Текст книги "Жена на время"

Автор книги: Джули Тител

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава девятнадцатая

Ричард Рэкселл, шестой – и законный! – герцог Клерский, не торопясь, прошелся по комнатам загородного дома сестры. Слуги леди Хэппендейл, как и следовало ожидать, находились на своих местах и занимались делом. Он с благодарностью принял проявления радости по поводу своего счастливого возвращения, дружелюбно приветствовал всех, многих, называя по имени. Но главной его целью, конечно, являлся сад.

Вскоре он поспешил туда и, выйдя на прелестную, увитую плющом террасу, заметил Хелен, возвращавшуюся в дом после прогулки.

Завидев Ричарда, она застыла как вкопанная и залилась краской. Никогда еще его Нелл не выглядела столь обворожительно! – восхитился, герцог, но, приглядевшись к девушке, понял, что действовать следует осторожно.

– Мисс Денвилл, какой приятный сюрприз! – вежливо произнес он, подходя ближе. – Можно с вами поговорить?

Этот человек, пронеслось в голове у Хелен, ведет себя так непринужденно, словно встретил знакомую на Нью-Бонд-стрит. Она сказала первое, что пришло на ум:

– Ах, я надеялась, что вы меня не узнаете!

– У меня хорошее зрение, – ответил он с легкой улыбкой, – и память пока не подводит. Вполне естественно, что я узнал вас на расстоянии нескольких футов. Да и расстались мы совсем недавно. А вот почему вы надеялись, что я вас не узнаю, – совсем другой вопрос.

– Который вас, несомненно, чрезвычайно интригует! – с жаром выпалила мисс Денвилл, стараясь скрыть смущение: она чувствовала, что попала в глупое положение. – Хоть вы и обладаете способностью просчитывать вероятность любого события с необыкновенной быстротой и точностью, вашему уму, похоже, недоступна элементарная логика. А посему объясняю: встреча с вами здесь очень… такая…

– Неприятная? – подсказал Рэкселл, беря ее за руку и увлекая за собой на аллею, по которой она только что пришла.

Хелен бросила на него сердитый взгляд.

– Неожиданная! – воскликнула она. – Не очень-то красиво с вашей стороны называть ее неприятной.

– Согласен, – тут же признал он. – Однако я бы не хотел, чтобы вы считали меня тупицей. В элементарной логике я разбираюсь совсем неплохо, что сейчас и продемонстрирую. Прочитав оставленную вами записку, я пришел к выводу, что вы… э-э… сбежали, потому что не желали больше меня видеть. Я не прав?

– Совершенно неправы! – заволновалась Хелен. – Вовсе не поэтому! К вашему сведению, я исчезла так поспешно оттого, что не испытывала желания принимать от вас деньги, мистер…

Окончательно сконфузившись, она умолкла. Лукавая улыбка, промелькнувшая в глазах человека, которому принадлежало ее сердце, лишь усилила ее смущение.

– Не забывайте о моем высоком положении, дорогая мисс Денвилл, я очень придирчиво отношусь к подобным вещам, – поддразнил он.

Хелен и сама хотела исправить свою невольную ошибку и обратиться к нему соответственно его титулу, но, услышав такое нахальное заявление, возмутилась и передумала: напрасно он ожидает, что она будет потакать его тщеславию. Не на ту напал!

Воспользовавшись ее минутным замешательством, Рэкселл как ни в чем не бывало продолжал:

– Видите ли, в конце концов, я отказался от мысли предлагать вам деньги за вашу неоценимую помощь. Конечно, для вас это осталось тайной, и я признаю, что вина всецело лежит на мне: следовало все вам объяснить. По зрелом размышлении я пришел к выводу, что, предложив деньги, я бы нанес вам смертельное оскорбление. Знай вас получше, я бы вообще не заводил речь о материальном вознаграждении. Сожалею, что вовлек вас в эту авантюру, да еще самым недопустимым образом. Я не забыл, что у вас имелись серьезные сомнения на сей счет. Давайте свернем на ту аллею, не возражаете? Весной она не так живописна, как летом, но, насколько я помню, ведет к прелестному пруду.

