Текст книги "Господство в воздухе. Сборник трудов по вопросам воздушной войны"
Автор книги: Джулио Дуэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Но воздушная армия, которая завоевала бы господство в воздухе, может уступить часть своих сил сухопутной армии и морскому флоту в качестве вспомогательной авиации. Пригодны ли эти силы для подобной службы?
Безусловно, да.
Прежде всего следует отметить, что перед лицом противника, лишенного возможности совершать полеты, любые воздушные действия – вспомогательные и иные – выполнимы с максимальной легкостью и дают значительные выгоды, поскольку противник, со своей стороны, выполнять их совершенно не может.
Воздушная армия, завоевав господство в воздухе, может уступить для обслуживания сухопутной армии и морского флота «боевые» части (или же части воздушного боя и бомбардировочные) и разведывательные части.
Эти части могут выполнить с чрезвычайной легкостью (ибо они в полной безопасности) все то вспомогательное обслуживание по дальней разведке («esplorazione»), ближней разведке («ricognizione»), наблюдению на поле боя («osservazione») и т. д., которого армия и флот могут потребовать; они, как я указал, способны перелетать Альпы, там, где должна сражаться итальянская армия, и пересекать моря, в которых должен действовать итальянский флот.
Части воздушного боя, мощно вооруженные для развития во всех направлениях огня максимальной интенсивности, великолепно могут быть использованы для атаки войск на марше, обозных колонн), поездов в движении и т. п.; в то же время бомбардировочные части можно прекрасно использовать для разрушения целей, имеющих непосредственное значение для наземных операций.
В истребительных самолетах не может быть никакой нужды, поскольку обладание господством в воздухе является предпосылкой наших рассуждений.
Таким образом, состав воздушной армии, соответствующий моим предложениям, позволяет выполнять, после завоевания господства в воздухе, все возможные и воображаемые виды работы вспомогательной авиации.
* * *
Я хотел показать, что воздушная армия может, после завоевания господства в воздухе, удовлетворить также потребности в воздушном обслуживании, но я сделал это ad abtindantium («сверх надобности»), так как решительно придерживаюсь того мнения, что и после завоевания господства в воздухе воздушная армия должна действовать самостоятельно, не теряя времени и не распыляя средств на действия второстепенното значения.
Завоевав господство в воздухе, воздушная армия должна стремиться нанести противнику удары такой силы, чтобы сломить его материальное и моральное сопротивление. Но если даже эта конечная цель не сможет быть полностью достигнута, необходимо суметь в максимальной степени ослабить указанное материальное и моральное сопротивление, потому что этим, лучше чем каким бы то ни было иным способом, будут облегчены операции нашей сухопутной армии и нашего морского флота.
Для достижения подобной цели необходимо не распылять своих средств, но использовать их полностью с максимальной производительностью.
А максимальной производительности воздушных средств следует искать позади поля сражения – там, где противодействие всегда менее значительно и где находятся цели более чувствительные, более уязвимые и значительно более важные для поля сражения, хотя бы и косвенно. Неизмеримо выгоднее разрушить станцию, хлебопекарню или завод, производящий военное имущество, обстреливать пулеметным огнем колонны грузовиков, поезда в движении, рабочую силу и т. п., чем бомбардировать или обстреливать из пулеметов окопы. Неизмеримо выгоднее сокрушать моральное сопротивление, вызывая разложение плохо дисциплинированных организмов, сея панику и ужас, чем ударяться о более или менее внушительное материальное сопротивление.
Чего только не может добиться воздушная армия определенной наступательной мощи, господствующая в воздухе и потому способная безнаказанно крейсировать по всему неприятельскому воздушному пространству!
Кое-кому кажется парадоксальной мысль о том, что исход будущих войн может явиться следствием ударов, нанесенных духу населения; однако, именно это уже имело место в минувшую войну и с еще большей очевидностью будет иметь место в войнах будущих.
Исход минувшей войны лишь кажущимся образом зависел от военных операций; в действительности же он был решен крушением морального сопротивления народов, которые потерпели поражение, – крушением морального сопротивления, явившимся следствием громадного истощения борющихся народов.
