Текст книги "Господство в воздухе. Сборник трудов по вопросам воздушной войны"
Автор книги: Джулио Дуэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Масштаб воздушных нападений
Прежде чем приступить к рассмотрению значения господства в воздухе, необходимо составить себе представление о том масштабе, который могут принять воздушные нападения; материалом для этого может частично служить опыт мировой войны.
Воздушные снаряды (аэробомбы), в противовес артиллерийским, в общем не нуждаются в большом количестве металла, потому что они должны только падать[16]16
Не испытывая толчка и давления в канале орудия.
[Закрыть]. Если для снарядов, начиненных взрывчатыми веществами, количество металла должно быть сравнительно еще довольно велико по отношению к их содержимому для получения надлежащего эффекта при взрыве, то у снарядов, содержащих зажигательные или отравляющие вещества, относительное количество металла может быть доведено до минимума. Мы не сделаем ошибки, приняв вес металла равным в среднем 50 % общего веса снаряда.
Для изготовления аэробомб не требуется ни специальных высококачественных металлов, ни точнейшей обработки; напротив, активно действующее вещество – взрывчатое, зажигательное или отравляющее – должно иметь максимальную эффективность, и все усилия должны быть направлены к этой цели.
Бомбардирование с высоты не может, конечно, достигнуть точности артиллерийской стрельбы; но это не имеет никакого значения, так как подобная точность вовсе не является необходимой.
Кроме исключительных случаев, цели, представляющиеся артиллерии, подготовлены к тому, чтобы выдерживать ее обстрел, в то время как цели, подходящие для воздушной бомбардировки, не рассчитаны на такую бомбардировку.
Цели воздушных нападений должны быть всегда крупными: мелкие цели не имеют большого значения и обычно не заслуживают внимания.
Критерием, которым следует руководствоваться при операциях воздушного бомбардирования, должен быть следующий: бомбардирование должно, совершенно разрушать намеченную цель, так, чтобы против одной и той же цели не приходилось действовать более одного раза. Достижение в полете какого-либо объекта всегда представляет собой операцию, сопряженную с определенным риском, которому лучше подвергаться лишь один раз, а полное разрушение избранной цели помимо материального эффекта производит еще и моральный эффект, могущий иметь громадные последствия. Достаточно представить себе, что произошло бы среди гражданского населения крупных населенных центров при получении известий о том, что центры, выбранные неприятелем в качестве целей, были совершенно разрушены, причем никому не удалось спастись.
Целями для воздушных нападений будут поэтому преимущественно площади определенных размеров, на которых расположены нормальные строения (жилые здания, заводы и пр.) и определенное население.
Для разрушения таких целей следует пользоваться тремя типами бомб – фугасными, зажигательными и химическими, применяя их в надлежащем соотношении. Фугасные бомбы служат для производства первых разрушений, зажигательные – для создания очагов пожаров, химические – чтобы помешать людским усилиям в борьбе с пожарами.
Действие отравляющих веществ должно продолжаться долгое время – целые дни, что может быть достигнуто либо свойствами применяемых веществ, либо применением снарядов с замедлителями, установленными на разное время. Легко понять, что таким образом можно, даже и с ограниченным количеством фугасных и зажигательных бомб, вызвать полное разрушение значительных населенных площадей и прервать да продолжительное время транзит через них, что может оказаться в высшей степени полезным, если поставлена задача перерезать определенные коммуникационные линии.
Исключительно с целью определения масштаба предположим, что зона действия 100 кг активного вещества ограничивается площадью круга радиусом в 25 м. Это предположение допустимо при современном положении вещей. В таком случае для распространения действия активного вещества на площадь диаметром в 500 м потребуется 100 раз 100 кг этого вещества, т. е. 10 т. Для 10 т активного вещества нужно 10 т металла. В настоящее время существуют самолеты, легко поднимающие 2 т полезной нагрузки; таким образом, 10 таких самолетов могут поднять необходимое количество бомб для полного разрушения всего находящегося на площади диаметром в 500 м, и для достижения этой последней цели практически достаточно обучить 10-самолетные эскадрильи рассеивать на этой площади свой груз бомб насколько возможно равномерно.
