Текст книги "Наследство Куинн"

Автор книги: Джуди Линд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

6

Магазинчик Куинн располагался в небольшом селении, в пяти милях от ее дома. Открывался он в десять часов утра. Сейчас стрелки часов в машине показывали без четверти десять. Куинн прибавила скорость, тем более что низко нависшие черные тучи грозили вот-вот вновь обрушить на землю проливной дождь. Надо было успеть припарковать машину и перенести в помещение картонную коробку с забавными фигурками.

В такую погоду ожидать большого наплыва покупателей не приходилось. Селение находилось в горах, достаточно далеко от города. Так что охотников приехать сюда сегодня можно будет, наверное, пересчитать по пальцам. Что ж, это даже к лучшему! Все равно мысли Куинн были заняты отнюдь не зверюшками и не коммерцией…

Интересно, что сейчас поделывает Гейбриел? Может быть, тоже смотрит на тучи? Вспоминает ли он… о ней?..

Ослепительная вспышка молнии вернула девушку из мира грез на грешную землю. Господи! Опять все то же! Хватит думать о нем! Или она уже совсем лишилась рассудка?..

В магазин Куинн вошла с твердым намерением всю себя посвятить только работе. Она села у кассового аппарата и принялась внимательно проверять счета. Так… Шестьдесят долларов за бензин. Шестьдесят… Ровно столько, сколько дней ей предстоит довольно тесно общаться с Гейбриелом Хантером. А вот счет за продукты. Двадцать четыре доллара. Да, двадцать четыре… Двадцать четыре часа назад она и не подозревала о его существовании.

Поняв, что счета не помогают ей обрести спокойствие, Куинн встала и подошла к окну. Тяжелые тучи по-прежнему застилали небо. Несмотря на утренний час, было довольно темно. Крупные капли дождя забарабанили по стеклу. Куинн на секунду закрыла глаза. И моментально в ее воображении возник все тот же человек. Хантер сидит на тахте, завернувшись в простыню. Его волнистые волосы растрепаны. А босые ноги пытаются нащупать выглядывающие из-под стула тапочки.

Снова сверкнула молния. Видение исчезло. И почти в ту же секунду на столе зазвонил телефон. Куинн взяла трубку.

– Хелло, слушаю. Магазин «Зверюшки для вас». Чем мы можем быть вам полезны?

Трубка молчала. Только на другом конце линии слышалось чье-то дыхание.

– Слушаю! Говорите же!

– Хм-м… Добрый день! – услышала она голос Гейбриела. – Как идут дела?

– Не очень успешно.

– Жаль! Вы заняты?

– В принципе да.

– Тогда всего один вопрос. Где у вас лежат тряпки?

– Тряпки? Какие?

– Которые не жалко будет потом выбросить.

– Зачем вам это?

– Мне необходимо здесь кое-что вытереть.

– Гейбриел, спасибо! Но не надо ничего вытирать. Я вернусь и сама…

Щелчок в трубке. Линия разъединилась. Куинн стало неловко. Он там приводит в порядок ее дом, а она… В конце концов, не виноват же он в том, что постоянно вторгается в ее мысли, что его образ тревожит ее. Это ее вина. И надо взять себя в руки. Хватит!

Всю оставшуюся часть дня Куинн протирала полки, обустраивала витрину, разбирала нужные и ненужные бумаги. За все это время ни один посетитель не появился. И как бы ни хотелось Куинн отвлечься от своих мыслей, это не удавалось. Теперь она от всей души жалела Гейбриела Хантера, представляя, как неуютно ему в чужом неубранном доме. Да еще этот злобный высокомерный Маклейш, готовый на любые проказы. И сама она ведет себя отнюдь не гостеприимно.

Куинн представила себе, как Гейбриел старательно протирает тряпкой мебель, работает пылесосом, кормит зловредного кота. Скоро она вернется и увидит приведенный в полный порядок, сияющий чистотой дом. На плите, конечно, разогревается какая-нибудь еда. Гейбриел непременно захочет показать ей свое искусство кулинара. Потом они сядут у камина и будут долго дружелюбно беседовать. И она сможет смотреть на Гейбриела и иногда ловить его взгляды. Может быть, в них даже промелькнет нежность. Куинн подумала, что это, возможно, и есть счастье.