Воздушное оружие позволяет непосредственно настичь народы позади полей сражения, т. е. позволяет непосредственно подрывать сопротивление народов (всего населения. – Пер.). Ничто не запрещает думать, что эти непосредственные действия могут достичь такого грандиозного размаха, что ими удастся сломить это сопротивление, даже если соответствующие сухопутные армии и морские флоты останутся нетронутыми. Разве не сложила оружия германская армия, способная еще сражаться, и разве не сдался неприятелю почти нетронутый флот, когда германский народ почувствовал, что сила его сопротивления исчезает?
Не следует думать о том, чем авиация является сегодня; нужно думать о том, чем она сегодня могла бы быть[86]86
Курсив переводчика.
[Закрыть]. Конечно, если бы мы заявили, что современные воздушные силы различных государств могут решить судьбы войны, мы высказали бы мысль не парадоксальную, а прямо абсурдную. Но это ровно ничего не значит, ибо вовсе не сказано, что современные воздушные силы являются тем, чем они в действительности должны были бы быть.
Следует подумать о том, что могло бы случиться, например, с Италией, если бы какому-либо противнику удалось завоевать господство В воздушном пространстве над ней, и его воздушная армия могла бы свободно крейсировать над Пьемонтом, над Ломбардией и над Лигурией, сбрасывая на наиболее чувствительные центры этих провинций значительные количества зажигательных, взрывчатых и отравляющих веществ. Если подумать об этом, неизбежно придется прийти к заключению, что сопротивление наших наземных сил могло бы быть непосредственно сломлено расстройством социальной жизни этих трех провинций – расстройством, для достижения которого потребовались бы только соответствующее количество разрушительных веществ и воздушные средства, чтобы эти вещества разбросать.
Если допустить (с чем я не согласен), что на сегодняшний день невозможно было бы достичь желательного размаха ударов с воздуха, то все же совершенствование воздушных средств и непрерывно растущая эффективность разрушительных веществ показывают, что этого желаемого размаха возможно будет достичь в более или менее отдаленном[87]87
Здесь, повидимому, опечатка; по смыслу здесь явно должно стоять «близком».
[Закрыть] будущем.
Во всяком случае налицо то обстоятельство, что удары с воздуха даже в настоящее время обладают (и с этим все согласны) такой материальной и моральной эффективностью, что уже на сегодняшний день они вызывают необходимость целого ряда предохранительных мер (маскировки, ночных передвижений и т. д. и т. п.), стесняющих маневр наземных сил и вызывающих громадное распыление средств (воздушная и противовоздушная оборона и т. п.). И все это, несмотря на то, что авиацию рассматривают такой, какая она есть, а не такой, какой она могла бы и должна была бы быть.
Мы не должны основываться на том, что иностранные государства организуют и применяют свои воздушные силы почти так же, как организуем и применяем их мы. Может случиться, что в: один прекрасный день один из наших вероятных противников организует и будет применять их, например, так, как организовал бы и применял бы их я. И тогда я задаю вопрос всякому, кто намерен добросовестно ответить, не удастся ли этому нашему возможному противнику – хотя бы он и не располагал для своих воздушных сил более значительными средствами, нежели мы, – быстро завоевать господство в воздухе над нами, принимая во внимание наши современные взгляды на организацию и применение и учитывая наземную дислокацию наших воздушных ресурсов?[88]88
Под этим термином автор, видимо, подразумевает здесь не только части и учреждения ВВС, но и авиационную промышленность.
[Закрыть] И не сможет ли он, завоевав господство в воздушном пространстве над Италией, нанести нам удары, может быть, непоправимые и решающие?
Если кто-либо в полном сознании и добросовестно сможет решительно ответить мне «нет», я сложу оружие и объявлю, что я неправ.
Но, пока я не услышал этого категорического «нет» и пока кто-нибудь не примет за это решительное «нет» полной и всесторонней ответственности, я не перестану указывать на серьезнейшую опасность и бороться всеми своими силами, чтобы она была предотвращена, полагая, что этим я выполняю мой безусловный долг.
* * *
Перейду к краткому подытоживанию своих основных мыслей по вопросу о создании и организации воздушной мощи Италии:
1. Воздушная война заключается в завоевании господства в воздухе и им (завоеванием) исчерпывается; по завоевании господства в воздухе воздушные силы должны поставить себе целью выполнение нападений против наземных целей, чтобы сломить моральное и материальное сопротивление противника.
