая поднос, он отпер замки и распахнул дверь. – Я слышу, ты все еще кашляешь, – процедил он сквозь зубы.

Она сидела на постели. Ее светло-каштановые волосы потеряли блеск, а лицо выглядело изможденным.

– Только не говори мне, что теперь ты заболела по-настоящему, – сухо произнес Блейк.

Каролина кивнула с таким видом, словно собиралась заплакать.

– Значит, ты признаешься, что вчера притворялась?

Она виновато посмотрела на него и сделала рукой неопределенный жест.

– Так да или нет?

Она робко кивнула и указала на горло.

– Да, ты вчера действительно не могла говорить, но мы оба знаем, в чем причина. Так?

Каролина опустила глаза.

– Я расцениваю это как «да».

Она показала на поднос и произнесла губами:

– Чай?

– Да. Я хотел помочь тебе вернуть голос. – Он поставил поднос на стол и приложил ладонь ей ко лбу. – У тебя жар!

Она вздохнула.

– Я знаю, – беззвучно произнесла она с видом полного раскаяния. В этот момент он почти любил ее.

– Выпей горячего чаю, – сказал он, садясь на край кровати.

– Спасибо.

– Сама нальешь?

Она кивнула.

– Отлично. Я всегда неуклюж в таких вещах. Марабелл… – Он осекся. Как у него язык повернулся говорить со шпионкой о Марабелл?

– Кто такая Марабелл? – произнесли ее губы.

– Никто, – грубо ответил он.

– Ваша невеста?

Вместо ответа он поднялся и направился к двери.

– Пей чай, – велел он. – И дерни за шнурок звонка, если что-то понадобится.

Он вышел из комнаты и с силой захлопнул дверь. В замках зловеще скрипнули ключи.

Каролина посмотрела на дверь и моргнула. Что все это значит? Он переменчив, как ветер. Она могла поклясться, что сначала он выказывал расположение к ней, а потом…

«Что ж, – подумала она, наливая в чашку чай, – ведь он думает, что я шпионка. Этим объясняется, почему он так часто становится груб».

Хотя – она сделала большой глоток горячего чая и вздохнула от удовольствия – этим невозможно объяснить, почему он поцеловал ее. И особенно – почему она позволила ему это.

Позволила ему? Черт, ей понравилось! Такого удовольствия она еще в жизни не испытывала. Но в этом было что-то новое, волнующее и опасное, красивое и дикое.

Каролина вздрогнула от мысли, что могло произойти, если бы он не назвал се Карлоттой. Только это вернуло ее к действительности.

Она потянулась, чтобы налить еще одну чашку чаю, и задела салфетку, прикрывавшую тарелку. Что это? Она подняла салфетку. Песочное печенье! Просто чудо!

Она разламывала его на кусочки и по одному отправляла в рот, наслаждаясь тем, как оно тает во рту, и гадая, знает ли он, что принес ей поесть. Она сомневалась, что он сам готовил чай Скорее всего экономка положила печенье на поднос без его ведома.

Лучше съесть печенье быстрее, решила она. Кто знает, когда он вернется.

Каролина положила в рот еще кусочек и засмеялась, роняя крошки на кровать.

* * *

Блейк оставил ее в покое до утра следующего дня и только пару раз зашел удостовериться, что ей не стало хуже, и чтобы принести чай. Она выглядела усталой, голодной и при этом, казалось, была рада его видеть. Но он только ставил поднос на стол и проверял ладонью ее лоб. Кожа была чуть теплее обычного, но жара не было. Поэтому он снова повторял, чтобы она дернула шнурок звонка, если ей станет хуже, и выходил из комнаты.

Он заметил, что миссис Майкл положила на поднос маленькие сандвичи, но у него не хватило духу отобрать их.

Что толку морить ее голодом, решил он. Скоро приедет маркиз Ривердейл, и ей не удастся хранить молчание, когда они примутся за дело вдвоем.

Оставалось только ждать.

На следующий день, ближе к вечеру, перед крыльцом Сикрест-Мэнор остановилась карета и из нее выскочил Джеймс Сидуэлл. Он, как всегда, был элегантно одет, а его темно-каштановые волосы были по моде чуть длиннее обычного. Про него говорили, что он и черта заставит покраснеть, но маркиз был готов отдать жизнь за Блейка, и Блейк знал это.

– Ты выглядишь ужасно, – без обиняков заметил Джеймс.

Блейк только покачал головой.

– Проведя последние несколько дней с мисс де Леон, я стал первым кандидатом в сумасшедший дом.

– Так плохо?

– Клянусь, Ривердейл, – сказал он, – я готов поцеловать ее.

– Надеюсь, до этого не дойдет.

– Она сводит меня с ума.

– Да ну? – Джеймс искоса посмотрел на Блейка. – Чем же?

Блейк нахмурился. По тону Джеймса было ясно: он угадал, что между ними произошло.

– Она не может говорить.

– С каких пор?

– С тех самых, как прокашляла полночи.

Джеймс усмехнулся.

– Я всегда говорил, что она очень изобретательна.

– И она совершенно не умеет писать.

– А в это трудно поверить. Ее мать – дочь барона, а у отца большие связи в высшем свете в Испании.

– Позволь уточнить. Она может писать, но не позавидуешь тому, кто будет разбирать ее каракули. А еще у нее есть тетрадь со странными словами, и представь, я не понимаю, что они означают.

– Почему же ты не ведешь меня к ней? Возможно, я смогу заставить ее заговорить.

Блейк пожал плечами.

– Она в твоих руках. Можешь вести это чертово дело как тебе заблагорассудится. Даже если я больше никогда не увижу эту женщину…

– Сейчас приступим, Блейк.

– Я говорил в министерстве, что больше не хочу работать, – произнес Блейк, пока они поднимались по лестнице. – Но разве они послушают? Нет. И что я получил взамен? Радость? Славу? Деньги? Нет, я получил ее.

Джеймс задумчиво посмотрел на друга.

– Если бы я не знал тебя, как самого себя, я бы решил, что ты влюбился.

Блейк фыркнул и отвернулся, внезапно побагровев.

– А если бы я не ценил тебя, то выставил бы за дверь за такие слова.

Джеймс громко рассмеялся, а Блейк по очереди отпер оба замка.

Распахнув дверь, он решительно вошел в комнату и надменно взглянул на мисс де Леон. Она лежала на кровати и читала книгу, словно ничто в мире не беспокоило ее.

– Приехал Ривердейл, – произнес он, – так что твоя маленькая комедия закончена.

Блейк обернулся к Джеймсу, готовясь насладиться тем, как он сделает из нее котлету. Но лицо Джеймса, которое обычно оставалось невозмутимым, выражало по меньшей мере изумление.

– Я могу сказать лишь одно, – произнес Джеймс. – Это не Карлотта де Леон.