Отсюда возникает понятие о мощи (огневой. – Пер.) бомбардировочной единицы[17]17
«Unitа da bombardamento» – тактическая единица бомбардировочной авиации. В дальнейшем этот термин везде переведен словами «бомбардировочная часть».
[Закрыть]. Бомбардировочная часть должна обладать способностью совершенно разрушать цель с поверхностью определенных размеров. По моему мнению, величина этой поверхности должна как раз равняться площади круга диаметром в 500 м. Если бы высказанные выше предположения оказались верными, бомбардировочная часть должна была бы состоять из 10 самолетов с полезной грузоподъемностью в 2 т бомб каждый; во всяком случае точные данные могут быть получены из опыта..
Эскадрилья такого состава, как я уже сказал, должна быть обучена рассеиванию своего груза наиболее равномерно по площади круга диаметром в 500 м, при сбрасывании бомб со средних высот – например, с 3 000 м. Такого рассеивания можно добиться, увеличивая искусственным способом – изменением элементов наводки – естественный эллипс рассеивания бомб, сбрасываемых эскадрильей.
Для некоторых целей, более легко поддающихся разрушению, площадь может быть увеличена путем бомбардирования с больших высот, а для целей, которые разрушить труднее, площадь можно уменьшить путем, бомбардирования с меньших высот.
Но это – частности второстепенного значения; сущность же в том, что, если принять такую концепцию, бомбардировочная часть перестает быть смутной и неопределенной наступательной силой, наоборот – она превращается в ясную и определенную наступательную силу, обладающую способностью совершенно разрушить все находящееся на площади диаметром в 500 м.
В случае, если намеченная цель имеет меньшую поверхность, – а в этом случае она должна быть чрезвычайно важным объектом по другим причинам, – она будет полностью умещаться на площади, подвергающейся разрушению, и тогда то обстоятельство, что несколько бомб упадут мимо цели, будет иметь весьма мало значения, раз неизбежность разрушения несомненна. Наоборот, в случае, если цель имеет большую поверхность, вся площадь, подвергающаяся разрушению, будет полностью помещаться внутри цели. Поэтому, если потребуется разрушить все находящееся да площади диаметром в 1000 м, достаточно будет разделить цель на участки и послать 4 эскадрильи; 9 эскадрилий придется послать, если намеченная к разрушению площадь имеет 1500 м в диаметре; 16 эскадрилий – если она имеет в диаметре 2000 м, и т. д.
Но это могло бы иметь место лишь в случае нападения на крупные населенные центры, а против последних, ввиду морального эффекта бомбардировки, не будет необходимости для достижения желаемых результатов посылать большое число эскадрилий.
Действительно, представим себе, что произошло бы в большом городе, как Лондон, Париж, Рим, если бы в центральной части этого города было произведено полнейшее разрушение одного, двух и т. д. участков по 500 м в диаметре. Имея 1000 бомбардировочных самолетов вышеуказанного типа – типа современного, а не имеющего появиться, – и необходимые резервы для сохранения в строю этой 1000 самолетов путем пополнения каждодневных потерь, можно сформировать 100 эскадрилий. При ежедневной работе 50 эскадрилий такие воздушные силы дали бы тому, кто располагает ими, возможность производить ежедневно полное разрушение в 50 центрах всякого рода, расположенных в пределах радиуса действия этих эскадрилий, т. е. уже сегодня в пределах полосы в 200 или 300 км позади линии войск, сражающихся на поверхности земли.
Эта наступательная мощь по своему масштабу настолько превышает наступательную мощь всех остальных известных боевых средств, что при сопоставлении эффективность последних становится почти не заслуживающей внимания.
И эта наступательная мощь, возможности появления которой 15 лет тому назад никто даже не предвидел, имеет тенденцию расти с каждым днем, так как крупные летательные аппараты быстро совершенствуются, а эффективность взрывчатых, зажигательных и в особенности отравляющих веществ непрерывно возрастает.