2. Никакой иной цели, сверх двух только что названных, нельзя преследовать, если не хотят играть на-руку противнику.
3. Средством для достижения вышеуказанных целей может явиться лишь независимая воздушная армия, состоящая из большого числа «боевых» и некоторого числа разведывательных частей.
4. Воздушная армия должна обладать максимальной мощью, совместимой со средствами, которыми располагает страна; поэтому никакие воздушные средства («nessuna risorsa aerea») не должны быть каким бы то ни было образом отвлечены для второстепенных задач, которые выполняют вспомогательная авиация, воздушная оборона и противовоздушная оборона.
5. Эффективность разрушительных веществ (взрывчатых, зажигательных и отравляющих) должна быть увеличена до максимума, ибо, при прочих равных условиях, наступательная мощь воздушной армии пропорциональна эффективности разрушительных веществ, которыми она располагает.
6. Гражданская авиация должна быть приспособлена к тому, чтобы быть использованной в качестве пополнения для авиации военной; при этом нужно стремиться к организации мощной гражданской авиации, способной немедленно превратиться, в случае надобности, в мощную военную авиацию; последняя же должна быть сведена к простой организации кадров для подготовки и управления.
7. Воздушная война не допускает оборонительного образа действий, но допускает только наступательный. Воздушная армия, более сильная в средствах воздушного боя, должна действовать, не стремясь к бою и не избегая его; менее сильная должна стремиться действовать, избегая боя. Как более сильная армия, так и менее сильная должны быть готовы к действию даже ранее начала общих военных действий, а начав свои действия, воздушная армия должна будет продолжать их без перерыва и с максимальной энергией, стремясь поразить цели наиболее чувствительные, наиболее уязвимые и дающие возможность оказать наибольшее влияние на воздушную мощь или на моральное сопротивление противника.
8. По завоевании господства в воздухе воздушная армия должна будет посредством непрерывных и чрезвычайно бурных действий против наземных целей стремиться сломить материальное и моральное сопротивление противника.
9. Воздушная армия должна быть организована так, чтобы быть в состоянии легко, с помощью собственных средств, перемещаться на территории страны для обеспечения возможности использования этой армии с максимальным коэфициентом полезного действия против любого из вероятных противников.
10. Воздушная война будет вестись и будет решена исключительно воздушными силами, которые окажутся готовыми к моменту начала военных действий, ибо развитие и исход воздушной войны будут чрезвычайно быстрыми, вследствие необычайной бурности, с которой ее необходимо будет вести, – безразлично, будет ли данная сторона сильнее или слабее противника.
11. Воздушная армия, созданная с использованием всех ресурсов, которыми страна располагает для своих воздушных сил, состоящая из значительного числа «боевых» и некоторого числа разведывательных самолетов, действующая решительным и только наступательным образом, быстро завоюет господство в воздухе перед лицом воздушных сил, иначе созданных, иначе организованных и иначе действующих.
* * *
Я уверен, что все эти утверждения, несмотря на последовательные рассуждения, из которых они вытекают, многим покажутся рискованными. Но это не производит на меня никакого впечатления: я привык, с одной стороны, к тому, что объявляются рискованными – и еще того хуже – мои утверждения, часто противоречащие тем, которые подавляющим большинством всосаны в плоть и кровь, а с другой – к тому, что наиболее рискованные из моих утверждений постепенно завоевывают общее признание.
Все это совершенно не производит на меня впечатления и еще менее смущает меня, поскольку я питаю абсолютную (математическую) уверенность в том, что настанет день, в который повсюду воздушные силы различных государств примут вид, в точности сообразующийся с изложенными выше утверждениями.
Конечно, я желал бы, чтобы итальянцы были первыми в достижении этого, так как первая страна, создавшая свою воздушную мощь логичным и рациональным образом, будет безусловно обладать огромным преимуществом над остальными. Но если даже это мое желание и не будет удовлетворено, совесть ни в чем не сможет упрекнуть меня, ибо я сделал все, что только было возможно для моих человеческих сил, чтобы эта цель могла быть достигнута.