Куинн остановила машину напротив входа в дом. И первое, что бросилось ей в глаза, была настежь распахнутая дверь. Взяв коробку из-под зверюшек и заперев машину, Куинн с замирающим от недобрых предчувствий сердцем поднялась по ступеням и вошла в прихожую. Там никого не было.

– Гейбриел! – позвала она неуверенным голосом.

Ответа не последовало. Это показалось ей еще более странным. Хантер непременно должен быть где-то поблизости. Не мог же он уйти, оставив дверь нараспашку! Может быть, он колет дрова?

Поставив на пол коробку, Куинн снова вышла, завернула за угол дома и огляделась. Гейбриела нигде не было. Но у стены возвышалась аккуратная, тщательно уложенная поленница.

Постояв немного посреди двора, девушка вернулась в дом и закрыла за собой дверь. На кухне было чисто, вся посуда перемыта и поставлена в сушильный шкафчик.

– Гейбриел! Гейб! – вновь крикнула Куинн.

Ответа по-прежнему не последовало. Только тут Куинн заметила, что нигде не видно и Маклейша. Более того, она вспомнила, что красный автомобиль Хантера, утром стоявший около дома, тоже исчез. Значит, Гейбриел уехал, забрав с собой кота. При этом он, наверное, так торопился, что даже забыл закрыть входную дверь! Что-то явно случилось. Но что? Может быть, кот сбежал? А вдруг с Хантером произошел какой-нибудь несчастный случай?

Куинн мгновенно представила себе, как Гейбриел нечаянно попадает топором себе по ноге. На лбу у нее выступил холодный пот. Да нет же! Такого не могло случиться! Тогда бы Гейбриел не смог вести машину.

Это соображение немного успокоило девушку. Но тут ей пришло в голову, что несчастье могло стрястись не с Хантером, а с котом. И Гейбриел срочно повез его к ветеринару, даже забыв захлопнуть за собой дверь.

Все больше тревожась, Куинн решила обойти весь дом – от прихожей до своей рабочей комнаты.

– Маклейш! Где ты? Иди скорее ко мне, иди, мой хороший!

Но все ее призывы оставались безответными. Куинн открыла дверь в рабочую комнату и… замерла на пороге, не в силах сделать ни шагу дальше. Перед ней предстала ужасающая картина поля недавней битвы. Видимо, днем здесь сошлись в смертельной схватке доблестный рыцарь Маклейш и канистра с галлоном голубой краски, которую Куинн легкомысленно оставила на табуретке. Теперь канистра была повержена на пол и лежала на боку, истекая остатками маслянистого содержимого. В комнате царил полный кавардак. Картонная коробка, в которой лежали лоскуты, остатки старой одежды, используемые для изготовления зверюшек, была разодрана на куски, а сами вещи раскиданы по полу. Рабочие брюки Куинн валялись под табуреткой, безнадежно залитые краской. Ватманские листы с рисунками и выкройками разлетелись по всей комнате…

Куинн долго беспомощно смотрела на все это безобразие. Затем она обратила внимание на цепочку маленьких голубых пятен. Приглядевшись к ним, Куинн вскрикнула и горестно всплеснула руками. Да это же следы кота! Они вели в коридор, и, значит, скорее всего негодяй уже успел перепачкать краской весь дом!

По мере того как Куинн продвигалась по цепочке следов, она убеждалась в справедливости своих самых худших подозрений. Маклейш, видимо, пребывал в самом веселом расположении духа. Он не просто шел по коридору, но и все время восторженно прыгал. Он ухитрился испачкать не только пол, но даже стены.

– Ну, попадись только мне, гад! – яростно шептала Куинн, продолжая идти по следу.

Впереди ее ожидало еще более страшное открытие. Следы кошачьих лап заворачивали в ее спальню. Куинн остановилась, не в силах заставить себя открыть дверь пошире, но затем решительно повернула дверную ручку…

Приготовленное для прачечной постельное белье, разукрашенное голубой краской, было сброшено на пол. Ночник с расколотым стеклянным абажуром валялся рядом с кроватью. А на самой кровати лежало залитое краской и вконец растерзанное острыми кошачьими когтями любимое одеяло Куинн – подарок бабушки. Это было роскошное теплое стеганое одеяло. Бабушка не пожалела на него атлас, оставшийся от подвенечного платья покойной матери Куинн. За год до своей смерти бабушка подарила одеяло внучке в день, когда той исполнился двадцать один год. Во всем доме для Куинн не было вещи дороже этого подарка. И вот что с ним стало!

