Текст книги "Вторжение"

Автор книги: Джулиан Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 46 страниц)

Слегка захмелев, я слушал ее вполуха – до тех пор пока она не сообщила мне, что беременна.

Помнится, ее слова раскатились громом у меня в мозгу. Гроза, бушевавшая за стенами гостиницы, слилась с грохотом моих рухнувших умственных барьеров. Помню, как рука потянулась к графину и застыла в воздухе. До сих пор в ушах звучит веселый щебет Элен: она так рада, она всегда мечтала иметь ребенка, а муж не хотел, но теперь мечта сбылась, наш малыш будет астроментальным чудом, быть может, даже более совершенным, чем Дени.

У меня язык присох к гортани, на какое-то время я лишился рассудка. Нет! Мне послышалось, она этого не говорила! Кажется, я даже молил Господа сделать так, чтобы все оказалось неправдой, спасти мою любовь, мою жизнь. Потом долгими зимними вечерами я буду повторять свои наивные молитвы в тщетной попытке наступить на горло собственным амбициям и вернуться к ней, но любовь окажется бессильна перед натиском клокочущей во мне ярости и смертельно раненного самолюбия.

Конечно же, я сразу понял, кто отец.

Наконец решив, что уже достаточно овладел собой, что лицо мое ничего не выражает, а внутренний вой не слышен за вновь возведенным метапсихическим барьером, я повернулся к ней. Но Элен в испуге отшатнулась.

– Что с тобой, Роже?

Ее мысли, как всегда, не составляли для меня тайны. Теперь все они концентрировались вокруг зародившейся в ней жизни – из этого клубка я и выудил подтверждение всем своим догадкам.

Разумеется, я знал, что нельзя заглядывать в этот тайник, более того, надо притвориться, будто его не существует и отец ребенка кто-то другой. Кто угодно.

Тайники. Все мыслящие существа имеют и охраняют их – не только ради себя, но и для блага других. Кто, кроме Бога, любил бы нас, если бы все тайники душ наших были как на ладони? Я умел скрывать свои тайны – это первое, чему выучивается оперант-метапсихолог, хоть врожденный, хоть обученный. И лишь немногие неприкаянные души всегда уязвимы, всегда мечутся между латентностью и сознательным контролем над своими высшими умственными силами. Элен принадлежала к числу этих несчастных. У нее не было тайников.

– Роже, милый, ради Бога, что случилось?!

Не надо, не смотри. Она тебя любит, а не его. Не бери греха на душу. Сдалась тебе эта правда! Надо быть дураком, чтоб туда заглядывать.

И я, дурак, заглянул. Наша любовь была святотатством, и вот она, расплата.

Когда я убрал барьеры и показал ей необратимый факт моего бесплодия, и то, что я обманом выведал ее тайну, и то, что эту измену простить не могу, Элен сохранила олимпийское спокойствие.

– Если бы кто-нибудь другой… – пробормотал я. – Кто угодно – только не он.

– Это было один раз. – Она посмотрела на меня в упор. – На том идиотском семейном пикнике. Сама не знаю, что на меня нашло, безумие какое-то… Честное слово, я не хотела.

Бедная моя, ты же ничего не можешь скрыть! Хотела.

Злосчастный эпизод всплыл в ее памяти и навсегда отпечатался в моей. Оказавшись в эпицентре его принуждения, она податлива, очарована. Он смеется и овладевает ею. Сверкающий в небе фейерверк отзывается в ней таким же ярким фейерверком оргазмов – и в результате она теперь носит его ребенка.

– Я не могу с этим смириться, – сказал я ей.

– Но почему, Роже?.. Поверь, только один раз! С тех пор я видеть его не могу.

Ну надо же, вся как на ладони!.. Кто угодно, только не он… Будь он проклят! Будь проклята вся телепатия!

– Роже, я люблю тебя. Я понимаю, чувствую, как тебе больно. Клянусь, я думала, что ребенок твой… и решила выбросить из головы то глупое наваждение. – Она жалобно улыбнулась, представила мне светлый умственный образ. – Ты ведь любишь Дени, хотя он тоже сын Дона.

