Текст книги "Улыбка любви"

Автор книги: Джулиус Лестер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

Джесси сидела напротив Диллона за маленьким столиком небольшого бара. Среди гула звучал нежный голос одинокой гитары.

– Надеюсь, тебе здесь понравится. – Он взял стоявшую перед ним бутылку мексиканского пива. – Это одно из моих любимых мест.

Наливая пиво, он случайно коснулся руки Джесси. На сей раз она с трудом поборола желание удержать его руку. Лишь подняла свой высокий стакан и сделала глоток. Джесси купалась в розовом тумане света, убаюканная мелодичной музыкой. Если немного наклониться и чуть-чуть повернуть голову…

Сделав усилие, она собрала разбегавшиеся мысли и постаралась придать им хоть какое-то направление. Казалось, она попала в чудесную сказочную страну. И лучше не встречаться взглядом с Диллоном, иначе мысли вновь разбегутся.

– Мне кажется, я попала в другую страну.

– Это хорошо?

– Мне здесь нравится.

Повинуясь инстинкту, взявшему верх над здравым смыслом, она подняла голову и посмотрела ему в глаза. В них горел огонь, который она уже видела в саду.

– Я очень рад, – отозвался он. – А то ведь сегодняшний вечер был не слишком приятен для тебя.

– Нет, я ни о чем не жалею. Наконец-то была возможность поговорить со Стефаном. Теперь я могу перевернуть еще одну страницу жизни. И я очень рада, что познакомилась с Литой.

– Только с Литой? Больше ни с кем?

– Ох, Диллон. – Смутившись, Джесси отвела взгляд, чтобы он не мог прочитать правду в ее глазах. Но он взял ее рукой за подбородок и повернул к себе.

– Джесси, я не знаю, как мне себя вести с тобой, – мягко сказал он. Скажи мне, пожалуйста: ты хочешь правды или игры? Мне притворяться, что между нами ничего нет? Что я тебя не хочу?

– Я не знаю.

– Джесси! – Он сжал ее руку между ладонями и посмотрел в глаза. Затем перевел взгляд на руки. – Твои пальцы как лед. Ты замерзла?

Сжав зубы, чтобы они не стучали, Джесси кивнула. Она так нервничала, что ее бил сильный озноб. Как подросток, зажатый между неподатливыми стенами страсти и условности. Она хотела Диллона, конечно, она его хотела. Разве сможет хоть одна женщина устоять перед ним? Но не сейчас, не сегодня и не так.

Диллон шутливо растер ее руки, отчего Джесси задрожала еще сильнее.

– Не помогает, – сказал он.

– Мой пиджак…

Он отодвинулся от стола, чтобы встать и подать ей пиджак.

– Нет, подожди. – Что будет, если он ее коснется? – Давай потанцуем.

Она танцевала со многими мужчинами, для нее в танце не было ничего страшного.

Поднявшись, Диллон обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Давай, конечно.

Они вышли из-за столика. Она обхватила его за талию под расстегнутым пиджаком, а он прижал ее к себе.

Когда Диллон, как кокон, обвился вокруг нее, музыка, как по заказу, стала еще медленнее. Джесси почувствовала тепло его тела и тотчас вспомнила его мускулистый торс. И в танце она не обретет покоя. Двигаясь вместе с ней под печальные звуки гитары, Диллон прошептал:

– Джесси.

Она подняла голову.

– Да?

– Скажи мне, что ты его не любишь. Она поняла, о ком говорит Диллон, но совершенно не разозлилась.

– Я его не люблю.

– Посмотри на меня.

Теперь ее губы оказались всего в нескольких дюймах от его губ, и она увидела желание, горящее в его глазах.

– Я давно хочу быть с тобой. С тех пор как Стефан впервые рассказал мне о молоденькой девушке по имени Джесси, к которой он питал страсть, не подобающую джентльмену. Тогда я понял, что отдал бы все на свете за то, чего так испугался он.

