Текст книги "Наследство Куинн"

Автор книги: Джуди Линд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

11

Потекли спокойные дни, и Куинн убедилась, что Хантер – человек слова. С того памятного для обоих вечера, когда они вернулись от Дэниела, он ни разу не пытался больше добиться интимной близости. Иногда ей даже казалось, что она ему абсолютно безразлична. Может, ей приснилось все, что было между ними?

Но нет, то был не сон. С того вечера даже их прежние приятельские отношения сделались невозможными. Гейбриел не раз старался их вернуть. Но перед Куинн снова вставал все тот же вопрос: что делать дальше? Пока она знала на него только один ответ: просто другом Гейбриела ей быть уже не удастся. Тогда кем же? И еще: как случилось, что в одно мгновение они чуть не стали любовниками? Может быть, этот неожиданный взрыв страсти в Гейбриеле спровоцировала его случайная встреча с Маделейн Паркер? Вряд ли… Ведь эта женщина была его старой знакомой. Да, но она теперь развелась с мужем и стала свободной. О черт! При чем здесь развелась? Куинн опять мучила ревность, а ей хотелось быть выше этого гадкого чувства.

Она села у окошка и стала поджидать появления у дверей дома ставшего уже до боли знакомым красного автомобиля. На нем всегда ездил Хантер. Однако вместо него появилась Мэри. Куинн, держась за коляску, проковыляла в прихожую, открыла дверь и впустила подругу в дом.

– Привет, Куинн, – защебетала та. – Как протекает отшельническая жизнь?

Куинн ничего не ответила, и они перебрались в гостиную. На этот раз коляску с Куинн толкала перед собой Мэри.

– А где твой Гейб? – поинтересовалась она.

– В магазине.

С громким мяуканьем в гостиную вошел Маклейш. Он, как обычно, был чем-то недоволен.

– Это просто чудовище! – кивнула на кота Мэри.

– Никакое он не чудовище, – запротестовала Куинн. – Просто живое существо, которому хочется поиграть.

Куинн снова повернулась к окну и принялась наблюдать за дорогой. Но красного автомобиля все не было. Мэри проследила за взглядом подруги и не без иронии заметила:

– Как-то даже странно, когда нет Гейба. Я к нему уже стала привыкать.

Куинн подумала, что Мэри недалека от истины. С тех пор как Гейбриел поселился здесь, даже стены дома, казалось, напоминали о его присутствии. В ванной висело его полотенце, а на стеклянной полочке над раковиной лежал его бритвенный прибор. В прихожей у двери выстроились три пары его ботинок. А из-под дивана выглядывали шлепанцы.

Но прежде всего, Хантер принес с собой давно утраченное Куинн чувство полноты и радости жизни. При нем дом сразу наполнялся светом, весельем, здоровой суетой. В комнатах незримо витала оптимистическая уверенность в будущем.

Кроме того, жизнь Куинн еще никогда не была такой беззаботной. Ей не надо было тревожиться о своем магазине, постоянно думать, где и что купить отцу в санаторий. Гейбриел взял на себя все эти проблемы.

А главное, Куинн больше не чувствовала себя одинокой…

Мэри бросила на подругу испытующий взгляд.

– Знаешь, Куинн, если бы этот Хантер был моим, я бы ни на шаг не отпускала его от своей постели. Никуда! Даже на работу! Впрочем, это твое дело. Тем более что в последнее время у тебя появились от меня секреты!

В тоне Мэри звучала явная обида. Куинн смутилась. Подруга была права, и она поспешила загладить вину, тем более что Мэри была единственным человеком, кому Куинн все же доверила часть своей тайны.

– Я давно хотела посоветоваться с тобой. Что мне делать с этим чертовым завещанием миссис Фидерстоун?

– Я тебе уже говорила: расскажи все Хантеру.

– Не могу. Я обещала адвокату хранить все в тайне. Особенно от Гейбриела. А меня это очень угнетает. Выходит, я играю очень некрасивую роль во всем этом деле. И когда Гейб узнает правду, я окажусь в ужасном положении!

– Тем более тебе надо все ему рассказать самой.

– Повторяю, это невозможно! Мистер Шоу категорически настаивал на полной секретности. И если я нарушу слово, то Гейбриел потеряет все права на наследство! Уж не говоря о том, что и мне не заплатят ни цента!

Мэри покачала головой.

