Текст книги "Меня не обманешь!"

Автор книги: Джудит Мак-Уильямс (Макуильямс)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Как ты себя чувствуешь? – Джослин отвела глаза от дороги и искоса посмотрела на него, задержав на мгновенье взгляд на шраме, который начинался у виска и терялся в густых волосах. Рубец был ярко-красного цвета, но хирург уверил ее, что со временем краснота пройдет.

– Прекрасно, – ответил Лукас.

– Голова болит? – допытывалась Джослин.

– Нет. Все в порядке. Не считая такой мелочи, как потеря памяти, – с горечью произнес он.

– Память вернется, – успокоила его Джослин.

– Поскорее бы! Ты уверена, что мой заместитель достаточно компетентен, чтобы управлять компанией?

– Совершенно уверена. К тому же я уже говорила тебе, что на Рождество темп работы замедляется. У людей другие дела на уме.

Включая меня, подумала Джослин. Особенно меня.

Джослин нервно кусала нижнюю губу, размышляя, как Лукас отнесется к ее обману. Вероятно, будет не слишком трудно заставить его понять, почему она назвалась его женой. Трудно будет объяснить, почему она продолжала притворяться, когда угроза его жизни миновала. Может быть, ей следует сказать, что она пошла на это, опасаясь возможных действий Билла, если больница сообщит ему о несчастном случае с Лукасом?

По крайней мере, в этом была правда, хотя и не вся.

Поверит он ей или нет, но сейчас не время беспокоиться о будущем, иначе она не сможет радоваться настоящему.

Впервые Джослин проведет Рождество с любимым человеком, и она решила, что постарается насладиться этим праздником.

– Почему ты такая серьезная? – Лукас смотрел на расстилавшуюся перед ними пустынную дорогу. – Ты устала после полета? Я могу сесть за руль. Я должен уметь управлять машиной.

Джослин издала смешок.

У нее очаровательный смех, подумал он. От него становится тепло и радостно и возникает предчувствие чуда.

– Спасибо! Но все-таки будет лучше, если я поведу сама. Мне бы не хотелось на заснеженной горной дороге проверять, сохранил ли ты навыки вождения.

– Наверное, ты права, – рассеянно пробормотал Лукас. В его памяти промелькнул спуск па лыжах. Ему показалось, что он чувствует укусы колючего снега в лицо и тепло послеполуденного солнца, припекающего ему спину.

– Ты что-нибудь вспомнил? – испугалась Джослин, заметив отсутствующее выражение сто лица.

Лукас почувствовал напряженность в ее голосе. Очевидно, потеря памяти вызывает у нее беспокойство. Что, конечно, неудивительно, признал он. Наверное, будет лучше, если ради ее спокойствия он не будет упоминать о проблесках памяти.

– Нет, но я пытаюсь, – Лукас постарался придать жизнерадостность своему голосу. Разве мы не провели в этой хижине, куда сейчас направляемся, прошлое Рождество?

Джослин быстро подумала, не солгать ли ей и сказать «да», но затем решила, что чем меньше она будет лгать, тем меньше лжи ей придется помнить. И просить прощения за нее.

– Мы не были тогда женаты.

– Когда мы поженились?

Джослин лихорадочно рылась в памяти, пытаясь остановиться на дате, которую ей было бы легко запомнить. Хэллоуин, решила она.

– Тридцать первого октября, – сказала она.

– Какая у нас была свадьба? По всем правилам этикета?

Лукас с надеждой ожидал проблеска памяти. Перед его мысленным взором промелькнула Джослин в длинном белом струящемся платье. Ее лицо скрыто белой вуалью, и она медленно идет к нему по проходу в церкви. Он напрасно надеялся: в его сознании была пустота.

– Нет. Мы просто получили разрешение, и нас поженил мировой судья, – коротко пояснила Джослин. – Ты уверен, что голова не беспокоит тебя? Может быть, тебе следует попытаться немного отдохнуть?

И перестать задавать ей вопросы, на которые она не хочет отвечать, сделал вывод Лукас. Но почему она не хочет говорить о свадьбе? Возможно, она обижена тем, как они поженились? Судя по ее словам, это было, чуть ли не тайное бракосочетание. Но если Джослин не хотела, чтобы их поженил судья, почему она согласилась? Такая привлекательная и умная женщина могла выбрать себе любого мужа. Но она выбрала его. Чувства гордости и удовлетворения, наполнившие Лукаса, быстро уступили место сомнению. Почему она выбрала именно его? Брось это, Форестер, сказал он себе. Твои вопросы только огорчат ее.