– Диллон.

– Ш-ш. – Он коснулся пальцами ее губ, и она замолчала. – Я тебя ни о чем не прошу. Не прошу сегодня и, может быть, не попрошу никогда. Ты заслуживаешь куда большего, чем простые фантазии. Но я не знаю, смогу ли дать то, что тебе нужно.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Не знаю. Когда я увидел тебя сегодня утром, то решил, что заставлю тебя сегодня лечь со мной в постель, чего бы это ни стоило. Но теперь я не могу.

Эти слова напомнили истории, которые она слышала о Диллоне Руисе. Сейчас она была в его руках и не могла противостоять чувствам, которые он в ней разбудил.

– Ты рассчитываешь меня обольстить таким образом? Я действительно кое-что слышала о тебе.

– Я так и думал. Ты стала более осторожной, когда узнала, кто я. Ты слышала обо мне некрасивые вещи?

– Те женщины сами хотели этого.

– Я не ангел, Джесси, и когда был моложе, действительно вел легкомысленную жизнь. Но никогда не обидел ни одну женщину намеренно. И я не собираюсь начинать с тебя.

– Большое спасибо.

Она убрала руки и отступила назад.

– Ты уже решил доставить мне это удовольствие или решение мы будем принимать вместе?

– Прости, я не так выразился.

– Если ты не возражаешь, я хотела бы вернуться в отель.

В глазах, смотрящих на нее, сверкнули красноватые огоньки. Резко обозначились складки вокруг сжатого рта. Перед мысленным взором Джесси предстал индейский воин в каких-то странных штанах и мокасинах. Он должен быть диким, неукротимым любовником. Для таких не существует преград, и с такими женщина сразу забывает самое главное – чувство собственного достоинства.

Сердце Джесси бешено стучало. Она постаралась выбраться из вихря эротических образов, кружащихся у нее в голове и затуманивающих сознание.

– А ацтеки носили бриджи?

– Что?

– Ацтеки носили бриджи или нет?

– Не знаю. – Штормовые облака страсти развеялись, и на его лице появилась улыбка. – Не думаю, а на самом деле просто не знаю.

– Значит, вполне могли носить. В тебе есть индейская кровь?

Диллон рассмеялся, поняв ход ее мыслей.

– Отец ничего такого не говорил, но вполне возможно. Во многих мексиканцах течет индейская кровь. Ацтеки, майя и некоторые другие племена переходили границу и скитались по Мексике.

– Ты похож на отца?

– Да. – Его взгляд смягчился. – Ты заедешь со мной еще в одно место перед тем, как я отвезу тебя в отель?

– Куда?

По-прежнему мягкий, но требовательный, он покачал головой.

– Просто пошли со мной.

– С какой стати я должна тебе доверять, когда все во мне сопротивляется?

– Я никогда не обижу тебя, Джесси. Никогда!

Точно так она однажды поклялась своей сестре Ребекке. Теперь-то она знала, что этого никогда нельзя обещать. Жизнь слишком непредсказуема, а человеку свойственно ошибаться. Но она согласилась и не пожалела об этом.

Диллон остановил машину на проселочной дороге, ответвляющейся от шоссе уже далеко за городом. Вокруг не было ни души. Тишину нарушали лишь шуршание ветра и писк насекомых в ночном небе. Не говоря ни слова, он взял Джесси за руку и повел к вершине холма, поросшего кустарником. На фоне освещенного луной неба виднелся черный силуэт одиноко стоящего дерева. У подножия холма расстилалась долина, рассеченная серебряной лентой реки.

– Это Рио-Гранде, – тихо сказал Диллон. – Отец переплывал ее в нескольких милях от этого места темной ночью в проливной дождь.

– Он был…

– Вне закона. Незаконно приехал в США из Мексики, чтобы наняться на работу.

– А твоя мама?

– Ее отец – Харлон Сиддонс.

