Текст книги "Виртуоз обмана (ЛП)"
Автор книги: Джуд Уотсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Annotation
18 лет до битвы при Явине.
Джуд Уотсон
Руководство по персонажам
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Джуд Уотсон
Виртуоз обмана
Руководство по персонажам
ПОСЛЕДНИЕ ИЗ ДЖЕДАЕВ
Оби-ван Кеноби: Великий мастер-джедай, теперь в изгнаннии на Татуине
Ферус Олин: Бывший падаван, ученик Сири Тачи
Солис: Бывший рыцарь-джедай Фай-Тор Ана; после становления Империи стала охотником за головами
Гарен Мулн: Ослаб после долгих месяцев в бегах после Приказа 66; живёт на основанной Ферусом секретной базе на астероиде
Рай-Гаул: В бегах после Приказа 66; найден Солис
ИСЧЕЗНУВШИЕ
Свободная конфедерация тех, кого Империя приговорила к смерти, отказавшихся от своих официальных личностей и исчезнувших; центр – на Корусканте
Декстер Джеттстер: Бывший владелец Ресторана Декса; держит тайную квартиру в Оранжевом Округе Корусканта; ранен во время имперского рейда на Бандитскую Аллею
Орион: Бывший глава известной ботанской шпионской сети во времена Войны Клонов; делит своё время между секретной базой на астероиде и укрытием Декса
Китс Фрили: Бывший журналист-следователь, не раз получивший награду, приговорён к смерти Империей; теперь скрывается на тайной квартире Декса
Курран Каладиан: Бывший помощник сенатора от Свиврени, кузен покойного помощника сенатора и друга Оби-вана Кеноби, Тиро Каладиана; приговорён к смерти из-за открытого недовольства правительством Империи; живёт на тайной квартире Декса
ХРАНИТЕЛИ БАЗЫ
Райна: Знаменитый пилот восстания против Империи на Ачерине
Тома: Бывший генерал и командир сопротивления на Ачерине
ОДИННАДЦАТЬ
Сопротивленческое движение на Беллассе, становящееся всё более известным в Империи; было основано одиннадцатью членами; переросло в многосотенное в городе Усса и других местах по всей планете
Роан Лэндс: Один из первых Одиннадцати, друг и напарник Феруса Олина; убит Дартом Вейдером
Дона Теламарк: Сторонница Одиннадцати; прятала Феруса Олина в своём горном убежище после его бегства из имперской тюрьмы
Уил Асани: Один из первых Одиннадцати и их нынешний главный координатор
Доктор Эми Антин: Обеспечивала группу медицинскими услугами, а затем присоединилась к Одиннадцати; теперь заместитель главы движения
ДРУЗЬЯ
Тревер Флум: тринадцатилетний компаньон Феруса Олина; бывший беспризорник и оператор чёрного рынка на Беллассе; теперь почётный член Беласских Одиннадцати и борец сопротивления
Клайв Флакс: Корпоративный шпион, ставший двойным агентом во времена Войны Клонов; друг Феруса и Роана; сбежал с Ферусом из Имперского тюремного мира Донтамо
Астри Оддо: В прошлом Астри Оддо Дивиниан, оставила политика Бога Дивиниана после того, как он присоединился к Сано Сауро и сепаратистам; теперь скрывается от Бога; взломщик-эксперт, специализируется на компьютерных кодовых макросистемах
Лун Оддо Дивиниан: чувствительный к Силе восьмилетний сын Астри и Бога Дивиниан
Линна Налтри и Тобин Кантор: муж и жена; друзья джедая Рай-Гаула
Флейм: загадочный богатый друг Одиннадцати и других групп сопротивления; сейчас на Корусканте
ДРУГИЕ
Брея, королева Альдераана: жена Бейла Органы и приёмная мать Леи, дочери Падме Амидалы и Энакина Скайуокера
Бейл Органа: муж Бреи и приёмный отец Леи; сенатор с Альдераана
Гидра: глава Имперских Инквизиторов
Дженна Зан Арбор: нанятый Империей учёный; работает над стирающим память веществом на Корусканте
Глава 1
Бейл Органа стоял возле окна и смотрел, как его дочь Лея бегает по саду. Каждый день она училась всё новым навыкам и всё прочнее стояла на ножках. Его жена, Брея, сидела на траве, скрестив ноги и смеясь, когда Лея срывала цветы.