– Так вы не собирались платить мне обещанную астрономическую сумму? – спросила Хелен, послушно следуя за ним. – Что ж, для меня это большое облегчение.

Рэкселл не зря сказал сестре, что, несмотря на свое долгое отсутствие, сумеет занять подобающее место в обществе. Светских манер он не растерял и с дамами обращаться не разучился. Будучи тонким знатоком женской натуры, он уловил некоторую фальшь в тоне Хелен и прекрасно понял: невзирая на то, что ей действительно претило принимать от него деньги, она крайне раздосадована тем, что теперь не имеет возможности отказаться от них.

– Да, раздумал, – подтвердил он с серьезным видом, – и очень расстроился, обнаружив, что вы так внезапно исчезли, лишив меня возможности отблагодарить вас.

– Но мне ничего от вас не нужно.

– Мы уже договорились, что материальное вознаграждение было бы для вас в высшей степени оскорбительно.

– В таком случае что же вы намеревались мне предложить? – не удержалась она от вопроса.

– Я решил отвезти вас к моей сестре, – тут же ответил он.

Хелен весело рассмеялась.

– О, значит, сама судьба вам подыграла! Обстоятельства сложились именно так, как вы и хотели.

– Я того же мнения.

– Осмелюсь заметить, вам невероятно везет!

– Истинная правда!

– Похоже, вы принимаете свою удачу как должное, – заметила она, испытывая противоречивые чувства: восхищение и некоторую досаду оттого, что все устроилось в его пользу безо всяких усилий с его стороны.

– Да, Провидение избавило меня от лишних хлопот, – невозмутимо подтвердил он.

Покачав головой, Хелен усмехнулась: его непоколебимая уверенность показалась ей забавной, но от дальнейших комментариев она воздержалась и вместо этого спросила:

– Вы знали, что вашей сестре требуется компаньонка?

– Не совсем, но Эмилия сообщила мне, что уже предложила вам эту должность.

– Так вы ее видели? – удивилась Хелен, скользнув по нему быстрым взглядом.

– Несколько минут назад.

– Вы думаете… Может, вы пока не знаете, что слухи связывали вас с женщиной. Женщиной без имени, слава Богу! Леди Хэппендейл сказала что-нибудь… то есть вы не думаете, что она догадывается…

– О вашем участии в моих приключениях? Нет, не беспокойтесь.

– А другие? То есть еще кто-нибудь, кроме лорда Ханикатта?

– Сомневаюсь, мисс Денвилл, – заверил Рэкселл. – Прелестный пруд, не правда ли?

Хелен мельком взглянула на окаймленный деревьями небольшой водоем и машинально сказала:

– Да, здесь очень мило. Отсюда открывается прекрасный вид.

Ричард подвел ее к каменной скамейке, стоящей в нескольких футах от воды, и жестом пригласил садиться.

– Скажите, – начал он, когда она уселась и расправила складки широкой юбки, – чем вы занимались в последние дни? Вам удалось разгадать мою тайну?

Без труда поняв, куда он клонит, Хелен улыбнулась и впервые без смущения взглянула своему спутнику прямо в глаза.

– А, понятно, – произнесла она, не испытывая больше никакой неловкости, – я весьма польщена – честное слово, польщена! – но полагаю, вы все-таки переоценили мои умственные способности!

Столь нелогичное заключение скорее позабавило, нежели смутило его светлость.

– Или ваше любопытство, – добавил он. Эта словесная дуэль напомнила Хелен дни, проведенные в обществе мистера Дарси.

– Очевидно, и то, и другое! – парировала она. – Нет, я совершенно с вами согласна! Не могли же вы просто сообщить мне, чем сами занимались в последнее время! Гораздо интереснее строить догадки!

Рэкселл великодушно попросил ее развить эту тему.

– В общих чертах я, конечно, поняла, в чем дело, – ответила она, – но некоторые детали до сих пор от меня ускользают. Самое важное, однако, заключается в том, что события двух последних дней заставили меня отказаться от моей первоначальной гипотезы относительно таинственного прошлого нашего друга мистера Дарси.

– Вашей первоначальной гипотезы, мэм?