* * *
Была высказана следующая мысль:
«Италии необходимы воздушные силы, способные защищать воздушное пространство над ней в течение всего того времени, какое после начала военных действий окажется необходимым итальянской промышленности, чтобы достичь возможности выпускать крупными сериями наиболее усовершенствованные самолеты»[89]89
См. в «L’Epoca» интервью ген. Бонцани. – Прим. автора.
[Закрыть][90]90
Ген. Бонцани был с весны 1925 г. помощником генерального комиссара воздушного флота, а с осени 1925 г. – вице-министром воздушного флота (в ноябре 1926 г. его сменил Бальбо).
[Закрыть].
Эта мысль переносит в воздушную сферу концепцию, именуемую в сухопутной сфере концепцией «щита и копья». Согласно этой идее достаточно было бы воздушного щита, под защитой которого можно было бы принять меры для создания воздушного копья. Иначе говоря, допускается возможность существования воздушных сил, способных прикрыть от воздушных ударов неприятеля производство усовершенствованной материальной части и подготовленного личного состава в течение всего того времени, которое будет необходимо для создания воздушной мощи, способной перейти в наступление; при этом выставляется во всем блеске преимущество, заключающееся в возможности воспользоваться для решительной схватки средствами, воплощающими последние усовершенствования науки и техники.
Если на суше, вследствие огромного превосходства в силах, необходимого для наступающего, чтобы сломить сопротивление хорошо организованной обороны, концепция «щита и копья» может быть оправдана, то эта же идея не находит никакого оправдания в воздушном пространстве, где применяемые средства не обладают никакими оборонительными свойствами и в то же время представляют в максимальной степени наиболее ярко выраженные наступательные свойства. В атмосфере, к сожалению, нельзя вырыть окопы или протянуть проволочные заграждения, или помешать просачиванию на нашу сторону противника; а между тем, к сожалению, все основные предприятия итальянской авиационной промышленности расположены в пределах досягаемости воздушных ударов наиболее грозных из вероятных противников Италии. Я уже не спрашиваю, «какая гарантия» или «какая вероятность», но просто – какая мыслится возможность противодействовать с помощью воздушной обороны разрушению воздушным противником наиболее важных предприятий нашей авиационной промышленности в течение всего того, времени, которое может понадобиться для подготовки крупносерийного производства?
Но если бы даже подобная возможность и существовала, могли ли бы мы предположить, что противник в течение всего этого времени будет сидеть сложа руки и не приступить в свою очередь к крупносерийному производству?
Все это относится к области фантазии. Воздушная война неизбежно будет вестись и будет решена средствами, оказавшимися в наличии в момент открытия военных действий. Тот, кто позволит застать себя врасплох, кто будет ожидать начала войны, чтоб решиться что-либо сделать, – тот будет побит в воздухе самым непростительным образом. Тот, кто будет чувствовать себя более сильным, будет искать решения и не станет ожидать соизволения более слабого, а также не допустит, чтобы последний работал у него под носом. Забудем, ради бога, о минувшей войне! Тогда возможно было создать авиацию, начиная прямо с создания заводов и типов самолетов; но тогда авиация, только зарождалась, и мы все находились в одинаковых условиях. В грядущих столкновениях авиация предстанет зрелой и сознающей свое значение. И это будет совсем другое дело.
* * *
Не нужно готовиться [91]91
Курсив переводчика.
[Закрыть] делать: нужно делать [92]92
Курсив переводчика.
[Закрыть]. Необходимо, чтобы наш воздушный флот был всегда вооружен наилучшим образом. Для этого нужно, чтобы промышленность всегда была в состоянии производить наилучшую продукцию – и притом производить в количестве, превышающем нормальную потребность.
С точки зрения государственной обороны представляет величайший интерес, чтобы авиационная промышленность работала в значительной части на экспорт, ибо, если бы она достигла этого, это означало бы, что она! производит наилучшую продукцию и производит таковую в количестве, превышающем наши нормальные потребности, т. е. в таком количестве, которое легко сможет удовлетворить и чрезвычайные потребности.
Бесконечно более выгодно – с точки зрения государственной обороны – обладать авиационной промышленностью, работающей на экспорт, и меньшим числом эскадрилий, чем промышленностью «так себе», вынужденной иногда производить по иностранным образцам, и большим числом эскадрилий, вооруженных наилучшим образом.