Бейл внезапно обнаружил, что задерживает дыхание. Медленно выдохнул.
Они думали, что инцидент ничего не значит. Несчастный случай, не более того. Лея была с одной из своих нянек, Мемили, работавшей на кухне, но также добровольно вызвавшейся помогать с детьми. Они отправились играть в парк на другом конце города Альдера, где Лея ещё никогда не была. Парк простирался до высоких утёсов из песчаника, возвышавшихся над морем. По периметру парка была ограда, извивавшаяся хитрым узором; похожая с виду на белые ветки, на самом деле она была дюрасталевой.
Только в одном месте ограда была сломана, и именно туда хотела отправиться Мемили, чтобы полюбоваться видом.
Бейл до сих пор не понял точно, что случилось. Мемили рассказала всё по-своему, всё ещё потрясённая пережитым. Она клялась, что Лея, которой не исполнилось ещё и года, внезапно повернула голову и бросила свой мяч прямо в ограду. Мяч попал в цель, и ограда затряслась так сильно, что Мемили поняла, что та неустойчива.
Может, Мемили и не упала бы. Может, ограда бы удержалась. Может, Лея просто так бросила мяч.
Рассказывая об этом, Мемили неотрывно смотрела на Бейла своими большими чёрными глазами. Она была молодой женщиной из сельской местности, и атмосфера королевского дворца всё ещё пугала её.
– Она как будто знала, сэр, – говорила няня. – Словно она увидела что-то до того, как это случилось. Я видела это в её глазах. Потом она улыбнулась и… продолжила играть.
Мемили вполне заслуживала доверия, как и все во дворце Бейла. Жившие здесь были либо членами семьи, либо относились к наиболее близким союзникам семьи. Мемили была дочерью старого друга Бейла. Бейл знал, что она никогда не расскажет никому об этом происшествии, кроме него самого.
Но каким-то образом об этом крошечном инциденте, маленьком происшествии посреди обычного дня, узнала Империя.
Кто-то увидел это, кто-то рассказал, и, может быть, тот человек рассказал об этом в космопорту, откуда кто-то мог донести эту новость до Корусканта. Сейчас шпионы были везде. Империя щедро платила за малейшие кусочки информации. Значит, кто-то почему-то подумал, что Империя может быть заинтересована в ребёнке с поразительными рефлексами.
Бейл подозревал, что имперские информаторы давно стали частью жизни в галактике, но никогда не думал, что таковые есть и на Альдераане. Общество было сплочённым, каждый был против нового имперского порядка. Просто не повезло – новости дошли далеко… до самых Имперских Инквизиторов.
Не повезло. Не повезло ли? Джедаи так не говорят. Джедаи сказали бы, что Тёмная сторона Силы распространяется по галактике, кого-то соблазняя, а кого-то подстрекая использовать свои худшие побуждения.
К счастью, никто не знал, что этим ребёнком была Лея. Был лишь доклад о ребёнке, даже пол которого был неизвестен, и няне, которая быстро его оттеснила. Бейл не мог винить Мемили за это, но это привлекло внимание.
Бейл окинул взглядом комнату, транспаристиловые двери, занимавшие целую стену и позволявшие прекрасно наблюдать сад. Лея называла эту комнату "комнатой наизнанку". Дворец всегда был открыт. Как и всё на Альдераане. Любой человек мог подойти к двери и постучать. Во время Войн Клонов у Бейла была охрана, но минимальная. Брея сопротивлялась даже этому. Она не собирается изменять традициям своей планеты ради отвратительного строя, заявляла она, вздёрнув подбородок в хорошо знакомой Бейлу манере.
Она была права. Если Империя захочет получить сюда доступ, их не будет волновать, как много здесь охранников.
И теперь вскорости сюда должны были прибыть двое Имперских Инквизиторов. Бейл велел Брее увести Лею прочь на как можно более долгое время. Теперь он видел, как они направляются к личным семейным воротам, служившим входом и выходом из поместья. Бейлу лучше было знать, что Леи не будет дома.