В отчаянии девушка смотрела на кровать. По щекам ее катились слезы. В этот момент скрипнула полуотворенная дверь, и Маклейш, виновато стелясь по полу, проскользнул в комнату. Кончики всех четырех лап кота были нежно-голубого цвета, словно их обули в прелестные башмачки. Настороженно озираясь, Маклейш застыл на мгновение. Затем его тело распрямилось, как спущенная тетива лука, и он прыгнул на кровать, издав победный клич:

– Мр-р-мя-а-у-ра-а!

Куинн протянула руку, чтобы схватить его за шкирку и сбросить на пол. Но кот выгнул дугой спину, злобно зашипел и, оскалив острые, как иглы, зубы, выпустил когти. Несомненно, далекие предки Маклейша были леопардами или даже саблезубыми тиграми.

Куинн отдернула руку. Глаза кота яростно горели, а хвост грозно метался из стороны в сторону. Неожиданно обида и злость, переполнявшие душу Куинн, исчезли. Ведь он всего лишь одинокий котенок! Ему было скучно и тоскливо, хотелось развлечься. А она сама хороша: оставила канистру с краской на табуретке и не закрыла двери. Поэтому все так и случилось! Конечно, жалко одеяло. Ведь предполагалось, что оно будет передаваться по наследству из поколения в поколение. Ну что ж теперь делать…

Куинн вытерла слезы, смело протянула руку к коту и погладила его:

– Не сердись, маленький! Я сама во всем виновата! Ну, иди ко мне, шалунишка.

«Шалунишка», видимо, понял, что его простили, и лизнул руку Куинн шершавым языком. Девушка еще раз с грустью посмотрела на растерзанное одеяло. Затем опустила глаза и вдруг увидела валявшуюся у ножки кровати ее любимую розовую блузку, всю заляпанную краской.

– Черт побери! – воскликнула она, не в силах сдержаться. Она снова рассвирепела, но не на кота. Это было бы глупо. Виноват не кот! Виноват Гейбриел Хантер! Ведь ему она доверила дом! А можно ли было это делать? Разве он не показался ей с первого взгляда безответственным и непредсказуемым?! О чем она думала, оставляя его хозяйничать в своем доме? Какая чудовищная глупость! И где сейчас этот человек? Почему он бросил кота одного и куда-то смылся?

Нет, довольно! Как только Гейбриел появится, она потребует, чтобы он убрался куда угодно, прихватив с собой несносного зверя. Но прежде пусть наведет порядок в ее доме!

За спиной Куинн послышался шорох. Она обернулась. В дверях стоял Гейбриел. Он смотрел на нее лукавыми глазами и, казалось, вовсе не собирался оправдываться. Странно, но Куинн, несмотря на кипевшую в ее груди ярость, почти ненависть к этому человеку, почувствовала необъяснимое волнение. Весь облик Хантера, его лицо, взгляд, фигура – все притягивало к нему девушку. Этому непонятному магнетизму она не могла противиться.

Куинн отступила на шаг в глубь комнаты и, наставив указательный палец, как браунинг, на грудь Гейбриела, произнесла инквизиторским тоном:

– Вы… Как вы могли допустить такое? Вы же сами постоянно твердили мне, что этого кота нельзя ни на минуту оставлять без присмотра. Судя по тому, что он здесь успел натворить, вас не было дома в течение нескольких часов! Где вы шлялись, черт побери?!

Насмешливое выражение исчезло с лица Хантера. Он с раздражением посмотрел на девушку и процедил сквозь зубы:

– Вы слишком рано вернулись. Я рассчитывал еще часа на два.

– Что?! – в запальчивости вскричала Куинн. – Неужели вам не хватает ума придумать что-нибудь более путное? Или хотя бы извиниться за свое поведение? Может быть, вы боитесь уронить свое достоинство?!

Гейбриел сначала потупил взгляд, но потом резко поднял голову. Прядь темных волос упала ему на лоб. Губы вновь скривились в язвительной усмешке:

– Мне было бы, наверное, легче разговаривать, если бы вы не выглядели так… соблазнительно.