– Решай, что хуже: потерять деньги или хорошего человека…

– Ты не понимаешь, Мэри! Дело в том, что Гейб намерен расширить свой бизнес. Но у него для этого нет денег. Ведь все состояние зацапала себе его бывшая жена. И в этом смысле наследство тетки дает ему уникальную возможность.

– Куинн, если Гейбриел узнает обо всем не от тебя, а от кого-либо другого, он никогда не поверит, что ты пеклась о его наследстве, не преследуя своих интересов.

Куинн обреченно молчала, опустив голову.

Мэри встала.

– Извини, Куинн, я пойду. Надо еще очень много прочитать. Завтра экзамен. Все-таки послушайся моего совета. Он, хотя и бесплатный, но дельный. Скажи все Гейбу сама.

Куинн кивнула.

– Ладно. Я подумаю.

– Подумай. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи.

Оставшись одна, Куинн погрузилась в размышления. Возможно, подруга права. Возможно… А если нет? Если она все расскажет Гейбу, а он с презрением отвернется от нее?

В эту минуту хлопнула входная дверь, и из прихожей донеслись знакомые шаги Хантера. Дремавший на своем любимом кресле у камина Маклейш навострил уши и стрелой бросился встречать хозяина. Через секунду он, довольно мурлыкая, уже уютно устроился на руках у Гейбриела.

– Куинн, милая! Вот я и вернулся домой!

Еще не так давно Куинн взвилась бы от таких слов: вернулся домой! Еще чего! Но сейчас она радостно улыбнулась. Тем временем Гейбриел потянул носом воздух.

– Хм… Чем-то очень вкусно пахнет. Ты что-то готовила? Куинн, надеюсь, ты не стояла у плиты? С больной ногой этого делать ни в коем случае нельзя.

– Я воспользовалась костылями, оставшимися от бабушки. И всего лишь испекла картошку в духовке. Это можно делать сидя. А вообще-то мне просто было очень скучно!

– Понятно. И ты развлекалась стряпней. Очень похвально! Да, чуть было не забыл! Как вел себя этот монстр?

– Ты имеешь в виду кота?

– Кого же еще?

– Мистер Маклейш вел себя отменно.

– Превосходно. Кстати, где он сейчас? Я только что держал его на руках!

Гейбриел и Куинн тревожно переглянулись. Неконтролируемые передвижения кота по дому всегда были чреваты неприятностями. В следующую минуту это подтвердилось. Из кухни вдруг послышались непонятные звуки, затем торжествующее урчание Маклейша. Оба, не сговариваясь, бросились туда.

Куинн, забыв про больную ногу, вбежала первой. Маклейш сидел в углу и с увлечением трогал лапой какой-то темный предмет. Увидев вбежавших хозяев, он взял этот предмет в зубы и горделиво выпрямился.

– Что это у тебя? Ну-ка отдай!

Куинн наклонилась и протянула руку…

Дом огласился пронзительным женским визгом. Гейбриел в испуге бросился к девушке.

– Что?! Он тебя исцарапал? Покажи!

Визг не прекращался.

– Да говори же!

– Мы-ы-шь!

– Мышь?! Где?

– Вон там… на полу. Она еще живая! О Гейб, я их ужасно боюсь. Сделай что-нибудь!

Гейбриел сделал шаг назад и закашлялся.

– Ну что же ты стоишь, Гейб? Убери эту мерзость!

– Я сам их боюсь!

– Что?! Ты мужчина или нет?

– Попрошу без сексуальных обобщений!

– Хорошо, хорошо! Только выброси ее поскорей.

– Сначала сядь на диван, и я дам тебе кота. Сомневаюсь, что он легко расстанется со своей добычей. Держи его покрепче!

– Давай его сюда. Только скорее! А то я умру со страха!

– Сейчас.

– Только не убивай ее.

– Ты же сказала, что боишься мышей.

– Боюсь. Но все-таки пощади ее!

– Ладно.

Гейбриел взял со столика старый журнал, наклонился и, прихватив им еще шевелившуюся мышь, со всех ног бросился в прихожую. Куинн слышала, как хлопнула входная дверь. Со двора донесся громкий возглас Гейба:

– Все! Слава Богу! – Хантер вернулся в кухню и облегченно вздохнул: – Уф! Миссия завершена успешно!

– Гейб, помоги мне. Подай костыли. Они стоят в гостиной у окна.

– Костыли? Зачем? Ты только что так бежала, что я не мог за тобой угнаться.