– Дени и Солнышко – это другое… А здесь я ничего не могу с собой поделать.

– У меня всего пятнадцать недель. Еще не поздно…

– Нет!

Она кивнула.

– Понимаю. Ничего не изменится? Только хуже будет?

Я излил на нее все свои подленькие мысли:

Ребенок и в самом деле будет чистым совершенством. Ты имела случай убедиться, что, несмотря на множество пороков, Дон гораздо способнее меня. Прощай, Элен.

– Роже, я люблю тебя. Ради всего святого, останься!

Я тоже тебя люблю и всегда буду любить. Но иначе не могу.

Я подошел к двери, открыл ее и сказал вслух:

– Позволь мне взять твою машину. Завтра я попрошу кого-нибудь в отеле пригнать ее обратно. Свои вещи из Бреттон-Вудз я заберу до полудня. Ключи оставлю там.

– Ты дурак, – проронила она.

– Да.

Я тихо закрыл за собой дверь.

В ноябре Элен вышла замуж за Стэнтона Латимера, известного адвоката из Конкорда. Он удочерил Аннариту, и они были счастливы вплоть до его смерти в 1992 году. После 1975 года появление летающих тарелок отмечалось крайне редко. А к тому же семейные заботы отвлекли Элен от издания «Пришельцев». Зато она активно включилась в экологическую борьбу и даже организовала митинги протеста против кислотных дождей. Со временем она убедила себя, что ничего сверхъестественного в нашей связи не было, что все чудеса лишь плод ее буйной фантазии.

Аннарита Донован-Латимер сделала потрясающую сценическую карьеру. Как и мать, она обладала сильной латентностью. Третий муж Аннариты, астрофизик Бернард Кендалл, стал отцом ее единственного ребенка, стопроцентно оперантной Терезы Кендалл; она вошла в историю Галактического Содружества как мать Марка Ремиларда и Джека Бестелесного.

21

Контролирующее судно «Нуменон» (Лил 1-0000)

10 мая 1975 года

Летательный аппарат Симбиари вошел в чрево огромного корабля, словно мелкая рыбешка, проглоченная китом. Четверо наблюдателей из Высшего Совета приникли к иллюминатору.

– Терпеть не могу грузиться на лилмикские суда. Тут и перевозбудиться недолго. – Покрытый перьями гии Рип-Рип-Мамл, невероятными усилиями подавляя свое либидо, свернул четыре из восьми щупалец-антенн. – Для чего нам, собственно, встречаться с представителями Контрольного органа именно здесь, на земной орбите? Могли бы передать нам все необходимые инструкции по телепатической связи.

Юная симбиари Лаши Ала Адасти зачарованно следила за необычной швартовкой. Несмотря на членство в Высшем Совете, ее еще ни разу не приглашали на лилмикское судно.

– Во всем, что касается маленькой коварной планеты, мне совершенно непонятны мотивы Лилмика… Святая Истина и Красота! Что там творится у причала?

– Любопытное зрелище, но не возбуждает, – скептически заметил крондак Рола-Эру.

– А меня возбуждает, – качнул головой полтроянец, – хотя я сто раз это видел. Как будто переваривают тебя живьем!

Аппарат на миг застыл на одушевленной почве, а затем волны перистальтики начали медленно продвигать его вперед. По обе стороны взлетной полосы колыхалась жемчужная студенистая материя, синхронно выпускающая струи в форме вопросительных знаков. Все эти кристаллические структуры были явно растительного происхождения и непрерывно «плодоносили», разбрасывая вокруг себя шафранную пыльцу. Одни псевдорастения напоминали стекловидные папоротники, другие, возвышались, подобно переливчатым перистым пальмам. Они сплетались над летающей тарелкой ярчайшим куполом, а впереди сгущалась фиолетовая темнота. Стебли и листья тянулись к аппарату, лаская его бока, словно извивающиеся водоросли.

– Узнаю их по форме корабля! – провозгласил поэтически настроенный гии. – Не то что наши дряблые развалины! Неуемная страсть моей расы к самовоспроизводству так изнашивает механизмы летательных аппаратов, что, кроме нас, никто не решается их пилотировать. Корабли крондаков чересчур функциональны, полтроянские уютны и вычурны, а тарелки симбиари, в том числе вот эта, высоко технологичны. Но для судов лилмиков и определения не подберешь.