Перед лицом наступательной мощи такого рода что могла бы сделать сухопутная армия, если бы ее коммуникационные линии были прерваны, ее склады сожжены, а ее промышленные и снабжающие центры разрушены? Что мог бы сделать морской флот, если бы он не находился более в безопасности в своих портах, если бы были сожжены его базы и разрушены арсеналы и транспортные суда? Как могла бы страна работать и жить под вечной угрозой, подавленная ужасным кошмаром неизбежного и всеобщего уничтожения? Ибо следует иметь в виду, что воздушное нападение направлено против целей, обладающих не только наименьшей материальной сопротивляемостью, но и наименьшей сопротивляемостью моральной. Если полк способен еще сопротивляться в разрушенном окопе, потеряв две трети своего состава, то целый цех видит свою работу прерванной вследствие разрушения одной группы станков и разбегается при малейших потерях.
Все это необходимо иметь в виду, если хотят составить себе представление – не скажу точное, но приблизительное – о масштабе воздушных нападений, возможных в настоящее время.
А завоевать господство в воздухе – это значит получить возможность предпринимать против неприятеля наступательные действия именно такого масштаба, превосходящие все иные, какие только может вообразить ум человеческий; это значит быть в состоянии отрезать неприятельскую сухопутную армию и морской флот от их баз, лишая их возможности не только сражаться, но и жить; это значит защитить верным и безусловным способом свою территорию и свои моря от подобных нападений; сохранять в боеспособном состоянии свою армию и свой флот, позволить своей стране жить и работать в полнейшем спокойствии; одним словом, это значит – победить.
Потерпеть поражение в воздухе, т. е. быть лишенным возможности летать, – значит быть отрезанным от своей сухопутной армии и своего флота, видеть их лишенными всякой возможности действовать, оставаться в полнейшей зависимости от воли неприятеля, без какой-либо возможной защиты, быть подверженным самым мощным нападениям, которые противник сможет предпринимать повсюду с величайшей легкостью и минимальным риском; короче, это означает быть побежденным и вынужденным принять те условия, какие неприятелю угодно будет поставить.
Таково значение господства в воздухе.
Примечание I. Муниципалитет города Тревизо выпустил в свет брошюрку под названием «Мученичество Тревизо», могущую служить превосходной иллюстрацией к тому, что я сказал.
С апреля 1916 г. по конец октября 1918 г. на город было сброшено за 32 налета около 1500 бомб, на площадь, размерами не превышающую 1 кв. км.
Принимая средний вес каждой бомбы в 50 кг, – а он несомненно был меньшим, – получим, что в общей сложности на Тревизо было сброшено 75 т бомб.
Согласно приближенному расчету, сделанному мной, – поскольку наибольший диаметр города Тревизо равен, примерно, 1 км, потребовалось бы (для полного разрушения данной площади. – Пер.) 4 эскадрильи по 10 самолетов в каждой – всего 40 самолетов, т. е. 80 т бомб.
Если взглянуть в «Мученичестве Тревизо» на план, показывающий распределение точек попадания бомб, и, на фотоснимки причиненных повреждений[18]18
Этот план и часть фотоснимков воспроизведены Дуэ в книге «Государственная оборона» (см. выше, прим. 4). («La Difesa Nazionale», издание «Anonima Libraria Italiana, Torino», Roma, 1923 г.)
[Закрыть], то сразу убеждаешься, что если бы эти 75–80 т бомб были сброшены все в один и тот же день, при надлежащей пропорции фугасных, зажигательных и химических бомб, город был бы совершенно разрушен, и лишь весьма немногим жителям удалось бы спастись.
Что позволило Тревизо сохранить свое существование, несмотря на самые тяжелые разрушения, и быть эвакуированным, потеряв всего 30 жителей убитыми и 50 ранеными при первых же бомбардировках? – То обстоятельство, что при каждом налете сбрасывалось в среднем только 50 бомб и что между двумя последовательными налетами оставалось время для борьбы с разрушительным действием пожаров.
Противовоздушная оборона не сделала ничего положительного, кроме установления точек попаданий бомб, и налеты продолжались до самого конца октября 1918 г., т. е. до перемирия, несмотря на то, что мы утверждали, особенно в последний период войны, будто мы обладаем господством в воздухе.