– Не издевайся. Это было состояние аффекта.

– Не буду. Но давай-ка я лучше помогу тебе подняться и осторожно повожу по комнате. Только не слишком наступай на больную ногу.

– Хорошо. Но сначала сядь рядом.

Гейбриел опустился на диван и привлек Куинн к себе. Девушка склонила голову ему на грудь. Потом обвила руками его шею и крепко поцеловала в губы.

– Ты герой, Гейб. Я восхищаюсь тобой и хотела тебе это сказать.

– Герой? Я? Потому, что победил мышь? Куинн, смеешься надо мной? Нехорошо!

– Не скромничай!

Гейбриел, понизив голос, признался:

– Честно говоря, я всю жизнь боялся этих маленьких серых созданий.

– Кроме того, у тебя доброе сердце. Ведь ты сохранил жизнь этой мышке. Нет, ты герой. Мой герой…

– Маленькое, наивное дитя… Но я тебя все равно обожаю. – И он горячо зашептал в ухо девушке: – Я всю свою жизнь ждал такую, как ты. Мне нужна только ты и больше никто. Ты такая честная, искренняя. Куинн, я не могу обещать тебе золотые горы, но…

Она приложила ладонь к губам.

– Тс-с! Не надо слов!

– Но мне так много надо тебе сказать!

– Молчи!

Куинн не могла больше слушать его. Он говорил о ее честности и искренности, но она-то знала, что все больше запутывается во лжи. Лжи чудовищной и оскорбительной…

– Гейб, все случилось так быстро. Не будем спешить. Все-таки нужно время. Мы должны лучше узнать друг друга, прежде чем…

– Еще время?! Мы его и так достаточно потратили…

– И все же, Гейб, пойми, ты же еще ничего не знаешь обо мне!

– Того, что я знаю, достаточно! Я знаю, что ты добра, великодушна и… черт побери, сексапильна. Да ты само совершенство! И другой мне не надо.

– Нет, Гейб, я далеко не совершенство! И не возводи меня на пьедестал, чтобы потом не разочароваться!

Гейбриел выпустил Куинн из объятий и отодвинулся от нее. Проницательно посмотрев на нее, он спросил, насторожившись:

– Что ты имеешь в виду, Куинн? Есть что-то такое, чего я не знаю? Так скажи мне.

Куинн закрыла глаза и глубоко вздохнула. Нет, она не могла, не могла открыть ему всю правду. По крайней мере сейчас. Он не сможет понять. И тогда все кончится…

– Гейбриел, я просто не хочу, чтобы мы ошиблись друг в друге. Ведь после большого опьянения бывает горькое похмелье…

Куинн отвела взгляд, чтобы Хантер не почувствовал лжи в ее словах и не увидел смятения в ее глазах. Гейбриел нахмурился и встал.

– Хорошо, Куинн. Еще раз обещаю, что больше не буду тебе надоедать. Видимо, нам обоим требуется холодный душ. Но мяч – на твоей стороне поля. И когда ты наконец решишься, то дай мне знать. Я буду ждать…

Он взял под мышку кота и вышел из кухни.

После ужина Куинн, устроившись на диване, мастерила Санта-Клауса. К Рождеству она собиралась выставить на продажу целую серию подобных игрушек, в том числе и фигурки зверюшек, которые можно будет повесить на елку. Гейбриел сидел в кожаном кресле, углубившись в работу на портативном компьютере.

Недавняя сцена оставила тягостное впечатление у обоих. В комнате повисла напряженная, недобрая тишина. Ни один из них не решался нарушить молчание. Несколько раз Куинн ловила на себе взгляд Гейбриела, но сразу отводила глаза. Наконец Хантер поднялся и с некоторым смущением подошел к девушке.

– Куинн…

– Что, Гейб?

– Видишь ли, я получил еще несколько заказов на Санта-Клауса.

– Ты меня разыгрываешь? Или просто издеваешься?

– Разумеется, нет. Помнишь женщину, с которой я разговаривал на выставке?

– Как же. Ее, если не ошибаюсь, зовут Маделейн Паркер.

– Верно. Я рассказывал тебе, что она работает агентом по закупке товаров для одной из фирм?

Куинн молча кивнула. Она не решалась говорить, подозревая, что голос ее будет дрожать.