– Уникальны, – высказал свою гипотезу Рола-Эру. – Как породившая их раса. – Остальные принужденно улыбнулись.

Маленький юркий полтроянец в драгоценных одеждах согласно закивал.

– Никто и никогда не видел лилмиков как таковых, но по идее они должны обладать материально-энергетической формой. Версия насчет ума в чистом виде ошибочна, однако их менталитет, безусловно, выше нашего понимания. Мы не знаем ничего об их природе и почти ничего об их истории. И все-таки они безоговорочно добры. Их стремление к развитию Галактического Разума благородно и бескорыстно, пускай их действия порой кажутся нам, мягко говоря, экстравагантными. Логика Лилмика для нас непостижима. Как справедливо заметил Рип-Рип-Мамл, этот роскошный, причудливый, ни на что не похожий корабль – воплощение таинственности. Некоторые из наших ксенологов высказывают догадку, что подобные гигантские крейсеры являются своеобразным аспектом их жизни и ума. Нам известно, что лилмики – самая древняя в галактике раса, причастная к Единству, но ее подлинный возраст и происхождение окутаны тайной. Наш полтроянский фольклор гласит, что их родная планета Нодыт некогда была умирающим красным гигантом, чье население около шестидесяти миллионов лет назад поголовно омолодилось путем метапсихического вливания свежего водорода. Однако ученые Содружества опровергают эту гипотезу как противоречащую универсальной теории поля.

– А наши легенды еще более абсурдны, – добавил монстр-крондак. – Они утверждают, что лилмики ведут свое существование с предыдущей Вселенной. Нелепица!

– Не глупей, чем наши, – заметил Рип-Рип-Мамл. – Простодушная гии уверовала в то, что лилмики суть ангелы или бесплотные посланцы космической целостности. Но подобное утверждение почему-то устраивает менторов Галактического Разума.

Изумрудные черты Лаши Алы брезгливо сморщились.

– У симбиари не принято рассказывать сказки про лилмиков. Мы подчиняемся их диктату, но в то же время нас раздражает их надменная снисходительность. Судя по всему, они настроены обеспечить землянам условия наибольшего благоприятствования, Земля – воистину любимица Лилмика! И они даже не задумаются о том, готова ли она к Вторжению. Сколько раз за тридцать лет нам, симбиари, приходилось спасать этих варваров от случайного нажатия кнопки, что могло привести к атомной войне! И сколько раз мы будем вынуждены прикрывать их тыл на следующем этапе! Все знают, что до Вторжения Разум не может достичь полного Единства. Но нельзя же допускать в Содружество планету, которая не обрела даже элементарной зрелости!

– Если в течение сорока лет земной Разум склонится к ядерной войне, то Вторжение будет остановлено, – бесстрастно отозвался крондак. – А в случае удачи нам поможет мета-концерт человеческих оперантов. Либо земляне поднимутся над своим эгоцентризмом и станут хотя бы на нижнюю ступень умственной солидарности, либо никакой Лилмик не заставит Содружество принять их.

– Прежде ни одной из планет не предоставлялись подобные привилегии, – проворчала симбиари.

– Не надо считать мотивы Лилмика необоснованными лишь на том основании, что они недоступны умам низшего порядка. Коль скоро, как пророчит Лилмик, землянам суждено стать великим метапсихическим чудом, риск досрочного Вторжения оправдан.

– Пустое, Фальто! – отмахнулась Лаши Ала. – Вам легко говорить, ведь основное бремя наблюдения легло не на кого-нибудь, а на симбиари. Не понимаю, отчего бы Лилмику не назначить вас посредниками в земных делах! Вы же любите людей.

Рола-Элу издал звук, настолько близкий к смеху, насколько ему позволял врожденный прагматизм его расы.

– Думаю, именно поэтому. Несмотря на некоторые проявления фаворитизма, я убежден, что Лилмику нужна беспристрастная оценка человечества. А этого, – он удостоил Алу величественным кивком, – как раз и можно ожидать от сознательных граждан федерации Симбиари.

