Текст книги "Алмазная Маска (Галактическое Содружество - 2)"

Автор книги: Джулиан Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)

–... как раз об этом и говорил капитан, – сказал кто-то за спиной Ди. – Наш полет со сверхсветовой скоростью закончен. Сейчас запустят ро-двигатели, и мы начнем снижение.

Дымчатая паутина струек огня покрыла стекло, но через несколько мгновений звездолет вошел в тень планеты, и непроглядная матовая тьма застила округлый иллюминатор. Кое-где по подстилающему мраку то и дело вспыхивали зарницы – их словно разбрасывали горстями. Грозы, объяснил капитан, такие, что и представить невозможно, но, по каледонским понятиям, – это вполне обычное явление. То здесь, то там сквозь черную завесу просвечивали неясные буро-малиновые пятна – в тех областях действовали вулканы.

Когда корабль пробил толщу туч, в бликах частых вспышек молний глазам Доротеи открылась неоглядная даль океана. Корабль наподобие Ноева ковчега беззвучно мчался над первобытными водами. Всполохи молний слепили глаза. Капитан, сидевший возле бара, пояснил, что прокатывающиеся по планете бури, развивающиеся на высоту до двадцати одного километра, способны вдребезги разнести пассажирский рокрафт. Как будто в подтверждение его слов, совсем недалеко от "Друмадуна Бей", в океан ударил разряд – колоссальное, ярче тысячи солнц, ветвистое дерево вспыхнуло справа по курсу звездолета зрители на миг потеряли зрение – и угасло... Ударил гром, прокатились раскаты, и только на сетчатке глаз долго светилось угольное подобие гигантской молнии.

Еще через несколько минут полета на горизонте рваным контуром огней выплыл континент Клайд. Тут же мириады крохотных золотистых и белых вспышек заполонили поле иллюминатора. Корабль как бы попал в непроглядную снежную бурю...

– Наблюдаемое явление, – раздался голос капитана, – это уникальный местный феномен. С ним можно столкнуться только на Каледонии. Свечение вызвано столкновениями со здешними формами летучих растений. Как только на корабле снимают защитное поле, сразу начинается подобная кутерьма. Мы, конечно, стараемся по мере возможности избегать встреч с полями диковинных пузырей – обычно они обитают на высоте шесть тысяч метров над поверхностью и называются "лайнух ановер" – но, случается, мы волей-неволей врезаемся в их скопления.

– Судовладельцы, естественно, скупятся на новое оборудование, позволившее бы звездолетам не снимать защитный экран до самой посадки, чтобы поберечь воздушные растения, – заметил человек, сидевший рядом с Ди. На голове у него красовался шотландский берет. Звали его Лори, его специальность считалась самой дефицитной на Каледонии. Он был биохимиком и прилетел сюда по контракту, заключенному с местной ассоциацией кооператоров.

– Воздушные растения! – встрепенулась Ди. – Мой папа их разводит, у него здесь целая ферма.

Лори глянул на девочку сверху вниз.

– Малышка, твой папа не разводит их. Он только собирает урожай. Небесная трава размножается естественным образом.

Корабль резко сбросил скорость, однако пассажиры, защищенные от перегрузок ро-полем, даже не почувствовали этого – просто пейзаж за окном почти замер, потом звездолет плавно развернулся, и впереди, по правую руку, обнажилась цепочка огней. Дрожащие отсветы легли на воду... "Друмадун Бей" вползал в обширную бухту, где ему предстояло приводниться. Местный аэропорт был еще слишком мал для безопасного приема линейных транспортных звездолетов.

– Наше путешествие заканчивается, – сказал капитан. – Сейчас нас отбуксируют к западному причалу космопорта Киллекранки. Точное время прибытия – двадцать пять часов тридцать минут по местному времени. Спасибо, что вы совершили этот перелет вместе с компанией "Макферсон лайн". Наш девиз – безопасность и экономичность!

С ударением на последнем слове.

(Смех.)

Скажи им, Том! Ни кабаре на борту этой чертовой посудины, ни плавательного бассейна люкс. Не каюты, а норы какие-то!.. Стены исцарапаны, изрезаны, исписаны... Стены-то можно покрасить?