– Ну так вот, – продолжал Хантер, – я тогда показал ей некоторые снимки твоих зверюшек из рекламного проспекта. Сегодня она приехала в магазин, выбрала два образца и по каждому заказала трех Санта-Клаусов. Оплата – вперед, что немаловажно. Кроме того, Маделейн обещала и в будущем покупать наш товар, причем в неограниченном количестве. Кстати, мне кажется, что неплохо было бы поднять цены хотя бы на пятнадцать процентов. Ты недооцениваешь свой труд.

Куинн положила неоконченного Санта-Клауса на диван и подняла глаза на Гейбриела. Значит, Хантер продолжает встречаться с этой женщиной. О, она так и думала! Ревность снова уколола ее сердце.

– Я не понимаю, откуда этой даме известно про Санта-Клаусов? – ледяным тоном спросила Куинн. – В рекламных проспектах их еще не было. Готовые образцы лежат в коробках на полке магазина. Но я не собиралась их выставлять на продажу до Рождества, а до него еще далеко. Как же так получилось?

– Я подробно рассказал ей обо всем по телефону. Она заинтересовалась, приехала в магазин и сделала заказ.

– И не лень ей было тащиться из Лос-Анджелеса ради каких-то шести кукол? – Куинн сжала губы, чтобы Гейбриел не увидел, как они дрожат. Потом, искоса взглянув на него, она зло добавила: – Кроме того, я попросила бы не принимать такого рода решений, предварительно не посоветовавшись со мной.

Хантер нахмурился.

– Значит, перед тем как продать каждую куколку, я должен звонить тебе и просить разрешения? Или же прикажешь привозить тебя для этого в магазин? Куинн, ты что, не можешь понять, что в лице Маделейн Паркер нашла золотую жилу? Если же обставлять каждую ее покупку подобными условиями, смысл которых мне, откровенно говоря, не ясен, то все дело может лопнуть.

Куинн старалась убедить себя, что ее слова вызваны вовсе не ревностью. Она лишь защищает интересы своего бизнеса. И нечего Хантеру вмешиваться не в свое дело! В конце концов, магазин «Зверюшки для вас» принадлежит не ему, а ей! И только она имеет право определять, что продавать, когда, кому и на каких условиях!

Однако она не могла не признать, что, по сути дела, Гейбриел прав. Поэтому, поколебавшись, все таким же холодным тоном бросила:

– Ладно. Я подумаю.

Хантер пожал плечами.

– Хорошо, подумай. Хотя не пойму, о чем тут думать! Теперь, как насчет поднятия цен? Если ты не возражаешь, я мог бы сразу же начать переоценку всего товара.

Куинн задумалась и наконец ответила:

– Не знаю.

Ей все еще казалось, что ее зверюшки и так недешевы. Ведь это всего-навсего декоративные поделки.

– Нельзя устанавливать цены просто так, на глазок, – объяснила она. – Надо все очень серьезно просчитать.

– Ты права. Считать, конечно, придется. Но при этом нельзя упускать из виду и психологию покупателя.

– Психологию?.. Не понимаю.

– Сейчас поймешь. Покупатель безделушек – всех этих куколок, фигурок, поделок, которыми ты торгуешь, – испытывает к ним больше интереса, если на них обозначена высокая цена. Ибо в этом случае он уверен, что покупает уникальную вещь. Ты же продаешь свой товар за бесценок. Поэтому на него зачастую и смотрят, как, извини, на барахло. Только не обижайся, пожалуйста.

– Ты меня не убедил, Гейб. Магазинчик у меня маленький, несолидный. Откуда в нем взяться уникальным вещам? Я боюсь, что, подняв цены, просто-напросто отпугну покупателей. Вот и все. Извини и ты меня, но я занимаюсь магазином не первый год, а ты там провел всего несколько дней. Наверное, я все-таки лучше представляю себе, что надо делать.

– Куинн, тебя просто обуял дух противоречия. Только и всего. Я профессионал. И за мои советы клиенты платят немалые деньги. Я не хотел бы думать, что ты отвергаешь их потому, что получаешь бесплатно!

– Никакой дух противоречия меня не обуял, Гейб! Я просто не верю, что можно изучить любое дело за несколько дней! И при этом еще давать советы!

– Да пойми же наконец, что это моя специальность! Я консультирую по проблемам коммерции и пользуюсь немалым авторитетом.

– Не спорю. Но твои советы касаются больших фирм и корпораций. У меня же маленькая лавочка! Вряд ли к ней можно подходить с той же меркой.