Это имя было знакомо Джесси. Харлон Сиддонс – один из самых зажиточных людей Техаса. Он когда-то сделал хорошие деньги на торговле скотом. А потом, во время нефтяного бума, охватившего Техас, на участке Сиддонсов была найдена нефть.

– Как же получилось… – Джесси умолкла.

– Как она встретилась с моим отцом? Впервые она увидела его, когда он был временным рабочим на их ранчо. В следующий раз они встретились в Хьюстоне. Он управлял ее кэбом. Она усмотрела в этом знак судьбы, и они стали встречаться.

– Так просто? – Она улыбнулась, стараясь представить Флоренс юной девушкой, настолько романтичной, чтобы отважиться на такой шаг.

– Да, просто. С тех пор они никогда не расставались.

– А как к этому отнесся ее отец?

– Он отрекся от нее. Джесси была поражена.

– За то, что она влюбилась?

– За то, что забеременела от темнокожего крестьянина, которому была нужна лишь затем, чтобы получить гражданство.

Сейчас ей было больно видеть холодный гнев в глазах Диллона и жутко от того, что отец так мог поступить со своей дочерью.

– Это правда?

– Я слишком распустил язык.

– Бедная твоя мать. Они поженились? – Джесси начинала понимать, почему Диллон так восхищается своей матерью.

– Да.

– И родился ты?

– Нет, тот ребенок умер. Второй тоже. Я был третьим. Следующий тоже не выжил. Лита была пятой.

– Твоей матери было очень тяжело! – Она могла только гадать, каким трудным было детство Диллона, и изумляться, как он мог стать тем, чем был сегодня.

– Намного тяжелее, чем ты думаешь, – спокойно согласился он.

Диллон обвил Джесси руками, прижав спиной к своей груди. Тихий голос звучал у самого уха:

– Я никогда не видел, чтобы два человека любили друг друга сильнее, чем мои родители. В нашем доме было то, чего нельзя купить ни за какие деньги. Но была в нем и печаль.

Отец был гордым человеком и не мог забыть, чем пожертвовала моя мать ради него. Он работал до изнеможения, стараясь вернуть ей хоть часть потерянного. И в конце концов он лишил ее главного – самого дорогого на свете: любимого человека. Он умер молодым.

Джесси подняла голову, коснувшись затылком его груди, и посмотрела в черное бездонное небо, с миллионами мерцающих звезд.

– Наверное, ее отец изменил решение, когда понял, как он ошибался?

– Нет. – Голос Диллона стал жестким. – Впервые я увидел своего деда, уже учась в юридической школе. Тогда он наконец решил, что я все-таки не просто полукровка, не заслуживающая его внимания. Я хотел съездить ему по физиономии, но мама была так счастлива. В ее жизни было столько потерь, что ради нее я смирил себя и, сколько мог, принимал благосклонность деда.

– А потом?

– Пошел работать в большую престижную фирму, куда он меня устроил. Он открыл для меня контору, где я работал в основном как защитник. Изучал закон, хотел помогать простым людям, таким, как мой отец: несчастным, работающим в поте лица, приехавшим сюда в поисках лучшей жизни, но попавшим в нищету. На каждом шагу им приходится бороться, отстаивать свои права. Здесь их жизнь ничуть не лучше, чем раньше.

– Почему же ты это оставил и ушел в политику?

– Решил, что тогда смогу делать добро для большего числа людей.

Джесси улыбнулась. Именно такой Диллон был известен широкой публике.

– Ты и впрямь крестоносец.

– Я знаю, что может сделать бедность. – В голосе послышались волнение и горячность. – Я видел, как она полностью деморализует людей еще до того, как они по-настоящему начали жить. Отец работал день и ночь и умер в сорок пять лет. Моя мать, на десять лет моложе, осталась с двумя маленькими детьми на руках. Когда отец умер, она была беременна в шестой раз. Этот ребенок не родился. Поправившись, она стала работать от зари до зари, чтобы мы с Литой могли выжить. И мы выжили. Учась в колледже и юридической школе, я работал на скорой. Поэтому моя учеба продлилась значительно дольше, чем у других. Теперь все позади, но нельзя забывать о тех, кто пока не смог выбраться. У Эмилио тоже должен быть шанс.