А кухня? Кормят какой-то бурдой. Нет, в следующий раз я полечу на Юнайтед...

Ага, за свои кровные денежки? Послушайте, ребята, лучше всего лететь на Астро Джи...

– Пошли, Дороти, – заторопилась бабушка. – Больше ничего интересного не будет, нам надо еще собраться...

Гран Маша взяла внучку за руку, и они пошли к выходу.

Оказывается, это здорово слушать телепатические разговоры взрослых. Речь шахтеров, например, изобиловала множеством незнакомых слов. Они употребляли такие странные выражения – их иногда использовал Кен. То и дело из их компании доносилось "... твою мать", "пошел бы ты... ".

Бабушка между тем продолжала просвещать внучку:

– Нам еще надо пройти дезинфекцию. Ну, это просто... Мы раздеваемся, надеваем бумажные одежды и встаем под специальную лампу, ее лучи убивают всякие земные микроорганизмы на нашей коже и в волосах. Это делается для того, чтобы ни в коем случае не нарушить природный баланс Каледонии. Так же обработают нашу одежду... Потом нам предстоит таможенный досмотр – ну, это нам не страшно. Что у нас смотреть! Там еще кое-какие формальности... Тоже пустяковые... Я тревожусь насчет дождя. Неужели здесь бури развиваются на высоту в двадцать один километр? Подумать только...

Пол под ногами вздрогнул, тут же к девочке вернулось ощущение тяжести тела.

– Это включили местную корабельную гравитацию, – объяснила Гран Маша. – Здесь, на Каледонии, все тяжелее, все увесистей... Кажется, прибыли... вздохнула она.

– Папа нас будет встречать? – спросила девочка.

– Надеюсь, – еще раз вздохнула Гран Маша.

9

Сектор 12: звезда 12-337-010 (Гриан)

Планета 4 (Каледония)

21 июня 2062 года

Движущаяся лента транспортера вынесла пассажиров "Друмадуна Бей" в верхний вестибюль звездопорта.

У одной из длинных стен огромного, вытянутого зала теснились стойки регистрации таможенного досмотра, а другая во всю длину забрана удивительно прозрачным и чистым стеклом. По местному времени было далеко за полночь, во влажном воздухе одуряюще пахло озоном.

Прежде всего маленькой девочке бросился в глаза чудовищной силы ливень – струи толщиной в руку поливали шоссе, мокрой лентой убегающее к горам; пассажиры, столпившиеся под навесами на улице, – все они были одеты в широкие и длинные до пят плащи. Вдали за полуциркульным берегом, где у причалов покачивались четыре звездолета, в том числе и "Друмадун Бей", блистали молнии – от россыпи всполохов рябило в глазах. Сплошной громовой гул изредка дробился далекими раскатами... Таким предстал перед удивленной, испуганной девочкой мир, который должен был стать ей домом.

...Гран Маша потянула уставшую, растерянную Доротею за руку – они почти одновременно ступили на бегущую ступеньку эскалатора, ведущего вниз, в зал ожидания и к месту получения багажа.

Еще одна напасть свалилась в этот момент на Доротею!

Невыносимый телепатический шум, стоявший в космопорте, буквально ошеломил ее. Громкость его была невообразима – смесь восклицаний, смеха, приветствий, обрывков фраз и других, заполнивших сознание звуков обрушилось на девочку, как только она вошла в вестибюль. Изумленная, она еще пыталась справиться с нахлынувшей какофонией мыслей, уберечься, приглушить их, однако давление на разум все возрастало. Неужели здесь ментальные голоса звучат куда громче, чем на Земле? Или на Каледонии собрались сплошь сильные операнты? Этого не может быть – даже Ди было ясно, что в любом районе Эдинбурга живет больше метапсихологов, чем на всей этой планете. Тогда, может быть, здесь происходит усиление метафункций?

Нет, просто резко возросла твоя чувствительность.

Она вздрогнула. (Хорошо, что ответ, прозвучавший в ее мозгу, совпал с ударом грома, и Гран Маша ничего не заподозрила.) Голос, похоже, принадлежал человеку по имени Ивен Камерон, встреченному ею на смотровой палубе. Девочка осторожно огляделась – этого самого Камерона нигде видно не было!..