– Наверное, мысль об отдыхе была удачной, – произнес он, откидываясь на спинку сиденья и закрывая глаза от слепящего солнца.

Удивительно, но он задремал и наслаждался покоем, пока они не сделали резкий поворот и не оказались на дороге, изрытой глубокими колеями. Машина, взятая напрокат в аэропорту, застонала.

Лукас открыл глаза и с любопытством огляделся. Перед ними был небольшой одноэтажный дом из побелевших от инея кедровых бревен, который, казалось, врос в склон горы. Дом выглядел гостеприимно. Как будто терпеливо ждал моего возвращения, подумал Лукас и заморгал ресницами, когда перед ним мимолетным видением промелькнул весело потрескивавший огонь в камине, сложенном из тесаного камня.

– Узнаешь его? – спросила Джослин.

– Нет, но у него очень приветливый вид. Мы проводили здесь много времени?

– Я никогда не была здесь. Ты обычно приезжал сюда отдыхать, когда у тебя случался свободный уикенд.

– Разве тебе не нравится отдых за городом? – поинтересовался Лукас, выходя из машины.

Джослин оглянулась. Ее взгляд задержался на распушившейся синице, усевшейся на пенек перед домом. Веселая пичужка почистила перышки и упорхнула.

– Не знаю. Я никогда не уезжала из города дольше, чем на один день.

Опередив ее, Лукас наклонился и вынул из багажника два чемодана.

– Позволь, я понесу их, – попыталась остановить его Джослин.

– Я повредил голову, а не спину, – возразил Лукас.

Джослин поспешила за ним. Возможно, это не причинит ему вред, убеждала она себя. Врач настойчиво подчеркивал только одно: Лукас должен избегать травм головы.

– Открой, пожалуйста, – он остановился перед дверью.

– У меня нет ключа.

Почему у нее нет ключа? Лукас был удивлен. Даже если она никогда не была здесь, почему он не дал ей, своей жене, ключ от дома? С другой стороны, почему она не попросила у него ключ? Может быть, у них просто не дошли руки до этого дома? Лукас попытался подавить чувство неловкости. В конце концов, они женаты менее двух месяцев.

Поставив чемоданы, он полез в карман, вынул кольцо для ключей и растерянно посмотрел на него. На этот раз никакого проблеска памяти не произошло.

– Гм, ты случайно не знаешь, который из них ключ от двери? И есть ли он вообще? спросил Лукас.

– Есть ли? – Джослин повысила голос. – Мне не пришло в голову спросить, есть ли у тебя ключ. Я просто думала…

Она умолкла, задумчиво глядя на ближайшее к двери окно. Порыв ледяного ветра скользнул ей за воротник, и Джослин пробрала дрожь.

Лукас фыркнул.

– Попробуем просто подобрать ключ. Ура, повезло!

Со второй попытки дверь распахнулась. Лукас жестом пригласил ее войти.

Джослин перешагнула через порог и с любопытством огляделась. Просторная комната с большим, до потолка, камином и каменной плитой под очагом. С одной стороны – коричневый кожаный диван, напротив – два кожаных кресла и тахта. В стене напротив входа двойные раздвижные стеклянные двери, ведущие на веранду. Справа от себя Джослин увидела еще две двери. Одна из них была закрыта, другая вела в маленькую кухню.

– Неплохо! – пробормотал Лукас, чувствуя, как его обволакивает умиротворяющая тишина дома.

– Даже очень, – согласилась Джослин. – В самом деле, если добавить сюда немного цвета, то получится очень веселая комната. – Бросив взгляд на осунувшееся лицо Лукаса, она предложила: – Давай поищем кровать.

– Ну, вот это предложение меня радует! – оживился он.

Джослин услышала в его голосе странную ноту и, подняв голову, увидела, что у него горят глаза. У нее внезапно пересохло во рту, когда глаза Лукаса скользнули по ее телу. Она задрожала, физически ощутив этот взгляд. Неужели он подумал, что она имеет в виду…

– Тебе нужно отдохнуть, – поспешно сказала Джослин. – Врач сказал, что нам надо воздержаться от секса, по меньшей мере, месяц, – добавила она.