Джесси смотрела на петляющую вдали реку. Река обещаний и надежд. Вероломная река, разбившая мечты многих людей.

Этот сложный и неотразимый человек, стоящий сейчас позади нее, еще никогда не был так близок и в то же время так далек от нее. Диллон пустил ее в один из уголков своей души, но сразу напомнил, какая пропасть разделяет два их мира.

– Что-нибудь не так, Джесси? – Он наклонился и убрал волосы, упавшие ей на лицо. Потом заглянул ей в глаза. – Я тебя чем-то расстроил?

– Нет. – Она не хотела на него смотреть, но ничего не могла с собой поделать. Их взгляды снова встретились, и снова у нее по спине побежали мурашки.

– Все же что-то не так.

– Сегодня утром, выйдя из такси у клиники, я почувствовала себя не на месте. Здесь с тобой я чувствую себя не на месте еще больше.

Она выскользнула из тесного кольца его рук.

– Я понимаю, – ответил Диллон, и его лицо окаменело.

– Не уверена. Видишь ли, моя жизнь всегда была простой. В четырнадцать лет у меня была красивая кожа и ноги как у жирафа. Это натолкнуло меня на мысль стать фотомоделью. Понимаешь?

Лицо Диллона немного подобрело.

– Не совсем.

– Вся твоя жизнь – борьба. Даже сейчас, когда тебе не нужно бороться за себя, ты продолжаешь это делать, чтобы лучше жилось другим. Твоя мать пожертвовала всем, а она имела очень многое, чтобы быть с любимым человеком. Стефан и Лита могли бы зарабатывать хорошие деньги, но вместо этого помогают людям.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Я никогда ничем не жертвовала. Она больше не могла смотреть ему в глаза.

Попыталась отвернуться, но он схватил ее за руку и вновь повернул к себе.

– Я никогда и ни за что не боролась. Я всегда плыла по течению и до сегодняшнего дня не чувствовала себя виноватой.

– А теперь ты чувствуешь вину? Я привез тебя сюда не за этим, Джесси. Его голос смягчился, и он вновь заключил ее в объятия. – Всякому человеку когда-нибудь бывает больно. Беден ты или богат – дождь всех мочит одинаково. Наверняка, когда ты была маленькой девочкой с косичками, – он шутливо намотал ее волосы на палец, – тебя не раз обижали, дергая за них.

Джесси улыбнулась и непроизвольно прислонилась к его руке.

– Наверное. Один или два раза мне не повезло.

– Если уж ты задумалась о таких вещах, то у меня есть одна идея. Ты можешь кое-что сделать, пока находишься здесь.

– Что?

Он покачал головой.

– Тебе придется немного подождать. Потом увидишь.

– Можешь хотя бы намекнуть?

– Нет. – Диллон улыбнулся и провел рукой по ее щеке. – Подожди немного.

– Я теперь не усну.

Он погладил ее по голове и вновь прижал к себе.

– Скоро обо всем узнаешь. А сегодня, я думаю, нас обоих будет мучить бессонница.

– Ты знаешь, фотомоделям она противопоказана.

– Политикам тоже не рекомендуется.

– Кажется, я начинаю понимать, из чего складывается твоя репутация. – Она хотела скорее напомнить об этом себе, чем уколоть его.

– Ты опять об этом? Наверное, до тебя долетели слухи, которые разгуливают по Остину, но в газетах ни разу ничего не было. Репутацию я приобрел, борясь с дискриминацией, а не в чужих спальнях. Вопреки тому, что ты обо мне слышала, я не хищник, Джесси.

– Я охотно поверила бы в это, если бы ты не стал сразу же меня соблазнять. Диллон улыбнулся:

– Может, я просто старался отвлечь тебя от Стефана. Мне это удалось?

