Текст книги "Неукротимое сердце"
Автор книги: Джулия Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Из дверей вышел еще один мужчина в шляпе с порыжевшим верхом и в длинном комбинезоне, неся большую деревянную подставку. За ним шли два мальчика с очень важным видом, держа в руках большой деревянный молоток и корзину с глиняными кружками. Бью и Син увидели у дверей Моллоя, смотрящего на них с доброжелательной улыбкой на лице. Они протиснулись поближе и оказались за его спиной.
Послышались глухие удары молотка, затем шипение пива и хлопок вылетевшей пробки. Син шмыгнул в дверь, Бью за ним. Они замерли в душном, отдающем пивом полумраке гостиничного бара, затаив дыхание и прислушиваясь, не прозвучит ли сигнал тревоги, но ничего не было слышно, кроме счастливых, пересохших от жажды голосов французов и стражников.
Они посмотрели друг на друга, затем быстро оглянулись, услышав легкий шорох. В дверях перед ними стояла полная, краснощекая девушка в чепце с оборками и в платье с короткими рукавами. Она кивнула им и молча повернулась, явно ожидая, что они пойдут за ней. Они последовали за ней на цыпочках. Она провела их по трем лестничным пролетам и остановилась, отступив в сторону и пропуская мужчин на зловонный чердак с двумя соломенными тюфяками в углу.
Когда Бью пересек комнату и подошел к маленькому, грязному окошку, сзади послышалась возня и звук пощечины.
– Не дури! – сказала девушка.
– Но ты такая красивая, милашка, – пробормотал Син, оценивая ее взглядом.
– Ах, французы! – воскликнула она и захихикала. – Под кроватями одежда возчиков, под подушками – сапоги. Ложитесь и не забывайте, что вы пьяные. Ром вон там, на умывальнике, и если сюда войдет кто-нибудь из охраны, вы – пьяные.
Син еще повозился с ней, когда она пыталась уйти, но девушка вырвалась и, смеясь, захлопнула дверь. Они скинули свою желтую тюремную форму и схватили одежду, которая была аккуратно сложена под матрацами. Это были кожаные штаны, красные рубашки до бедер, длинные, грязного цвета, комбинезоны и шерстяные чулки до коленей. Под подушками лежали большие сапоги и выцветшие измятые шляпы, какие носили все девонширские возчики. Бью и Син поняли, что были не первыми беглецами, которых Моллой направлял на этот чердак.
Этой же ночью они ушли через заднюю дверь гостиницы и оказались на темной улице, которая почти не освещалась, не считая нескольких фонарей вдалеке, заправленных китовым жиром. Не успели Бью и Син оглядеться, как Моллой двинулся по тропинке, ведущей к реке Тэймар.
– Теперь, если святые помогут нам, мы найдем вашу лодку, и вы сможете уплыть.
Наконец они нашли шлюпку, спрятанную среди густых водорослей неподалеку от пустынного причала. Бью и Син взяли весла, но Моллой остановил их.
– Не спешите. Дьявол торопит вас. Надо подождать, пока в три часа не пройдет дозор. Тогда тронетесь вниз по течению. – Он выпрямился, встав с корточек, и повернулся, помахав рукой через плечо. – Удачи вам. – И ушел.
Они ждали, и, как только отзвонили церковные колокола, вдоль берега прошел баркас. На нем было шесть гребцов и пара офицеров на корме. Бью увидел мушкеты, поблескивающие в свете фонаря, установленного на дне лодки.
Как хорошо, что они переждали. Ночь таила в себе опасность, потому что даже на противоположном берегу можно было различить отдельное дерево. Миллионы звезд отражались в реке. У девонширского берега квакали и плескались лягушки.
К счастью, как только они отплыли, небольшое течение подхватило их лодку и направило к корнуоллскому берегу. Капрал, по-видимому, был не глуп и учел все детали. Уключины лодки были искусно обмотаны, чтобы не скрипеть. Более значительным успокоением было то, что в снаряжении шлюпки оказалась небольшая баранья нога и фляга с бренди.
Бью казалось, что раньше он никогда не ощущал такого свежего ветра. Его ноги были непривычно легки без двадцатифунтового груза на них. Он наклонился и пощупал свои лодыжки. Мозоли, натертые кандалами, больше не беспокоили его. Это удивительно. В воздухе чувствовалась ранняя весна. Они пробыли в тюрьме всю зиму.