Куинн машинально бросила взгляд в висевшее на стене круглое зеркало, а затем, охнув, обхватила себя обеими руками за плечи и бросилась в ванную. Вслед ей раздался громкий хохот Хантера. Куинн забыла, что, собираясь переодеться, сняла свитер, – а блузка оказалась растерзанной котом, – и все время разговаривала с Гейбриелом, стоя перед ним в одном лифчике.

Через минуту Куинн вышла из ванной в халате, тщательно застегнутом на все пуговицы.

– Простите меня, Гейбриел, – спокойно сказала она. – Я, честное слово, не имела намерений искушать вас. Просто моя любимая блузка стала жертвой этого кота. Как, кстати, и многое другое в этом доме.

– Нет, это вы простите меня, Куинн, – совершенно серьезно ответил Гейбриел. – Я так торопился привести все в порядок до вашего прихода, что забыл захлопнуть дверь. Я не успел, но…

– Привести в порядок?! – прервала его Куинн. – Да неужели вы не видите, что для этого потребовалась бы целая команда спасателей? Ваш обожаемый кот перевернул здесь все вверх дном!

– Я же попросил прощения! Не беспокойтесь. Все будет приведено в должный вид.

– Вы мне советуете не беспокоиться? Покорнейше вас благодарю! Вся моя жизнь пошла кувырком после того, как вы вторглись в мой дом! Никогда и никому я не доставляла неудобств. Уж не говоря о том, что никому не приносила несчастий. С вами же меня постоянно подстерегают неприятности. И больше я не намерена терпеливо это выносить…

У Куинн неожиданно перехватило горло. Она закрыла лицо руками и разразилась рыданиями. Гейбриел подошел к ней и обнял за плечи.

– Успокойтесь, Куинн! Я обещал все привести в порядок. Что вы еще от меня хотите?!

Куинн подняла голову и ответила сквозь слезы:

– Я хочу, чтобы вы ушли отсюда. Немедленно!

7

Гейбриел несколько мгновений молча смотрел в глаза Куинн, затем тихо произнес:

– Хорошо. Я уйду, если вы действительно этого хотите.

– Я хочу только одного, – вытирая слезы, проговорила Куинн, стараясь, чтобы голос ее звучал твердо. – Я хочу, чтобы моя жизнь снова вошла в обычную колею. Я хочу без помех заниматься своим маленьким, но любимым делом. Наконец, я хочу взять из санатория отца и привезти сюда. И еще я хочу, чтобы вы ушли отсюда. И… и унесли отсюда этого злобного дьявола!

Как бы почувствовав, что ссора разгорелась из-за него, Маклейш, решив не отступать, снова принялся терзать злосчастное одеяло.

– Брысь! – не своим голосом закричала Куинн. – Вон отсюда, мерзавец!

Испугавшись крика, кот одним прыжком перескочил с кровати на неустойчивый туалетный столик, стоявший в углу. Столик закачался, и Маклейш, стараясь удержаться, выгнул спину и принялся балансировать среди многочисленных флаконов. Парфюмерные принадлежности были приобретены Куинн в лучшие времена в антикварной лавке и представляли собой немалую ценность. Увидев, что им угрожает гибель, она бросилась к столику одновременно с Гейбриелом. Куинн попыталась схватить кота за шкирку, но неожиданно потеряла равновесие и очутилась на полу, сбив с ног и Хантера. При падении она ударилась локтем об острый угол столика и громко вскрикнула от боли.

– Куинн, вы ушиблись? – с тревогой спросил Гейбриел. Он встал на колени и склонился над девушкой. – Что с вами? Почему вы молчите?

Куинн тихо застонала. Она не только ушибла локоть, но и подвернула ногу.

– Очень больно… Вот здесь… У лодыжки. Боюсь, что я сломала ногу.

Гейбриел протянул руку и осторожно ощупал ногу девушки.

– Где больно? Здесь?

– Нет, чуть выше.

– Здесь?

– Да. Ой!

И Куинн сжала зубы, стараясь сдержать крик боли. Гейбриел отдернул руку, но тут же снова коснулся пальцами чуть повыше ушибленного места. К своему удивлению, Куинн почувствовала, что от этого прикосновения боль стала затихать.