Примечание II. Английский флот, являющийся в настоящее время (1921 г.) самым могущественным флотом в мире, насчитывает 30 линейных кораблей общим тоннажем в 792496 т.
Общий залп, т. е. вес снарядов, которые английский флот может выпустить, произведя по одному выстрелу из всех своих орудий, равен 194 931 кг, т. е. около 195 т; отсюда следует, что средний залп каждого линейного корабля равен 6,5 т.
Одна эскадрилья из 10 самолетов, поднимающих каждый 2 т бомб, может за один налет сбросить 20 т снарядов, т. е. немного более залпа 3 английских кораблей.
Воздушный флот из 1000 самолетов с полезной грузоподъемностью по 2 т может за один налет сбросить 2000 т снарядов, т. е. несколько более того, что может выпустить весь английский флот, произведя по 10 выстрелов из всех своих орудий.
1000 самолетов с грузоподъемностью по 2 т бомб – даже если допустить, что каждый из них может стоить 1 миллион[19]19
Итальянских лир; курс их в то время примерно 10 коп.
[Закрыть], – будут стоить 1 миллиард, а такова приблизительно стоимость одного дредноута.
Английский флот может выпускать свои залпы лишь против другого флота, подготовленного к получению их и к ответу на них, или же против целей, расположенных на морском побережьи. Воздушный флот может, наоборот, сбрасывать свою бомбовую нагрузку на цели, не способные никаким образом ответить ему, ни в какой мере не могущие быть подготовленными к защите от бомб и находящиеся всюду на поверхности суши или моря.
Следует предвидеть, что через некоторое время будут существовать самолеты, могущие перевозить свыше 10 т полезной нагрузки, т. е. груз бомб, равный или превосходящий залп одного дредноута.
При возможной дуэли между дредноутом и мощными самолетами дредноут был бы лишен большей части своих наступательных средств, поскольку наиболее крупные орудия не могли бы стрелять (да такая стрельба была бы и бесполезна) в вертикальном направлении, в то время как самолеты сохраняли бы свои средства полностью, не считая преимущества их большей скорости. В этом отношении опыты, проведенные в Америке и во Франции[20]20
Опыты бомбардирования с самолетов военных судов: во Франции – б. австрийского дредноута «Принц Евгений», в США – ряда б. германских судов, в частности линкора «Остфрисланд» и старого американского броненосца «Алабама». Особенно успешными оказались последние.
[Закрыть], невидимому, дали убедительные результаты.
Независимо от этого, цифры, приведенные в настоящем примечании, должны послужить для того, чтобы дать еще более ясное представление о масштабе воздушных нападений и об ограниченности средств, потребных для осуществления нападений такого масштаба.
Глава VI.Господство в воздухе
Господствовать в воздухе – значит быть в состоянии воспрепятствовать неприятелю летать, сохраняя эту возможность за собой. Воздушные средства, могущие переносить по воздуху более или менее значительное количество снарядов, существуют. Производство надлежащего количества таких воздушных средств не требует чрезвычайных затрат. Активные вещества – взрывчатые, зажигательные и отравляющие – изготовляются легко. Воздушный флот, могущий сбросить многие сотни тонн таких активных веществ, создать нетрудно. Масштаб воздушных нападений как с материальной, так и с моральной стороны превосходит масштаб всех прочих известных видов нападения.
Тот, кто обладает господством в воздухе и располагает соответствующими наступательными силами, с одной стороны, предохраняет всю свою территорию и свои моря от неприятельских воздушных нападений и лишает противника возможности каких бы то ни было вспомогательных воздушных действий (содействие летательных аппаратов сухопутным и морским операциям); с другой стороны, он может предпринимать против неприятеля наступательные действия ужасающего масштаба, которым противник не в состоянии ничем противодействовать. Посредством таких наступательных действий он может отрезать неприятельскую армию и морской флот от их баз и произвести внутри неприятельской страны всякого рода разрушения, способные быстро сокрушить материальное и моральное сопротивление.