– Месяц! – горестно воскликнул Лукас. – Но мы же муж и жена!

– Ты бы прилег отдохнуть, а я…

– Я только что вздремнул. Лучше разведу огонь в камине.

– Это будет замечательно! – охотно согласилась Джослин.

Лукас нахмурился, увидев, что ее пробирает дрожь.

– Здесь должно быть что-то вроде центрального отопления.

Лукас повернулся и, обежав взглядом стены, быстро обнаружил нечто похожее на термостат. Подойдя к нему, он переключил его с десяти градусов на двадцать два и с облегчением услышал, как немедленно зажурчала вода, и из отдушины справа от него повеяло теплым воздухом.

– Ищите – и обрящете! – возвестил он.

Если бы это было так легко! – подумала Джослин, подавив вздох.

– Так, теперь займемся камином, – сказал он, оглядываясь. – Я выйду и поищу поленницу, а ты посмотри, что можно использовать для растопки.

Она молча наблюдала, как Лукас выходит через раздвижные стеклянные двери. Потом открыла дверцу под раковиной и обнаружила пластиковый контейнер, в котором торчали старые газеты. Задумчиво взяв верхний лист, прочитала число. Седьмое апреля. Лукас не был здесь с прошлой весны. Джослин вытащила контейнер и понесла его в гостиную. Она увидела, что Лукас сваливает охапку дров па каминную плиту.

– Нашла что-нибудь? – рассеянно спросил он, небрежно стряхивая мусор на бежевый ковер.

– Газеты. – Джослин протянула ему контейнер. – Если мы скомкаем их, они должны хорошо загореться. Разве нет? – добавила она, видя, что Лукас не отрывает глаз от газеты.

– Наверное, – медленно произнес он. – Но мне кажется, что обычно я делаю иначе.

– А именно? – Джослин поставила контейнер на плиту и начала комкать газетные листы.

– Дело в том, что, когда я делаю то, что делал раньше, я чувствую… – он попытался найти подходящее слово, – что это правильно. Как будто мое тело узнает это действие, даже если в сознании его нет. Эти газеты не вызывают у меня никаких ощущений.

– Но они не повредят, – возразила Джослин. – Во всяком случае, я надеюсь.

– Посмотрим.

Лукас опустился на колени и начал аккуратно складывать бумагу и растопку в камин. Джослин следила, как он взял с каминной полки коробок, вытащил спичку и чиркнул ею. Бумага вспыхнула, и через минуту щепки загорелись.

Лукас осторожно положил на них поленья, покачался на каблуках и ухмыльнулся ей.

– Огонь! – провозгласил он.

Глядя на довольное выражение его лица, Джослин улыбнулась. У нее сжалось сердце от внезапно нахлынувшей нежности. У него был вид первооткрывателя.

– Все, что нам теперь нужно, – это зефир, заявил Лукас.

– Зефир?! – воскликнула она, вспомнив, что в спешке у нее ни разу не мелькнула мысль о еде.

– Я полагаю, что поблизости есть какая-нибудь бакалейная лавка, – предположил Лукас.

– Сначала ты приляжешь, а потом мы поедем покупать еду и одежду.

– Согласен! Я отдохну часок, но не дольше. И ты не будешь заставлять меня пораньше лечь спать, и…

– Я не заставляю тебя!

– Хорошо, мы договорились?! – Он протянул руку.

Джослин посмотрела на эту руку, и ей захотелось прикоснуться к ней, поцеловать ладонь, потереться об нее щекой…

Джослин протянула ему руку в ответ. Как только Лукас дотронулся до нее, удивительное ощущение пробежало по ее телу, электризуя волоски на руках и приводя девушку в состояние тревожной напряженности.

– Мне незнакомо это ощущение, – пробормотал Лукас, и Джослин в испуге замерла.

– Что ты хочешь этим сказать? – осторожно спросила она.

– Ну, конечно! Я сам должен был догадаться. Супруги не часто пожимают руки друг другу, так ведь?

Джослин моргнула, пытаясь понять, что он говорит.

– А вот это будет мне знакомо.

Лукас потянулся к Джослин и заключил ее в объятия. Притянув ее к себе, он наклонил голову и быстро поцеловал удивленную Джослин в губы.

Волна удовольствия захлестнула ее, парализовав способность мыслить.