Син был очень взволнован и не переставал повторять:
– Разве это не изумительно! Мы действительно свободны! Подумать только! Мы можем пойти куда хотим, есть что хотим, пить что хотим! Слава Богу, теперь наконец я смогу попробовать утку, зажаренную Кейт!
К тому времени, как Бью и Син достигли корнуоллского берега, они были уже в пяти милях от гостиницы.
Через три дня после их побега от лорда Тайрона пришло помилование. Узнав от них самих о побеге, Кейт заплакала. Она плакала отчасти потому, что видела Бью и Сина на свободе, отчасти из-за денег, которые потратила на их освобождение.
Глава 16
Его преподобие Кастоллак стоял у камина в гостиной Кейт, задумчиво склонив свою лысую голову. Сначала нехотя, затем с растущим интересом он перебирал чертежи нового брига. Тот факт, что у Кейт были чертежи нового корабля, сам по себе был необычным. Хотя его преподобие Кастоллак не был моряком, но он провел свою жизнь и отправлял службу в портовых городах и потому хорошо знал все, что связано с морем, и привычки моряков. Он знал, например, в Ливерпуле, Плимуте и Саутгемптоне, где были построены лучшие английские корабли, судостроителей, которые могли построить корабль по заказу. Он сам мог бы для начала заложить основу и кормовые стойки, затем уложить киль и начать каркас в средней части судна. Идеи возникали более или менее спонтанно, а потом следовало их воплощение. То, что сейчас рассматривал Кастоллак, было аккуратно выполнено индийскими чернилами и заставило его восхищенно склонить свою полысевшую голову.
Что касается деталей, Кейт намеревалась использовать самую высококачественную мореную и просмоленную древесину. Поражали воображение медные нагели ниже ватерлинии судна. Боже праведный! Что собиралась строить Кейт? Яхту? Линейный корабль? Слегка похлопывая руками за спиной, Кастоллак рассматривал, под каким углом должен быть нос брига. Зачем, во имя всего святого, она планировала разместить грот-мачту так далеко вперед? Священник неодобрительно покачал головой. Вдруг он понял. Это был тот самый корабль, который в уменьшенном виде он видел внизу на камине! Так вот как Кейт проводила часы в уединении, ожидая новостей о своем брате и Бью де Ауберге.
Одно из двух не вызывало сомнения. С таким необычным наклоном мачт новый бриг Кейт должен стать либо быстрее кошки, у которой горит шерсть, либо жалкой неудачей и посмешищем, где бы он ни появился. В случае успеха он быстро окупит все затраты. Хм. На нем будет шесть пушек. Его преподобие Кастоллак надеялся, что Кейт не собирается возвращаться к контрабанде. Она обещала, что бросит это дело. Но что тогда задумала эта женщина?
Священник быстро выпрямился, когда появилась Кейт. Она раскраснелась и упрямо сжимала губы.
– Надеюсь, ты не возражаешь, я посмотрел это… – Он осекся. Кейт сузила глаза, и взгляд ее стал очень напряженным и тяжелым.
Вверх на мыс направлялось несколько лошадей. Кастоллак сделал шаг, но Кейт предупредила его низким голосом:
– Оставайтесь на месте! – Ее глаза встретились с его взглядом, в котором было множество немых вопросов. Затем, когда всадники остановились, она подошла к окну. Повернув голову, сказала через плечо: – Они ищут Бью и моего брата.
Кастоллак увидел четырех всадников. Их лошади пыхтели и фыркали в темноте. Один из них спрыгнул, взял повод и повел лошадь к двери. Животное дернулось в сторону, и мужчина тихо выругался. Внезапно появилась гончая собака Кейт и начала громко лаять.
Кейт увидела, как спешился второй мужчина, крупный, с отвислым животом. На нем была форма майора королевских драгун. Он начал притоптывать ногами, а остальные, сидя в седлах, замахали руками. Командир, одетый в дорожный плащ, громко постучал в дверь рукояткой хлыста, что ужасно разозлило Кейт. Какое право имел он колотить в дверь в такой поздний час?
Кейт стало немного легче, когда она узнала в командире майора Мэтью Генри. Блондин с сардонической улыбкой, он мог бы гораздо успешнее проповедовать философию Руссо в монастыре Св. Айвса, чем заниматься военными делами. Она вспомнила также, что видела его в Карнфорте, но никогда не поощряла эти визиты.