Все это представляет уже существующую, а не будущую возможность [21]21
Курсив переводчика.
[Закрыть]. И эта существующая возможность говорит, что завоевать господство в воздухе – значит победить, а потерпеть поражение в воздухе – значит быть побежденным и вынужденным принять все те условия, какие неприятелю угодно будет поставить.
Таков вывод, к которому мы пришли, исходя из положительных и современных фактических данных, путем логического и сжатого рассуждения.
Однако, поскольку из этого вывода логически вытекают следствия величайшей практической важности, но совершенно противоречащие общепринятой точке зрения, – нам необходимо остановиться на нем еще на один момент, прежде чем следовать далее.
Совершенно ясно, что применение средства, позволяющего человеку освободиться от стеснений, создаваемых земной поверхностью, должно вызвать совершенно новые последствия, еще не имеющие традиций и – даже наоборот – противоречащие традициям того, что было неразрывно связано с земной поверхностью.
С другой стороны, когда, исходя из положительных и достоверных фактических данных и рассуждая логически, я сказал бы – почти математически, мы приходам к определенным выводам, то эти выводы необходимо принять такими, какими они являются, даже если они представляются нам своеобразными и даже если они находятся в противоречии с умственными навыками или с традициями, вытекающими из других фактов – также положительных и достоверных, но совершенно иного порядка. Иначе мы придем к отрицанию человеческого разума.
Так поступает крестьянин, упорствующий в обработке своего участка земли определенным способом, потому что так делали его предки, несмотря на то, что он имел возможность наблюдать, что, например, применение химических удобрений и машин удваивает или утраивает производительность земли. Но эта традиционная инертность не приводит к иному результату, как только к низведению его в худшее положение по сравнению с его конкурентами.
Я разъяснял значение господства в воздухе еще 12 лет тому назад, когда первые самолеты начинали только подпрыгивать, но еще не летать. С тех пор я пытался привлечь внимание к новому оружию; говорил, что воздушное оружие должно рассматриваться, как младший брат армии и флота; говорил, что мы увидим тысячи самолетов и будем иметь воздушные министерства. Я говорил, что дирижабль должен исчезнуть перед лицом нового средства, которое, несомненно, должно одержать верх. И все то, что я тогда говорил, постепенно осуществлялось в точности.
Но я ничего не предсказал. Я просто ограничился рассмотрением новой проблемы и размышлениями на основе положительных фактов и не поколебался высказать выводы, которые извлек из своих рассуждений, невзирая на то, что они в то время могли показаться, как и случилось в действительности, парадоксальными. Я имел математическую уверенность в том, что факты докажут мою правоту. Может быть, эта уверенность у меня была следствием позитивистского мировоззрения, порожденного изучением точных наук.
После того как нашелся человек, который, рассуждая с железной логикой расчета, смог утверждать факт существования неизвестной планеты, сообщив астрономам все необходимые данные для открытия ее; после того как, путем математических рассуждений, другому человеку удалось открыть электромагнитные волны, дав Герцу необходимые данные для обнаружения их опытным путем, – следует иметь веру в могущество человеческого разума, как имели эту веру астроном, открывший материально планету Нептун, и Герц, когда он пытался заставить проскочить искру в разомкнутом кольце. Но эти истины были куда более мудреными, нежели те, которые в результате своих размышлений я мог утверждать с такой уверенностью.
Теперь я прошу моих читателей остановиться и самим продумать то, что я изложил, – тема этого заслуживает, – чтобы притти к ясному и точному самостоятельному заключению.
Задача эта не допускает половинчатых решений. Или да, или нет! Я говорю: необходимо при подготовке государственной обороны совершенно изменить направление, потому что формы возможных в будущем войн будут совершенно иные, нежели формы войн прошлого времени.
Я говорю: мировая война представляет собой особую точку кривой, изображающей эволюцию форм войны; в этой точке кривая резко изменяет свое направление под влиянием факторов, совершенно новых и совершенно отличных от тех, которые определяли ее до сего времени; поэтому прошлое ничего не дает для будущего, и последнее должно быть создано совершенно заново.