Поэтому в интересах государственной обороны – в прямых интересах ее, – чтобы воздушный флот приносил даже жертвы, с целью скорее добиться такого положения, при котором наша авиационная промышленность могла бы победоносно состязаться с иностранной.
Тут недостаточно жертв экономического характера: необходимо, чтобы авиационная промышленность приобрела обеспеченную жизнь и устойчивое направление, чего она может достичь, по понятным причинам, лишь при условии создания устойчивого руководства воздушным делом.
* * *
Если бы мы проанализировали организацию существующих воздушных сил важнейших государств, мы убедились бы, что там остаются еще в силе те идеи, которые господствовали в минувшую войну.
В настоящее время часто говорят о воздушной войне. Война есть борьба, а борьба есть бой. И вот воздушные флоты, имея в своем составе многочисленнейшие типы самолетов для разнообразнейших целей, не имеют типа для воздушного боя. Таким образом, почти все можно делать в воздухе и с воздуха, за исключением боя («fuorché combattere» – буквально: «кроме как сражаться». – Пер.).
Правда, имеются истребители. Но истребители являются самолетами не для воздушного боя, а именно для истребления. Несмотря на то, что они обладают ярко выраженными наступательными свойствами, все же они являются самолетами, предназначенными для оборонительных целей. Это вытекает из самого их происхождения; кроме того, их ограниченный радиус действия не позволяет им выполнять операции в глубине неприятельской территории.
Самолета воздушного боя, способного навязать свою волю противнику в неприятельском воздушном пространстве, не существует, и не видно, чтобы стремились его осуществить.
Его не существует, и его не стремятся осуществить, потому что мысли застыли на мировой войне, т. е. на младенчестве воздушных действий, и не утвердилось еще сознание того, что да войне прежде всего необходимо быть приспособленным для боя. Наоборот, распространено убеждение, что в воздушной войне можно выполнять разнообразнейшие действия, не будучи вынужденными сражаться, а это и является причиной того, что большая часть военных самолетов не приспособлена для боя в воздухе.
* * *
Именно на этом представлении основана бомбардировочная авиация различных воздушных флотов; таким образом, полагают, что действия наиболее наступательного характера могут быть выполнены при отсутствии боя.
Действительно, бомбардировочная авиация обычно бывает разделена на две часта: дневную и ночную бомбардировочную авиацию; первая предназначена действовать, избегая боя благодаря своей большой скорости, вторая – избегая его благодаря ночной темноте.
Но действия того, кто намерен избегать, все же будут зависеть от неприятельских действий или от особых обстоятельств; поэтому он не является свободным в своих действиях и должен ограничить свою инициативу. Но, с другой стороны, как поступить иначе, если отсутствует идея, а следовательно, и средства, чтобы действовать, преодолевая неприятельское противодействие? Между тем это является твердым правилом в войне на суше и на море.
Было время, когда (как это имело место в мировую войну) цель бомбардировочных действий была ограничена, главным образом, тем, чтобы причинять неприятности противнику или отвечать на причиненную им неприятность. Тогда можно было еще допускать, что бомбардировочные операции можно выполнять, избегая неприятельского противодействия. Но в настоящее время этого допускать (нельзя, поскольку теперь стремятся с помощью бомбардирования с воздуха достичь результатов действительно положительных и притом значительного масштаба.
Во время мировой войны осуществлялось и ночное бомбардирование, т. е. иногда незначительное число самолетов вылетало ночью сбрасывать бомбы по целям на неприятельской территории. Это имело место, например, в южной части фронта по реке Изонцо и по ту сторону реки Пиаве. В современных условиях, каков бы ни был наш возможный противник, для выполнения бомбардировочных действий мы должны были бы подняться в значительных силах с равнины, пересечь весь альпийский пояс, достичь целей на неприятельской территории и вернуться, вновь пересекая весь альпийский хребет. Можно ли выполнить все это ночью? А если возможно, то выгодно ли поступить таким образом? Какая в таком случае необходимость сохранять ночную бомбардировочную авиацию, раз допускается, что может действовать дневная бомбардировочная авиация? Зачем в таком случае разделять всю массу на две части, вместо того чтоб собрать ее в одно целое, что, помимо всего прочего, облегчает подготовку личного состава и пополнение материальной частью?