– Привет, Кейт! Может быть, откроешь дверь?
– Кто это?
– Майор Генри, капитан Маскелайн и еще два солдата Его Величества! – проскрежетал второй спешившийся мужчина. – Открывай или ты услышишь еще кое-что от нас.
– Спокойно, – приказал Генри. – Здесь я буду говорить.
Кейт, умышленно не торопясь, выдвинула дубовые брусья, приспособленные для запирания двери еще первым владельцем гостиницы. Они были достаточно крепкими, чтобы не дать войти непрошенным гостям.
– Добрый вечер, Мэт. Чем могу служить?
Вежливое приветствие удивило командира, взявшего протянутую руку Кейт.
– Добрый вечер, Кейт. Чертовски холодная ночь, – сказал он, чувствуя себя очень неловко, и ссутулился под светло-серым плащом.
– Да. Полагаю, что скоро пойдет снег.
Майор Генри откашлялся.
– Извини за беспокойство. Есть сведения, что твой брат и еще один человек, работавший на тебя, были замечены неподалеку. Не далее как две ночи назад. Не пытались ли они войти в контакт с тобой?
– Ну нет, – ответила Кейт непринужденно. – Зачем?
Двое на лошадях наклонились друг к другу и что-то прошептали, чего Кейт не смогла уловить. Капитан Маскелайн начал было говорить, но Генри резко прервал его повелительным жестом.
– Надеюсь, вы не будете обманывать нас, мэм. Если так… то… – Майор снял шляпу, изучая при этом внутреннее помещение. Он провел рукой по лбу. Его дыхание, поднимавшееся маленькими белыми клубами, стало золотистым от света, пробивающегося через открытую дверь. У него были красивые, внимательные глаза. Из-под шляпы выбивался завиток светлых волос. На лице вдоль скулы виднелся красноватый шрам.
Кейт усмехнулась.
– Думаю, это было бы последним местом, куда мой брат и его друг пришли бы за помощью.
Выпятив грудь, так что начищенные медные пуговицы нового красного морского кителя грозили вот-вот оторваться, вперед с важным видом выступил капитан Маскелайн. Кейт заметила, что алые канты кителя и его жилет того же цвета были испещрены винными пятнами. Он казался подвыпившим.
– Предупреждаю тебя, женщина. Если ты прячешь хотя бы одного из них или каким-то образом помогаешь им, то будешь болтаться на виселице вместе с ними.
– Вы, конечно, были бы рады, капитан. Тогда вы могли бы сказать, что убили всех из семейства Пенхоллоу, – выпалила Кейт в ответ.
Худощавый парень с одутловатым лицом в выцветшей красной униформе наклонился в седле вперед. Он был капралом Пятого драгунского полка. Капрал хрипло произнес:
– Следуя за ними до Лаунсестона, мы определили, что они пошли этим путем, на юг через болота. А вы говорите, что они не приходили сюда!
– Какое это имеет значение? Им пожалована амнистия, разве нет? – сказала Кейт. – Это значит, что они теперь не подлежат преследованию.
– Может быть. Но это не освобождает нас от выполнения своего долга, – настаивал человек с одутловатым лицом.
Темные глаза капитана Маскелайна хищно сузились по обеим сторонам его клювообразного носа.
– Однажды ставший контрабандистом, останется им навсегда. Мы должны найти их, не так ли, господа?
– Мы найдем их, капитан. – Четвертый всадник, который только что с трудом слез с лошади, прислонил мушкет к стене гостиницы и начал методично растирать свои мясистые ноги. – Мы вытянем им шеи, если поймаем.
– Вы сами ничуть не лучше преступников, – вспыхнула Кейт. – Во всяком случае, я не видела ни своего брата, ни его друга.
– Вы уверены в этом? – спросил майор Генри, подозрительно глядя на нее.
– Ну, конечно. Почему мне не быть уверенной?
– Капитан Маскелайн ждал нас на дороге. Ему показалось, что он слышал, как залаяла собака на кого-то, затем открылась ваша дверь.
– Ей-богу, мне не показалось, – проворчал Маскелайн. – У меня есть уши, не так ли?
В груди у Кейт все сжалось, когда она увидела моток веревки, перекинутый через луку седла худощавого парня. Это была не толстая веревка, но вполне пригодная, чтобы повесить человека. У всех четверых всадников были пистолеты.
– Тем не менее я все-таки никого не видела. То, что моя собака ласт, это ее дело, – сказала она отчаянно.