Странно...

Эскалатор опускался в еще больший, хорошо освещенный, тоже заполненный множеством людей зал... Ди содрогнулась от ударившего в голову цунами телепатических вскриков, окликов, радостных восклицаний. С трудом ей удалось взять себя в руки... Удивительно, что до этого момента она ни разу не вспомнила о странном старике в цветастой юбке, о его неожиданном обещании помогать ей. Почему же не помогает?..

Обеими руками схватившись за поручень, Ди попыталась пронзить встречавшую толпу ментальным взором, однако все, чего ей удалось добиться, это разглядеть внутри себя маленькую бесформенную фигурку, замершую в углу каморки, где стенами служили поставленные один на другой блистающие разноцветными боками ящички. Приглядевшись, Ди разобрала, что фигура была как бы обернута двумя огромными крылами.

...Ангел? Это ТЫ?

Да. Всякий раз, когда у тебя будут возникать вопросы по поводу проявления твоих метаспособностей, тебе следует обращаться ко мне.

Вы на самом деле гражданин Камерон?

Нет. Я заранее запрограммированный ответчик с заложенным в меня психоаналитическим дискретным выбором. Теперь открой глаза – эскалатор кончается. Будь осторожнее, а не то споткнешься и упадешь на пол.

Доротея понятия не имела, что бы это значило – "заранее запрограммированный ответчик", да еще с каким-то там выбором. Что бы он мог из себя представлять? Тем не менее девочка послушно открыла глаза и с последней бегущей ступеньки перепрыгнула на уложенный плитами пол. Гран Маша повела детей в ту сторону, куда указывала большая стрелка, а под ней надпись "Выдача багажа". Здесь, в зале ожидания, чем-то легко и приятно попахивало, и Ди решила, что с такими ароматами она запросто сживется. Из скрытых динамиков лилась тихая песня. Женский голос сладостно выводил:

Каледония, ты зовешь меня.

Я пришел к тебе, словно в дом родной.

Навсегда я твой, ты – судьба моя!

Расставание – горечь общая...

Если вдруг уйду я в межзвездный мрак,

Буду помнить я Каледонию,

Потому что ты стала родиной.

Здесь земля моя,

здесь мой очаг...

От этих слов у Ди слезы навернулись на глаза – она подумала, что на этой планете живут добрые и хорошие люди. Все вокруг дышало надеждой, дружеским участием, какой-то особенной простоватой доброжелательностью. Девочка улыбнулась – она была готова подарить им все апельсины и ананасы, привезенные на "Друмадуне Бей". Задаром! Всем!.. Пусть полакомятся...

В зале, заполненном стойками, за которыми восседали представители туристских фирм, будками, где можно было нанять рокрафты; стоянками роботов и панорамными изображениями планеты, – повсюду стояли большие керамические вазоны со странными разноцветными маленькими деревцами. Они напомнили девочке колеусы, которые бабушка разводила в саду, в Эдинбурге. Такие же широкие листья самой разнообразной раскраски – на едва улавливаемом общем зеленом фоне радужные пятна, рябь, полосы пурпурного, розового, бело-розового, желтовато-оранжевого и багрового цветов.

Кен ткнул сестру под ребро.

– Видишь эти растения? Совсем такие, как на папиной фотографии. Чудные какие-то...

– Мне нравятся, – ответила девочка и продолжила тоном строгой учительницы: – Большинство деревьев на Каледонии имеют разноцветные листья. Я прочитала об этом в корабельной библиотеке. Они, как и на Земле, питаются солнечным светом, перерабатывают его с помощью хлорофилла.

Кен состроил гримасу.

– Какая ты умная!

В следующее мгновение он уже забыл о насупившейся сестре и принялся напряженно вглядываться в толпу, поджидающую появления пассажиров. По-видимому, он высматривал отца.

Толпа встречающих сплошь состояла из людей. Ди вспомнила, что экзотикам и землянам, не имеющим шотландских корней, было запрещено постоянно селиться на Каледонии. Им позволено свободно посещать планету они даже могли наниматься здесь на работу, однако вид на жительство ограничивался тремя месяцами, после чего разрешение приходилось продлевать.