Не то чтобы Инквизитор мог заметить что-нибудь странное. Лея была нормальным учащимся ходить ребёнком. Развитым для такого возраста, да; но Бейл никогда не видел в ней никаких признаков чувствительности к Силе. Он надеялся, что что бы она ни унаследовала от настоящих родителей – всё было от Падме. Её ум, её смелость, возможно, её изящество… не только её карие глаза.
Но в ней была и часть Энакина Скайуокера. Бейл надеялся, что её не будет. В этой галактике чувствительность к Силе будет для его ребёнка ношей, а не даром.
Слишком многое нужно скрывать, подумал Бейл. Инквизиторы придут, пройдутся по городу, будут рыться в записях, вторгаться в личную жизнь жителей Альдераана, ничего не найдут и улетят. Доклад о ребёнке с поразительным способностями отбросят в сторону, и он затеряется среди миллионов наводок, полученных имперскими следователями от желающих выслужиться и подняться по служебной лестнице.
Бейл вздохнул. Он должен был сотрудничать. Но не собирался делать это так легко.
Глава 2
Ферус Олин с трудом подавлял желание одёрнуть воротник своей инквизиторской робы. Ему самому роба казалась чересчур пафосной и угрожающей. Капюшоны специально были скроены так, чтобы скрывать лицо. Ферус сказал своему напарнику-Инквизитору, Гидре, что ему кажется не слишком резонным носить такой устрашающий костюм, если пытаешься уговорить сопротивляющегося субъекта выдать информацию; но Гидра лишь бросила на него свой плоский безразличный взгляд и ответила:
– Империя не уговаривает.
Именно так. Ферусу нужно было обращать больше внимания на новый имперский жаргон. Имперцы не уговаривают, не просят, не уступают, не берут в расчёт то, что любой, с кем они контактируют – живое существо. Безжалостная отдача – вот единственный способ добиться успеха.
Ферус ненавидел работу двойного агента. Если бы Император не поручил ему особое задание, он бы ушёл в отставку и вернулся к сопротивлению. Но получив шанс возглавить группу Инквизиторов, отслеживающих слухи о чувствительных к Силе, он не мог отказаться. Если он сумеет их найти, то сумеет и защитить. И если для этого необходимо было на время стать Инквизитором – он это сделает.
Но эта роба… он уже побывал в двух имперских тюрьмах, и эта роба казалась третьей тюрьмой.
Если бы не Оби-ван Кеноби, Ферус вообще не отправился бы на Альдераан. Уединение делало Оби-вана даже более загадочным человеком, чем обычно. У Оби-вана были свои секреты, и он хранил их. Впрочем, это не останавливало его от того, чтобы время от времени давать Ферусу указания. Когда Ферус составлял список возможных чувствительных к Силе, почему-то именно этот безымянный ребёнок с Альдераана привлёк внимание Кеноби.
Имперский Инквизитор Гидра сидела позади него с абсолютно нейтральным выражением лица. Она никогда не произносила ни слова без нужды. Капюшон скрывал её лицо, бросая на него тень, и очень редко Ферусу удавалось разглядеть его выражение. Казалось, что ничто не вызывает у неё эмоций. Они путешествовали вместе уже два дня, и ни разу она не жаловалась на задержки, плохую еду или неисправный двигатель, вынудивший их простоять пять часов в дряхлом космопорту.
Она вела спидер по магистралям Альдеры, не обращая ни малейшего внимания на других. Дворец располагался на границе города, на небольшом возвышении над обширным озером. Это был прекрасный комплекс зданий, окружённых садами. Террасы на разных уровнях предоставляли жителям много воздуха и света. Гидра завела спидер на посадку, отпуская репульсорный двигатель таким образом, чтобы спидер опустился на покрытую клевером землю.
Ферус собрался с духом. Бейл Органа был для него героем. Он следил за карьерой Органы в Сенате, слышал его речи, читал его публикации. Его стремление к правосудию никогда не было ради эго или игры на публику; тихая решительность Бейла была, по мнению Феруса, образцом для подражания любого политика, которому очень редко следовали.