– Потерпите немного, Куинн! Я посмотрю, что у вас есть в аптечке.

Он исчез за дверями, предварительно нежно поцеловав девушку в затылок. Не ожидавшая подобной вольности, Куинн с изумлением посмотрела ему вслед, совсем забыв про боль и опасения, что нога сломана. Гейбриел быстро вернулся, неся бинты, вату, компрессную бумагу и какие-то медицинские журналы.

– Ну как сейчас? – мягко спросил он.

– Легче. Уже не так больно.

– Но все же болит? Черт побери!

Куинн слабо улыбнулась. Конечно, Гейбриел был виноват. Но теперь он так старался облегчить ее боль, что она растрогалась.

Хантер склонился над Куинн и помог ей встать.

– Наступите на эту ногу. А теперь – на другую. Ну вот. Значит, перелома, слава Богу, нет. Но все-таки лучше не тревожить больную ногу.

Он усадил Куинн на кровать, опустился на колени и принялся осторожно бинтовать ей лодыжку, продолжая разговаривать:

– Ах да, Куинн, все хотел спросить, что заставило вас поселиться в этих горах? Это же так далеко от города!

Не ожидавшая такого вопроса, Куинн непроизвольно сделала легкое движение ногой и скривилась от острой боли.

– Ой!.. Гейбриел, не задавайте мне пока никаких вопросов. Видите, мне больно! Да и совсем не важно, почему мне пришло в голову сюда переехать.

– Для вас, может быть, и не важно. Но вы могли догадаться, что для меня это весьма важно. А вдруг вы забились в такую глушь, чтобы скрыться от полиции, которая вас разыскивает.

– Гейбриел, какой же вы все-таки бессердечный человек! Я только что сказала вам, что любое движение причиняет мне страдание. А вы непременно хотите заставить меня смеяться!

– Нет, я совершенно серьезно!

– Господи, ну если так, то слушайте. Я не выбирала этого места. Мои родители прожили здесь всю жизнь. После смерти мамы мы остались вдвоем с отцом. Он очень любил маму и так тяжело переживал ее смерть, что впал в депрессию. Мне пришлось поместить его в больницу. С тех пор я и живу здесь одна. Вы удовлетворены?

– Несомненно! Теперь я по крайней мере уверен, что хозяйка этого дома не скрывается от закона. Все!

– Что значит «все»?

– То, что я перебинтовал вашу ногу. Еще что-нибудь болит? Голова, спина, рука?

– Кажется, нет…

– Кажется?..

– Ну хорошо. Не болит.

– Значит, только нога?

– Да, как будто так.

– Вы не думаете, что там какой-нибудь скрытый перелом или трещина?

– Как я могу это знать?

– Вот и я также считаю. Поэтому, обхватите меня за шею и повисните на ней. Только поскорее!

– Это еще зачем?!

– Затем, что таким способом мне будет легче донести вас до машины. Сами вы до нее не дойдете.

– Вы хотите меня куда-то везти?

– Да. В больницу. Вам необходимо сделать рентген.

– Не нужно мне никакого рентгена. И тем более больницы. Надо просто полежать немного, и все пройдет.

– Не городите ерунды. Или вы хотите остаться хромой на всю жизнь?

Куинн посмотрела в лицо Хантера и удивилась серьезному выражению его глаз. В них не было и тени насмешки или иронии.

– Вы серьезно, Гейбриел?

– Более чем серьезно!

– Хорошо. Я поеду. Только не в больницу.

– А куда?

– К моему врачу, доктору Джонсону. Если, конечно, вы согласны меня туда отвезти.

– Но почему же не в больницу?

– Потому что в больнице меня не знают. А у доктора есть полная история всех моих болезней. И рентгеновский аппарат тоже. К тому же он недалеко живет.

Куинн не собиралась признаваться Гейбриелу еще в одном, пожалуй, самом главном преимуществе консультации именно у этого врача: он лечил ее в кредит. Денег же у Куинн в настоящий момент было в обрез…

Гейбриел прищурил левый глаз, видимо, что-то обдумывая, и кивнул в знак согласия:

– Да будет так! Едем к доктору Джонсону. Кидайтесь мне на шею и держитесь крепче.