– Ну да, конечно! – усмехнулась та.

Рип-Рип-Мамла слегка передернуло.

– Слава Мирной Бесконечности, нам удалось избежать близкого общения с Землей. Не спорю, ее искусство бесподобно, но по-настоящему чувствительный ум не выдержал бы страшных примеров насилия и страданий.

– Да уж, – елейным голосом откликнулась Лаши, – едва речь заходит о неприятной необходимости, вы всегда ссылаетесь на свою чрезмерную чувствительность.

Огромные янтарные глаза гии сверкнули невинным укором.

– Каждый выполняет ту работу, к которой пригоден, – дипломатически вмешался полтроянец Фальто.

– Скоро люди так обнаглеют, что симбиари останется только горшки за ними выносить. – Фаллос Рип-Рипа оживленно засветился.

Лаши приняла этот выпад с гордым достоинством.

– Мы прекрасно понимаем, как далек наш народ от совершенства в смысле единения, но симбиари и не думают роптать. Напротив, мы гордимся тем, что Содружество поручило нам такую нелегкую миссию. – Она запнулась и встревоженно поглядела на спутников. – Но поскольку Земля является аномалией, нам кажется нелогичным, что Совет поручил посредничество самой молодой федерации Содружества. Без сомнения, этот варварский мир более понятен сочувственным полтроянцам и нуждается в строгом совместном руководстве Гии, Полтроя и Симбиари.

Крондак высказался со свойственной ему спокойной отстраненностью:

– С тех пор как Лилмик приобщил нас к Единству, – невозмутимо заявил крондак, – мы выполняли подобную миссию в отношении семнадцати тысяч планет. И только ваши три расы достигли членства в Содружестве.

– А у нас было семьдесят две попытки, – признался полтроянец, – и все неудачные. Мы до сих пор не можем прийти в себя после фиаско с Яналоном… Так что не надо недооценивать свои способности, Лаши Ала Адасти. Возможно, для спасения Земли необходима именно твердокаменность симбиари.

– Не считайте себя в чем-то ущемленными, – благожелательно добавил гермафродит. – Ведь если ваша миссия увенчается успехом, то и главные лавры достанутся вам! К примеру, гии никогда не вкусить такого триумфа. Мы слишком легкомысленны и сексуальны, чтобы нас назначили планетарными посредниками. Ни один новорожденный Разум не назовет нас своими крестными, разве это не грустно?

В уме четверых магнатов раздался негромкий перезвон. Радужное сияние за иллюминаторами стало интенсивнее. Тарелка подплыла к концу растительного туннеля; ворота желтого металла медленно, словно расширяющийся зрачок огромного золотого глаза, растворились.

Добро пожаловать. Высоких вам мыслей, дорогие коллеги. Будьте любезны, высаживайтесь и присоединяйтесь к нам в приемном зале.

Рола-Эру вытянул щупальце и открыл люк, впустив в салон теплую, насыщенную кислородом атмосферу. Четыре существа протопали, проскользили, проплыли, просеменили по цельным сходням, пересекли пространство анемоноидных болот, окаймленное хрустальной листвой, и вступили в святилище Лилмика. Ворота бесшумно затворились за ними.

Внутри по контрасту с ослепительно ярким светом в том отсеке, откуда они только что вышли, царил интимный полумрак. Прозрачное, гофрированное покрытие стен и полов, казалось, сдерживало напор пузырящейся жидкости, то и дело меняющей оттенки зеленого и голубого. В центре зала стоял стол с тремя стульями для полтроянца и симбиари и приземистым табуретом для тяжеловесного крондака. Кроме строгой мебели, сделанной из теплого желтого металла, в комнате был еще образованный возвышением рифленого пола помост площадью примерно три квадратных метра.

Приглашенные выжидательно смотрели на него. Лаши Ала так разнервничалась, что перепачкала столешницу зеленой слизью, сочившейся из пор на ладонях. Она поспешно спрятала их в стеганые рукава униформы, а стол вытерла локтями. Гии, полтроянец и крондак тактично отводили взоры и припудривали мозги.