А теперь Бейл будет презирать Феруса. Не только потому, что он входит к нему в дом как враг, а и потому, что Бейл знает, кто стоит за ним. Он примет официальную версию, гласящую, что Ферус был великим героем сопротивления на Беллассе, а затем увидел свою ошибку и присоединился к Империи. Иными словами, Бейл будет видеть в нём предателя всех дорогих для него идеалов.
Ферус и Гидра приблизились ко дворцу и прошли сквозь ворота. Недостаток охраны удивил Феруса. Он не чувствовал присутствия скрытых систем сигнализации или сенсоров, хотя им полагалось быть здесь. На Альдераане было запрещено оружие, но всё-таки Ферус ожидал, что у королевы и её большой семьи будет какая-то защита.
Они прошли по извилистой тропе между древних деревьев с толстыми тёмно-золотистыми стволами. Сады как раз цвели, и в темноте густой листвы цветы казались яркими разноцветными вспышками.
Тропа привела их к широкой парадной двери, замысловато вырезанной из чего-то, что выглядело как массивный ствол одного из величественных деревьев, окружавших дворец. Бейл Органа лично открыл дверь.
Ферус поклонился.
– Мы пришли по назначению Императора, – сказал он.
– Входите.
Бейл развернулся и пошёл в дом. Каждый мускул его тела говорил о том, как мало он думал об Инквизиторах и как сильно желал их скорого ухода.
Ферус взглянул на Гидру, но, как обычно, не мог понять, о чём она думает. Она шла быстрой походкой, спрятав руки в рукава робы.
Бейл провёл их в комнату, должно быть, использовавшуюся для официальных церемоний. На стенах были деревянные панели, потолок возвышался, словно купол. В комнате были две женщины; в одной из них Ферус узнал Брею, высокую и красивую, в прямом белом платье. Вторая женщина была похожа на неё, но выше ростом, с круглым хорошеньким лицом и уложенными в кольца вокруг ушей волосами.
– Моя жена Брея, королева Альдераана, и моя невестка, Деара, советница королевы, – коротко представил женщин Бейл.
В комнате не было мебели, и они стояли прямо в центре под массивной люстрой, выполненной в форме солнца.
– Что привело вас на Альдераан? – спросил Бейл.
– Долг Имперских Инквизиторов – заботиться о стабильности в галактике. – Ферус быстро проговорил то, что ему велели сказать ещё до того, как его о чём-либо спросят, и продолжал, несмотря на откровенное презрение во взгляде Бейла. – Для этого нам нужно сотрудничество сенаторов и правителей. Нам пришёл доклад одного из ваших граждан…
– Одного из наших граждан, говорите, – перебила Брея. – Я так не думаю. Жители Альдераана не шпионят друг за другом.
Ферус не собирался спорить. Скорее всего, Брея была права. Но Феруса злил тот факт, что его уровень доступа не позволяет знать имён имперских оперативников, даже кодовых имён. Он не знал, кто на самом деле составил доклад о необычном ребёнке.
– Нам пришёл доклад, – вежливо продолжал Ферус, – и для его проверки нам необходимо провести расследование. Нам нужно ваше разрешение на изучение официальных записей Альдераана, включая отчёты охраны, домашние наблюдения…
– Королевский двор не шпионит за подданными! – резко выпалил Бейл. Его голос отдался эхом в пустой комнате.
– Мы предоставляем это право вам, – добавила Деара.
– …и любые записанные сеансы связи и регистрации жителей, – закончил Ферус. Он по-прежнему говорил вежливо и уважительно, но это не успокаивало гнева Бейла.
Все знали, чем это закончится. Бейл и Брея дадут разрешение, потому что обязаны его дать. Они хорошо знали, что даже запрос на разрешение был лишь символическим. Император предоставил самому себе доступ к любым записям любой планеты. Ферус был уверен, что в недалёком будущем даже этот формальный запрос будет не нужен. Но пока что Императора всё ещё волновала видимость соблюдения законов.
Глаза Бейла, казалось, прожигали в Ферусе дыры.
– Вам не нужно наше разрешение, – бросил он. – Так зачем это лицемерие? Делайте что пожелаете. Нам нечего скрывать.