Куинн рассмеялась и послушно выполнила команду Хантера. Он легко понес ее по коридору к выходу. Но, проходя мимо открытой двери гостиной, неожиданно остановился.

– Что случилось? – удивленно спросила Куинн, которой уже начинал нравиться подобный способ передвижения.

– Да вон, смотрите!

Гейбриел кивнул в сторону раскрытой двери. Куинн повернула голову и увидела… Маклейша. Кот важно восседал на телевизоре, стоявшем в углу гостиной.

– Черт побери, – буркнул Гейбриел. – Я совсем забыл про этого бандита! Куинн, позвольте мне на секунду опустить вас на диван и запереть его в туалете. Вы не против? А то ваш дом превратится в груду щебня!

– Пожалуй, действительно, там ему самое место, – согласилась Куинн.

Гейбриел бережно опустил девушку на диван и, крадучись, начал приближаться к телевизору. Однако кот тут же заметил этот маневр и занял оборонительную позицию.

– Многоуважаемый мистер Маклейш, – елейным голосом обратился к нему Хантер, – почему бы вам, самому большому мерзавцу из всех подлецов на свете, не пройтись со мной в сторону туалета?

Но Маклейш, видимо, не имел никакого желания вновь очутиться взаперти в одиночестве. Он прекрасно помнил, каково ему пришлось после смерти хозяйки. Поэтому, когда Гейбриел попытался его схватить, он испустил воинственный клич, выгнул спину дугой и приготовился к прыжку, выпустив острые когти. Все это могло окончиться очень плохо. Гейбриел отпрыгнул от телевизора и попытался вновь вступить в переговоры:

– Пойдем, котик! Никто не собирается тебя обижать!

Желая доказать Маклейшу свои миролюбивые намерения, Гейбриел попытался погладить кота. Но тот, очевидно, понял его не совсем правильно. Издав ужасающее шипение, он бросился на Хантера, норовя вцепиться ему в лицо. Но Гейбриел был наготове. Он молниеносно отскочил в сторону, и это спасло его от неминуемого увечья.

– Ах ты, подлюга! – заорал Хантер, балансирую на одной ноге. – Да я тебя сейчас!..

– Не надо его так ругать, – горячо вступилась за кота сидевшая на диване Куинн. – Ведь это маленькое, перепуганное, беззащитное существо само не знает, как…

– Что-о? – потеряв самообладание, завопил Гейбриел. – Это он маленький, перепуганный и беззащитный?! Да вы только посмотрите на это исчадие ада! Еще чуть-чуть, и я остался бы без глаза!

– И все равно пожалейте его! Вы же сами его раздразнили.

Куинн не выносила людей, которые плохо обращались с животными. И сейчас, видя ярость Хантера, пришла в негодование. Если он так будет себя вести, ей придется написать об этом в отчете адвокату.

Гейбриел, опустив закатанные рукава рубашки, предпринял новое наступление на кота. Но снова неудачно. Маклейш, оттолкнувшись задними лапами от телевизора, перелетел через голову Хантера и очутился на диване рядом с Куинн.

– Гейбриел, перестаньте! – закричала она. – Я сама его поймаю!

– Сидите спокойно! – рявкнул Хантер. – А то, не дай Бог, совсем повредите лодыжку! Я сейчас схвачу этого подлеца! Ему больше некуда деться.

Гейбриел наклонился, протянув руки к коту. Но Маклейш, изловчившись, высоко подпрыгнул и оказался на спине Хантера, не упустив случая вцепиться в нее всеми когтями.

– О черт! – завопил Хантер и добавил пару более сильных выражений. Пытаясь сбросить кота со спины, Хантер неловко повернулся и, потеряв равновесие, рухнул прямо на Куинн. Куинн взвизгнула от нестерпимой боли в ноге.

Внезапно хлопнула входная дверь, так и оставшаяся не запертой, и на пороге появилась Мэри. Несколько мгновений она, оторопев, стояла на месте, а затем бросилась на Хантера.

– Прекратите! Ваши вопли слышны за два квартала. Куинн, что происходит? Чудовище, отпустите ее! Слышите?!

Мэри повисла на правой руке Гейбриела, пытаясь оторвать его от Куинн. Хантер рванулся, стараясь освободиться от ее хватки. Лицо его побелело как мел.

– Черт бы вас побрал! Отпустите мою руку!