Внезапно он отстранился. Джослин была удивлена, хотя сейчас это, может быть, и лучший выход из положения. Сердце ее было в смятении. Если на нее так подействовал обычный поцелуй, что она ощутит, если Лукас займется с ней любовью?

На мгновение Джослин охватило сомнение в правильности своего поведения. Но стоило ей взглянуть на любимое лицо, как все сомнения исчезли. Он нуждается в ней, и она любит его. И только это имеет значение.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Джослин осторожно приоткрыла дверь спальни и заглянула внутрь. Она почувствовала облегчение, увидев, что Лукас, растянувшись на кровати, крепко спит.

Ее взгляд жадно скользил по его телу, задержавшись на широкой груди, которая ритмично поднималась и опускалась. Сама равномерность его дыхания помогла успокоить Страхи, которые не покидали Джослин после несчастного случая. Беспокоиться не о чем, сказала она себе. Врач уверил ее, что Лукас хорошо перенес операцию и находится в прекрасной физической форме. Нет причин впадать в панику каждый раз, когда он спит.

Тогда почему же ей страшно? Джослин попыталась разобраться в причинах своих опасений.

Даже сейчас ее охватывает ужас от мысли, что врач мог не заметить что-то важное и Лукас внезапно умрет от какого-нибудь непредвиденного осложнения. Понимание беспочвенности этих предположений никак не влияет на ее чувства.

Джослин подавила вздох. Ее тайные страхи должны оставаться именно тайными. Нельзя допустить, чтобы Лукас заметил их.

Она тихо отступила назад и закрыла за собой дверь. Пока Лукас спит, ей нужно воспользоваться моментом и сделать кое-что.

Джослин вынула из сумки записную книжку и, взяв сотовый телефон, позвонила в офис.

Должно быть, Ричард ожидал ее звонка, потому что девушку немедленно соединили. В нескольких словах Джослин рассказала ему об амнезии Лукаса, настойчиво подчеркнув строжайшее соблюдение тайны. Известие о состоянии Лукаса могло подорвать доверие клиентов. Очень важно, чтобы это не стало известно ни мачехе Лукаса, ни его сводному брату.

Джослин пообещала регулярно сообщать Ричарду о состоянии Лукаса и повесила трубку. Второй звонок она сделала в свою квартиру на автоответчик, чтобы узнать, кто ей звонил. Она дошла до последнего сообщения и услышала голос Билла. Он был недоволен тем, что она не позвонила ему.

Что же делать? Как только Билл начнет отслеживать их передвижения, он узнает о несчастном случае. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, что Лукас находится в Вермонте. С Биллом трудно иметь дело на расстоянии, но при встрече лицом к лицу он просто кошмарен.

Гораздо лучше обмануть его, решила Джослин.

Она позвонит ему с платного телефона, когда они поедут в город.

– Что случилось?

Голос Лукаса заставил Джослин вздрогнуть, и, резко повернувшись, она увидела, что он стоит в дверях. Волосы у него были взъерошены, но он выглядел отдохнувшим.

– Ничего, – быстро сказала она.

– Тогда почему у тебя такой озабоченный вид? С кем ты разговариваешь? – Его взгляд остановился на телефоне, который все еще был в руке Джослин.

Она быстро положила его.

– Я проверяла сообщения на автоответчике в офисе, – объяснила Джослин.

Она кажется озабоченной. Очень озабоченной. Что-то случилось.

– И все?

– Ах, да! Я позвонила Ричарду. Он сказал, что в офисе все нормально.

Лукас слегка нахмурился, пытаясь хоть что-то вспомнить. Попытка не удалась.

– Ты рассказала ему о моей… – Лукас поморщился и показал рукой на свою голову.

– …амнезии, – вставила Джослин. – Да, я подумала, что так будет лучше. Но Ричард будет молчать, так как он полагает, что утечка информации может повредить бизнесу. А когда эта история станет, известна, ты уже выздоровеешь.

– Обещания, обещания, – с горечью произнес Лукас.

У Джослин сжалось сердце.

– Обещания опираются на опыт. Твоя травма вовсе не уникальна. – Она умышленно говорила равнодушным тоном, борясь с желанием обнять и утешить его.

– Ты все время так говоришь, – пробормотал он.

– И буду говорить до тех пор, пока ты не поверишь мне! Хотя мне кажется, что память вернется к тебе еще раньше. Ты же очень упрямый человек.