– Что ж, как тебе угодно. Я хотел помочь тебе расширить дело, сделать его прибыльным. Мне казалось, что ты заинтересована в деньгах. Видимо, я ошибся. Твое дело для тебя всего лишь хобби! И еще предлог, чтобы уединиться здесь, в горах, подальше от остального мира.

Гейбриел безнадежно махнул рукой и вышел из комнаты. Куинн вновь принялась за Санта-Клауса. Но работа больше не клеилась. Она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

Хантер, сам того не зная, задел ее за живое. Куинн постоянно сомневалась, стоит ли ей заниматься бизнесом. Ей казалось, что она с этим не справится, что ей недостает необходимой в таком деле коммерческой хватки.

Да, она с увлечением мастерила забавные фигурки. Создала магазин. У нее даже появились постоянные клиенты. Но вот разбираться в тайнах маркетинга она так и не научилась, да и не старалась научиться. Дела в магазине шли то хуже, то лучше. Но почему так происходило и как следовало бы влиять на этот переменчивый процесс, Куинн не знала.

И вот появился человек, который точно знает, что и когда следует делать. Знает высокопрофессионально. И, казалось, ей надо за это благодарить судьбу. И она благодарила бы, если бы… Если бы этого человека не звали Гейбриел Хантер…

За это время Гейбриел стал ей необходим. Подолгу смотреть в его лучистые, золотистые глаза и слушать его веселый голос, видеть улыбку, замирать в его объятиях… Ей не надо было другого счастья. Но оно казалось таким недостижимым. В любой момент все это могло оборваться. И ей было страшно еще больше связывать свою жизнь с Гейбриелом, ставить себя в зависимость от его советов.

В комнату бесшумно вошел Маклейш. Куинн поманила его к себе. Кот, благодарно мяукнув, вспрыгнул к ней на колени.

– Слава Богу, – зашептала Куинн, ласково поглаживая его пушистую спинку, – у меня теперь есть, с кем поговорить! Знаешь, что мне в тебе нравится, Маклейш? Ты умеешь внимательно слушать. Как никто другой! Так вот. Я сумею справиться со своим магазином сама, без помощи Гейбриела Хантера! И уж во всяком случае без этой дамочки, Маделейн Паркер! Пусть не будет миллионных доходов. Ничего страшного! Мне хватит! Но зато никто не посмеет мной командовать!..

Маклейш неодобрительно махнул хвостом и ушел, предоставив Куинн возможность злиться в одиночестве.

12

Всю ночь Куинн ворочалась с боку на бок, не в силах заснуть. К утру ее решимость обойтись без Хантера ослабла. Хантер вышел к завтраку в легком свитере и узких джинсах. Одежда, облегая фигуру, особенно подчеркивала его атлетическое сложение. Куинн невольно залюбовалась им. Гейбриел перехватил ее восхищенный взгляд и холодно бросил:

– Что ты так на меня смотришь? В чем дело? Джинсы порвались или что-то еще?

Голос его звучал сухо и бесстрастно. Куинн смутилась и отвела глаза в сторону, прикусив нижнюю губу. Хантер не забыл вчерашнего спора. Его прежняя доброжелательность исчезла.

– Нет, все нормально…

В кухню важно вошел Маклейш. Задержавшись на несколько секунд в дверях, он вдруг оттолкнулся задними лапами и вскочил на стол. Стоявшая с краю чашка упала на пол и разбилась.

– Ах ты, гад! – закричал на кота Гейбриел. – Вон отсюда!

Он сбросил Маклейша со стола и принялся подбирать осколки, не прекращая бранить беспутное животное.

– Если ты все еще дуешься на меня, то при чем здесь кот? – вступилась за Маклейша Куинн.

– Я на тебя не дуюсь и вообще не имею такой привычки. Но твое упрямство меня расстраивает.

– Только не уверяй меня, пожалуйста, что ты злишься из-за нерастраченной сексуальной энергии. Мы же спорим не только о сексе.

– Я, между прочим, о сексе и не упоминал. Достаточно и других причин для плохого настроения. Но если уж ты вспомнила о сексе… Я рад, что ты думаешь иногда о наших интимных отношениях. Вернее, об их отсутствии…

– Гейб, мы же договорились, что не будем спешить.