Вот что удивительно – практически все люди имели в своих нарядах что-нибудь клетчатое, однако знаменитых юбок не видно. Очевидно, из-за дождя...

Некоторые из встречающих держали в руках маленькие плакаты и таблички с именами тех, кого они ждали в космопорте. Надписи были на английском и гаэльском языках. Другие, заметив среди пассажиров знакомые лица, с радостными возгласами бросались вперед. Шум в телепатическом эфире стоял невообразимый – некоторые операнты не стеснялись переходить на открытую вокализацию мыслей, интенсивный командный код, чтобы нормальные люди тоже могли их услышать. К сожалению, отец Доротеи и Кеннета не владел метапсихическими функциями, поэтому напрасно было ждать, что он воспользуется внутренним кодом. А вдруг? Разве он не может попытаться? Вокруг столько народу... Она бы, решила Ди, обязательно подала мысленный голос. Однако шло время, а в эфире даже намека не было на то, что кто-то позвал ее, брата или Гран Машу. Тогда Ди совсем отключилась от передаваемых мыслей.

Профессор и дети подошли к одному из транспортеров и встали в очередь за багажом. Лицо бабушки было спокойно, она поставила плотный метапсихический барьер, так что прочитать ее мысли было невозможно, однако смутное беспокойство, охватившее Гран Машу, передалось и девочке.

Яна Макдональда нигде не было видно...

Кое-кто в очереди беседовал на гаэльском языке, и Доротея с радостью обнаружила, что она свободно понимает разговорную речь, тем не менее надписи, вспыхивающие на мониторах в залах космопорта, она понимала с большим трудом.

Это было странно, и она поинтересовалась у ангела, почему так получается?

Такие, как ты, люди, наделенные особыми метаспособностями, легко усваивают разговорный язык. Слова, по существу, являются символами тех или иных мысленных понятий. Когда люди беседуют, они вспоминают и оперируют понятиями, в то же время их горловые связки, язык и губы формируют звуки, и уже звуковые волны, особым образом смодулированные, доходят до твоего сознания. Когда ты беседуешь с иностранцем или слышишь разговор на чужом языке, ты можешь интуитивно определять, что хотел сказать тот или иной человек, потому что понятия в его голове по большей части имеют образную форму. Наряду с подбором символов идет череда... скажем так – картинок. А письменные знаки лишены этой ауры. Чтобы понять смысл написанного, следует сначала изучить, что означает то или иное буквосочетание, в каком порядке они согласуются – то есть надо знать лексику, грамматику, орфографию или использовать переводчик "Сони".

Я поняла. А что... я действительно страшно талантлива?

На этот раз ангел промолчал, и, прежде чем Ди решилась задать еще один вопрос, брат толкнул ее в спину.

– Слушай, неужели с папой что-то случилось?

В этот момент подошла их очередь. Гран Маша опустила в щель робота свой билет и обратилась к Кену:

– Получите багаж и постойте вон там, в уголочке. Я попытаюсь дозвониться и узнать, почему нас никто не встречает.

Она вошла в будку, где был установлен видеоком. Дети с напряженным любопытством смотрели в ту сторону. Лица человека, с которым разговаривала бабушка, видно не было, однако Гран Маша неожиданно поджала губы. Дети замерли... К сожалению, Ди не смогла мысленным взором одолеть прозрачную стенку кабины.

– Может, папу задержал шторм? – предположила Ди. – Здесь уже осень, это сезон бурь.

– Такая встреча здорово похожа на хвастовство, – пробурчал Кен. Приезжайте! Я вас жду!.. Я по вас так соскучился!.. Слушай, значит, мне придется изучать здесь гаэльский?

– Я буду помогать тебе, – горячо предложила Ди. Ей очень хотелось рассказать брату о вновь открывшемся даре понимать чужую речь, но в этот момент в полу за стойкой открылся люк, и оттуда выплыла тележка с нагруженными на нее чемоданами и сумками. Сверху стоял большой, объемистый сундук. Механический голос монотонно произнес:

– Гражданин, получающий багаж, опустите ваш билет в щель, расположенную под красной лампочкой... Спасибо...