– Ну да! Сначала я решила, что вы преступник, заключенный по ложному обвинению в тюрьму Ньюгейт и впоследствии бежавший оттуда. Для меня было очевидно, что вам пришлось инкогнито покинуть страну и начать новую жизнь на континенте под вымышленным именем.

Один из самых знатных представителей английской аристократии искусно изобразил недоумение, но губы его дрогнули в чуть заметной усмешке.

– Беглый преступник? Это уж слишком! Вы меня обижаете, мисс Денвилл!

– О, я же сказала “по ложному обвинению”, понимаете? – подчеркнула она. – Я была уверена, что вы не совершали никакого преступления, и не сомневалась в вашей невиновности.

– Ваша вера в мою порядочность несколько успокаивает, – учтиво заметил он, – но вообще-то я не думаю, что мы здесь, в Англии, достигли такого положения, при котором можно заключить в тюрьму пэра.

– Но я же не знала, кто вы на самом деле, – пояснила Хелен, – хотя и чувствовала, что человек вы не простой. Порой мне казалось, что вам случалось бывать в обществе. Ваши манеры производили приятное впечатление, и если вы не пэр, то где-то же их приобрели. Наверно, посещали клубы для джентльменов в качестве профессионального игрока, решила я, или что-то в этом роде.

– Все лучше и лучше, мисс Денвилл! Ваши фантазии меня поражают!

– Повторяю, я верила в вашу невиновность. Если вы и занимались темными делами, у вас были на то веские основания. Пусть моя версия далека от истины, – добавила она с достоинством, – полагаю, она не более фантастична, чем то, что произошло на самом деле. – Она повернулась к Рэкселлу и выразила свою догадку одним словом: – Толби?

– Да, Толби.

– Нисколько не удивляюсь, – кивнула Хелен. – Пробыв в его обществе пять минут, я поняла, что он приложил руку к вашему исчезновению, но не была уверена, известно ли ему, что вы вернулись. Вижу, все сложилось как нельзя лучше. Должно быть, он хитрая лиса, раз сумел обманом лишить вас титула и состояния.

– Признаюсь: в том, что его хитрость удалась, есть доля и моей вины.

– Серьезно? – удивилась она. – То есть как?

Решив, что с правдивыми объяснениями можно повременить, Рэкселл произнес:

– Семь лет назад я проиграл ему в карты свой титул и поместье, и мы решили, что мне следует покинуть страну и, так сказать, с честью умереть.

Не колеблясь ни секунды, Хелен выпалила:

– Я вам не верю!

– Как угодно, мэм, – усмехнулся он. Хелен знала, что означает такой взгляд.

– Вероятно, вы хотите сказать, что не собираетесь откровенничать со мной.

– Во всяком случае, не сейчас.

Хелен вдруг сообразила, что обращается к джентльмену высочайшего ранга совершенно неподобающим образом, учитывая разницу в их общественном положении. Слегка покраснев, она с трудом выговорила:

– Прошу прощенья, ваша светлость. Рэкселл мгновенно понял, что совершил ошибку. Будучи в течение многих лет мистером Дарси, он никому не открывал свои карты, отвык от доверительных отношений и теперь сознавал, что ему будет нелегко измениться. Начинать нужно с единственной женщины, которой он мог доверять и которую любил.

– Вам не за что извиняться! – тут же ответил он. – Никак не предполагал, что вас заинтересует эта старая история. Постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Во-первых, Винченцо и Толби в настоящий момент покидают страну, причем едут в разных направлениях. – Он помолчал. – Что касается моих дел с Толби семилетней давности…

Рэкселл не успел посвятить Хелен в свои тайны: возле пруда, в просвете между деревьями, появился ливрейный лакей леди Хэппендейл, посланный за Хелен. Он сообщил, что у хозяйки гости, леди Солташ и ее племянница, мисс Солташ. Поскольку его также просили найти его светлость – слуги видели, что он направился в сад, – лакей заодно передал и ему приглашение на ленч.

Его светлость с энтузиазмом воспринял перспективу позавтракать в обществе сестры, ее компаньонки и еще двух дам и предложил Хелен руку, чтобы сопроводить ее в дом. На все его попытки завязать беседу она отвечала подчеркнуто вежливо, но немногословно, из чего он сделал вывод, что его Нелл больше не считает его мистером Дарси, с которым говорила так откровенно. Он надеялся вновь завоевать ее доверие во время ленча.