Я говорю: если это не будет принято в расчет, то страна будет вынуждена принести громадные жертвы для подготовки своей обороны, – жертвы, которые окажутся бесполезными или дадут самые незначительные результаты, так как средства обороны страны не окажутся пригодными для этой цели.
Необходимо отрицать эти утверждения, если не желают принять в расчет такую перспективу.
Я спрашиваю: верно или неверно, что самая сильная сухопутная армия, развернутая на Альпах, и самый сильный флот, крейсирующий в наших морях, не смогли бы сделать ничего практически действительного, чтобы помешать противнику, подготовленному надлежащим образом, отрезать наши армии и наши эскадры от их коммуникаций и посеять смятение и ужас во всей Италии?
На этот вопрос необходимо ответить: неверно, если не намереваются подготовить соответствующие средства, помимо сухопутной армии и морского флота, чтобы воспрепятствовать возможным подобным действиям со стороны кого-либо из наших вероятных противников. На этот вопрос я с давних пор отвечал: верно, и поэтому-то и приступил к изучению проблемы, которую представляют собой новые формы и новые средства войны..
Примечание. В 1909 г. я писал:
«Нам, бывшим до сего времени неотрывно привязанными к земной поверхности; нам, улыбавшимся почти с состраданием при виде усилий небольшой кучки пионеров, которых мы считали безумцами, тогда как они были провидцами; нам, обладающим только сухопутными армиями и морскими флотами, неизбежно должно казаться странным, что атмосфера должна стать ареной борьбы, не менее важной, нежели земля и море. Но мы должны с настоящего момента привыкнуть к этой мысли и с этого же момента готовиться к борьбе совершенно нового характера.
Если могут существовать страны, не омываемые морскими волнами, то не может быть таких, которых не касалось бы дуновение воздуха; поэтому в будущем мы будем иметь вместо двух три сферы борьбы, резко отличающиеся одна от другой и резко отграниченные: в каждой из них борьба, хотя и ведущаяся различными средствами, должна быть направлена к одной общей цели, и эта цель будет всегда одинакова: победить.
B настоящее время мы вполне сознаем значение господства на море; не менее важным будет в скором времени завоевание господства в воздухе, так как, только обладая господством в воздухе – и только тогда, – мы сможем использовать преимущества, вкратце выраженные в фразе: «сверху хорошо видно и удобно наносить удары», преимущества, которыми мы не сможем воспользоваться полностью, пока не принудим противника оставаться на поверхности.
Следовательно, в будущем будут с ожесточением сражаться за господство в воздухе. Поэтому цивилизованные государства будут подготовлять и собирать надлежащие средства; а так как во всякой борьбе, при равенстве прочих условий, одерживает верх численный перевес, то так же, как это произошло и происходит с сухопутными армиями и морскими флотами, и в отношении воздушных сил возникает непрестанное соревнование, сдерживаемое лишь обстоятельствами экономического порядка, и вследствие этого неизбежного соревнования воздушные флоты будут постепенно расти и приобретать значение.
Сухопутная армия и морской флот не должны поэтому рассматривать летательные аппараты как вспомогательные средства, могущие принести пользу при некоторых определенных обстоятельствах. Нет! Армия и флот должны, напротив, видеть в появлении летательных аппаратов рождение третьего брата – младшего, но имеющего не меньшее значение в великой военной (семье» («I problemi dell'aeronavigazione», Maggiore G. Douhet. Estratto dal giornale «La Preparazione», Roma, 1910)[22]22
«Проблемы воздушного передвижения» майора Дж. Дуэ. Оттиск из журнала «La Preparazione» («Подготовка»), Рим, 1910 г.
[Закрыть].
Ныне, после мировой войны, мне не приходится изменить ни одного слова в том, что я написал 11 лет тому назад: время подтвердило мои выводы, несмотря на то, что понятие господства в воздухе еще не утвердилось с достаточной ясностью.
Вина в этом лежит не на мне, и это (понятие, так как иначе и быть не могло, в настоящее время быстро утверждается, особенно за пределами Италии.