Лукас свысока посмотрел на нее и поправил:

– Упорный человек, женщина!

– Как розу ни называй… – Джослин заметила смех в его глазах, и у нее поднялось настроение.

А Лукас залюбовался поднявшимися уголками ее губ и едва удержался, чтобы не поцеловать их.

Почему нет? – мелькнула у него мысль. Она его жена.

Он опустился на диван рядом с Джослин и обнял ее. Его пыл несколько поостыл, когда он почувствовал, что она напряглась. Почему его прикосновение так подействовало на нее? – в смятении думал он. Почему…

От Джослин пахло цветами, весной…

Лукас сжал ее в объятиях. Теплые, мягкие груди прижались к его груди, и кровь бешено застучала у него в голове.

Лукас наклонил голову и нашел ее губы. Их нежность и вкус превзошли его ожидания.

Если так приятно целовать ее, что же он чувствовал, когда занимался с ней любовью, в смятении подумал Лукас. Джослин дотронулась пальцами до его щеки, и это прикосновение обожгло его, словно раскаленное железо. Он крепче сжал ее в объятиях.

Кончиком языка Лукас провел по нижней губе Джослин, изнемогая от желания.

Она задрожала, и ее реакция усилила его возбуждение. В тот же момент резкая боль пронзила его голову.

Лукас инстинктивно замер, боясь шевельнуться.

Джослин почувствовала что-то неладное.

– У тебя заболела голова, – сказала она и осторожно выскользнула из его объятий. Он ощутил чувство обездоленности.

Лукас принужденно ухмыльнулся и сказал:

– Я слышал, что головную боль используют как предлог, чтобы избежать секса, но я впервые узнал, что занятие любовью может вызвать головную боль. Все в порядке, – объявил Лукас. – Ничего страшного. Внезапная острая боль.

– Нам нужно купить еду и какую-нибудь одежду.

– Тогда поехали!

Джослин смотрела, как Лукас встает и осторожно закрывает стеклянные дверки камина. Наклонив голову, он внимательно осмотрел керамические изразцы, а затем провел рукой по ковровому покрытию.

– Что ты делаешь? – с любопытством спросила Джослин.

– Проверяю, не попала ли искра на ковер. Должно быть, подсознание подсказывает мне, что делать, – произнес он, наконец. – Мы можем спокойно уехать. Кстати, где именно находится город, в который мы направляемся?

– Не имею представления!

Лукас попытался извлечь что-нибудь из памяти, попытка не удалась.

– Не волнуйся, – успокоила его Джослин. Мы выберем какое-нибудь направление и будем его придерживаться. Раньше или позже, но мы доберемся до цивилизации.

– Вот это «позже» и беспокоит меня, – возразил Лукас. – Когда мы ехали сюда, дорога выглядела довольно пустынной. Несколько заправочных станций и изредка бар – вот и все.

– Да, это так, – согласилась в раздумье Джослин. – Поэтому нам лучше двигаться вперед, потому что мы знаем, что там, откуда мы приехали, ничего нет.

– Звучит логично. Могу я сесть за руль?

– Нет! Завтра, если хочешь, ты можешь поездить по подъездной дороге и узнать, что ты почувствуешь, – стараясь смягчить отказ, сказала она.

– Как будто мне пятнадцать лет и я взял покататься машину отца, – сухо заметил Лукас и внезапно моргнул. Перед его глазами предстал образ седого, разъяренного мужчины. Чем был вызван его гнев, Лукас не знал. Как и многое другое, что исчезло из его памяти, разочарованно подумал он.

Хотя, возможно, подсознание вызвало этот образ в ответ на его замечание о машине отца. Может быть, это был его отец. Если так, он отнюдь не выглядел терпеливым родителем.

– Ты сказала, что мои родители умерли?

Он смутно припомнил, что она говорила об этом, когда он лежал в больнице.

– Да. Твоя мать умерла, когда ты был маленьким мальчиком, а отца не стало пять, нет, почти шесть лет назад.

– От чего он умер? – спросил Лукас.

Джослин покачала головой.

– Я не помню, чтобы когда-нибудь называли причину смерти. Ты можешь спросить Ричарда. Он должен знать.

Лукас покачал головой.

– Теперь это не имеет значения. Мне просто интересно. Поехали!