Как один, Бейл, Брея и Деара повернулись к Инквизиторам спинами и вышли.
Глава 3
Когда Ферус и Гидра забирались обратно в спидер, Ферус сказал:
– Думаю, нам сперва стоит наведаться в офис Официальных Записей.
– Вы были почтительны к Бейлу Органе, – к его удивлению, ответила Гидра. – Почему?
– Он сенатор.
– Он главный противник Императора в Сенате. Он пытается уничтожить Империю.
– Лучше избегать конфликтов, находясь на чужой территории.
– Забавное утверждение, – сказала Гидра. – Альдераан принадлежит к Империи. Это наша территория.
Упс, подумал Ферус. Нужно было быть осторожнее.
– Я о восприятии, – пояснил он. – Если мы будем чересчур сильно давить на сенатора, он может перекрыть нам такие пути, о которых мы даже не подозреваем. У нас нет твёрдой власти над этой планетой… пока что.
Гидра не ответила, и Ферус направил спидер к группе официальных зданий в центре города Альдера. Нужно было как-то разделиться с Гидрой. Она была слишком внимательна. Его работой здесь было расследовать данные доклада как можно быстрее, и её присутствие было совсем некстати. Казалось, Оби-ван был даже менее заинтересован в присутствии чувствительного к Силе ребёнка, чем в том, чтобы сбить Инквизиторов со следа. Если Ферус найдёт ребёнка, для него будет долгом чести удостовериться, что он в безопасности. Это может быть непросто.
Он страстно желал избавиться от Гидры и связаться с Эми Антин. Она была врачом, учёным, и Ферусу нужны были её знания. Несколько дней назад он смог проникнуть в ИмПалХирРеконцентр и выкрасть несколько записей. Судя по всему, личное медицинское заведение Императора было именно тем местом, где были собраны доспехи Дарта Вейдера. Нигде больше в галактике не было такой возможности. Ферус надеялся, что после того, как Эми Антин просмотрит записи, она сумеет дать ему ключ к истинной сущности Вейдера – или хотя бы отправную точку.
Если его подозрения верны, Дарт Вейдер – падший джедай. И не только: у Феруса было назойливое чувство, словно он знал его раньше. Возможно, даже хорошо знал.
Если он узнает о происхождении увечий Вейдера, то узнает и о том, кем он был. Это может дать ему преимущество в битве.
Потому что битва обязательно будет.
Вейдер хладнокровно убил его напарника Роана Лэндса. Он сделал это лишь для того, чтобы разозлить Феруса. Забрал чужую жизнь просто забавы ради.
Он должен заплатить за это.
Ферус знал, что, поддаваясь гневу, подвергает опасности свой только недавно вернувшийся контроль над Силой. Официально он так и не стал джедаем; он ушёл из Ордена ещё будучи учеником. Он знал свои границы. Ему не справиться с Вейдером без помощи.
Он учился отрешённости, будучи падаваном, но не чувствовал себя отрешённым. Вовсе не чувствовал. Внутри копился спокойный гнев, ждущий малейшего импульса, чтобы вспыхнуть. Всю жизнь Феруса учили, что месть – это неправильно. Но она не казалась ему неправильной.
Император говорил, что может обучить Феруса путям Тёмной стороны Силы. Говорил, что гнев может лишь сделать его сильнее. Ферус был вынужден признать, что Палпатин прав. Спорить было бессмысленно: несколько раз он поддавался гневу, чувствовал Тёмную сторону Силы и мог передвигать предметы с молниеносной скоростью, просто концентрируя свою ярость.
Прежде чем покинуть Корускант, он ненадолго встретился с Императором. Палпатин дал ему ситхский голокрон, достаточно маленький, чтобы уместиться во внутреннем кармане туники. Император сказал, что если Ферусу хватит смелости заглянуть в него, то он получит огромное могущество.
Император не говорил, что Ферус увидит. Не говорит, чему научится. Но то, как он проскрежетал слово «могущество», с какой заботой держал голокрон, сказало Ферусу обо всём. Если он хочет победить Вейдера – это единственный путь.