Однако прежде ему пришлось выдержать поток радостных восклицаний, которые обрушила на него леди Солташ, и выслушать ее заверения в том, что она чрезвычайно счастлива первой из многочисленных знакомых поздравить его с возвращением. После чего она представила свою красавицу племянницу, мисс Дебору Солташ. Рэкселл стоически выдержал этот напор, не выказав никаких иных чувств, кроме удовольствия и восторга.

Хелен, страстно желавшая лишь одного – уединиться в своей комнате, – поняла, что ей не удастся уклониться от ленча. В отличие от Рэкселла, перспектива провести ближайший час в столь изысканном обществе ее отнюдь не прельщала. Когда вся компания двинулась в столовую, настроение у нее окончательно испортилось. Герцог, естественно, сопровождал сестру, а Дебора Солташ, видевшая, что компаньонка вернулась из сада вместе с его светлостью, подошла к Хелен и взяла ее под руку.

– Итак, мисс Денвилл, – произнесла она, понизив голос, – вы уже успели познакомиться с новым герцогом Клерским. Хотя, видимо, следует называть его не новым герцогом, а законным. Вы встретились с ним в саду, не так ли?

Хелен ответила утвердительно, глядя гостье прямо в глаза. Да, она только что познакомилась с герцогом Клерским, и произошло это знаменательное событие именно в саду. Она и не предполагала, что эти широко раскрытые красивые глаза могут смотреть с такой проницательностью.

– Не ожидала, что он окажется таким красавцем, – продолжала мисс Солташ. – Он намного моложе Толби и гораздо привлекательнее, вы не находите? – Хелен кивнула, и Дебора добавила: – Как компаньонка леди Хэппендейл, вы будете иметь возможность часто попадаться ему на глаза.

После столь приятной беседы Хелен почувствовала, что не сможет проглотить ни кусочка. Ленч состоял из холодных мясных закусок и фруктов. К счастью, на компаньонку леди Хэппендейл никто, кроме Рэкселла, не обращал никакого внимания.

Все расселись вокруг изысканно сервированного стола, лакей обслужил их, и после вступительных любезностей леди Солташ обратилась к Рэкселлу:

– Эмилия только что сообщила мне, ваша светлость, что вы провели последние годы, путешествуя по Европе со своим слугой. Вы просто обязаны поделиться впечатлениями и рассказать нам о своих приключениях за границей – несомненно, чрезвычайно увлекательных! Мы обожаем слушать рассказы о путешествиях, не так ли, Дебора?

Дебора горячо поддержала тетку.

Рэкселл поставил бокал и одарил леди Солташ улыбкой, которую та позже в разговоре с племянницей назвала “потрясающей”.

– Мне нечем особенно похвастаться, – любезно ответил он. – Никаких приключений у меня не было. Я стремился посетить и получше узнать те места, где уже бывал когда-то в молодости.

– В молодости! – воскликнула почтенная матрона, оседлав любимого конька. – Что вы такое говорите!

– Я всегда увлекался искусством – на любительском уровне, разумеется, – особенно скульптурой, поэтому, естественно, обосновался во Флоренции. Провел там несколько лет и заинтересовался флорентийской школой эпохи Возрождения. Постепенно поверхностное увлечение переросло в настоящую одержимость. Я собрал довольно обширную коллекцию, которую скоро доставят в мое поместье с виллы во Фьезоле, где я жил. – Он начал описывать свою коллекцию, проявив при этом недюжинную эрудицию, которая поразила бы ученого историка искусств, а о некоторых произведениях говорил с таким знанием дела, что вызвал бы восхищение самого авторитетного специалиста. Хелен вспомнила, с каким пренебрежением однажды отозвался мистер Дарси о своих приобретениях, уточнив, что выиграл их в карты.

В разговор включилась леди Хэппендейл:

– Мне никогда не нравилась манера Бартольо, дорогой, но я бы с удовольствием посмотрела на скульптуры Донателло. По-моему, ты совершил ошибку, ограничившись скульптурой, хотя о вкусах, разумеется, не спорят.