– Договорились. Но только потому, что у меня не было другого выхода…

Итак, она снова оказалась во всем виновата! Этого Куинн не могла стерпеть. Она язвительно заметила:

– Похоже, ты слишком озабочен сексом. Даже забыл, что речь вообще не шла об интимных отношениях. Мы говорили всего лишь о твоей работе в моем магазине. Не так ли?

– Не лукавь, Куинн. Ты же прекрасно понимаешь, что речь шла не просто о моей работе в твоем магазине, как ты выражаешься, а о взаимном доверии. И это касается не только твоего дела. Тебе просто известно, как и кем я был обманут. Но это ни в коем случае не означает, что с тех пор я считаю каждую женщину хищницей. Уж во всяком случае не тебя… И я надеялся, что ты больше доверяешь мне. Даже если тебя когда-то кто-то обидел…

Голос Гейбриела неожиданно сорвался. Отвернувшись, он взял с плиты чайник и принялся заваривать кофе. Куинн успела заметить мелькнувшую в его глазах боль. Она должна сейчас же постараться убедить его, что целиком ему доверяет, что у нее и в мыслях не было, будто он хочет обмануть ее в собственных интересах. Но в этот момент Маклейш с победным «мяу!» вновь взлетел на стол. Куинн схватила его за шиворот и вышвырнула за дверь. Впрочем, ей тут же стало стыдно, и она подавленно проговорила:

– Бедный кот! Он, наверное, голоден. Я забыла его утром покормить.

– Я сейчас дам ему поесть.

Гейбриел открыл холодильник, вынул оттуда начатую банку «вискас» и переложил ее содержимое в миску Маклейша.

– Ешь, разбойник! Слышишь?

Кот принюхался и нехотя принялся за еду.

– Слава Богу! Соблаговолил! Вчера он требовал только рыбы. Паразит! – Хантер вдруг внимательно посмотрел на Куинн и спросил озабоченным тоном: – Что с тобой? Плохо себя чувствуешь?

– Я здорова. Просто задумалась.

– Не выспалась?

– Спала как убитая, – солгала Куинн, которая всю ночь не сомкнула глаз. – А ты хорошо спал, Гейб?

– Честно говоря, совсем не спал. Но это не имеет никакого значения. Куинн, я виноват…

– Гейб, я, право…

Он не дал ей договорить:

– Я вел себя как мальчишка. Это чертово нетерпение! Прости меня ради всех святых!

Гейбриел сжал ее руку. Куинн вздрогнула, словно электрическая искра пробежала по всему телу. Сердце застучало, отбивая дикий, бешеный ритм.

– Ничего… Я… я сама была слишком… агрессивной, – тихо ответила она.

Хантер нагнулся и поцеловал ее ладонь… Потом локоть… Его рука легла на оголенное плечо девушки. Все поплыло перед глазами Куинн. Нестерпимое желание охватило ее. Гейбриел привлек ее к себе, коснулся губами шеи и спрятал лицо в густых огненно-рыжих волосах девушки.

– Куинн, я постараюсь больше не причинять тебе страданий. Обещаю. Поверь мне!

Он шептал ей на ухо нежные слова, гладил ее плечи, покрывал поцелуями лицо. Куинн обвила руками шею Гейбриела и прижала его голову к своей груди.

Но Гейб мягко освободился из ее объятий.

– Нет, Куинн, нет… Я не могу… Я обещал не быть настойчивым… И должен… должен держать слово!

Голос его звучал почти умоляюще. Стараясь не смотреть на девушку, Гейбриел отступил на шаг и опустился на стул.

– Ох, лучше поговорим о деле. О том, как сделать наш магазин процветающим…

– Гейб, но ты же совсем забросил собственную работу!

– Не знаю, как насчет работы, но я вовсе не испытываю желания возвращаться в каменные городские джунгли с их суетой, пылью, шумом. И машину там поставить негде… И везде очереди, толпы на тротуарах… Черт знает что!

Куинн не смогла сдержать улыбки.

– Ты прав, Гейб! Но тебе было бы неплохо и в твоем маленьком жилище на берегу океана. Ни машин, ни светофоров, ни автомобильных гудков! Мог бы жить в свое удовольствие и ни о чем не думать!

– Да уж! Кроме того, там нет ни воров, ни бандитов. Никаких волнений и тревог… Такое блаженство, что даже… даже скучно!

Оба рассмеялись и почувствовали, как в дом возвращается тепло и радость.