Пока что он не трогал голокрон. Ферус чувствовал его под туникой – непропорционально тяжёлый для своего размера. Иногда казалось, что он теплеет. Иногда – что горит холодным пламенем, прожигая одежду. Иногда – что странно действует на Феруса. Казалось, что слова разбиваются на невидимые линии. Зрение странно раздваивалось, он будто бы мог видеть вещи насквозь. Иногда он чувствовал вспышки презрения к своим товарищам и их слабостям.
Держать голокрон так близко было опасно.
Глава 4
Тревер Флум провёл рукой над сенсором, дававшим ступенькам сигнал превратиться в трап, и прокрался ко входной двери. Ввёл код выхода из убежища Декса на Корусканте и направился на Бандитскую Аллею. Совещание было в самом разгаре, и хотя тема была захватывающей – наконец, состоится встреча лидеров сопротивления со всех планет галактики – разговор был скучным.
Как могут они организовывать галактическое сопротивление, если не могут договориться даже о такой простой вещи, как место встречи?
Уил, глава легендарных Одиннадцати с Беллассы, предлагал планету во Внешнем Кольце. Но эта идея не понравилась никому из лидеров. Слишком много контрольных пунктов на пути – хотя на месте они должны быть в безопасности. Декс предложил Корускант, но его слова были встречены бурей возмущения. Провести съезд прямо под носом у Императора? Многие лидеры сопротивления предлагали свои родные планеты, полагая, что смогут там обеспечить достаточную безопасность; но каждый настаивал именно на своей планете. Иными словами, они не хотели доверять никому свою безопасность. Потому что до сих пор не доверяли друг другу.
Тревер знал лишь то, что все эти споры ужасно его утомляли. Почти как присутствие в галереях Сената.
Тревер свернул с Бандитской Аллеи, зная, что каждый его шаг по извилистому пути отслеживается охранной системой Декса. Прошёл по ветхим уровням Оранжевого Уровня, ставшим уже родными. На других жителей округа, куда не решались соваться даже имперцы, он старался не смотреть. Здесь лучше не входить в зрительный контакт.
Здесь не работали турболифты и подъёмники. Если в этом округе начнут проект по улучшению освещения или дорог, всё строительство сразу же сорвут или таинственным образом уничтожат, какую бы охрану к нему ни приставили. Поэтому выбраться из Оранжевого Округа быстро было невозможно. Но у Тревера было много времени. Лидеры будут болтать вечно. Никто даже не заметит, что Тревер уходил.
Тревер был в розыске на родной Беллассе, но здесь, на Корусканте, он почему-то чувствовал себя в меньшей опасности, чем где-либо. Ему было среди кого прятаться. Если он чувствовал необходимость в воздухе и свете, то выбирался на поверхность и терялся в потоках пешеходов в Сенатском округе. Там он чувствовал себя невидимым.
К тому же, прежде, чем покинуть Корускант, Ферус дал Треверу секретное задание.
* * *
Вокруг Тревера по пешеходной дорожке Сенатского округа струилась толпа. Солнце ярко вспыхивало на металлических частях снующих в воздухе спидеров. Тревер не терял бдительности: в любой момент могли нагрянуть имперские охранники с неожиданной проверкой ID.
Сейчас ему часто приходилось быть одному. Сын Астри, Лун Оддо, жил на основанной Ферусом секретной базе на астероиде. Луна тренировал Рай-Гаул, но молчаливый джедай привёл малыша к Гарену Мулну для дополнительных занятий. Хотя Гарен сейчас был слаб, у него был особый дар учителя. Ещё во времена существования Ордена он был одним из самых смелых джедаев-пилотов. Теперь он был в уединении на астероиде и, по его словам, открыл в себе новые стороны – например, терпение.
К своему удивлению, Тревер скучал по Луну. Он никогда не обращал на восьмилетнего малыша особого внимания, пока того не похитили и не заставили вступить в новую Имперскую Лётную Академию. Тревер тоже туда вступил, чтобы вытащить его, и обнаружил, что Лун обладает недюжинным умом и дюрасталевыми нервами. Не считая того, что он был прекрасной компанией. Они провели вместе немало времени, пока Рай-Гаул не забрал Луна на астероид. Может, дело в связи Луна с Силой – но он словно заставлял всех ходить на цыпочках.