На передней панели тележки красный свет сменился на зеленый.

– Гражданин, я могу подвезти багаж к назначенному вами месту. Вы желаете добраться до остановки робусов? Если вы приняли иное решение, то, пожалуйста, ознакомьтесь со списком услуг, напечатанном на моей передней панели.

Кен сначала был немного ошарашен, потом пришел в себя и коротко распорядился:

– Ждать!

Робот мигнул зеленым глазком и отъехал в сторону, чтобы освободить место следующей, поднимающейся из недр космопорта тележке. Дети последовали за своим багажом. Через несколько минут к ним подошла Гран Маша – губы у нее были плотно сжаты, в глазах вспыхивали искорки. По всему было видно, что она едва сдерживает раздражение.

– Нам придется переночевать в отеле при космопорте, – ровным голосом сказала она, – завтра утром мы отправимся на ферму Глен Туат. Дело в том, что сейчас на планете творится что-то необычайное – воздушная трава необыкновенно расплодилась и дала небывалый урожай. Как сказала домоправительница вашего папочки, такой случай упускать нельзя, можно заработать кучу денег. Ян и все его работники вторую неделю не вылезают из флитеров. Завтра кончается уборочная страда, завтра мы и отправимся на ферму. Здесь, в Киллекранки нас должен встретить...

– Кто? – не выдержал Кени.

Однако Гран Маша уже повернулась к роботу и начала инструктировать его, куда следует переправить багаж. Потом она направилась к стойке и заказала номер в гостинице. Дети гуськом потянулись за ней...

– Я знаю, кто должен встретить нас, – шепнула Доротея на ухо старшему брату. – Бабушка уже думала о нем.

– Кто же, если не папа, – удивился Кен.

– Дедушка. Он прилетит сюда из Нью-Глазго. Сегодня он был занят, у него занятия в университете, завтра он освободится и утром отвезет к папе на ферму.

На следующее утро громкий стук разбудил путешественников. Ди и Кен со всех ног бросились к порогу, распахнули дверь – огромный бородатый старик загородил проем. Он опустился на одно колено и громко возвестил:

– Bhur beatha an ditaich! Вы знаете, что это значит? Это можно перевести так – добро пожаловать на мою землю. Или в мой мир... – Он протянул руки и, прежде чем дети успели опомниться, сгреб их в медвежьи объятия. – Теперь вспомнили дедушку?

– Да! Да! – пронзительно и радостно закричал Кен.

Ди удивленно взглянула на брата и тут же отвела глаза. Она знала, что он лжет – ему хотелось доставить удовольствие незнакомому мужчине, называемому дедом. На самом деле он испугался и решил сразу, так сказать, навести мосты, подластиться... Ди такими способностями не обладала – она широко раскрытыми глазами посмотрела на огромного, лохматого, с нечесаной бородой, неимоверно сильного человека... Тот, несколько смутившись под ее взглядом, поставил детей на пол. Тогда Доротея тоже улыбнулась.

До разума девочки долетели неуклюжие, грубоватые мысли дедушки.

Внучка кажется добрая и понятливая девица несмотря на ее непроницаемую мордашку не в пример пареньку врет и глазом не моргнет а тощий какой совсем бледный надеюсь у него хватит мозгов... Хватит не сомневайся... глазки какие глуповато-лукавые... Допетрит уживется...

– Кто здесь такой храбрый, что готов немедля, сломя голову ринуться на ферму Глен Туат? В края далекие, дикие... – добродушно проворчал он, – Ваш дорожный сундук, чемоданы, сумки уже уложены в мой гвардейский рокрафт, за номер заплачено, впереди нас ждут шестнадцать тысяч километров увлекательного воздушного путешествия, – без перерыва выговорил он эту длинную фразу, смысл которой мог взволновать любое, ожидающее приключений сердце. – Куда спряталась ваша бабушка? Маша, а ну-ка выходи! Где ты, моя старушка?

В ответ раздался голос профессорши, резкий, чуть высокомерный:

– Иду.

Спустя мгновение она вышла из спальни, в руках у нее были детские пуховые куртки.