– Хорошая мысль! – согласилась Джослин. – Мне бы хотелось вернуться до темноты. Не очень-то приятно ездить по этим узким петляющим дорогам, когда темно.

Лукас ожидал почувствовать какой-нибудь внутренний отклик на ее слова, но он ничего не ощутил и подумал, что или дороги не такие уж плохие, или он так привык к ним, что не замечает, какие они.

В расстроенных чувствах Лукас направился к выходу.

Глядя, как Джослин застегивает пальто, которое она вынула из стенного шкафа, он нахмурился. Ей нужна толстая пуховая куртка, теплые перчатки, шерстяная шапка и кашемировый шарф. Это пальто, возможно, годится для города, где она не бывает подолгу на открытом воздухе, но здесь она быстро замерзнет. У Джослин изящная фигура, и она выглядит очень хрупкой. Как фея цветов. Сексуальная фея цветов. И он хочет, чтобы она выглядела именно так, а не как Снежная королева.

– Ты готов? – звонким от счастья голосом спросила Джослин, радуясь, что они вместе.

– Всегда готов!

Лукас вышел вслед за ней и запер дверь. Нужно, чтобы у нее был свой ключ, решил он. Ему не нравится, что без него она не может попасть в дом.

Как только они оказались на дороге, Лукас вынул из кармана бумажник и принялся изучать его содержимое.

– Что ты делаешь? – Джослин отвела глаза от узкой дороги и бросила на Лукаса быстрый взгляд.

– Подсчитываю наши ресурсы для предстоящих покупок. У меня ровно триста семьдесят два доллара.

– Не волнуйся, у меня есть кредитная карточка. Мы воспользуемся ею, а наличные деньги оставим для непредвиденных обстоятельств.

– Кредитная карточка? – переспросил Лукас и вновь заглянул в бумажник. – И у меня есть. Даже две, – он вынул платиновую «Америкен экспресс» и «Мастеркарт».

– Карточка «Америкен экспресс» предназначена для деловых платежей. Эдварда хватит удар, если ты используешь ее в личных целях. Эдвард – твой главный бухгалтер, – объяснила Джослин, видя его недоумевающий взгляд.

– Да, это не деловые платежи, – согласился он.

Если не считать, что это мошенничество, виновато подумала Джослин.

– Не беспокойся, у твоей второй карточки почти безграничный кредит.

Лукас удивленно поднял черные брови.

– Если у нас такой кредит, это означает, что у нас много денег?

– Одно не обязательно следует из другого, – сухо возразила Джослин. – Кредит часто дают, не опираясь на здравый смысл. Но в данном случае ты прав. Ты можешь купить почти все, что тебе захочется.

– Понимаю, – медленно произнес Лукас. – Значит, мы можем…

Он не договорил. Что-то большое и коричневое внезапно выпрыгнуло из кустов и метнулось через дорогу.

Джослин резко затормозила.

– Клянусь жизнью, это отец Бэмби! Ему повезло, что он такой быстрый, иначе он бы больше не был отцом. Живым, я имею в виду.

– К счастью, ты хороший водитель, – облегченно вздохнул Лукас. – Эти олени по-настоящему опасны.

– Но они такие грациозные! – в восхищении воскликнула Джослин.

– Как и летящая стрела, но это не значит, что мне бы хотелось оказаться на ее пути!

– Теперь, когда я, так сказать, получила предупреждение, мне надо быть осторожнее.

Она сбавила скорость, и машина тронулась вперед.

– Эта местность выглядит более обжитой, – Лукас выразил словами то, что заметила и Джослин.

В самом деле, за поворотом оказалась окраина живописной деревеньки.

– Похоже на рекламный проспект туристической фирмы, – заметила Джослин, когда они медленно проезжали по главной улице. – Посмотри, нет ли здесь подходящих магазинов, а я доеду до конца деревни, развернусь и поеду обратно.

– Сначала одежда, потом ресторан, затем продукты, – возразил Лукас. – У тебя был тяжелый день.

Джослин почувствовала себя счастливой. Так странно, когда кто-то заботится о твоем самочувствии! Странно и очень соблазнительно.

– Хорошо, – сказала она, торопясь за Лукасом в спортивный магазин.

– С чего мы начнем? – спросил Лукас. Она посмотрела на пятна, оставленные поленьями на его костюме, и сказала:

– С курток.