Тревер вспрыгнул на движущийся трап, поднявший его ещё на пятьдесят уровней. Когда движение вверх закончилось, глазам Тревера предстали новые искрящиеся громады зданий. Взгляд мальчика остановился на разрушенном Храме Джедаев.
Тревер отвернулся. Он был внутри Храма с Ферусом ещё в начале их дружбы. И даже не имея никакой связи с Силой, он почувствовал всё ещё гудящую в этих стенах мощь.
Теперь ему больно было смотреть на Храм.
Он слышал, что разрушенный Храм теперь был для элиты Корусканта чем-то отвратительно притягательным. Здесь погибло много джедаев. Те, кому позволялось отправиться туда на экскурсию, приобретали некий статус среди остальных. Всё это внушало Треверу отвращение. Он не собирался рассказывать об этом Ферусу. Он знал, как это его огорчит.
Внезапно мальчик увидел наверху Флейм, пробирающуюся сквозь толпу. Когда трап поднялся, она свернула на другую дорожку. Тревер спрыгнул с трапа и пошёл за ней.
Он догнал Флейм возле фонтана на границе одной из многих окружающих здание Сената площадей.
– Любуешься видом? – спросил Тревер, подойдя к ней.
Она едва не отпрыгнула.
– Я не заметила тебя, – проговорила Флейм. – Тревер, ты напугал меня. Я всегда настороже на случай имперской проверки ID.
– Прости. – Он опёрся на бортик фонтана, чувствуя брызги на своей шее. – Что ты здесь делаешь?
– Собрание закончилось? – спросила Флейм, проигнорировав его слова. На лице её была тревога. – Они попросили меня уйти, чтобы свободно совещаться.
– Всё ещё болтают, – Тревер помотал головой. – Я думал, что лидеры сопротивления выдержаннее. А они все боятся, что их поймают.
– Это вопрос доверия, – проговорила Флейм, глядя на игру солнечных лучей в струях фонтана. Её зелёные глаза сузились. – Такие решения требуют сплочённости, которой у них пока нет.
– Сплочённости? – фыркнул Тревер. – Они требуют выдержки и мужества. Только и всего.
– Они уже показали своё мужество, – мягко возразила Флейм и нахмурилась. – Но мне это не нравится. Боюсь, Мунстрайк провалится. Я встречалась с Бейлом Органой. Меня ему представил один из лидеров сопротивления, бывший приятель Бейла. Я предлагала ему присоединится к Мунстрайку, и он отказался. Сказал, что на Альдераане нет сопротивления и он предан Сенату. Должно быть, он лжёт. – Женщина сжала руки. – На этой планете должно быть подпольное движение. Что говорит Ферус?
– Он только туда добрался. Пока ничего не говорил.
– Бейл Органа – вот ключ, – сказала Флейм. – Если бы только у нас в Мунстрайке были сенаторы! Они бы сделали его законным. Мы могли бы организовать всегалактическое политико-военное движение. Но если отказывается Бейл Органа – другие тем более откажутся. – Она обернулась к Треверу. – Как думаешь, Ферус сможет его убедить?
– Ферус под прикрытием, – возразил Тревер. – Органа думает, что он служит Империи, забыла?
– Ну, конечно, придётся раскрыть его как двойного агента, – сказала Флейм. – Но Бейлу Органе можно доверять. Он нужен нам, Тревер!
– Я попрошу Феруса, – кивнул Тревер. Он готов был на всё ради Флейм. Ходили слухи, что она пожертвовала спокойной жизнью и удачей ради начала движения Мунстрайк. После Феруса он восхищался ей больше, чем кем-либо в галактике. – Но я могу лишь попросить. Нельзя заставить Феруса делать то, что кажется ему правильным. Он в этом настоящий зануда.
– Скажи ему, как это важно, – настаивала Флейм.
Тревер кивнул, про себя отметив, что Флейм кажется напряжённой. Обычно она была спокойной и собранной, даже под бластерным огнём. Тревер решил, что это из-за того, что она уже очень близка к своей цели.