Над помостом возник слабый атмосферный вихрь.

Сердечно приветствуем вас, дорогие коллеги, и горячо поздравляем с успешным завершением первого этапа инициации Земли.

Наблюдатели хором отозвались:

Благодарим Контрольный Орган за теплые слова и прилагаем расшифрованные данные, касающиеся дальнейшего продвижения планеты Земля к Единству Мирового Разума. (Демонстрация.)

Вихрь усилился и разделился на пять изолированных потоков.

Мы рады видеть, что развитие метапсихической оперантности охватывает столь обширную территорию. Хотя гены, обусловившие зарождение высокоментальных функций, присутствуют почти во всех этнических группах, однако нетрудно заметить повышенную фенотипическую концентрацию среди кельтских и восточных народностей.

Такие данные подтверждаются этнодинамическими уравнениями. Особенно ярко – и в этом мы усматривали любопытную дарвинистскую тенденцию – метапсихические черты проявляются у групп, обитающих в суровых климатических условиях. Зависимость от общественно-политической обстановки выражена гораздо слабее. Таким образом, грузинские, альпийские, гебридские и восточно-канадские кельты имеют шанс быстрее достичь полной оперантности, нежели их более многочисленные ирландские и французские собратья. То же самое можно сказать об азиатском регионе, в котором следует упомянуть северно-сибирскую, монгольскую и хоккайдскую группы наряду с отдельными вкраплениями на Тибете и в Финляндии. К сожалению, локус австралийских аборигенов надо считать практически вымершим, равно как и локус Калахари и пигмеев в Африке. Нильская группа не может освободиться от оков латентности из-за жестоких социальных притеснений. Так или иначе, южные популяции в настоящее время слишком ничтожны, чтобы стать жизнеспособными резервуарами оперантных генотипов.

Весьма и весьма прискорбно. Ибо для достижения Единства оперантность должна непременно сочетаться с этнической динамикой.

Да. И на Земле ввиду сложного переплетения стрессовых факторов такая динамика является скорее прерогативой севера.

– Нельзя также сбрасывать со счетов повышенную северную плодовитость, – заявил вслух полтроянец. – И поэтому вы как хотите, а я ставлю на канюков.

Трое его коллег возмутились подобным афронтом, но лилмики даже как будто позабавились.

Ты невероятно восприимчив, Фальтонин-Вирминонин! По нашим прогнозам, названная этническая группа – и в частности франко-американцы – должна породить самое большое число естественных оперантов в преддверии Вторжения.

Атмосферные потоки вдруг приняли материальный вид. Гии и крондак, благодаря своей повышенной чувствительности, раньше других осознали, что контрольные власти оказывают им высочайшую честь, воплощаясь в астральных телах или, по крайней мере, в астральных головах. Такое событие взволновало магнатов и в особенности Лаши Алу, впервые очутившуюся лицом к лицу с лилмиками.

Все четверо хором ответили:

Прикажете понимать вас в том смысле, что нам необходимо предусмотреть специальные меры ободрения франко-канадских оперантов?

Ни в коем случае. Эту задачу возьмут на себя другие.

Другие?.. Кто другие?

Однако наблюдатели не успели осмыслить это загадочное утверждение, ибо их захватило развернувшееся на помосте зрелище.

В воздухе парило пять голов. Должно быть, из пиетета по отношению к полтроянцам, гии и симбиари, имевшим немало гуманоидных черт, у голов было по два глаза и по одному улыбчивому рту. На розоватой психокреативной коже не обнаруживалось никаких признаков волосяного покрова, перьев, чешуи и прочей эпидермальной растительности. У головы в центре глаза были серые, у остальных отливали аквамарином. Вместо шей от основания затылка отходили бледные эктоплазменные нити, похожие на газовые шарфы, трепещущие под легким ветром. Всем без исключения наблюдателям головы показались прекрасными. В эти глаза можно было смотреть без передышки целую вечность. Наивная Лаши от восхищения потеряла дар речи.

– Я – Умственная Гармония, – представилась высшая голова.

– Я – Душевное Равновесие, – откликнулась нижняя.