Нет никакой причины для оправдания наличия в настоящее время ночной бомбардировочной авиации: она существует исключительно потому, что во время мировой войны были случаи ночного бомбардирования.
Отсутствие ясного представления о конечных целях независимой авиации, т. е. воздушной армии, приводит к любопытному составу последней. Действительно, она обычно обнимает дневную бомбардировочную авиацию, ночную бомбардировочную авиацию и истребительную авиацию. Но, говоря «воздушная армия», предполагают нечто единое; однако же воздушная армия обычно оказывается состоящей из трех родов авиации, которые, вследствие своих основных свойств, не могут летать совместно даже по два: у дневной бомбардировочной авиации – большая скорость и большой радиус действия; у ночной бомбардировочной авиации – малая скорость и большой радиус действия; у истребительной авиации – большая скорость и малый радиус действия.
* * *
Основная масса современных воздушных флотов состоит из разведывательных частей.
И в том, что относится к этому роду авиации, замечается преобладающее влияние прошлого, а также мысли, что возможно выполнять военные операции, не будучи вынужденным вести бой.
Поэтому полагают, что разведывательный самолет должен прежде всего обладать всеми свойствами, наиболее подходящими для облегчения разведки, задуманной не как боевая операция, но как самостоятельная операция, стоящая вне борьбы. По той же причине стремятся к наилучшему обзору, нечрезмерной скорости, удобному расположению фотоаппаратов, хорошей работе радио, «кошке» для подхватывания приказов и т. д. В общем – стремятся ко всему тому, что было бы необходимо и достаточно для разведки в мирное время, для составления планов с помощью аэрофотосъемки и т. п., но не задумываются над тем, что на войне для того, чтобы получить возможность разведать противника, необходимо прежде всего оказаться над [93]93
Курсив переводчика.
[Закрыть] ним; не учитывают того, что, если для нас важно разведать [94]94
Курсив переводчика.
[Закрыть] его, то для него важно не дать себя разведать[95]95
Курсив переводчика.
[Закрыть], а потому он будет соответственно действовать и реагировать на наши действия.
Прибегнем к гипотезе: лицом к лицу расположены две линии противников А и Б. Сторона А располагает 500 разведывательными самолетами, сторона Б – 500 истребительными самолетами. Очевидно, стороне А не удастся выполнить данное ей поручение, так как ее разведывательные самолеты не смогут появиться над линией Б, не будучи сбитыми, в то время как сторона Б – как бы мало истребительные самолеты ни подходили для наблюдения все же сможет кое-что наблюдать, ибо указанные самолеты смогут появиться над линией А.
Это доказывает, что на войне, где главное – сражаться, для выполнения разведки выгоднее применять пулеметы, чем фотоаппараты.
* * *
Разведка представляет собой военную операцию, которая, как и все военные операции, выполняется в ущерб неприятелю; поэтому неприятель будет стремиться помешать ей путем соответствующих действий.
Следовательно, для выполнения воздушной разведки – как и для выполнения сухопутной или морской разведки – необходимо либо быть в состоянии опрокинуть сопротивление противника, либо избежать его.
Отсюда вытекает, что разведывательные части должны были бы быть либо частями воздушного боя, либо частями, способными избегать боя, т. е. состоящими из сверхскоростных самолетов, способных уйти даже от атаки истребителей.
Ввиду отсутствия убеждения, что на войне необходима прежде всего способность вести бой, получается, что у так называемых военных самолетов этой способностью пренебрегают, заботясь преимущественно о способностях вспомогательных и второстепенных.
Этим и вызвано возникновение детальнейшей специализации, раздробляющей силы воздушных флотов и отвлекающей их от их основной цели.
* * *
На маневрах все это может итти прекраснейшим образом, потому что здесь лицом к лицу стоят два одинаковых мышления, располагающих одинаковыми средствами. Совершенно очевидно, что, поскольку ни красная, ни синяя сторона не располагают частями воздушного боя, воздушный бой не сможет иметь места, и каждая из сторон может применять свои средства, как если бы воздушного боя не существовало.