– И шляп, перчаток и шарфов, – добавил он. – Ярко-красного цвета, я думаю.

– Красное будет тебе к лицу, – согласилась Джослин.

– Не для меня, для тебя! Я умею кататься на лыжах.

Джослин задумалась, но ей не удалось уловить связь между двумя предложениями.

– Красный – это цвет, по которому все узнают новичка?

– Нет. Просто яркий цвет легко увидеть, если ты попадешь в снежный нанос, и тебя придется откапывать. А может быть, ты умеешь кататься?

– Увы, я никогда не пробовала, – созналась она.

– Но я все равно хочу купить тебе красную куртку, – настаивал он. – Я же не вечно буду ходячим больным. И когда буду, здоров, я научу тебя кататься.

– Обязательно, – согласилась Джослин.

Через полчаса Джослин стала обладательницей не только новой куртки, но и целого гардероба, подходящего для загородного отдыха. Лукас проигнорировал ее робкие попытки ограничить покупки, указав, что, возможно, им придется провести здесь несколько недель и ей понадобится все, что он покупает. Лукас предъявил свою кредитную карточку, и Джослин не посмела спорить с ним в присутствии продавца.

Они погрузили свои покупки в багажник «Мерседеса» и решили пройти полквартала пешком до ресторана. Когда они переходили улицу, Джослин увидела на углу перед аптекой телефон-автомат. Это было именно то, что нужно, чтобы позвонить Биллу и попытаться остановить его.

Но как ей ускользнуть от Лукаса? Джослин огляделась. Быть может… Внезапно, когда они ожидали, чтобы к ним подошла официантка, ее осенило.

– Лукас, закажи мне, пожалуйста, гамбургер, картофель фри и кофе. Мне нужно зайти в аптеку и заказать лекарство.

– Давай сделаем это после того, как поедим.

– Если я зайду сейчас, мы сможем забрать его после обеда. Иначе нам придется ждать.

Первая мысль Лукаса была пойти с Джослин. По какой-то причине ему не хотелось терять ее из виду. Он понимал, что это неразумно, но когда он видел Джослин, то чувствовал себя лучше.

Укоряя себя в эгоизме, Лукас сказал:

– Ладно. Какой гамбургер ты хочешь?

– Хорошо прожаренный, – ответила Джослин. – И еще я хочу, чтобы на нем были салат, помидор и майонез.

– Прекрасно. Не задерживайся! Остывшая картошка фри отвратительна.

Джослин молча улыбнулась ему, радуясь, что ее уловка удалась.

Она торопливо вышла из ресторана и направилась к аптеке.

Лукас подошел к окну, чтобы видеть ее. Он нахмурился, заметив, что она остановилась у телефона-автомата на углу и начала опускать в него монеты. Что она делает? – удивился он.

Он знал, что у Джослин есть сотовый телефон, он видел его, когда в магазине она доставала из сумки платок. Почему она не воспользуется им, если ей нужно позвонить кому-то? Зачем ей понадобилось выйти, чтобы позвонить?

Ответ очевиден – она не хочет, чтобы он слышал. Кто бы ни был этот человек, Джослин не хочет, чтобы он знал о нем. Но почему? Лукаса раздражало любое объяснение, которое приходило ему в голову. Он вспомнил, как она напряглась, когда он обнял ее. Неужели у нее связь с другим мужчиной? Черт! Не могла же она устать от него!

Лукас потер лоб. У него начала болеть голова. Все это только предположения, напомнил он себе. То, что он не может придумать какую-нибудь невинную причину, по которой она предпочла сделать звонок из автомата, не означает, что такой причины нет.

Лукас неохотно отошел от окна. Какая бы ни была у Джослин причина, он не собирается расспрашивать ее, опасаясь того, что она может сказать. Ему кажется, что он не готов узнать, что у них проблемы. Возможно, он никогда не будет готов к этому.

Джослин нервничала, ожидая, когда Билл поднимет трубку. Никто не отвечал. Она с облегчением вздохнула, услышав, как включился автоответчик. По крайней мере, это избавляет ее от необходимости разговаривать с ним.

Как только прозвучал сигнал, Джослин напила свое имя и сообщила, что она работает над, известной ему проблемой.

Чувствуя себя так, как будто ей удалось избежать ядерного взрыва, Джослин повесила трубку и поспешила в аптеку, чтобы заказать лекарство, которое врач назначил Лукасу.