Одета Гран Маша была в прекрасный, подчеркивающий фигуру, голубоватый, с искрящейся блесткой костюм. Талию подчеркивал золотистый поясок. Сверху на плечи был наброшен янтарного цвета платок из кашмирской шерсти, линованный яркими зелеными шелковыми нитями. Она и прическу изменила вместо свернутых короной кос на грудь падали две толстые волнистые пряди. Лицо было умело подкрашено.

Ди и Кен от удивления раскрыли рты – никогда доселе им не приходилось видеть, чтобы их бабушка выглядела такой красавицей.

Глаза у дедушки расширились, и он невольно приземлился в кресло.

– Силы небесные! – едва смог выговорить он. – Неужели это ты, Мария? Помолодела... Сердце какого мужчины не забьется, когда он увидит тебя.

Она прошла мимо, даже не взглянув на его протянутые руки, и начала натягивать на детей куртки.

– Всего-навсего омолаживающая терапия, – ровным голосом сказала она. Давным-давно применяется на цивилизованных планетах... Это безопасно, вполне по карману большинству граждан и занимает всего несколько месяцев. Она критически оглядела мужа. – Каждому уважающему себя человеку время от времени необходимо пользоваться такой возможностью. Это элементарная норма приличия – поддерживать себя в форме. Ты, Кайл, случай особый, трудный, но генные инженеры и с тобой справятся. И омолодят, и подлечат твои внутренние органы. А то, глядишь, и от небезызвестной привычки отучат...

Старик, печально покачав головой, воззвал к внукам:

– Родненькие мои, слыхали, как дерзко ваша бабушка разговаривает со мной. Вы не думайте, это она притворяется... Все годы, что мы прожили врозь, она продолжала беззаветно любить меня. Впрочем, как и я... Вот почему она прилетела с вами на Каледонию.

Гран Маша рассмеялась.

– Я всего лишь сопровождаю детей. Всего-навсего... И пробуду здесь столько, сколько надо, чтобы убедиться: Ян способен обеспечить Кену и Дороти надежную опеку. Я не испытываю никакого желания похоронить себя в провинции, в компании шотландских варваров. Теперь, если все готово, пора отправляться в путь. Я догоню тебя, Кайл, на крыше, мне надо переговорить по субсветовой связи. Требуется получить кое-какие материалы... На ферме я не собираюсь бить баклуши.

Не обращая внимания на Кайла, который попытался взять у жены кейс, она вальяжно проплыла мимо него и уже в коридоре повернула к лифту.

Доротея вывела из задумчивости взгрустнувшего Кайла Макдональда.

– Дед, я не буду возражать, если вы возьмете мою сумку. – Она робко улыбнулась и протянула ему свой рюкзачок. – Мы с Кени так рады, что прибыли сюда. Каледония сразу показалась нам... захватывающе интересным местом.

Кен озабоченно глянул на деда.

– Все будет хорошо, не так ли? Папа ведь действительно хочет, чтобы мы пожили у него?

– Конечно, родные мои! – громко заявил Кайл, однако в сознании у него родилось нечто совершенно иное:

Ха! Да он проклинает тот день, когда, поддавшись сентиментальным чувствам, вякнул о приглашении. Теперь этот упрямый кабан, мой старший сын, ни за что не откажется от своих слов.

Кен довольно хихикнул, а Доротея почувствовала, как ее сердечко обдало волной холода.

Кайл Макдональд понизил голос и заговорил, как бы доверяя детям некую тайну:

– Послушайте меня, ребятки. Вашему папе сейчас нелегко, ему приходится очень много трудиться. Жизнь – это тяжелая штука, детишки, – хлеб насущный дается очень непросто. Места там дикие... Может, самые дикие и неустроенные на нашей планете. У него не будет времени заниматься вами. Он ждет, что вы не будете нахлебничать, а станете помогать ему по хозяйству. Что сами, без понуканий, будете хорошо учиться в школе. Это, может, горькие слова, но я думаю, что будет лучше, если вы... Кен, Дороти – вы уже большие, правда?.. Ваш отец – хороший человек, только не выносит слез, бездельников и себялюбцев. Он будет очень разочарован, если вы, встретившись с трудностями, опустите руки или, того хуже, почувствуете страх, если вам доведется столкнуться на Бейн Биорахе с каким-нибудь диким зверем. Вы поняли, что я сказал? Следует запомнить, что здесь вам по два раза повторять не будут и что вы всегда должны находиться в бодром и веселом расположении духа.