– Сожалею, что разочаровал тебя своими предпочтениями, дорогая, но у меня есть несколько замечательных полотен Тициана, если, конечно, ты любишь венецианскую живопись.

– Даже очень! – обрадовалась леди Хэппендейл. – Этой школой я особенно восхищаюсь! Ее отличает необыкновенная гармония линий, своеобразный колорит. А как красивы тициановские модели!

Его светлость посмотрел на Хелен.

– Да, они действительно прекрасны. Мне кажется, мисс Денвилл немного на них похожа, – произнес он.

– Тонко подмечено! – сказала его сестра, глядя на свою компаньонку так, словно видела ее впервые. – У мисс Денвилл определенно тициановские волосы. Но, Ричард, – мягко упрекнула она брата, – женщины на его картинах довольно… полные, мисс Денвилл совсем не такая.

К счастью, Хелен ничего не ела, иначе она бы непременно поперхнулась. Она подняла глаза на леди Хэппендейл. Та смотрела на нее с искренней симпатией, обе гостьи – с плохо скрываемой неприязнью, а его светлость – с загадочной улыбкой мистера Дарси. Он явно не собирался комментировать реплику сестры.

Наступила неловкая пауза. Леди Хэппендейл первой нарушила молчание.

– Ты продолжаешь меня поражать, Ричард! – быстро сказала она. – Приобретение такой коллекции, должно быть, потребовало много времени и энергии!

– Что тебя так удивляет, Эмилия? – отозвался Рэкселл. – Неужели ты думаешь, что я все свое время проводил с donne di piacere (Женщинами для приятного времяпрепровождения (итал.)?

Леди Хэппендейл пришлось приложить ко рту салфетку, чтобы скрыть улыбку. Леди Солташ не так хорошо знала итальянский язык, как хозяйка дома, но и до нее дошло, на что намекает Рэкселл. Она слегка закашлялась, но возмутиться не осмелилась. Он как-никак герцог, да еще такой импозантный, прекрасная партия для незамужней девушки! И все-таки, подумала она, не забыть бы просветить Дебору относительно взаимоотношений джентльменов из высшего общества с женщинами, которых не принято обсуждать за ленчем.

Хелен тоже сообразила, что имел в виду Рэкселл, и, чувствуя потребность отплатить несносному герцогу за его реплики в ее адрес, вступила в разговор.

– Понятия не имею, кто такие donne di piacere, – солгала она с невинным видом, – но, раз уж речь зашла о том, чем можно заняться в свободное от приобретения произведений искусства время, приведу пример. Семья Медичи… – она сделала паузу и повернулась к мисс Солташ, – они прославились как покровители изящных искусств. Так вот, недавно я узнала, – продолжала она, – что Медичи питали склонность к азартным играм. – Она сладко улыбнулась Ричарду. – Флоренция ведь славится не только своими музеями, но и игорными заведениями, не так ли, ваша светлость? Что вы можете рассказать нам о них?

Она не надеялась застать его врасплох, но по его лицу поняла, что удар попал в цель и ей удалось на секунду смутить его. Герцог с серьезным видом кивнул и подтвердил правоту мисс Денвилл. Потом поведал несколько забавных историй о злоключениях Медичи за карточным столом, искусно избежав упоминания о своих собственных, после чего принялся развлекать дам рассказами о жизни в Италии.

Надо заставить Дебору узнать о Флоренции все, что можно, мысленно отметила леди Солташ.

Слушая брата, леди Хэппендейл обнаружила, что он вполне способен постоять за себя и вновь занять свое место в обществе. Ей показалось, что во время ленча он пребывал в приподнятом настроении, однако источником его оживления послужила не очаровательная мисс Дебора Солташ. Леди Хэппендейл затруднялась с точным определением, но склонялась к мысли, что брат испытывает облегчение. Какова причина такого состояния, она не могла догадаться, но радовалась, что Ричард не поддался чарам Деборы и остался равнодушен к ее кокетливым ужимкам и улыбкам. Уж если на то пошло, он уделял больше внимания мисс Денвилл, у которой, как заметила леди Хэппендейл, совсем не было аппетита.