– Я – Родственная Тенденция, – проговорила правая.

– Я – Бесконечное Приближение, – подхватила левая.

Как ни странно, голос центральной головы звучал тише всех:

– А я Примиряющий Координатор. От имени Контрольного Органа выражаем благодарность за четкую работу. Продолжайте вашу деятельность, невзирая на сомнения, разочарования и трудности. Всем известно, что маленькая планета, которую мы сейчас облетаем, породит Разум, по метапсихическому потенциалу не имеющий себе равных во всей галактике. Мы знаем также, что этот Разум способен разрушить наше Содружество. Однако при благоприятном стечении обстоятельств он же и ускорит объединение всех населенных звездных систем. Вот почему мы готовим преждевременное Вторжение. Оно, безусловно, влечет за собой огромный риск, но им чреваты все эволюционные скачки. Без риска может быть только застой, в конечном итоге ведущий к смерти. Вам понятно, коллеги?

Понятно.

– Разум – категория не материальная. Мы можем направлять, но не можем форсировать эволюцию Разума. Человечество должно достигнуть приемлемого уровня оперантности прежде всего благодаря своим собственным усилиям. И не исключено, что этот процесс потерпит либо внутренний, либо внешний крах. К счастью, первая вероятность – то есть перспектива гибели мира в самоубийственной войне – все уменьшается. Однако Вторжение пока далеко не факт. И все-таки мы будем над ним работать… вы со своей стороны, мы со своей – не теряя надежды.

Понятно.

– Тогда приступайте к следующему этапу. Время от времени мы будем оказывать вам экстренную помощь.

Непонятно, принимаем на веру.

Голова сделала утвердительный жест. Пять пар глаз лучились неотразимой умственной энергией. Головы постепенно растаяли в дыму эктоплазмы, а глаза оставались в фокусе могучей объединяющей силы.

Следуйте за нами, приказали надзиратели, и умы наблюдателей мгновенно выплеснулись в радостный свет.

После долгой прострации четверо очнулись в своей тарелке и взглянули в иллюминатор на маленькую голубую планету внизу.

– Невероятно, – нарушил молчание крондак.

– Совершенно невероятно! – Лаши Ала никак не могла опомниться.

Гии покачал головой, распространяя мягкие корректирующие импульсы.

– Согласен, Единство с Лилмиком впечатляет, но я не знаю, почему нашему уважаемому Рола-Эру Мобаку так трудно в него поверить.

– Не в него! – прорычал монстр. – Трудно поверить в то, что они сказали.

Полтроянец поджал сиреневые губы и вопросительно приподнял одну бровь.

– Средняя голова… – Рип-Рип-Мамл сопроводил свое высказывание запечатленным в памяти образом, – заявила, что Лилмик намерен помогать нам. Факт еще более беспрецедентный, чем их недавнее вето.

– А то, что нам не следует поощрять франко-американских оперантов… что ими займутся другие?..

Теперь уже обе брови полтроянца взлетели кверху, а за ними выкатились на лоб рубиновые глаза.

– Ради Святой Любви, быть такого не может!

– Не может, а есть! Не иначе, отдельных оперантов будут пасти сами лилмики, – заключил Рола-Эру. – Надменные существа, которые лишь изредка снисходили до рассмотрения решений Высшего Совета, которые постоянно мучают, путают нас, действуют на нервы мистическими бреднями!..

– В сегодняшней пятиголовой команде ничего мистического не было, – вмешалась Лаши. – Голова в центре черным по белому расписала нам, что делать.

– Тоже весьма нетипично для них, – задумчиво произнес крондак. – Надо все хорошенько обмозговать.

Гии все глядел в иллюминатор, и душа его при виде голубой планеты наполнялась неясным тоскливым предчувствием. Чувствительные гениталии побледнели и поникли.

– Ох, уж эти земляне! Знаете, я начинаю их бояться.

– Ерунда! – отрезала Ала. – Нас они нисколько не пугают, хотя мы, симбиари, достаточно хорошо их изучили.

Экзотические существа обменялись мыслями, подразумевающими полное и безоговорочное понимание.