– Не трогай его, Мэри, – вмешалась Куинн, в очередной раз забывшая про боль в ноге. – Ничего особенного не случилось!

– Как ничего особенного? Я же только что видела, как этот человек пытался тебя…

– Да вовсе он не пытался. Успокойся, дорогая, пожалуйста, и отойди от него.

Мэри нехотя выпустила руку Хантера. Он демонстративно поболтал ею в воздухе и угрожающе проговорил:

– Куинн, если вы не уберете отсюда эту женщину, то, имейте в виду, я за себя не отвечаю! И вообще я бы советовал вам повесить над входом предостережение: «Берегитесь, входящие сюда! Здесь вам грозит смертельная опасность. Бегите, пока не поздно!»

Не обращая внимания на эту тираду, Куинн положила больную ногу на подушку и принялась успокаивать подругу:

– Не волнуйся, Мэри. Просто я неудачно упала и повредила лодыжку. Гейбриел собирается отвезти меня к доктору, чтобы сделать рентген. Вот и все.

Мэри переводила изумленные глаза то на Куинн, то на Гейбриела. Потом ее взгляд упал на быстро распухавшую ногу подруги.

– О Куинн! Ты сломала ногу?! Я сейчас вызову «скорую помощь».

Она хотела было броситься к телефону, но Куинн удержала ее.

– Успокойся, дорогая! Не надо никакой «скорой помощи». Все в порядке. Мы сейчас поедем к доктору и сделаем рентген.

Мэри удивленно подняла брови.

– Но я же сама только что видела, как он…

– Ради Бога, выбрось это из головы!

Куинн пришлось подробно рассказать подруге о том, что произошло. Мэри внимательно выслушала и виновато посмотрела на Хантера.

– Извините, Гейбриел. Представляю, какой непроходимой дурой вы меня считаете!

– Вовсе нет, наоборот. Куинн очень повезло, что у нее такая верная и самоотверженная подруга. Вдобавок у вас еще и сильные руки. Я до сих пор не могу пошевелить ни одним пальцем после вашего пожатия…

Мэри весело рассмеялась. Все уладилось. Гейбриел оглянулся на Куинн.

– Ну, а теперь я поймаю кота, перенесу вас в машину, и мы поедем к доктору.

Доктор Джонсон вышел из рентгеновского кабинета со снимком в руках.

– Успокойтесь, Куинн. У вас нет ни перелома, ни трещины. Все обошлось благополучно.

У Куинн вырвался вздох облегчения.

– Слава Богу! Я так боялась, что сломала ногу! А что с ней?

– Ничего страшного. Простое растяжение связок. Иногда это бывает побольнее перелома. Я дам вам болеутоляющее. Учтите, это лекарство несовместимо с алкоголем. Так что не пейте вина эти дни. Поняли?

Куинн кивнула и поинтересовалась:

– Долго мне придется сидеть дома? День? Два?

Доктор удивленно посмотрел на нее.

– Да что вы! Не день и не два. По крайней мере месяц. Может, и того больше.

– Как?! Но вы же сказали, что перелома нет!

– Перелома действительно нет. Но травма очень серьезная, к тому же повреждены связки. Я вам вообще советую два-три дня не вставать с постели. Потом пусть вас снова привезут ко мне, и посмотрим, как быть дальше. Но, конечно, в ближайший месяц ни о какой работе в магазине не может быть и речи. Вам же там все время приходится быть на ногах.

– Но я не могу бросить магазин на целый месяц, доктор! Не забывайте, что мне необходимо работать. С магазином, закрытым в течение месяца, можно заранее распрощаться. И как мне тогда прикажете жить?

Доктор пожал плечами и задумался. Он действительно хорошо представлял себе положение своей пациентки и старался найти какой-нибудь выход. Поразмыслив, он спросил:

– Нельзя ли нанять кого-нибудь, Куинн, кто бы мог пока работать вместо вас?

– Не беспокойтесь, доктор, – неожиданно вмешался в разговор Хантер. – Я смогу заменить Куинн. Она мне расскажет, что надо делать, и не будет никаких проблем! Кстати, счет за лечение пришлите мне.

Кровь бросилась в лицо Куинн. Она попыталась встать, но тут же со стоном упала в кресло. Переведя дух, она возмущенно набросилась на Хантера:

– Не смейте, Гейбриел! Нет, нет! Я сама оплачу все счета!