– С блеском.

– Я очень хочу тебя поцеловать, но должен доказать, что мне можно доверять. Как я держусь?

– Жюри еще не подоспело.

– Мне достаточно оценки роковой женщины.

– Я не роковая женщина, Диллон, несмотря на все, что ты обо мне слышал.

– Разреши мне не поверить. – И он осторожно ее поцеловал.

– Джесси!

Лишь через некоторое время она отстранилась.

– Кажется, нам пора по домам. Небезопасно находиться ночью наедине с таким искусителем, как ты.

Трель телефонного звонка ворвалась в глубокий, без сновидений, сон Джесси. Она открыла один глаз и потянулась к ночному столику, выпутываясь из-под одеяла. Яркий солнечный луч, протиснувшись в щель между занавесками, освещал середину комнаты. Перевернувшись на спину с телефонной трубкой в руке, Джесси улыбнулась. Трубка молчала, но это, конечно, звонит Диллон. И хотя он был за несколько миль отсюда, ее охватило приятное волнение.

– Доброе утро, – промурлыкала она. Нахлынули теплые воспоминания о вчерашнем дне.

– Через десять минут, – послышался холодный женский голос.

Джесси приподнялась на локте и уставилась на яркое солнечное пятно на полу.

– Что?!

– Надеюсь, я вас не разбудила. Я решила предложить вам вместе позавтракать.

– Ох! Куда вы звоните?

– Это Джессика Кардер?

– Да.

Сонная, охрипшая, недовольная, Джесси свесила ноги с кровати и села, стараясь собраться с мыслями. Часы рядом с телефоном показывали без пяти двенадцать. Она проспала намного дольше, чем ей казалось.

– Кто это?

– Это Флоренс Сиддонс Руис. Я звоню из вестибюля.

– Из вестибюля? – Джесси встала и посмотрела на себя в зеркало. То, что она увидела, было малоутешительным. – Моего отеля?

– Если вы не хотите есть, – сказала Флоренс, – то позвольте мне угостить вас чашечкой кофе. Я сегодня очень плохо спала и с радостью узнала бы, что вы спали лучше. – Так как? – уже ласково закончила она.

– Да, но… – Джесси еще раз растерянно взглянула на свое отражение, – я даже не одета.

– О, ничего, дорогая. Спускайтесь. Для меня можете не одеваться. Я не та, на кого вам надо производить впечатление. Уверена, что вы выглядите, как всегда, прекрасно. Встретимся в ресторане? Минут через десять, хорошо?

Джесси не успела ответить, а трубка уже утихла.

– Да! Конечно! С радостью! – сказала она в пустое пространство, кладя трубку на место.

Времени раздумывать не было. Она понеслась в ванную умыться, натянула старые и рваные, как того требовала последняя мода, джинсы и свитер с неимоверно длинными рукавами и широким вырезом. Этот свитер имел обыкновение слезать то с одного плеча, то с другого с завидной регулярностью. Но такая экипировка была удобной и подходила практически для любого случая.

Войдя в ресторан, Джесси сразу поняла свою ошибку. Ее бледное лицо без всякой косметики и расчесанные несколькими движениями щетки волосы резко контрастировали с обликом грозной и таинственной женщины, поднявшейся приветствовать ее.

Нынешняя Флоренс Руис не имела ничего общего со вчерашней милой, хлопотливой хозяйкой дома. Простое платье заменил великолепно сшитый костюм. Прекрасная прическа. От нее веяло деньгами и хорошими манерами. В холодных глазах – железная воля и никакого извинения.

– Сегодня вы выглядите совсем по-другому, – сказала Флоренс, когда Джесси села за стол. – Юная и невинная. Я очень рада, что вы составили мне компанию.

– И я очень рада, что вы меня пригласили. – Джесси развернула салфетку и разгладила ее ладонью на столе. – Вы сегодня прекрасно выглядите.