– Я на тебя рассчитываю, – добавила она, улыбнулась и дёрнула мальчика за козырёк кепки, которую он носил, чтобы скрыть свои голубоватые волосы. – Как и всегда.
Ласковый жест обрадовал Тревера так же сильно, как доверие в её глазах.
– Я не подведу тебя! – пообещал он.
Тревер направился дальше по своему пути. Он поднял голову и увидел высокую башню здания 500 по Республиканской улице. Несколькими часами раньше Ферус связывался с ним и просил узнать о тамошней охране.
Ферус всё ещё чувствовал себя виноватым за то, что оставил одного из учёных, Линну Налтри, когда был в ИмПалХирРеконцентре. Она охотно вернулась к работе помощника учёного Дженны Зан Арбор, чтобы убедиться, что Лун и Ферус смогут уйти. Ферус был перед ней в долгу и собирался вытащить её оттуда, как только сможет. Первым шагом было узнать, остаётся ли она в здании 500 вместе с Зан Арбор, требовавшей апартаменты непременно в самом эксклюзивном здании города.
Они всё ещё не знали, над чем работает Зан Арбор – знали только, что к этому причастен Дарт Вейдер. Нужно было расследовать это. Линна могла к нынешнему моменту уже знать, что это за секретный проект. Если они смогут попасть к ней, то узнают то, что знает она, и освободят Линну из хватки Зан Арбор. Маленькое наблюдение было первым шагом.
Тревер остановился у цветочного магазина, где, как он знал, продавались экзотические цветы со всей Галактики. Он пробежался взглядом по ценникам и наконец выбрал самое дешёвое, что мог найти – маленькое растение с дрожащими жёлтыми листьями с планеты Хуро. Мальчик попросил продавца упаковать растение как можно бережнее в их фирменную фиолетовую ткань и перевязать радужными лентами. Продавец окинул Тревера удивлённым взглядом, но тот не обращал на это внимания. Лишь забрал растение и направился к площади перед зданием 500.
Элита Корусканта сновала по площади – некоторые спешили, словно опаздывая на важную встречу, другие осторожно поддерживали равновесие нелепых причёсок и головных уборов, шагая так медленно и величаво, чтобы все смотрели лишь на них. В этой толпе Тревер чувствовал себя невидимым. Никто не замечал какого-то ничего не значащего мальчика, должно быть, одного из сотен детей, исполнявших приказы сенаторов. В иерархии Сената у таких детей был низший ранг. Тревер даже разжился такой же, как у них, коричневой кепкой, которую они натягивали на голову до самых бровей. Из-под козырька он мог спокойно разглядывать башни и смотреть в вестибюли сквозь массивные транспаристиловые двери. Всего за несколько секунд он разглядел охрану.
Не полностью, конечно. Ещё с тех пор, как Тревер был уличным воришкой на Беллассе, он знал, что есть охрана, которую видно, и охрана, расположение которой можно лишь угадать. Благодаря своему свёртку он мог спокойно войти в вестибюль; но чтобы попасть в турболифт, нужно было прибегнуть к некоторым ухищрениям.
К счастью, когда дело доходило до ухищрений – здесь он был экспертом.
Ферус попросил его только запомнить, где стоят охранники, и предположить, где ещё они могут быть. Заходить в апартаменты Зан Арбор Ферус не просил.
Но Тревер всё равно собирался это сделать.
Глава 5
Ферус оставил Гидру в спидере, снял свою инквизиторскую робу и засунул в рюкзак. Он сразу почувствовал себя лучше, легче и спокойнее.
Он направился на улицы Альдеры. Словно джедай на задании, он хотел, чтобы его подошвы касались земли. Иногда простая пешая прогулка по городской площади может сказать больше о состоянии планеты, чем полный инструктаж.
Альдера стоял на острове над обширным, но мелководным озером. Большинство зданий были из одинакового белого камня, с башнями и куполами, вонзавшимися в небо, которое, казалось, изгибалось над головой причудливой чашей. Люди Альдеры спешили по своим делам с весёлыми лицами, приветствовали друзей, замедляли шаг, чтобы насладиться погожим днём, останавливались в кафе. В отличие от других миров, где успел побывать Ферус, казалось, Альдераана рука Империи ещё не коснулась.