Кейт подумала, сколько еще таких небольших отрядов, как этот, рыскало в эту ночь, охотясь за Бью и Сином. Это скорее походило на спорт, чем на правосудие.
Парень с одутловатым лицом насмешливо фыркнул и, подув на покрасневшие руки, передал поводья своему товарищу.
– Майор, вы не хотели бы, чтобы мы поискали внутри?
Кейт стояла в дверях, закрывая проход. Она была зла, но понимала, что лучше сдерживать свои эмоции.
– Вы не имеете права входить в мой дом, – сказала она спокойным тоном.
– Я тоже хочу поискать, – сказал капитан Маскелайн настойчиво.
– Ты не войдешь в мой дом, убийца! – воскликнула Кейт. – У вас нет на то полномочий. – Плотно сжав губы, она повернулась к майору, нерешительно стоящему в стороне. – Что же вы, Мэт Генри? После всех ваших прекрасных философствований вы позволяете этим людям приходить в гостиницу и вести себя ничуть не лучше бандитов с большой дороги. Если бы вы больше заботились о вежливости и оставили свои разглагольствования, вы могли бы стать джентльменом!
Собравшись, майор Генри кивнул.
– Служба, мэм. Я сожалею, что мы побеспокоили вас, и, поскольку вы уверены, что здесь никого нет, мы уходим. По коням, ребята.
– Подождите, майор… – начал Маскелайн, но майор Генри прервал его.
– Выполняйте! – резко крикнул он. – Сейчас вы не на борту своего корабля, капитан, и… должны подчиняться моим приказам!
– На этот раз ваша воля, майор. Но я заявляю, что вскоре приеду сюда снова. И тогда, моя милая, посмотрим, не закончишь ли ты свои дни в Дартмуре вместе с остальной сволочью!
Худощавый капрал с одутловатым лицом внезапно привстал в седле, взмахнув руками. Он наклонился вперед и осуждающе уставился на Кейт:
– Горе израильскому тирану! Спасай свою душу, Кейт Пенхоллоу! Ты решила сыграть роль Иезавели, вавилонской распутницы?
Кейт посмотрела на него, с трудом удерживаясь от смеха. Маскелайн снова осмелел и похлопал по рукоятке пистолета.
– Давайте разберемся. Вы говорили, майор, что ваши солдаты имеют право искать уголовных преступников повсюду. Так сказано в Уставе, глава шестая.
– Может быть, это и так. – Его преподобие Кастоллак вышел вперед в продолговатое пятно желтого света, падающего на холодную землю. – Однако я могу ручаться, что вы совершаете самую большую ошибку в своей жизни.
– Какого черта…
– Послушай меня, парень. Как служитель Господа, я уверяю тебя, что любые деяния, которые ты совершишь здесь в эту ночь, не останутся не замеченными ни Богом, ни твоим начальством. Поэтому будь осторожным в своих поступках.
Даже лошади с удивлением навострили уши, слушая гудящий голос лысого священника. На всадников это явно произвело впечатление. Они притихли с застывшими лицами.
Нахмурившись, Маскелайн спросил угрюмо:
– Так, значит, вы даете слово, ваше преподобие, что ни один беглец не укрывается в гостинице?
– Для меня достаточно слова мисс Кейт, чтобы дать свое слово вам, – сказал Кастоллак спокойно.
Майор Генри тихо засмеялся и запахнул свой плащ, укрываясь от порывов западного ветра.
– И вам достаточно слова, майор? – сердито спросил Маскелайн.
– Полагаю, что да. Все в порядке, по коням, парни, и вперед.
Майор уже собирался вскочить на коня, когда поблизости в зарослях мирта и остролиста раздался резкий шорох листьев.
– Ей-богу, это один из них! – Маскелайн спрыгнул на землю и выхватил пистолет. – Говорил же вам, они должны быть где-то здесь!
– Там никого нет, – настаивала Кейт.
– Черта с два! – крикнул он, не обращая внимания на настоятельные доводы Генри. – Не будьте так глупы! – Капитан выстрелил в смутное пятно в нижней части ветвей.
Тотчас послышался ужасный собачий визг и шорох.
– Это собака!
Затем прозвучал резкий хлопок. Это Кейт, сделав шаг вперед, нанесла удар Маскелайну, не открытой ладонью, как принято у женщин, а сжатым кулаком, как она научилась у своего отца и брата.