Но на войне вещи могут выглядеть совершенно иначе. Если бы лицом к лицу с мышлением, исключающим воздушный бой, столкнулось другое, считающее, что воздушный бой является основной функцией воздушных сил, и соответствующим образом вооруженное, положение вещей совершенно изменилось бы, так как тот, кто не был бы в состоянии вести воздушный бой, не мог бы ни вести боя в воздухе, ни разведывать, ни бомбардировать, ни выполнять все прочие специализированные воздушные задачи, отвлекающие от основной цели.
* * *
Когда работают над подготовкой к войне, необходимо всегда исходить из предположения, что неприятель не только так же искусен и доблестен, как и мы, но что он всегда действует самым невыгодным для нас образом. Поскольку речь идет о вопросах воздушной войны, для нас было бы чрезвычайно выгодно, чтобы противник обзавелся значительным количеством вспомогательных воздушных средств, средств воздушной обороны и т. п., так как в этом случае в его распоряжении оказалось бы меньшее количество средств воздушного боя и бомбардировочных средств, наиболее подходящих, чтобы противодействовать нашим воздушным операциям и наносить нам значительный урон на нашей территории.
Но так как это было бы выгодно для нас, нам необходимо предположить, что в действительности произойдет обратное, т. е. что противник употребит все свои ресурсы, чтобы обзавестись средствами воздушного боя и бомбардировочными средствами. И мы должны вооружиться, приняв за основу эту, худшую для нас, гипотезу, ибо если мы будем вооружены так, что сможем встретить эту худшую гипотезу, то с тем большим основанием мы будем готовы встретить и все остальные.
* * *
Каков бы ни был противник Италии, он будет встречен на горных высотах, в непосредственной близости от границы, и на этих горных высотах итальянской сухопутной армии придется долго и ожесточенно сражаться.
Вследствие этого вспомогательной авиации придется действовать над альпийским массивом и быть в состоянии работать над наиболее возвышенными зонами этого массива в условиях, когда он занят противником. Поэтому можно утверждать, что эта авиация должна, быть способна маневрировать над местностью, расположенной, на высоте 3000 м, т. е. при минимальной высоте полета в 5000–6000 м. Со своей стороны независимая авиация, если захочет наносить удары по важнейшим пунктам неприятельской территории, должна будет с полной боевой нагрузкой пересекать альпийский массив, занятый противником.
Это – особые, но в то же время существеннейшие условия, встающие перед итальянской военной авиацией, предъявляющие к ее вооружению особые и существеннейшие требования, неудовлетворение которых совершенно уничтожило бы ее ценность.
Но это еще не все. Так как нужно надеяться, что итальянская сухопутная армия отразит противника, и так как на горных высотах не легко найти подходящие аэродромы, то необходимо, чтобы авиация сохраняла свои аэродромы на итальянской равнине, пока армия не достигнет неприятельской равнины. Поэтому она должна быть в состоянии вся действовать над неприятельской равниной, вылетая с нашей и перелетая через альпийский массив.
* * *
Все согласны, что воздушное оружие, по самым своим свойствам, является тем, которое в случае военного конфликта первым вступит в дело, т. е. немедленно после – а может быть и; ранее – объявления войны.
Поэтому воздушное оружие всегда должно быть готово мобилизоваться и развернуться.
Мобилизоваться означает сделаться мобильным, т. е. способным покинуть дислокацию мирного времени и жить и действовать самостоятельно, пользуясь собственными средствами.
Развернуться означает принять расположение, наиболее выгодное для действий против неприятеля. Это расположение для независимой авиации должно быть наиболее подходящим для развития воздушных операций, которые она замышляет, а для вспомогательной авиации – наиболее удобным для ведения вспомогательных воздушных действий, в соответствии с развертыванием сухопутной армии и дислокацией морского флота.
Естественно, дислокация изменяется в зависимости от того, какой план войны имеется в виду, но для каждого плана войны она должна быть точно установлена, дабы каждый знал в случае надобности, куда ему следует вернуться. Поэтому все части военной авиации должны всегда быть готовы немедленно отмобилизоваться и немедленно переброситься в местность, указанную им в соответствии с планом развертывания в определенном плане войны.