– Спасибо. – Флоренс улыбнулась, но глаза остались ледяными. Не желая более попусту тратить время на любезности, она спросила:

– Диллон рассказывал вам что-нибудь о себе?

– Немного.

– А о своих желаниях?

– Только то, что он хочет помогать людям. Флоренс коротко рассмеялась.

– Да, конечно! И вы, по-видимому, считаете себя его помощником в крестовом походе?

– Я не…

– Не надо отрицать, дорогая. Это становилось ясно вчера каждый раз, как только вы поворачивались в его сторону. К сожалению, он, по-моему, тоже вами увлечен. Однако есть некоторые вещи, которые вам следует знать.

Собираясь поведать Флоренс, что вся инициатива в данном вопросе исходила от ее сына, а она мечтала лишь о том, как бы поскорее от него отделаться, Джесси сказала:

– Вы теряете…

– Стоп! – Флоренс подняла руку. – Я пришла сюда не для того, чтобы ругаться. У моего сына неограниченные возможности. Вы думаете, что сенат – это предел для него? Ничего подобного. С помощью отца через несколько лет он станет губернатором, а после этого – Белый дом и, может быть, даже президентство. И он к этому стремится.

Следующие слова она произнесла нежно, если только у удава возможна нежность.

– Да, Диллону нужна женщина, но не думаете же вы, что он такой дурак и будет всем рисковать для кого-то вроде вас?

– Для кого-то вроде меня?!

Джесси выпрямилась. Она едва сдерживала охватившую ее злость. Она, видите ли, не подходит Диллону! Это Диллон не подходит ей!

– Ваш сын…

– Мой сын помолвлен с женщиной, которая выше всяких похвал, – холодно сказала Флоренс. – С женщиной из такой же знатной семьи, как и семья Сиддонсов. А ты, – она ткнула сухим пальцем в сторону пораженной Джесси, женщина, которая проводит ночь с мужчиной, которого едва знает. Женщина, которая живет тем, что выставляет напоказ свое тело. Ты дождешься скандала, и из-за тебя рухнет карьера Диллона. Пресса случайно не заключила с тобой контракт?

Прошло несколько секунд, пока Джесси восстанавливала дыхание и размышляла, не запустить ли во Флоренс стаканом, перед тем как уйти. Однако лицо Флоренс подобрело, и к ней снова вернулась улыбка. Теплая и вежливая, она наклонилась к Джесси и прошептала:

– Давай, для пользы Диллона, оставим этот разговор между нами.

– Послушайте, леди! – Джесси, побледнев от ярости, сильно сжала подлокотники стула и попыталась выбрать из своего словарного запаса что-нибудь более или менее приличное. Еще никто и никогда не говорил с Джессикой Кардер в таком роде!

Вдруг сильная рука легла ей на плечо. Обернувшись, она с удивлением увидела улыбающегося Диллона. На сердце сразу стало радостно. Он приник к ней в продолжительном поцелуе. Теперь ни у кого вокруг не должно было остаться сомнений, как он рад ее видеть.

– Ты поспала хоть немного? – спросил он, чуть-чуть отстраняясь.

– Да, немного.

– Значит, больше, чем я. – Он снова ее поцеловал. Коротко, но заботливо. Можно тебя попросить оставить нас на минуточку? Я хочу сказать кое-что матери наедине.

– Конечно!

Диллон помог ей выйти из-за стола. Она была рада, что сможет в одиночестве собраться с мыслями.

– Вон там туалетная комната, – указал Диллон через зал, но лишь она сделала шаг, схватил ее за руку. Джесси обернулась. – Только недолго. Это не займет много времени.

Его глаза, вчера темные и загадочные, теперь блестели. В них были тысячи невысказанных обещаний.

С радостно бьющимся сердцем Джесси воспарила над землей. Либо она влюбилась, либо у нее начинается грипп. Джесси прошла полпути и тут вспомнила, что Диллон помолвлен с другой женщиной.