Наконец разговор перешел на то, что ожидает его светлость, когда он вновь приступит к своим обязанностям в качестве герцога Клерского. Имя Толби незримо витало в воздухе, но так и не было произнесено. Леди Солташ страстно желала узнать, что произошло между ним и Рэкселлом шесть лет назад, но даже она понимала, что упомянуть имя Толби означало бы совершить недопустимую ошибку.

Поскольку обсуждение Толби было запретной темой, леди Солташ выбрала другую, не менее интересную.

– Ваша светлость, – лукаво заметила она, – до нас дошли слухи, что вы путешествовали по Англии в обществе какой-то дамы.

– Хотите узнать ее имя? – отозвался герцог. Он был сама любезность. – Боюсь, я не могу его назвать. Сами понимаете…

– Боже упаси, нет, конечно, ваша светлость! Я не спрашиваю, кто она. Отнюдь нет! Просто… честно говоря, я думала, вы развеете мои сомнения и опровергнете эти сплетни. Меня удивляет, что вы признаете факт ее существования, ибо я убедила себя, что это не может быть правдой.

– Это правда, – без тени смущения сказал Рэкселл. – Однако я признаюсь в этом с чувством вины. Видите ли, я… э-э… ее похитил, выражаясь ее же словами.

Леди Солташ была шокирована, но не настолько, чтобы потерять дар речи.

– Похитили, ваша светлость? Вы, конечно, шутите?

– Вовсе нет, к моему глубочайшему сожалению! Разумеется, я не применял физической силы, но, должен признаться, избрал весьма бессовестную тактику, чтобы заставить ее сопровождать меня.

– Вы хотите сказать, что она не хотела с вами путешествовать, ваша светлость? – впервые отважилась спросить Дебора по собственной инициативе, а не по подсказке тетки.

– Не совсем так, насколько я помню, – ответил он, – но я убедил ее, сказав, что нуждаюсь в ее помощи в деле чрезвычайной важности. Полагаю, в конце концов, мне удалось внушить ей, что она, и только она, в состоянии довести мою миссию до успешного завершения.

– И она согласилась?

– Согласилась.

– По-моему, это крайне неприлично, – заявила Дебора, залившись прелестным румянцем.

– Если я вас правильно понял, мисс Солташ, вы не стали бы помогать мне в моем деле, – ровным голосом произнес герцог, – каким бы важным оно ни было, если бы условия, скажем так, договора показались вам не вполне обычными?

Леди Солташ почуяла ловушку.

– Уверена, Дебора поступила бы так, как должна! – поспешно вставила она. – Но где же та дама, о которой идет речь?

– Точно не знаю, ибо она уехала прежде, чем я успел выразить ей свою признательность. Конечно, одних слов недостаточно. Я бы сказал, что она заслужила мою вечную благодарность.

– Похоже, она произвела на вас сильное впечатление, – заметила леди Солташ, уловив особую теплоту в голосе его светлости, когда он говорил о таинственной женщине.

– Так оно и есть, – охотно подтвердил он и перевел взгляд на Хелен, отчего та внезапно вспыхнула до корней волос. – Мисс Денвилл, – обратился он к ней, – интересно, а как бы вы отнеслись к моей просьбе о помощи, если бы ситуация показалась вам щекотливой?

Хелен собралась с духом и посмотрела ему прямо в глаза.

– Я бы обязательно помогла вам, ваша светлость, какой бы щекотливой ни была ситуация, – твердо заявила она. – Но думаю, мне хватило бы простого “спасибо”. Видите ли, ни одна женщина не пожелала бы связывать мужчину вечной благодарностью.

– Отлично сказано, мисс Денвилл! – торжествующе воскликнул его светлость и улыбнулся, увидев вошедшего в столовую лакея с тяжелым подносом. – А вот и десерт! Мисс Денвилл, вы намеренно ничего не ели, чтобы не испортить аппетит перед сладким?

Хелен не знала, плакать ей или смеяться при виде пирожных, кексов, пирожков и взбитых сливок. Но одно она знала точно: ее обуревало горячее желание опрокинуть поднос в смеющееся лицо Ричарда Рэкселла!