Прошло еще несколько дней. Гейбриел больше не заговаривал о магазине, не донимал Куинн своими советами. Куинн решила, что он, вероятно, согласился с ее возражениями. Это тешило ее самолюбие, и она немного успокоилась… Тем более что имя Маделейн Паркер в их разговорах больше ни разу не упоминалось. Вряд ли Гейбриел мог встречаться с ней тайно. Все его время поглощали либо магазин, либо работа на компьютере, либо заботы о доме. Немало внимания ему приходилось уделять воспитанию и ублажению Маклейша.

Куинн больше не нуждалась в инвалидной коляске и ходила самостоятельно, чуть прихрамывая на больную ногу. Но Гейбриел все же настоял на повторном визите к доктору Джонсону. Куинн долго сопротивлялась, однако в доводах Хантера был несомненный резон. И однажды утром они отправились в клинику. Для большей уверенности Куинн взяла с собой костыли.

Доктор Джонсон внимательно осмотрел ногу и тремя пальцами прощупал лодыжку.

– Больно?

– Нет. То есть чуть-чуть.

– Это ничего. Так и должно быть. А в общем выздоровление идет полным ходом. Просто удивительно, как вам удалось столь быстро сменить инвалидную коляску на костыли. Наверное, все это время за вами кто-то очень хорошо ухаживал.

Куинн искоса взглянула на Гейбриела, который внимательно рассматривал висевшие на стене таблицы.

– Да, доктор, мистер Хантер был очень ко мне внимателен.

– Прекрасно. А вы, мистер Хантер, как себя чувствуете?

– Я! Великолепно!

– Что ж, тогда нам надлежит продолжить курс лечения, мисс Розетти. С сегодняшнего дня надо будет делать физические упражнения. Понемногу, но ежедневно. Необходимо постепенно укреплять мышцы ног. Я вам дам описание комплекса. И с завтрашнего дня начинайте заниматься. В первый день – пять минут утром и пять – вечером. На следующий – десять минут утром и десять – вечером. И так прибавляйте по пять минут каждый день. Пока не достигнете уровня полной нагрузки. Он составляет сорок минут. Понятно?

– Понятно.

– Не беспокойтесь, доктор, – вмешался в разговор Гейбриел. – Я прослежу, чтобы она строго придерживалась расписания.

Куинн уже собиралась вспылить, но сдержалась.

– Очень хорошо. Итак, через десять дней я надеюсь увидеть вас в полном здравии.

Десять дней? Так мало? – с ужасом подумала Куинн. Значит, через какие-то полторы недели Гейбриел сможет уйти из ее дома. Он окунется в свою обычную жизнь. Будет встречаться с разными людьми, с женщинами. Наверное, и с Маделейн Паркер… Почему бы и нет? А у нее не останется ничего, кроме редких деловых свиданий с мистером Гейбриелом Хантером по вопросам опеки над котом Маклейшем.

Всю обратную дорогу они молчали. Небо затянули свинцовые тучи. И когда Гейбриел остановил машину перед домом, на землю упали первые капли дождя.

– Гейб, – обернулась Куинн к Хантеру, когда они вошли в прихожую, – тебе нетрудно принести еще немного дров? Надвигается гроза. А в таких случаях здесь часто отключают электричество. Мы можем остаться на ночь без света и тепла.

Гейбриел насмешливо выгнул дугой левую бровь.

– Что касается меня, то я обойдусь. Без света даже лучше. А согреться можно…

– Опять изволишь шутить? – поспешила прервать его Куинн. – Смотри, дождь уже начался!

– Сейчас. Только доведу тебя до гостиной.

Усадив девушку в глубокое кресло у камина, Гейбриел побежал за дровами. А на улице уже бушевала буря…

Огонь весело разгорался в камине. Куинн уставилась на него невидящими глазами и задумалась. Мысли ее были невеселы. Как только ей пришло в голову заподозрить Гейбриела в нечестности? Разве он хоть раз солгал ей? Нет… А вот она лжет ему, лжет все это время. Она не представляла себе, как ей поступить. Гейбриел никогда не простит ее, даже если она решится рассказать ему всю правду. Не простит… Почему она в этом так уверена? Что, если… если он уже обо всем догадался? Ведь все ее постоянные увертки и отговорки выглядели так подозрительно. А Гейбриел слишком проницателен, чтобы над этим не задуматься. Может быть, отгадав правду, он ждет ее признания… Ждет, чтобы простить и… Нет, это все несбыточные мечты!