Пораженный, Маскелайн отшатнулся назад, потеряв равновесие на камнях, которыми был усеян двор. Взмахнув руками, он упал к ногам своей лошади. Фыркнув, та взбрыкнула и попятилась назад.
Кейт резко схватилась за пистолет, но тут же угодила в распростертые объятия священника Кастоллака. Какое-то мгновение Маскелайн не мог подняться. Он лежал, тихо ругаясь. Затем приподнялся на локте и начал ощупывать свою челюсть. Потрясенный, он сплюнул кровью.
– Отдайте ваш пистолет, болван! – Майор Генри пришел в ярость и, пока Маскелайн колебался, нагнулся и выдернул у него из-за пояса второй заряженный пистолет.
Маскелайн с ненавистью посмотрел на Кейт.
– Собака в порядке, – сообщил Кастоллак, вернувшись с испуганным и дрожащим гончим псом на руках. Он стоял прямо и важно, вспоминая, каким сорванцом была Кейт, когда ходила в школу, и почувствовал гордость от того, что ее дух не был сломлен.
Взбешенный, майор Генри приказал своим людям сесть на лошадей.
– Я глубоко сожалею об этом позорном случае, мэм. Примите мои извинения, – сказал майор, в то время как остальные тронулись со двора. Затем он пришпорил своего высокого гнедого жеребца и поскакал легким галопом.
Глава 17
Прошло около двух часов после того, как священник Кастоллак ушел. Бью сидел в комнате наверху, размышляя о том, куда их в конце концов приведет жизнь, когда в проеме на потолке показалось смуглое лицо Сина. Бью озабоченно посмотрел на него. Становилось все холоднее. Может быть, отдать ему одеяло со своей постели? С некоторых пор он узнал, что вдвоем спать теплее, чем одному.
– Тебе не холодно, Син? А то возьми одеяло с моей постели.
– Не надо. Здесь все-таки гораздо уютнее, чем в каютах на корме… или в тюремных камерах, – сказал Син, усмехнувшись. Дребезжание оконных рам под порывами ветра заглушало голос Сина. Несколько минут назад он поднялся по веревочной лестнице в люк на потолке, который был сделан почти сто лет назад. – Может быть, поспишь эту ночь наверху? – добавил Син с улыбкой.
– Нет, не думаю, – сказал Бью, также улыбаясь в ответ.
Син начал поднимать веревочную лестницу.
– Тогда спокойной ночи. И поблагодари сестру за эти утки. Они были очень изысканны. Не многие женщины умеют так готовить утку. Большинство из них жарят ее до появления коричневой корки, и она становится жесткой, как копыто дьявола. Ну, спокойной ночи. – И он закрыл люк.
– Спокойной ночи.
Когда Бью спустился по лестнице в гостиную, порыв ветра потряс всю гостиницу и под дверь влетел лист, легко пронесшийся по полу. Свеча в руке Бью была закрыта стеклянным колпаком, защищающим от ветра, иначе она погасла бы. Внизу, в лагуне, стая мечущихся на ветру гусей вызывала недовольные крики тех, кто уже устроился на ночлег. Этой ночью крики гусей звучали особенно жутко и беспокойно. Может быть, капитан Маскелайн и его спутники спугнули их по дороге.
Бью охватило чувство подавленности, которое часто испытывают заблудшие люди. Ему хотелось бы научиться жить так, как Кейт, занимаясь делами в настоящем и готовясь к будущему. Ей-богу, несмотря на то, что недавно произошло, эта женщина просиживала ночи напролет, только что не в тюрьме, планируя, как поправить дела. Она все время говорила о начале дела в Америке, ее «Новом Свете». Он подумал о своем отце. Его отец был таким же, но тогда было другое время. Тогда жизнь была простой и понятной.
Бью глубоко вздохнул и нахмурился. Ясно было одно. Он не мог мириться с Кейт, хотя много заботился о ней и уважал ее деловые способности. Он должен держать бразды правления в своих руках, даже если она не соглашается с ним. Рано или поздно она поймет это. Чем больше он думал об ее упрямстве, тем больше негодовал. Бью часто думал, какого мнения должен быть ее брат о человеке, который не может управлять своей женщиной? Он должен заставить ее понять кое-что, прежде чем они задуют свечу этой ночью.
Бью задержался на кухне на несколько минут, после того как обнаружил, что Кейт там нет.