Кен важно кивнул, однако в сознании у него метались панические мысли: Со мной-то что! Со мной у папы хлопот не будет. Я даже насекомого съем и не поморщусь... Если ими нас будут кормить. А вот Ди! Она еще совсем маленькая и может так рассердить папу. У-у, пискля, если ее в конце концов отправят на Землю, то и меня заодно, как только узнают, что у нее проявилась эта чертова мета-сила, папа тотчас пошлет ее на Землю. Почему я должен страдать из-за нее, у-у, противная.

– Глен Туат – самое уединенное место в мире, – продолжал рассказывать дедушка, – однако дом там большой, удобный, много современного оборудования, так что у вас будет чем занять свободное время. Пара палеонтологов живут там, все чего-то ищут, ищут... Какие-то ископаемые останки... Вы можете ходить под парусом по заливу Лох Туат, посетить алмазные шахты, понаблюдать за извержением вулкана Бен Физгиг. Там есть и ваши сверстники, так что вам будет с кем играть – дети рабочих и трое питомцев, которых ваш отец взял на воспитание. Они, правда, постарше, но вы с ними подружитесь. Раз в несколько недель отец посещает Грампиан Таун или Макл Скери, на каникулы я прилечу за вами, и мы отправимся в Нью-Глазго или в какое-нибудь другое замечательное местечко. Когда вы станете постарше, научитесь водить флитеры – такие воздушные комбайны – и тоже будете собирать воздушную траву.

– Вот это здорово! – заявил Кен. – Держу пари, что Ди перепугается и будет плакать...

– Вы должны пообещать мне, что не будете досаждать отцу разными глупостями и капризами, как иной раз позволяют себе дети в больших городах на Земле, – продолжил Кайл. – Ваш папа не любит слабаков. У него и так забот хватает. Дай Бог, отбиться от Троун Джанет...

– Я все понял, – отрапортовал Кен.

– И я, – добавила Доротея. – Я очень взрослая для пяти лет.

– Ну что, садимся? – спросил Кайл Макдональд, дождавшись Гран Машу, и они всем семейством начали садиться в напоминающий яйцо летательный аппарат. Это был почти новенький спортивный "порше" белого цвета с двумя покрытыми жаропрочным материалом короткими плоскостями. Уже в машине Доротея уловила мысль, кольнувшую ее бабушку: откуда у него такая дорогая машина? Или он теперь получает зарплату у мятежников? Хотя о чем речь, деньги всегда сами собой плыли к нему в руки. Этого у него не отнимешь... Она вздохнула.

Кайл, устроившись на месте пилота и потрогав рычаги управления, снял кепку, и сразу на всю кабину засияло его полированное лысое темечко. Ди с удивлением уставилась на это голое место. Конечно, ей и раньше доводилось слышать, что существовали так называемые "лысые", даже на картинках их видеть доводилось – Шекспир, например, тоже был "лыс". Но чтобы вот так, вблизи, да еще у родного дедушки!.. Уже более сорока лет на Земле нельзя было найти ни одного безволосого человека – с точки зрения генной инженерии, это была совершенно пустяковая операция. Почему же дедушка не может отрастить себе новую шевелюру?

– Последняя метеосводка обещает отличную погоду на всем нашем пути. И над Клайдом, и над ББ [Материк Бейн Биорах.] всюду чистое небо, – сказал Кайл. – Так часто бывает, – бодро провозгласил он. – Этакая пауза между бурями, но нам их опасаться нечего, мы полетим выше грозовой облачности. Только на ленч остановимся в Стретбоги. За время полета, дети, я прочитаю вам небольшую, но очень, – он выпучил глаза и глянул на сидевшую рядом Ди, – интересную лекцию. Тогда вы сами сможете решить, является ли наша Каледония такой уж глухой провинцией, как недавно выразилась ваша любимая бабушка. Тем более что она никогда не бывала здесь, так что вряд ли может верно судить о неизвестном ей мире.