Миссис Фидерстоун, Хантер, она, кот, завещание – все переплелось так сложно и необычно, что ни о чем нельзя догадаться. Но как же ей быть?

Хлопнула входная дверь, и Гейбриел вошел в гостиную с охапкой дров. На его волосах блестели капли дождя.

– Все! – воскликнул он, сваливая поленья в кучу около камина. – А ты, как я вижу, прекрасно провела время без меня. Берегись, Куинн! Я такого не потерплю! Это против правил!

Гейбриел улыбнулся одними уголками губ. Глаза его светились глубоким ясным огнем, какого Куинн в них никогда раньше не видела. Внутренний голос предупреждал ее об опасности. Но Куинн уже была не в силах противиться буре страсти, более сильной, чем та, что бушевала за окном. Всепоглощающее чувство рвалось наружу. Его, только его она ждала всю свою жизнь. Пока он здесь, в ее доме, она уже не может отступить…

Она услышала взволнованный, чуть дрожащий голос Гейбриела:

– Хватит мучиться, Куинн! Мы оба страдаем. Сегодня будет наша ночь!

У Куинн перехватило дыхание. Гейб опустился на колени перед креслом, сжал ее лицо в ладонях и прошептал:

– Какое счастье, что ты есть на свете. Я уже не верил, что когда-нибудь найду такую, как ты. Боже, как прекрасно, что мы встретились!

Куинн закрыла глаза. Ей так много хотелось сказать Гейбриелу. Но язык отказывался повиноваться. А губы смогли произнести лишь несколько бессвязных слов:

– Гейб, дорогой! Я… я хочу… тебя…

Гейбриел поднес к губам ее руку и нежно поцеловал каждый палец. Куинн спрятала лицо у него на груди. Он покрывал поцелуями шею, лицо, волосы любимой, нетерпеливо расстегивая ее блузку и джинсы. Его дыхание стало прерывистым, губы шептали:

– Ты веришь… веришь мне, Куинн? Ты не будешь… не будешь… жалеть… после?

Куинн казалось, что Гейбриел украл у нее способность говорить. Она широко раскрыла глаза и всматривалась в дорогое лицо. Ее руки зарывались в мокрые волосы Гейба, ласкали его шею, плечи. Наконец из ее груди вырвался стон, в котором с трудом можно было разобрать слова:

– Я никогда… никогда никому не верила так, как… тебе!

Их губы сомкнулись в горячем долгом поцелуе. Куинн чувствовала, как сливается их дыхание. Тело ее пылало жарким нестерпимым огнем. Были отброшены джинсы и блузка, потом бюстгальтер…

– О, сейчас, сейчас… – простонал Гейбриел.

На минуту отстранившись, он одним движением скинул с себя свитер и майку. Теперь Куинн ощутила тепло его кожи. Сильные руки снова заключили ее в объятия, а поцелуи обожгли губы, шею, грудь. Но пламя страсти еще только разгоралось, зажигая томление во всем ее молодом, изголодавшемся по любви теле. Прильнув к Гейбриелу, Куинн изо всех сил прижалась к его бедрам и почувствовала, как крепнет и устремляется ей навстречу мужская плоть…

– Куинн, – шептал Гейбриел, – я так давно жаждал тебя!

– Молчи, молчи! – еле слышно отвечала она, прикладывая палец к его губам. – Я все знаю…

– Иди же, иди ко мне…

Он увлек ее в спальню и, не выпуская, одной рукой сдернул с кровати покрывало, потом повернулся и прижал к себе полуобнаженное, трепещущее, желанное тело… Куинн тяжело дышала и все теснее приникала к нему бедрами… Дрожащими от нетерпения руками Гейбриел расстегнул и сбросил джинсы. За ними последовали плавки. В следующее мгновение на пол упали тоненькие шелковые трусики Куинн. Оба стояли, обнявшись, обнаженные, трепетно ожидая наступления блаженного мига, которого так долго жаждали…

Наклонившись, Гейбриел бережно подхватил Куинн и положил на кровать. Он опустился рядом и, приподнявшись над ней, приник ртом к ее обнаженной груди, лаская живот, бедра… Его пальцы притронулись к ее лону, которое сразу стало горячим и влажным. Он покрывал это прекрасное тело жгучими поцелуями. Куинн, не в силах терпеть муки желания, со страстным криком притянула Гейбриела к себе, развела ноги и выгнулась ему навстречу.