Он медлил, стараясь придать себе вид суровой вежливости и непреклонности, прежде чем сделать серьезное заявление. Затем, заслонив лампу рукой, направился в столовую. Благодаря слабому свету камина он обнаружил Кейт в темноте и был доволен, что она еще не ушла в свою спальню. Там она имела способ отвлечь мужчину от серьезных мыслей.
Бью решился.
– Кейт, я хочу…
– О, дорогой. – Она подошла к нему скользящей походкой. – Я думала, ты никогда не спустишься.
– Но Кейт! – Бью отчаянно пытался снова начать разговор, путаясь в словах.
Его решимость исчезла. Теперь он ни о чем, кроме Кейт, не мог думать. Она стояла перед камином вполоборота. На ее сияющем лице застыло ожидание. Когда Бью впервые встретил ее, он не мог представить, что ее черты могут быть такими выразительными. Мерцающие в камине угли делали более густым цвет ее слегка открытых влажных губ, одновременно подчеркивая судорожные движения ее грудей.
Закрыв за собой дубовую дверь, Бью поставил свечу и простонал:
– Кейт… я… я…
– О Господи, ты так прелестна! Невыносимо прелестна!
– Ты тоже, я всегда так считала, – пробормотала она. Ее темные глаза светились. Медленно она раскрыла свои нежные объятия, слегка откинув голову.
Он замер от восхищения и изумления. Шнурки ее корсета свободно свисали, а верх блузки, отделанной рюшами, скользил все ниже и ниже, обнажая гладкие плечи. Тепло камина, нагревая его спину, проникало внутрь горячими волнами и, казалось, передавалось его ладоням, крепко прижатым к ее талии. Он не видел и не догадывался, что она улыбалась через его плечо.
Как мужчина, он понимал, что не должен выдавать свои чувства. Сколько раз с тех пор, как они впервые занялись любовью, Кейт пыталась вмешаться в то, что он хотел сделать, как будто она все еще была его капитаном и командовала им, хотя ее об этом никто не просил… о, черт! Но спорить с ней было все равно что противостоять силам природы. Такие моменты, как этот, лишали его присутствия духа. Они были такими неожиданными и противоречивыми. Несколько недель назад не было даже намека, что такая пылкая страсть может таиться в этой занятой делами, уравновешенной женщине, которая командовала «Золотой Леди» и управляла гостиницей.
Своими порывами она изумляла его. Если бы та деревянная русалка, которую Ол'Пендин вырезал на носу «Золотой Леди», сошла со своего пьедестала и закружилась бы в вихре разгула, это не вызвало бы большего удивления.
– О, Бью, мой мужчина, – послышался ее трепетный шепот.
Она улыбнулась ему, и он мог поклясться, что в глубине ее глаз притаились огоньки. Когда-то давно, в Луизиане, когда он ходил на охоту с отцом, он заметил похожие искорки в глазах гончего пса, лежащего у костра.
Когда он склонился к ней, притихшей и трепещущей, распущенная блузка соскользнула, обнажив се руки до локтей. Он прижался лицом, пылающим, как на августовском солнце, к глубокой ложбинке между ее высоких твердых грудей. Легко, как порхающие бабочки, ее пальцы коснулись его темных вьющихся волос и развязали черную ленту, стягивающую их на затылке. Все хорошо, подумал Бью. Теперь они партнеры в поисках бриллианта Мухьюна. Теперь ему больше нечего опасаться ее. Он начал говорить глухим, настойчивым голосом:
– Я люблю тебя, дорогая, и мы вместе построим твой корабль в Америке и начнем новую жизнь. Если корабль будет быстроходным, как ты говоришь, мы вскоре будем иметь небольшую флотилию торговых судов и… огромный склад товаров и… все, все!
Послышался ее тихий, нежный смех.
– О, Бью, я верю в тебя, и мы добьемся успеха, я чувствую это. И я буду довольна всем, что бы мы ни делали.
Внезапно она закружилась, так очаровательно взъерошенная, тщетно придерживая свою падающую блузку и одновременно подхватив свечу. На верхней ступени лестницы, ведущей в ее спальню, она остановилась, бросив на него через обнаженное плечо озорной взгляд.
– Сколько у меня сегодня нижних юбок?
Улыбаясь, Бью задумался:
– Так. Вчера было три, позавчера пять. Четыре?
– Совершенно верно, мистер де Ауберг, – сказала Кейт и задула свечу.