– Хм, – проворчала профессор. В салоне она выбрала широкое заднее сиденье, являвшееся одновременно и спальным местом. Дети устроились рядом с дедушкой.

Легкая туманная дымка, вечно висящая в небе Каледонии, подкрашивала высокий небесный свод в золотисто-белый цвет. Над головой словно бы натянули пенку, какая бывает на вскипяченном молоке. Всё вокруг – исключая разве что пеструю, разноцветную листву на деревьях – напоминало Землю. Космопорт Вестерн Киллекранки сверху, с крыши отеля, казался обычным транспортным терминалом, расположенным где-нибудь в тропиках; рядом помещались склады, промышленные предприятия, конторы – так же, как и в окрестностях Эдинбурга. Многие дома были выстроены из удивительного по красоте белого камня – между постройками топорщились гривы садов. Когда яйцо, всплывшее в высоту, повернуло на север и, увеличивая скорость, помчалось над городскими улицами, внизу замелькали привычные виды человеческого общежития: площадки для гольфа, городские кварталы, изобильные цветастой "зеленью", тенистые парки – каждый из них был окружен цепочкой прудов и маленьких озер.

– Какой красивый город! – воскликнул Кен. – Другие города на Каледонии также хороши?

– Едва ли, – с грустной ухмылкой ответил дедушка. – Космопорту и городу вокруг не более двух десятков лет – здесь все новенькое, все самое-самое... Специально планировалось в качестве витрины, представляющей нашу планету... Старые поселения – даже мой родной Нью-Глазго – куда менее презентабельны, а уж о шахтерских городках и говорить нечего. Они уродливы как наши грехи... Но планету мы, гаэльцы, содержим в порядке. Более-менее...

– Граждане здесь называют себя гаэльцами? – спросил Кен.

– Точно. В вашем шотландском "калад" означает "безопасные небеса", поэтому и планету мы часто называем Кали.

– Тогда откуда здесь можно ждать опасность, если небеса на Каледонии мирные? – поинтересовалась Ди.

Дедушка ткнул пальцем вниз и объяснил:

– Землю нашу трясет – планета молодая, вулканов – множество! Зато недра богаты, а почвы – чистый чернозем!

Ди кивнула, потом сказала:

– Местная растительность напоминает мне большой-большой шотландский плед, такой же цветной и мохнатый.

– Правильно, моя девочка, – согласился дедушка. – Только не мохнатый, а ворсистый... Сразу после начала Великого Вторжения, когда земляне приступили к освоению новых миров, шотландцы, как наиболее динамичная группа, успели побывать на трех или четырех планетах в пределах нашей галактики – уже обследованных и занесенных в реестр пригодных для колонизации. Наши посланцы выбрали Каледонию, несмотря на то что условия здесь были похуже, чем на других мирах. Природа совершенно необузданная, климат на удивление континентальный – на континентах много пустынь. Ученые объясняют это тем, что наш океан очень мелководен, не успевает запасти тепла за лето... Но стоило нашим делегатам увидеть здешние леса, осмотреть горы – знаете, какие там водопады! – степи, все в один голос заявили планету люди полюбят, а это самое главное.

– Дешевый романтизм! – раздался голос Гран Маши. Дедушка только рассмеялся.

Как только рокрафт вышел из контролируемой воздушной зоны над городом, старый писатель принялся демонстрировать свое летное мастерство, потом, резко увеличив скорость, помчался над побережьем материка Клайд. Восхищенные дети – и Гран Маша! – припали к иллюминаторам. Самым точным эпитетом для описания диких красот Каледонии можно считать слово "грандиозный". Здесь все было "грандиозно" – край материка, откосом, высотой в километр, обрывавшийся в океан, прибрежные острова, напоминавшие бивни и клыки, торчавшие из пенистой морской лазури. Кайл снизился и лихо маневрировал между этими естественными обелисками. Брюхо яйца почти касалось спокойно легкой ряби на поверхности воды. Снаружи доносился свист рассекаемого воздуха. Кен тоненько вскрикивал от страха и радости, Доротее пришлось воспользоваться целебной силой, чтобы избавиться от головокружения, Гран Маша, решив, что достаточно насмотрелась на местные красоты, раскрыла научный журнал.