Доктор Джонсон с недоумением оглядел обоих и, пожав плечами, заметил:

– Право, мне абсолютно все равно, кто из вас заплатит. Решите это между собой.

Гейбриел подошел к креслу, в котором корчилась от боли Куинн, легко поднял девушку и усадил в инвалидную коляску, любезно предложенную доктором.

– Во всем, что с ней произошло, мистер Джонсон, виноват я один, – просто сказал он. – Поэтому я и считаю, что спорить тут не о чем. Прошу вас прислать мне счет за все, включая лекарства и пользование инвалидной коляской.

Его твердый тон убедил Куинн, что спорить действительно бесполезно. Она уже успела понять, что если Гейбриел принимает решение, то переубедить его нет никакой возможности. Доктор тем временем вынул из шкафчика пузырек с микстурой и протянул его Хантеру.

– Вот лекарство. Только проследите, чтобы она его принимала регулярно.

Гейбриел внимательно прочел инструкцию и поднял глаза на доктора.

– Разумеется, доктор. Будьте спокойны. Я заставлю ее все делать так, как надо! А в субботу мы снова будем у вас.

Он отвез Куинн к машине, пересадил на заднее сиденье, устроил поудобнее. Потом извиняющимся тоном проговорил:

– Подождите меня, Куинн. Я ненадолго вернусь к доктору. Мне надо кое-что уточнить.

Куинн удивилась, но промолчала. Гейбриела не было минут двадцать. Вернувшись, он ничего не стал объяснять и быстро уселся за руль.

Всю обратную дорогу они молчали. Куинн полулежала на заднем сиденье и, откинувшись на кожаную спинку, думала о предписанном доктором режиме. Его, несомненно, придется выполнять. Но как быть с магазином? Новых зверюшек она сможет мастерить и дома, сидя за столом и положив больную ногу на пуфик. Так что с этим проблем не будет. Если Гейбриел не сочтет для себя обидным воспользоваться ее «фольксвагеном», давно уже ставшим музейной редкостью, то все изготовленное Куинн несложно будет доставить в магазин. Может же она попросить Хантера посидеть за рулем. А вот как работать в магазине, Куинн пока еще плохо себе представляла. Конечно, можно устроиться за кассовым аппаратом, положив больную ногу на какую-нибудь табуретку. Нетрудно расположить фигурки на полках так, чтобы доставать их, не вставая с места. Но ведь ей придется каждый день утром приезжать в магазин, а вечером возвращаться домой. Снова просить Гейбриела? Нет, ни в коем случае! Да это просто нереально. Хотя бы потому, что он сам пять дней в неделю работает. Нет, это невозможно!

Можно обратиться к Мэри. Но и в этом случае возникали сложности. Мэри училась и каждый день, кроме суббот и воскресений, ездила за много миль на занятия. К уик-энду она так изматывалась, что могла бы лежать все свободное время. Кроме того, именно в выходные дни ей приходилось читать, готовиться к экзаменам. Удобно ли нагружать ее еще новыми заботами? Наверное, не очень. Куинн решила, если удастся, вообще ничего не говорить подруге о своих трудностях. Она хорошо знала: безотказная Мэри тут же забросит ради нее все свои дела. Допускать это не следовало.

Да, но что же все-таки делать? Или послать все к чертям собачьим и продать магазин? А заодно и дом. На вырученные деньги она сможет переехать в Сан-Диего или Лос-Анджелес. Найти там работу в коммерческой фирме, связанной с прикладным искусством, она всегда сумеет…

Куинн тяжело вздохнула. Она ненавидела большие города и не хотела в них жить. Ей нравились места, не слишком затронутые цивилизацией: горы со склонами, поросшими лесом, ручьи, небольшие селения… Как здесь. Она, правда, считала, что хорошо было бы повидать мир, но сейчас ей этого не хотелось. Здесь она чувствовала себя почти счастливой. Но почему же почти? Чего ей не хватало?

Машина резко затормозила, и это вернуло Куинн к реальности. В отличие от ее «фольксвагена», машина Гейбриела проделала весь путь необычайно быстро. Хантер выключил мотор, вышел и, открыв заднюю дверцу, объявил: